26

За весь следующий день путешественники почти не разговаривали друг с другом. Они быстро пересекли несколько полей, примыкающих к домику Раганат. Нош поразилась, как эта пожилая женщина справляется с такой тяжёлой работой. Хозяйка ни разу не упомянула других домочадцев, и, судя по всему, давно живёт одна.

Крин наконец заметил первый ориентир — груду камней у межи.

В придачу к своим заплечным мешкам оба путника несли холщовые мешочки с провизией, которые им дала Раганат, не желая слушать их возражений.

На открытых местах слабые солнечные лучи растопили ледяную корку на траве. За горкой камней начинались кусты, на которых ещё остались ягоды. К счастью, холодный северный ветер утих. Стояла такая необычная тишина, что они слышали, как под ногами хрустят обледеневшие стебли травы.

К полудню местность начала подниматься, вдалеке замаячили деревья — передовой дозор леса, вторгшийся на равнину. Разбитое молнией высокое дерево было следующим ориентиром. Под ним путники сбросили мешки и сели перекусить. На обед были жаренные в масле пирожки. Даже остывшие, они оказались очень вкусными. Но воду приходилось беречь. Молодые люди позволили себе сделать только один глоток, чтобы промочить горло после еды. Раганат наполнила бурдючки, которые они прихватили ещё в Казгаре, особым напитком на травах. Она сказала, что в холодный сезон он вкуснее и полезней любой родниковой воды.

Нош покормила зарка кусочками пирожка, поскольку в этой обледеневшей пустоши охота заведомо была обречена на неудачу. Тем более ему нельзя было долго оставаться на холоде, иначе зверёк снова впал бы в оцепенение, которое и свалило его во время бури.

Они поднялись и перепаковали мешки. Крин вынул Дарующего Надежду, словно опасался, что в таком холоде меч мог примёрзнуть к ножнам. Затем проверил, насколько надёжно застегнут пояс.

Закончив с подгонкой снаряжения, путники вновь двинулись в путь, огибая рощу. Но не успели они отойти далеко от поражённого молнией дерева, как учуяли запах дыма. Они замедлили шаг, мгновенно вспомнив о прошлых ужасах, связанных с пожаром.

— Что-то горит! — воскликнула Нош, останавливаясь. Но пахло не только горящим деревом, а чем-то ещё… И этот запах усилился.

Крин поднял руку. Этот знак разведчиков призывал к крайней осторожности. Они перебежали поближе к деревьям, хотя голая осенняя роща просматривалась почти насквозь. Затем беглецы замедлили шаг.

Крин что-то заметил под раскидистым кустом и сразу же выхватил меч. Ничего не происходило, и юноша опустил оружие, но возвращать его в ножны не стал. Раздвинув ветки, он увидел неподвижное тело, лежащее ничком. Кольчуга мертвеца была рассечена надвое. Страшный удар почти перерубил беднягу напополам.

Нош зажала ладошкой рот, чтобы не закричать. В нос ударил запах крови. Не выпуская меча из руки, Крин нагнулся и перевернул труп. Лицо убитого было в запёкшейся крови, а пустые глаза бессмысленно уставились в серое небо. Бедняга был очень юным, почти мальчиком. Нош с ужасом заметила, что над трупом успели попировать какие-то хищники.

— Не степняк, — отметил Крин, — лицо не разрисовано. Да и кольчуга не его, слишком велика.

Нош заставила себя опуститься на колени рядом с телом, хотя больше всего ей хотелось бежать отсюда подальше. Она взяла руку бедняги и принялась внимательно разглядывать. Ладонь была покрыта мозолями, а под обломанными ногтями скопилась грязь.

— Он крестьянин и привык работать в поле, — сказала Нош, бережно укладывая безжизненную руку на грудь мертвеца.

Крин выпрямился, все ещё не сводя глаз с тела.

— Земля здесь… мёрзлая. Мечом или ножом копать не получится. И камней нет, чтобы завалить его.

Он вспомнил могилу из камня, которую возвели над телом Эвина, чтобы до него не добрались волчаки.

Нош подняла взгляд на юношу. Она понимала, что он прав. Однако всё её существо восстало против того, чтобы оставить тело несчастного мальчика непогребенным, на растерзание диким зверям.

Но что им оставалось? Они пошли дальше, печальные и мрачные. Приходилось быть вдвойне осторожными, ведь юноша прибежал оттуда, куда они сейчас направлялись. Но сворачивать нельзя, ведь стоит сбиться с пути, как они потеряются на этих бескрайних равнинах и будут бесцельно блуждать, пока не погибнут во время следующей бури.

Ещё несколько раз до путников долетал тревожный запах дыма. Крин крался впереди, Нош шла за ним по пятам. Наконец они вышли к какой-то речушке, настолько мелкой, что её можно было назвать скорее ручьём. Прибрежная грязь была истоптана сапогами и копытами лошадей да так и замёрзла. По ту сторону ручья начиналась хорошо протоптанная тропинка. Без сомнения, дорожка вела к Жиле.

Они не стали переправляться на тот берег, а пошли вдоль ручья, прячась за кустами и не теряя из виду тропинку. Время от времени Крин застывал и прислушивался. Но всё было тихо, только поднимающийся ветер свистел в голых ветвях деревьев.

Затем кусты поредели. Крин шёпотом приказал Нош сидеть на месте, а сам встал на четвереньки и пополз вперёд. Девушка осталась ждать. Её нервы натянулись до предела. Она вздрагивала от малейшего шороха веток. Крин дополз до открытой местности, дальше кусты заканчивались. Его взору предстала страшная картина смерти и разорения.

Впереди начинались поля, на которых успели взойти зелёные стебельки озимых. Но ближнее поле было истоптано копытами и превращено в застывшую грязь. Неподалёку виднелось селение, вернее его руины. Поселяне прежде не бедствовали — дымящиеся и покрытые чёрной копотью стены когда-то были умело сложены из хорошего камня. Вероятно, в этих краях Жила считалась большим и богатым селением.

Но и сюда пришла беда. Какие-то безумцы разорили и подожгли все дома. Из обугленных хлевов тянуло горелым мясом — домашние животные не смогли вырваться на волю и погибли в пламени.

Смерть пришла в деревню сравнительно давно, возможно, пять-десять дней назад. Несколько домов и самый большой хлев до сих пор дымились. Но после пожара явно успела пронестись буря. Видимо, в руинах сохранились горящие угли, которые потом снова раздул ветер.

Никого… Кроме стервятников. Чернокрылые падальщики с криками кружились над вымершим селом, они вдоволь попировали на этом страшном празднике смерти. Держась за кустами, Крин медленно встал. Выйти на открытое пространство — значило стать лёгкой мишенью. Но ведь необходимо проверить, не осталось ли среди развалин уцелевших или раненых жителей.

Даже во время набегов с отрядом лорда Ярта юноша не сталкивался с подобными кошмарами. Врагами мятежников были лишь церковь и Храмовники. И Храм никогда не выжигал селения дотла, он угонял жителей в рабство и грабил поместья.

Что толку медлить… Он либо идёт туда, либо поворачивает обратно! И возможно, оставляет кого-то мучительно и медленно умирать среди руин. Крин наконец решился и бросился вперёд, петляя на бегу — на случай, если по нему примутся стрелять из луков.

У первого дома юноша остановился. Желудок скрутило узлом, и к горлу подкатила тошнота. Полуобгоревшая дверь висела на одной петле. Определённо её вышибли ещё до пожара, но… к ней кто-то прибил длинными гвоздями… Крин повернулся и бросился прочь, не понимая, куда и зачем он бежит. Нет… нет, это не Храмовники… Здесь побывал сам дьявол!

Не оглядываясь на страшную дверь, он побрёл к лужайке, вокруг которой стояло несколько домиков. Но на зелёной траве… Крин резко отвернулся, сложился пополам, и его стошнило. Юношу вырвало несколько раз подряд, пока в желудке ничего не осталось. Эти сволочи развлекались, им нравилось мучить и пытать! Неужели это происходит не в кошмарном сне, а наяву?

Стервятники захлопали крыльями и, крича, опустились на лужайку. Они так увлеклись терзанием добычи, что не замечали стоящего рядом человека.

Здесь были сумасшедшие… люди не могли сотворить такое! Крин едва справился с бунтующим желудком. Он выпрямился и крикнул:

— Эй, кто-нибудь! Есть кто живой?

Парень сам не знал, почему закричал. Возможно, таким образом он пытался отогнать давящий ужас, который витал над разорённым посёлком. Словно он хотел докричаться до мёртвых и сказать, что пришёл с миром.

Ответом были только вопли стервятников да рычание хищного зверя, похожего на волчака, который поспешил спрятаться в одном из сгоревших домов. Крин заставил себя пройти по селу, хотя это было самое тяжёлое испытание в его жизни. Все мертвы — мужчины, женщины, дети… Дети! Крин резко отвернулся, не смея опустить взгляд на маленькие бездыханные тела.

Он слышал много рассказов о набегах степняков. Всадники никогда не оставляли за собой такого кошмара. Они нападали на поселение, грабили и убивали тех, кто оказывал сопротивление… Но не мучили и не насиловали жителей.

Нош! Внезапно Крин вспомнил о своей спутнице. Она не должна этого видеть! Юноша решил провести Нош вокруг деревни. Они ничем не могут помочь, даже похоронить умерших.

Крин бегом вернулся к кустам на берегу ручья. Нош ждала его.

Девушка взглянула на его посеревшее лицо и спросила:

— Степняки?

Крин попытался загнать поглубже ужас и гнев, обуревавшие его.

— Нет, они не способны на такое. Это настоящие демоны… Не люди, а звери. Они… Нет, я не буду рассказывать, Нош, что я там нашёл. Нормальному человеку лучше такого не видеть даже в кошмарах.

Девушка обеими руками прижала к груди мешочек с Пальцами. Она смертельно побледнела и сжалась, отчего стала казаться ещё меньше… как ребёнок… Нет! Нельзя думать о детях!

— Куда эти демоны поехали? — тоненьким голосом спросила она.

— Вдоль ручья. Туда, откуда мы пришли. На юг.

— Раганат! — вскричала Нош. — Мы должны предупредить её!

— Нет, они поехали в другую сторону, на юго-восток. И прошло уже несколько дней. Они были здесь ещё до бури, потому что их след покрылся льдом.

— Но они могут сделать круг, — возразила она. — Мы должны вернуться и предупредить её.

— Нош! — сказал Крин, вернув меч в ножны и взяв девушку за плечи. — Послушай! Мы. Ничего. Не можем сделать. Если они поймают нас…

Юноша содрогнулся и сглотнул, борясь с подступившей тошнотой. Он представил Нош в руках этих нелюдей…

Девушка внимательно всмотрелась в его лицо. Затем сказала:

— Есть способ, Крин. Раганат происходит из рода служителей Лиры. Возможно, она способна чувствовать силу. Правда, я никогда такого раньше не делала. Я знаю, что ты ненавидишь волшебство и боишься всякой магии. Тем не менее ты соприкасался с ним, когда забирал Палец, спрятанный жрецом в подземелье. Наверняка у тебя есть магическая сила, иначе бы мы не вырвались из замка Марка и не прорвали бы его защиты. Если ты чувствуешь, что у тебя не хватит сил, я не буду просить тебя о таком мучительном испытании.

Она помолчала.

— Хорошо. Пожалуйста, забудь свой страх и ненависть к тому, что я храню. Если ты поддержишь меня, возможно, мне удастся докричаться до Раганат. Если мы не можем вернуться к ней, то нужно хотя бы попробовать предупредить её. Неужели ты хочешь, чтобы с ней случилась беда, как с жителями этой несчастной деревни?

Крин закусил губу. Магия… Он не может доверять, как Нош, этой силе. И всё-таки девчонка права. Если у них есть шанс предупредить об опасности женщину, которая спасла им жизнь, то нужно попытаться. Он отпустил плечи Нош.

— Не доверяю я колдовству, но… делай, как считаешь нужным.

Юноша и не предполагал, что когда-нибудь сможет пойти на такую уступку.

Путники забрались в кусты, сели на траву и поставили заплечные мешки за спину. Нош развязала свою сумочку и вытряхнула все Пальцы. Они засияли, как солнце, приветствуя хозяйку, и девушка поверила, что у них всё получится.

Она выбрала из кучки кристаллов Палец, который ей отдала Раганат. Он был крупным, так что Нош пришлось держать его обеими руками. Девушка крепко сжала драгоценный осколок.

— Закрой глаза, — приказала она Крину. — И постарайся вспомнить Раганат как можно лучше. Представь, что она стоит перед тобой. А потом возьми мои руки в свои.

Он покорился, хотя какая-то часть его существа продолжала сопротивляться происходящему. Юноше уже не раз приходилось убеждаться в действенности магии Нош, но тем не менее он сомневался, что из этой затеи что-то получится. Крин мысленно нарисовал образ крестьянки, сидящей за столом и рассказывающей о прежних временах.

Нош тоже пыталась вспомнить Раганат. Меж её бровей пролегла сосредоточенная складочка. Их спасительница предстала перед девушкой как наяву.

Пальцы стали нагреваться. Даже сквозь закрытые веки Нош увидела разгорающееся сияние. Но она не позволила себе отвлечься.

Затем… Девушка собрала всю свою волю и послала её вдаль, как копьё, как стрелу с тетивы, летящую точно в цель.

И вновь увидела Раганат. Женщина сидела за столом. Картинка задрожала, и Нош напрягла не только свою силу, но и силу Крина, который согревал её руки теплом своих ладоней. Девушка увидела, как крестьянка встревожено вскинула голову, словно услышала чей-то оклик. Нош собралась с силами и послала к ней обострённое ощущение опасности. Призрачная Раганат встала из-за стола. В её руке сверкнул кухонный нож. Женщина посмотрела прямо в глаза Нош, будто девушка стояла рядом с ней. Затем трижды кивнула.

Картинка подёрнулась рябью. Голову Нош пронзила острая боль, заныли пальцы. Она открыла глаза. Первое, что она увидела, было напряжённое лицо Крина. Он сидел, крепко зажмурившись.

Силы покинули Нош. Она бессильно уронила руки, которые саднили, исколотые острыми гранями кристалла. Юноша открыл глаза. Его руки опустились на колени Нош, словно у него не осталось сил, чтобы поднять их.

— Мне кажется… — начала Нош, облизывая пересохшие губы, — кажется, что у нас получилось! Она… Я видела её!

А вдруг это было просто видение?

Крин отодвинулся от неё. И внимательно принялся изучать свои руки, будто боялся, что кристаллы каким-то образом опалили его ладони.

Затем он перевёл взгляд на Нош и криво усмехнулся.

— Дело сделано. Не будем терять времени. Нам нужно поскорее убраться отсюда.

Юноша чётко давал понять, что не намерен обсуждать происшедшее, и Нош не осмелилась настаивать.

— За деревней есть один из ориентиров… — начала она, меняя неприятную для него тему разговора.

— А дальше? Те, кто знал дорогу к Дасту, погибли. Нам нужно найти укрытие. Лучше всего в таком месте, куда не смогут добраться всадники.

Он поднялся и пробрался через кусты к полю, за которым находилась деревня. Ручей оказался справа. Он был слишком мелким, а берега слишком низкими, чтобы под ними спрятаться. Крин сам не понимал, почему он так уверен в том, что эти демоны обязательно вернутся сюда. Может, на него настолько сильно подействовала кошмарная картина смерти и разорения?

Дальше к западу открылись пологие холмы, поросшие редколесьем. Не ахти какое укрытие, но не ночевать же на открытом месте. Крин указал на эти холмы и промолвил:

— Там и заночуем.

Но тревога его не покидала. Жила в руинах, а что происходит в Дасте? Вдруг эти нелюди напали и на посёлок? Правда, там их встретили бы не беспомощные крестьяне, никогда не державшие в руке меч. И, в отличие от жителей мирной деревеньки, лорд Ярт наверняка выставил часовых. Крин знал, что его лорд опытный и талантливый военачальник.

Но вот как добраться до Даста? Единственное, что им известно, — Даст находится на северо-востоке отсюда. Обогнув деревню, нужно повернуть к востоку. Единственным ориентиром может стать караванный путь, по которому они добирались до Казгара. Но выходить на дорогу — последнее дело.

А пока придётся идти на север, потому что поросшие лесом холмы хоть как-то могут скрыть путников от постороннего взгляда.

У Нош не нашлось возражений. Она не сказала, как сильно устала после мысленной связи с Раганат. Крин наверняка тоже вымотался, потому что шагал медленно. Когда они беспрепятственно добрались до первых деревьев, не замеченные никем, кроме стервятников, он сбросил мешок на землю и предложил перекусить. Нош жадно впилась зубами в хлеб. И заметила, что Крин ел неохотно, с трудом проглатывая пишу, словно съеденное просилось обратно.

Они шли до вечера, пока поля и деревня не скрылись из виду. Затем свернули немного к востоку и вскоре услышали журчание ручья.

Нош понимала, что о костре не может быть и речи. Путники натаскали сухих веток и ворох опавших листьев. Часть пошла на подстилку, часть — на невысокую загородку вокруг лежбища. Внутри пришлось сидеть плечом к плечу, но девушка немного успокоилась — хоть какая-то защита.

Крин заявил, что ночью придётся дежурить по очереди, и вызвался сторожить первым.

Сон Нош был тяжёлым и глубоким, без сновидений. Слишком много сил ушло на поддержание мысленной связи с крестьянкой. Но девушка проснулась сразу, как только на её плечо легла рука Крина. Нош села, обняв согнутые колени, чтобы юноша мог растянуться в полный рост. Непонятная тревога кольнула её сердце, и Нош насторожилась.

Ночь катилась к рассвету, звезды начали тускнеть, а тревога… или некое странное ощущение не отпускало. Напротив, стало сильнее. Может, её тянуло к разорённой деревне? Нет, скорее к тем дальним высоким холмам. Девушка бесцеремонно потрясла Крина за плечо. Ещё не проснувшись окончательно, он потянулся к оружию.

— Нет! — воскликнула Нош, угадав его движение. — Все тихо… Но я должна идти! Я слышу зов.

Юноша попытался задержать её, но девушка уже вскочила, подхватила свой заплечный мешок и бросилась во тьму. Крину, чтобы найти дорогу, нужны ориентиры. А у неё был свой, внутренний проводник.

27

Резкий толчок едва не сбил Нош с ног.

— Дура! — зашипел Крин, ухватив девчонку за шиворот. — Куда ты несёшься сломя голову? Ты разве знаешь, куда нужно идти?

Нош попыталась вырваться, но юноша только сильнее притянул её к себе. Она вскинула голову и, прижав руки к мешочку, посмотрела ему прямо в глаза.

— Они знают, куда нужно идти! Я же сказала, что услышала зов! Разве они не спасли нас во время бури? Чего нам бояться на этот раз?

— Во-первых, — начал Крин, не отпуская девушку, — мы поедим. А во-вторых, идти будем медленно и осторожно.

На мгновение юноша пожалел, что не позволил ей увидеть ужасы Жилы — может, ума прибавилось бы.

— Если ты уже слышишь зов, он ведь не может прерваться, правда?

Нош помедлила с ответом. В ней боролись здравый смысл и необходимость следовать за зовом. Нет, связующая нить не может прерваться. Вот только сдерживать себя будет все труднее. Они сели и принялись доедать провизию, выданную Раганат. Отправив в рот последнюю пригоршню сушёных фруктов, Нош вывернулась из-под руки Крина и вскочила на ноги.

Юноша не стал задерживать её. Он тоже встал, забросил за спину мешок и проверил оружие. В этой роще не было подлеска, так что путникам не приходилось продираться через кусты. Время от времени встречались валуны, поросшие мхом и подмороженным лишайником. Нош уже начала взбираться на высокий холм, когда её нагнал Крин, до этого шагавший позади.

Он дёрнул девушку за руку. Нош рассердилась.

— Что…

— Тут кто-то был, — тихо произнёс он. — Смотри!

Действительно, на земле виднелись следы копыт. Крин опустился на одно колено и внимательно исследовал один из отпечатков.

— Ушар, — заявил он. — И не один. Они прошли здесь несколько дней назад.

Юноша поднял голову и медленно оглядел местность. Затем быстро вскочил и, отойдя на пару шагов, поднял с земли длинный белоснежный волосок, различимый даже в предрассветных сумерках. Он понюхал находку и скривился, потому что ушары никогда не отличались приятным запахом.

— Да, несколько дней, — заключил он.

— Может, кому-то из жителей Жилы удалось спастись, — обрадовалась Нош.

Из разговоров казгарских купцов девушка знала, что ушары очень ценятся среди обитателей равнин. Эти животные редко производят потомство, потому их всегда окружают заботой и тщательно охраняют. Странно, что они оказались так далеко от села. Обычно стадо ушаров держали на специально огороженном пастбище. Правда, эти животные любили горную растительность. С рождения они отличались диким и независимым нравом, даже если вырастали в неволе.

Может, впереди находится ещё одно селение? Вполне возможно, что туда и влечёт её зов кристаллов.

— Пойдём, — не выдержала Нош. — Ты не заметил, есть там следы сапог?

По крайней мере, Крин опытный следопыт и должен знать, ехал ли кто-то верхом на ушарах.

— Нет… только следы животных. Возможно, они просто вырвались из загородки и убежали из Жилы.

Но в голосе юноши звучало сомнение. И хотя он продолжал подозрительно оглядываться по сторонам, но больше не хватал её за руку и не мешал идти вперёд.

Зов не умолкал. Нош надеялась, что с каждым новым Пальцем радиус его действия увеличивается, так что она теперь способна почувствовать кристаллы на гораздо большем расстоянии. Решив, что так и есть, она немного замедлила шаг и послушно замирала по первому знаку Крина, чтобы оглядеться.

Они останавливались перед всеми открытыми участками дороги. Затем Крин проверял, все ли спокойно, а девушка, петляя из стороны в сторону, перебегала через встречающиеся поляны.

Гористая местность уже больше подходила для выпаса ушаров, хотя их любимые растения встречались пока нечасто. И чтобы прокормить даже небольшое стадо, пришлось бы изрядно попотеть, собирая драгоценную траву.

Подъем становился всё круче. Впереди замаячила неровная кромка вершины. Но здешние холмы нельзя было сравнить с Высотами — склоны были более пологими и удобными для восхождения.

Следующий поворот тропинки вывел путников на широкую дорогу с глубокими колеями. Даже Нош, не столь опытная в чтении следов, как Крин, поняла, что недавно здесь прошло много тяжело гружённых повозок. Колея сворачивала к западу, но некоторое время молодые люди шагали вдоль разъезженной дороги.

По сигналу Крина Нош спряталась за кустом, пока сам он отправился поглядеть, что находится впереди.

— Здесь ездили очень давно. Но лучше держаться от дороги подальше.

— Я не могу не следовать зову, — упрямо сказала Нош. — Можно не выходить на открытые места, но меня тянет в ту сторону.

Крин помрачнел ещё больше.

— Хорошо, но только по лесу! — резко бросил юноша, и Нош поняла, что он разъярён.

Девушка пошла вдоль дороги. Вскоре она убедилась, что по этой дороге действительно давно никто не ездил. Поперёк колеи лежало поваленное бурей огромное дерево.

Но путники не свернули и продолжали идти вдоль дороги. Неожиданно начался новый подъём. Тропинка, по которой они шагали, сузилась, а затем оборвалась, так что им волей-неволей пришлось вернуться к дороге. Миновав два вертикально стоящих камня, они оказались на краю огромной воронки. Внизу лежали обломки камней и умело стёсанные глыбы. Видимо, это была каменоломня, где жители деревни добывали камень для постройки и ремонта домов.

На самом дне котловины что-то поблёскивало — видимо, там был небольшой пруд. Неожиданно позади раздался перестук покатившихся камешков. Крин резко повернулся, выхватывая меч, и тут же начал заваливаться на спину. Меч выпал из его рук, а из-под шлема брызнула кровь.

Вскрикнув, Нош бросилась к нему и едва успела оттащить юношу от провала, куда он чуть было не ухнул. Она сбросила свой заплечный мешок и встала над телом Крина, со страхом ожидая новой атаки.

Сверху, из-под нависающего козырька скалы, посыпались камешки, раздался пронзительный свист, и всё стихло.

Девушка подождала несколько бесконечных мгновений и лишь потом склонилась над Крином. При падении на землю его шлем перевернулся, так что лица юноши не было видно. Выбиваясь из сил, девушка оттащила раненого к дороге.

Затем, когда козырёк скалы пропал из виду, она стащила шлем. Сперва Нош показалось, что её друг умер. По его шее лилась кровь, стекая на плечо. Лекарства остались в её мешке. Но сначала необходимо снять его заплечный мешок и закрыть тело Крина от врага. Ненадёжное укрытие, но другого нет. Закончив, Нош вернулась к тому месту, где сбросила свой мешок. Девушка бежала, сжимаясь в комок при каждом шорохе. Она без особой надежды полагала, что таким образом будет не слишком удобной мишенью.

Подобравшись к мешку, она увидела, чем был сражён Крин — острым камнем. Взяв камень в руку, Нош сразу же сообразила, что его выпустили из пращи. Она сама охотилась с этим оружием, когда жила в Рифте. Девушка научилась владеть пращой в совершенстве, потому что от её умения зависело, будет ли она вечером сыта или голодна. А дичь в тех краях водилась мелкая и очень шустрая.

Нет, всадники не стали бы использовать пращу. Отбросив окровавленный камень, Нош схватила свой мешок и побежала обратно к Крину.

Она стёрла кровь с его лица кусочком мха. То ли враг был так умел, то ли по простой случайности, но камень просто расцарапал юноше скулу. Тем не менее, когда девушка сняла шлем и положила голову Крина к себе на колени, она обнаружила кое-что похуже. Падая, парень сильно ударился затылком о камни. Удар был так силён, что даже металлический шлем не выдержал.

Нош сразу же позабыла о врагах. Нужно было срочно заняться ранами Крина. Девушка опасалась, что целительница из неё никудышная. Левый глаз Крина начал заплывать. А ведь она даже не могла определить, сломана ли скуловая кость или нет. Нош оставалось только промыть рану и смазать её лекарственной мазью.

Повреждения головы всегда очень опасны. Но когда девушка ощупала затылок Крина, то оказалось, что череп не пробит. Да, на её пальцах осталась кровь. Но она, по крайней мере, не лилась ручьём, как из разбитой щеки.

Обработав раны, Нош огляделась. Ночь входила в свои права. Нужно было поскорее отыскать какое-нибудь убежище. Небо вновь начало хмуриться. Вероятно, приближается новая буря. Если она застанет путников на открытой местности, им конец. Но где спрятаться?

Тот, кто стрелял из пращи… Может, он присматривает за стадом ушаров? Они с Крином были при оружии. И тот человек мог подумать, что они принадлежат к отряду, напавшему на село. Потому и запустил в них камнем. А вдруг он снова нападёт? А может, увидев, что их всего двое, он просто убежал?

Страх, что на неё попытаются напасть, сразу же улёгся. Но где найти укрытие на ночь? Крину нужно согреться. Повозившись с ранеными мятежниками из отряда Ярта, Нош прекрасно знала, что шок после ранения сам по себе опасен.

Она пододвинулась к юноше и взялась за мешочек с Пальцами. Они были тёплыми. Её осенило — тепло! Неизвестно, будут ли кристаллы действовать на кого-то другого. Но попытаться стоило. Девушка сняла мешочек и положила на грудь Крина. Затем выдернула шнур из мешка и привязала руки юноши так, чтобы они накрыли сумочку с Пальцами. После чего плотно закутала раненого в плащ.

Плевать на опасность, нужно развести костёр. Если, конечно, его не загасит буря. Но сперва необходимо проверить, нет ли поблизости более удобного места для ночлега. Нош вернулась к каменоломне. В стенах воронки виднелось множество ям и впадин, откуда были выворочены самые большие глыбы. Но все они были открыты, а путникам больше подошла бы пещера. Да и ближайшая впадина была расположена довольно далеко… Нош попыталась взглядом измерить расстояние.

Нет, стащить туда Крина не удастся. Лучше устроиться под одной из глыб. И…

Что-то свистнуло в воздухе и, выбив сноп искр, ударилось о камни у её ног.

— Убью! Не двигайся — убью! — заверещал тонкий перепуганный голосок. Нош окаменела.

Снова полетели камни — не прицельно, а явно для устрашения. Только начало смеркаться, хотя стены каменоломни уже затягивала ночная мгла. Сверху кто-то спускался, перепрыгивая с камня на камень с ловкостью зарка. Наконец незнакомец оказался напротив Нош. Он поднял пращу, готовый немедленно пустить оружие в ход.

Нош удивлённо разглядывала маленькую фигурку. Да это всего лишь ребёнок!

Грязные волосы, когда-то заплетённые в косицу или собранные в хвост, свисали нечёсаными прядями вдоль худого чумазого лица. На щеках виднелись светлые дорожки недавних слез.

Глаза, направленные на девушку, яростно светились. В них мелькал какой-то дикий огонёк. Мальчишка оскалился, как загнанный в угол зверёк, готовый сражаться до последней капли крови.

— Я не причиню тебе вреда… — промолвила Нош, вытягивая вперёд пустые руки узнаваемым повсеместно жестом мира и дружелюбия. Вероятно, её движение потревожило ящерицу, потому что зарк выскользнул из кармашка и вскарабкался ей на плечо.