Андрэ НОРТОН

ВТОРЖЕНИЕ К ДАЛЕКИМ ПРЕДКАМ

Предисловие автора

Парапсихологию теперь во всем мире воспринимают всерьез, ее перестали чураться и опасаться. Какое-то время ее относили к фантастике все, кроме тех немногих, кто располагал подтвержденными фактами. Преодолев барьеры насмешек и суеверного ужаса, парапсихология стала наконец предметом серьезных исследований и удивительных экспериментов.

С глубокой древности известен дар психометрии. Сегодня существует немало документов, удостоверяющих способность некоторых людей узнавать историю незнакомых им ранее предметов, входя с ними в мысленный контакт. Это явление использовал английский археолог Т.С. Летбридж, с помощью психометрии исследуя в Британии раскопы поселений и памятники культуры дороманской эпохи. Проявления психометрии и сделанные благодаря им археологические открытия описаны ученым в книге «Экстрасенсорное восприятие, привидения и жезл пророка».

Я и сама являюсь свидетельницей четырех «считываний» информации с предметов человеком, обладавшим талантом психометрии и развившим его тренировкой. Результаты меня ошеломили. Работа с тремя полученными из моих рук предметами дала абсолютно уверенную и подробную информацию об их истории. На четвертый раз сведения оказались более расплывчатыми, так как объект «считывания» (фрагмент античного украшения) побывал во многих руках.

В одном случае данные психометрии полностью совпали с тем, что я знала о предмете. В другом – подробное описание истории куска очень редкой и старой китайской ткани было через месяц с небольшим подтверждено экспертами. Причем я и сама до этого не знала ничего об этом предмете.

Поставленный Летбриджем эксперимент по привлечению к археологии психометристов может положить начало новой методике исторических исследований.

Глава первая

Зианта стояла перед дверью, свободной рукой поглаживая перчатку, крепко облегающую другую руку. Энергия, упрятанная умельцами в переплетениях ткани, отвечала теплым покалыванием. Ей приходилось наблюдать работу с такими перчатками, но обо всем спектре их возможностей оставалось только догадываться. С Ясы запросили бешеную цену даже за разовое пользование только одной перчаткой.

Зианта еще раз послала мыслеимпульс через прочную дверь в коридор, просмотрела его от начала до конца. Ничего настораживающего, как и предвидела Энния. Глубоко вдохнув, выставила разогретую пульсирующими иголочками ладонь и прижала ее к замку. Сейчас станет ясно, стоит ли перчатка такой кучи денег.

Бежали секунды. Зианта облизнула пересохшие губы – похоже, Ясу все-таки надули. Эта мысль умерла, не успев оформиться: дверь начала послушно убираться в стену, открывая вход. Еще один мощный импульс через порог: вдруг на пути есть охранные устройства, нейтрализовывать которых ее не научили?

Все чисто. Высший лорд Джукундус слишком традиционен в выборе средств защиты – они для Воровской гильдии не опаснее детских погремушек. Однако, переступив порог, она положила ту руку, что была без перчатки, на пояс, богато украшенный самоцветами. В каждом из камней спрятан крошечный, но мощный детектор. Включать свет не было необходимости. Она просто опустила на лоб устройство ночного видения, замаскировавший под богато декорированный обруч, кажущийся неотъемлемой деталью ее модного головного убора. Особым был и плащ: нажав на кнопку у ворота, она обретала невидимость. Стоимость ее сегодняшнего туалета превышала годовой бюджет населения небольшой планеты. Она выражалась в сумме, недоступной математическим познаниям Зианты.

Она вошла в большую комнату, обстановка которой была роскошной даже для Корвара – планеты удовольствий. Сокровища… ее взгляд скользил равнодушно – она проникла сюда лишь ради одной вещи. Зианта плотно обернула плащ вокруг тела, чтобы не коснуться ничего в этой комнате: даже крошечная утечка энергии могла оставить след, который ее выдаст. Она проскользнула через комнату к противоположной стене. Если план Ясы сработает и налет пройдет чисто, Джукундус ничего не заподозрит до тех пор, пока его тайны не будут выгодно проданы.

Прибор ночного видения позволял свободно ориентироваться во мраке. Но не только он помогал ей – она получила уже два сигнала от спрятанных в поясе детекторов. В таких случаях приходилось сосредотачиваться, чтобы подстраховаться мыслеуправляемыми защитными устройствами, хотя на это тратилась лишняя психическая энергия.

Всю стену занимало изображение космического пейзажа. Ей нужно было избавиться от перчатки, но не хотелось даже на секунду отрывать свободную руку от детекторов. Пришлось расстегнуть застежку перчатки языком и вытерпеть жгучий укол.

Освободив руку, Зианта извлекла из-за пазухи миниатюрный диск и прижала его к одной из звезд на пейзаже. Стена завибрировала, и это болью отозвалось в мозгу. Участок стены пополз вверх, открывая большой шкаф. Приборы, сработанные умельцами гильдии, действовали безупречно. Но дальше ей предстоит полагаться только на собственные способности.

Шкаф заполняли ряды кубиков, таких маленьких, что в руке могло поместиться сразу несколько штук. В этом множестве необходимо быстро и точно найти нужные и психометрически считать с них информацию.

Невольно задержав дыхание, она приложила пальцы к крайнему кубику в верхнем ряду, потом – к соседнему, к третьему… Не этот, не этот… До конца ряда так и не встретился нужный, хотя все они были начинены бесценными данными. Здесь Джукундус хранит свои записи. Не важно, что его имущество на разных планетах теперь конфисковано и он вынужден скрываться. Эти кубики помогут лорду вернуть свою власть над людьми, построить другую, еще более пышную и могущественную империю.

Есть! Она достала кубик из среднего ряда и поднесла его к голове выше обруча, точно против середины лба. Это был наиболее опасный момент налета. Сейчас она не могла рассеивать внимание ни на детекторы, ни на свою мыслезащиту: нужно полностью сосредоточиться на считывании. Микрозапись не содержала слов или образов, все было закодировано набором непонятных символов, которые Зианта была обязана скопировать в памяти… Кажется, все. Вернув кубик в гнездо, она снова стала водить пальцами по рядам: Яса предполагала, что записей может быть две.

Так и есть! Опять она была незащищенной, не способной к каким-либо действиям, пока не закончит прием информации. Но ведь мог быть и третий куб; пришлось проверить весь шкаф, чтобы убедиться, что их только два. Зианта с облегчением закрыла шкаф, стена с пейзажем опустилась на место, щелкнул запор.

Она снова укуталась в плащ – теперь нужно исчезнуть так же незаметно и осмотрительно, как проникла сюда. Снова лавирующие шаги, чтобы ничего не коснуться, не оставить ни малейшего намека на след… Но что это?

Она хотела еще плотнее запахнуть плащ, боясь задеть стоящий на пути столик с дорогими безделушками. Но ткань проскользнула меж пальцев, а рука потянулась дальше, вперед, хотя она вовсе не желала этого.

Зианта обмерла от страха, решив, что ее кисть захвачена каким-то хитроумным силовым капканом, не обнаруженным детекторами. Затем поняла, что просто нечто психически требовало ее внимания.

Это было незнакомое ей и пугающее ощущение. Она всегда считала свои психометрические способности достаточно сильными. Сейчас Зианта была на грани паники: на этом столике было нечто, что обладало более сильным зарядом психической энергии, чем все приборы гильдии. Это «нечто» притягивало ее, словно магнит.

Страх усиливался сознанием растущей опасности из-за того, что она задерживается на месте своего преступления. Но перед ней было нечто, что требовало использования ее таланта.

Она плотнее прижала к голове обруч. На столе – шесть предметов. Неведомое животное, искусно вырезанное из цельного самоцвета. Розовый кристалл с заточенным внутрь крылатым цветком с планеты Виргал III. Шкатулка из каменного дерева со Стира – пустая. Головоломка из концентрических колец – такие делают только на Лисандере. Изукрашенная сапфирами корзиночка для лакомств. И среди этих драгоценных вещиц – сухой комок глины, пыльный, невзрачный.

Зианта увидела на этом странном здесь предмете таинственные знаки. Рука сама потянулась к ним – и словно оказалась охваченной жгучим пламенем. Нет, она все-таки не притронулась к безобразному комку: этого делать нельзя, ни в коем случае нельзя – для нее это гибель.

Торопливо обмотав руку полой плаща, девушка опасливо обогнула стол. Какая-то ловушка, устроенная таинственными силами, скорее всего даже не Джукундусом, но явно с целью обезоружить любого подобного ей носителя психоэнергии. Эта догадка напугала ее не меньше, чем если бы сейчас взвыла сирена тревоги или загрохотали у входа сапоги Патруля.

Не помня себя, она выбежала за дверь; щелкнул замок. Ей казалось, что даже на улице слышно ее учащенное, рвущее грудь дыхание – дыхание существа, чудом избежавшего смерти. И в то же время ее жгло желание вернуться, схватить этот комок глины, или облепленный ссохшейся землей камень, или что оно там – но узнать, что это было!

Зианта мучительно боролась с искушением, а руки между тем подправляли ее наряд; и вот она уже выглядит под стать другим женщинам, развлекающимся здесь. Это было частью разработанного для нее плана. Он удался блестяще, Яса получит то, ради чего организовала дорогостоящую операцию. Но в душе Зианты не было упоения успехом. Ее терзало сомнение: не осталось ли там, за дверью, нечто несравненно более ценное, чем награда Ясы…

Рин выступил неожиданно ей навстречу из бокового коридора. Он был одет и вооружен, как профессиональный телохранитель. Гильдия телохранителей пользовалась некоторым покровительством властей, так как оберегала важных персон и богачей от покушений. А те, кто превратил Корвар в центр развлечений галактической элиты, имели причины и средства нанимать личную охрану.

Она на ходу едва заметно наклонила голову: все в порядке. Рин двинулся за ней, на шаг позади, как и положено телохранителю богатой дамы. Многочисленные зеркала, украшавшие коридоры и холлы громадного здания, отражали стройную фигуру в нарядах Девы Золь. Золотистый плащ являлся великолепным фоном для драгоценностей: пояса, ожерелья и головного убора с эффектно задранным кверху сверкающим обручем. Маска довольства и высокомерия застыла на лице, наведенная толстым слоем грима.

Спустившись, они окунулись в веселую толпу, где смешались одежды, облики и наречия обитателей разных миров Галактики. Корвар был не только центром развлечений, но крупным транзитным портом. Для путешествующих и кутящих здесь лордов провести вечер или неделю в обществе Девы Золь считалось весьма престижным, хотя и дорогим, приключением. Энния, одолжившая на этот вечер Зианте свои туалеты, вышколила ее на славу. Сама же она, согласно плану операции, развлекала сейчас высшего лорда Джукундуса в каком-то дворце где-то далеко отсюда…

Центральный холл представлял собой пестрый калейдоскоп гостей, прогуливающихся, сталкивающихся в дверях банкетных и игорных залов. Они погрузились в этот разнонаправленный поток; Зианта продолжала идти, ни разу не обернувшись на Рина. Между тем она бросала цепкие взгляды на лица встречных – зондировала. Ее преследовало навязчивое ощущение, что она под наблюдением. Что это: опасность, реакция истощенной психики или контакт с комком глины лишил ее покоя? Она и сейчас чувствовала где-то в глубине сознания зовущее притяжение камня. Но это заглушалось каким-то более близким раздражителем, хотя в нем не было ничего, не подвластного ее воле.

А действительно ли есть слежка? Но ведь ее поле надежно заэкранировано скрытыми в одежде устройствами. Техника, которой располагает Воровская гильдия, известна только узкому кругу посвященных, нигде ничего подобного не купишь. Эти успокоительные доводы не разогнали, однако, тягостную атмосферу – чего? Поиска? Слежки? Скорее – поиска. Ее ищут, но еще не обнаружили, иначе она тут же поняла бы это.

Повинуясь чуть заметному жесту Зианты, телохранитель поспешил вперед и вызвал флиттер. Выйдя на воздух, она поплотнее запахнула плащ и подняла воротник. Ночная прохлада подействовала умиротворяюще, она вздохнула свободнее: видимо, тревога была все же напрасной, никакой угрозы нет.

Внизу был Тикил, море кипучего веселья, музыки и ярких огней. Беззаботность вдруг захватила и Зианту. В душе поселилась радость: сегодня она наконец совершила то, для чего много лет ее готовили – обучали и охраняли. Сегодня она оплатила этот тяготевший над ней долг. Может, теперь она станет свободной?

Свобода… Зианта зябко поежилась, словно поток воздуха проникал сквозь купол в кабину флиттера. Когда-то она уже была свободна, но можно ли ту жизнь назвать счастьем? Ложась на курс к вилле Ясы, флиттер описывал широкий круг. Многоцветье веселых огней далеко внизу сменилось угрюмой чернотой трущоб. Диппл… Он и днем был грязно-серым, как его унылые бараки, как лица тех, кто прозябал за стенами облезлых жилищ.

Те, кто облюбовал Корвар для своих утех, много бы дали, чтобы покончить с этим позорным пятном нищеты. Но Диппл был всегда, и он будет всегда, пока на свете существует бедность и неустроенность.

Зианта откинулась на сиденье. Пусть ее нынешняя свобода весьма относительна, но она лучше, чем существование серых людей Диппла. Жизнь внизу – и ее жизнь. Разве можно сравнить? Разве имеет она право хоть на минуту усомниться в том, что счастлива?

Нахлынувшие воспоминания перенесли Зианту на много лет назад, в космопорт. Она, жалкая и вечно голодная, выклянчивает у взрослых предметы и рассказывает что-нибудь об этих вещицах. Она сама придумала этот трюк, сама научилась угадывать прошлое предметов. Она боялась, что кто-нибудь отобьет у нее этот нищенский заработок, ибо была уверена, что обучиться такому фокусу может любой, кто захочет.

Появившаяся в порту Яса обратила внимание на небольшую кучу зевак, окруживших тоненькую девочку. Положив на ладошку небольшой брелок, та объявила его озадаченному владельцу, кому раньше принадлежала безделушка, как и когда она появилась у нынешнего хозяина. Лишь мельком взглянув на этот сеанс, Яса прошла мимо. Она повидала немало примечательного в разных мирах Галактики. Ум и чутье, присущие саларикам, подсказали, что юная бродяжка наделена необычными и сильными природными способностями.

Вскоре для Зианты началась новая жизнь. По приказу Ясы ее отыскали, привезли на виллу, поразившую нищенку своей роскошью, и заставили учиться.

Это был изнурительный труд. Яса не давала ей никакой поблажки. Но учеба не тяготила Зианту, она жадно впитывала знания. Ей было интересно, ведь прежде никто ничему ее не учил. И хозяйка, и воспитательница были одинаково настойчивы, но понадобились годы, чтобы Зианта стала тем, что есть – совершенным и безотказным воровским инструментом, самым ценным из всех сокровищ Ясы.

К своей хозяйке Зианта испытывала сложную гамму чувств, от почтения и благодарности до инстинктивного отчуждения по отношению к существу другой космической расы. Яса была саларика, из расы, произошедшей от кошачьих. Ей была свойственна замкнутость, углубленность в собственный мир, доходящая до эгоцентризма. При этом чужестранка была умна и практична, свободно общалась и сотрудничала с представителями иных рас, не поступаясь, однако, ни на йоту собственной индивидуальностью. Высочайший интеллект сочетался со своеобразным взглядом на многие вещи. Яса была рождена лидером; она сумела подняться по иерархической лестнице до уровня высшего руководства гильдии, для женщин обычно недостижимого.

Прошлого Ясы никто не знал, да и возраст ее казался неопределенным. Но к ее словам, произносимым с легким придыханием, а в минуты гнева – с шипением, внимали как лорды, так и бродяги на многих планетах. Ее приказам повиновалось больше обитателей Галактики, чем некоторым правительствам.

Зианта была из потомков терран. Но из какого мира вихрь межпланетной войны забросил ее в трущобы Диппла, уже не установишь. Она помнила себя уже на Корваре, среди безликой массы таких же, лишенных прошлого и будущего переселенцев, покинувших свои испепеленные миры.

Непримечательная внешность ничего не говорила о родине Зианты. Ни цветом кожи, ни разрезом глаз, ни телосложением она не выделялась из миллионов. И эта неприметность повышала ее ценность для Ясы. Тем более что в гильдии таких, как Зианта, обучали маскироваться под облик других рас, даже некоторых нечеловеческих. Пока в таком обучении не возникало надобности. Возраст Зианты ставил всех в тупик: прожив на вилле много лет, она все еще выглядела не вполне еще оформившейся девушкой. Благодаря учебе и тренировкам, ум ее был способен запоминать и удерживать массу сведений, а психические способности стали сильнее.

Во всем подчиняясь Ясе, Зианта приняла гильдейскую клятву верности и стала членом галактической воровской организации. Щупальца гильдии проросли не только в цивилизованные страны, но и в варварские миры. Поговаривали, что подобные контакты простираются даже в царство темных сил…

Союзы заключались и распадались, приходили к власти и подвергались опале правители. Но гильдия была и оставалась, то сама олицетворяя высшую власть, свергая и назначая правительства, то затаившись в глубоком подполье. У нее были свои законы, нарушителя которых ожидала неотвратимая и жестокая смерть.

Они миновали погруженный во мрак Диппл, флиттер пролетал над сияющими жемчужинами роскошных вилл, утопающих в зелени. Изящные сады и парки перемежались сохранившимися островками дикой природы. Чем ближе становилась вилла Ясы, тем явственнее ощущала Зианта беспокойство. Стиснув под плащом руки, которые покалывало, словно они были обтянуты энергетическими перчатками, она вернулась мыслями туда, к шкафу с кубиками. К шкафу ли? Это была просто работа, к которой ее столько готовили. Нет, не к шкафу, а к столику. Там, среди блеклых безделушек, лежит сейчас этот обломок… она почувствовала что-то похожее на сильный голод. Боль пронзила виски, запульсировала в груди.

Скорей бы прилететь… И сразу – к Огану. Нет, не получится: сперва нужно переписать то, что в ней. Но потом – да, потом к Огану. Он поймет и объяснит, почему она не в себе, почему ее жжет желание дотронуться рукой до этого пугающего предмета. Иначе эта навязчивая тяга лишит ее покоя, разрушит сложный и нежный механизм ее способностей. Оган знает, он много лет учил ее парапсихическим трюкам, он избавит ее от этой завораживающей тяги.

Флиттер сел на крышу, освещенную громадными буквами рекламы. Вилла официально являлась представительством саларикской торговой фирмы. Для властей Яса была шефом этой коммерческой компании, и ее деятельность на этом поприще тоже была весьма доходной. Многие боссы гильдии имели два лица, но далеко не все поставили свой легальный бизнес с таким блеском и размахом, как уважаемая в Тикиле и на всем Корваре леди Яса.

Освещение в доме было минимальное, в ночной тишине лишь изредка доносились приглушенные звуки. Но Зианта знала, что все, кто должен, ждут ее и готовы к работе. Яса цепко держала всех своих людей в когтистых руках, никому не прощала лени или небрежности. Об ослушании не могло быть и речи: никто не хотел испытать на себе силу гнева властной саларики.

Панель из органического стекла после легкого царапанья ногтем бесшумно скользнула в сторону. Переступив порог комнаты, Зианта подождала, пока ароматические струи обдадут ее тем запахом, который в данную минуту угоден хозяйке. Девушка давно привыкла не морщиться от чересчур густых ароматов. Она знала, что таким способом Яса обеспечивала себе возможность близкого контакта с существами других рас, так как от предков унаследовала обостренную реакцию на чужие запахи.

На этот раз Зианта едва вытерпела привычную процедуру – мучившая ее после испытанного напряжения головная боль еще усилилась. Когда закончится съем информации, нужно будет попросить Огана закодировать ее сон, чтобы он был глубоким и долгим.

В комнате царил полумрак; народ Салара, благодаря строению своих глаз, не нуждается в ярком освещении. Яса возлежала среди подушек, свернувшись клубочком – в своей излюбленной позе. С ней контрастировала вытянувшаяся во всю длину фигура Огана, чуть покачивающаяся в гамаке возле окна.

Как и многие в этом доме, Оган был загадкой. Слухи говорили, например, что Оган – член подпольной преследуемой властями касты психотехников. Никто не знал, сколько ему лет. Досужие языки утверждали, что Оган уже не однажды подвергался процедуре продления жизни, и многие пытались строить догадки о расовой принадлежности этого небольшого, всегда изящно выглядящего человечка, который казался особенно тщедушным рядом с массивными салариками, слугами Ясы.

Этот хрупкий на самом деле был очень Оган. Помимо такого разящего оружия, как парапсихические силы, он великолепно владел древними боевыми искусствами. Сейчас, лежа в гамаке, он отвернулся к открытому окну – возможно, плавающий в комнате аромат был ему неприятен. Но стоило появиться Зианте, он тут же повернулся к ней.

В этот миг Зианта поняла, что не хочет делиться своей тайной с этим загадочным человеком. Еще минуту назад она жаждала одного – обрести покой. Но сейчас он показался ей непомерной ценой за глиняный комочек, который пугал и манил ее. Она им не скажет. Она не хочет, чтобы Оган оставался полновластным и бесцеремонным хозяином ее чувств и мыслей.

– Здравствуй. – Голос Ясы был почти мурлычущим. Зианта в очередной раз залюбовалась стройной, грациозной фигурой хозяйки, слывшей среди своих соплеменников красавицей. Густые темные волосы, больше напоминавшие драгоценный мех, блестели, переливаясь, на голове, шее, плечах, сбегая почти до локтей. Лицо с острым подбородком было тоньше, благороднее, не таким приплюснутым и широким, как у большинства салариков. Но все это тот, кто впервые видел Ясу, замечал уже потом, сперва же видел только ее поразительные глаза. Огромные, с приподнятым кверху раскосым разрезом, они отливали красным золотом, переходящим в таинственную черноту подвижных, при ярком свете – по-кошачьи узких вертикальных зрачков. Подобно изредка встречающемуся в копях Салара драгоценному коросу, эти глаза то и дело вспыхивали глубоким внутренним светом, оттеняя серую кожу лица, почти лишенную ворса. Таким же, но гораздо более тусклым светом отливали два крупных короса, украшавшие ворот ее одежды.

Рука с надетыми на когти кованными на заказ колпачками поманила Зианту. При этом движении золотистое платье хозяйки, увешанное по поясу ароматическими мешочками, зашуршало, переливаясь в приглушенном свете тусклых лампионов. Зианта уловила донесшийся с ложа тихий рокот. Яса мурлыкала, Яса была довольна.

– Ты здесь, милашка, стало быть, все в порядке. Оган!

Психотехник молча слез с гамака и махнул рукой, веля Зианте приблизиться. Она присела возле стола, сдвинув обруч со лба на гладкие волосы. Сейчас доставленная информация перейдет на ленту стоящего на столе прибора. При этом ее память будет исследована и очищена от эпизодов, расшифровка которых может навести врагов на след.

Включив аппарат, девушка открыла мыслеканал. Пройдет несколько минут, и каждый символ, украденный из кубиков, перейдет из ее памяти на ленту. Но ведь тогда и тайна обломка станет достоянием прибора, исчезнув из ее памяти! Зато обо всем узнают хозяева этой машины, передающей на видеоэкран расшифрованную информацию. Нет! Ее рука легла на кнопку отключения. Она успеет остановить вовремя.

Вот здесь. Голова закружилась, как обычно после сеанса. Теперь ее мозг свободен от всего, что было с момента, когда открылась стена, и до… До чего? До выхода за дверь? Нет, она помнит, помнит тот комок, прибор не успел добраться до него!

– Великолепно. – Громкое довольное мурлыканье помогло Зианте полностью очнуться от сканирования. – Просто отлично, высший класс. Что ж, милашка, ты наверняка утомлена и заслуживаешь отдых. Отправляйся в свое гнездышко.

Несмотря на долгие тренировки, этот первый настоящий, такой трудный и опасный налет вконец истощил ее силы. Она приняла из рук Огана чашку с какой-то молочного цвета жидкостью и выпила ее в несколько глотков.

– Пусть будет красивый сон, – улыбнулась Яса в той мере, в какой ее мимика вообще это позволяла. – Во сне тебе откроется твое самое большое желание. Ты скажешь мне о нем, и я его исполню, как ты исполнила для меня это задание.

Ответом был равнодушный кивок. Девушка не сомневалась, что хозяйка выполнит обещание. Вознаграждение за успешную акцию было в гильдии законом. Но сейчас ей смертельно хотелось спать, помощь Огана для этого не понадобится.

Пройдя в свою комнату, она выскользнула из наряда Девы Золь и, переступив через ворох ярких тканей, направилась к постели. Но нет… Она физически ощущала толстый слой грима на лице. И лишь смыв краску, а вместе с ней – горечь и триумф этого долгого вечера, она вышла из-под струй ласкового пара. Как хорошо снова быть самой собой.

А какой же еще? Зианта оказалась у зеркала жестокой правды – так про себя она называла этот неумолимый овал, специально предназначенный для работы со сложным маскировочным гримом. Зеркало беспощадно отражало все дефекты лица, волос, кожи, увеличивая поры и морщины. То, что увидела она, было Зиантой. Но если в ней и жили какие-то зачатки женского тщеславия, она простилась с ними в этот момент крайней усталости.

Стройное тело было худосочным и бледным. Волосы после душа свились в мелкие серебристые завитки, хотя обычно, при дневном свете, они казались темнее. И продолговатые, чуть отрешенные глаза отливали тем же темно-серебристым цветом. Бледность лица подчеркивали очень яркие, довольно красивой формы губы, хотя рот был скорее большим, не женским. Что же до остального… Она безрадостно окинула взглядом истинную Зианту и отошла от зеркала.

Ей уже не хотелось быть самой собой. Все, что она попросит у Ясы, – самый шикарный, самый большой набор косметики, чтобы не только для налетов, а постоянно быть другой. Но тут же Зианта критически оценила свой порыв – грим не добавит ей уверенности…

Чего она сейчас действительно хотела больше всего – взять тот комок в руки, подержать его в руках… Она бы смогла разгадать его тайну!

Зианта вздрогнула. Что за сила в этом предмете, что она не может противостоять ему? Ведь она думала совсем о другом, и вдруг в голове возникла эта мысль… Словно она вот сейчас может протянуть руки и взять. Она действительно хотела сделать это. Что случилось с ней этой ночью?

Дрожь сотрясла все ее тело. Нырнув в постель, она с головой закуталась в плотное покрывало.

Глава вторая

Она пробудилась внезапно, так резко, что если сны и были – в памяти не осталось ни следа. Но теперь она знала, что ей следует делать – словно бы получила приказ хозяйки. Снова, как ночью, ее охватила дрожь от страха, но острое желание было сильнее всех остальных эмоций.

Она помнила предостережения Оган: страх, вера и навязчивые идеи очень опасны. Они способны разрушить психику, исказить хранимую мозгом информацию. Но лишь теперь Зианта поняла, какой взрывной силой становится даже для тренированного сознания навязчивая идея.

Над Корваром вставало солнце. Ни малейший шум не проникал через звуконепроницаемые стены, но Зианта знала, что на вилле уже началась утренняя суета – здесь царил жесткий распорядок, известный и хозяевам, и слугам. Ей не хотелось выходить, но отступить от обычного режима – значит привлечь к себе излишнее внимание бдительной Ясы и профессионала Огана. И все-таки надо еще хоть чуточку посидеть здесь, одной, согревая под одеялом босые ноги и глядя на освещенный зарей сад.

Хорошо, что день будет солнечным. Пасмурная погода подавляет психическую энергию. Она подвержена и другим воздействиям, реагирует на силовые поля машин, магнитные и солнечные бури, эмоции окружающих… Чтобы задуманное удалось, нужно выбрать момент и место, чтобы у нее была всесторонняя поддержка.

Эмоциональная подпитка…

Психическая энергия…

Об этом часто рассказывал Оган. Среди его аппаратуры много удивительных машин, но стоит ей самовольно приблизиться хотя бы к одной, тем более нажать кнопку, и сразу же ее замысел окажется под угрозой разоблачения. Нет, нужен совсем другой источник.

Она наложила пальцы на закрытые веки и напряглась, вызывая мысленный образ. Хорошо, если Харат где-нибудь поблизости и ничем не занят, – тогда он среагирует. Вызов… Еще… Кажется, принял. Значит, он вне заэкранированных стен лаборатории – уже хорошо. Она заспешила. Несколько минут на освежающий душ, затем – к зеркалу правды. Сегодня ей не до украшения внешности – наоборот, она должна выглядеть так, чтобы ни один встречный не испытал побуждения еще раз на нее посмотреть.

Стоит ли манипулировать ростом? Пожалуй, нет – чтобы вызвать массовую зрительную галлюцинацию, потребуется значительный расход энергии. Значит, рост оставляем свой. Что ж, она появится в Тикиле компаньонкой второго класса из мира Йони. Несколько движений – и на голове заколыхался сноп медно-рыжих волос; кожа приобрела слегка зеленоватый оттенок; темные линзы изменили цвет глаз. Готово.

Зеленое платье с глубокими разрезами легло на плечи и грудь, бедра и ноги туго обтянули серебристые брюки. Теперь дело за драгоценностями, которые будут не просто украшениями, а помощниками. Она, вздохнув, отложила в сторону несколько безделушек, очень полезных, но дававших иногда побочные энергетические всплески, которые могут уловить детекторы Патруля. Итак, неброская брошь у ворота; браслет на запястье; на пальцы – кольца, скрепленные ажурной золотой цепочкой. Взаимодействие браслета и колец давало эффект, близкий к вчерашней энергетической перчатке, хотя и не такой мощный.

Внимательный осмотр у зеркала: все в порядке, образ безупречен. Теперь к пульту. Пальцы пробежали по клавишам, и вот перед ней легкий завтрак и бокал тоника с соком. Выбранное меню не возбуждало ее, но добавляло сил.

Звукоизоляция на вилле была везде, хозяйка не терпела шума. Тишина в коридоре не обманула Зианту, она знала, что все уже на ногах. Теперь надо собраться: безмятежность на лице, спокойствие во взгляде. Она подошла к видеосторожу, нажала клавишу. Отлично, ее новый облик запечатлелся на пленке. Оставалось объяснить цель, ради которой она собиралась покинуть виллу.

– Иду к мастеру-гемологу Каферу на Рубиновую улицу. – И эти слова легли на пленку. Это обычный порядок для любого, уходящего из дома. Не должно вызвать подозрений. Она отправилась к ювелиру выбрать награду, обещанную Ясой. А неподалеку от магазина Кафера – место, куда ее тянуло как магнитом.

Зианта постояла у видео, со страхом ожидая, что вот-вот загорится красный сигнал запрета. Такое могло быть, если, например, Оган наметил для нее в ближайшие часы какие-нибудь занятия или эксперименты. Но засветился белый огонек – путь свободен.

Терзаемая опасением столкнуться носом к носу с хозяйкой или Оганом, она заставила себя идти неспешным шагом. Чтобы не быть лишний раз записанной аппаратурой Огана, она не стала посылать повторный вызов Харату. Едва сдерживая волнение, Зианта поднялась на крышу к своему флиттеру. Здесь грелся на солнышке, закрыв глаза, один из личных охранников хозяйки – Снаскер, ветеран многих воровских стычек и настоящих сражений. Его уши и лицо были изуродованы боевыми шрамами, но в мощном теле не появилось и намека на стариковскую дряблость. Он услышал Зианту и открыл полинявшие от времени глаза с сузившимися от яркого солнца черточками зрачков. Взгляд его был почти безразличным.

– В Тикил? Небось гулять? – почти промурлыкал саларик.

– Да, если тебе этого хочется, Снаскер.

– С тобой – хочется, крошка. – Телохранитель вскочил в кабину. Зианта замешкалась, чтобы поднять на руки маленькое существо, семенящее к ней с приветственным клекотом.

Его речи девушка не понимала, но в мозгу зазвучали слова: «Я с тобой. Ты звала. Харат здесь».

Она устроилась в кабине за спиной Снаскера, держа Харата на коленях. Ее маленький попутчик часто дышал от возбуждения, широко открыв клюв и тараща круглые глаза.

Кем следует считать Харата – негуманоидом или животным с мощным телепатическим полем – Зианта не знала. Голубоватый пушок, покрывавший тело, мог быть и легкими перышками, и очень тонким мехом. Крыльев он не имел, зато в кармашках его специального покроя одеяния лежали, свернувшись, четыре небольших щупальца. Трехпалые ноги покрывал тот же пух, но более редкий, доходящий только до щиколоток, вернее – до шпор. При своей потешной внешности он был экспансивен, даже истеричен, и мог в минуту раздражения пустить в ход тяжелый крючковатый клюв и острые когти на ногах. Серо-голубые глаза время от времени прикрывались подвижными пленками.

К Огану он попал еще в яйце, привезенном неведомо откуда одним из гильдейцев. Помимо телепатии, у Харата были отличные психокинетические способности. Но работать с предметами такого веса и на таких расстояниях, каких хотел от него Оган, он еще не мог. Возможно, виной тому был совсем еще небольшой возраст Харата. Но Зианта и Оган знали, как сильно может воздействовать это забавное существо на психическое поле других.

На Корваре, а тем более в Тикиле, где предавались развлечениям выходцы из самых дальних и экзотичных миров, на облик Харата никто не обращал внимания. Он любил сопровождать в город кого-нибудь из домочадцев и даже мирился с тем, что иногда для таких походов на него надевали что-то вроде шлейки с поводком. Оган поощрял такие вылазки, надеясь, что это поможет тренировке способностей Харата. А любопытное существо приходило в восторг от перспективы поглазеть на разномастную публику Тикила. Сейчас Харат дрожал от возбуждения на коленях Зианты и пощелкивал клювом.

– Куда? – обернулся к ним Снаскер.

– К Каферу, – бросила Зианта.

Внизу уже мелькали серые бараки Диппла, но Зианта от волнения не замечала ничего. Она боялась, что ее возбуждение почувствует Харат. Где-то в позвоночнике запульсировал комочек энергии, который разбудил в ней веру в удачу. Сегодня она сможет, сможет! Однако этот сгусток энергии ползет все выше… Рано запускать его в голову, еще не время…

Снаскер посадил машину на утопающей в зелени эспланаде. Видные даже при солнце мигающие огни цветных реклам зазывали прохожих в торговые ряды Рубиновой улицы. Сгорая от нетерпения, она степенно направилась к Каферу. Побывать там необходимо, а уж потом можно приступать к своему делу.

Деньги со всех планет текли на Рубиновой улице широкой рекой. И глубокий полноводный ручей ответвлялся от этого потока в кассу торговца Кафера.

Витрины его магазина были исключительным по красоте зрелищем, особенно для любителей и знатоков драгоценностей. Рядом с прекрасно ограненными камнями были расставлены крошечные фигурки из самоцветов, тончайшей работы безделушки, многие – с клеймами древних мастеров.

Хотя сейчас мысли Зианты были направлены не в сторону этого великолепия, она испытала волнующее восхищение, увидев совершенно потрясающую диадему. Вся она была собрана из ажурных цилиндриков, сплетенных из тоненькой проволоки. На каждом цилиндрике качалась крошечная подвеска – цветочек, листик, фигурки насекомых или животных, выполненные с бесподобным мастерством. Если надеть такую диадему, все эти прелестные вещицы будут мелодично позванивать в такт шагам. Поражал воображение и миниатюрный город, сделанный из флюоресцирующего сплава, секрет которого знали древние мастера Лидиса IV. Ювелиры воспроизводили в точности мельчайшие детали архитектуры; на улицах даже были люди размером с ноготок.

Она долго рассматривала витрину. Рядом с Зиантой то и дело останавливались прохожие, среди которых были и подлинные ценители ювелирного искусства. Несмотря на ранний час, поток людей, фланирующих по Рубиновой улице из лавки в лавку, был уже довольно оживленным. Зианта двинулась вниз по улице, держа Харата на плече. Он вертел головой, стараясь ничего не пропустить вокруг, порой щебетал что-то. Зианта не устанавливала с ним мыслеконтакта, берегла силы. Как ни стремилась она к цели, но заставляла себя не торопиться, останавливаться у витрин, заходить в лавки.

Добравшись до конца улицы, она не могла больше сдерживаться и, ускорив шаг, пересекла нарядно украшенный сквер. За ним возвышалось здание, в котором она побывала вчера вечером. Сюда, на эту сторону, выходили окна апартаментов Джукундуса. Ей нужно оказаться к ним как можно ближе.

К ее огорчению, сквер мало подходил для дела, требовавшего отсутствия лишних любопытных. Все скамейки были заняты, в аллеях гуляли люди, зашедшие в этот цветущий оазис в поисках тени и прохлады. Чем дольше она бродила по дорожкам, тем сильнее овладевало ею отчаяние. Но девушке не хотелось мириться с поражением – она должна отыскать и отыщет подходящее место!

Харат, уловив ее волнение, тоже забеспокоился. Щебетание перешло в клекот. Он заерзал на плече Зианты, больно царапаясь когтями через платье. Его следует успокоить. В таком состоянии он никудышный помощник.

На самой окраине сквера она увидела, что ее упорство вознаграждено: в тенистой пальмовой аллее стояла одинокая – и свободная! – скамейка. Подойдя, Зианта поняла, почему эта скамейка пустовала: она вся была мокрая от росы, которую из-за густой тени не успело высушить утреннее солнце. Решившись, Зианта подняла подол платья и села, ощутив через тонкие брюки ледяное прикосновение. Но тут же забыла об этом маленьком неудобстве, сосредоточившись на своем замысле.

Сняв с плеча, она посадила Харата против себя на колени и поймала его взгляд. Как только их глаза встретились, между ней и маленьким спутником установилась немая связь. Харат понял, что девушке требуется его помощь, и был готов помогать.

Теперь займемся. Зианта готовилась применить всю энергию, запасенную за утро. Тепло поползло по ее позвоночнику, поднялось к ее лопаткам, затем – к плечам. Охватило жаром шею и пришло, забилось в висках. Теперь осталось довести частоту пульсаций до нужного ритма – с этим она справилась без труда. Сосредоточение – и вся она превратилась в острый клинок энергии. Даже Оган мог только в самых общих чертах объяснить, что происходило с ней в момент фокусировки.

Зианте и Харату уже не требовалось глядеть друг на друга – они были в более высоком контакте. В сознании оформился образ предмета, преследовавший ее с самого вечера. Сейчас она была как бы не здесь, не на садовой скамейке, а парила там, над заветным столиком.

Сначала схематично, потом все яснее и четче формировала она в сознании вид комка, эту уродливую фигурку. Еще усилие – и мысль слилась с реальностью. Пора! Все ее существо воплотилось в остро направленное желание – иметь этот камень. И тут же Зианта ощутила еще один поток энергии – Харат понял ее.

Сюда!

Она послала этот приказ, как живому существу. Напряжение было предельным. Она видит, как берет комок. Ну же!

Сюда!

Она держала пробитый ею мыслеканал еще какое-то время. Но вот даже поддержка Харата уже не могла скомпенсировать расход энергии. Силы оставили ее, наступила полная опустошенность. Она бесконечно трудно возвращала себя, свое сознание в сидевшее на мокрой скамье тело. Оно сопротивлялось этому вторжению бешеными ударами сердца, головокружением. Никогда еще выход из психического транса не был для нее столь мучителен. Время и пространство смешались, она не воспринимала окружающее, не могла сделать ни одного движения. Слезы бессилия застилали глаза, изо рта струйкой тянулась слюна, стекая по подбородку. Шли минуты, а ей никак не удавалось остановить мелькавшую в глазах карусель кустов, деревьев, прутьев садовой ограды. В опустошенное сознание пробивались волны страха, исходившие от Харата. Он был смертельно напуган ее состоянием, подобием обморока. Зианта с трудом двинула тяжелыми, чужими руками, чтобы успокоить своего маленького дрожащего помощника.

Возвращение к реальности было отравлено горьким разочарованием. Она не смогла… Это не ее удел, это выше ее способностей. Заветный камешек так и остался недостижимым.

Но… Отчего так возбужден Харат? Он толкает ее своим легким тельцем и все глядит и глядит на землю. Жаркая волна обдала ее. Не может быть! Вот он!

С трудом согнув одеревеневшую спину, девушка протянула руку к этому комку. Она сумела своей волей пробить канал! Она вызвала сюда этот предмет, она смогла это! И ей помог Харат – их сдвоенный импульс переместил этот комок…

Вот он, уродливый и желанный, у нее на коленях. Зачем он ей? Зианта не могла об этом думать, она сейчас хотела отдыха, как спортсмен после бешеной гонки не видит ни публики, ни побежденных соперников, мечтая только об одном – глотке воздуха в сдавленные судорогой легкие.

Сколько прошло времени – минуты? часы? Она не знала. Там, откуда она вернулась, совсем иное время, это и миг, и вечность, слитые вместе… Ее зазнобило от холода мокрой скамейки, но все еще не было сил подняться на ноги.

Зианта безразлично скользнула взглядом по коричневатому пыльному комку. Но что-то заставило снова посмотреть на него и уже не отводить глаз. Он опять притягивал ее, как вчера – там, у столика! Девушка лишь улыбнулась запекшимися губами. Этот грязный обломок стоил всех затраченных ею усилий – это она знала твердо. И так же твердо знала, что должна понять его тайну. Хотя это может стоить ей жизни.

Однако, в теперешнем состоянии она не способна работать с ним. А пока силы не восстановятся, не стоит входить в прямой контакт. Она достала из-за пояса и открыла кошелек. Обернув руку подолом юбки, чтобы не касаться своей добычи, взяла камень и положила на дно кошелька. Хранилище не из самых надежных, но лучшего у нее не было.

Еда… питье… Нужно срочно восстановить силы. По пути сюда она приметила на главной аллее какую-то лавку с горячей едой. Взяв Харата на плечо, Зианта медленно направилась туда. Тенистая аллея кончилась, солнце стало пронизывать ее влажную одежду, согрело озябшее, изнеможенное тело. Харат как ни в чем не бывало вертел головой по сторонам. Энергетический шок, лишивший ее сил, у него, похоже, не проявился. Зианта поразилась, как это легкое тельце с крошечной головкой оказалось способно исторгнуть такой огромный заряд энергии практически без последствий. Ей возвращение к норме давалось гораздо мучительнее.

Войдя в лавку и устроившись за столиком, она выбрала еду нажатием клавиш на меню-панели. Поедая питательный бисквит, Зианта не забывала маленького друга, время от времени поднося к его клюву кусочки, смоченные в витаминном тоник. Дополнив ленч чашкой теплого сладкого сока, она почувствовала, как уходит из тела боль усталости, возвращаются силы.

Рука скользнула к поясу – он здесь! Ей удалось то, что прежде она пыталась проделывать в лаборатории Огана лишь с крошечными предметами. Он счел, что в этой области ей не добиться успехов, и прекратил эксперименты. А она захотела – и смогла. Оган недооценил свою подопечную…

Харат, проявляя заботу о себе, клювом и раздвоенным, как у змеи, языком счищал крошки бисквита с пушистой грудки. Внезапно он замер и, повернув голову назад, через легкую ткань впился когтями в ее тело. Едва не вскрикнув от боли, она опустила взгляд в чашку и всю свою начавшую восстанавливаться энергию превратила в подвижный луч, обшаривающий все вокруг.

Она знала, что Харат более чувствителен ко всему. Шестым, седьмым, или сколько их там у него, чувством Харат улавливал опасность раньше Зианты, даже раньше Огана.

Что его насторожило? Ее истощенный нагрузкой мозг сканировал сейчас вяло, не мог отыскать источник тревоги. Быть может, Оган следил за ней? Он способен не только на это, но даже на то, чтобы незаметно внушить ей всю ее сегодняшнюю программу. Ее догадка перерастала в уверенность. Психотехник еще вчера заподозрил, что она что-то скрывает, и организовал все это. Не потому ли они с Харатом смогли беспрепятственно покинуть виллу?

Стоит ей повернуть голову туда, куда глядит Харат, и она увидит Огана. Ей не убежать – у наставника достаточно скрытой в одежде аппаратуры и психической силы, чтобы заставить ее замереть даже на середине шага.

Коготки Харата на ее плече на мгновенье сжались. Но зверек тут же засуетился и принялся слезать, цепляясь когтями за ее платье и балансируя двумя верхними щупальцами. Харат вскочил на стол, погрузил щупальце в чашку, вынул обратно и стал слизывать сладкий сок.

Он не был голоден. Он играл – так же, как вчера вечером она играла роль Девы Золь. Харат избрал роль беззаботной забавной зверушки, которая думает только о вкусной еде. Зианта еще больше насторожилась: Харат по каким-то причинам не счел возможным пользоваться телепатической связью. Лизнул – вскинул голову – проглотил. Лизнул – проглотил. На нее – никакого внимания.

Вверх, вниз. Вверх, вниз. Медленно – быстро – быстро. Зианта закусила губу: Харат – Харат! – передавал зашифрованное сообщение. Она подняла чашку и сделала глоток, одновременно выстукивая по пластику тот же ритм: так… так-так… Харат предупреждал, что где-то близко появился сенситив – человек, натренированный для выявления психоизлучений. Это не Оган. Харату незачем предупреждать о нем, ведь для него Зианта и Оган – одинаково любимые домочадцы, союзники.

Что же тогда? Обычный обход Патруля, один из которых оценивает состояние психического поля, а другой, в случае надобности, подключает специальную аппаратуру, чтобы засечь источник повышенной энергии? Такой контроль проводился время от времени в местах, где возможна активная деятельность Воровской гильдии.

Успех, которым она недавно гордилась, показался ей теперь ужасной оплошностью, способной обойтись ей очень дорого. Если в момент телепортации камня сенситив находился поблизости, то он уловил мощный всплеск психической энергии – и теперь ведется поиск. Неслучайно Харат прибегнул к коду. Они будут в сравнительной безопасности, пока не вступят в мысленный контакт. Ведь простого подозрения мало, чтобы поставить кого-то перед аппаратурой Патруля.

Она вновь потянулась к чашке. Харат провел задним щупальцем по голове. Это был намек, что нужно сматываться. Но для успеха важно определить, как близко от них сканирует сенситив. В любом случае ей ни в коем случае нельзя привлечь к себе внимание. Идти к флиттеру медленно, чтобы сбить ищеек со следа. Сейчас она уже не так изнурена, как сразу после сеанса. Но все ее тело молило о пощаде, силы восстановились далеко не полностью. Справится ли она?

Любой сенситив, тем более специалист-патрульный, способен выявить человека, растратившего энергетический заряд. А если ноги подведут и она пошатнется? Ее тут же задержат для психопробы. А затем…

Нет, об этом нельзя даже думать! Нужно собраться с силами и двинуться к стоянке – спокойно, не спеша.

Здесь ни в коем случае нельзя больше задерживаться – это место сенситив наверняка засек. Зианта вынула кусочек пластика – кредитную карточку фирмы Ясы – и сунула в прорезь автомата. Харат тут же вцепился в платье и вскарабкался ей на плечо.

То, что ей удалось подкрепиться, исправило многое. Она могла теперь двигаться, не опасаясь, что рухнет от слабости. Главное – не спешить, но и не плестись. Идти ровно, спокойно. Вот так. Хорошо.

Харат прикрыл пленкой глаза. Уснул? Вовсе нет – острые коготки судорожно вцепились в плечо Зианты. Просто он изолировал свое сознание и был весь начеку, пытаясь установить, откуда опасность. Девушка тоже поставила барьер, но не так сосредоточенно, как ее маленький союзник: ей нельзя закрыть глаза, иначе она не будет видеть, куда идет.

Хотя ее спутник просигналил «охотник», сенситив не обязательно должен быть мужчиной. Так. Шесть, семь… Человек десять в поле зрения. Кто из них?

Вот эти – обычные зеваки торгового квартала, бродят от одного магазина к другому. А там, подальше – трое мужчин, одетых, как торговцы. Зианте хватило бы пары минут, чтобы просканировать окружающих и выявить противника. Но этим она выдаст и себя. Надо хотя бы запомнить лица на тот случай, если за ней будет слежка до самой виллы.

Глава третья

Войдя в лифт, она нажала на кнопку стоянки флиттеров. Так и подмывало оглянуться – проверить, нет ли слежки, но годы муштры помогли ей побороть это желание. Ни жестом, ни взглядом она не выдала беспокойства. Клавишу вызова автоматического флиттера девушка вдавила так сильно, что суставы пальцев побелели. Томительно тянулись секунды ожидания. Эти мгновения были, наверное, самыми трудными: когда избавление уже совсем близко, опасность быть схваченной особенно пугает.

Перед ней открылась дверца опустившегося флиттера. Немного торопливее, чем требовала осторожность, Зианта вошла в кабину. Ее пальцы лихорадочно забегали по пульту, набирая код полета. И лишь когда машина взлетела, девушка рискнула бросить взгляд на взлетную площадку. Ничто не говорило о преследовании. Но это еще не значит, что за ней не ведут наблюдение.

Спустя минуту флиттер сел в центре главного рынка – огромной, заполненной людьми площади неподалеку от космопорта. Здесь в ходу были товары, купленные у космонавтов, которые, согласно закону, имели право совершать мелкие торговые сделки. Впрочем, эта поблажка не уменьшала число космических бродяг, промышлявших контрабандой. Здесь было одно из узловых мест, где гильдия располагала массой явок, защищенных мощным силовым экраном от любого сенситива. Здесь Зианта могла наконец расслабиться – лишь немного, ибо осознание того, что лежит у нее в кошельке, не отпускало ее ни на миг. Она углублялась в торговые ряды, лавируя между палаток и лавок. На гильдейской явке ей могли предоставить транспорт, помочь уйти от Патруля – если, конечно, за ней и вправду следят.

Легкое покалывание, исходящее от браслета, вело туда, где можно рассчитывать на помощь. Вечерело. Харат вовсе не жаждал встретить вне дома холод и тьму надвигающейся ночи, о чем намекал сейчас недовольным бормотанием и щелканьем клюва.

Впереди, над входом в одну из неприметных лавчонок, вспыхнули буквы, составившие имя торговца: «Какиг». Покалывание браслета усилилось. Вышедший ей навстречу мужчина был серокожим, как все саларики, но без признаков кошачьей расы. Видимо, его предки когда-то приспособились к гуманоидному миру.

Зианта небрежно поправила прическу, обнажив руку с браслетом. Пароль был узнан.

– Джентль фем! – прозвучало тонко и пронзительно. – Отведайте ароматы звездных миров. Вам наверняка понравится «Огненное дыхание» Андросы, а от «Алмазной пыли» с Алабана вы будете без ума…

– Есть ли у вас «Серповидная лилия десятидневного цветения?»

Лицо торговца не выразило ничего, кроме вежливой любезности к покупателю.

– Это редчайшее из благовоний готово смочить ваши волосы, милая девушка. Но не здесь – столь тонкий экстракт может потерять свою прелесть на открытом воздухе.

Она последовала за хозяином внутрь лавки.

Тот хлопнул в ладоши, и, словно из-под земли, перед Зиантой появился мальчуган в униформе.

Какиг приказал:

– Отведи девушку к Ларосу.

Благодарно кивнув, Зианта поспешила за маленьким провожатым, который ловко пробирался сквозь бурлящий людской поток. Девушка даже запыхалась, пока не очутилась наконец возле не слишком респектабельной стоянки, где были припаркованы несколько флиттеров.

– Вон тот, четвертый. – Грязный палец мальчишки указал на одну из машин. Бросив вокруг себя быстрый взгляд, юнец кивнул: – Пора!

Зианта почти бегом устремилась к флиттеру и забралась в кабину. На месте пилота сидел саларик. Он метнул на пассажирку недоверчивый взгляд, но, заметив браслет, успокоился. В кабине плавал тонкий аромат. Сушеные лепестки серповидной лилии десятидневного цветения могли хранить свой запах несколько лет. Его любила Яса, и так пахло везде, где хозяйка Зианты имела влияние. А таких мест в Галактике были тысячи…

Впервые с того момента, как Харат предупредил об опасности, девушка рискнула обратиться к своему пушистому товарищу мысленно:

«Мы свободны?»

«Теперь – да».

Если бы мыслеобраз имел тон, как высказанное слово, то этот лаконичный ответ мог означать, что Харат раздражен, даже сердит. Но Зианта не делала попыток ублаготворить спутника. Сейчас, когда забота о безопасности стала ненужной, ее мысли вернулись к полученной таким трудным способом добыче. Сознание, что у нее оказалась вещь, покушаться на которую она не имела права, лежало в душе тяжким грузом.

Оправдать подобный поступок могло только одно: если похищенная вещь действительно представляет огромную ценность. Однако это сомнительно: Джукундус тогда хранил бы ее в сейфе, а не на виду, среди безделушек. Скорее всего, он даже не обратит внимания на столь незначительную пропажу.

Словно невзначай Зианта положила руку на бедро, ощутив притягательную выпуклость кошелька. И снова в ней боролись две силы: страстное желание исследовать загадочный камень и страх при мысли коснуться этой вещи. Но девушка не сомневалась, что притяжение камня победит боязнь. Скорее всего – успокаивала она себя – манипуляции с камнем окажутся менее рискованными, чем способ его похищения.

Она хотела сохранить свою добычу в тайне. Но Харат… От него обо всем станет известно Огану. Психотехник сумеет воздействовать на Харата тщательно подобранным сочетанием импульсов. Впрочем, вряд ли в этом будет надобность – Харат сам бросится рассказывать Огану о такой интересной прогулке. Если бы она смогла подобрать мыслеимпульсы, чтобы заблокировать память маленького помощника…

Но ей не удалось ничего предпринять. Харат сердито защелкал клювом, показывая, что не расположен к мыслеконтакту. А через несколько минут флиттер уже садился в парке виллы. Как только Зианта спустила Харата на землю, тот стрелой умчался в дом, чему отнюдь не помешала внешняя неуклюжесть этого существа. Девушке стало ясно, что времени у нее в обрез. Скорее к себе в комнату – там она попытается хоть что-то узнать о своей добыче.

Забравшись в постель и укутавшись покрывалом, она извлекла из кошелька вожделенный обломок. Положила на ладонь – ничего, только легкое тепло. Тогда она поднесла комок ко лбу – и отпрянула: голову пронзила мгновенная острая боль. Импульс был неожиданным и беспощадным, как удар. На нее нахлынула целая гамма эмоций, и самой сильной был парализующий страх, равного которому она до этой минуты не знала. Вскрикнула ли она, или крик лишь внутренней реакцией ее потрясенного сознания?

Обессиленная, мокрая от липкого пота, она упала на подушки, не сразу поняв, что пугающее оцепенение уже не сковывает ее. Камень… Где он? Увидев его между подушек, Зианта отпрянула, словно перед ней был готовый к прыжку хищный зверь.

Девушка ощутила горечь: ей, видимо, не по силам обладание, а тем более исследование загадочного предмета. Но страх и разочарование постепенно ослабевали, уступая место новому приступу неодолимой тяги к пыльному серому комку.

Вместе с тем ее сознание не освободилось от того нового, пугающего, восставшего из глубины веков, что вторглось в нее в короткое мгновение контакта. Как изгнать из себя это чужое?

Девушка, шатаясь, встала с постели и, с трудом передвигая ноги, поплелась в освежитель. Ею двигала потребность в очищении, она хотела снова быть только Зиантой, а не…

– Не кем?

Она в отчаянии выкрикнула это вслух. На ходу сбрасывая одежду, очутилась наконец под струями горячего влажного пара. Постепенно в тело возвращались жизнь и тепло, но она не убавляла температуру, пока не почувствовала, что это нечто враждебное ее духу и разуму, чуждая ей частица ее испаряется, исторгается прочь.

Укутавшись в длинный халат, девушка в раздумье расхаживала по комнате. Она не только сумела подавить желание вновь взять в руки комок, но стала искать способ избавиться от него. Пришла даже мысль закопать камень где-нибудь в глубине сада.

Он все так же лежал на простыне между подушек. Она опустилась на колени у постели и стала, не прикасаясь, рассматривать артефакт. С этого и надо было начать, а не делать опрометчивой попытки познать его сущность весьма рискованным способом.

Грубая фактура поверхности комка не рассеяла уверенность в его искусственном происхождении. Присмотревшись, Зианта увидела контуры какой-то фигуры. Они были едва намечены и могли обозначать как примитивное изображение человека, так и неумелую скульптуру животного или чудовища. Хотя четыре конечности смутно угадывались, на том месте, где подразумевалась голова, не было ничего. Но девушке это не показалось дефектом – что-то подсказывало, что это изделие таким и было задумано. И еще – она знала это неведомо откуда – этот предмет создан в глубокой древности, не поддающейся исчислению в веках или эпохах. И при попытке «считывания» вся эта бездна времен обрушилась на нее. Ведь чем дольше предмет подвергается эмоциональному воздействию, тем больше он «обрастает» информацией. Для того чтобы из хаотического калейдоскопа хранимых этим комком впечатлений выделить нечто цельное, связное, потребуется не один сеанс «считывания», целая методика исследований. Лишь тогда эта нелепая фигурка раскроет какую-то часть того, чему была свидетелем.

Она много знала психометрии из рассказов Огана. В разные времена люди, наделенные даром сенситива, имели дело то с природными минералами, то с изделиями человеческих рук, излучавшими накопленную информацию. Очень долго такие занятия слыли черной магией – как и вся область парапсихологии, недоступная большинству людей. Да и те, кого судьба наделила психоэмоциональным даром, не понимали его природы, не умели ни контролировать, ни правильно использовать свои необычные способности. Не потому ли только малая часть экспериментов давала четкие и неоспоримые результаты? Как правило, сеансы «магии» или проваливались из-за неумелости сенситива, или подменялись обыкновенным шарлатанством. Да и результаты удавшихся экспериментов хотя и не вызывали сомнений, но не имели научного объяснения. Лишь спустя века парапсихология перестала быть объектом опасливых страхов или едких насмешек, а наделенных этим даром людей стали не бояться, а изучать. Лишь тогда дело сдвинулось с мертвой точки. Первое, во что поверили люди, – возможность передачи мыслей. Телепатия была признана как научный факт.

Раса, к которой принадлежала Зианта, позже многих вышла в космос, и потому не успела ассимилировать или сильно мутировать в результате расселения по иным мирам, с отличными от земных условиями жизни. И лишь вступив в контакты с другими разумными обитателями Галактики, люди узнали, что для многих звездожителей телепатическая связь была нормальным, а иногда – единственным способом общения. Таковы были расы вайвернов с Колдуна, тассу с Йиктора и многие другие гуманоиды. Знание известных, а также вновь открываемых населенных миров входило в программу обучения Зианты – ведь каждый народ имел свои особенности, постижение которых могло пригодиться девушке для ее службы в гильдии. Так считал Оган, требовательный и терпеливый наставник, превративший талант Зианты в безотказный и точный инструмент. Благодаря Огану она умела очень многое. Но это…

Древний… Очень древний…

– Сколько веков? – Углубившаяся в свои мысли, Зианта не сразу поняла, что вопрос прозвучал не в ее сознании. Она подняла голову.

На пороге стояла Яса, источая благоухание лилий. У ног хозяйки возбужденно вертелся Харат, пощелкивая от нетерпения клювом.

– Ну?.. – Голос Ясы был вкрадчив и тих, но в нем уже слышалась примесь шипения: хозяйка с трудом сдерживала гнев. – Так сколько этой вещи веков, и вообще, что это такое? Где она?

– Там. – Зианта кивком указала на лежащую между подушек фигуру.

Саларика скользнула к постели мягкой поступью хищника и склонилась над предметом. Зианта вздрогнула, услышав яростное шипение.

– Кто позволил тебе это? Кто, я тебя спрашиваю?

Янтарно-красные глаза впились в лицо девушки. В этом немигающем взгляде трудно было найти что-то человеческое – так глядели далекие четвероногие предки леди Ясы.

Зианта не предполагала, что после всех сегодняшних потрясений еще способна чего-то бояться. Но увидев, в каком бешенстве хозяйка, девушка оцепенела от страха. Сейчас ее могла спасти только правда или нечто, близкое к правде. Она сглотнула и хрипло произнесла онемевшими губами:

– Я…

– Что «я»? Кто послал тебя сделать это?

– Послал?.. Нет… Когда я была у Джукундуса, это… оно тянуло меня. И потом… я не могла ни о чем думать… и вот… вот оно.

– Может, все это к лучшему?

Оган возник так же неслышно, как Яса.

– Мощное поле притяжения, – продолжал он, – возникает порой, если сенситив чересчур напряжен, работает на пределе. Скажи, – он подошел к Зианте вплотную, – когда ты впервые ощутила воздействие: до «считывания» или после?

– После, когда уже уходила. Это был необычайно сильный зов, я ничего подобного прежде не чувствовала.

– Что ж, ничего необычного. Видимо, после сеанса ты излучила психоволны, и они попали в резонанс с полем этого предмета. Это и породило такую мощную ауру артефакта. Где, кстати, хранил его Джукундус – в сейфе?

– Нет. – Она подробно описала столик с безделушками, среди которых стояла фигурка.

– Что все это… – начала Яса, но Оган жестом прервал ее. Он положил руку на лоб Зианты. Ей не хотелось сейчас этого прикосновения – легкого, успокаивающего, хотя оно могло быть и другим – настойчивым, требовательным, иссушающим все силы. Но девушка не отстранилась: только Оган со своим умением проверить правдивость ее рассказа – а она сказала всю, или почти всю, правду – мог спасти ее от гнева хозяйки.

– Итак, – голос наставника звучал ласково и проникновенно, – ты была настолько заворожена этим предметом, что решилась на телекинез…

– Я не нашла иного способа…

– Выходит, в тебе таятся возможности, которых мы прежде не использовали?

– Мне помог Харат.

– Так. – Казалось, Яса сейчас вопьется когтями в лицо девушки. Но слова леди, хлеставшие Зианту, причиняли не меньшую боль. – Она все продумала, даже взяла с собой Харата, чтобы обрушить на нас неприятности.

Харат встопорщил пушок на голове и защелкал клювом, как бы выражая солидарность с разгневанной хозяйкой.

– Уж теперь все сенситивы Тикила настороже. А что будет потом, когда Джукундус заметит пропажу?..

Оган засмеялся. Зианта почувствовала, что он охвачен радостным возбуждением.

– Леди, – с улыбкой сказал психотехник, – подумайте, сколько комнат в штаб-квартире Джукундуса. Двести? Триста? Четыреста? Он их все ежедневно обходит? А если он оставил эту вещь на каком-то там столике, вряд ли хватится ее в ближайшее время. Допустим даже, что сенситив Патруля засек излучение Зианты. Но если у них не было наготове сканера, определить или выследить ее не могли. Они с Харатом… вернее – Харат вовремя прервал мысленный контакт. И пусть сенситивам известно, что кто-то из находившихся в парке генерировал колоссальный поток энергии. Ну и что с того?

Оган осмотрел девушку и нахмурился.

– Уж не вообразила ли ты, что скрылась от Патруля благодаря своему уму и находчивости? Запомни: это просто везение, на которое нельзя рассчитывать в серьезном деле.

Ей не хотелось спорить. Она кивнула:

– Я знаю. Если бы не Харат…

– Вот именно… А сейчас Харат расскажет нам все об этой вещи.

– Но… – Зианта сделала протестующий жест.

– Что «но»?

– Я…

– Ты для этой работы не годишься, во всяком случае сейчас. Разве ты не утомлена до предела?

Наставник был терпелив, словно обращался к ребенку. Этот размеренный голос она помнила еще с той поры, когда была совсем девочкой и проявляла непослушание.

– Харат, – холодно и твердо повторил Оган.

Ей хотелось закрыть артефакт руками, грудью, всем телом. Ей хотелось спрятать от этих людей вещь, к обладанию которой она так страстно стремилась. Да, ее неудачная попытка доказала, что она не в состоянии «прочесть» это послание из тьмы веков. Но она по-прежнему была в его власти, ей необходимо было узнать, откуда он взялся и почему так неодолимо притягивает ее.

Харат гордо прошелся по комнате, польщенный вниманием людей к своей персоне. Но, услышав приказ Огана взять артефакт, вцепился в юбку Ясы, выбивая клювом протестующее стаккато.

Яса присела на пол рядом с воспитанником и стала легонько поглаживать его по пушистой головке. Не прибегая к мыслеимпульсам, она каким-то своим способом воздействовала на маленького телепата, гладя его и ласково мурлыча.

Харат отпустил подол Ясы, еще раз щелкнул клювом и пошел по подушкам медленно и опасливо, точно в любую секунду мог грянуть взрыв. Шерсть его встала дыбом. Одно из щупалец покинуло кармашек, протянулось к комку и легонько, самым кончиком, тронуло его.

Зианта, сгорая от любопытства, открыла свой канал связи, надеясь принять то, что будет «считано» Харатом.

– Самых ранних не касайся, – услышала она, как сквозь завесу, последние слова Огана. – Начни с последних слоев информации.

На Зианту нахлынули эмоции – страдание и беспомощность овладели сейчас Харатом.

«Все сразу… Слишком много всего… много…»

Харату хотелось закончить на этом сеанс, но гипнотический голос Огана буквально сотряс не только маленькое тельце зверька, но пронзил мозг Зианты.

– Я сказал: последние записи. Выполняй!

«Там… глубоко… Там спрятана черная смерть…»

Отрывистые мысли были подобны крикам тонущего. Словно от ожога, щупальце отдернулось от фигурки.

– Где взял это Джукундус? – присоединилась к допросу Яса. – Ну же, мой храбрый малыш, ты должен увидеть! Скажи, что это за предмет?

«Старое… Очень старое место… Там лежит смерть… непонятное… тайное… Холодно… Темно… Много веков нет солнца… Смерть и холод… Там великий… великий лорд… Больше ничего не вижу!»

Щупальце решительно отдернуто и водворено в кармашек. Но глаза Харата остались прикованными к артефакту. Зианта уловила новый импульс:

«Это… Вы зовете их предтечами… Очень древний… Один… Там их было два… Один из пары…»

Зианта очнулась, услышав рядом шипение, и посмотрела. Яса вся дрожала от возбуждения, в полуприкрытых глазах горел алчный огонь.

– Очень хорошо, мой малыш! – Ее рука протянулась, чтобы погладить Харата, но тот уклонился от ласки и заковылял по постели к Зианте.

«Я не могу объяснить, – телепатически излучил он, обращаясь ко всем, – но знаю, что она включена в это. Только она, – щупальце указало на девушку, – сумеет отыскать место, где тьма, холод и смерть».

Глядя в неподвижные круглые глаза Харата, Зианта ощутила слабость и озноб, как после сеанса телекинеза. Она со страхом поняла, что сказанное правда. По воле случая, или же в силу своих особых психических возможностей, она обречена остаться в плену этого предмета. И ей не освободиться от притяжения – оно сильнее ее.

Яса поднесла к своему лицу один из мешочков и глубоко вдохнула аромат лилии.

– Эта вещь из усыпальницы предтеч! – Кровавый огонь в глазах саларики разгорелся ярче. – Оган, нужно узнать, где Джукундус добыл эту вещь.

– Он мог купить ее, а может, привез откуда-нибудь… – Отрывистый голос Огана выдал охватившее его волнение.

– Какая разница? – Яса надменно нахмурилась. – Разве существует что-либо, чего мы не можем узнать? Зачем тогда нам служат тысячи глаз и ушей?

– Если вещь куплена, то она, вероятно, из уже обнаруженного и разграбленного захоронения, – предположила Зианта.

– Ты так думаешь? – Яса повернулась к ней. – По-твоему, на эту неказистую вещицу мог кто-то позариться купить, не подозревая о ее происхождении? А Джукундус, кстати говоря, увлекается историческими изысканиями. Он может не знать о связи этого предмета с предтечами, но держит его у себя не случайно, а с целью исследования. Так что для начала я хорошенько спрячу его…

Яса протянула к фигурке руки, но пальцы ее беспомощно повисли в воздухе. Она не могла прикоснуться к загадочной находке!

– Оган, что это? Почему?

Склонившись над подушками, ученый еще раз осмотрел предмет. Затем положил между своих ладоней руку Ясы и на несколько мгновений замер.

– В нем колоссальный заряд психической энергии. Прежде я только слышал о концентрациях такой силы. – Отпустив руку саларики, сухопарый человечек прошелся по комнате. – Глаза его блеснули, озаренные догадкой. – Здесь небывалые возможности: эта штука может служить для фокусировки при парапсихологических экспериментах. Она вобрала в себя всю энергию, действовавшую на нее не только на протяжении веков, но и сегодняшним утром, во время телепортации. Нужно ослабить заряд, иначе до этой вещи опасно дотрагиваться. – Оган посмотрел на Зианту долгим тяжелым взглядом.

– Возьми его. Немедленно!

Девушка сделала шаг к постели еще раньше, чем до нее дошел смысл приказа. Рука спокойно взяла с простыни фигурку, ощутив легкое тепло, но не встретив барьера, который воспрепятствовал прикосновению Ясы.

– Налицо избирательная психосвязь, – заключил Оган. – Пока предмет не потеряет своего заряда – если такое вообще возможно, – касаться его может только Зианта.

– А ты что, не в состоянии нейтрализовать это поле? – Приговор Огана был явно не по душе Ясе. – Чего тогда стоит вся твоя аппаратура?

– Идти на эксперимент слишком рисковано, – не уступал ученый. – Опыт обращения с подобными уникальными предметами отсутствует. Ведь впервые за многие века на одной из тысяч планет найдена вещь, которой поклонялась чужая раса. В старые времена и некоторые правители, окруженные всеобщим обожанием, концентрировали энергию, которую вливали в них вассалы. Она позволяла этим живым богам творить настоящие чудеса и укрепляла их славу всемогущих повелителей смертных.

– И ты решил, что перед нами – такая богоподобная вещь? – с недоверием спросила Яса.

– Я могу сказать только, что у нее небывалая концентрация психической энергии. Воздействовать на такой артефакт приборами – значит рисковать уничтожить его информационное поле. Что означает возможность упустить редчайший шанс.

Яса довольно замурлыкала.

– Ты намекаешь, что лучше использовать этот шанс с помощью нашей крошки… – В ее взгляде, брошенном на Зианту, были и прощение, и требовательность.

– Не могу ничего твердо обещать, леди, – ученый предостерегающе поднял руку, – но надеюсь, что этот ключ поможет нам отворить дверь в глубину веков. Для начала необходимо проследить путь этого предмета к Джукундусу. Я сомневаюсь, что он представляет себе, насколько эта вещь уникальна. Ведь он недолюбливает сенситивов, как всякий человек, ведущий тайную жизнь. Таким вовсе не по душе открывать кому-то свое сознание. Так что вряд ли в окружении Джукундуса существует человек, способный распознать суть этой вещи. Сейчас энергия артефакта разбужена – ее пробудил сеанс телекинеза. А до того, как это было сделано, только Зианта смогла воспринять его поле, и то благодаря игре случая. Произошло редкое совпадение: и ее возбужденное состояние, и путь вблизи того самого столика, и абсолютно сумасбродный замысел заполучить предмет посредством телепортации. Так или иначе – он здесь, и нам надо постараться использовать небывалую удачу.

– А теперь, моя девочка, – сказал Оган, обращаясь к Зианте, – тебе предстоит попытаться «прочитать» эту вещь.

– Нет! – вскрикнула она. – Я… пыталась, но не сумела. Это… кошмар. Меня всю обожгло!

Яса рассмеялась.

– Я отобью у тебя, милашка, охоту самовольничать. Ты сделаешь все, что скажет Оган, иначе твое сознание окажется под надежным замком. – Хозяйка произнесла это спокойно и легко, но Зианта с ужасом поняла, что над ней нависла смертельная угроза. В то же время ее тяга к артефакту не ослабевала, а неудачу первой попытки она расценивала теперь как указание передохнуть и собраться с силами. Повторить эксперимент сейчас она просто физически была не способна.

– Береги его, милашка. – Яса направилась к выходу. – Впрочем, он и сам пока неплохо охраняет себя. Я мы пока попробуем разузнать, когда, где и каким путем этот предмет попал к Джукундусу. – Эти слова хозяйки донеслись уже из-за закрываемой двери.

Глава четвертая

Дополнительных разъяснений не требовалось, слова Ясы означали, что похищенный Зиантой артефакт обрек ее на положение узницы, пока полчища шпионов не разузнают историю приобретения загадочного предмета. К тому же Оган наверняка проявит интерес и к камню, и к ее проявившемуся вдруг психокинетическому таланту. Она уже готовилась мысленно к мучительным экспериментам и тестам; когда же через некоторое время вызов в лабораторию так и не поступил, сперва облегченно вздохнула, но затем почувствовала себя уязвленной. Либо психотехник не рискует работать с артефактом, несущим заряд, либо все еще готовит для Зианты изнурительные проверки.

Время ее заточения тянулось медленно. Она завязала уже два узелка на поясе, чтобы отсчитывать дни. Девушка ощущала нарастающее беспокойство. Рассеять его не могли ни развлекательные видео, ни трехмерные стереопередачи из Тикила. Двое суток пустого времяпрепровождения начисто выбили ее из колеи.

Утро третьего дня застало ее сидящей после беспокойной ночи у окна, за которым раскинулся парк. По желанию Ясы он больше походил на джунгли и поддерживался именно в таком состоянии.

Предтечи… Никто точно не мог сказать, сколько цивилизаций, сколько рас населяли Космос во все времена. На такой вопрос не могли дать ответ даже закатане – потомки рептилий, чей век гораздо дольше человеческого. Эта древняя раса выдвинула немало блестящих умов в области истории и археологии. Народ Зианты сравнительно недавно освоил межзвездные сообщения, и тут же потоки переселенцев хлынули в иные миры. Их родная планета на окраине Галактики называлась Земля, или Терра, а светило – Солнце. Одни бежали от войн и политических интриг, другие – в поисках лучшей судьбы, богатства и славы. Самые смелые пускались в неизведанные глубины космоса и либо гибли, либо открывали новые миры, становясь основателями очередной колонии землян. Из-за воздействия необычных природных факторов – звездных излучений, микроорганизмов, химических соединений – поколения переселенцев подвергались мутациям, их потомки уже мало походили на своих прародителей. Одни стали великанами, другие карликами; у одних стала пышная шевелюра, другие совсем лишились волос. Изменялся цвет кожи, даже количество пальцев, острота зрения или обоняния у колонистов разных миров были неодинаковы. Особенно хорошо это было заметно в Диппле – пристанище неудачников с сотен планет. И улицы Тикила также демонстрировали великое многообразие разумных порождений природы.

Тем же изменениям, что земляне, подвергались в свое время и более древние расы, которых называли предтечами. Их путь по космосу отмечали загадочные следы: испепеленные дотла миры – памятники титанических конфликтов, а также руины циклопических сооружений, монументальные гробницы и непонятного назначения устройства, которые на некоторых планетах продолжали действовать и до сих пор, миллионы лет.

Каждая новая находка рождала новые загадки, над которыми безуспешно бились лучшие умы Галактики. В ученом мире шли постоянные споры о принадлежности этих памятников, к какой относить их эпохе, к какой цивилизации. Закатане собрали тысячи легенд разных народов, в результате всплыли схожие имена, и только. Было ли это названием рас или их правителей – никто не знал. Как вообще можно определить принадлежность к культуре? Например, остатки древнего горда город на Архоне IV и порты в Мочикане и Вотане были отнесены к «культуре заати» только потому, что имели одинаковые затейливые резные орнаменты.

Ученые лелеяли надежду, что удастся отыскать какой-то архив, ленты с записями или что-то подобное, способное пролить свет на тайны предтеч. Увы, эти надежды становились все более призрачными. Правда, совсем недавно, пару лет назад, была открыта планета, представляющая собой один гигантский город. Этот мегаполис считался памятником некой сверхцивилизации, и сейчас его дотошно изучали, рассчитывая установить его связь с предтечами.

Зианта сжала руками виски. Ее тоже интересовали предтечи. Может быть, их тайна скрыта здесь, в этой шкатулке? Она взглянула на небольшой ящичек, куда Яса уложила укутанный шарфом артефакт. Все эти дни девушка не извлекала его на свет, но думала о нем непрерывно.

Ключом к мегаполису послужил случайно найденный перстень с очень странным камнем. Быть может, ее находка – тоже ключ? Но где дверь, которую она откроет?

Здесь, на Корваре, была своя древняя тайна – Рухкарв. Довольно заурядные руины на поверхности маскировали входы в подземные шахты и галереи, тянувшиеся на непостижимую глубину.