Глава 23

Гирван, Велдин и Ярет часто останавливались, разглядывали след и совещались. Хотя на участках дороги, где ветром смело слой почвы, они теряли следы лошадей, но всегда умудрялись снова находить их. Гирван ни разу не усомнился в направлении, куда двигались похитители. Они вступили в местность, защищенную волшебством, и ненадолго остановились для отдыха. Все спешились, чтобы передохнули и лошади.

— Псы уверены, что их не преследуют, — сказал Гирван. — Видите? Предводитель больше не высылает назад разведчиков так часто, как вначале. Теперь он просто поступает, как осторожный человек. Можно быть уверенным, что этот парень очень осторожен. Это было видно и в Эсткарпе, судя потому, как организована засада.

Велдин осматривал местность впереди.

— Слева, где поднимается густой туман, должно быть, край болот Тор. За поворотом дороги Ализонский проход, там кончается Ализонский хребет. Холмы. Всего лишь холмы.

Ярет тоже смотрел на пурпурную полоску хребта на горизонте. Его задумчивый взгляд дрогнул.

— Мы все равно движемся в том направлении. А в горной местности я чувствую себя уверенней. Там мы можем пройти незаметно. Взвешивая все, я считаю, что это самая безопасная дорога.

Гирван недоверчиво посмотрел на него.

— Нет! Категорически нет! Проход теперь безопасен, через все его ловушки только что прошли"

Им нужно время, чтобы набраться энергии и переместиться.

Ярет, казалось, его не слышит.

— Теперь, когда мы подошли достаточно близко, я считаю, что мы должны оставить дорогу. Найти путь через хребет. Мы легко это сделаем. — Голос его звучал совершенно спокойно.

— На этот раз я вполне с тобой согласен, брат мой сокольничий, — сказал Велдин. Голос его звучал так же спокойно. — Мы не пойдем через болота. Пойдем через горы.

Эйран подумала, что теперь, когда они уже здесь и видят, что лежит впереди, такой выбор кажется разумным. Зачем рисковать в опасностях болот? Остальные тоже одобрительно закивали.

Гирван мрачно смотрел на них.

— Должно быть, вы от волшебства свихнулись, — с отвращением сказал он. — Велдин, ты сам говорил об опасностях высот.

— Я передумал.

— Послушайте. Я родом из южной части Ализона. Есть причина, почему люди, живущие здесь, называют Ализонский хребет Запретными Холмами. Никто не осмеливается идти туда. Только те, кому обязательно нужно скрыться. Если вы не хотите выглядеть бандой воров, грабителей и убийц, я советую не ходить туда.

— Да, но там не так опасно, как на дороге. Кто-то все равно стережет проход. В горах мы можем выслать птиц, и они заранее дадут знать об опасности. Если похитители оставили человека следить за дорогой, мы и его обойдем.

— Если бы это было так легко, Псы тоже отправились бы этим путем, — сказал Гирван. — У них были все основания торопиться, но они выбрали проход с его опасностями и волшебством. Вы думаете, это зря?

— Конечно. — Ярет холодно улыбнулся. — Ни один Пес не сравнится с сокольничим, если тот решился на что-то.

— К тому же, — добавил Велдин, — мне не нравится вонь волшебства. У некоторых из нас изменена внешность. А что, если ловушки подействуют на наших коней?

Эйран внимательно слушала: эта возможность тревожила ее больше других. Ведь остальные и не подозревают, что с ними женщина. И потому дорога через горы казалась ей привлекательней.

Гирван с отвращением фыркнул.

— Неужели вы думаете, что волшебницы это не предусмотрели? Их изменение внешности не так-то легко преодолеть.

— Моя природа зовет в горы, — упрямо сказал Велдин. — То же самое чувствует мой брат сокольничий.

Ярет кивнул. В этом, по крайней мере, сокольничьи были заодно, как бы ни различались их взгляды на другие вопросы, на женщин и жен.

— Но об одном вы не подумали.

Велдин неприязненно посмотрел на Гирвана.

— О чем именно?

— О том, что мы выдаем себя за наемников, ищущих работу и ушедших от эсткарпских ведьм. Честные люди не пойдут в Ализон через Запретные Холмы.

— Это следует принять во внимание, — неохотна согласился Ярет.

— И еще одно. — Гирван слегка улыбнулся, как человек, собирающийся выложить выигрышную карту. — Если вы пойдете через горы, вы никогда не узнаете, прошли ли Псы с пленниками. Вы можете оказаться во вражеской земле совершенно бесцельно.

Наступило долгое молчание. Эйран глубоко вдохнула, как будто долго не могла дышать. Камень волшебницы, скрытый под ее одеждой, словно кольнул кожу.

Это мое воображение, подумала она. Это невозможно. Камень умирает вместе с волшебницей. Я не знаю, зачем несу его.

Но она не попыталась его выбросить. Напротив, спрятала поглубже и размяла плечи, прогоняя неожиданную оцепенелость.

Эйран огляделась. Остальные мигали и беспокойно ерзали, словно приходя в себя после транса. Освободившись, Эйран подняла, что волшебство их соблазняло, пыталось увести от цели. Но Гирван говорил им, что волшебные ловушки должны привести захватчиков в болота Тор. А эта магия или тот странный импульс, что вел к Ализонскому хребту, — все это тянуло в противоположном направлении.

Ярет, с побледневшим лицом, смотрел на носки своих сапог. Потянуло влажным ветром, и лошади, чуя воду поблизости, забеспокоились. Они начали фыркать и топать, тянуть за удила.

— Твои аргументы неприятны, но убедительны, — сказал, наконец, Ярет. — Мне они не нравятся, но ты говоришь правду. Мы последуем твоему совету, Гирван.

Пойдем по дороге, хотя все мое существо этому сопротивляется. Пусть дорога ведет нас к иллюзиям.

Гирван заметно расслабился.

— Как я говорил, иногда иллюзии стихают, особенно, если только что кто-то прошел, — сказал он. — Будем надеяться на это, Ярет.

— Будем также надеяться, что волшебство подействовало на нас с Велдином по-другому, чем на остальных, и что ты ведешь нас по верному пути. — Сокольничий потянулся и расслабился, как остальные.

— Да, — сказал Хирл. — Когда ты высказывал свои аргументы в пользу Ализонского хребта, они казались разумными. И даже единственно возможными. Я готов был следовать за тобой туда. Но слова Гирвана заставили меня увидеть положение в другом свете.

— Согласен, — сказал Ранал, и остальные его поддержали.

Гирван позволил себе горько улыбнуться.

— Сейчас я радуюсь своему ализонскому происхождению, — сказал он, — потому что оно помогло мне сохранить хладнокровие, когда остальные готовы были устремиться к своей судьбе.

— Мы благодарны тебе за это, — ответил Ярет.

Они в последний раз посмотрели назад, на Эсткарп.

Потом с новой решимостью сели на лошадей и продолжили преследование. Но в пути оба сокольничьих бросали тоскливые взгляды на невысокие горы, такие близкие и соблазнительные.

Глава 24

Гирван никак не мог найти объяснений странному принуждению, которое заставляло сокольничьих вторгнуться в Запретные Холмы и распространилось на всех остальных. Что касается самого прохода, участники экспедиции не скрывали своей надежды, что их проводник окажется прав. И, к их огромному облегчению, продвигались они без всяких происшествий.

— Как ты и говорил, волшебные ловушки и стражи, должно быть, действительно после того, как через них прошли, бездействуют, — сказал Даннис.

— А может, за долгое время волшебство выветрилось, — предположил Лорик.

— Или его совсем не было, — мрачно заметил Велдин.

Последним заговорил Ранал.

— Как бы там ни было, такое положение меня устраивает.

Отряд, выдававший себя за наемников, двигался вперед; воинов окутал туман, рожденный близкими болотами. Но туман этот природный, а не связанный с волшебством. Местность не меняла своих черт, никто не пытался заманить к топям, лежащим за толстым туманным слоем. Ко всеобщему облегчению, оба сокольничьих начали вести себя более естественно и снова сосредоточились на изучении следа и на непосредственных целях похода.

— Ага, — сказал Велдин. Он склонился с седла, разглядывая почву под копытами лошади. — Здесь они свернули с дороги. Следы совершенно ясные.

Вскоре обнаружилось место, где Псы останавливались, очевидно, чтобы передохнуть и поесть, а оттуда двинулись пешком, ведя лошадей на поводу. Тут и там следопыты указывали на царапины от когтей собак: их держали на поводках, не давая убегать — не вперед, как требовал разум, а к болотам Тор. Эйран содрогнулась. Она не хотела думать о волшебстве, которое вызывает такую реакцию.

Сокольничьи спешились и, ведя лошадей за собой, медленно пошли по следу, пытаясь извлечь из него как можно больше сведений.

— Что вы думаете найти? — спросил Лорик. — Следов слишком много, они перекрывают друг друга.

— Смотри. Они старались очень аккуратно ступать на следы предыдущих, — ответил Ярет. — Но у них это не всегда получалось. Посмотри сюда.

Он указал на единственный маленький отпечаток справа от главного следа. Как будто ребенок, оставивший этот след, шагнул в том направлении, и его тут же силой оттащили назад. Но в нескольких шагах дальше вся группа свернула в том направлении — на восток и в сторону от болота.

Мышцы на челюсти Ярета дернулись.

— Они поставили одну девочку впереди, чтобы она вынюхивала волшебство, как и предположил Кернон.

Эйран закрыла глаза и заговорила, стараясь сдержать дрожь в голосе.

— Ты можешь.., можешь сказать, какая это девочка?

— Нет, — ответил Ярет. — Но их уловка сработала.

Девочка привела их назад, к главной дороге, хотя, кажется, вначале они не соглашались с этим направлением. — Он выпрямился и посмотрел на запад. Густой туман скрывал то, что там находится, как сплошной стеной. Само его присутствие запрещало путнику двигаться в том направлении. — Болота Тор отрезаны от остального мира, к ним нет доступа, даже когда волшебство не действует.

Интересно, почему.

— На это я могу ответить, — сказал Ранал. — Жители болот во время войны допустили большую ошибку.

Они помогали колдерам, захватили нескольких знатных пленников и за плату передали их колдерам…

— Действительно, знатных, — отозвался Хирл. — Это были сам лорд Саймон и госпожа Лойз из Верлейна. Я никогда не мог понять, как их удалось захватить и почему жители болот передали их колдерам.

Ранал пожал плечами.

— Каковы бы ни были причины, они это сделали.

И волшебницы навсегда закрыли их болота для остального мира. Этих болотных жителей не вполне можно назвать людьми, как рассказывают, и во всяком случае внешний мир их не интересует. И волшебницы устроили так, что туда можно забрести, если будешь неосторожен, но выйти оттуда невозможно.

— Неплохая пробка для Ализонского прохода, — сказал Велдин. — Ну, что ж, в этом месте мы узнали все, что могли. Идемте, пока волшебство не восстановило свою мощь и не захватило нас.

Глава 25

Обогнув предгорья Ализонского хребта, невысоких гор, отделяющих Ализон от Эсткарпа, и оказавшись на вражеской территории, воины почувствовали себя неуютно. Им казалось, что их сразу раскроют. Но никто, ни путники на дорогах, ни редкие крестьяне на полях и лугах — даже не смотрел на них. А вот Эйран смотрела по сторонам откровенно, как и все остальные, никогда не заходившие так далеко на север. Даже сокольничьи, гордо ехавшие впереди с соколами на седлах или летящими в небе, разглядывали местность, через которую проезжали.

Какие интересные изгороди, думала Эйран. Они заставляют путника придерживаться дорог, хочет он того или нет. И если мы освободим детей, они помешают нам уходить напрямик. Когда освободим…

Смельчак опустился на седло Ярета и «заговорил» с ним соколиной песней. Ярет усадил птицу на насест и повернулся к Гирвану.

— Можно ли пройти через эти изгороди? — спросил он. — Смельчак говорит, что с воздуха они похожи на квадраты.

— Не через них, — ответил Гирван. — Но в них есть проходы, небольшие ворота между одной изгородью и другой. Есть тропы, нужно только знать их.

— Надо научить соколов распознавать эти проходы и тропы, — подхватил Велдин. Он заговорил с Острым Когтем на том же языке, которым пользовались Ярет и Смельчак, и послал свою птицу в небо. Немного погодя Смельчак присоединился к первому соколу.

Но хотя птицы довольно быстро отыскали проходы, их оказалось мало и расположены они были неудобно для того, чтобы, минуя дороги, быстро пересечь местность.

— Очень просто, — сказал легкомысленный Даннис. — Надо будет найти способ так же легко убраться из Ализона, как мы вошли. Может, птицы сокольничьих научат нас летать.

Все рассмеялись, даже Велдин, но Ярет только слегка улыбнулся. Эйран разделяла его озабоченность. Чем дальше они продвигались, тем сильней становилось ощущение, что они избежали одной ловушки, чтобы попасть в другую.

Ерунда, строго говорила она себе. Теперь, когда мы зашли так далеко, мы не можем потерпеть неудачу. Просто не можем.

Она уже думала, что вся территория Ализона разделена на квадраты колючими изгородями, когда эти изгороди неожиданно кончились и перед путниками раскинулась открытая местность. Несколько деревень — дома деревянные, с обмазкой, но на каменных фундаментах, — окружали крепость.

— За этим возвышением — город Ализон, — сказал Гирван. — Отсюда можно разглядеть самые высокие башни.

По коже Эйран пробежали мурашки, она вздрогнула.

— Все согласны? Мы поступаем на службу — я имею в виду Псов — и начинаем поиски детей. Сейчас они могут быть где угодно, и мы быстрее их отыщем, если будем искать изнутри, так сказать. Как свои.

Велдин отряхнул рукава.

— Я бы хотел вначале почиститься. Ненавижу дорожную грязь.

Ярет приподнялся в стременах и прикрыл глаза от света, чтобы разглядеть цель, вопреки расстоянию и неровной местности.

— На это будет достаточно времени позже. Теперь, когда мы совсем близко, не будем останавливаться.

Он ударил Рангина шпорами, и торгианец устремился вперед. Велдин, не желая, чтобы более молодой сокольничий опередил его, тоже послал лошадь, остальные устремились за ним. Но, проскакав немного, отряд эсткарпцев двинулся медленней. Они снова образовали привычный строй: сокольничьи впереди, за ними Хирл и Гирван, дальше Лорик и Ранал. «Кернон» и Даннис замыкали колонну. Даннис нравился Эйран своим спокойным характером, и она была довольна, что он обычно в дороге ехал рядом с ней.

Хотя она знала, чего следует ожидать, Эйран не сдержала восклицания отчаяния, когда показались город и крепость. Все было гораздо страшнее, чем она думала. По сравнению с этой твердыней главный замок Эсткарпа — всего лишь укрепленный поселок, а его стены непрочны и плохо защищены. Но и цели у этих крепостей совершенно различные. В замке Эс живет мудрость и та Сила, которая не нуждается в оружии. А что таится в Ализонском замке, об этом Эйран не хотела и думать.

На остальных зрелище тоже подействовало, и только сокольничьи и Гирван удержались от невольных восклицаний.

— Ализонский замок никогда не был захвачен снаружи — его захватывали только предательством, — сказал Гирван. В голосе его слышалась гордая нотка. Он смотрел на мощные неприступные городские стены, и на лице его было непроницаемое выражение.

Для него это, наверно, неприятно. Эйран думала, понимает ли он, что стал предателем своей родины.

Но ей недолго пришлось гадать, каковы могут быть мысли Гирвана. Восемь воинов, выдающих себя за наемников, уже подъезжали к могучим воротам города Ализон.

Глава 26

Въехав в город, все спешились и по предложению Гирвана оставили лошадей в общественной конюшне, где их накормят, напоят и протрут по-настоящему впервые с выезда из города Эс. Торгианцы вели себя так, словно способны пройти еще много миль, но все охотно стали есть овес из мешков.

— Я расспрошу в таверне, — сказал Гирван. — Мне это удобней сделать. В конце концов, я ведь ализонец по рождению. Со мной будут говорить откровенней.

— Мы подождем на городской площади, — ответил Ярет.

Гирван исчез в таверне, а остальные принялись бродить по площади, разглядывая город Ализон. На Ранала, Лорика, Хирла, Данниса и «Кернона» никто не смотрел, но о сокольничьих этого сказать было нельзя. С соколами на кулаке они привлекли к себе всеобщее внимание.

Но гордо делали вид, что не замечают этого.

— Не часто тут видели сокольничего, тем более двух, — прошептал Даннис Эйран.

Она пожала плечами и ничего не ответила.

Они случайно приехали в город в базарный день, и отовсюду съезжались фермеры, расставляли фургоны и демонстрировали свои товары. Несмотря на бедную почву, на многих прилавках продавали поздние зимние овощи. Эйран знала, каково вырастить их в холмах. Вспоминая собственный огород дома, она представляла себе, как фермеры старательно таскают почву на свои маленькие участки, закапывают помет животных и все отходы, чтобы удобрить землю, иначе на ней ничего не вырастет. Она сама так поступала дома, хотя почва в Благдене во сто раз лучше, чем в Ализоне.

Она задержалась у прилавка, за которым жена фермера продавала искусно сшитые рубашки. Женщина красиво вышила их на воротнике и рукавах — геометрический рисунок из темной нити по желтому фону. Эйран, которая сама вышивала не очень хорошо, с восхищением потрогала шов, думая, что Ярегу нужна новая одежда.

Если бы базарный день был в эсткарпском городе, а у нее были бы деньги… Женщина, заметив перспективного покупателя, повернулась к ней.

— Этой рубашки хватит на много лет, молодой господин, — сказала она. — Всего пять медяков.

— Справедливая цена, — ответила Эйран. — В Другой раз, когда мне заплатят…

Женщина понимающе оглядела ее.

— Хочешь присоединиться к Псам, — заметила она. — И остальные наемники тоже.

— Да.

— Ну, обычно вас нанимают, иногда охотно, в другой раз не очень.

— А сейчас?

Женщина пожала плечами.

— Не знаю. Но тебе повезет, если будешь держаться тех парней с соколами. Не помню, когда я в последний раз таких видела.

Эйран похолодела при одной мысли о сокольничем — любом сокольничем, — присоединившемся к ализонцам.

— Да? — осторожно спросила она. — Тут и раньше бывали сокольничьи?

— Время от времени — как пленники. Но никогда не в поисках работы. Эсгир будет очень доволен, если заполучит одного их них, тем более двоих.

— А кто такой Эсгир?

— Барон Эсгир, командир Псов. — Женщина с ног до головы оглядела Эйран. — Он командует войсками на границе с Эсткарпом, откуда вы приехали.

— Неужели это так ясно?

Женщина пожала плечами.

— Неважно. Наемник всегда наемник, откуда бы ни приехал. Оставить для тебя рубашку, молодой господин?

— Нет. Если сможешь продать ее до моего возвращения, продавай, — ответила Эйран.

— Следующий базарный день ровно через неделю.

Псам как раз заплатят. — Женщина улыбнулась. — Я буду ждать тебя тогда.

К прилавку подошел покупатель, и женщина отвернулась. Эйран присоединилась к товарищам, и в это время из таверны вышел Гирван. Он незаметно тыльной стороной ладони вытирал рот, и от него сильно пахло элем.

— У нас тоже глотки забиты дорожной пылью, — укоризненно заметил Хирл.

— Конечно, — согласился Гирван, — но вам больше, чем мне, нужна трезвая голова. Отпразднуем, когда получим то, за чем приехали, если вы меня понимаете.

— Понимаем, — ответил Ярет. — Что ты узнал? Нанимают на службу?

— Да. Надо отправиться в замок и обратиться к командиру Псов барону Эсгиру. С ним следует поговорить о найме. И обо всем остальном.

Эйран хотела заговорить, но передумала. Гирван не узнал в таверне ничего такого, чего она не выяснила бы за несколько минут разговора с женой фермера. Значит, он просто хотел выпить. Впрочем, особого вреда это не принесло. Они в самом сердце вражеской земли. Эйран чувствовала, что они очень близко к Дженис, и едва не дрожала от близости дочери. Зачем рисковать, начиная спор и привлекая к себе внимание? Она заняла свое место рядом с Даннисом, и они направились к большому красно-коричневому замку, сверкающему в лучах полуденного солнца.

Глава 27

Как и полагается высокопоставленному командиру Псов Ализона, барон разместил свою резиденцию там, где можно скорее всего ожидать нападения, — в воротах Ализонского замка. Казарма — она называлась здесь псарней — располагалась у внешней южной стены.

Восемь наемников вошли в привратную башню и поднялись по вьющейся каменной лестнице. Им пришлось почти час ждать в приемной, пока командир Псов занимался какими-то делами. Через открытые двери они видели помещение, расположенное непосредственно над проходом в ворота. Пол усеивали груды камней; через отверстия, теперь прикрытые щитами, их сбрасывают на нападающих. Поблизости стояли железные котлы. Их наполняют водой или песком, разогревают и обрушивают на головы осаждающих. Но котлы грязные и покрыты паутиной: много лет Ализонский замок не подвергался осаде.

Только предательство, думала Эйран. Ализонский замок захватывали только изнутри. А кто они такие, если не шпионы и диверсанты? С каждой секундой нервы ее натягивались все туже, и она заставляла себя изо всех сил сохранять спокойствие.

А что, если командир Псов отвергнет их? Если Псы узнают истинную причину, почему эти «новобранцы» хотят присоединиться к армии Ализона, и сразу убьют пленных детей? Что, если дети — если Дженис — уже мертвы? Где-то на самой грани появления задержалась икота, и Эйран медленно глотнула, чтобы подавить ее.

Наконец, в дверях показался солдат в форме Псов.

— Вы, — сказал он. — Барон Эсгир сейчас вас примет.

— Идем за гобой, — ответил Гирван.

Мужчины и Эйран встали и вслед за солдатом поднялись по еще одной лестнице. Они вошли в большую комнату, расположенную по всей ширине башни. Во всех стенах окна, так что никто не может войти или выйти из замка незаметно. В комнате было множество народа, заходили и выходили солдаты. Светловолосый человек в форме Псов со значком на золотой ленте на груди сидел за столом, просматривая какие-то бумаги. Когда они вошли, он поднял голову.

— Ну? — резко спросил он. — Мой человек сказал, что вы хотите поговорить со мной лично. — Его манеры показывали, что «новобранцы» слишком высокого мнения о себе, если попросили о такой аудиенции.

— Да, милорд, — ответил Гирван. Он подошел к столу и повернулся лицом к эсткарпцам. — Вернее, об этом попросил я. Я подумал, что ты сам захочешь взглянуть на шпионов из Эсткарпа прежде, чем отправишь их в темницу.

Он щелкнул пальцами, и прежде, чем вошедшие успели опомниться, их схватили за руки.

— Предатель! — крикнул Велдин. — Грязное ализонское отродье! Ты заплатишь за это жизнью!

Эсткарпцы не собирались покорно сдаваться. Все, даже Эйран, отчаянно сопротивлялись. Лорик едва не освободился и не добрался до Гирвана, но его снова схватили, повалили на пол и болезненно заломили руки за спину. Смельчак и Острый Коготь кричали и били крыльями. Солдаты безуспешно пытались захватить птиц. Ярет выкрикнул что-то по-соколиному, и Смельчак тут же полетел к двери, увернувшись от нападавшего на него солдата. Велдин отдал такой же приказ. Острый Коготь последовал за первым соколом. Обе птицы вылетели в ближайшее окно и поднялись выше досягаемости лучников прежде, чем кто-либо сумел добраться до бойниц. Сердце Эйран дрогнуло, она обвисла в руках солдат.