11. Шпионаж

Торопясь присоединиться к Сссури, Дальгард забыл свою тревогу и ступил из шлюза на морское дно, вернее попытался ступить, потому что немедленно поплыл. И дальше продолжал плыть вперед с разной скоростью.

Раскачивающиеся плети гигантских водорослей, какие находятся только на мелководье вблизи берега, сплетались вокруг, но не закрывали скал, которые резко поднимались вверх немного впереди. Разведчик не видел водяного, но, отодвигая одну такую плеть, уловил призыв товарища:

— Здесь, у скал!

Раздвигая плавучую листву, Дальгард протиснулся к основанию каменного барьера. И увидел, что вызвало такое возбуждение у его спутника.

Сссури разогнал кольцо живущих в песке стервятников и стоял на коленях, внимательно глядя на почти очищенный от плоти череп одного из представителей своего народа. Но что-то в нем было странное. Дальгард отодвинул водоросль, закрывавшую ему поле зрения, и смог рассмотреть яснее.

Большинство костей белые и чистые, но сам череп почернел, и рука и плечо скелета тоже обожжены. Этот водяной погиб не в море!

— Да, это так, — ответил на его мысль Сссури. — Они снова приходили и принесли огненную смерть…

Дальгард, удивленный, смотрел на склон, который уходил вверх, к выходящему из воды острову.

— Давно умер? — спросил он, уже догадываясь, каким будет ответ.

— Эти чистильщики действуют быстро. — Сссури указал на жителей песка. — Может, вчера или на день раньше. Не дольше.

— И они теперь наверху?

— Кто может сказать? Но они не знают ни моря, ни островов.

Было ясно, что водяной собирается подняться и посмотреть, что произошло наверху. Дальгарду оставалось только следовать за ним. И правда, что у водяных нет равных, когда дело касается моря и берегов. Дальгард был уверен, что Сссури поднимется наверх и узнает, что произошло, и ни один часовой его не заметит, если, конечно. Иные расставили часовых. Другое дело, сможет ли он сам действовать так же бесшумно и незаметно.

В конце концов они наполовину взобрались, наполовину выплыли наверх, избегая нападений скальных ос, безвредных, если находишься достаточно далеко от их ищущего жала. Эти существа на всю свою короткую жизнь прикреплены к расселинам, в которых и вылупились.

Голова Дальгарда высунулась из воды, он оказался среди прибоя за острым выступом скалы. Судя по освещению, был конец вечера. Колонист сорвал маску и с благодарностью набрал полные легкие доброго чистого воздуха. Сссури, с прилипшей к телу мокрой шерстью, брел к берегу и сразу принялся рассматривать скальную стену, охраняющую вход на остров.

Теперь, когда можно было осмотреться, Дальгард увидел, что они на одном из целой цепи островов. Именно такие острова, с изрезанными берегами, со множеством убежищ, предпочитают водяные для своих поселений. Здесь есть сухие внутренние пещеры с подводными входами, в которых устраиваются групповые дома. А в море множество водорослей, готовых к сбору урожая.

Подниматься по склонам нетрудно. Дальгард избавился от подводного аппарата, спрятав его в расселине, которую завалил камнями. Он решил, что здесь волны до него не доберутся. Возможно, аппарат еще понадобится. Потом, затянув потуже пояс, выжал воду, насколько возможно, из одежды, повесил на спину колчан и лук и подошел к тому месту, где Сссури уже делал углубления для рук и ног.

— Нас могут увидеть… — Дальгард согнул шею, пытаясь разглядеть, что ждет их вверху.

Водяной быстро покачал головой.

— Они ушли. За ними осталась только смерть.., много смертей… — И разведчика поразила мрачность его мыслей.

Дальгард знал Сссури с того времени, как научился ходить; Сссури тогда детенышем впервые увидел чудеса суши. Но никогда Дальгард не чувствовал в друге такое отчаяние. И ничем не мог помочь.

В сумерках, когда за спиной появились на небе последние красные полосы, они поднялись по склону. Водяной словно закрыл сознание перед товарищем. Их пальцы соединялись во время подъема, но что касается общения, Сссури мог бы находиться за полмира отсюда. Никогда он так не отгораживался от друга; с его чувствительностью к ночи, ко всему миру это ощущалось вдвое острее.

Дальгард понял — и это его встревожило, — что слишком привык полагаться на превосходящую способность Сссури к связи. Пора максимально использовать собственные силы. И вот, поднимаясь, Дальгард послал ищущую мысль в полутьму. Обнаружил гнездо уткособак; эти пугливые рыбаки обычно жили в расселинах утесов. Они безвредны и сейчас располагались на ночь. Но ни следа высших животных: прыгунов, бегунов, — от которых можно что-нибудь узнать. Если судить по его восприятию, они поднимаются в черную пустоту.

А эго само по себе зловещий признак. В обычных условиях он должен был коснуться мыслью не только уткособак. Водяные живут в мире почти со всеми высшими формами жизни своей планеты, и колонии прыгунов, даже стаи птиц-бабочек поселяются рядом с их племенами, подбирают остатки пищи и находят защиту от летающих драконов и других опасностей.

— Они преследуют все живое. — Сссури впервые раскрыл свой барьер. — Там, где проходят они, маленьких безвредных существ ожидает только смерть. Так было и здесь. — Он выбрался на край склона, и в темноте Дальгард слышал, как он тяжело дышит; сам он тоже дышал с трудом.

Как зловоние выдает логово ящера-дьявола, так и здесь запах говорил о смерти и уничтожении. Дальгарда замутило, он с трудом справился с мышцами горла и живота. Сссури оставался неподвижен, словно ожидал этого.

И тут, к удивлению Дальгарда, водяной испустил крик; Дальгард никогда не слышал, чтобы его друг кричал — жалобный высокий свист с призывной нотой, странным образом сходный с мысленным призывом, но доступный слуху. Они долго сидели молча, человек и его товарищ напряженно прислушивались к звукам ночи. Почему Сссури не использует обычное бесшумное приветствие своего племени? Задав этот вопрос, разведчик снова встретился с непроницаемой стеной, которой отгородился водяной во время подъема. Как будто теперь нормальный способ общения стал опасен.

— Снова Сссури свистнул, и в крике Дальгард уловил сходство с музыкальными криками ночных птиц-бабочек. Крик настойчивый и печальный. Когда послышался ответ, разведчику вначале показалось, что имитация привлекла настоящую птицу-бабочку, потому что ответ раздался, казалось, прямо у них над головой.

Сссури встал, положил руку на плечо Дальгарду; надавил — одновременно предупреждение и призыв, заставил разведчика тоже бесшумно встать. Ужасное зловоние перехватило горло, и Дальгард был рад, что водяной повел его не в глубь острова, к источнику этого запаха, а пошел вдоль края утеса, придерживая друга одной рукой.

Дважды Сссурн останавливался и свистел, и каждый раз ему отвечала вздыхающая нота; казалось, она внушает Сссури уверенность.

На более светлом фоне моря Дальгард увидел впереди вершину, поднимающуюся над уровнем острова. Он знал, что водяные не селятся наверху, они превращают в жилые помещения природные пещеры и расселины, и гора показалась ему зловещей.

Сссури провел его по извилистой тропинке среди скал, один раз пришлось пробираться сквозь узкую щель, и, протискиваясь, разведчик оцарапал руки. Потом небо исчезло, погасла последняя звезда, и Дальгард понял, что вошел в какую-то пещеру или под каменный навес.

Водяной не останавливался, он шел вперед, таща за собой Дальгарда, по каменной тропе. Колонист чувствовал, что теперь они спускаются, направляются к сердцу острова. Наконец они оказались на небольшой площадке. Сссури поставил ноги Дальгарда в углубления, подвинул его руки к местам, за которые можно ухватиться. Медленно, с трудом, подчиняясь этим указаниям, Дальгард вскарабкался па другой карниз; он так и не увидел лестницы, которая привела его к новому спуску.

Тут наконец стало светлее; не фиолетовый свет подземных ходов Иных, а призрачное свечение; Дальгард узнал светильники водяных. Это глубоководные светящиеся существа, водяные заключают их в прозрачные шары и держат в своих пещерах.

По-прежнему никакого мысленного контакта. Никогда раньше не входил Дальгард в пещеры морского народа без вопросов и приветствий, раздающихся отовсюду. Может, они идут в место убийства, где не осталось ни одного живого существа? Но ведь сюда привел Сссури этот свист…

В это г момент раздалась в глубине резкая пронзительная пота и зазвенела в ушах Дальгарда; он вздрогнул и чуть не потерял равновесие. И снова Сссури ответил вслух, не мысленным прикосновением.

Они обогнули выступ, и разведчик увидел перед собой сердце территории земноводных. Природная пещера, как большинство жилищ водяных, но стены выровнены и увешаны гирляндами раковин, из которых во время отдыха водяные сплетают странные узоры. Серебристо-серый песок, гладкий и тонкий, как пыль, покрывает поверхность на фут и больше в глубину. И вокруг центрального помещения множество небольших келий, каждая принадлежит отдельной семье. Большая пещера, на первый взгляд Дальгард решил, что здесь живет не менее ста водяных; по крайней мере об этом говорило количество келий. Но у основания карниза, по которому они спускались, собралось, держа наготове копья, десять взрослых самцов, и среди них те, что только что расстался с детством, и такие, у которых белоснежная шерсть свидетельствует о почтенном возрасте. А за ними, держа в руках наготове ножи, примерно столько же самок, которые образовывали защитную стену вокруг группы детенышей. Сссури обратился к Дальгарду:

— Вытяни руки, пустые, раздвинь пальцы, чтобы они могли ясно видеть!

Разведчик повиновался. В ограниченном свете его десять пальцев превратились в веер, и тогда он понял смысл этого жеста. Если эти водяные никогда раньше не видели колониста, он им может напомнить Иных. Но только один вид на Астре имеет пять пальцев на руках н ногах, и это физическое свидетельство обеспечит ему безопасность.

— Зачем ты привел к нам убийцу? Или ты предлагаешь нам наказать его, чтобы мы могли своими ножами привлечь судьбу, которую он заслужил?

Вопрос прозвучал с силой удара стрелы, и Дальгард протянул ладони, надеясь, что водяные увидят разницу, прежде чем копья пронзят его плоть.

— Посмотрите на руки этого.., моего брата по ножу, на его лицо. Он не из тех, кого вы ненавидите, он с юга. Разве вы на севере не слышали о Тех-Кто-Помогает, о Тех-Кто-Пришел-Со-Звезд?

— Слышали. — Но напряжение не спадало, копья не дрогнули.

— Посмотрите на его руки, — настаивал Сссури. — Войдите в его мозг, он говорит с нами так. А разве они так делают?

Дальгард старался раскрыть свое сознание, ожидая суда. И суд пришел, его мозга коснулись враждебные, чужие мысли, но тут же изменились, встретив только дружелюбие, которое он всегда испытывал к морскому народу.

— Он не из чих. — Признание было сделано неохотно. Как будто водяные не могли поверить в это. — Зачем он пришел сюда с юга — именно сейчас?

Нa этом «сейчас» было сделано тревожное ударение.

— По обычаю своего народа он ищет новых знаний, чтобы вернуться и доложить своим старейшим. И тогда он получит копье взрослого и будет готов к выбору подруги. — Сссури изложил причины похода Дальгарда в терминах своего племени. — Он мой брат по ножу с младенчества, и поэтому я пошел с ним. Но здесь, на севере, мы встретили зло…

Поток мыслей Дальгарда был поглощен такой ненавистью, что он словно ощутил физический удар. Юноша покачал головой. Он знал, что водяные могут быть опасными врагами, бесстрашными и искусными, что их выносливость и стойкость превосходят человеческую. Но такого гнева он никогда не встречал.

— Они пришли снова.., они все сожгли.., они среди наших островов…

Заплакал ребенок, и одна из самок принялась успокаивать его.

— Здесь они убивали огнем…

Водяные не стали подробнее развивать это утверждение, и Дальгард был рад этому. Он по-прежнему радовался, что они поднимались в темноте, что он не видел того, что рисовало ему воображение.

— Они остались? — Это вопрос Сссури.

— Нет. В своем небесном корабле они улетели к темному городу. Там они будут создавать новое зло и готовиться к тому, чтобы эта земля снова принадлежала им.

— Но нас они не получат. — Новая сильная мысль в потоке общения. — Мы больше не пойдем в ямы для их развлечения. Мы можем уйти в море и жить там, как жили отцы наших отцов, и они не посмеют следовать за нами…

— Кто знает? — Это возразил Сссури. — Если они получат свои древние знания, даже глубины моря больше не будут принадлежать нам. Разве не умеют они летать в воздухе?

Воины-водяные зашевелились. Несколько копий тупыми концами ударились о землю. Сссури принял это за приглашение спуститься и поманил за собой Дальгарда.

Позже они сидели кругом на мягком сером песке, двое с юга ели сушеную рыбу и морские водоросли, а Сссури в это время рассказывал об их приключениях.

— Трижды пролетали они над островами на своем пути к городу, — сказал разведчикам старейший поредевшего племени.

— Но на этот раз, — вмешался один из его товарищей, — с ними был новый корабль.

— Новый корабль? — Сссури ухватился за это сообщение.

— Да. Корабли, на которых они летают в воздухе, выглядят так. — Кончиком ножа водяной изобразил на песке круг. — А этот новый корабль меньше и похож на острие тяжелого колья — вот такое, — и он сделал второй рисунок рядом с первым. Дальгард и Сссури наклонились, разглядывая его.

— Непохоже на их корабли, о которых я слышал, — согласился Сссури. — Даже в рассказах о днях до Огня о таких никогда не говорится.

— Верно. Поэтому мы ждем возвращения своих разведчиков. Разведчики ушли к их пещерам отдыха, а когда вернутся, расскажут нам о новом корабле. Они придут во время ближайшего периода сна. Отдыхайте, вам явно нужен отдых. Мы позовем вас, когда они вернутся.

Дальгард с готовностью лег на песок в дальнем углу пещеры. Рядом спали три детеныша, обнимая друг друга; Дальгард ощутил покой, какого не испытывал с самого Хоумпорта.

Причудливый свет морских животных освещал центральную часть пещеры. Когда колониста разбудили, снаружи еще вполне могла быть ночь. Недалеко сидела группа водяных, их мысли прерывали друг друга. Все были очень возбуждены. Должно быть, вернулись разведчики.

Дальгард присоединился к группе, но ему показалось, что его встретили недружелюбно и открытость прежних часов исчезла. Как будто он снова под подозрением.

— Брат по ножу… — Дальгард понял, что Сссури неспроста использовал это обращение: хотел подчеркнуть, какая между ними тесная связь. — Послушай слова Сссима, разведчика с острова, на котором отдыхают их корабли в пути. — Он подозвал к себе Дальгарда, и тот увидел молодого водяного, который круглыми глазами смотрел на разведчика колонии.

— Он похож — и не похож… — эта первая мысль ничего не сказала Дальгарду. — У незнакомцев множество покрытий на теле, как и у них, и на головах тоже. Они больше. И из их мыслей я узнал, что они не с этой планеты…

— Не с этой планеты! — воскликнул Дальгард.

— Вот! — Шпион водяных торжествовал. — Они тоже говорят не мыслью, а ртом, но звуки у них не те, что у них. Да, похожи — и в то же время непохожи на этого.

— И эти незнакомцы летают в корабле, какого мы раньше не видели?

— Да. Но дороги они не знают, и их ведет шар. И по крайней мере один из незнакомцев не доверяет им и хочет побыстрее вернуться к себе. Он проходил по камням возле моего укрытия, и я прочел его мысли. Да, они наши, но сами они — не они.

— И теперь они ушли к городу? — спросил Сссури.

— Туда улетел их корабль.

— Как я, — повторил Дальгард, и тут в сознании его вспыхнула мысль. — Земляне! — выдохнул он. Может быть, люди Мира, которые разыскивают беглецов, сумевших уйти от них на Земле. Но как сумели выследить колонистов? И зачем? Или это тоже беженцы, как они сами? Очень многие сведения о прошлом колонии погибли во время Великой Болезни через двадцать лет после посадки. Тогда умерли три четверти первых колонистов. Остались только дети второго поколения и горстка ослабевших старейших. Было утрачено знание, ушло прежнее мастерство, исказились воспоминания. Но если здесь в городе новые земляне… Он должен знать, знать и предупредить своих. Ибо о тьме Мира они не забыли!

— Я должен их увидеть, — сказал он.

— Это верно. И только ты можешь сказать нам, кто они такие, — согласился вождь водяных. — Поэтому ты пойдешь на берег с моими воинами и посмотришь на них — и скажешь нам правду. И еще мы должны знать, что они там делают.

Было решено, что отряд разведчиков пройдет подводными путями, известными водяным; Дальгард будет с ними в аппарате Иных; разведчики выйдут на следующий день и по реке проникнут на вражескую территорию.

12. Патруль чужаков

Раф прислонился к стене. Действия чужаков на складе давно перестали интересовать его: чужаки не позволяли рассматривать добычу и не отвечали на вопросы. Лабле продолжал ходить за офицером, тщетно стараясь понять его речь. А Хобарт расположился у верхнего выхода, скрестив руки на груди. Пилот знал, что капитан записывает все действия чужаков скрытой на запястье камерой, надеясь что-нибудь понять позже.

Самому Рафу хотелось уйти отсюда и самостоятельно побродить по подземным коридорам. Долго простояв на месте, он обнаружил, что чужаки считают его присутствие само собой разумеющимся, они проходят мимо, занятые своими делами, и не обращают на него внимания. И он медленно начал продвигаться вдоль стены к выходу. Однажды, когда мимо в сопровождении Лабле прошел офицер, Раф застыл. Потом возобновил продвижение боком.

Ему везло. Когда он уже должен был нырнуть в дверь, на другом конце помещения началась суета, четверо чужаков под град приказов пытались передвинуть какой-то громоздкий механизм.

Раф выскользнул и прижался к стене за дверью. Передвигающиеся лучи солнца подсказали ему, что уже полдень. Помещение было пусто, в нем только туша животного и ни признака чужаков, отправившихся на разведку.

Землянин легко пробежал по комнате к другой двери, которая вела вниз, к арене. Углубляясь в темный коридор, он извлек станнер. Его луч должен лишить сознания, но не убить. Впрочем, Раф надеялся, что ему не придется уточнять, как действует этот луч на гигантских ящеров. Время от времени он останавливался и прислушивался.

Звуки, много звуков. Регулярные шумы, похожие на шаги, на далекий бег. Чужаки возвращаются? Или существо, на которое они охотятся? Раф выбрался на солнечный свет, заливающий арену.

Впервые он внимательно рассмотрел это место и понял, для чего оно предназначалось. Здесь население города наблюдало за свирепыми кровавыми развлечениями. Это лишь подтвердило его мнение о чужаках и их образе жизни.

Искушение исследовать город было слишком сильно. Раф задумчиво разглядывал решетки. На них можно взобраться, он в этом уверен. Или испробовать один из многочисленных ходов, ведущих к арене? Пока он колебался в поисках решения, сзади послышался шум. Не неопределенный звук, а крик, полный ужаса и боли. Раф повернулся и побежал, не задумываясь.