Глава первая

Коксортал был всегда — любой торговец поклянется в этом своей гильдейской клятвой. Чтобы узнать это, не нужно вести раскопки в грязи сезонов дождей или в пыли сезонов засухи памятники прошлого, многие из которых давным-давно превратились в пыль. Расползающийся город стоял на собственном прошлом, над морскими гаванями, над речными причалами, поднялся высоко над собственным началом, так как люди без устали строили на развалинах чужих домов и складов, добавляя свой вес к этой игре, где прошлое выравнивало своих предков. Город был уже безмерно стар, когда появились впервые островерхие корабли купцов со звезд, нанизывающие мир за миром в своих торговых странствиях. Коксортал был стар, но не умирал. Его граждане стали невероятной смесью рас, а иной раз и видов, давая мутации и новые формы жизни, появившиеся из старых. Коксорталу с давних пор благоприятствовал тот факт, что он появился на месте встречи реки Кокс, тащившей через весь континент суда и плоты с Западного моря, с этим самым морем. Гавань была безопасной даже в самые худшие холода сырого сезона, к ее природной защите добавлялась изобретательность многих поколений людей, знавших все опасности моря и ветра, мороза и нападений рейдеров.

Еще больше помогло городу, что звездные люди стали искать не только торговлю, но и открытый порт, где те, кто имел товары не вполне соответствующие точной законной инспекции, могли свободно продавать и покупать, если платили соответсвующий налог Гильдии города. Теперь уже десятки двойных сезонов ракетные двигатели опаляли равнину за городом, и никто больше не удивлялся, видя чужака на кривых улицах, представляющих иной раз смертельный лабиринт для непосвященных.

А было это потому, что там, где есть торговцы и их богатства, там есть также и хищники. У них тоже была своя Гильдия и положение в иерархии Коксортала, основанное на древнем убеждении, что если человек не умеет беречь свое имущество, он заслуженно теряет его. Таким образом лукавые воры и честные стражники вели тайные сражения, а мирные люди Гильдии спасались от мгновенной смерти и кровавого правосудия только на тех улицах, в тех дворах и тех торговых складах, которые платили пошлину мира.

Как были воры, грабившие богачей Коксортала, так были и мелкие торговцы, жившие как вер-крысы в амбаре, в котором нет крылатого и когтистого зорсала, вылетающего ночью на охоту. Эти тоже продавали и покупали и, вероятно, мечтали о большом деле, крупной находке и наплыве иноземной торговли, которая позволила получить бы им крупный барыш.

Симса была достаточно умна, чтобы не заноситься в мечтах — по крайней мере, настолько, чтобы не замутить настоящее. Она понимала, какое низкое место она занимает в общей схеме жизни, где она была так же мала и так же проворна, как гем— лины — покрытые мехом существа, которыми пользовались любители тьмы в своих рейдах. У нее не было родственного народа, она знала, что произошла от странного смешения крови, что добавило ей еще больше различий, чем у других. Она знала также, что эта ее необычность делает ее уязвимой, и скрывала эти различия, как могла.

Она была на побегушках у Фривер до тех пор, пока туманы прибрежной поры не вцепились в кости старухи так крепко, что ее тело наконец рассталось с духом. Симса оттащила это легкое, скрюченное тело вниз к нижним ямам, и навалила на него груду камней. Фривер не имела родных, и даже жители Нор побаивались ее, потому что она знала странные вещи — и полезные, и опасные.

Сама Фривер отрицала родство с Симсой. Однако, она ни разу не ударила ребенка своим посохом: она била Симсу только своим резким колючим языком. И она заботилась о Симсе, что удивляло даже Лорда Гильдии, который знал о тех, кто живет в норах его роскошного дворца.

Жители Нор были самыми последними и низкими жителями Коксортала. Они выкапывали себе жилища в массе бывших строений, иной раз они удачно пробивались в подвал или в проход, который мог быть давно забытой улицей, заваленной сверху обрушившимися зданиями во время какого-нибудь штурма на заре времен. В Норах можно было найти вещи, годные для продажи, в особенности звездным людям, которые, похоже, испытывали извращенный интерес к черепкам, абсолютно не ценимым в Коксортале. Так что подобные находки держались в секрете. И даже среди жителей Нор бывали те, кто сильно укреплял свое жилище.

У Симсы были свои таланты. Ее проворство много раз выручало ее. Она все время тренировала свое тощее тело на изгибы, повороты и некоторые захваты, которые терпеливо показывали ей сведенные болезнью руки Фривер. Симса была маленькой, как все жители Нор, но спустя два сезона после смерти Фривер она внезапно потянулась вверх, как хорошо поливаемая лоза. В тот самый сезон она сменила свой стиль одежды, потому что Фривер настойчиво предупреждала ее на будущее. Симса не отказалась от свободной блузы, которую всегда носила, и от брюк, дававшим свободу ее ногам для бега и уверток, но под блузу она намотала плотный кусок ткани от талии и выше, чтобы грудь ее казалась по-детски плоской. Эта предосторожность нужна была только против чужеземцев, потому что те, кто знал Симсу, боялись ее природного оружия.

Кожа Симсы была черная с голубоватым оттенком, ночью она могла скользить по плохо освещенным улицам, как невидимый дух. Но зато волосы, которые она подбирала и завертывала куском ткани, были чистого серебряного цвета, такими же были брови и ресницы, и она мазала их закопч„нными пальцами, прежде чем выйти, и радовалась своему умению скрывать себя.

У нее были собственные денежные средства — с тех пор, как она нашла сбежавшего откуда-то зорсала со сломанным крылом, неуклюже прыгавшего по берегу. Зорсал пытался кусаться — острые края его челюстей могли откусить палец взрослому человеку. Симса не стала протягивать к нему руки, а только присела на корточки рядом с искалеченным созданием и тихонько запела. Из глубины ее горла выходили низкие гортанные звуки, которых она никогда еще ни производила, а сейчас они выходили естественно и оказались правильными.

Когда шипение и щелканье зорсала утихло, он сел, глядя на девушку громадными круглыми глазами, видящими только ночью. Она заметила что это самка, и ее мохнатое тело носит маленьких. Возможно, она вырвалась из клетки какого-то магазина или склада, чтобы найти на свободе место для гнезда будущему потомству.

Хотя Симса в своей короткой жизни не имела причин испытывать или хотя бы показывать любовь к другому животному или существу (с Фривер ее связывало уважение, страх и более чем слабая прямая осторожность), сейчас она чувствовала влечение к этому созданию, которое, возможно, тоже не имело никаких родственных связей. Продолжая петь, Симса, наконец, протянула руку и дотронулась кончиком пальца до мягкой спинки животного. Даже здесь ощущались сильные стуки сердца, а через какое-то время девушка рискнула поднять больного зверька, и тот прижался к ней. Такого ощущения Симса никогда еще не испытывала.

Зорсалы ценились за то, что избавляли жилища от вер-крыс. Симса знала, что их продают на рынках за дорогую цену, и подумала, что можно найти хозяина этого заблудшего существа и потребовать вознаграждения. Но вместо того она вернулась в Нору. Фривер взглянула, но ничего не сказала. Симса, уже приготовилась к защите своих действий, но была почему-то оставлена в покое. Она, как умела, перевязала поврежденное крыло зорсала, но боялась, что из-за ее неумелых забот крыло может остаться кривым. Фривер приподняла свое больное тело с мата, на котором лежала, и следила за усилиями девушки, а потом с ворчанием достала из своих тщательно охраняемых запасов немного мази, пахнущей на удивление чисто и свежо в этой комнате-пещере, где никогда не бывало дневного света.

В ту же ночь зорсалиха принесла двух детенышей-самцов. Симса справедливо опасалась на счет полного выздоровления животного. Но, с другой стороны, самка оказалась удивительно умной, и после того, как детеныши были отлучены от груди, стала сопровождать Симсу в ее ночных вылазках. Ее глаза были куда острее, чем у любого человека, даже такого тренированного, как Симса, и она могла подавать сообщения серией мягких пощелкиваний губами, так что Симса выучила небольшой звуковой запас, включающий в себя опасность, голод, присутствие других людей в поисках добычи и т. п.

Самка зорсала учила своих малышей. Затем Симса, тщательно изучив рынок, сдала в аренду — не продала — обоих Гатэру, хозяину склада — он время от времени имел дело с жителями Нор и был известен среди них тем, что никогда не брал больше половины любой прибыли. Симса регулярно навещала зорсалов, не только для того, чтобы проверить, как о них заботятся, но и для того, чтобы продолжать впечатывать в них свою собственную личность. Когда она ходила туда, обычно ночью, мать-зорсал, которую Симса назвала Засс — за тот звук, каким она привлекала внимание Симсы — усаживалась на ее плечо. Симса сделала специальную мягкую подкладку, чтобы уберечь плечо от острых когтей охотницы.

Гатэр платил ей за аренду зорсалов, которые, как он сам однажды признался в необычном порыве хорошего настроения, очень помогали ему в работе. Кроме того, регулярные походы в его заведение давали Симсе возможность познакомиться с другими районами Коксортала, куда она не могла бы пойти просто так: стражники привыкли видеть ее, и к концу сезона никто ее не спрашивал.

Кое-кто из жителей Нор увидел в смерти Фривер шанс не только занять чистое и хорошо расположенное жилье, но и приспособить Симсу для постели или для прибыли. Торговцы с верховьев реки и даже некоторые Лорды Гильдии время от времени интересуются женщинами. Были некоторые предложения, которые Симса резко отметала. И вот однажды Бестор Крюк решил не считаться более с женскими капризами и настоять на своем тем способом, который он уже дважды использовал. Небольшая группа собралась посмотреть на забаву. Симса, стоявшая у входа в свою Нору, услышала, как заключается небольшое пари.

В их глазах она была маленькой и слабой, как ребенок, и поэтому лишь очень немногие делали ставку на нее. Бестор шумно напился из котелка, который ему подал один из его приверженцев, вытер оттопыренные губы волосатой рукой, и выступил как сказочный великан с внутренних гор.

Он был еще на некотором расстоянии от девушки, когда она перешла в наступление так быстро и с такой стремительностью, что ее тело как бы закружилось в воздухе само собой.

Когда ее ноги отрывались от земли, голые пальцы выпустили когти из природных ножен и ударили в полную силу в толстое брюхо мужчины. Когти пробили кожаную куртку Бестора и глубоко вошли в тело. В то же время Симса выгнулась дугой, так что ее руки опустились на землю, и, пробороздив Бестора когтями, перевернулась откатилась и снова легко вскочила на ноги, даже не задохнувшись.

Бестор пронзительно заорал, ощупывая ставшую красной и мокрой куртку. Он взмахнул крюком, который дал ему его кличку, собираясь погрузить его в тело девушки и подтащить ее ближе, а затем ударом кулака по горлу выбить из нее жизнь.

Но ее уже не было на месте. Она кружилась вокруг неуклюжего мужчины. У нее были когти не только на ногах, растопыренные пальцы рук тоже выпустили такое же карающее оружие. Симса кидалась, рвала и исчезала прежде, чем мычащий от ярости Бестор успевал повернуться.

Наконец, залитый кровью, исходящий пеной от злости наказанный мужчина был отбуксирован несколькими товарищами. Симса даже не посмотрела на его отступление, а вернулась в свой дом, который она так защищала, и уселась там, слегка вздрагивая и стараясь овладеть, во-первых, яростью, а во— вторых — глубоко сидящим страхом, который и был источником ярости. Засс махала ей здоровым крылом и слегка двигала покалеченным, и девушка, наконец, пришла в себя, поправила одежду, тщательно протерла когти, а затем, сморщив нос, бросила тряпку в корзину, которую нужно было вынести на свалку.

Победа над Бестором не придала ей чрезмерной самоуверенности. Она прекрасно знала, что достаточно хитрый человек может придумать множество способов захватить ее. И этом смысле он не могла недооценивать своих соседей. Вот теперь Симса по-настоящему осознала ценность Засс. Поскольку она было уверена, что нападение может быть произведено в любую ночь, она устроила для зорсала насест над дверью своей Норы, так что Засс несла караульную службу, когда Симса была дома.

Животное было достаточно умно и осторожно, чтобы защитить себя. В этом Симса убедилась, когда однажды Засс подскочила к ней с кусочком сырого мяса, весьма аппетитного на вид. Симса внимательно осмотрела его и заметила голубоватые следы, что бесспорно означало яд. С этого часа Симса всерьез задумалась о своем будущем, о том, что ей надо выбраться из Нор, где она должна все время настороже не только ради своей безопасности, но и ради существа, которое она очень высоко ценила.

Жизнь в Коксортале делилась на касты, как сам город делился на курганы. Жители Нор могли прокрадываться на окраину одного из самых последних рынков со своими трофеями черепков и монет, но такой нищий— торговец не мог поставить даже самую примитивную палатку. Поэтому в большинстве случаев их торговля шла либо у выхода Воровского рынка, либо через хозяина палатки.

Со времени появления небесных людей был устроен второй рынок на краю посадочного поля, где приземлялись их корабли. Но там было очень мало шансов на сколько-нибудь удачную торговлю, потому что никто не знал, когда прибудет корабль. Таким образом, когда был большой наплыв, лишь немногим, лишь особо удачливым, удавалось подобраться достаточно близко к члену экипажа чтобы показать свой товар. Официально они не могли ничего продать для корабельного груза — этим занималась Гильдия — но члена экипажа часто можно было уговорить купить какую-нибудь диковинку для своей личной выгоды.

Симса имела привычку бродить вокруг и приглядываться к таким сделкам, поэтому знала, что звездные люди в основном хотят старинные находки или те предметы, которые являются специфическими для этого мира и достаточно малы, чтобы их можно было легко уложить в ограниченном пространстве на борту тех кораблей, которые никогда не заботились о комфорте для своего экипажа, а гнались только за ценным грузом, окупавшим дальний полет.

Груз, который они привозили, тоже был разный, иногда он просто оставался на складе, чтобы его потом перегрузили на другой корабль. В сущности, чаще так и бывало. Из того, что Симса слышала, она сделал вывод, что большая часть этих грузов — воровская добыча, и она будет продана туда, где ее нельзя выследить.

Когда Засс показала Симсе отравленное мясо, девушка поняла, что ей не продержаться и нескольких дней, если она не придумает план противодействия Бестору и его дружкам, для которых ее присутствие было теперь личным оскорблением. Она стала внимательно рассматривать сокровища Фривер.

У старухи были свои потайные места, и большую их часть она скрывала даже от Симсы. Но после смерти Симса с помощью отличного зрения Засс, обнаружила многие из тайников.

Их нора была когда-то частью, дома давно похороненного под обломками других домов. Симса часто любовалась остатками росписи на стенах в южном углу и думала, как, наверное, хорошо было жить здесь, когда Коксортал был ниже и этот дом, возможно, был частью дворца Великого Лорда. Сама стена была из крепкого камня, выложенного узором, однако, была не так прочна, как выглядела. Девушка нажимала то тут, то там, а потом сдвигала то, что казалось нетронутым камнем, но на деле скрывало за собой углубление. Она достала все, что в н„м было, разложила на полу и критически осмотрела с точки зрения рыночной стоимости.

О некоторых вещах она знала или угадывала, что они могут иметь большую ценность, но только для специальных покупателей, и с сожалением откладывала в сторону. Фривер собирала старые рукописи, кусочки камней с резьбой, остатки сгнивших кожаных свитков, которые берегла с особой тщательностью. Симса с трудом могла прочитать отдельные слова и слышала о ценности свитков, когда Фривер была в хорошем настроении, но смысла она не понимала. Сейчас она скатала их все вместе и уложила в сумку. Вполне возможно, что они могут представлять интерес для звездного человека, но у Симсы было слишком мало шансов найти такого покупателя. Как бы то ни было, настал день, когда она может делать расходы на себя. Если Гатэр в хорошем настроении, она продаст это ему за такую цену, которая позволит ей осуществить желаемое.

Осторожно положив сумку, она сосредоточилась на остальной своей добыче. Здесь было больше надежды на выгодную сделку.

Это были лучшие сокровища Фривер, и старуха никогда не говорила, где она их нашла, но Симса помнила, что они были у старухи очень давно. Девушка часто удивлялась, почему старуха ничего не продавала, разве что Зейку, посыльному Воровской Гильдии, который считался честным, особенно если сначала клялся кровью, как требовала Фривер, но это было уже давно.

Здесь были два обломка ювелирных изделий: порванная цепочка из толстых серебряных звеньев, на одном конце которой была длинная узкая пластинка, усыпанная бледными камнями, и часть толстого браслета, тоже серебряного, явно выкованного для мужчины. Браслет был сломан неровно, так что повредилась часть замысловатого рисунка, изображавшего головы иноземных чудовищ, их широко разинутые пасти показывали клыки, сделанные из блестящего прозрачного материала.

Симса была уверена, что оба эти куска из далекого прошлого. Если она продаст их в неподходящие руки, их возьмут только как материал, бросят в плавильный котел, и вещь пропадет навеки. Она укрепила ожерелье над коленом и задумалась, вертя в руках браслет.

Была еще одна вещь, но то была ее собственная находка, и она не хотела расставаться с ней. Эта вещь пришла к ней почти как подарок Фривер, но, конечно, Симса была не настолько глупа, чтобы поверить в такое. Когда она засыпала камнями высохшее тело Старухи, она увидела в земле что-то блестящее. Она выковыряла это нечто, показавшееся ей кусочком металла, и сунула его в поясной карман, чтобы рассмотреть позднее.

Сейчас она достала эту вещь, отложив браслет. Это было кольцо, но не просто широкая полоса с камнем: оно было громоздко, и носить его было неудобно. Однако когда Симса надела его на большой палец (для других пальцев кольцо было велико), то поглядела на него с чувством обладания. Кольцо было сделано из серебристого металла, который, по-видимому, ни время, ни прибывание в земле не испортили. Выступающая часть, резко выделяющееся на коже черной Симсы, представляла собой украшенное башнями здание, сработанное в мельчайших деталях: там была видна даже крохотная лестница, ведущая к двери одной из двух башен. Меньшая башня имела как бы крыло из серовато-белого непрозрачного камня. По стилю здание чем-то напоминало один-два самых импозантных домов в верхнем городе, но, тем не менее, Симса решила, что кольцо было более древним. Из тех времен, когда постоянно опасались набегов рейдеров, и такие здания служили защитой.

Это была ее собственность. Кольцо не было таким красивым, как те обломки драгоценностей, но что-то заставляло Симсу вглядываться в него каждый раз, когда его доставала. Иногда в ее мозгу появлялись странные мысли — если бы она могла поднять молочный драгоценный камень, служивший крышей башне, и заглянуть туда, то увидела бы… что? Чужие формы жизни, занятые своими делами? Нет, это кольцо она не продаст, — быстро решила Симса, когда снова завернула его и спрятала в поясной карман.

Когда она протянула руку к сумке, где лежали фрагменты свитков, и решила идти прямо к Гатэру, раздался рев. Земля под ней затряслась, мелкие камешки и пыль посыпались ей на голову. Приземлился звездный корабль.

Фривер часто говорила об удаче, которую судьба может послать даже таким униженным и нищим, как жители Нор. Не знак ли это удачи, что как раз в то время, когда Симса собиралась выйти со своим главным богатством, приземлился звездный корабль, чтобы предложить ей самых лучших покупателей? Она не шептала прошений к богам. Фривер иногда склонялась над жаровней, бросала на угли горсть порошка, чтобы поднялись клубы сладкого белого дыма, и пела что-то. Но она никогда не объясняла Симсе, зачем она это делает, какую древнюю силу она хочет расшевелить, и дает ли ей эта сила ответ на ее просьбу. У Симсы не было богов, она ни в кого не верила, кроме как в себя и Засс, и, может быть, еще в двух маленьких зорсалов, которые, по крайней мере, отвечали на ее зов. Но больше всего она верила в себя. Если она добьется того, что не будет больше жителем Нор, это произойд„т не по мановению руки Бога, а благодаря ее собственным усилиям.

Она повесила сумку за лямку на одно плечо, где резко выдавались кости, и тихонько свистнула Засс, и та полу-летя, полу-цепляясь, взобралась на другое плечо Симсы. Затем, быстро посмотрев вправо и влево от двери норы, девушка вышла. Еще был день, но Симса предприняла обычные меры предосторожности — скрыла волосы и зачернила брови и ресницы. Ее рваная одежда тусклого серо-коричневого цвета не выделялась на черной коже, когда Симса шла извилистой тропинкой вдоль берега. Она не была уверена, не следят ли за ней, но Засс предупредит ее, если кто-нибудь попытается перехватить ее.

Никого не пускали близко к звездному кораблю или посадочному полю. Все официальные лица городских Гильдий приветствовали там прибывших, а стража быстро разгоняла остальных, кроме представителей тех, кто платил торговую пошлину и носили личные знаки. Симса тоже не могла идти туда, но могла посетить, склады куда ходила каждый пятый день. Никто не следил за ней и не мог знать, что она намеревается оставить Норы.

Мысли ее были заняты тем, что она сделает, если ей удастся расстаться с содержимым сумки так, как ей хотелось. Она постарается совершить самую лучшую сделку, какую сможет, а потом пойдет прямо на воровской рынок за одеждой, в которой она не будет выглядеть жительницей Нор. В ее поясном кармане было три кусочка серебряного лома, поднятых в последнем поиске в туннеле, где она и раньше предпринимала поиски. Эти кусочки представляли ценность, хотя это и были всего лишь бесформенные слитки, металл был чистопробным.

Гатэр расхаживал в просторном крыле своего главного склада, когда она проскользнула туда, осторожно держась в тени, как делала всегда. Ей не надо было звать зорсалов: в сумерках широкого здания они спланировали вниз и закружились вокруг Симсы и своей калеки-матери, испуская резкие крики, их голоса были такими высокими, что девушка едва различала их, хотя давно знала, что ее слух много острее, чем у большинства жителей Нор.

Их мать подняла здоровое крыло и помахала им, шурша его кожистой поверхностью. Некоторые ее сигналы Симса, при всей ее привычке к зорсалам, никогда не могла узнать — они для не„ были не слышны. Девушка не пыталась разговаривать с ними, а бесшумно пробиралась босыми ногами мимо горы ящиков навстречу хозяину склада.

Он был в хорошем настроении и показал зубы в усмешке, которая была скорее плотоядной, чем любезной, но Симса давно ее знала. Она сделала единственный легкий жест рукой, и его глаза тут же сузились и уставились на ее сумку. Он указал на трап к галерее, откуда ему было видно все, что делалось внизу. Когда Симса легко бежала перед ним, она слышала, как он отдавал кому-то приказы, а затем пошел за ней. Она нахмурилась, соображая, стоит ли быть с ним чуточку откровенной. Их отношения никогда не представляли затруднений, но она всегда была вынуждена предлагать товар. Правда высоко ценилась в Коксортале, иной раз даже больше, чем возможность человека к покупке.

Когда сумка перешла с ее плеча на стол, заваленный листами грубой шероховатой бумаги, исписанной крупными корявым почерком, Симса уже подготовила свой рассказ.

— В чем дело, Тень? — спросил Гатэр. Она с удовольствием заметила, что он закрыл за собой дверь. Значит, он знал, что она может предложить нечто ценное.

— Старуха умерла. У нее были вещи, которые дорого ценятся учеными в высоких башнях. Я слышала, там есть люди, которые изучают такие обрывки и с ума сходят по ним. Смотри!

Она открыла сумку и вытянула несколько кусков исписанной кожи.

— Я таким не занимаюсь, — сказал он, и подошел поближе и наклонился, чтобы разглядеть знаки.

— Я знаю. Но, как я слышала, это выгодно.

Он снова осклабился.

— Иди к Лорду Афаллену. Он увлекался этим два сезона назад и посылал людей откапывать такие вещи, после того, как сумасшедший звездный человек разговаривал с ним и ушел искать клад, который он так и не нашел. Во всяком случае, сюда он не вернулся с сокровищем.

Симса пожала плечами.

— Сокровища не лежат на виду, чтобы наклониться и взять их. Стражник Высокого места никогда не увидит жителей Нор и не услышит о них. Я знаю, ты возьмешь хорошую долю. — Она в свою очередь усмехнулась, зубы ее были такими белыми на черном лице, что изумляли тех, кто ее не знал. — Но старуха умерла, а у меня свои планы… — Я отдам тебе это за пятьдесят кусков весового серебра.

Он взорвался, как она и ожидала, но она также видела и признаки — Гатэр заинтересовался. Возможно, он умаслит этими вещами того Лорда, о котором он говорил, и получит от него какую-нибудь милость. Так работали люди Гильдии. Затем Симса и Гатэр пустились в серьезный торг, в котором стоили друг друга.

Глава вторая

Симса вертелась так и сяк, изучая свое отражение. Кусок треснувшего зеркала, заклиненный в одном конце черной от грязи палатки, давал искаженное изображение. Симса удовлетворенно кивала тому, что видела. Торговка старой одеждой — в основном, наверняка, краденной — стояла сбоку, так что могла следить и за девушкой, и за передней частью палатки. За полузадернутой дырявой занавеской Симса старалась увидеть себя со спины, заглядывая через плечо.

Она была убеждена, что поступила разумно, обменяв свои сломанные кусочки серебра на связку торговых знаков: она знала с кем будет иметь дело в этой части рынка. Теперь она собрала снятый с себя халат, штаны, скрутила их и завязала в коричнево-серую шаль. Шаль она выторговала как подарок за покупку. На ней было множество дыр, но для целей транспортировки она годилась.

Девушка, только что отвернувшаяся от разбитого зеркала, резко отличалась от оборванной жительницы Нор, пришедшей сюда чуть раньше. Теперь на ней были кожаные брюки на мягкой шелковой подкладке, доходящие до стройных лодыжек, приятного темно-синего цвета — они, скорее всего, были вытащены из багажа какого-нибудь незадачливого приезжего. Симсе повезло, что брюки плотно облегали ноги — как раз этого она и требовала от хозяйки, а в палатке было несколько потенциальных покупателей, которые легко могли бы купить их.

Ее собственная нижняя рубашка была лучшей вещью в ее гардеробе, и она держала ее в чистоте даже в Норах. Симса ненавидела грязь и мыла нижнюю одежду и свое тело каждый раз, когда имела для этого возможность. Большинство жителей Нор находили это крайне забавным. Так что она оставила рубашку на себе, так же как и полосу ткани на своих увеличивающихся грудях. В складках той ткани были припрятаны две драгоценности Фривер и кольцо.

Поверх рубашки Симса надела теперь короткую куртку верхних слуг. Куртка плотно облегала ее узкую талию, и девушка чувствовала вес длинных широких рукавов, собранных в запястьях, так что их складки тоже служили карманом. Из трех курток предложенных Симсе, эта была самой темной, цвета бордо, почти черной. Одно плечо имело пятно ниток, где была спорота эмблема какого-то Дома, на куртке не было никаких украшений, кроме серебряного канта вокруг высокого ворота и манжет. Ткань была хорошей — не порванная, не потертая, и девушка решила, что в этой одежде она вполне может пройти по нижнему кругу верхнего города, а может быть, даже на один выше. Она явно выглядела достаточно респектабельной, чтобы ее пропустили на край рынка у космопорта, куда она хотела теперь идти.

Волосы ее были по-прежнему завязаны, ресницы и брови она зачернила раньше. Не в первый раз она сожалела о том, что природа сделала ее такой заметной. Может быть, в верхнем городе она найдет какую-нибудь краску, чтобы и дальше казаться «тенью», как называл ее Гатэр.

— Ты здесь не единственная покупательница, — рыкнула хозяйка у занавески. — Ты намерена весь день разглядывать одежду, которую у меня украла? Конечно, украла. Я слишком добра к молоденьким и готова все отдать!

Симса рассмеялась, и зорсал закаркал.

— Хозяйка, если ты будешь добра хоть в какой-нибудь сделке, то сухое дерево зацветет. Я торговалась с тобой полный оборот песочных часов, но я сегодня в хорошем настроении, и ты воспользовалась этим.

Женщина вытянула губы как бы в плевке и сделала непристойный жест. Симса снова засмеялась. Свою сумку она оставила в складе, а теперь с привычной л„гкостью положила на плечо связанный шалью узел, на другое плечо посадила Засс и вышла из палатки.

Неподалеку от этой части грязного рынка можно было встретить обитателей Нор, поэтому девушка осторожно поглядывала вокруг. Крики продавцов, шум рынка мог бы заглушить и наступление армии.

Звездный корабль приземлился, власти начали договариваться с офицерами насчет основного груза. С экипажем торговля будет незначительная, или ее вовсе не будет, разве что на следующий день. Эта отсрочка дает мелким торговцам, воришкам и мусорщикам время собраться, застолбить места и ждать, пока члены экипажа получат разрешение на выход. Большая часть команды, как она знала, много раз наблюдая за приземлением кораблей, пойдет в верхний город, где есть выпивка, женщины напрокат и прочие радости, которых экипаж был лишен во время долгого путешествия. Но всегда находились такие, что хотели что-то купить и потом продать в другом мире. Симса, шлепая сандалиями (они были ей широковаты, но в этой одежде нельзя же идти босиком), мимолетно подумала о жизни человека, летавшего от мира к миру и всегда встречающего новые чуждые вещи. Она никогда не выходила из Коксортала, и хотя обследовала весь город, кроме богатых дворцов на вершине холмов, ее мир был и в самом деле мал.

Родившиеся в Коксортале не странствовали. Они знали, что перед ними лежит большое пространство до самого моря. По реке шли заморские корабли, баржи, небольшие парусники и галеры с гребцами-рабами. Однако непосредственно за широкими культивированными полями, которые давали два урожая в год и кормили город, лежала пустыня, и никто не путешествовал по ней, а только по реке. О том, что лежит за городскими садами, ходили весьма странные легенды, но никому и в ум не приходило проверить их достоверность.