Глава восьмая

Здесь была жизнь, и Тэм-син чувствовала ее. Но жизнь была чужой, как локсы; и она перекрывала и почти заглаживала следы Кильвера. В одном Тэм-син была уверена: она ничего не найдет ни в общих каютах, ни в коридорах судна. Там поиски были произведены добросовестно, не осталось ничего, что человек мог бы найти.

Но что-то здесь жило…

Босые ноги Тэм-син бесшумно ступали по палубе. Нож был наготове. Она достала его просто инстинктивно, хотя знала, что скрывающееся здесь зло нельзя убить никаким ножом.

Если не на корабле, то где же?

Клубящийся туман окутал почти всю палубу, за исключением того, что было непосредственно перед Тэм-син. И как она ни прислушивалась, но не слышала ничего, кроме плеска волн о борт судна и скрипа качающейся взад и вперед якорной цепи.

Что-то темное виднелось в тумане. Тэм-син медленно подошла. Это был всего лишь край запечатанного люка. Опершись левой рукой о край, она ощупала широкий квадрат, опутанный веревками. Это было единственное место, которое не обыскали те, кто попал в ловушку дьявольского судна.

Поскольку веревки были туго связаны и выглядели неповрежденными, к тому же там стояла печать, никто из поднявшихся на борт не подумал дважды. А ведь это единственное место, где могло скрываться то, что и делало корабль угрозой.

Тэм-син потянулась к печати. Даже при тусклом свете, который был как бы частью тумана, видна была эмблема Дома, которым в реальном мире правил Старекс.

Тэм-син встала на колени на мокрую от сконденсировавшегося тумана палубу. Откуда-то повеяло холодом. Она вздрогнула, взялась за печать, покрывавшую узлы веревки, и дернула.

Ей показалось, что перекрещивающиеся веревки подались. Она дернула сильнее. Печать свободно соскользнула, и концы веревки рассыпались сами собой. Значит, люк не был по-настоящему запечатан – была просто видимость.

Она торопливо работала, открывая задвижки люка. Хватит ли у нее сил поднять крышку – это был другой вопрос. Крышка была двухстворчатой, со щелью в середине. Зажав нож в зубах, Тэм-син запустила пальцы в щель и потянула изо всех сил.

Она чуть не потеряла равновесие, потому что створки поднялись очень быстро, точно были много легче, чем выглядели, или же там была какая-то пружина, помогавшая им открываться.

Снизу вырвался свет, бледный, зеленоватый и удивительно противный. Вместе со светом поднялась вонь, подобной которой Тэм-син в жизни не встречала.

Она отшатнулась в ожидании, какой еще ужас покажется оттуда. Но ничего более не исходило, кроме света и запаха. Зажав нос, Тэм-син снова подошла к отверстию и заглянула внутрь, хотя все ее предостерегающие чувства и даже кожа противились этому.

Она не сразу поняла, что видит, так это было страшно. Но она заставила себя осмотреть все, что там было, и зафиксировать в своем мозгу.

Прямо в центре внизу стоял длинный ящик или сундук. И в нем лежал человек. На его голове покоился сияющий шар, от которого исходило зеленоватое свечение.

С каждой стороны открытого сундука были навалены тела… Тэм-син прижала руки к губам, чтобы удержать вопль. Некоторые из тел лежали там, по-видимому, очень давно, потому что их пергаментная кожа прилипла к костям: оболочка того, что было некогда человеком. У самого сундука, близ его изголовья, лежал Кильвер! И с ним его оруженосцы. Они лежали позади трех других, видимо, людей Пигоуса; по их ввалившимся и широко раскрытым глазам она решила, что они мертвы.

Кильвер! Ее настойчивая мысль пробилась в сознание полуживого тела. Полуживого, но не мертвого.

Но как могла она освободить его из этой ужасной тюрьмы?

Она схватила веревки, свисающие с люка, связала их вместе, чтобы они стали длинными. Она еще не понимала значения увиденного ею, но была уверена, что у Кильвера осталась очень мало времени.

Тэм-син закрепила веревку за поручень палубы и проверила каждый узел, возвращаясь вдоль своей импровизированной лестницы к люку.

Теперь перед ней встала нелегкая задача – спуститься вниз самой и придумать, как вытащить Кильвера и его людей, если они еще живы. Требовалась вся ее решительность, чтобы начать этот спуск по веревке.

Когда она встала над Морским Королем, то осознала, какая страшная сила исходила из этой ужасной ловушки. Она чувствовала, что-то страшно сытое, шевелящееся во сне от пресыщения… Ее тоже могли схватить… и она должна была воспользоваться тем, что в данный момент оно было сыто!

Она наклонилась и взяла меч Кильвера. Он был много тяжелее ее кинжала, и она неумело подняла его, так как никогда не училась пользоваться подобным оружием. Свет стал ярче. Она взглянула на шар: в нем что-то крутилось.

Это было что-то живое!..

Что-то приближалось к ней, обхватывало ее крепко, как бы желая задушить, вытягивало воздух из ее легких, оставляя только тошнотворную вонь. Оно хотело взять ее!

Она схватила Кильвера за плечо и потрясла. Искра жизни еще тлела в нем, она это знала. Он должен проснуться, помочь самому себе. Потому что теперь она встретилась с силой, далеко превосходящей те силы, с которыми она когда-либо сталкивалась во сне или наяву.

– Кильвер, – выкрикнула она, почувствовав, что он слабо шевельнулся. Тэм-син не могла подтащить его к веревке: он был слишком тяжел для нее. Он слегка качнулся к ней и прижал ее к сундуку. Она в первый раз увидела лицо человека, лежавшего в нем, увидела и… узнала.

Кас! Спал ли он или был мертв и вытягивал жизненную силу из других?

Шар пульсировал ярким светом. От лежащего тела исходила надменная самоуверенность. Это существо никогда не знало поражений, оно захватывало свои жертвы, и ни одна из них не могла противостоять ему. Тэм-син призвала все свои силы мастера снов. Существо не было человеком, насколько она понимала, оно намного превосходило ее знания… Но ей надо найти Каса, лежащего здесь… Почему-то это укрепило и усилило ту часть ее мастерства, которая тоже никогда не знала поражений.

Интересно: шар сам питался или кормил охраняемого им человека? На теле Каса не было и следа разложения. Ей показалось даже, что грудь его поднимается и опускается в очень медленном дыхании.

Шар…

То, что жило в нем, стало сильнее, оно было готово победить ее. Тэм-син повернула меч. Остро зазубренные края больно врезались в ее плоть, когда она подняла его и ударила рукояткой по шару.

Шар не разлетелся, как она надеялась, но от удара свет злобно закружился, и она пошатнулась от ответного злобного усилия. Она ударила во второй раз. Лезвие стало липким от крови из порезов на ее руках.

Разбить его не удается. И через секунду его сила возьмет верх над ней. Что же…

Тэм-син снова повернула оружие. У нее оставалась только секунда, и в это время пришла страшная догадка. Держа меч как можно крепче, она нацелила его острие прямо в грудь лежащего в сундуке человека. Другого выбора у нее не было…

Глава девятая

Раздался воющий звук, но не из горла Тэм-син – в основном потому, что она в этот момент не могла издать ни звука. Она качнулась и упала на груду тел, отчаянно цепляясь за гаснущую искру своей жизни.

Вой был мукой для ее ушей, а свет слепил глаза. Она слабо застонала. У нее не оставалось сил, она только терпела, сколько могла.

Рядом возникло движение.

Получив ответный удар энергии, она уже не знала, поразила она человека в сундуке или нет.

Каким-то образом Тэм-син собрала в себе последние остатки сил. Она боролась, чувствуя отвращение к тому, что лежало внизу, вокруг нее. Свет больше не терзал ее залитые слезами глаза: он мерцал в шаре, как если бы тот тоже был при последнем дыхании.

И та страшная ненависть, которая ударила ее, исчезла. Тэм-син положила руку на сундук, вцепилась пальцами в его края и только тогда смогла наконец встать.

В шаре металось что-то, как раненая змея. Тэм-син жалела, что у нее нет ни топора, ни сил, чтобы ударить по шару, безжалостно и беспрепятственно.

– Тэм-син!

Хотя вой утих, она едва расслышала свое имя. Затем заглянула в сундук. Меч Кильвера торчал рукояткой вверх, войдя между ребрами спящего. Но это был уже не спящий… Плоть его сморщилась, кожа плотно прилипла к костям.

– Тэм-син!

Пока она боролась с тошнотой, ее плечи обняли сильные руки.

– Кас, – она дрожащей рукой указала на то, что выглядело теперь давным-давно умершим человеком.

Злоба. Невероятная злоба. Бессильная злоба. Хотя Тэм-син чувствовала обнимавшие ее руки, но не могла отвести глаз от шара. Он уже не был безукоризненно правильной сферой света, а выгнулся так, будто нечто, жившее в нем, выбиралось на свободу.

– Уйти, – с трудом выговорила она. – Уйти…

Рука потянула ее от шара, от сундука, ближе к веревке. Зеленоватый свет в шаре все еще корчился, но его попытки бороться стали слабее. Руки повернули Тэм-син к веревке лицом и подняли ее тело над полом. Едва сознавая, что она делает, Тэм-син вцепилась в веревку. Но у нее совсем не осталось сил, и она не могла лезть наверх.

– Лезь, Тэм-син!

Резкий приказ пробился сквозь ее заторможенность и вызвал слабое стремление к неповиновению. Кто-то был рядом с ней и заставлял ее подниматься. Каким-то образом она все-таки поднялась и упала на палубу. Встать у нее уже не было сил.

– Лежи! – снова резкий приказ. – А я пойду за Травендом и Лотаром.

Веки ее опустились. Она никогда не была такой обессиленной. То, что билось в шаре, похоже, вытянуло из нее всю энергию. Но она теперь не беспокоилась об этом, с нее было достаточно и того, что она вышла из этого кошмарного места на морской ветер.

Тэм-син повернулась, чтобы видеть люк. Веревка была туго натянута и слегка подергивалась.

Над краем люка показалась голова, и на палубу выбрался мужчина.

Кильвер. Она даже не поверила, что видит его. Слишком она обессилила…

Он повернулся и стал тянуть веревку, пока не показалась вторая голова, бессильно поникшая. Кильвер вытащил неподвижное тело и положил его рядом с Тэм-син, а сам снова исчез в глубине, чтобы вынести второе тело, такое же беспомощное, как и первое.

Следом за спасенным пришел слепящий глаза свет. Из люка вырвалось пламя, словно желая схватить спасителя, который оттаскивал второго человека в безопасное место.

– Пожар! – закричал Кильвер, схватил Тэм-син, поставил на подгибающиеся ноги и толкнул к поручням. – Уходи отсюда!

Она вцепилась в поручни и смотрела, как Кильвер прыгнул к люку с мечом и начал рубить часть его крышки. Затем он подтащил выдержанное сухое дерево к поручням и перебросил в воду. Увидев его на волнах, он повернулся к Тэм-син:

– Прыгай! Я спущу их к тебе, а ты положи их на плот.

Она прыгнула в воду, не приведшую ее полностью в чувства, но все же омывшую тело, и подплыла к импровизированному плотику. Кильвер спустил тела своих боевых товарищей на эту качающуюся на волнах поверхность, прыгнул сам и лег рядом с Тэм-син, придерживая своих людей за пояса.

Туман позади них пылал, как будто тоже был охвачен огнем. Тэм-син тупо следила, как пламя ползет по поручням судна. И что-то, возможно, жар от горящего судна, победило туман, высушило его, как раз в тот момент, когда люди на плоту оттолкнулись от судна.

Кильвер передвинул неподвижные тела на середину плотика.

– Это, – он указал на горящий корабль, – вызовет интерес, его захотят исследовать. Мы можем продержаться здесь до тех пор.

– Пожар! – Тэм-син следила за разрушением призрачного корабля безо всякого волнения. Испытания этой ночи лишили ее способности вообще что-либо чувствовать.

– Существо, бывшее в шаре, – сказал Кильвер. – Его жилище оказалось разбито – вот и результат.

Что-то она должна была сказать ему, но ее мозг не мог сейчас логически мыслить… Что-то важное – но она не могла сосредоточиться.

– Рррууу!

Позади корабля кто-то гудел в раковину-горн. Кильвер встал на колени, осторожно балансируя на качающемся плоту, и послал зов, такой же звонкий, как звук горна. И через мгновение ему ответили криком.

– Тэм-син, – его теплая рука нежно легла на ее плечо, – это идут за нами.

Она не ответила, даже когда он положил ее голову к себе на колени. Сквозь дымку усталости она увидела, что один из тех, кого спас Кильвер, повернул голову и смотрит на своего лорда.

Туман исчез. Тэм-син видела звезды над головой. Горящий корабль ярко светил над волнами. И этот свет прорезал нос другого корабля, идущего к ним.

Тэм-син едва сознавала, как ее подняли на борт и уложили на койку, а Кильвер укрыл ее теплым одеялом и ушел. Он вернулся раньше, чем она полностью осознала, что его нет, и принес стаканчик. Приподняв ее за плечи, поднес стаканчик к ее губам, и она, хоть и услышала запах крепкого вина, слишком устала, чтобы протестовать, и проглотила огненную жидкость.

– Но… это существо, – прошептала она,

Кошмарная мысль возникла в ее мозгу. А что, если это существо, освободив Каса из своего контейнера, будет преследовать их?

– Оно погибло или во всяком случае исчезло, – быстро успокоил ее Кильвер. – Спи, моя дорогая леди, и знай, что здесь нам ничто не может повредить.

Она позволила уложить себя снова. Когда-нибудь она разберется в том, что произошло, но сейчас она больше не беспокоилась, так как провалилась в сон…

Часть третья

УБИРАЙСЯ ИЗ МОЕГО СНА

У каждого мира свои правила, законы и обычаи. Итлотис Сб Нат полагала себя сыскным агентом, хорошо умеющим справляться с подобными барьерами и препятствиями в проведении встреч. Но внутренне она признавала, что никогда еще не встречалась с такой проблемой.

Хотя она не сидела в шезлонге, который автоматически предоставил бы ее телу максимум удобств, но надеялась, что создала у женщины, сидевшей напротив, впечатление, что она полностью расслабилась и уверена в себе во время их интервью. В том, что эта… эта Фустмэм упряма, не было ничего нового. Итлотис умела управлять как человеческим, так и псевдо-человеческим антагонизмом. Но сама ситуация создавала препятствия и не допускала продолжения.

Она по-прежнему улыбалась, когда медленно и четко излагала свое дело уже, кажется, в двадцатый раз за эти два дня. Терпение было лучшей добродетелью агента, оно служило одновременно щитом и оружием.

– Джентль фам, вы видели полученные мною распоряжения. Вы признали, что они весьма разумны и вызваны необходимостью. Вы сказали, что Ослэн Сб Отто – один из ваших теперешних клиентов. Мои инструкции содержат приказ поговорить с ним. Время не терпит, он должен как можно скорее узнать о положении в своем Доме. Это чрезвычайно важно не только для его будущего, но и для будущего других. Мы не вмешиваемся в дела других планет иначе как с одобрения Верховного Совета.

Выражение лица ее собеседницы не менялось. Двадцать Щетинок Инга! Итлотис могла с тем же успехом обращаться к устройству для чтения лент или даже к изъеденной временем стене позади Фустмэм.

– Тот, кого вы ищете, – голос женщины был безжизненным, словно она была в трансе, но глаза были настороженные, живые, хитрые, – лежит в комнате сна. Я сказала вам правду, джентль фам. Спящего тревожить нельзя. Это опасно как для вашего соотечественника, так и для самого мастера. Он заказал сон на неделю, выдал свои собственные ленты для инструктажа мастера. Сегодня только второй день…

Итлотис подавила желание ударить кулаком по столу и зарычать от злости. Она слышала эти слова, или подобные им, уже в шестой раз. Даже двухдневная отсрочка – и она не отвечает за успех своей миссии. Ослэна Сб Атто необходимо разбудить, сказать ему о ситуации на Бинольде, а затем увезти его на первом же звездном корабле.

– Но он же просыпается поесть? – сказала она.

– Мастера и ее клиента питают в таких случаях внутривенно, – ответила Фустмэм. Итлотис показалось, что она слышит нотку торжества. Она, однако, не была готова так легко принять поражение.

Итлотис наклонилась и коснулась пальцем одного из зеленых дисков, которые разложила на столе. Ее полированный ноготь щелкнул по этому лучшему из удостоверений, на которое мог надеяться агент. Даже если этот диск сделан в другом месте, не местным агентством, уверившим, что никогда не вмешивается в местные дела, все равно вид его открывал все двери в этом городе Ти-Кри.

– Джентль фам, будьте уверены, что я не собираюсь просить вас о каких-либо действиях, способных нанести вред мастеру или ее клиенту. Но я знаю, есть способ прервать такое сновидение… если другой человек войдет в этот сон, чтобы передать важное сообщение клиенту.

В первый раз тень хоть какого-то выражения мелькнула на мрачном с резкими чертами лице женщины, которая могла бы служить воплощением той архаичности, какую Итлотис видела в этой части старого города, где никогда не вздымались небесные башни.

– Кто… – начала Фустмэм и тут же поджала губы.

В Итлотис вспыхнула искра возбуждения – она нашла ключ!

– Кто сказал мне об этом? – докончила она невысказанный вопрос. – Какое это имеет значение? Мне иногда бывает необходимо знать подобные вещи… Но это можно сделать? Да или нет?

Женщина очень неохотно чуть заметно кивнула.

– Конечно, – продолжала Итлотис, – я доложила представителям Совета о том, что собираюсь сделать. Они пришлют врача, чтобы мы могли быть под квалифицированным наблюдением.

Фустмэм снова стала бесстрастной. Если она восприняла этот намек как угрозу или предупреждение, то не подала виду, что предполагаемое недоверие Итлотис ей неприятно.

– Этот метод не всегда дает положительный результат, – сказала Фустмэм. – Аккота – наш лучший А-мастер. Я теперь не могу равняться с ней в мастерстве. Не занята сейчас только… – Она, видимо, включила какой-то сигнал, потому что на стене напротив загорелась панель с символами, непонятными инопланетному агенту. Фустмэм изучала их довольно долго.

– Вы можете использовать Элоуд. Она молода, но многообещающа, и однажды ее использовали как вторгающегося мастера.

– Отлично. – Итлотис встала. – Вызову врача, и мы вторгаемся в тот сон. И ваше сотрудничество будет достойно оценено, Фустмэм. – А про себя подумала: "Но при этом и все твои оттяжки тоже зачтутся".

Она так радовалась своей победе, что только войдя в комнату вместе с прибывшим врачом, осознала, что лезет в жуткую авантюру, с какой не сталкивалась в своих предыдущих назначениях. Одно дело – выслеживать дичь по нескольким планетам необитаемой галактики, что ей приходилось делать уже не раз, и совсем другое – искать ее во сне. Это было нечто новое в ее практике. Она не думала, что эта идея так уж ей нравится, но и отказаться теперь было немыслимо.

Мастера снов в Ти-Кри пользовались всеобщей известностью. Работая в очень древнем улье под руководством Фустмэм, они творили воображаемые миры и приключения и могли разделить их с любым, кто оплачивал их высокий гонорар. Некоторых мастеров на долгий срок арендовали семьи высшего класса, живущие в небесных башнях, где их услугами пользовались для развлечения кого-либо или всего домашнего клана. Другие оставались в улье, и клиенты приходили к ним сами.

Клиент, мысленно сплетенный с мастером, входил в мир, казавшийся ему совершенно реальным. И действия мастера А-класса были теперь модными и дорогостоящими.

Итлотис оглядела комнату, в которой лежала затерянная в своем сне ее добыча.

Здесь было две кушетки. Фустмэм руководила приготовлением еще двух, которые едва могли вместиться в комнате. На одной лежала девушка, худая и бледная, и волосы ее покрывал металлический шлем, соединенный проводами с другим таким же, покрывавшем голову Ослэна, который лежал на другой кушетке. Между ними стоял аппарат с бутылочками питательной жидкости, вводимой в вены рук спящих.

Итлотис видела только часть лица Ослэна, потому что шлем закрывал его до носа, но все же узнала его. Это был тот самый человек, за которым она охотилась. Ей хотелось положить конец своим заботам, сбросить шлем и вернуть Ослэна к действительности. Только представление о высокой опасности подобных действий удерживало ее пальцы.

Помощницы Фустмэм поставили кушетку рядом с мастером и осторожно соединили проводами шлем девушки с другим, свободным. Вторая же кушетка была поставлена за кушеткой Ослэна, и второй ожидающий шлем был подсоединен к шлему Ослэна.

Тревога Итлотис росла и была близка к страху. Ей было до крайности неприятно оказаться под чужой волей. Но, с другой стороны, необходимо было вернуть Ослэна. И у нее был на страже врач.

Хотя Итлотис внешне ничем не проявила неохоты, когда по приказу Фустмэм легла на кушетку и позволила укрепить у себя на голове шлем, у нее все же были несколько секунд смятения, когда хотелось скинуть с себя этот светлый и мягкий внутри головной убор и бежать из этой комнаты.

Никто не мог сказать, в какого рода приключения был введен Ослэн. Никогда не бывало двух одинаковых снов, и даже сам мастер не всегда мог предвидеть, по какому образцу пойдут ее творения, когда она начнет ткать свои фантазии. И Фустмэм из осторожности указала, что Ослэн сам принес ленты, не полагаясь на записи из собрания записей улья. Так что сейчас Итлотис не знала, с каким миром она встретится.

Впоследствии она не могла сказать, каким образом вошла в мир сна. Был момент полной потери памяти и сознания, вроде обычного сна, а потом она открыла один глаз…

Итлотис осознала только, что внезапно оказалась на вершине утеса, где ветер вырезал из камней странные фигуры, и воздух между ними проходил со свистом и унылой жалобой. Был еще и другой звук – ритмичные удары, в которых Итлотис узнала морской прибой.

Но ведь она знала это место! Она оказалась в Юлгриве, на ее собственной планете. Стоит отвернуться от моря, и она увидит древние развалины Юла во всей их давящей на сознание мрачности. Голова у нее пошла кругом. Она готовилась к какому-то необычному, жуткому миру сна, а вдруг вернулась на планету, где родилась! Но зачем… и как?

Итлотис повернулась к Юлу, чтобы удостовериться в своем предположении. Но…

Развалин не было!

Вместо них поднимались тяжелые, массивные башни, словно они выросли из утесов, а не были сложены камень за камнем человеком или созданием, подобным человеку. Древняя крепость во всей своей мощи была куда более впечатляюща, чем руины, которые знала Итлотис… Крепость была шире и более протяженна, чем можно было предположить по остаткам, сохранившимся до тех времен, в которые жила Итлотис.

И, вспомнив, что в ее время было известно о Юле, Итлотис отшатнулась назад, пока плечи ее не уперлись в скалу. Она не хотела видеть Юл целым, но почему-то не могла отвести глаз от темных башен и стен. Юл был в руинах, когда первые люди пришли в мир Бинольда тысячу планетных лет назад. Были и другие разбросанные следы какой-то очень древней цивилизации. Но Юл был разрушен меньше, чем все остальное. Но люди, всегда жаждущие исследовать тайны своих предшественников в колонизованном мире, изучали Юл неохотно. Было что-то неприятное в обрушившихся стенах, оно так давило на душу любого вторгшегося туда, что он в конце концов торопился уйти.

Итак, его рассматривали только на расстоянии, как сейчас видела его Итлотис, и все Три-Ди изображения его тоже были сделаны только снаружи. Зачем Ослэн захотел увидеть Юл таким, каким он был когда-то?

Эта загадка отмела большую часть ее начального отвращения. Похоже, что сей сон имел реальную цель. Не просто форма ухода в приятное.

Девушка отошла от скалы и стала еще раз обдумывать свою миссию.

Ослэн Сб Атто по обычаям Бинольда был наследником обширных поместий Атто. Следовательно, когда Атто Сб Пэтон умер шесть планетных месяцев назад, было необходимо, чтобы его наследник как можно скорее принял на себя обязанности главы клана. Его брат, Ларс Сб Атто, нанял агентство Итлотис, чтобы срочно вернуть наследника, путешествующего по другим мирам. Позднее, когда продолжительное отсутствие наследника Атто стало сказываться на политике, к поискам присоединился Совет.

Но зачем Ослэн явился на планету мастеров снов, разыскал улей и вошел в сон, направленный на далекое прошлое своей родной планеты? Он словно бы искал что-то очень важное. Итлотис решила, что так оно и есть. Но почему здесь? За чем он охотился?

Ну что ж, чем скорее она узнает это, тем скорее они вернутся в настоящий Бинольд, к ожидавшим Ослэна обязанностям. Как ни противно это было Итлотис, но она двинулась к Юлу, словно сам Ослэн сказал ей, что центр этой путаницы именно там.

Формы жизни, знакомые Итлотис по ее времени, не изменились. Над головой пролетали сипары, их мелодичные крики перекрывали грохот прибоя, а блестящее оранжевое, голубое и зеленое оперенье сверкало даже в этот пасмурный день. За скалами росли мелкие растения, в основном серо-коричневые, как и камни рядом с ними, пуская гордые побеги, которые тянулись к расположенной далее трещине в земле между скалами.

Итлотис настороженно следила за Юлом. И хотя стены его были теперь целыми и неповрежденные башни высоко вздымались, она не видела никаких признаков, что там есть обитатели. На башнях не развевались знамена, в окнах никто не показывался, и сами окна были как глаза, уставившиеся одновременно на море и на резкие края холмов на западе.

Юл находился на краю владений Атто. Итлотис видела его, когда ездила договариваться с Ларсом Сб Атто, перед тем как оставить Бинольд. Она летела из Килламарша и миновала руины, чтобы добраться до внутренней долины за холмами.

Вообще-то говоря, Дом Атто мог присоединить к себе этот утес и руины, если бы пожелал. Но скверная репутация Юла сделала его непригодной для людей.

Итлотис решительно шла по каменистой дороге и прислушивалась к крикам сипар, одновременно изучая угрюмую громаду Юла. Она думала, что, войдя в сон Ослэна, тут же встретится с ним, но, по-видимому, это было не так. Ну, ничего, она выследит его, даже если след его ведет к Юлу. В ее сознании росла уверенность, что это правильное решение, несмотря на горячее желание оказаться где-нибудь в другом месте.

Когда она подошла к внешней стене, громадные блоки, из которых состояла стена, усилили ее беспокойство. В стене были ворота, это она знала. Очень странно, что они смотрели не вглубь страны, а в море. И если она желала добраться до них, то должна была идти по опасной дороге вдоль края утеса.

Собственно, это была не дорога, а скорее тропа. Здесь не было ничего привычного, что всегда сбивало с толку экспертов народа Итлотис. Почему в стене только одни ворота, да и те выходят не на какую-нибудь подходящую к стенам дорогу? И внизу не было никаких следов гавани, никаких признаков, что здесь когда-либо был порт.

Итлотис колебалась, с сомнением глядя на путь перед собой; это несколько уменьшило ее самоуверенность. Она начала этот поиск уверенная в том, что ее опыт и тренировка подготовили ее к любым неожиданностям. В конце концов она была первоклассным агентом, со множеством удачно выполненных дел за плечами. Но до сих пор она всегда действовала в нормальном мире… нормальном в смысле реальности. А здесь она чувствовала, что все больше и больше отклоняется в сторону от привычного мастерства и пренебрегает осторожностью.

Реальный мир… Она глубоко вздохнула. Она должна заставить себя признать, что в данный момент это и есть ее реальный мир. Если она вновь не обретет уверенность в себе, то пропадет окончательно. В конце концов многие планеты, где она работала, были жуткими и страшными. Следовательно, нечего думать, что это – фантастический Бинольд: просто один из странных миров. Если она будет в этом уверена, то овладеет ситуацией.

Путь вперед был очень тяжелым, и она не знала, наблюдали ли за ней с Юла… Она бросила взгляд на окна, но ничего в них не увидела. Однако ее не оставляло ощущение, что за ней следят.

Вздернув подбородок, Итлотис поплелась вперед. Пространство между краем утеса и стеной казалось очень узким, прибой – очень громким. Она прижалась спиной к стене и осторожно скользила вдоль нее, боясь оступиться и упасть вниз.

Здесь было множество каменных выступов, и у каждого она останавливалась. Вдруг она скорчилась в укрытии, с бьющимся сердцем затаив дыхание: над волнами парили не только сипары!

Кто бы ни были эти летающие существа, они летали с такой скоростью, что Итлотис только диву давалась. И направлялись они к воротам, куда пробиралась и она. Как стрелы, выпущенные из лука, они влетели в ворота, не снижая скорости.

Машины или какие-то живые существа? Итлотис не могла решить этот вопрос. У нее было смутное впечатление крыльев и тела между ними, сверкающего металлическим блеском. Создания человеческих рук… или живые?

Ее обеспокоило мимолетное движение наверху, и она подняла глаза. Там, прямо над ней, в окне кто-то двигался.

Итлотис прижалась к стене, укрывающей ее. Да, в открытом окне появились голова и плечи. И, если сравнивать размеры, либо незнакомой расы, либо окно было непропорциональным, потому что тело в раме окна казалось карликовым.

И он влез на подоконник!

Итлотис затаила дыхание. Не хочет ли он прыгнуть? Зачем? Нет, он двигался осторожно и потихоньку спускал ноги вниз. Видимо, он нашел для них какую-то опору. О, как он рискует! Он плотно прижался к стене и дюйм за дюймом спускался вниз, ощупывая руками и ногами камни в поисках опоры.