13

— Главный вице-президент.

Предупреждение Иита совпало с моими предположениями о цели нашего пути. Мы миновали уровень, на котором располагались апартаменты орбслеона, и продолжали карабкаться вверх к высшим уровням станции. Здесь на огрубевших от времени стенах коридоров, виднелись блеклые остатки древних орнаментов. Возможно, создатели станции предназначали эти уровни для командиров.

Охранники жестом показали, что мне следует идти через вертящуюся дверь, а сами остались снаружи. Они попытались задержать Иита, но он неожиданно продемонстрировал невиданную прежде ловкость и проворно проскочил мимо них. Я удивился тому, что они не последовали за ним. Через мгновение, когда делая следующий шаг, я довольно больно ушибся о силовую стену, я понял, почему здешние жители не нуждались в услугах охранников.

Кроме того, гравитация в этой комнате оказалась даже немного сильнее, чем это было привычно для моей расы, поэтому для ходьбы приходилось прилагать дополнительные усилия.

За этим невидимым барьером комната была меблирована как номер люкс роскошного отеля на какой-нибудь внутренней планете. Правда, мебель не сочеталась и отдельные предметы обстановки отличались размерами, как будто были изготовлены для тел меньше или больше чем мое собственное. Единственное, что объединяло эти предметы, — это роскошь, порой переходящая в вызывающую вульгарность.

Вице-президент полулежал в кресле. Он был терранского происхождения, но по определенным, едва заметным изменениям во внешности можно было догадаться, что его предки подверглись мутации. Возможно, он принадлежал к расе первых колонистов. Оставленные на обритом черепе волосы формировали жесткий гребень и я на мгновение задумался о том, как он одевал шлем скафандра на такую гриву, если он, конечно, вообще когда-нибудь одевал его. Коричневой его кожа стала явно не от космического загара, а два шрама, проходящие по обеим щекам от уголков глаз к подбородку были слишком аккуратными, чтобы принять их за настоящие.

По пестроте его одежду можно было сравнить с обстановкой комнаты — это была смесь стилей и мод нескольких планет. Его длинные, вытянутые в удобной позе ноги были туго обтянуты высокими, опушенными белым мехом сапогами из тонкой шкуры. Тело покрывала великолепная черно-серебряная адмиральская туника Патруля, украшенная звездами из драгоценных камней и наградными лентами. Обрезанные рукава оголили его руки до плеч. Ниже локтей были надеты широкие браслеты — один с первосортным терранским рубином, другой с параллельными рядами крупных сапфиров и локералей. Оба браслета были варварски безвкусными.

В дополнение к общей картине, затвердевший верхний край волосяного гребня был окаймлен полосой кольчуги из зелено-золотистого металла, с которой на лоб свисал кулон с камнем коро не меньше десяти карат. Передо мной был настоящий, как с выставки, пиратский вождь.

Я не знал, действительно ли он всегда так пышно и безвкусно одевался или же он хотел продемонстрировать свое богатство окружающим. Люди из высших эшелонов Гильдии обычно были консервативны в одежде. Но возможно, как хозяин — или один из хозяев Вейстара, он не состоял в Гильдии.

Пират задумчиво рассматривал меня. Встретившись взглядом с его темными глазами, я понял, что его наряд был чем-то вроде маски, рассчитанной на то, чтобы ослепить и ввести в заблуждение подчиненных. Одной рукой он время от времени подносил ко рту полупрозрачную нефритовую тарелочку и кончиком языка слизывал лежавшее там голубое желе.

— Мне сообщили, — он говорил на бэйзике без акцента, — что ты разбираешься в вещах предтеч.

— В какой-то степени, великодушный человек. Я знаком с разными формами их искусства.

— Там… — Он повел подбородком влево от меня. — Посмотри на то, что там лежит и скажи мне — действительно ли это сделано предтечами?

На круглом столе из салодианского мрамора лежало все то, что он предложил мне оценить. Там был длинный, сплетенный из металлических нитей шнур, по которому были разбросаны крошечные, но ярко сверкавшие розовые камни — это изделие можно было использовать как ожерелье или пояс. Рядом лежала корона или диадема странной овальной формы, не удобной для ношения человеком. Еще там стояла чаша или, может, ваза, внешняя поверхность которой была украшена причудливым орнаментом и камнями, будто произвольно рассыпанными по ней и не создававшими правильного узора. И наконец незнакомое мне оружие, его видневшаяся из ножен рукоять была выполнена из сплава нескольких разноцветных, причудливо перемешанных металлов. Технология изготовления таких сплавов была не известна ни одной из современных цивилизаций.

Теперь я был абсолютно уверен: мы нашли то, в поисках чего забрались в это пиратское логово. Передо мной предстала большая часть сокровищ, которые закатане нашли в усыпальнице, — Зильрич слишком хорошо описал мне эти предметы, чтобы я мог ошибиться. Кроме них было похищено еще четыре или пять изделий, но лучшие и самые ценные лежали здесь.

Мое внимание привлекла чаша, но, если вице-президент сам не понял важность расположения как будто случайно разбросанных линий и драгоценностей, я не должен был дать ему понять, что это звездная карта.

Я направился к столу и снова уперся в барьер — теперь я поступил так, как, мне кажется, поступил бы при подобных обстоятельствах Хайвел Джорн.

— Великодушный человек, я не смогу оценить предметы, если не рассмотрю их поближе.

Он хлопнул рукой по выпуклости на кресле и освободил мне путь, но я заметил, что после того, как я подошел к столу, он снова хлопнул два раза и, без сомнения, запер меня.

Я взял толстый плетеный шнур и пропустил его через пальцы. В прошлом я видел немало произведений искусства предтеч, одни в коллекции моего отца, другие мне показывал Вондар Астл. Много таких вещей я изучал по стерео изображениям. Но ничего роскошнее этих украденных сокровищ я не встречал. То, что изделия были изготовлены предтечами было очевидно даже если бы я не знал их недавних приключений. Но как известно, существовало несколько цивилизаций предтеч, и это искусство было для меня новым. Возможно, закатанская экспедиция натолкнулась на следы какой-нибудь еще неведомой нам звездной империи.

— Это предмет предтеч. Но, как мне кажется, нового типа, — сказал я вице-президенту, который пристально наблюдал за мной, продолжал слизывать с тарелки лакомство. — Это делает его ценность еще выше. Фактически, я не могу установить на это цену. Ты можешь обратиться в Комиссию Видайка, но ничего не помешает тебе назначить цену даже выше, чем смогут предложить они…

— Камни, металл если разломать?

От его слов сначала я почувствовал отвращение, а затем меня охватил гнев. Мысль о разрушении таких изделий ради металла и драгоценных камней, из которых они состояли, была кощунственной.

Но он задал недвусмысленный вопрос, и я постарался скрыть от него свои эмоции. Я брал каждое изделие по очереди и как можно медленнее рассматривал их, прилагая при этом все усилия, чтобы, не вызывая у него подозрений, получше рассмотреть карту на чаше.

— Здесь нет ни одного крупного камня, — комментировал я. — Они не обработаны по последней моде, и это уменьшит их цену, а если ты попробуешь их заново огранить, то даже потеряешь на этом. Этот металл — нет, он не представляет ценности. Сокровищем его делает искусство мастера и история, которая за ним стоит.

— Так я и думал. — Вице-президент последний раз лизнул тарелку и отложил ее в сторону. — Хотя продать эти вещи будет нелегко.

— Великодушный человек, существуют коллекционеры, которых, возможно, сложнее найти, чем Видайка, но они выложат все, что имеют, лишь бы получить хотя бы один предмет из тех, которые здесь лежат. Они поймут, что эта сделка нелегальна, и тщательно спрячут то, что смогут добыть. Гильдия знает таких людей.

Он не сразу ответил, но продолжал пристально смотреть на меня, как будто не слушал мои слова, а читал мои мысли. Но я был достаточно хорошо знаком с чтением мыслей, чтобы понять, что он этого не умеет. Я решил, что он просто тщательно обдумывал услышанное.

Но вдруг меня встревожило что-то непонятное. От кармашка, в котором хранился камень предтеч, распространялось тепло. И это значило лишь то, что где-то поблизости был еще один такой таинственный камень. Я сразу взглянул на корону — туда, где, по моему мнению, скорее всего могла быть такая драгоценность, но на ней ничего не светилось. Затем я услышал мысль Иита.

— Чаша!

Я протянул руку, как будто еще раз хотел осмотреть чашу. И тут я увидел, что на обращенной ко мне стороне ее, которая, к счастью, не была видна вице-президенту, ярко вспыхнул огонек. Ожил один из камней, которые, как я думал, были предназначены для обозначения звезд!

Взяв чашу, я прикрыл ладонью камень предтеч и, поворачивая ее в разные стороны, ощутил, как у меня на животе и на чаше усиливается жар просыпавшихся камней.

— Что ты считаешь здесь самым дорогим? — спросил вице-президент.

Я поставил чашу назад, снова повернув ее ожившим камнем ко мне, и окинул взглядом все предметы.

— Наверное это.

Я прикоснулся к странному оружию.

— Почему?

Я почувствовал, что на этот раз проверку я не выдержал.

— Он знает!

Предупреждение Иита пришло как раз тогда, когда рука хозяина двинулась к кнопкам в ручке кресла.

Я метнул оружие, которое держал в руке. И по какому-то невероятному везению мощности силового поля не хватило, чтобы удержать его, оно угодило ему в лоб прямо под камень коро. Он даже не вскрикнул, его глаза закрылись и он еще глубже опустился в кресло. Я перевел взгляд на дверь, не сомневаясь в том, что он успел вызвать телохранителей. Силовое поле должно было защитить меня, но оно же держало меня в плену.

Я увидел, как открылась дверь и вошли охранники. Один из них закричал и выстрелил из лазера. Силовое поле сдержало луч и отразило его так, что волна пламени вернулась назад, и один из телохранителей согнулся, уронил оружие и упал.

— Здесь есть выход.

Иит был возле кресла. Он отключил силовое поле и схватил странное оружие, которое лежало на коленях вице-президента. Я сгреб остальные сокровища в охапку и, прижимая их руками к себе, пошел за Иитом, который нажал какой-то выступ на стене и открыл потайную дверь. Когда дверь за нами захлопнулась, он снова установил со мной мысленную связь.

— Силовое поле задержит их совсем ненадолго. По всему этому потайному проходу расставлены посты охранников. Я ощутил их здесь, когда исследовал станцию. Им стоит только объявить тревогу — и мы в ловушке.

Я прислонился к стене и, расстегнув куртку, запихнул в нее все — сгреб со стола. Получился такой неуклюжий ком, что застегнуться снова было очень трудно.

— Ты знаешь, где выход отсюда? — спросил я.

Наш побег был поступком скорее рефлекторным, чем продуманным. И теперь я не был уверен что мы сами не завели себя в тупик.

— Мы можем использовать старые ремонтные ходы. Там, в шлюзе, есть скафандры. Им постоянно приходится латать внешнюю поверхность станции. Теперь все зависит от того, как быстро мы сможем добраться до шлюза.

Сила тяжести здесь практически отсутствовала и мы плыли в воздухе через кромешную темноту. К счастью, на одной из стен, на равном расстоянии друг от друга, были установлены скобы, которые и раньше наверняка использовались здесь для передвижения. Но я все больше беспокоился о том, что ожидало нас дальше. Допустим, нам повезет настолько, что удастся найти скафандры, надеть их и выбраться на внешнюю поверхность станции. Но потом нам предстояло преодолеть широкую полосу открытого пространства до кладбища кораблей, а затем найти свою спасательную шлюпку. На этот раз наши шансы были слишком ничтожны. Я не сомневался, что вся Блуждающая Звезда уже поднята на ноги и все искали нас, причем не следовало забывать, что они охотились на хорошо известной им территории станции.

— Подожди…

Я как будто натолкнулся на предупреждение Иита.

— Впереди ловушка.

— Что же делать?

— Ты не делай ничего, только не мешай мне! — резко ответил он.

Я почти не сомневался, что он продолжит идти вперед, чтобы обезвредить преграду. Но он поступил иначе. Я ощутил, как перед нами пошли волны телепатической энергии — при этом камень предтеч в моем поясе стал довольно горячим.

— Достаточно, — сообщил Иит. — Теперь ловушка разряжена. Проход открыт.

Прежде чем мы добрались до шлюзового отсека на поверхности станции, нам пришлось обезвредить еще две такие невидимые для меня ямы-ловушки. Как и обещал Иит, в шлюзе мы нашли скафандры. Скафандр был как раз на меня, и я не смог поместить туда все сокровища, поэтому чашу и корону передал Ииту, который забрался в самый маленький, но все же слишком просторный для него скафандр.

Я все еще не представлял, как мы доберемся до свода из обломков кораблей, а затем и до спасательной шлюпки. Правда, скафандры были оснащены ракетными двигателями, предназначенными для того, чтобы работающий в нем человек мог удаляться от станции, а потом возвращаться назад, на ее поверхность. Но их мощности не хватило бы на на весь путь, кроме того, нас бы легко заметил любой наблюдатель. Как бы то ни было, но сейчас у нас было сокровище и…

— Кстати о моей ошибке — действительно ли вице-президент знал что-то о чаше? — поинтересовался я.

— Он знал, что это карта, — подтвердил Иит.

— И они все-таки не собирались просто уничтожить ее.

Я надеялся, что не ошибался.

— Ты можешь только надеяться на это, — ответил мутант. — Но теперь нам действительно остается полагаться лишь на надежду.

Дверь открылась, и я выполз из шлюза, на поверхности станции меня крепко удерживали магнитные подошвы моих ботинок. Однажды мы с Иитом уже выходили в космос, и сейчас я вспомнил тот непередаваемый ужас, который охватил меня, когда я оторвался от корпуса корабля и оказался в космической пустоте.

Но здесь у пустоты был предел. Грузовой корабль, за которым мы сюда пробрались, уже ушел, но остроносый катер и яхта все еще были на месте, и над ними, во все стороны простирались обломки летательных аппаратов, и теперь я не знал, на что мы надеемся, рассчитывая найти узкий вход в эту спрессованную, перемешанную массу покинутых кораблей, среди которых была спрятана наша спасательная шлюпка.

Нам нужно было спешить, чтобы, пока энергозапас скафандра не исчерпался, пробраться к шлюпке. Каждая минута промедления увеличивала вероятность того, что нас поймают прежде, чем мы попробуем сбежать. Тем не менее, мы выполнили все предосторожности и связались вместе не очень длинным тросом. После этого взлетели между двумя угрожающе нависшими над головой кораблями.

— Я не достаю до пульта управления реактивным двигателем, — сообщил Иит.

Этот удар лишил меня последней надежды. Хватит ли энергии лишь моего ранцевого двигателя на нас обоих? Я включил управление и почувствовал толчок, с которым оторвались от поверхности станции наши скафандры. Я направлялся к ближайшим обломкам. По ним я надеялся пробраться до прохода. Я ждал, что в любой момент нас поймают лучами, надеясь что вице-президент не рискнет применять аннигиляционное оружие, которое вместе с нами уничтожило бы сокровища.

Несмотря на то, что Иит, медленно вращаясь на конце троса, тормозил движение, мой двигатель продолжал работать, а лучей преследователей не было видно. Я не ощущал никакого триумфа, только дурные предчувствия действовали сейчас мне на нервы. Нет ничего хуже, чем ждать нападения. Я не сомневался, что нас уже заметили и в любой момент мы можем оказаться в сети.

Двигатель умолк, когда мы были все еще далеко от цели. И хотя, отчаянно нажимая на кнопки, я извлек из него еще одну слабую вспышку, это лишь придало мне вращательное движение. Иит по инерции вылетел вперед, и теперь я видел, как раскачивался его скафандр оттого, что внутри Иит отчаянно пытался дотянуться до пульта, чтобы включить свою ракету.

Не знаю, что он сделал, но неожиданно его скафандр рванулся вперед и потянул меня за собой. Он перестал раскачиваться и двигался все стремительнее. Теперь он мчался, как летящая в мишень стрела, легко таща меня за собой к обломкам. Я все еще не мог понять, почему за нами до сих пор нет погони.

Стена заброшенных кораблей становилась все более отчетливой. Я был убежден, что Иит может регулировать мощность двигателя, и мы не врежемся прямо в нее. Любая острая конструкция могла разорвать оболочку скафандра и убить нас.

Иит снова начал двигаться в скафандре, пытаясь уменьшить скорость. Хотя я никак не мог повлиять на наше движение, я тоже начал менять свое положение, надеясь прикоснуться к борту покинутого корабля ногами, что было бы наиболее безопасно при встрече со стеной обломков.

Сейчас наша скорость значительно превышала возможности наших ракет. Неожиданно я догадался, что для увеличения мощности своего двигателя, Иит использовал камень предтеч, вставленный в чашу.

— Выключи! — мысленно приказал я. — Иначе от нас останутся одни клочья.

Я не знал, сумел ли он наконец справиться с двигателем, но мои ступни едва выдержали удар, когда я прикоснулся к небольшой ровной площадке, которую присмотрел для посадки. Я попытался схватить скафандр Иита. Ему удалось повернуть, и мы продолжали лететь вдоль обломков так далеко, чтобы не зацепиться за них. Магнитные ботинки помогли мне ненадолго задержаться, но слишком ненадолго. Хотя резким рывком я приостановил движение Иита, сила продолжавшая тянуть его дальше тут же оторвала меня от поверхности площадки.

Мы продвигались вдоль стены обломков, старательно лавируя, чтобы случайно не прикоснуться к ней. Но даже если видовой сканер не нашел бы нас на фоне этой массы искореженного металла, то любой теплочувствительный луч мог без труда засечь нас. И я не сомневался в том, что такое оборудование имелось на Блуждающей Звезде.

Может быть, они не нападали на нас, потому что боялись лишиться сокровища? А что если они послали впереди нас команду, которая введет в действие внешнюю защиту, и, закупорив нас здесь, как в бутылке, подождет, пока нас можно будет взять голыми руками, когда воздух кончится и мы станем абсолютно безопасными?

— Думаю, ты нужен им живым.

Иит как будто ответил на мою последнюю мрачную мысль.

— Они убеждены, что ты знаешь о ценности этой карты. Они хотят узнать, откуда тебе это известно. И возможно, им известно что Хайвел Джорн на самом деле не восстал из мертвых. Я могу просматривать сознания, но там, в этом гнезде, я не смог четко рассортировать все их мысли.

Меня не интересовали мотивы противника. Сейчас я думал только о побеге. Если бы у нас было время, мы могли обойти вокруг всей стены, чтобы найти выход. Но на это нам не хватит кислорода.

— Посмотри вперед — на тот корабль с разбитым люком, — неожиданно сказал Иит. — Мы уже близко!

Я внимательно посмотрел на разбитый люк. Он был похож на полуоткрытый рот. Я тоже вспомнил этот люк. Как раз перед тем, как луч взял нас в плен, я взялся рукой за край его крышки. Теперь я точно знал, что вход где-то поблизости, хотя поверить в такую удачу было трудно.

Выбираясь из обломков на открытое пространство, Иит рывком увеличил скорость, и мне было понятно, что энергии только его ранцевого двигателя для этого было бы недостаточно. Этого рывка хватило для того, чтобы мы долетели до прохода для кораблей. Оттуда я начал продвигаться к шлюпке, хватаясь руками за разные выступы, подтягиваясь вперед и волоча за собой скафандр с Иитом. Я мог сделать это только потому что мы находились в невесомости. И все равно мне было чрезвычайно тяжело и я не был уверен в том, что смогу дойти до конца.

Я уже не думал о том, сколько осталось до шлюпки, а направлял все свои силы и все свое внимание только на путь до каждой следующей опоры. Я даже перестал бояться потому что мысли о возможных преследователях лежали вне самой главной цели — подтянуться и найти следующий выступ.

Я плохо помню, как мы нашли место, где оставили шлюпку, и как забрались в люк. Из последних сил я захлопнул дверь и, лишившись последнего грамма энергии, осел на пол и оттуда бессильно наблюдал, как Иит с заметным трудом поднял руку в скафандре, чтобы дотянуться до кнопок управления шлюзом, потом уронил ее и терпеливо начал все сначала.

В конце концов он добился успеха. Вокруг меня зашипел воздух, затем открылся внутренний люк. Скафандр Иита сморщился и выбравшийся из него мутант с отвращением отшвырнул его в сторону. Затем он забрался на меня и, нащупав замки моего скафандра, с трудом расстегнул его.

Судовой воздух взбодрил меня и я смог выбраться из скафандра и заползти в каюту. Иит уже устроился в пилотском гамаке и нажимал на кнопки пульта управления чтобы поскорее отсюда выбраться.

Я дотащился до гамака и с трудом забрался в него. В этот момент я не верил, что у нас есть хотя бы один шанс прорваться через внешнюю защиту Блуждающей Звезды. Наш корабль обязательно должно было остановить силовое поле до прихода наших преследователей. Но какая-то неуемная жажда борьбы заставила меня взять в дрожавшие руки камень предтеч. Я был уверен, что маски, которую я надел с его помощью, уже нет, но проверить это не мог из-за отсутствия зеркала.

Теперь я был в состоянии кое-что сделать, чтобы ввести в заблуждение преследователей, если они наведут на нас шпионский луч.

— Он уже приближается, — сообщил Иит и затем плотно закрыл свое сознание, сосредоточившись лишь на том, чтобы провести шлюпку через туннель.

Как много у меня было времени? Камень обжигал мне руки, но я не отпускал его. У меня не было зеркала, чтобы проследить процесс изменения, но я вкладывал в него всю оставшуюся у меня энергию. Потом, обессиленный, я не смог даже убрать в сторону драгоценный источник моей боли.

Затуманенным взором я осмотрел ту часть своего распростертого тела, что была мне видна. Я увидел опушенные мехом сапоги и над ними блеск бриллиантов туники космического адмирала. Я немного повернул голову. Ниже локтей моих обнаженных рук были надеты широкие браслеты с драгоценными камнями. Как я надеялся, при помощи камня предтеч, я стал копией вице-президента. Если сейчас они просматривали нас при помощи шпионского луча, моя внешность должна была дать нам небольшое преимущество, так как она посеяла бы несколько мгновений замешательство среди наших врагов.

Иит не повернул головы чтобы посмотреть на меня, но его мысль прозвенела у меня в голове.

— Получилось замечательно. А вот и шпионский луч!

Не имея его органов чувств, мне пришлось поверить ему на слово. Собрав последние силы, я сел в гамаке так, чтобы создать впечатление бодрости. Но Иит неожиданно ударил мохнатым кулачком по панели, и резкий прыжок шлюпки швырнул меня навзничь. У меня закружилась голова, меня замутило — затем я провалился в темноту.

14

Придя в себя я обнаружил что лежу уставившись вверх и я не сразу понял где нахожусь и кто я такой. Сильно напрягшись, я с трудом вспомнил недавние события. Мы все же остались целы — защитные системы этой пиратской цитадели не уничтожили нас. Но были ли мы свободны? А может шлюпку крепко держал силовой луч? Я попытался встать и гамак закачался.

Посмотрев на собственное тело, я увидел, что больше не похож на вице-президента. За пультом управления нашего суденышка все еще сидел, скорчившись, волосатый карлик. Моя рука потянулась к кармашку на поясе. Мне хотелось поскорее убедиться, что я снова стал самим собой. У меня было странное ощущение, что я не могу ясно мыслить и планировать, когда моя сущность не совпадает с внешностью Мэрдока Джорна, как будто внешняя маска могла превратить меня в несовершенную копию моего отца. Иит стал кошкой, но я сделал это без его желания. Но изменяя облик по своему собственному желанию, я менял лишь внешность, но не сущность. Что же в действительности произошло?

— Ты соответствуешь своей сущности, — услышал я мысль Иита.

Но это было еще не все. Моя рука лежала на поясе, в котором все эти дни и месяцы я хранил камень предтеч. И там я не нащупал внушавшего уверенность твердого бруска. Карман был пуст!

— Камень! — громко закричал я.

Несмотря на слабость, я заставил себя приподняться.

— Где камень…

Теперь Иит повернулся ко мне. Его лицо чужака было невозмутимо. Я не знал, что скрывается под этой бесстрастной маской.

— Камень в безопасности, — сверкнула его мысль.

— Но где?..

— Он в безопасности, — повторил Иит. — И ты снова Мэрдок Джорн. Мы прошли сквозь их защиту. Шпионский луч очень долго изучал твою внешность вице-президента, и этого времени хватило, чтобы камень вывел нас из пределов досягаемости их оружия.

— Вот для чего он тебе понадобился. А теперь дай его мне.

Чтобы удержаться в вертикальном положении, мне пришлось вцепиться руками в гамак. Спасаясь от плена, Иит прибег к помощи камня предтеч, как однажды мы уже использовали его для того, чтобы увеличить мощность патрульного корабля-разведчика.

— А теперь отдай его мне, — повторил я, потому что Иит даже не пошевелился, чтобы показать мне, где лежал камень.

Хоть я и помогал Рызку переделывать шлюпку, я не знал, куда Иит мог положить его, чтобы воздействовать на двигатель.

— Он в безопасности, — в третий раз поведал мне Иит.

Теперь я обратил внимание на уклончивость этого ответа.

— Это мой камень.

— Наш! — Он был тверд. — Если хочешь, он был твоим по моему молчаливому согласию.

Теперь я снова обрел ясность мыслей.

— Ты вспомнил, как я превратил тебя в кошку… Ты боишься этого.

— После того случая меня невозможно снова застигнуть врасплох. Но в безответственных руках камень может причинить зло.

— И ты, — я едва сдерживал нарастающий гнев, — решил проследить, чтобы этого не случилось!

— Именно так. Этот камень в безопасности. А ты лучше займись вот чем.

Он указал пальцем на другой гамак.

Я протянул руку, чтобы подтянуть его поближе. Там лежала чаша, на поверхности которой была изображена карта. Через мгновение я уже внимательно рассматривал ее.

Перевернутая чаша представляла собой полусферу, на которой сверкавшие на свету маленькие камни обозначали звезды.