Он использовал часть своей веревки, чтобы связать Максима. Потом посадил тощее тело в одно из кресел и опять привязал веревкой.

Закончив, Сандер повернулся к Рину.

– Ищи Фейни! – приказал он.

Койот продолжал рычать на Максима. Сандер подошел, хлопнул его по плечу, потянул за ухо.

– Фейни! – повторил он.

Даже в этом месте должен сохраниться запах девушки, а Рин – лучший следопыт. С последним угрожающим рычанием койот повернулся от Максима к Сандеру. Он заскулил и прижался к плечу кузнеца. Сандер ясно понимал причину удивления животного. Рин не понимал, почему Максима нужно оставлять в живых, и рассуждал он здраво. Но Сандер не мог убить теперь беспомощного человека и не мог позволить Рину сделать это.

Можно убить, защищая собственную жизнь или жизнь своих родичей. Он противостоял бы земноводным или Белым и не испытывал бы никаких угрызений совести, видя, как попадают в цель стрелы. Отвратительное чудовище, которое они встретили на лесной поляне, страшный великан с острова – эти существа вызывали в Сандере глубокий ужас. Но не для него убийство расслабленной фигуры в кресле – голова Максима свесилась, ее удерживала на месте только веревка Сандера.

Сандер наклонился и поднял оброненную Максимом трубку. На одной ее стороне виднелось пять точек. Он не представлял себе, какими силами управляет эта трубка, и не имел желания экспериментировать. Теперь важнее всего вовремя найти Фейни, пока она слепо не пошла навстречу гибели.

– Фейни! – В третий раз Сандер повторил ее имя, оттаскивая Рина от пленника.

Койот рявкнул и пошел. Он обогнул кресла и двинулся прямо, Сандер бежал за ним, чтобы не отстать. Рин двигался так уверенно, что Сандер понял: он знает, куда идет. Возможно, он был свидетелем того, как злобный древний сторож этого места направил девушку в путь.

Сандер не мог принять на веру, что Максим единственный обитатель этого убежища. Хотя тот упомянул еще только два имени, причем оба эти человека умерли, это вовсе не значило, что вся колония, которая должна была пережить Темное Время, исчезла. И не был уверен, будучи свидетелем первой встречи койота с Максимом, что Рин сможет предупредить его. Лишь потому что Максим был полностью поглощен борьбой с Сандером, Рин смог восстать.

Они переходили из одного зала в другой. Некоторые были заполнены установками, другие явно предназначались для обитания, в них стояли диваны и другая мебель странной формы.

Сандер задержался в комнате с еще одной машиной для доставки пищи. Она больше первой, с большим количеством кнопок. Сандер стал уверенно нажимать кнопки и получил много различных брусков и печенья, чашки с напитками и смог не только снова поесть и покормить Рина, но и сложить остальное в мешок и перелить в кожаную бутылку. Как машина может из ничего производить пищу, оставалось для него загадкой, но пища эта показалась вкусной не только человеку, но и койоту. А в данный момент Сандера больше интересовал результат, чем средства к его достижению.

Наконец они миновали последние комнаты и оказались вновь в длинном коридоре с такими же гладкими стенами и тусклыми светящимися стержнями. Воздух оставался свежим, время от времени чувствовался легкий сквозняк. Сандер продолжал удивляться знаниям, которые необходимы для сооружения и сохранения такого убежища.

Когда-нибудь он вернется в комнату со стеклянным бассейном, чтобы еще раз взглянуть на светящиеся пятна и полосы. Если Максим прав, второй рисунок показывает их нынешний мир, а первый – каким был мир до Темного Времени.

Сандер помнил, какие огромные изменения произошли в линиях. Но если изменения так велики, как могло это убежище сохраниться практически нетронутым? Он понимал, что после того как обитатели убежища пережили катастрофу, изменившую мир, у них были свои средства защиты от банд грабителей, которые приближались к границам убежища. Но он не мог представить себе, какая защита способна выдержать землетрясения, вулканы и поднявшееся море.

Коридор, казалось, тянется бесконечно. Время от времени Рин опускал нос к полу, и каждый раз легко лаял. Они на правильном пути, но куда он их приведет?

Глава шестнадцатая

В конце коридора наклонная рампа. Здесь светящиеся стержни попадались реже – между ними густая тень. Вначале наклон был небольшим, но постепенно становился все более крутым. Похоже, люди Прежде запрятали здесь то, что особенно хотели предохранить от землетрясений и других катастроф.

И воздух стал хуже. Чувствовался острый запах, от которого Сандер время от времени начинал кашлять. Он вспомнил угрозу Максима: то, что ищет Фейни, имеет свою защиту, и эта мысль заставила его действовать осторожнее. Как назвал это Максим – Большой Мозг? Может ли машина думать? Сандер пожалел, что мало слушал Помнящих. Есть ли в их легендах намеки на это?

Только Сандер подумал, что им придется спускаться бесконечно, к самому центру земли, рампа пошла прямо. Светильники на стенах были покрыты толстым слоем пыли. Под ногами скрипела пыль. Но на ней виднелись следы. Даже в слабом свете Сандер различил отпечатки лап пеканов и следы Фейни.

Здесь было холоднее. Он натянул капюшон, плотнее завязал пояс. Дыхание в неподвижном воздухе образовывало облачка. Рин отступил, теперь он шел рядом с Сандером, не вырываясь вперед. Время от времени он беспокойно рычал.

В тени впереди что-то шевельнулось. Сандер остановился, сунул трубку Максима за пояс, достал свой самострел. Рин зарычал, потом возбужденно и предупреждающе залаял. В ответ послышался звон. В обычной обстановке Сандер бы сказал, что это звуки удара легкого молота о металл.

В тусклом свете он увидел, что им движется навстречу не живое существо. Оно очень напоминало большой котел, в котором Толпа готовит пищу для осеннего пира. Котел двигался на колесиках, медленно и равномерно. Но то, что торчало из котла, заставило Сандера удвоить осторожность. Виднелось множество движущихся суставчатых рук, все разной длины, кончались эти руки клешнями с мощными зубами. Руки непрерывно двигались, подметая пол, подбирая обломки у стен, а клешни щелкали. Очевидно, такого противника не уложишь никакой стрелой, как бы тщательно ни нацелиться.

Рин зарычал, протиснулся мимо Сандера и оскалил зубы на гремящий металлический предмет. Но койот держался подальше от рук, которые теперь потянулись к нему, щелканье клешней стало громче, они раскрывались и закрывались все быстрее.

Койот плясал на пределе досягаемости рук, каждый раз щелкая зубами и каждый раз отступая. Сандер достал трубку Максима. Если у этой штуки есть какая-то сила, это их единственный шанс против движущейся машины.

По-прежнему держа в левой руке привычный самострел, кузнец осмотрел трубку, которую сжимал в правой, и нажал пальцем на ее боковую поверхность. Но перед этим свистом отозвал Рина, потому что не знал, что произойдет дальше.

Из трубки вырвался луч света и попал прямо в центр движущегося котла. Казалось на мгновение, что он никак не подействовал. Сандер попятился, Рин рядом с ним, потому что щелкающие руки с клешнями продолжали приближаться.

Потом, в том месте, где луч касался металла, появилось красное пятно, оно все увеличивалось и все больше краснело. Луч прожигал корпус машины. Машина, казалось, ничего не чувствовала – напротив, она стала двигаться еще быстрее. Одна из рук ухватилась за легкий пыльный столб, челюсти напряглись и перерезали его с легкостью, с какой нож прорезает хлеб.

Сандер снова свистнул, приказывая койоту отступить. Он хотел повернуться и бежать, но если это оружие Прежде должно быть остановлено, он должен отступать медленно и держать трубку на одном светящемся месте.

Теперь в этом круге появился более темный центр. Должно быть, луч прожег наружный корпус машины. Сандер продолжал пятиться, держа трубку, стараясь уравнять свой шаг с движениями машины.

И вдруг – вспыхнуло пламя, такое яркое, что он на мгновение ослеп. Сандер вскрикнул и ухватился за Рина. Он ничего не видел, но, держась за койота, попятился назад до самой рампы, по которой спустился в коридор. Только здесь он понял, что дребезжание и грохот, производившиеся машиной, стихли. Луч все-таки остановил ее.

Но Сандер продолжал пятиться, частично поднялся по рампе, мигая и стараясь вернуть себе способность видеть. Он отгонял от себя внушавшую ужас мысль, что ослеп навсегда.

Рин высвободился из-под руки Сандера и убежал, несмотря на приказ. Сандер услышал дребезжание и рычание койота. Потом Рин вернулся и толкнул Сандера в плечо. Темный метал коснулся руки кузнеца. Он отложил оружие и нащупал какой-то стержень. Провел по нему пальцами и на конце обнаружил разинутые застывшие клешни.

Он вывел эту машину из строя! Но слепота мешала ему по-настоящему почувствовать радость победы. Что если он больше никогда не сможет видеть!

Сандер решительно отбросил эту мысль. Движущаяся машина остановлена. И отступать больше не нужно. С ним Рин, койот предупредит его, если на пути снова появится угроза. Лучше идти вперед, чем прятаться в сложном комплексе, где он оставил Максима. Если безумец обнаружит, что Сандер беспомощен, тогда защититься от него будет невозможно.

Крепко держась за упряжь Рина, Сандер двинулся вперед. Его уверенность возросла, когда он смутно уловил свет с одной стороны. Должно быть, он видит одну из настенных ламп.

Рин продвигался медленно, потом с визгом остановился. По-прежнему держась за упряжь, Сандер свободной рукой пощупал пол. Со звоном металл ударился о металл. Они дошли до разрушенной машины.

Сандер наклонился и пощупал обеими руками. Он нащупал груду горячего на ощупь металла. Медленно и осторожно сдвинул куски в сторону. Глаза начали слезиться, слезы скользили по покрытым пылью щекам. Теперь они видел достаточно, чтобы идти увереннее.

Он пошел дальше, по-прежнему держась за Рина и нащупывая дорогу металлической рукой с клешней, чтобы не споткнуться. Глаза болели, но он старался не трогать их грязными руками. Одна ли только уничтоженная машина бродила по этим пустынным путям? Если его оружие не истощилось, он готов к встрече с другими. Он помнил предупреждение Фейни о ее источнике света: у инструментов и оружия людей Прежде ограниченный срок жизни – возможно, он истратил всю жизненную силу трубки Максима в этой встрече.

Сандер чихал и кашлял. Дым, должно быть, от уничтоженного часового с клешнями, жег ему горло, забивался в нос. Рин тоже чихнул в ответ. Но вот сквозь туман кузнец различил свет очередной лампы. Это зрелище подбодрило его. Максим сказал, что то, что ищет Фейни, хорошо защищено. Может, эта машина – часть защиты?

Кузнец пощупал руку, осторожно коснулся пальцами клешни. Страшное оружие, подобное тому, каким хвастался Максим: будто бы строители этого места владели смертоносными болезнями. Что за люди они были? Белые, Морские Акулы убивают. Но не на расстоянии и при этом рискуют своей жизнью. А самка, которой их отдали лесные люди, и чудовище на острове? Они из плоти и крови. И поэтому их можно понять. Но этот металлический ползун, другое оружие, различные виды, которые с безумным довольством перечислял Максим…

Теперь Сандера угнетали не дым и пыль. Его затошнило от отвращения к тем, кто построил это логово. Неужели они все были безумны? И Максим лишь получил свое безумие в наследство?

Коридор неожиданно повернул. Воздух стал чище, хотя лампы, когда Сандер смотрел на них, по-прежнему затягивал дым. Он нащупывал дорогу металлической рукой, напряженно прислушивался. И так услышал какую-то вибрацию, удары в затхлом воздухе. Где он слышал подобное? Ощущение было смутно знакомо. В лесу! Когда их захватили лесные люди!

Но здесь нет деревьев, над головой только крыша коридора.

– Рин? – Он произнес кличку койота вслух, потому что знакомое звучание связывало его с другим живым существом.

Койот молчал, только его нос на мгновение коснулся щеки Рина. От него исходило напряжение, чувство опасности, так ясно этого Сандер никогда не ощущал. Но койот молчал. Не было даже глухого внутреннего рычания, которое Сандер чувствовал при прикосновении к телу койота. Кузнец порылся в куртке, извлек проволочное кольцо и надел Рину на голову.

Они снова двинулись вперед, все время ощущая теперь ритм огромного сердца, бившегося почти так же, как сердце самого Сандера. Кузнец моргал запыленными глазами. Наконец он остановился, достал бутылку с водой, смочил запасную рубашку и подержал компресс на закрытых глазах. После третьего компресса зрение прояснилось, и он смог осмотреть пыльный коридор.

С исчезновением дымки он увидел впереди дверь. Она была закрыта, и на ней не было ни ручки, ни запора. На всей дверной поверхности виднелось лишь небольшое круглое отверстие на уровне глаз. Дойдя до двери, Сандер вложил в отверстие пальцы и попытался нажать, надеясь, что дверь при этом поднимется или отодвинется. Но она оставалась неподвижной.

Может, оружие Максима расчистит им дорогу?

Сандер нащупал оружие Прежде. В его использовании определенный риск. Применение луча может вызвать расплату. Но он не сдастся и просто так не уйдет.

Фейни должна была пройти тут. Как она это сделала? Дар ее отца? И он же провел ее благополучно мимо уничтоженного им часового? Он снова пощупал пальцами углубление в двери. Конечно, это только догадка, но оно по размеру подходит для подвески Фейни.

У него такой подвески нет. Сандер подошел ближе к лампе и стал изучать трубку Максима. Вот точка, нажатие на которую привело к уничтожению машины. Но здесь есть еще четыре точки.

Есть только один способ проверить – попробовать. Знаком приказав Рину отойти, чтобы его не затронула катастрофа, вызванная безрассудством кузнеца, Сандер всунул трубку в отверстие двери и нажал первую точку.

Ничего не произошло! Но Рин испустил вопль, опустил морду и зажал ее лапами. Сандер быстро отпустил кнопку. Этим ли Максим подчинил себе койота?

Рин яростно мотал головой – он грозно и низко рычал. Потом посмотрел на Сандера и оскалил зубы.

Кузнец почти решил не трогать остальные кнопки. Он не хотел, чтобы на него обрушился гнев Рина. И он не знал, как объяснить койоту, что он вызвал это мучение не сознательно, а исключительно по незнанию.

Снова попробовать применить силу трубки? Да. Но сначала он должен подготовиться, чтобы не ослепнуть, как в первый раз. Сандер обернул голову влажной рубашкой, заправив концы под капюшон. Он отослал Рина назад, потом вставил трубку в углубление. И нажал кнопку.

Даже сквозь повязку он ощутил белую вспышку. Послышался звон металла. И прямо в лицо ему ударил горячий воздух с ядовитым дымом.

Но он услышал еще кое-что. Спутать этот свирепый свист с чем-нибудь невозможно. Пеканы! И судя по звуку, они прямо перед ним.

Сандер стянул повязку с глаз. Дверь раскололась надвое, открылась щель, достаточная для пеканов и даже для Рина. Но весь проход все равно не открылся. Оттуда струился свет, более яркий, чем в коридоре. Он освещал Кая и Кайю, пригнувшихся, готовых к схватке. За ними груда предметов, ярко освещенных, назначения которых он сразу понять не мог.

Он совсем не хочет причинить вред пеканам. Преодолевая сухость в горле, Сандер громко крикнул:

– Фейни!

Вибрация стала сильнее, громче звучали удары, и громче боевой свист пеканов. А девушка не отвечала.

Может, она ранена, захвачена одной из защитных машин, о которых говорил Максим, и это вызвало гнев пеканов? Или нарочно поставила их здесь сторожить, чтобы ей не помешали? Каков бы ни был ответ, он не устранит Кая и Кайю.

Они должны почувствовать его запах, помнить, что он был принят Фейни, путешествовал с ней. Поможет ли ему это знакомство? Сзади он услышал топот лап Рина. Животные не должны сцепиться.

Сандер отступил на несколько шагов, внимательно глядя на пеканов. Они не делали попыток выйти из двери, которую он раскрыл. Он порылся в мешке с пищей, достал несколько маленьких лепешек, по вкусу так напоминающих мясо, одну из которых с аппетитом съел Рин. Сандер бросил каждому пекану по три лепешки.

Кайя принюхалась первой. Нащупала одну из лепешек языком и тут же проглотила целиком. Вторую она зажала в зубах, прежде чем самец соизволил заметить свои. Они ели, по-прежнему глядя на Сандера и продолжая свистеть. Но подобрали все крошки, как будто очень проголодались.

Сандер понимал, что не может притронуться к ним, как делала девушка. Но он присел на корточки, достал еще две лепешки, протянул животным. Они схватили пищу, а он сознательно спокойным голосом заговорил:

– Фейни?

Может, он и на самом деле глуп, как говорил Максим, что пытается общаться с пеканами при помощи голоса. Что может означать это повторяющееся имя для животных, которые продолжали смотреть на него так внимательно, что их взгляд пугал? Но он терпеливо повторил:

– Фейни?

Кай присел на задние лапы, его голова высоко вознеслась над сидящим кузнецом. В таком положении пекану достаточно одного движения, чтобы добраться до Сандера когтями и клыками. Кайя смотрела, но не садилась.

– Фейни… Кай… Кайя… – Сандер попытался связать три имени. Он не мог даже представить себе, что происходит в таком далеком от человека мозгу пеканов.

Кайя перестала свистеть. Она наклонила голову и облизала правую лапу. Но самец не изменил своей боевой позы.

– Фейни… Кай… – Теперь кузнец использовал только два имени, глядя прямо на самца. Для этого требовалось большое усилие воли: выпустить Кайю хоть на мгновение из поля зрения – большой риск.

Кай встал на четыре лапы. Хоть Сандер не мог прочесть выражение его морды, он чувствовал, что зверь удивлен. И еще что-то, помимо удивления. Страх? Сандер не был уверен.

Идя на риск, Сандер медленно встал и сделал шаг вперед.

– Фейни! – сказал он в четвертый раз с уверенностью, которой на самом деле не ощущал.

Кайя попятилась. Она взглянула на самца, потом снова на человека. Издала звук – не предупреждение. Кай свистнул, показав клыки. Но Сандер, ободренный действиями самки, сделал еще один шаг.

Самец тоже встал на четыре лапы, попятился: он все еще свистел, но отступал. Кайя повернулась и уходила. Наконец самец сдался, хотя все еще подозрительно посматривал на Сандера.

Рин последовал за кузнецом. Он с трудом протиснулся в щель. Но пеканы больше не угрожали. По-видимому, удовлетворенные, они повернулись спиной к Сандеру и пошли куда-то, скользя между грудами непонятных металлических и стеклянных предметов, заполнявших помещение.

Свет был очень яркий, у Сандера вновь заболели глаза. И комната жила. Не той жизнью, с какой он был знаком, но жила. Ее заполняла какая-то энергия. Эта энергия заставляла светиться разноцветными огнями трубки – огни, резкие или спокойные, яркие, окружали некоторые установки. В комнате было тепло и влажно, и Сандер откинул капюшон, расстегнул куртку.

У него не было желания рассматривать окружающее. Игра цветов, теплая чуждая атмосфера вызывали отвращение. Как только он отыщет Фейни, нужно будет уйти отсюда! Он ощущал, как мурашки бегают по коже от потоков невидимой энергии.

С ленты на его голове срывались искры. Она нагревалась. Но он ее не снимет! Холодное железо спасло его дважды, и он цеплялся за него сейчас, когда его окружало нечто совершенно непонятное – он даже не решался осмотреть его внимательнее.

Пеканы привели его к маленькой комнатке по другую сторону помещения. Она была едва ли больше просторного шкафа. Стены прозрачные, через них можно заглянуть. Внутри, прижимая к груди подвеску, сидела Фейни.

Хотя ее глаза были широко открыты, она смотрела прямо на него, Сандер понял, что она его не видит. Но что она видит? Несмотря на жару, его вдруг охватил озноб. На ее лице быстро менялись выражения. Страх, ужас, отвращение…

Волосы ее стояли дыбом, будто каждая прядь заряжена энергией. На верхней губе и на лбу собирались капельки пота и катились по щекам, будто она непрерывно плакала. Все ее тело охвачено ужасным оцепенением, выдававшим невероятное напряжение.

Кайя поцарапала о стену шкафа, но в искаженном лице Фейни ничего не отразилось. Она как будто застряла в кошмаре и не может выбраться.

Тело ее начало дергаться. Сандер видел, что рот ее открыт в крике. Но он ничего не слышал. Он подбежал к двери и схватил ручку. Нажал изо всех сил, но дверь не подалась.

Она будто поймана в прошлом, и никакой надежды на спасение. Глаза ее закатились, голова дергалась. Сандер достал одну из стрел, всунул острие в щель двери и попытался открыть.

Тело Фейни дергалось так, будто она не контролировала свои мышцы. На ее лице пропали всякие следы разума, рот расслабленно отвис, с нижней губы свесилась ниточка слюны.

Сандер сражался с дверью. Стрела треснула у него в руках, но все же он добился небольшого успеха. Он схватил вторую стрелу и навалился изо всех сил в появившуюся узкую щель. Острие стрелы застряло, он давил на него.

Послышался громкий треск, и вся передняя стена шкафа подалась. Вместе с ней упала и Фейни. Сандер успел подхватить ее неподвижное тело и мягко опустить на пол.

На мгновение он со страхом подумал, что она мертва. Потом ощутил пульс на тонком запястье, увидел, как поднимается и опускается грудь в частом мелком дыханье. Глаза ее закатились, и он сквозь щель видел только белки.

Не вставая, он выполз из шкафа и вытащил за собой девушку из этой тюрьмы. Временное убежище он отыскал в углу комнаты, подальше от этого дьявольского шкафа и всех непонятных машин. Тут он уложил ее головой на сложенной куртке. Руки ее так сильно сжимали подвеску, что ему пришлось действовать медленно и осторожно, но изо всех сил, чтобы разжать их палец за пальцем. Он теперь был уверен, что сама подвеска представляет собой часть опасности, обрушившейся на нее.

Она по-прежнему дышала часто и неглубоко, как будто бежала, кожа у нее была холодной и влажной, несмотря на жару. Пеканы подошли к ней, Кайя растянулась во всю длину, согревая ее своим одетым в мех телом.

Фейни что-то пробормотала, голова ее начала метаться по импровизированной подушке. Она заговорила, громко, но он не понимал ни слова. Лишь изредка узнавал слова, которые доносились из воздуха.

Он достал запасную куртку, накрыл ею девушку, потом зажал голову и вылил несколько капель воды в рот. Она закашлялась, подавилась и вдруг открыла глаза.

Глава семнадцатая

– Мертвы! – Голос ее звучал резко. – Мертвы!

Хоть она смотрела прямо на него, Сандер понял, что она видит что-то другое, не его лицо, может быть, даже не эту комнату.

– Нет! – Девушка вздохнула. В ее голосе звучала решимость. – Нет!

Фейни пыталась сесть, Сандер схватил ее за плечи, мягко, но настойчиво уложил снова. Он испугался. В глазах, устремленных на него, не было ничего знакомого. Может, заключение в этом шкафу-тюрьме сделало ее такой же безумной, как Максим?

– Тебе не нужно ничего делать, – он старался говорить спокойно, – если ты не хочешь…

Рот ее дернулся, как будто ей трудно было говорить.

– Нет! – сказала она и добавила: – Кто ты? Одна из машин… машина?.. – Она снова напряглась, тело ее оцепенело. – Нет! Ты не сможешь меня заставить! Не сможешь!

– Фейни! – Как и с пеканами, Сандер начал произносить ее имя, настойчиво, пытаясь вернуть ее в сознание. – Я Сандер, а ты Фейни, Фейни!..

– Фейни? – Она произнесла это вопросительно. И от этого вопроса Сандер еще больше похолодел. Если она не помнит собственного имени… Что это дьявольское место сделало с ней? Он был полон таким гневом, что хотел сорваться с места, разбить все вокруг.

– Ты Фейни. – Он разговаривал как с маленьким ребенком, подавил гнев в голосе. – Я Сандер.

Она лежала неподвижно, глядя на него. Затем, к его облегчению, взгляд ее сфокусировался. Она как будто всматривалась сквозь густую завесу. Облизала губы.

– Я – Фейни, – медленно сказала она и глубоко вздохнула. Он видел, как она расслабилась, повернула голову на бок, закрыла глаза. Заснула.

Но они должны уходить отсюда! Может, ему удастся поднять ее на Рина… Щекочущее кожу, колющее ощущение, которое появилось в этой комнате, становилось сильнее. Что-то в этой комнате… покусывает – единственное слово, которое смог найти Сандер… покусывает его мозг! Он поднес руки к металлическому кольцу. Оно теплое… горячее… он должен снять его… так будет лучше… гораздо лучше…

Кузнец отдернул руки. Снять его! Вот чего хочет этот… это невидимое! Он быстро оглянулся через плечо. Таким сильным было ощущение чьего-то присутствия, что он ожидал увидеть Максима или кого-то другого похожего, идущего к нему между установками.

Холодное железо…

Сандер быстро подозвал Рина и, когда койот присел рядом, поднял Фейни и привязал к спине животного. Кайя зарычала при первых попытках потревожить девушку, но, очевидно, поняла, что Сандер не причинит ей вреда. Кузнец прочно привязал неподвижное тело, девушка лежала, свесив руки по обе стороны шеи Рина.

Убедившись, что она не свалится, Сандер двинулся по кошмарной комнате, населенной чьей-то недоброй волей. Может ли неизвестный овладеть волей животных, повернуть Рина и пеканов против него?

То, что животные испытывают неприятное, пугающее их ощущение, он видел: пеканы непрерывно свистели, все время поворачивали головы, будто искали врага. Рин рычал, но шел вперед, не задерживаясь.

Они миновали разбитый шкаф, в котором нашли девушку. Оставив его позади, Сандер облегченно вздохнул. Он не знал, чего ожидать от него – он уже начал думать, что в этом месте не может доверять собственным чувствам и порывам.

Перед ними наружная дверь, и пеканы проскочили в щель. Однако она слишком узка для Рина, несущего Фейни. Сандер отвязал мешок с инструментами и, как сделал в туннеле под городом, достал свой самый тяжелый молот.

Изо всей силы он обрушил удары сначала на одну часть двери, потом на другую: с резким скрипом они подались, и Рин смог протиснуться. Сандер не вернул молот в мешок, он нес его в руке. Знакомое ощущение тяжести в руке давало ему большую уверенность, чем самострел или трубка Максима. А ему нужна была уверенность. С того момента, как она произнесла свое имя, Фейни не приходила в себя. Сандер был уверен, что сон ее не естественный. Он хотел увезти ее как можно дальше от того места, где нашел.

Они миновали груду металла, оставшуюся от механического часового. В другое время Сандер захотел бы изучить эти остатки, может, подобрать другие руки. Но теперь он чувствовал, что чем меньше общего у него будет с тем, что принадлежит этому лабиринту, тем лучше.

Рин поднялся по рампе, Сандер одной рукой при этом поддерживал Фейни, в другой нес молот. Подъем казался вдвое длиннее спуска. Хорошо снова оказаться на свежем воздухе, наполнить им легкие, не чувствовать острого резкого запаха, заполнявшего все внизу.

В верхнем коридоре Сандер решил направиться в ту комнату, где нашел пищевую машину. Хотя пеканы проглотили лепешки, он догадывался, что они не наелись. И, может, удастся получить что-нибудь, что подкрепило бы Фейни.

Рин уверенно шел вперед, и Сандер не сомневался, что койот возвращается по их пути. Ощущение давления, покусывание становилось слабее, чем дальше он отходил от комнаты внизу. Если центр влияния там, может, у него есть границы, хотя оно проникало и наружу, когда привело его сюда. Но он не собирался снимать свою железную защиту, чтобы проверить его силу.

Они добрались до комнаты, которую он искал. Тут он отвязал Фейни, снял ее с койота и снова положил на пол, подсунув под голову сложенную куртку, а второй курткой накрыв сверху. Ее кожа оставалась холодной – не открывая глаз, она вздрогнула.

Сандер отчаянно нажимал кнопки машины и бросал мясные лепешки животным. Они быстро хватали их. Но вот ему повезло: очередная кнопка выдала большую чашку, полную горячей жидкости, по вкусу похожей на наваристый суп.

Прижав голову Фейни к своему плечу, Сандер позвал ее по имени – она что-то раздражительно бормотала, слабо отбивалась. Но он поднес к ее губам чашку, и она отхлебнула.

Он продолжал негромко уговаривать ее, а она пила и наконец открыла глаза, как будто просила еще. Он быстро получил из машины вторую чашку и поддерживал голову Фейни, пока она не допила вторую порцию до последней капли.

– Хорошо, – прошептала она. – Хорошо. Мне так холодно.

Она дрожала, крупная дрожь пробегала по всему телу. Сандер не просто укрыл ее курткой, а одел на нее. Потом отвязал от койота толстое мягкое седло и накрыл им девушку, хоть от него и сильно пахло.

Укрыв ее как можно лучше, он подозвал пеканов, и они послушно уселись по обе стороны от Фейни, отдавая ей тепло своих тел. И только теперь он пошел к машине и поел сам.

Он устал – ему трудно было вспомнить, когда он в последний раз спал. А это испытание внизу отняло у него все силы. Можно ли им оставаться здесь? Если Рин и пеканы посторожат…

За все время пути по многочисленным помещениям комплекса Сандер не встретил никаких следов других обитателей. Комнаты, предназначенные под жилые квартиры, были пусты. Но Сандер не мог поверить, что Максим – единственный оставшийся в живых обитатель этого места. А у любого местного жителя – оружие и знания, превышающие все возможности Сандера. Чем скорее они уберутся из этого подземелья, тем лучше. Но голова Сандера упала на грудь, и он с трудом заставил себя открыть глаза. Слишком много опасностей поджидает их. В таком состоянии он с ними не справится. Нужно отдохнуть.

Он сделал еще одно усилие и подал сигнал Рину. Койот подошел к дальней двери и лег поперек входа, положив голову на лапы. Сандер знал теперь, что он будет дремать, но при первых признаках опасности поднимет тревогу.

Сандер вытянулся, не выпуская из рук молота, по другую сторону от Кайи. Запах пеканов успокаивал, он казался естественным и нормальным: это часть мира, который он знает и которому верит, он не принадлежит этому подземелью.

– Сандер…

Он повернул голову. Его разбудил голос, полный тревоги. Фейни сидела, куртка сползла с ее плеч, лицо у нее осунувшееся, как после тяжелой болезни.

– Сандер! – Она протянула руку и затрясла его за плечо – Кайи между ними не было.

Он сел и покачал головой.

– Что… – начал он.

– Нужно уходить! – В глазах ее было загнанное выражение. – Нужно предупредить их…

– Их? – повторил Сандер. Но его тоже охватило возбуждение, он вскочил на ноги.

– Торговцев… остальных… всех остальных, Сандер. Твоих людей… всех! – Слова ее полились таким потоком, что он с трудом воспринимал их. Настала его очередь положить руки ей на плечи, успокоить, посмотреть в этот дикий взгляд.