Глава 6

«Он из 3апретной 3емли, туань!»

С тревожным ощущением, что старый купец моро победил их в первой встрече, трое с «Самбы» направились к европейскому кварталу Манадо. Лоренс предложил поискать Ван Блеекера в клубе «Гармония», но Кейн отказался.

— Мы с Сэмом только туристы. И нам просто неприлично не побродить по туземному городу. Хакрун не может быть единственной галькой на пляже. Может, найдём кого-нибудь из охотников за черепахами, которые, говорят, отлично знают острова. Я хотел бы кое о чём порасспросить. И об этом набожном хаджи тоже!

— Я тоже не прочь. Но попробую расспросить своих соотечественников. Встретимся позже в клубе, если хотите, — Лоренс свернул, и американцы дальше пошли одни.

— Сигареттен?

Откуда-то из области колен протянулась тонкая рука. Кейн автоматически нащупал пачку сигарет. Маленький худой туземный мальчишка следил за ним жадными и полными надежды глазами.

— Тебе сигарету? Ладно, — Кейн сунул несколько сигарет в грязную маленькую горсть.

Мальчик и его добыча исчезли, а Сэм укоризненно покачал головой.

— Когда же ты чему-нибудь научишься, Голландец? Через полсекунды этот парень вернётся, и с ним половина городских попрошаек. И они будут за тобой гоняться весь день. Сигареты для них сокровище, и они не собираются его упустить.

Боясь именно такого развития событий, они ускорили шаг и скользнули в узкий проход между двумя крытыми непой хижинами. Кейн чуть не столкнулся с человеком, сидевшим здесь в тени. И этот человек осмелился коснуться рукава Кейна — исключительно смелый жест для туземца.

Но это был не малаец, не моро, не туземец с Целебеса или откуда-нибудь из внутренних морей. При первом же слове Сэм застыл. Перед ними стоял японец.

— Он мелкий торговец. Оказался в тяжёлом положении, — быстро переводил Марусаки Кейну. — Хочет убраться отсюда, но ему нужно набрать денег на проезд. Хочет показать нам, что у него есть на продажу…

— Как по-твоему, он говорит правду?

Сэм взглянул на кланяющегося торговца.

— Может, на восемьдесят процентов. Он испуган, это ясно. Я бы поверил, но не спускал с него глаз. Говорит, что он с юга и хочет убраться отсюда. Но быстро. В этом он прав: эти острова для таких, как он, теперь не место. Конечно, если они хотят сохранить голову и шкуру.

— Ну, посмотрим, что он может предложить.

Японец нырнул в менее привлекательную из двух хижин, как будто свежий воздух Манадо ему не нравился. Внутри он принялся театрально проявлять гостеприимство, подтащил два ящика в качестве сидений, потом открыл плетёную корзинку.

Продать он хотел в основном хлам, всякие островные товары, кричащие и бесполезные. Но неожиданно Сэм порылся в этом барахле и вытащил большую серебряную монету. Подошёл к двери, чтобы рассмотреть её при свете.

— Эй, в каком году первые американские клипперы появились вэтих водах, Голландец?

— Не знаю. Кажется, в двадцатые или тридцатые годы. А что?

— Похоже, у меня в руках сувенир с тех времён. Серебряный американский доллар 1840 года. Интересно, где наш друг его отыскал? — нисей разразился потоком японских слов, а Кейн тем временем взял у него монету.

Сэм был прав: серебряный доллар их страны, к тому же не очень истёртый. Давно ли он попал на острова? Может, с тех пор как какой-нибудь шкипер-янки расстался с ним лет сто назад?

— Где, он говорит, его нашли?

— Не знает. Получил во время торговли где-то на юге. Может быть, лжёт, — Сэм пожал плечами.

— Неплохой амулет на счастье получится. Я его куплю.

— Ты спрашивал его о южных островах?

— Это мысль! — снова Сэм пустился в свистящий треск языка своих предков, в ответ же обрушилось настоящее наводнение. Кейн несколько раз уловил имя «Хакрун», и всегда оно произносилось без почтения и любви.Сэм внимательно слушал, время от времени прерывал, задавая дополнительные вопросы, которые действовали на торговца, как бодило на быка. Когда тот закончил, Сэм достал бумажник и отсчитал несколько банкнот. Они оставили маленького человека кланяющимся и шипящим, как будто он заводной и способен только на эти движения.

— Что он сказал?

— Очень много. Этот Хакрун практически владеет всей местной торговлей. Пока у власти были японцы, дела у нашего друга, оставшегося в хижине, шли хорошо. Но когда японцы ушли, власть снова перешла к старому моро. Хаджи ликвидировал дела почти всех мелких торговцев, и теперь все подчиняются ему. Кстати, он не поощряет никакие экспедиции к югу от Беси…

— Очень интересно — почему?

— Многим это интересно. Общее мнение таково: старик набрёл на что-то очень большое и намерен сохранить это в своём кармане.

— Есть какие-нибудь догадки, что именно это такое большое?

— О, всё что угодно, от зарытых сокровищ до нефти. Но все уверены, что находка богатая. Хакрун не занимается делами, которые приносят меньше миллиона. Во всяком случае, он и его агенты препятствуют плаваниям на юг. И к чему это нас приводит?

— Если я хорошо разобрался в характере Ван Блеекера, это приводит нас к драке. Не думаю, чтобы капитан обратил внимание на надпись «Посторонним вход воспрещён», если это противоречит его планам. Он уже и сам об этом сказал. Но как насчёт нашей собственной проблемы того пропавшего человека? У торговца не было никаких мыслей на этот счёт?

— Он сказал, что тут могут скрываться сотни таких. Места на всех хватит…

— Скрываться добровольно — да. Но оставаться на необитаемом острове вынужденно… Прятаться… Это выражение не наталкивает тебя на новые мысли? Он сказал именно так — «скрываться»?

— Да!

Кейн улыбнулся.

— Это понравилось бы Железной Челюсти. «Скрываться» — какое многозначительное слово. Нам стоит немного покопаться на юге.

— Разве мы и так не собирались?

— Естественно. А теперь у нас отличный повод проявить упрямство!

Удовлетворённо улыбаясь миру, состоящему из пыли, вони и жары Манадо, они повернули назад, к клубу «Гармония» и к обществу Лоренса, которого они обнаружили за столиком в баре.

— Где всё население? — Кейн оглядел пустую комнату. Большинство ещё не вернулось из плена, — голландец захлопнул блокнот, в котором что-то писал. — Плантации ещё не возобновили производство, а «Самба» один из первых частных кораблей, вошедших в порт после окончания войны. Осмотрели город?

— Кое-что купили. Покажи твой новый амулет, Сэм.

Нисей бросил доллар на стол, и Лоренс подобрал его.

— Мы считаем, что это напоминание о временах Клипперов, когда шла торговля чаем с Китаем. Много кораблей тогда посещало эти воды, — объяснил Кейн.

Но голландец достал лупу ювелира и внимательно разглядывал одну сторону монеты.

— Что это? Тайные письмена или что? — спросил Сэм.

К их удивлению, Лоренс ответил вполне серьёзно:

— Почти. Прежде всего, это действительно чей-то амулет. Видите крошечную дырочку? Вероятно, монета была подвешена на часовой цепочке. И на ней кое-что нацарапано…

— Что?

— Буквы Р и С и дата — 1944.

— Р и С — Родни Сэйфилд!

— Или Рудольф Шмидт, — охладил Сэм торжество своего компаньона. — Не у одного человека в мире такие инициалы. Отец его говорил что-нибудь о подобной вещи?

Кейн попытался вспомнить подробности листка со сведениями, которые они получили от полковника Тарстона. Но он был уверен, что никакого упоминания о монете там не встречалось.

— Совпадения — странная вещь, — заметил Лоренс. — Возможно, вы не правы насчёт этого доллара. Но, с другой стороны, может быть, это ключ. Где вы его взяли?

Но Сэм уже вскочил.

— Ключ это или нет, я возвращаюсь. Хочу ещё раз поговорить с тем торговцем. Если он поверит, что нас эта штука интересует серьёзно, может быть, он раскроет кое-что ещё…

И бывший сержант направился через паутину туземного города к хижине, где оставался японский торговец. Кейн и Лоренс последовали за ним. Но когда Сэм окликнул, никто не отозвался. Трое вошли в хижину и не обнаружили в ней ни торговца, ни его товаров.

— Эй! — Кейн подскочил к двери и схватил маленькую полуобнажённую фигурку, которая вначале извивалась, как рыба, потом мягко обвисла. Он подглядывал за нами из-за угла, — объяснил американец.

— Куда ушёл торговец? — спросил он у пленника на береговом малайском.

Жёлто-белые полумесяцы показались в углах испуганных глаз: мальчишка взглянул Кейну в лицо. Но оставался немым как к возбуждённым вопросам американца, так и к более спокойным словам голландца.

— Вам что-то нужно? Может, я смогу помочь…

Упираясь рукой о стену покинутой хижины, рядом с ними стоял туземец с прямой спиной. На нём были тренировочные брюки, белые и безупречно чистые, как костюмы европейцев, но коричневая грудь и широкие плечи оставались голыми. Никакой тюрбан не прятал его коротко остриженные волосы, и говорил он по-английски медленно, но отчётливо, как будто извлекая нужные слова из глубин памяти.

— Тут недавно был торговец, — начал Кейн. Он старался догадаться, с каких островов этот человек. Парень был явно не араб и не китаец, а рост и фигура у него ничем не напоминали филиппинцев, которых до того видел американец. С другой стороны, он не походил и на моро или жителя Соломоновых островов. Неподпиленные белые зубы в широком, приятно улыбающемся рту никогда не окрашивал сок бетеля, да и вообще стандарты личной гигиены и чистоты у этого человека были необыкновенно высокие для здешнего жителя.

— Торговец, здесь? — незнакомец сумел выразить вежливое недоверие самым необидным образом. — Но эта хижина пустует уже много недель. Она пользуется дурной славой у горожан. Они говорят, что тут жил демон.

Мальчик, которого по-прежнему держал Кейн, что-то быстро выпалил, потом вырвался из рук американца, немного расслабившего хватку, нырнул в проход между двумя хижинами и исчез. Услышав его слова, туземец нахмурился.

— Что он сказал? — спросил Кейн.

— Что демон возвращался, но снова ушёл. Значит здесь кто-то побывал, — он проскользнул в хижину, и Кейн увидел, что он внимательно оглядывает грязное помещение. — Кто был этот торговец? Моро, араб, китаец? — спросил он, выходя с пустыми руками.

— Японец, И очень торопился попасть домой, — коротко ответил Сэм.

Снова в быстрой улыбке сверкнули белые зубы.

— Если он японец, легко поверить, что ему хочется побыстрее вернуться домой. Островитяне не очень любят своих последних хозяев. Но этот человек вам сейчас нужен?

— А что если сначала ты расскажешь нам, почему так интересуешься нашими делами? — Сэм смотрел на высокого туземца, держа руки недалеко от оружия, которое так небрежно привесил на пояс сегодня утром.

— Конечно, скажу. Потому что, господа, я шёл за вами в надежде оказаться чем-нибудь полезным. Меня зовут Джаспер Фортнайт, и я из американского Самоа.

— Американское Самоа! Да до него половина океана! — воскликнул Кейн.

Да, действительно далековато отсюда. Но в военное время многие уезжают далеко от дома. Я служил помощником капитана на торговой шхуне, которую японцы утопили в этих водах. И теперь жду корабль, на котором можно было бы уплыть. У меня есть документы помощника.

А тем временем здесь, на Целебесе, я работаю дежурным в отеле. Ваш корабль, «Самба», — первый вошедший в порт за много недель. Я надеюсь найти на нём место. Поэтому я и пошёл за вами. Я говорю на многих островных диалектах и надеялся, что вы окажете мне любезность отрекомендовать меня капитану «Самбы». Сможете?

— Вначале посмотрим, чем ты нам поможешь, — ответил Сэм. — Узнай, где этот японский торговец.

— Позвольте поговорить с соседями, — Фортнайт двинулся к ближайшей населённой хижине. — В Манадо много глаз, и всё, что здесь происходит, кому-то становится известно, — он произнёс одну-две фразы в дверь. После довольно продолжительного молчания послышался ответ. Но говорящий не показывался, и было совершенно ясно, что жильцы хижины не очень рады разговору.

Кейн подтолкнул Сэма.

— На каком диалекте он говорит?

— Не знаю. Наверное, на каком-то местном. Очень полезный человек, верно? Просто через край проливается добрая воля и бойскаутство…

Двумя шагами к ним приблизился Джаспер.

— Ваш торговец находился здесь два дня. Но никто у него ничего не покупал и никто не видел, как он ушёл…

— Настоящая или ложная слепота? — спросил Кейн.

— Не знаю. Может, и то и другое. Но они никогда не признаются…

Но тут его прервал голос из хижины. Внимательно Послушав, он беспомощно развёл руки.

— Они говорят, что это всё, что они этого человека не знают, а спрашивать дальше значит вызвать гнев демона. Они хотят, чтобы мы ушли.

— Что ж, — Лоренс поправил шлем, — вот и всё. Я тоже за это. Даже пытка не даст нам больше. Поищем ещё?

— Конечно! Он мог исчезнуть здесь как облачко дыма, но я не верю, чтобы он отправился в глубь суши. Нет, сейчас против него все туземцы. Когда-то жители внутренних районов Целебеса были охотниками за головами, и в некоторых местах многие с радостью вернулись бы к древнему развлечению. А власти не станут интересоваться каким-то пропавшим японцем. Но если он направился к морю, кто-нибудь в гавани его видел.

И они поспешили к причалам, и Фортнайт за ними. Очевидно, самоанец не хотел упустить шанс устроиться на «Самбу». Кейн несколько раз оценивающе оглядывался на него. Незнакомец был явно настроен дружески, и что-то располагающее чувствовалось в его улыбке и спокойном поведении. Оставалось только проверить, на самом ли деле он изобретательный иэнергичный искатель работы или искусный лжец. Судя по всему, этот город целиком в кармане у Хакруна, и этот человек вполне мог быть агентом старика моро.

Подойдя к заполненной народом гавани, где разгружалось и грузилось множество небольших туземных судёнышек, Сэм остановился, а Кейн невинно спросил:

— Ну, с чего начнём? Если этот парень захочет спрятаться, нам потребуется бригада берегового патруля, чтобы отыскать его. И если никто не захочет признаваться, что видел его, что нам останется?

Сэм нахмурился и мимо груд берегового мусора направился к группе туземцев, которые разговаривали на краю линии прилива. Один из них повернулся, чтобы выплюнуть розовую слюну бетеля, и заметил нисея. Он даже не стал торопиться, как будто не ценил Сэма настолько, чтобы удостоить его поспешным отступлением. Лениво встал и направился дальше по берегу. Собеседники последовали за ним.

— Видели? — спросил Марусаки. — Это дело исчезнувшего торговца горячее, очень горячее…

— Да, это легко заподозрить, — согласился Лоренс. — Или просто Хакрун перестал нам улыбаться и объявил об этом — публично. Фортнайт, а ты можешь задать несколько вопросов так, чтобы к тебе не отнеслись, как прокажённому?

— Попробую, сэр, если хотите.

Сэм потянул себя за нижнюю губу и мрачно нахмурился, но Кейн кивнул. Поэтому Фортнайт их оставил и направился назад в город. Плечи у него обвисли, и смотрел он только на пыльную дорогу. Воплощение человека, которому отказали в работе. Кейн следил за самоанцем, пока тот не скрылся из виду. Враг илидруг, этот Фортнайт хорош, определённо хорош! Теперь он всюду будет рассказывать, как ему отказали, и у собеседников развяжутся языки. Да, Фортнайт явно знаток разных трюков. Но кто такой этот Фортнайт?

— Хорош, не правда ли? — спросил Кейн у Сэма.

— Слишком хорош! Можно подумать, что он не новичок в этой игре…

— Согласен, — Лоренс протянул руку к сигарете, которую предложил Кейн, но рука его чуть дрожала. Как только Голландец заметил эту дрожь, он покраснел и так крепко сжал сигарету, что просыпал табак.

— Старые страхи не умирают, — с неловким смехом объяснил он. — После нескольких последних лет я тревожусь, когда не могу удовлетворительно объяснить события или появление новых людей. Даже шорох ботинка о камень может встревожить, особенно ночью. Вы должны простить мне эту глупость…

— У нас тоже есть любимые воспоминания, — прервал его Кейн. — Мне кажутся весьма непривлекательными заострённые бамбуковые прутья, а Сэму не нравятся большие пёстрые ветви деревьев в джунглях. Они напоминают ему живых представителей семейства рептнлий. Но Фортнайт…

— Сигареттен, туан?

— Привет! Ты вернулся?

Маленький попрошайка опять оказался рядом. На этот раз он вытянул обе грязные ручонки, а на измазанном лице сияла уверенная улыбка.

— Сигареттен? — вторично попросил он. А когда Кейн не проявил, как в первый раз, желания достать пачку, добавил негромко: — Он… — и замолчал, глядя на сигареты.

— Он… Кто он? — Кейн положил одну сигарету в грязную ладонь и достал ещё одну из пачки.

— Торговец… он ушёл…

Вторая сигарета присоединилась к первой.

— Ушёл к демонам, минхеер американец. Он из Запретной Земли…

— Из Запретной Земли? А где это?..

Но мальчишка оказался слишком быстрым. Он выхватил из руки Кейна всю пачку сигарет и убежал, легко увернувшись от Сэма.

— Запретная Земля… — американцы повернулись к Лоренсу в надежде услышать объяснение.

— Может быть кое-что… или ничего. Туземцы приписывают торговцу сверхъестественное происхождение, возможно, это всё. Можем расспросить Ван Блеекера.

— Кое-что достигнуто, — Сэм повертел серебряный доллар. — Любопытно, имеем ли мы сегодня право на такое заявление?

— Будем надеяться, Кейн сунул руки в карманы, в которых не осталось сигарет.

Глава 7

«То же самое, то Лемурия и Атлантида»

— Запретная Земля? — Ван Блеекер улыбнулся чуть свысока. — Одна из старейших островных легенд. Я удивляюсь вам, Ван Норрис. Как вы могли на это клюнуть? Вы ведь не новичок в Ост-Индии.

— Разве кто-нибудь может сказать, что знает Ост-Индию? — возразил Лоренс. — Я не слышал о Запретной Земле.

— Это примерно то же самое, что Лемурия и Атлантида. Сказочный остров, которым в мире и изобилии правит султан или раджа. Жители острова не знают ни болезней, ни опасностей. Говорят, обитатели Запретной Земли так довольны своей жизнью, что у них появился неприятный обычай: они убивают всех иноземцев, попавших на остров. Не хотят, чтобы грехи мира ворвались в их рай.

— В каждой сказке есть зерно истины, — заметил Сэм.

— А на чём основана эта легенда?

— Действительно, в Ост-Индии до появления европейцев существовали островные королевства. Вспомните историю принцев Бали и Явы. Через моря не раз прокатывались волны иммиграции из Индии. И вполне вероятно, что какой-нибудь полуварварский северный раджа устроил себе здесь карманное королевство, хотя до нас не дошли свидетельства его величия. Джунгли быстро поглощают романтическое прошлое. Ражда мог даже в течение целого поколения защищать своё господство, убивая всех иноземцев. Но жил он не меньше пятисот лет назад. Так что я не верю, будто наш торговец имеет с ним дело…

— Значит, вы считаете, что за этой историей ничего не кроется?

— Да, — откровенно ответил Кейну Ван Блеекер. — Но кто-нибудь мог оживить эту сказку для своих целей. И я согласен, что если с делом связан Хакрун, жди неприятностей.

— Мы ничего не узнаем, кроме того, что несколько проа вышли в море. Торговец мог уплыть на одной из них.

— По-моему, Ван Норрис, ваш торговец исчез навсегда. Особенно, если Хакрун почему-то против него. Мне это дело не нравится, совсем не нравится!

— От Хакруна жди неприятностей? — Кейн прикусил сломанный ноготь большого пальца. Сэм спокойно сидел разглаживая снятый пиджак. Но Лоренс склонился вперёд и беспрестанно крутил серебряный браслет у себя на запястье.

— От Хакруна всегда следует ждать неприятностей! — ответил капитан. — Но если бы он был настроен против нас, никакой, даже самый дружески настроенный японец с нами бы не разговаривал. Если Хакрун сам основал своё королевство в Запретной Земле, он может ожидать пришельцев.

— А что он пытается скрыть? — спросил Сэм.

— Что-нибудь очень большое, но такое, с чем можно быстро справиться. Хакрун понимает, что с концом войны вернутся большие компании и правительственный контроль. Он может вести свою игру только ограниченное время. Поэтому его находка — что-то такое, с чего можно быстро снять сливки. Это не шахта и не нефть…

— Остаётся…

— Жемчуг, — Лоренс вставил одно-единственное слово в обсуждение.

Ван Блеекер со свистом выдохнул через сжатые зубы. На его обветренном лице появилось голодное выражение.

— Жемчуг — повторил он. Пальцы его сжали край стола, словно он пытался ухватить эти замёрзшие шарики морского света. — Да, это подходит. Жемчуг! Новое жемчужное поле, может быть, вообще нетронутое!

— Но можно ли разработать поле тайно? — возразил Кейн. — Ему понадобятся ныряльщики, оборудование для погружения и…

— Ныряльщики у него есть. До войны он владел долей в нескольких кораблях, собиравших жемчуг на Австралийской банке. И туземным ныряльщикам не нужно оборудование, только очки, хороший нож и камень для тяжести. Да, какое-то время он может в одиночку разрабатывать поле. Конечно, когда появятся правительственные патрульные корабли, его монополии придёт конец. Но до этого он успеет добыть целое состояние — и спрятать его в своих сундуках. А если поле не тронуто и особенно богато, он получит целых десять состояний.Жемчуг сейчас в цене; всю войну он не поступал на рынок.

— Да, в чём дело? — чуть погодя нетерпеливо спросил капитан у подошедшего стюарда.

— Человек пришёл с берега. Говорит, что у него сообщение для молодых американских господ. — Важное сообщение.

— Ручаюсь, это Фортнайт! Это тот самоанец, о котором мы вам рассказывали, сэр, — объяснил Кейн. — Можно его пустить сюда?

— Конечно. Приведите!

Да, это был Фортнайт. Но в рубашке и с сумкой в руке. В другой руке остроконечная фуражка морского офицера, но без всяких знаков различия. Он приветствовал капитана жестом, напоминающим салют, затем повернулся к американцам.

— Ну, что ты узнал?

— Многое, сэр, — ответил Фортнайт Кейну. — Торговец, которого вы ищете, находился в Манадо несколько дней, но никто не знает, откуда он явился. Совсем недавно в сумерках причалил корабль оранг-лаутов, морских цыган, и отплыл на рассвете. Никто с этим торговцем не имел дел, никто ничего не покупал, но однажды поздно вечером к нему в хижину приходил человек. Между ними произошла ссора. А когда этот человек ушёл, видели, как торговец выбрался из хижины и мыл лицо водой из запасов соседа.

— А что этот посетитель?

— Несомненно, человек, который мне это рассказывал, его узнал, сэр. Но страх его оказался сильнее алчности. Никакие предложения денег не могли развязать ему язык. Но в своемстремлении умолчать о посетителе он проговорился о других вещах. Он считает, что у торговца что-то отобрали силой и что торговец задержался в городе в надежде вернуть своё.

— «Нараратна»!

— Вы имеете в виду ожерелье, которое показывал вам Хакрун? — спросил Кейн у Лоренса.

Голландец энергично кивнул.

— То, что я отказался купить, — ответил он, взглянув на внимательно слушающего самоанца. — Вполне может быть. В некоторых местах оно стоит многие тысячи. Его можно использовать и для шантажа. Но если у него забрали «Нараратну», где он сам её взял?

— Не будем сходить с курса, — вмешался Ван Блеекер.

— Итак, торговец задержался, надеясь вернуть свою собственность?

— Так считает мой свидетель, сэр. Но после посещения американцев сегодня днём он исчез. И я ничего не смог узнать об этом исчезновении. Как будто даже упоминать об его исчезновении запрещено.

— Вполне вероятно, — заметил Сэм. — Тут есть обычай молчать о делах, которые считаются не подходящими для чужеземцев. Ещё какие-нибудь новости?

— Только то, что недавно в дом Абдула Хакруна были приглашены три человека, и один из них — капитан «Летящего по ветру».

— Похоже, мы расшевелили муравейник. Разговариваем с торговцем, и он тут же исчезает. Навещаем старого господина, и он посылает за капитаном своего корабля. Если бы я был мнительным… — Кейн рассмеялся.

Но Ван Блеекер внимательно разглядывал Фортнайта.

— Мне сообщили, что у тебя есть документы помощника…

Фортнайт достал из кармана пиджака, который нёс на руке, прочный конверт л вытряхнул оттуда несколько сложенных вчетверо листков. Когда Ван Блеекер прочёл третий, брови его поднялись, он положил документы и снова посмотрел на самоанца.

— Итак, ты служил у Редферна?

— Да, сэр. Он научил меня всему, что я знаю.

— А что стало с капитаном Редферном?

Лицо самоанца оставалось бесстрастным, но Кейн заметил, что он крепче сжал полу пиджака.

— Мы шли на север на «Леопарде». Капитан Редферн несколько дней не включал радио, у него был приступ лихорадки. Японская подводная лодка разорвала нам днище, прежде чем мы узнали об объявлении войны. Это было 10 декабря 1941 года. Мы спаслись в лодках, вернее, в лодке, потому что успели спустить только одну до того, как «Леопард» затонул. Японцы расстреляли нас из пулемёта, и капитан…, капитан погиб, сэр. Через две недели выживших подобрал американский эсминец.

Потом я плавал на грузовых кораблях, где мог найти место. Но я самоанец, и не все капитаны похожи на Майкла Редферна. Им не нужен офицер-туземец…

— У меня все офицерские должности заняты, — заметил Ван Блеекер.

— Знаю, сэр. Но я уже какое-то время провёл в Манадо и хотел бы уплыть. До того как капитан Редферн сделал меня своим помощником, я был неплохим матросом.

— Хорошо. Скажи Фельдеру, чтобы внёс тебя в список. Мне пригодится человек с твоим знанием островов.

— Спасибо, сэр, — в голосе его звучала благодарность, но он не утратил достоинства. И отдал Ван Блеекеру офицерский салют, выходя из каюты.

Возможно, это единственное стоящее, что мы нашли в этом порту, — заметил капитан «Самбы».

— Как это? — спросил Кейн.

— Я слышал о Капитане Редферне и его методах. Если этот парень служил с ним — а именно так говорится в его документах, — он стоит двоих современных моряков. Майкл Редферн был опытен в островной торговле. Говорят, его отец плавал здесь ещё во времена чайной торговли. Он не вернулся из моря. У всех Редфернов Ост-Индия в крови. Вдали от коралловых морей они бывают несчастны. А Майкл Редферн верил в туземцев. В дни, когда большинство белых обращалось с ними, как с животными, причём не очень умными, у Редферна появилась привычка подбирать островных мальчишек, которые ему нравились, и давать им образование. Обычно они учились на моряков. У него было очень немного неудач, а кое-кто изего учеников стал открывателем новых земель. Я знаю лично покрайней мере двоих, которые преуспели. Один до войны владел туристическим бюро на Гавайях, он организовывал туристские круизы по островам на пароходах. Второй командовал собственным кораблём и владел ещё двумя. Он занимался торговлей копрой. Итак, японцы прикончили Редферна. Ну, на борту «Самбы» для его ребят всегда найдётся место.

Над головой застыла оранжево-лимонная луна, от носа «Самбы» расходились полосы холодного огня. Фосфорицирующие струи рисовали в воде фантастический узоры. Кейн опирался обеими локтями на поручень и следил за игрой огней внизу. Все эти разговоры о Хакруне… Конечно, он опасный и коварный человек. Но несомненно, что и у Ван Блеекера в рукаве кое-что припрятано. И ещё этот доллар — С.Р. 1944. Именно 1944 году Родни Сэйфилд исчез над тем самым морем, к которому они теперь плывут на юг.