– Я там видела лиса. – Сара не совсем понимала, зачем она это сказала.

Хуон улыбнулся ей.

– Да, Руфус хороший страж. Он заметил, как вы входили, и позвал меня. Лесные существа охотно нам помогают, потому что наша жизнь проходит на одних и тех же тропинках.

– Но что это за страна, и кто враги? – нетерпеливо спросил Грег.

– У этой страны есть много названий в вашем мире – Авалон, Аванан, Атлантида, – почти столько же, сколько разных людей рассказывали о ней. Разве вы о ней ничего не слышали раньше? Должно быть слышали, раз знаете сказание об Артуре Пендрагоне! – Он вежливо поклонился Грегу. – И обо мне, бывшем Хуоне Горнисте. Потому что эта страна, в которую я и Артур были призваны. Или это уже забыто в мире людей? – закончил он немного печально.

Артур Пендрагон – это же Король Артур Круглого Стола, сразу вспомнила Сара. Но Хуон – она не знала его истории, и сожалела, что не может спросить о нем Эрика.

Теперь Грег посмотрел сердито, но не на Хуона, а на землю между своих ног, в которой ковырял ямки одной из ложек, взятых из корзины.

– Сплошное безумие, – бормотал он. – Король Артур – это просто легенда. Настоящий Артур – это британский римлянин, который воевал с саксонцами. У него никогда не было круглого стола, и никаких рыцарей! Мистер Легард рассказывал нам о нем на истории в прошлой четверти. Остальное – Круглый Стол и рыцари – это все было придумано в средние века, чтобы рассказывать на пирах – вроде телевизора.

Хуон покачал головой.

– Правда это или быль в вашем мире, но сейчас вы действительно в Авалоне, молодой господин. Это верно так же, как то, что я сейчас ем вашу пищу и пью ваше странное, но освежающее вино. И Руфус беспрепятственно пропустил вас через Лисьи Врата. Значит, то, что вы сюда пришли, было предначертано.

Холодное железо

– То, что вы прошли через наши Врата целыми и невредимыми, – продолжал Хуон, – означает, что вы не были посланы или вызваны ими. – Он быстрым движением поднял руку и сделал знак, который дети не поняли.

– Ими? – спросила Сара перед тем как откусить бутерброд. Этот разговор о вратах придавал уверенности, потому что теперь они могли вернуться той же дорогой, какой пришли.