– Я вижу, ты меня поняла. – Врач кивнул. – Я так и думал. Тебе лучше заговорить, и побыстрее! Капитан может спустить на тебя этих быков.

– Змеи! – Чарис обрела дар речи. – Он отдаст меня змеям? – Ей не нужно было изображать отвращение.

– Дошло? Должно было дойти: они ненавидят Силу. И охотно уничтожат всякого, кто ее использует. Так что договаривайся с капитаном. Он сделает тебе неплохое предложение.

– Симкин!

В крике слышалась тревога, и врач повернулся. Послышались звуки, какой-то резкий треск, крики. Врач выбежал, оставив дверь открытой. Чарис тут же оказалась в комнате Ланти.

Теперь слышалось шипение бластера в действии. А такое щелканье Чарис слышала, когда за ней охотились птицы в утесах Колдуна.

И тут, словно собственный ускорившийся пульс, что-то пробежало по всему телу:

– Пора!

Этот сигнал не прозвучал вслух, но Чарис ответила немедленно. Она увидела, как Ланти одним гибким движением соскользнул с койки. Он тоже готов.

Глава восемнадцатая

Ланти знаком велел Чарис держаться за ним, сам пошел впереди, направляясь к выходу из госпиталя. Здесь по-прежнему, спиной к ним, стоял охранник, преграждая им дорогу. Он следил за происходящим снаружи. Бластер он держал в руке и двигал им, как будто следил за перемещениями цели.

Разведчик с осторожностью охотящейся кошки пересек приемную, шум снаружи заглушал звуки его движений. Но стражника, должно быть, предупредил какой-то инстинкт. Он повернул голову, увидел Ланти и, крикнув, попытался повернуться и направить на разведчика бластер.

Слишком поздно! Что именно сделал Ланти, Чарис не знала. Но удар он нанес явно не обычный. Охранник упал, бластер выпал из его руки и заскользил по полу. Чарис прыгнула, и пальцы ее сомкнулись на рукояти этого отвратительного оружия. Выпрямившись, она бросила его Ланти, и тот легко поймал.

Они увидели сцену дикого смятения, хотя их взору открылась только небольшая часть базы. Люди в желтой форме укрывались, полосуя воздух лучами бластеров. Очевидно, они пытались отразить какое-то нападение сверху. Справа от входа в купол лежали, мертвые или без сознания, два самца вайверна. Во всех направлениях валялись обожженные щелкуны.

– Сюда… – Ланти указал на купол, около которого лежали вайверны.

Но если попытаться добраться туда, они станут целью тех, кто бластерами отгоняет щелкунов. Шум нападения стихал; меньше тел падало на землю. Чарис видела, как Ланти сжал губы, лицо его стало мрачно. Она поняла, что он готовится к действиям.

– Беги! Я тебя прикрою.

Она на глаз измерила расстояние. Недалеко, но ей показалось, что открытое пространство тянется бесконечно. А что самцы вайверны? Те, которых она видит, неподвижны, но могут быть и другие.

Чарис прыгнула, выскочив на открытое место. Услышала крик и шипение бластера. Ей чуть обожгло руку. Она закричала, но удержалась на ногах и пробежала в дверь, споткнувшись о тело вайверна. Упала внутрь и тем самым спасла себе жизнь: над ней пролетело копье. Она перекатилась и остановилась у стены. Оттолкнулась от нее, чтобы посмотреть на нападающих.

Самцы вайверны, их трое, двое с копьями, один с садистской медлительностью поднимает оружие. Вайверн наслаждается ее страхом и тем, что сейчас он распоряжается ситуацией.

– Ррррррууггггх!

Вайверн, уже готовый к броску, повернулся к двери. На туземцев накинулся рычащий пушистый шар. Они завопили, отталкивая росомаху. Но животное, воспользовавшись внезапностью нападения, пронеслось мимо них и исчезло в соседнем помещении.

– Чарис! Как ты?

К ней подскочил Шенн. На уровне ребер его мундир дымился, и он бил по нему левой рукой.

– Поразительно плохой выстрел для человека компании, – заметил он.

– Может, им приказали не убивать. – Чарис пыталась вернуть самообладание. Но хоть она и встала спиной к стене, продолжала смотреть на самцов, пораженная, что они еще не пустили в ход копья. Должно быть, их потрясло появление росомахи.

Шенн пригрозил бластером троим самцам.

– Двигайтесь! – коротко приказал он. Выражение глаз туземцев показало, что они хорошо представляют себе, на что способно это оружие.

Они отступили из небольшой прихожей в главное помещение купола. Тут стоял большой коммуникатор, но один взгляд сказал Чарис, что они не смогут им воспользоваться: установка сожжена бластером, она почти расплавилась.

Но она не единственная в помещении. На импровизированном основании из упаковочных ящиков стоит сложная машина, на которой мигают огоньки. Рядом с ней шесть самцов вайвернов. Они словно греются от холода у костра. Они подняли копья, но увидели бластер в руке Шенна.

– Убьем! – Это слово, полное ненависти, проникло в сознание Чарис.

– И умрете сами! – ответила Чарис той же мысленной речью.

Головы, с заостренными мордами, увенчанные гребнями, качнулись. Удивление, тревога, страх – все это окружило самцов и мерцало, как огоньки на машине, которую они охраняли.

Ланти может сделать только одно: уничтожить машину вместе с самцами. Они защищают ее своими телами. По мнению Чарис, туземцы готовы умереть таким образом. Но единственная ли это возможность?

– Должна быть лучшая, – ответил на ее мысль Шенн.

– Убейте! – Это не самцы. Требование свирепое и четкое. Из-под обломков коммуникатора показался Тагги.

– Сюда! – Маленький черный клубок устремился к Чарис. Девушка наклонилась и подняла Тссту. Сидя у нее на руках, кудрявая кошка немигающим взглядом осмотрела самцов вайвернов.

– Мы умрем – вы умрете!

Четкое предупреждение. Но вайверн, который послал его, не поднял копье. Напротив, положил четырехпалую руку на установку.

– Это серьезно. – На этот раз Ланти воспользовался звуковой речью. – Там должна быть кнопка, которая все взрывает. Отойдите! – Он отдал мысленный приказ и взмахнул бластером.

Туземцы не пошевелились, их упрямая решимость ответила на приказ Ланти. Сколько будет длиться такая ничья? Рано или поздно появятся люди компании.

Чарис опустила Тссту и вернулась в прихожую. Однако хоть она смогла прикрыть наружную дверь, никакого замка у нее не оказалось. То место, куда прижимают ладонь, теперь превратилось в почерневшую дыру.

– Убей колдунью! С тобой мы договоримся.

Она отчетливо услышала эту мысль, возвращаясь в помещение связи.

– Ты как мы. Убей колдунью и будь свободен! – обратился самец к Ланти.

Тссту зашипела, прижав уши к круглой голове; попятившись, она прижалась к Чарис. Тагги зарычал со своего места рядом с Ланти, в его маленьких глазах горел боевой огонь.

Туземец взглянул на животных. Чарис уловила его нерешительность. Шенна вайверн мог понять; Чарис он ненавидит, потому что в его представлении она едина с колдуньями, всегда обладавшими Силой. Но связь с животными для него неожиданна, и он боится.

– Убей ведьму и тех, кто с ней. – Он принял решение, объединив незнакомое с Чарис. – Будь свободен, как мы.

– Вы свободны? – Откуда-то Чарис черпала слова. – За пределами этой комнаты, там, куда не достигает эта машина инопланетян, разве вы свободны?

В желтых глазах горячая ненависть, рычание отвело чешуйчатые губы от клыков.

– Свободны ли вы? – подхватил Шенн, и Чарис с готовностью уступила ему руководство. Для самцов вайвернов она символ того, что они ненавидят. Но Ланти мужчина, и для них он не враг.

– Еще нет. – Трудно признавать правду. – Но когда умрет колдунья, мы будем свободны.

– Но, может быть, не нужно убивать и умирать.

– О чем ты думаешь? – вслух спросила Чарис.

Ланти не взглянул на нее. Он напряженно смотрел на предводителя вайвернов, как будто удерживал туземца на месте одной силой воли.

– Мысль, – сказал он, – всего лишь мысль, которая может решить проблему. Иначе все кончится настоящей кровавой бойней. Ты думаешь, теперь, когда они узнали, что может сделать для них машина, эти самцы когда-нибудь перестанут быть потенциальными убийцами своего же рода? Мы можем уничтожить машину – и их, но это было бы поражением.

– Не убивать? – вмешалась мысль вайверна. – Но если мы не убьем их, пока их сны бессильны, они снова поработят нас и используют свою Силу.

– На мне они использовали Силу, и я был во тьме, где только пустота.

Вайверны были изумлены.

– И как ты ушел из этого места? – Было ясно, что вайверн понял, о каком месте говорит Ланти.

– Она искала меня, и они искали меня, и вместе все вытащили оттуда.

– Почему?

– Потому что они мои друзья. Они желают мне добра.

– Между колдуньей и самцом не может быть дружбы! Она хозяйка, он повинуется ее приказам во всем. Или становится ничем!

– Я был ничем, и однако я здесь. – Шенн мысленно устремился к Чарис. – Связь. Докажи им. Связь!

Она перебросила мысленную нить к Тссту, оттуда к Тагги, потом снова к Ланти. Они снова слились, и Шенн мысленно обратился к вайвернам. Чарис видела, как предводитель туземцев покачнулся, словно под ударом сильного ветра. Потом инопланетяне отступили и разъединились.

– Так это было, – сказал Шенн.

– Но вы не такие, как мы. У вас самцы и самки могут быть другими. Верно?

– Верно. Но знай вот что: вчетвером, действуя как один, мы победили Силу. Разве сможете вы всегда жить с машиной и с теми, кто ее привез? Можно ли им доверять? Заглядывали ли вы в их сознание?

– Они используют нас для своих целей. Но мы согласились на это ради свободы.

– Отключи машину, – неожиданно сказал Шенн.

– Если мы это сделаем, придут колдуньи.

– Нет, если мы не захотим.

Чарис была изумлена. Не много ли обещает Ланти? Но она начинала понимать, за что он борется. Пока на Колдуне существует пропасть между самками и самцами вайвернов, всегда будет возможность для компаний вмешаться и причинить неприятности. Шенн пытается уничтожить эту пропасть. Столетия традиции, поколения различного воспитания – все против него. Против него врожденные предрассудки и страхи, но он хочет попытаться.

Он даже не спросил ее согласия и поддержки, и она обнаружила, что не возражает против этого. Как будто связь устранила сопротивление решению, которое она считает правильным.

– Связь!

Взрыв, запах горящего пластапокрытия. Солдаты компании обратили бластеры против купола! Что собирается делать с этим Ланти? У Чарис было только мгновение для этой мысли, потом ее сознание объединилось с остальными.

Снова Ланти нацеливал и направлял острие мысли, послал его мимо растекающейся стены купола, прямо в сознание врагов, не подготовленное к такому нападению. Люди падали на месте. Бластер, изрыгающий огонь, завертелся на земле, посылая волнистую смертоносную струю.

У Шенна хватило храбрости начать игру, и он выиграл. Сможет ли выиграть и в большей игре?

Предводитель вайвернов слегка шевельнул рукой. Те, что своими телами ограждали машину, отошли.

– Это не Сила, какую мы знаем.

– Но она рождена Силой, – ответил Шенн. – И другая жизнь может быть порождена той, какую вы знаете.

– Но ты не уверен.

– Я не уверен. Но знаю, что убийство оставляет только мертвых, и никакая Сила, известная живым, не вернет мертвых. Вы умрете, и другие умрут вслед за вами, если вы начнете мстить. И кому будет польза от вашей смерти? Только инопланетянам, которым вы не сможете ответить.

– Но ты на нашей стороне?

– Разве можно скрыть правду, когда соприкасаются сознания?

Своеобразный занавес молчания отгородил туземцев, они совещались. Наконец предводитель возобновил контакт.

– Мы знаем, ты говоришь правду, как понимаешь ее. Никто раньше не мог разорвать путы Силы. То, что ты это сделал, возможно, означает, что ты сумеешь защитить нас. Мы принесли свои копья для убийства. Но ты прав: мертвые остаются мертвыми, и если мы осуществим свое желание убийства, умрут все. Поэтому мы попробуем твой путь.

– Связь! – Снова приказ Ланти. Он сделал жест рукой, и вайверн нажал кнопку на установке.

На этот раз не копье, устремленное вперед, а защитная стена мысли. И они едва успели соорудить эту стену. Началось наступление. Чарис покачнулась под ударом, ощутила твердую руку Шенна. Он стоял, чуть расставив ноги, задрав подбородок, словно противостоял физическому нападению, отвечал ударом на удар кулака.

Трижды обрушивался удар, пытаясь пробить стену, добраться до самцов вайвернов. И каждый раз стена выдерживала. И тут они явились физически: Гисмей, яркие узоры на ее теле горели, словно огнем; Гидайя – и еще две колдуньи, которых Чарис не знает.

– Что ты делаешь? – Обжигающий вопрос.

– То, что должен. – Ответ Шенна Ланти.

– Отдай нам то, что принадлежит нам! – потребовала Гисмей.

– Они принадлежат не вам, а себе!

– Они ничто! Они не видят сны, у них нет Силы. Они ничто, только мы придаем смысл их существованию.

– Они часть всего. Без них вы умрете; без вас они умрут. Разве можно это считать ничем?

– А ты что скажешь? – Вопрос Гисмей задан не Ланти, а Чарис.

– Он говорит правду.

– По обычаям вашего народа, не нашего!

– Разве я не получила ответ Тех-Кто-Ушел-Раньше? Ответ, который ты, мудрая, не смогла прочесть? Возможно, и это – такой же ответ. Четверо добровольно стали одним, и каждый раз как мы делаем это, мы становимся сильнее. Разве смогли вы пробить стену, созданную нами? А ведь вы обрушили на нее все Силу. Вы древний народ, мудрая, и много знаете. Но, может, когда-то давно вы свернули с дороги истины и тем ослабили свою Силу? Люди сильны, когда ищут новые дороги. А когда говорят: «Не существует других дорог, мы должны идти только по той, которую знаем», – они слабы, и будущее их туманно.

– Четверо стали одним, однако каждый из этих четырех разный. Вы все одинаковы в своей Силе. Разве вы никогда не думали, что полезно вплетать другие нити в узор, использовать новые формы, чтобы достичь Силы?

– Это глупо! Отдай нам наше, или мы уничтожим тебя! – Гребень Гисмей дрожал, все ее тело словно загорелось от гнева.

– Подожди! – прервала ее Гидайя. – Правда, что эта видящая сны получила ответ от Стержней, доставленный волей Тех-Кто-Видел-Сны-Раньше. Мы не смогли прочесть этот ответ, но он был послан ей и оказался истинным. Разве ты можешь отрицать это?

Ответа не было.

– Тут были сказаны слова, за которыми добрая мысль.

Гисмей шевельнулась, гнев ее не уменьшился. Но она не стала возражать открыто.

– Почему ты выступила против нас, видящая сны? – продолжала Гидайя. – Ты, перед которой мы открыли столько дверей, кому мы позволили воспользоваться Силой, почему ты обернула против нас наш дар? Ведь мы никогда не хотели тебе зла?

– Потому что здесь я поняла правду: есть слабость в вашей Силе, вы слепы и не видите зла, которое вам угрожает. Пока ваше племя разделено, пока вас разделяет стена презрения и ненависти, вы сами готовите свою гибель. Именно потому, что вы открыли передо мной двери и показали прямую дорогу, я то же самое сделаю для вас. Зло исходит от моего народа. Но мы не одинаковы. У нас тоже есть свои разделения и преграды, свои преступники и разбойники.

– Но молю тебя, мудрая, – торопливо продолжала Чарис, – не настаивай на сохранении этой пропасти, через которую проникает зло извне. Ты сама видела, что существует два ответа на Силу. Один исходит от машины, которую можно включать и отключать по воле инопланетян. Другой вырастает из семян, которые посеяли вы сами, и возможно, вы станете им пользоваться.

– Без этого мужчины у меня только Сила, которую вы мне дали. С ним и с этими животными я гораздо сильнее. Настолько сильнее, что это мне больше не нужно. – Она достала лист с рисунком, показала его колдуньям. Потом смяла лист и бросила на пол.

– Мы должны посовещаться. – Гисмей сузившимися глазами смотрела на смятый рисунок.

– Да будет так, – ответила Чарис, и колдуньи исчезли.

– Сработает ли? – Чарис сидела в помещении командира базы. На экране на стене видны ряды воинов вайвернов, сидящих на корточках. Они охраняют все еще не пришедших в себя людей компании в ожидании прибытия Патруля.

Ланти лежал в кресле, а у него на ногах посапывали во сне два детеныша росомахи.

– Разговариваете! – Торвальд говорил раздраженно, глядя на переносное связное устройство. – Когда вы проделали это, я уловил только гудение, и от него у меня до сих пор болит голова.

Шенн улыбнулся.

– Стоит это запомнить, сэр. Думаю ли я, что наши доводы их убедят? Не стану высказывать предположений. Но колдуньи не глупы. А мы доказали им, что они способны терпеть неудачи. Мне кажется, это их потрясло. Они всегда владели Колдуном. Со своей Силой и снами считали себя неуязвимыми. Теперь они знают, что это не так. И перед ними две возможности: ничего не делать и погибнуть или пойти по новой дороге, о которой мы говорили. Готов поручиться, что вначале последует перемирие, потом начнутся вопросы.

– У них своя гордость, – негромко сказала Чарис. – Не слишком нажимай на них.

– Зачем это нам? – ответил Торвальд. – Не забывай, мы тоже видели сны. Но переговоры будешь вести ты.

Тон его голоса ее удивил, а он продолжал:

– Джаган предположил верно: женщина может послужить посредником. Колдуньи вынуждены согласиться, что Ланти и в меньшей степени я завоевали их уважение. Но все равно лучше будут разговаривать с тобой.

– Но я не…

– Не уполномочена действовать на дипломатическом уровне? Уже уполномочена. Наша миссия обладает широкими полномочиями, а ты теперь представляешь нас. Ты включена в штат. Вы все, в том числе Тссту и Тагги, входите в состав делегации для переговоров с колдуньями.

– И на этот раз твой договор будет добровольным.

Чарис не понимала, почему Шенн так в этом уверен, но приняла его уверенность.

– Связь!

Она автоматически подчинилась невысказанному приказу. Это новый рисунок, он складывается на глазах, изменяется, и она позволяет ему увлечь себя, чувствует, что он открывает ей новые дороги. Ей помогают аккуратные мысли Тссту, контролируемая свирепость и любопытство Тагги и иногда Тоги.

Это нечто иное, в чем-то ближе, в чем-то отличней, другая сила, которая становится неотъемлемой ее частью. Это дружба. Рука сжимает руку, она всегда рядом, до нее можно дотронуться в случае нужды. Эту дружбу она принесла из Другого-Где вайвернов и всегда будет в ней нуждаться.