ИМПЕРАТОРСКАЯ ПРОЦЕССИЯ В КАХУЛАВЕ

Наконец-то в поле зрения показались зубчатые очертания скального острова, на котором раскинулось Кахулаве. У начала извилистой дороги, ведущей к плато на вершине плоской горы, ждала Эаканна-ва-Аломпра, Сапфировая королева, а также самые видные ее придворные. Когда она двинулась вперед, чтобы приветствовать спешившегося императора, из толпы сверху послышались радостные возгласы. Ее слова были исключительно учтивыми. Ни намека то, что император некогда был ее подданным, ни теплоты или дружелюбия.

Они завершили первую четверть своего пути, к великому облегчению многих путешественников. Прежде чем солнце поднялось и на землю обрушилась обычная для этого сезона дневная жара, приезжих разместили в гостевых апартаментах.

ХИНККЕЛЬ-ДЖИ

Вот я, наконец и вернулся. Однако при взгляде на родную землю из роскошных покоев высшей знати королевство выглядело странно. С этой высоты я видел часть плоскогорья. Внизу стадо яксов неторопливо шло к одному из пяти водорослевых прудов, от которых зависела вся здешняя жизнь.

От воды — или ее недостатка. Сейчас меня куда больше, чем крысы или изгои, тревожила именно эта забота, оставаясь со мной каждый шаг моего путешествия. Королева — осмелюсь ли я хотя бы намекнуть ей о возможном существовании скрытой подземной реки, такой же, как та, что мы обнаружили в Вапале?

Карта, найденная Алиттой, предполагала, что таковая есть. Она сама предложила выяснить, что сумеет, у женщин двора. Юикала будет жить во дворце, в покоях Аломпры, но ее придворные будут расселены повсюду.

Я не сомневался, что придворные быстро обменяются последними слухами и каждое слово Алмазной королевы будет нацелено против меня. Меня также беспокоило, не устроит ли она теми же способами проблемы Алитте. На время нам придется положиться на формальности дворцового этикета, обращая его себе на пользу.

Поведение моего отца, которое я понял как предостережение… Появление Мурри оборвало мою мысль на середине.

— Новости, брат. Воины прайда выступили. Страх кольнул мое сердце.

— Защищаясь? —спросил я.

— Не от тех, кто собрался здесь, — ответил он. — Они следят за изгоями.

— На то есть причины?

— Тьма превыше тьмы. Тот, кто ведет их, подъехал к краю пустоши.

Он быстро рассказал мне о том, что было действительно важным. Шанк-джи встречался с какой-то силой, вышедшей из пустоши.

— Крысолюдь!

Грязное пополнение быстрорастущих рядов наших врагов. Слышал ли об этом мой отец? Думаю что нет, иначе во время нашего разговора о возможной нужде в союзниках он, конечно, упомянул бы об этом.

— Равинга?

— Мудрая знает многое, брат. Возможно, даже больше, чем говорит.

— Послужишь ли ты гонцом, Мурри? У нее есть хороший предлог прийти сюда — чтобы принести подарок для королевы.

Когда кукольница прибыла, она несла с собой сверток. Однако пришла она не одна, ее сопровождал человек, который некогда дал мне убежище и помощь во время моих скитаний по пустыне, — Элвене Карафа, предводительница каравана. Я приветствовал обеих. Мурри без каких-либо объяснений снова выскользнул из комнаты.

Элвене Карафу знали во всех королевствах. Она заработала огромное состояние торговлей, но все равно предпочитала жить так, как выбрала сама. Часто ее призывали и королевы, и Хабан-джи, чтобы получить от нее самые верные и свежие сведения о торговых путях и Внешних землях.

Я отбросил обычаи и обратился к ней сразу же, как только указал обеим на подушки.

— Госпожа дорог, у тебя есть новости?

— Дурные, царственный. Главы караванов сейчас многое обсуждают друг с другом. Мы не можем нанимать больше стражи. Возможно, в наши дни каждый караван должен идти в сопровождении армии, которой хватило бы для хорошей битвы, королевство против королевства, как в прежние времена. Уже сейчас около половины тех, кто опытен в нашем деле, говорит о том, что собирается оставить странствия. Царственный, не сочти за дерзость, но ты сам кое-что знаешь о нашей жизни. Если караваны перестанут ходить по дорогам, пострадают королевства. Я кивнул.

— Это так. А ты со своими сотоварищами можешь что-нибудь предложить — кроме армии? Сейчас будет трудно набрать и обучить новых воинов, организовать снабжение и охотиться на крыс, которые могут объявиться где угодно без предупреждения.

Она долго смотрела на меня, затем на свои загорелые искусные руки, сжимавшиеся в кулаки и разжимавшиеся. Я был уверен, что она любит ими пользоваться, разъясняя ситуацию.

— Нет надежды, что королевства объединятся, чтобы выступить против этих песчаных демонов? Безысходная пустошь — разве не оттуда они появляются?

— Так мы думаем. И все королевства должны объединиться, равно как и караванщики, как любой, кто странствует по Внешним землям, иначе мы ничего не добьемся, кроме собственной гибели. Вот что я скажу — наше путешествие донесет до каждого королевства необходимость объединиться, И я прошу тебя, госпожа каравана, возвысь свой голос и попроси своих торговых товарищей, чтобы они помогли нам в этом. Это наша общая забота.

АЛИТТА

Против моей воли у меня оказалось некоторое подобие собственного двора. Была ли эта вежливость лживой? Две фрейлины Сапфировой королевы пили вместе со мной дынное вино.

Одна была близка мне по возрасту, и я ее знала. Она заходила в палатку Равинги на ярмарке. Это была госпожа Сиггура-Меу, выбравшая пару из Дома Кулкан, младшая сестра Хинккеля! Я уже не удивлялась тому, что она явилась ко мне незваной. Ее вполне могло интересовать, кого ее брат выбрал себе в спутницы.

Вторая была старше, с круглым лицом, блестящим от азенгирского масла — многие считали, что оно помогает сохранить кожу свежей и молодой. Ее звали Тассгар-ва-Альмира, и ее объединяли с Сиггурой-Меу узы Дома,

Я изо всех сил изображала учтивость и делала дружелюбный вид. Когда мы уселись, Касска забралась ко мне на колени. Она не расслабилась, как делала это обычно, но следила за гостьями, словно была на сторожевом посту.

Речь Сиггуры-Меу была мешаниной из слухов, комплиментов и обрывков сведений о дворе. Ей не хватало величественной красоты Мелоры, она была пухленькой и круглолицей, чересчур затейливо одетой, причем в цвета, которые не гармонировали между собой и ей не шли. Странно, но она вовсе не упоминала своего брата. Вместо нее Альмира, внимательно наблюдавшая за мной, посасывая засахаренные фрукты, прямо заговорила о предмете, избегаемом Сиггурой-Меу.

— Благословение Высшего Духа с тобой, высокая госпожа. Он красив, наш царственный.

Обе они пристально глядели на меня. Какого рода игру они затеяли? Я сомневалась, что они хотели только осыпать меня комплиментами.

— Царственный, — ответила я самым сладким тоном, какой только сумела изобразить, — действительно превосходит всех мужчин, ибо Высший Дух, которому он служит всеми силами, одарил его великими дарами.

Они продолжали все так же раздражающе смотреть на меня. Меня словно вынуждали добавить что-то к этой похвале Хинккелю. И мне не показалось, что какая-либо лесть с моей стороны окажется неуместна.

— Вы, должно быть, очень гордитесь, высокая госпожа, что царственный — ваш брат. Вам недостает его — ведь теперь он живет в Вапале?

Я так и не поняла, почему она так отреагировала на мой вопрос. Альмира подалась было к ней, словно хотела остановить поспешный ответ подруги:

— Высший Дух высоко вознес его. Он был слугой и пастухом в Доме моего отца, когда я вошла в пору и выбрала Кулкан-ва-Кастерна.

Чистая злоба скрывалась за ее словами. Рот Альмиры скривился.

— Да, — спокойно ответила я. — Высший Дух действительно благоволит к нему. И справедливо, поскольку нынче он всеми силами служит Внешним землям.

Хотя несколькими лунами раньше я бы так не сказала, теперь я знала, что это правда. Сиггура-Меу хихикнула. То, что я защищала ее брата, по ее мнению, показывало мою глупость. Альмира снова наполнила свой бокал вином и сделала глоток.

— Как вы правы, высокая. — Сиггура-Меу тоже снова наполнила свой бокал. — Человек всегда должен видеть в своей паре только лучшее. Ведь только мы, кахулавинцы, помним, что он очень мало значил в нашем королевстве. Но, конечно, став старше, человек может измениться.

Я почувствовала, как вдруг напряглась Касска. Она не зашипела, но я была уверена, что она едва сдерживается.

Альмира резко сменила тему разговора, заговорив о большой ярмарке, последней перед тем, как великие бури обрушатся на скальные острова. Караваны не придут снова, пока не окончится сезон. Я рассказала о некоторых редкостях, что можно было бы доставить из Вапалы — или даже из Внутренних земель, о которых мы так мало знаем.

Вскоре после этого они церемонно попрощались со мной и ушли. Мне оставалось только догадываться о настоящей причине их визита и почему Сиггура-Меу так бесстыдно наговаривает на брата.

КОРОЛЕВСКИЕ КАЗАРМЫ — КАХУЛАВЕ

Казармы были переполнены. У офицеров почти не было возможности уединиться, поскольку их разместили по двое в комнате сразу после того, как Сапфировая королева официально проинспектировала охрану. Джаклан бросил свои седельные мешки на ближайший спальный мат.

Он не знал, как назначались соседи по комнате, но ему не слишком нравился доставшийся ему самому. Они достаточно хорошо знали друг друга, но не были друзьями, хотя и прослужили вместе несколько сезонов в личной охране королевы Юикалы, прежде чем Джаклан был призван царственным. Каликур любил азартные игры и перед императорскими испытаниями был одним из последователей Шанк-джи.

Теперь этот тип стоял у окна и глядел на группы купольных домов королевства.

— Очень отличается от Вапалы! — рассмеялся он, — Надо радоваться, что мы не останемся здесь навсегда.

Он потянулся к поясному кошелю. Развязав его, он вытряхнул в ладонь шесть серебряных кружков. Они ярко сверкали на фоне его темной кожи. В центре каждого сиял драгоценный камень — у некоторых алмаз, у других рубин. Каликур подбросил их в воздух и ловко поймал.

— Что скажешь, командир? Думаешь, местным пастушьим сыновьям захочется сыграть пару партий?

Джаклан пожал плечами.

— Не думаю, что у тебя займет много времени это выяснить. — Он не намеревался становиться партнером по игре человеку, не понравившемуся ему с первого взгляда.

Каликур рассмеялся.

— Не нравится, а? Да я помню, что ты не делаешь ставок. Ладно, каждому — свой выбор. У меня склонность к этим маленьким игрушкам.

Он ссыпал кружки обратно в кошель и вернул его на пояс. Едва махнув рукой в своего рода прощальном жесте, он оставил нераспакованные сумки на полу и удалился.

Джаклан занялся своими пожитками. Он слышал разговоры о ярмарке. Надо бы купить гостинец. При мысли о любимой он мягко улыбнулся. Гостинец для друга, никто не скажет, что это недопустимо. Но она гораздо больше, чем просто друг. Разве она не выбрала его в спутники жизни? Когда путешествие закончится, он снова пойдет прямо к царственному и спросит, где находится упомянутое безопасное место.

АЛИТТА

Поскольку царственный все еще беседовал наедине с королевами, настало время заняться собственным делом. Я уже тщательно скопировала старинную карту на новом листке пергамента. Теперь я достала мешочек, в котором ее держала. Я носила его на шее. Потянув за шнур, на котором он висел, я коснулась талисмана, данного мне Равингой. Не было причин носить его дальше. Цель, ради которой я им воспользовалась, достигнута, И сила его, наверное, уже иссякла.

Однако никто не должен об этом узнать. Я все время живу в тени подозрений. То, что мои пожитки могут привлечь внимание… Я не удержалась от смеха. Подумать о том, что какой-нибудь шпион станет рыться в моем гардеробе, это все равно что искать призраков там, где их не существует.

И все же мой талисман немедленно вызовет при дворе скандал и даст врагам Хинккеля еще одно оружие. Этого не должны заподозрить. Так что я снова спрятала его на прежнем месте. По крайней мере, его надоевший запах выветрился.

Мне следовало сосредоточиться на карте. Я развернула ее на столике и щелкнула пальцами, подзывая ближайший светильник, который тут же мне повиновался.

Линии, составляющие внешнюю часть сети, — прослеживая их направление, я водила по ним шпилькой, вынутой из волос. Копирование показало мне, что они действительно связывают разные королевства. К тому же одну линию я проследила дважды. На оригинальном рисунке она была такой бледной, что мне понадобилось увеличительное стекло, чтобы завершить копирование. Но эта линия уходила прямо в Безысходную пустошь. Неужели она отмечала подземный путь в Вапалу? Я должна была убедиться, не ведет ли какая-нибудь линия и сюда.

В Вапале эта тайна была известна по меньшей мере Дому Вуроп. Было ли это верно — проход через один из Домов — для каждого королевства? Хинккель намеревался поднять вопрос о нехватке воды. Знает ли Сапфировая королева о таком подземном потоке и, если знает, признает ли это?

Мне нужен был способ попасть в один из первых Домов Кахулаве. Когда я в качестве ученицы Равинги бывала здесь, я, без сомнения, прислуживала многим из высшей знати. А еще в Сапфировом королевстве оставались Сиггура-Меу и Альмира. Но мне надо найти нужного человека, того, кто будет горд и польщен моим посещением и кто пожелает обрести более прочные связи. Вряд ли это возможно с Сиггурой-Меу. И Юикала будет держать меня под надзором, в этом я была уверена.

Обращаться к чужакам открыто — об этом не стоит и думать. Все мои контакты должны казаться случайными.

Сейчас ярмарка. Это последний день перед тем, как караванщики отправятся в путь, чтобы успеть до наступления бурь. Я не решалась привлекать к себе внимание, разгуливая в одиночку. Сопровождение? О Хинккеле не может быть и речи, Равинга? Она слишком хорошо известна. Однако, согласуясь с моим положением, я должна была иметь стражника в качестве провожатого.

Кто?

Молодой командир двенадцати! Хинккель-джи рассказал мне о его интересе к Берниен и о том, что ему самому нравится Джаклан. Я сложила и спрятала карту, прежде чем окликнуть стражника, стоявшего у моих дверных занавесей.

НА КРАЮ БЕЗЫСХОДНОЙ ПУСТОШИ

Он должен был идти на эту встречу один. Шанк-джи не желал свидетелей, если обитатель пустоши все же покажется. Когда они почти достигли безголовых кошек, он отдал приказ, который мог оказаться роковым, мог вызвать вопросы и подозрения. Никто не осмелится спросить его прямо, но то, что они будут говорить между собой, окажется проблемой.

Ускорив шаги — он хотел как можно скорее покончить с этим, — Шанк-джи обошел основания статуй. Перед ним поднялись еще две скалы, но он не увидел там никого ждущего. Он приказал людям остановиться.

По другую сторону от первого пика, хорошо скрывавшего их от ждущего отряда, поднялись темные фигуры, как если бы они прятались в песке. Четыре крысолюдя! Шанк-джи замедлил шаг. Людей с ними не было. Значит, царственный, о котором ему говорил посланец, — это одна из этих отвратительных тварей?

Они расступились, по двое в каждую сторону, но на равном расстоянии. Шанк-джи увидел, что они держат какой-то квадрат. Он был гладким и испускал зеленоватый свет — напоминая гниющие водоросли.

Шанк-джи остановился — они резко приблизились. Остановившись где-то в пяти шагах от него, повернулись лицом друг к другу и прочно установили квадрат на песке. Поверхность его постоянно мерцала и теперь начала светиться красным.

Один из крысолюдей — он мог быть тем самым посланником, хотя эти существа были настолько похожи друг на друга, что Шанк-джи не был уверен, — сделал пару шагов вперед.

— Царственный пришел, — объявил он с церемонностью канцлера в день придворного приема.

Шанк-джи скрыл свое беспокойство, когда тот указал на подобный зеркалу квадрат, на поверхности которого свет кружился, как песок на сильном ветру.

— Это, — кивнул он на предмет, — и есть царственный?

Крысолюдь полуобернулся. В руке его была короткая палочка, появившаяся внезапно, словно только что возникнув из ничего. Вокруг стояла темная ночь, и палочка была черной, но почему-то все же была полностью видна, она была направлена в самую середину красных вихрей. Те медленно слились в единое целое, образовав фигуру, на которую Шанк-джи смотрел, не в силах оторвать взгляд,

Фигура становилась все более плотной, напоминая обитателя Внешних земель и не имея ни малейшего сходства со стоявшими вокруг тварями. Мгновением позже она стала не просто четкой, но, казалось, шагнула с поверхности, на которой материализовалась. Совершенно настоящие глаза встретили и удержали взгляд Шанк-джи. Он тщетно пытался разорвать этот контакт, но понял, что не сможет.

Угрожающий незнакомец стал расти, пока отчетливо не возвысился над Шанк-джи. Одеяние без вышивки и украшений, обычных для Внешних земель, окутывало незнакомца от горла до песка под ногами. Ни украшенного пояса, никаких признаков богатства или положения не было заметно. Лицо его, на котором тонкие губы искривились в насмешливой улыбке, было узким и отчетливо видимым, поскольку усов он не носил, а черные волосы были туго стянуты в двойной узел на затылке.

Крысолюди опустились на колени, склонив головы. Их хозяин заговорил. Голос его был глубоким и теплым, словно Шанк-джи встретился со своим добрым другом.

— Приветствую, будущий царственный,

Да, теплый голос, но что-то в этом приветствии жалило как кнут, хлестнувший Шанк-джи по лицу.

Он проглотил оскорбление, но что-то остановило его ответ.

— Ты наконец-то принял решение, как мне кажется. Мое терпение непродолжительно. Но мое предложение пока остается в силе. Я владею силами, неизвестными твоему народу, как скоро узнают Внешние земли. И у меня есть долг крови, который должен быть оплачен. Поэтому я предлагаю тебе объединить силы. Воины королевства размякли, ты сам это заметил. Настоящего единства в империи нет. Ты веришь, что новый царственный сможет собрать всех вместе, чтобы действовать заодно?

— Он ничтожество!

Его собеседник улыбнулся.

— Ты вполне в этом уверен? Ну конечно. Однако не стоит давать ему шанса проявить себя иначе.

Он направится из Кахулавев Азенгир, или так он думает. У тебя будут новые воины, чтобы пополнить твое войско. И тебе останется только позаботиться о том, чтобы он не закончил путешествие.

Шанк-джи, с трудом сопротивляясь чужой воле, выдержал пару мгновений паузы и заговорил:

— Но за любую помощь надо платить, так или иначе. И какова цена?

— Мудро, о, действительно мудро! Да, будет цена. Я оставлю будущее управление королевствами тебе. Будь коронован как царственный. Я же потребую себе пустыни — у меня есть на них свои планы. Там будет мое владение. И еще. В Вапале есть один человек, с которым я хочу свести старинные счеты. Когда придет время, ты найдешь и выдашь мне кукольницу.

За время встречи Шанк-джи уже привык к реальности стоявшей перед ним фигуры. И когда ближайший крысолюдь поднял палочку, он вздрогнул от охватившего его страха. Фигура исчезла в чернильном облаке. Поднявшийся ветер рассеял несколько клочков черноты, оставив только песок.

Трюки — он слышал о таких фокусах, искажающих зрение человека так, что он начинает видеть невозможное. Несомненно, все это было подстроено для того, чтобы смутить и испугать его. Но беспокойство глодало его. Не сделал ли он сейчас шаг, о котором будет сожалеть?

Небо постепенно светлело, нога разболелась. Ему нужно было придумать какой-то план. Его славили как воина, талантливого командира, умеющего предвидеть опасность и готовиться к ней так, чтобы обеспечить себе победу. Такая же задача стояла перед ним и теперь.

АЛИТТА

Молодой командир Джаклан стоял в дверях моей комнаты, когда мне оставалось только сложить на плече шаль так, чтобы в ней могла ехать Касска.

Он отсалютовал мне как старшему офицеру и предложил вызвать паланкин. Я отказалась — я не хотела привлекать излишнее внимание. По здешнему обычаю, многие благородные супруги и дочери Домов берут с собой охрану, когда выходят на людные улицы городов. Я видела это во время своих прежних посещений Кахулаве, так что никто не удивится тому, что меня сопровождает Джаклан.

Здесь время было вывернуто наизнанку — город оживал днем, и улицы вокруг круглых домов под куполами были заполнены толпой. Этот город не шел в сравнение с тем, что был сердцем Вапалы. Круглые здания, обычные для меньших королевств, проектировались, чтобы выдерживать бурю, и располагались на расстоянии друг от друга. Казались они весьма неказистыми, поскольку никто не заботился об их покраске.

Однако здесь было принято щедро украшать внешние стены резьбой. Я знала, что лишь несколько комнат располагались над уровнем земли в самых роскошных домах. Видимые стены покрывали резные изображения котти и котов, и у каждого главного входа развевался личный штандарт.

По узким переполненным переулкам, ведущим к открытой рыночной площади, верхом не ездил Никто. Паланкинов я тоже не заметила. Мы шли Неторопливым прогулочным шагом — так густа была толпа, — но зато я была уверена, что нас не заметят.

Наконец мы вышли на большую овальную площадь окруженную и разделенную торговыми лотками. Подмастерья зазывали покупателей, а некоторые, такие как оружейники, били в маленькие поясные барабанчики.

Продавцы еды уже были окружены толпой, и мы протиснулись мимо их палаток быстро, как могли, хотя притягательный запах так и манил подойти. Но те, о которых я думала, вряд ли станут позорить себя и есть на людях,

— Командир Джаклан. — Он предложил мне руку и, насколько это было возможным, удерживал толпу на расстоянии от меня. — Я хочу купить украшения, духи и ткани на платья, — я рассмеялась, — как это обычно делают женщины.

Он вытянул шею, чтобы заглянуть как можно дальше вперед.

— Высокая, не думаю, что поблизости есть такие торговцы. Но неподалеку находится перекресток. Желаете, чтобы мы посмотрели где-то еще?

Я искренне согласилась и поняла, что он правильно выбрал путь, поскольку стала узнавать тех, с кем была знакома по прежним торговым дням. Но искала я не их, а скорее их покупателей.

Я остановилась чуть в стороне от лавки Васлонги. Три пышно одетые женщины с волосами, заколотыми и убранными под причудливые головные уборы, делали там покупки. Они рассматривали шарфы, разложенные во всю длину, чтобы полностью показать их сложные узоры. Я узнала старшую — она была одной из лучших клиенток Равинги. Каждый раз, когда мы приезжали в Кахулаве, она засыпала нас новыми заказами. Безумие коллекционера завладевало ею. Должно быть, ее дом был полностью забит фигурками знаменитых королев и воинов прошлого. Она любила историю и предания и часто обсуждала с кукольницей редкие находки.

Я подошла ближе к прилавку, протянула руку, чтобы коснуться серебряной бахромы зеленого шарфа, на котором резвились золотые и серебряные играющие котти. Касска наполовину высунулась из моей шали и требовательно мяукнула.

Васлонга подняла взгляд, глаза ее вспыхнули, и она собралась было приветствовать меня, но я приложила палец к подбородку в хорошо понятном всем торговцам знаке. Дама-коллекционер задала ей какой-то вопрос, и она повернулась ответить ей. Покупательница выбрала пять алых шарфов и протянула расписку, которую надо будет предъявить в ее Доме. Когда они ушли, Васлонга улыбнулась и потянулась за зеленым шарфом.

— Да не застигает тебя буря, Алитта! Милостью Высшего Духа ты взобралась действительно высоко! В приветствии ее звучало искреннее тепло.

— И ты неплохо устроена, Васлонга. Я видела цену на шарфе и заметила, что ты ее слегка подняла несколько мгновений назад.

— Хрангль-ван-Джессли не заботит цена. — Она помолчала. — Интересно, долго ли она будет столь беззаботна. Дом Хрангль основывает свое благосостояние на торговле мехом — мехом песчаных котов. Новый указ меня не удивляет — нынешний царственный всегда дружил с животными, даже больше, чем с большинством людей.

Она снова запнулась, затем продолжила:

— Его брат здесь. Говорят, он примирился с ним и поступил на императорскую службу. Да я и сама недавно видела его у прилавка Плаки, торговца ножами, разговаривающим с воином из Алмазной гвардии как со старым боевым товарищем.

Интересно… Но мне нужна была информация другого рода, Я покинула Васлонгу, уже получив некоторые начальные сведения — имя, обрывки слухов и местоположение Дома Хрангль.

Я была готова завязать очередное знакомство.

НА ЯРМАРКЕ В КАХУЛАВЕ

Это была первая ярмарка, которую видел Джаклан. В Вапале их не бывало, только целые улицы лавок стена к стене, открытых круглый год. Но здесь он увидел новые для себя товары, и роскошь многих в этом проходе удивила его. Тут была и охрана — не из Сапфировых полков, а нанятая торговцами. Его впечатлило, как строго они держались и как быстро отлавливали воров. Пока спутница императора беседовала с торговкой, которую, похоже, знала, он стал свидетелем двух арестов.

Сейчас они стояли у прилавка, на нем были разложены мелкие сувениры — резные животные, существа из старинных легенд, кольца и браслеты. Несколько ожерелий лежали на темной ткани, чтобы лучше было видно превосходную работу. Ему захотелось купить резную пару борющихся котти. Они были довольно маленькими, но он был уверен, что на этом прилавке цены сравнимы с его месячным жалованьем. Он все еще рассматривал их, когда его кто-то окликнул:

— Джаклан! Если ты еще не расстался с остатком последнего жалованья, то мы собираемся в «Шипящего кота». Там подают доброе вино!

Каликура качнуло в сторону молодого воина, который шел с ним, — было очевидно, что оба уже успели напробоваться где-то вина. Джаклан был несколько удивлен, узнав брата царственного, предмет множества недавних сплетен в казарме. Он все еще был мрачен и избегал взгляда Джаклана, хотя и поднял руку, приветствуя его.

Каликур сократил процедуру представления:

— Каликку, поступил на императорскую службу, Джаклан, из личной охраны царственного. Будете в какой-то мере братьями по оружию.

Джаклан был уверен, что Каликку это представление показалось не более приятным, чем ему самому.

— Итак, в кабак, воины!

— Я при исполнении. — Джаклан бросил взгляд на спутницу, которая слушала, как пожилой торговец объяснял ей правила новой игры с раскрашенной доской и резными фигурками в дюйм величиной.

Каликур огляделся по сторонам. Понизил голос до шепота:

— И эту службу, должно быть, весьма приятно исполнять. Каликку, она — избранная спутница царственного.

Рука Джаклана упала на рукоять меча.

— О высокой госпоже так не говорят! — резко сказал он.

Алитта кивнула, и торговец завернул игру в тонкую тростниковую циновку. Джаклан поспешил присоединиться к ней и щелкнул пальцами, подзывая мальчика, которого нанял нести покупки.

Он был сердит. Слова Каликура были совершенно непозволительными. Да, уже весь двор знал о гневе королевы. Он не упустил из виду, что сегодня за их прогулкой наблюдают. По крайней мере, два человека в толпе слишком сильно интересовались ими. Плотная женщина в чрезмерно откровенном желтом платье, а до нее — охотник. На его поясе висело столько орудий его ремесла, ножей для снятия шкур и им подобных, что ремень почти сполз с его бедер.

Джаклан тщательно запомнил каждого из преследователей, чтобы потом сообщить о них капитану. Этот офицер также может заинтересоваться новым приятелем Каликура.

— Думаю, командир, я видела достаточно. Мы возвращаемся во дворец.

Когда она отвернулась, он торопливо окинул взглядом толпу, Каликур и Каликку исчезли. И толстухи в ядовито-желтом платье тоже не было видно. Как и того хорошо снаряженного охотника.

АЛИТТА

Касска благосклонно приняла кусочек вяленого мяса, завернутый в водорослевую лепешку. Я старалась быть терпеливой. От Хинккель-джи не было ни слова — наверное, он все еще был на совете. И на послание, отправленное мною Равинге, тоже не последовало ответа. Свыше моих сил было просто сидеть здесь и ничего не делать.