Если, конечно, на помощь волшебникам не придет Железный Народ. А почему они должны приходить на помощь?

Почему они должны ввязываться в драку, если эльфийские лорды не представляют для них никакой угрозы? Они же могут попросту откочевать куда-нибудь на юг. Ну да, их вождь, Железный Жрец Дирик, хорошо относится к Шане и ее друзьям, но он — человек практичный. А если он будет подвергать Железный Народ опасности, причем без всякой выгоды (ну или почти без всякой), то может и лишиться своего поста.

Да, но теперь им известно, что лорд Киртиан не желает сражаться с волшебниками! Правда, его могут поставить в такое положение, что ему просто некуда будет деваться, но, если волшебники втайне заключат с ним союз, лорд Киртиан сможет устроить все таким образом, чтобы казалось, будто он ревностно выполняет приказы Совета. Если, например, ему будет точно известно, где находятся волшебники, он сможет очень старательно и дотошно разыскивать их там, где их нет, — и так до тех пор, пока Совету все это не надоест и они не распустят армию.

А именно это они и сделают, рано или поздно. Особенно если волшебники сумеют подтолкнуть их в нужную сторону. Можно, например, соорудить несколько покинутых, заброшенных лагерей и обставить все так, будто волшебники, выгнанные из своей безопасной Цитадели, просто не смогли выжить в глуши.

Тут мысли Кемана вернулись к старым нытикам. «А ведь именно это с ними и случилось бы, если бы не Шана и драконы!» Каэллах Гвайн и ему подобные не более приспособлены самостоятельно заботиться о себе, чем изнеженные эльфийские лорды — если этих лордов лишить магических сил. Значит, так: сооружаем несколько заброшенных «поселений», глинобитные хибарки с рухнувшими крышами и разваливающимися стенами, разбрасываем кое-где кости, наводим на эти «поселения» лорда Киртиана, и готово — эльфы убеждены, что даже если какие-то одиночки-полукровки и исхитрились выжить, они того не стоят, чтобы гоняться за ними по глухомани.

«А потом, — подумал Кеман, — когда угроза минует, возможно, мы даже сможем потихоньку, втайне торговать с лордом Киртианом, покупать у него всякие нужные вещи». Хотя Кеману нравился Дирик с его Железным Народом и люди из торговых кланов, ему очень не нравилось, что волшебники попадают в зависимость от чужих людей (у которых, в конце концов, имеются какие-то свои интересы) — поскольку они не могут иным путем получать некоторые необходимые вещи. Кеман не забыл, как однажды Железные Люди держали в плену его, Шану, Меро и Отца-Дракона. Конечно, тогда Железный Жрец Дирик почти полностью потерял власть над племенем — но кто сказал, что это не может повториться? Кеман предпочел бы, чтобы у его друзей и приемной сестры была лишняя возможность подстраховаться.

Прежде волшебники просто воровали все, что им было нужно, из торговых караванов эльфийских лордов. Но когда до эльфов дошло, что волшебники до сих пор существуют и что это они таскают их имущество, с воровством Пришлось прекращать. Это стало слишком опасно. Да и кроме того, это запрещал тот шаткий договор, что заключили волшебники с эльфийскими лордами. Но волшебники никогда не были ни искусными ремесленниками, ни умелыми земледельцами. Охотники — это пожалуйста. То есть они могли при помощи магии отыскать животное в лесу или в степи, убить его и перенести к себе. На это были способны даже самые неопытные из них. В конце концов, магия — единственный охотник, которого ни один зверь не унюхает. Так что мяса у них было в изобилии. Мясо, шкуры, прекрасные рога единорогов. А вот в земледелии их пределом были скромные огородики. Шана, одна из немногих волшебников, способных переносить живые существа целыми и невредимыми, сумела перенести из старой Цитадели и тамошнее стадо овец. Еще она стащила несколько куриц, заблудившихся в лесу и потому формально уже не являющихся собственностью эльфийских лордов.

Кеман и Каламадеа принесли волшебникам коз и даже лошадей, но земли, на которых полукровки основали свой новый дом, просто не подходили для выращивания зерновых культур.

Что же касается ремесел.., ну, через некоторое время волшебники пообносились, и встал вопрос об одежде, а во всей Цитадели лишь десяток бывших рабов, чистокровных людей, хоть как-то умели прясть и ткать. Гончар был один-единственный. Стеклодува — ни одного. О кузнецах вообще лучше помолчать. Да, у Железного Народа кузнецов было полно — но Железный Народ обосновался на равнине. А кроме того, волшебникам почти нечего было предложить им взамен.

Этой нехваткой искусных мастеровых волшебники на три четверти были обязаны Каэллаху Гвайну и его подпевалам. Ну какой, спрашивается, здравомыслящий дикий человек или даже бывший раб — особенно если он владеет каким-нибудь ремеслом или умеет торговать — захочет селиться рядом с теми, кто считает его существом второго сорта, обязанным служить «высшим» и даже не заикаться о вознаграждении? Те немногочисленные рабы, что сбежали от молодых лордов в начале мятежа и прибились к волшебникам, вскорости ушли вместе с торговцами искать себе другое место для жизни.

«Они ничем не лучше эльфийских лордов!» — подумал Кеман. Надо заметить, мысль эта посещала его далеко не в первый раз.

Правда, пока что у волшебников имелось подспорье — запасы, хранящиеся в старой Цитадели. Во время бегства их не смогли забрать с собой, но каким-то чудом Цитадель осталась нетронутой. По крайней мере, никому не пришло в голову ее разграбить или уничтожить все, что там есть. Шана организовала команду из молодых волшебников и поручила им перенести оттуда все, что только удастся, раздать прежним владельцам или сложить в кладовые их нового дома. Кое-чего теперь было в избытке — в основном того, чем редко пользовались, и того, что нельзя было износить или порвать. Но теперь им требовалось больше — куда больше! — еды и одежды, чем во времена старой Цитадели, когда там жили одни лишь волшебники-полукровки.

Но если им удастся наладить торговлю с настоящим эльфийским поместьем.., что ж, при помощи магии переноса можно будет наладить обмен шкур, мяса, необработанной древесины или даже драгоценных камней и металлов — драконам не составит особого труда извлечь их из земли — на все то, что сейчас приходится добывать у торговцев или у Железного Народа.

«Кеман, не спеши делить шкуру неубитого медведя, — одернул себя молодой дракон. — Доложи-ка сперва обо всем Шане. Пока что главное для нас — договориться с этим Киртианом, чтобы он со своей армией не свалился прямехонько нам на голову!»

Тут явились сменщики, два совсем молодых парня. Их призвали в солдаты из гладиаторов, и выглядели они соответственно: повсюду одни сплошные мускулы, даже между ушами. Они, как полагается, назвали пароль, и Кеман с Дорой, радостно передав оружие сменщикам, побрели вниз по склону, к своему кострищу. Они добились того, что с ними никто особо не общался: не за счет каких-то неприятных выходок, а просто благодаря их нелюдимости и неразговорчивости. Никто с ними не враждовал, но никто и не рвался составить им компанию. Насколько мог судить Кеман, люди, оторванные от своего привычного окружения, нуждались в общении. Если же кто-то держался наособицу, с ним просто не разговаривали, да и все.

Так что Кеман с Дорой сооружали для себя отдельный костерок. Вот и сейчас они молча управились с хозяйственными хлопотами и сходили на полевую кухню за своим пайком, сведя общение с окружающими к междометиям да кивкам. Они вернулись с мисками к своему костерку и принялись молча истреблять поздний ужин — во всяком случае, так это выглядело со стороны.

На самом же деле они все это время вели мысленную беседу. Точнее, они практически успели разделаться со скудной (по драконьим меркам) трапезой, прежде чем беседа перешла от изумленных возгласов типа «нет, ты себе представляешь, что он сказал!» в более конструктивное русло.

— "Как ты думаешь, сегодня ночью Шана постарается с нами связаться? — в конце концов спросила Дора. — Нам надо поскорее рассказать ей обо всем! Если она сумеет как-нибудь перетянуть этого Киртиана на нашу сторону, это же будет здорово!"

Лицо Кемана сохраняло прежнее бесстрастное выражение. Но мысли его искрились весельем.

— "Пожалуй, это именно то, что нам нужно.., то есть то, что нужно Шане", — поправился он.

— "Ну, мы, драконы, теперь уже не можем просто взять и бросить волшебников, что бы там ни твердили некоторые, — весело отозвалась Дора. — Так что союзник среди эльфийских лордов нужен нам всем".

— "Да и кланам торговцев тоже не помешает здоровая конкуренция", — со смешком подумал Кеман. А то его уже начало возмущать отношение торговцев, как-то сразу решивших, что теперь волшебники всецело зависят от их милости. Он здорово опасался, как бы торговцы не разузнали, что Железный Народ превыше всего ценит металл, давший ему имя, и очень в нем нуждается, и не придумали способ поставлять его в значительных количествах. Тогда у Железного Народа совсем не останется причин поддерживать отношения с волшебниками. А вот это уже станет настоящим бедствием — ведь среди самих волшебников бойцов, считай, что и нету.

— "Но если мы перетянем на нашу сторону этого нового командующего, волшебникам и не понадобятся бойцы!" — взволнованно напомнила ему Дора.

— "Но все-таки мне бы не хотелось отказываться от этого союза", — осторожно заметил Кеман. Он взял миски и насыпал туда углей, чтобы сжечь остатки еды — именно так люди обычно очищали свою посуду, если вообще давали себе труд заниматься этим. Даже повара время от времени чистили свои большие котлы именно таким образом.

Особенно в последнее время, когда армия, повинуясь приказам Киртиана, преследовала войско молодых лордов, а потому была в пути от рассвета до заката.

— "Ну, что, ты уже достаточно успокоилась, чтобы помочь мне дотянуться до Шаны?" — поддразнил Дору Кеман, усаживаясь напротив нее.

Ответ Доры переводу не поддавался, но зато был очень экспрессивен. Кеман даже чуть не улыбнулся, позабыв о маскировке. А потом они принялись за дело. Если бы кто-нибудь взглянул на них в этот момент, то увидел бы лишь Двоих усталых мужчин, задремавших у костерка.

Шане стоило немалого труда поверить в новости, добытые Кеманом. Когда Кеман упомянул, что лорд Киртиэн разработал план вместе со своей тетей, Мортеной, Шана попросила его подождать минутку и побежала за Лоррином, чтобы тот сам все услышал и подтвердил, можно ли принимать это на веру. Каждая жилка в ее теле дрожала от возбуждения.

Шана промчалась по каменному коридору — рыжие волосы реяли за плечами — в общий зал. Лоррин сидел там с Зедом и еще двумя волшебниками; они учились пользоваться драгоценными камнями для фокусировки и увеличения силы. Это искусство, открытое и освоенное молодыми волшебниками, позволяло им добиваться куда лучших результатов, чем достигали старики. А Каэллах Гвайн и его сторонники отвергли эту магическую технику, даже не потрудившись с нею ознакомиться.

— У Кемана новости! — выдохнула Шана, влетев в зал.

Присутствующие недоуменно уставились на нее. — Лоррин, я хочу знать, что ты обо всем этом думаешь, — если, конечно, ты не очень сильно занят.

— Да-да, конечно. Мы все равно уже собирались заканчивать. — Лоррин встал и с улыбкой передал Зеду корзинку с цыплятами, до этого стоявшую у него на коленях. — Да уж, когда я удирал из дома, чтобы присоединиться к волшебникам, мне бы и в голову не пришло, что я стану воровать цыплят!

— Ха! А ты можешь предложить лучший способ отработать заклинание безопасного перемещения? — парировал Зед. Но на его загорелом лице тоже играла улыбка. — Даже если ты и задавишь парочку цыплят — потеря невелика.

— Но они такие.., такие лапушки! Мне их жалко! — возмутился Лоррин, глядя на желтые пушистые комочки.

Цыплята сонно запищали.

Зед лишь ухмыльнулся.

— Вот тебе и лишний повод не лежать, — заметил он.

— Давай немного пройдемся, — предложила Шана. Неплохой повод уйти подальше от остальных. Ей не хотелось внушать окружающим преждевременные надежды, которые могут и не оправдаться. А на Лоррина можно положиться: он обдумает и взвесит все возможные последствия, а не только самые желательные. Вместе они обсудят все варианты, от самых мрачных до самых обнадеживающих.

«И я еще и поэтому рада, что у меня есть он». Шана так быстро привыкла считать Лоррина своей парой, будто ее заколдовали. Ну как ей было не привыкнуть? Она точно знала, что может на него положиться, что он выполнит любую ее просьбу, — да и вообще сделает все, что нужно, не дожидаясь, пока она попросит.

Они быстро добрались до одного из замаскированных выходов на вершине холма и очутились под звездным небом. Вряд ли кто-то мог бы подслушать их здесь, но Шана на всякий случай предпочла изложить новости мысленно.

Лучше лишний раз не рисковать. Мало ли, всякое бывает.

«А со старых нытиков вполне станется приставить кого-нибудь шпионить за нами, — негодующе подумала Шана. — А так к тому времени, когда они заподозрят, что я собираюсь торговать с эльфийским лордом, им уже поздно будет дергаться!»

— "Предки! — воскликнул Лоррин. — Что за потрясающие вести! Вот уж этого я никак не предвидел!"

Пока Шана бегала за Лоррином, Кеман терпеливо ждал. Теперь Шана уселась на валун и, сконцентрировавшись на своем драгоценном камне, восстановила связь.

— "Я привела Лоррина, — сообщила она Кеману, слегка приоткрыв сознание, чтобы Лоррин мог воспринимать слова Кемана. — Ты бы не мог скоренько повторить все еще раз?"

Кеман охотно повторил. Шана чувствовала и все возрастающее волнение Лоррина, и присутствие Доры за тщательно контролируемым потоком мыслей Кемана. Но Лоррин, справившись с первой вспышкой недоверия и энтузиазма, взял себя в руки и молча, не перебивая, выслушал доклад Кемана до конца. Им всем нелегко было поддерживать связь на таком значительном расстоянии, и Шана была признательна Лоррину, что тот сидел тихо, пока они с братом не завершили беседу.

Но у Кемана были кое-какие мысли касательно общего положения дел, и он не преминул ими поделиться, прежде чем разорвал связь.

— "Шана, а почему бы тебе не попросить маму и Каламадеа отыскать для вас железо? Я понимаю, что им потребуется израсходовать слишком много магии, чтобы извлечь его из земли, но это ведь не обязательно. Найти-то они всяко смогут, а вы уже потом придумаете, как его оттуда извлечь. Железный Народ наверняка должен в этом разбираться!"

— "Я спрошу", — отозвалась Шана.

— "Отлично! Чем больше когтей мы наточим, тем лучше", — долетели последние слова Кемана.

— Идея, вообще-то, неплохая, — произнесла вслух Шана, когда на месте мысленной речи Кемана возникла ментальная пустота. Девушка направилась обратно к пещерам, и Лоррин зашагал рядом. — Но мне кажется, драконы не очень-то любят связываться с железом.

— Они и не любят, — согласился Лоррин. — Но ведь Отец-Дракон и твоя приемная мать, Алара, согласятся выполнить почти любую твою просьбу, разве не так?

Шана хмыкнула и скептически произнесла:

— Что-то мне не верится, что это все так просто. Хотя почему бы не попробовать?

— И то так. Вреда не будет, — согласился Лоррин. Он отыскал ладонь Шаны и подбадривающе сжал — честно признаться, ей это было приятно, — и они принялись спускаться по коридорам Цитадели.

Когда они отыскали двух драконов, теснее всего связанных с волшебниками, Шана обратилась к ним с этим вопросом.

Драконы устроили себе настоящие логова — для существа, способного придавать камню и земле любую форму, какую только заблагорассудится, это не представляло особого труда. Сейчас оба дракона сидели в логове у Алары, приняв природный облик и развалившись в пологих углублениях, заполненных мягким песочком — именно так предпочитают отдыхать драконы. Отец-Дракон — настоящее его имя было Каламадеа — конечно, уменьшил свои истинные размеры. Драконы продолжают расти всю жизнь, а Отец-Дракон был очень, очень стар и потому невероятно огромен. Не перемести он часть своего тела Вовне, он просто бы не поместился на этом песчаном ложе, которое Алара готовила для себя.

Но все равно рядом с драконами двое полукровок казались крохотными. Если бы чешуйчатое алое тело Алары было полым изнутри, оно вполне могло бы послужить им хижиной.

— Я думала, что вам нужны драгоценные камни и металлы для торговли, — отозвалась Алара. Судя по покачиванию головы, драконица была сбита с толку. — Потому мы их и искали. Ты же сама нас просила.

Шана скривилась:

— Да знаю… Это было ошибкой с моей стороны. Я думала, что… Тьфу, да на самом деле я не подумала, как следует, даже когда Меро сообщил, до чего Железный Народ разнервничался из-за того, что их кузни остались без металла. Две ошибки кряду. Наверное, если я вообще об этом думала, то решила, что теперь, когда Железные Люди осели на одном месте, они уж как-нибудь и сами отыщут железо. Ну так как, можете вы его найти?

— Ну, скорее да, — пророкотал Каламадеа, приподняв голову с передних лап. — В конце концов, мы же используем магию, чтобы что-нибудь отыскать. А поскольку железо препятствует магии, то его можно отыскать именно по помехам. Нам просто нужно будет сделать несколько кругов над местами наибольшего сосредоточения помех; там и будет жила или руда.

— Правда, мы не сумеем извлечь его из-под земли, как извлекли бы серебро или золото, — печально вздохнула Алара. — А потому, когда мы отыщем железо, вам придется как-то выкапывать его самим. И это будет просто руда, а не аккуратные самородки, которые мы делаем из других металлов.

— О, Предки!.. — в притворном смятении воскликнул Лоррин. — Подумать только — еще один повод увести куда-то из Цитадели крепких, здоровых работников! А кто же будет прислушиваться к жалобам старых нытиков и носиться с их капризами? Того гляди, так они вскоре и вправду научатся убирать за собой!

Шана отметила про себя, что Лоррин относился к Каэллаху Гвайну даже менее терпимо, чем она сама — хотя, если взглянуть со стороны, как он обращается со старым волшебником и его приятелями, так никогда этого и не скажешь. Шана улыбнулась.

— Я с удовольствием возьмусь за лопату, — заявила она. — Особенно если ты возьмешь на себя обязанность управляться со старыми нытиками.

Лоррин застонал и схватился за голову.

— Ох, Шана!.. Ну ладно. Думаю, что втроем — Парт Агон, Денелор и я — мы с ними как-нибудь справимся.

С тех пор, как Парт осознал, какой Каэллах идиот, он стал вести себя гораздо приличнее.

— А Денелор всегда был просто прелесть, — сказала Шана. Она всегда тепло относилась к своему бывшему учителю, наставнику времен ее ученичества.

Каламадеа фыркнул.

— Я бы не стал пользоваться подобным определением, — сказал он. — Но Денелор, несомненно, куда охотнее старается приспособиться к новым условиям и изменить себя, чем прочие старые волшебники. Ну, в таком случае можно сказать, что план у нас есть, хоть какой-то. Алара возьмет себе в помощь еще кого-нибудь и поищет дрянной металл. Когда они найдут что-нибудь неподалеку от поверхности земли, ты, Шана, можешь прихватить с собой несколько помощников покрепче и попробовать там чего-нибудь выкопать. А тем временем Лоррин будет играть роль советника при Парте Эгоне. А Денелор будет ему помогать.

Ну и я тоже.

Услышав последние слова Каламадеа, Шана едва не расхохоталась. Каэллах боялся драконов больше всего на свете, а Каламадеа был самым внушительным в своем племени. Но Каэллах однажды уже пытался покончить со всеми нововведениями молодых волшебников и едва не преуспел в этом, когда Шана отсутствовала в Цитадели. Это случилось тогда, когда они вместе с Каламадеа и Кеманом угодили в плен к Железным Людям. Так что за Каэллахом Гвайном нужен глаз да глаз.

— Необходимо, чтобы кто-нибудь из нас постоянно находился здесь. Или ты, Шана, или я, или Лоррин, — пророкотал Отец-Дракон, вторя мыслям Шаны. — По крайней мере, до той поры, пока Каэллах Гвайн не лопнет от возмущения.

Тут им всем представилась эта картина, и они расхохотались, да так, что в логово приковыляла какая-то старая волшебница, возмущенно высказалась насчет всяких, которые ей спать не дают, и удалилась, что-то бурча себе под нос.