ГЛАВА 8

В полдень впередсмотрящий на флагманском судне неожиданно истошно закричал:

— Тревиста! Впереди Тревиста!

Караванщик Пелан, попечению которого была вверена наспех собранная флотилия лаборнокцев, поднял маленький золотой рожок. Звонкие звуки полетели над широко разлившимся Мутаром… Гребцы на всех четырнадцати ладьях подняли длинные весла, с судов в мутную воду упали якоря. Грохот цепей, всплески, крики…

Пелан подал еще один сигнал и приказал объявить отдых.

В ответ со всех судов донеслась ругань воинов. Несмотря на то что весь поход вверх по реке занял небывало короткое время, генерал Хэмил уловил что-то новенькое в тех проклятьях, что посыпались на голову проводника.

Вглядываясь в окружающую местность, Пелан расхаживал по палубе. Флагманское судно единственное из всех было свободно от повозок и тягловых животных, только на корме были привязаны боевые скакуны, неизвестно для чего понадобившиеся завоевателям в бескрайних болотах, лежащих вокруг Тревисты. Здесь же был уложен фураж, хранились запасы пищи для людей, а в кожаных чехлах и ножнах — оружие. Тут же на корме размещалась банда из двух десятков головорезов, называемых солдатами и слугами, которые всю дорогу резались в карты, храпели, отпускали непристойные шуточки в адрес гребцов.

Пелан на мгновение скрылся в маленькой рубке, устроенной на середине судна, — там у него была отдельная каюта, из которой его на время похода выселили Орогастус и двое его приближенных. Снова появившись на палубе, кормщик приказал маркитанту выдать гребцам и воинской команде по порции вина. Потом он постарался незаметно проскользнуть мимо кучки младших командиров. Те со злыми недовольными лицами смотрели на негодяя рувендианина, посмевшего остановить флотилию и лишить их дуновений прохладного ветерка. Теперь жарься на солнце! Пелан, не замечая их взглядов, поспешил на переднюю палубу. Здесь был растянут защищающий от палящих лучей тент, под которым расселись самые высокопоставленные пассажиры — принц Антар со свитой, генерал Хэмил с группой высших армейских офицеров, которые сопровождали его в разведывательной экспедиции, а также хозяин караванов, важный сановник в торговой гильдии Лаборнока купец Эдзар, только что назначенный послом, представляющим корону на переговорах с племенами оддлингов.

Большинство молодых рыцарей разместились у бортов, обозревая окрестности и нетерпеливо ожидая появления легендарных развалин. В обычной одежде, без нарядных боевых доспехов, они больше напоминали оборванцев, чем знатных господ. Их блузы, выгоревшие на солнце, с белыми пятнами от пота, и поношенные клетчатые штаны были бы уместны для каких-нибудь жалких бродяг. Старшие офицеры мало чем отличались от более молодых соратников — разве что одежда у них была почище. Только дородный Эдзар выделялся роскошным нарядом. Доверенное лицо короля, один из немногих купцов, вхожих во дворец, он был облачен в расшитый золотом зеленый плащ, обычный для членов гильдии караванщиков. Из-под него выглядывала тончайшая золотисто-оранжевая рубаха. Ансамбль довершала шикарная широкополая шляпа, украшенная букетом живых цветов.

— Эй ты, почему мы остановились? — грубо окликнул кормщика генерал Хэмил, когда тот появился на передней палубе. — Если это Тревиста, то давай побыстрее вперед. Тебе было сказано, что мы должны добраться до нее как можно быстрее.

Флотилия тем временем покачивалась на якорях. Мутар в этом месте разливался так широко, что от одного берега до другого было не менее лиги.

Пелан поклонился рассерженному главнокомандующему.

— Согласно торговому договору, генерал, на этом месте мы должны ждать прибытия лоцмана-ниссома, который должен сопровождать нас до Тревисты.

— Что?! — воскликнул Хэмил. — Какой, черт тебя побери, договор! Мы что, коробейники какие-нибудь? Совсем рехнулся! Заруби себе на носу, мы — хозяева! Полновластные владельцы этих земель. Немедленно поднять якоря!

— Генерал, это не совсем мудрое решение. Если сейчас мы нарушим договор, то за последствия я не отвечаю.

Лицо рувендианина, загорелое, морщинистое, напоминающее истертую кожу старой куртки, в которую он был одет, напряглось. Он провел ладонями по покрытым седоватой щетиной скулам — чувствовалось, что Пелан удерживается от дерзости. Наконец он взял себя в руки и почтительно добавил:

— Этих оддлингов здесь тьма-тьмущая. Мне просто страшно подумать о том, что случится, если мы нарушим договор.

— Ты, недоносок! Тебе уже объяснили, что Рувенда в наших руках, и мы будем делать здесь все, что нам угодно, — Хэмил еще какое-то мгновение сдерживал гнев, потом неожиданно заорал: — Немедленно отдай команду на отплытие или я прочищу тебе мозги!

Пелан проигнорировал угрозу и, повернувшись к купцу, который угощал генерала и офицеров рассказами о таинственных, оставленных древним народом городах, попросил:

— Господин Эдзар, хоть вы скажите ему. Он, кажется, не совсем понимает, что говорит…

Пелан не успел договорить, как генерал Хэмил вскочил, схватил его за волосы и выхватил меч.

— Отставить! Генерал, я сказал — отставить! — закричал принц Антар, пытавшийся справиться с глубоким унынием и печалью, охватившими его, и по этой причине почти все три последних дня проведший без сна на верхней палубе в кресле. Он пробился через толпу с радостью ожидавших пролития крови рыцарей и встал напротив громадного Хэмила. Выругавшись, генерал отпустил кормщика. Тот сразу юркнул за спину принца. А купец встал рядом с Антаром.

— Позвольте объяснить вам, генерал, — сказал Эдзар, — что Пелан заботится исключительно об интересах Лаборнока.

— Если бы он не заботился, — огрызнулся Хэмил, — то давно бы очутился на дне Мутара с камнем на шее.

Рыцари расхохотались, а принц невозмутимо заметил:

— Продолжайте, Эдзар.

— Вон там лежит Тревиста. — Купец пальцем указал прямо по курсу корабля.

Там, вдали, за излучиной раскинулась холмистая равнина, иссеченная зелеными и густо-пурпурными тенями. Горизонт подрагивал от колыханий расплавленного воздуха, и в этом мареве холмы, река, противоположный низкий берег казались подвижными, плавающими в полуденном нестерпимом зное массами.

— Город был построен на островах в месте слияния Виспара и Мутара, — разъяснил Эдзар. — Тревиста далеко не похожа на то, что мы, лаборнокцы, и сами рувендиане обычно считают городом. Так называемая местная ярмарка тоже не совсем то, что мы понимаем под торгом. Никто не может сказать, где она откроется в следующем году. Ярмарка как бы кочует по древнему городу, перебирается с острова на остров, причем место всегда предлагают ниссомы, и вряд ли кто догадается, что взбредет им в голову на этот раз. Даже самые опытные проводники, как наш уважаемый Пелан, и те не знают, пока туземцы не приведут их к выбранному месту.

Осоркон, гигантского роста рыцарь, правая рука Хэмила, хмыкнул:

— Ярмарка рядом, и вы не можете отыскать ее?

— Тревиста расположена не на одном острове. — Эдзар обвел рукой горизонт. — Она здесь повсюду.

Все замолчали. Наступила тишина.

— Этот город, точнее, то, что от него осталось, является вершиной искусства древних зодчих. По сравнению с воплощенным на этой болотистой низине замыслом, Цитадель — не более чем худо-бедно обработанная скала. Естественное убежище, в котором сгинувший народ пережидал удары судьбы. Вглядитесь, господа, на каждом из этих островов — а их сотни! — можно найти остатки некогда прекрасных зданий. Все кварталы-острова были связаны сетью судоходных каналов, по которым могли пройти самые громоздкие и тяжелые суда. Здесь была построена система шлюзов, поражающие своими размерами мосты, разрушенные теперь верфи, на которых, судя по фундаментам, могли закладываться корабли любой вместимости, любого предназначения. А развалины древних аркад! Стоит только бросить беглый взгляд на то, что сохранилось, и невольно начинаешь представлять воочию жилые дома, которые были возведены здесь. Я уж не говорю о дворцах и общественных зданиях! Теперь все поглотили джунгли… В некоторые зловещие места не отваживаются ступать даже ниссомы.

— Какие районы древнего города в настоящее время заселены аборигенами? — спросил принц.

— Этого никто не может сказать наверняка, ваше высочество. Дикие оддлинги не очень-то стремятся к общению с людьми. Если не сказать больше… Разве что ниссомы отчасти проявляют лояльность… В каком-то смысле они нас даже презирают. Мы, купцы, приезжаем на ярмарку, где имеем дело с отдельными, зачастую хорошо знакомыми туземцами. Те предлагают товары, которые, по их мнению, могут нас заинтересовать… — Стараясь не смотреть на Хэмила, Эдзар добавил: — Если наш караван вступит в пределы Тревисты без соблюдения общепринятых правил, некоего обряда-разрешения — заметьте, я не сказал «без предупреждения», потому что местные жители всегда бывают заранее извещены о нашем прибытии, — может случиться, что никто из ниссомов даже на глаза нам не покажется. Что касается вопроса о захвате древнего города, то, мне представляется, это пустая трата времени. Вся ценность этого места именно в ярмарке, в возможности обмениваться товарами. Поэтому мы просто вынуждены выказать по отношению к оддлингам добрую волю.

— Хорошо сказано, господин Эдзар. — Принц бросил многозначительный взгляд на генерала Хэмила. — Если мы завоюем их доверие, если докажем, что готовы продолжать отношения на прежних условиях, словно бы ничего не произошло, вы считаете, они станут сотрудничать?

— Можно надеяться на это, ваше высочество.

— Мы, черт побери, должны оставить в Тревисте гарнизон, — заявил Хэмил. — Это приказ короля Волтрика. И пусть эти болотные лягушки только попробуют сговориться с беглянками-принцессами!

— Дело ясное, — тихо, не обращая внимания на распетушившегося генерала, заметил принц. — Этим ниссомам принцессы, конечно, куда ближе, чем мы. Те пока олицетворяют для них королевскую власть. Значит, найти их тайное убежище мы можем только с помощью хитроумной уловки, но никак не демонстрацией силы. Например, купить эти сведения… — Его лицо внезапно изменило выражение. Он в упор посмотрел на генерала Хэмила. Тот невольно вытянулся. — Все ясно?

— Так точно! — рявкнул тот и, замешкавшись немного, прибавил: — Ваше высочество…

Сверху донесся крик впередсмотрящего:

— Ялик из Тревисты!

Рыцари бросились к борту. Странной формы маленькая лодчонка приближалась к флагманскому кораблю. Двигалась она без помощи весел или паруса, и все равно — скорость у нее была куда выше, чем можно было вообразить. На ялике находился только один пассажир — он стоял на цветах, которыми была завалена палуба. От носа до кормы лодку украшали гирлянды.

— Как же она двигается? — удивленно спросил Ованон.

Пелан вышел из-за спины принца и, держась подальше от генерала Хэмила, объяснил:

— Лодку тащат два риморика. Это такие существа, живущие в воде. Они чем-то напоминают больших перлигов. К несчастью, люди никак не могут их приручить. Даже среди ниссомов такие умельцы, способные совладать с ними, встречаются нечасто. Это искусство они переняли от своих сородичей уйзгу. Те тоже регулярно приезжают в Тревисту — кто посмелее… Они привозят товары, выманенные в самых северных областях Гиблых Топей.

Принц обнял купца за плечи и отвел его в сторону.

— Послушайте, — сказал он, — что вы имели в виду, говоря, что оддлинги уже предупреждены о нашем появлении? Вы намекаете, что они способны передвигаться с большей скоростью, чем мы? Ведь мы в два раза быстрее, чем купеческие караваны, добрались от Цитадели до Тревисты.

Купец пожал плечами.

— Они умеют передавать известия на большие расстояния, используя при этом какую-то особую бессловесную связь. Примерно так, как королевский маг Орогастус общается со своими Голосами.

В этот момент дверь, ведущая в рубку, распахнулась. Высокий, в черно-белых одеждах маг вышел на палубу. Капюшон, наброшенный на голову, закрывал верхнюю часть его лица. За ним следовали две другие, такие же таинственные, фигуры — одна была в голубых, другая — в красных одеяниях.

— Все верно, — подал голос колдун. — Эти экзотические существа используют самые примитивные методы телепатии. Они даже обладают зачатками ясновидения и дальновидения. Хотя в этих способностях они находятся на гораздо более низком уровне, чем я.

Принц тут же отослал купца и, когда тот удалился, холодно заметил:

— Вы, господин первый министр, никогда раньше не рассказывали мне об этом.

— Не было необходимости. Эти способности во время вторжения не понадобились. Мы же никогда не имели намерения воевать с аборигенами. С другой стороны… нам просто необходимо научиться использовать этих дикарей. С помощью кнута ли, пряника…

— Значит, у вас есть план, как нам заключить выгодный союз с этими племенами? Так же, как и со скритеками? Мой отец упомянул об этом во время штурма Цитадели.

Принц всегда держался с магом строго официально, беседовать старался только по государственным вопросам. Со своей стороны и Орогастус не слишком доверял наследнику, проведя четкую грань между ним и его отцом. Это раздражало Антара — ему уже стукнуло двадцать шесть, но ни разу ни венценосный отец, ни этот пришлый колдун не делились с ним своими планами.

— Придет время, и мы заключим договоры с некоторыми из этих племен. — Орогастус взмахнул рукой и, указывая окрест себя, добавил: — Но не с этими жалкими ниссомами. Они годны только для сбора лекарственных трав, специй и других даров болот. Оддлинги интересуют нас как поставщики ценных вещей и механизмов, найденных в Тревисте и других разрушенных городах. Следует учесть, что среди всех других диких народов ниссомы теснее всего были связаны с династией рувендианских королей, так что вряд ли можно надеяться на их верность нам. Сомневаюсь, чтобы они стали в дальнейшем напрягать силы, дабы помочь нам. Однако мы любым способом должны подружиться с племенами, живущими в отдаленных частях Гиблых Топей, где, как мне известно, спрятаны совершенно сверхъестественные по своей эффективности машины древних. С их помощью лаборнокцы, надеюсь, закрепят свое господство над всем Полуостровом, а потом подчинят себе и весь остальной известный мир.

Принц почувствовал, как его сердце сжалось от страха. Вот почему Волтрик, вопреки советам лаборнокских старейшин, назначил этого выскочку главным министром двора! Но, может быть, этот план — лишь уловка, чтобы привлечь внимание короля? Или Орогастус действительно верит в то, что говорит?

Антар недоверчиво спросил:

— Вы это всерьез? Насчет всего мира? Неудивительно, что вы так настаивали на войне с Рувендой. Для меня, признаюсь откровенно, ваши мысли тоже откровение. Какие же основания у вас есть полагать, что эта цель достижима?

— Мы в свое время обсудим этот вопрос, ваше высочество. Вы настаиваете, чтобы я посвятил вас в тайны государственной политики, которая находится в ведении самого короля. Сами понимаете, я не вправе вводить вас в детали без соответствующей санкции.

Помощник мага, одетый в темно-красный наряд, приблизился и что-то шепнул на ухо Орогастусу. Тот согласно кивнул.

— Красный Голос напомнил мне, — продолжал колдун, — что я должен сообщить вам: здоровье короля ухудшилось. Зеленый Голос часто связывается со мной и передает последние сведения. Его величество сильно страдает от жара. Раненая рука причиняет ему жестокие боли. Я приказал Зеленому Голосу использовать наиболее сильное средство, имеющееся в нашем распоряжении, — золотые пилюли. Если они помогут, то в течение ближайших двух-трех дней должно наступить облегчение.

Принц нахмурился.

— А если это средство не поможет?

— Это лекарство досталось нам от Исчезнувших. Его запас крайне невелик и используется только в экстренных случаях. Я надеялся, что мы справимся с воспалительным процессом обычными методами. Раз королю не полегчало, значит, мы вынуждены применить интенсивную терапию.

— Это определенно принесет результат?

Маг замялся.

— Ничего определенного сказать нельзя. До сих пор я только пять раз использовал это средство — трижды на себе, однажды помог Синему Голосу, и еще раз — королеве Шонде, второй жене вашего отца. Помните, она тогда укололась шипом. К сожалению — я не могу скрывать этого от вас, — рана короля весьма опасна.

Антар помрачнел, задумался.

— Я постоянно молюсь о том, чтобы отец выздоровел… Вам бы тоже стоило обратиться к своим богам с просьбой о его спасении. Если Волтрик умрет, горе лаборнокцев будет безгранично. Мало того, что рухнут самые продуманные и далекие планы… Боюсь, что начнутся поиски виновных в его смерти…

Принц резко повернулся и отошел.

Красный Голос шепнул хозяину на ухо:

— Этот молодец будет куда менее сговорчив, чем его отец, всемогущий…

Долговязый Синий, стоявший справа, подхватил:

— Мы с большим удовольствием усмирим его строптивый дух.

— Нет, — резко, но тихо возразил маг. — Еще не время. Но я ценю ваше усердие. Когда настанет нужный момент, вы вцепитесь в него, как свирепые псы. Ну, и награда вам, в случае успеха, будет королевская…

ГЛАВА 9

Лоцман на украшенном цветами и гирляндами ялике, не спеша, с достоинством плывшем вверх по реке, наконец привел флотилию лаборнокцев к ближайшему острову. Все решили, что именно здесь на этот раз состоится ярмарка. Корабли украсились флагами Лаборнока, на мачтах затрепетали многоцветные вымпелы. Самый широкий стяг развевался на носу флагмана. Повозки на судах тоже были подготовлены к спуску на твердую землю, все они были увешаны нарядными щитами и плащами рыцарей. Их шествие — так было задумано принцем Антаром — должно до глубины души поразить наивных дикарей.

— Жаль, что на этот раз мы не сможем побывать на внутренних островах, — сказал Эдзар. — Там, ваше высочество, вы могли бы полюбоваться на здешние мосты — вернее, на то, что от них осталось, — и на руины астрономической обсерватории. Сохранилось, конечно, немного, но даже осмотр фундаментов и остовов их таинственных машин производит неизгладимое впечатление. Какая сила когда-то приводила их в действие? Какие звезды изучали они в древнем небе? Где все это? Время безжалостно, мой принц. Впрочем, и на том острове, к которому нас подводят, мы найдем пищу для размышлений. Во-первых, нас ждет встреча с живущей в здешних местах провидицей Фролоту и ее окружением.

— Кто она такая? Вы встречались с ней раньше? — спросил Антар. Он, его свита, старшие офицеры уже были в своих парадных доспехах. На голубоватом шлеме принца, украшенном крылышками, была прикреплена маленькая корона.

— Эту провидицу, ваше высочество, нельзя считать королевой этих мест в том смысле, в каком мы понимаем королевскую власть, — ответил купец. — Но она по праву представительствует от имени своего народа, является неким связующим звеном между чужестранцами и ниссомами. Конечно, она относится к числу тех, кто управляет местным населением и, по крайней мере, пользуется очень большим авторитетом. Ее совершенно невозможно обмануть. Говорят, она способна читать чужие мысли…

— Это правда? — встрепенулся Орогастус, до той поры с неподвижной, чуть презрительной гримасой наблюдавший за приближающейся стеной джунглей.

Мастер Эдзар нервно прочистил горло.

— Ничего определенного сказать не могу, господин министр. Мой опыт общения с этой дамой подсказывает, что она, безусловно, обладает сверхъестественной проницательностью, но читать мысли… Я не знаю, как выразиться точнее.

— Вы хотите сказать, что эта провидица способна отличить говорящего правду человека от лжеца? — сказал принц.

— В общем-то, да. И это создает определенные э-э… трудности во время деловых переговоров. Это особенно касается розыска принцесс. Мы должны быть очень тактичны.

— К дьяволу ваш такт! — не выдержал генерал Хэмил. — Если оддлинги попытаются ставить нам палки в колеса, мы возьмем заложников и надавим на них. А эту вещательницу от имени так называемого народа поручим заботам нашего Осоркона. Он знаменит своей обходительностью. И еще кое-чем… Может, ей даже понравится:

Первый помощник Хэмила, огромного роста рыцарь в доспехах, украшенных чернью, захохотал.

— Уж я-то своим правом воспользуюсь, уж у меня-то она повертится:

Эдзар пожал плечами.

— Если вы схватите провидицу Фролоту, ниссомы просто назначат другую такую же прорицательницу. И вполне вероятно, что все это многочисленное племя растает в болотах, как при полуденном солнце тает туман. На этом всякие контакты с аборигенами будут прерваны, и никому из нас нельзя будет даже сунуться в топи. Верная гибель…

Все засмеялись, а Эдзар невозмутимо продолжал:

— Я все время пытаюсь объяснить вам, генерал, что нам жизненно важно установить нормальные отношения с ниссомами.

Хэмил тут же обратился к королевскому магу:

— Тогда вы должны проявить все ваше искусство, чтобы прижать хвосты этим болотным гаденышам.

— Мы работаем в этом направлении, — коротко ответил Орогастус.

— До того момента, пока меня не снимут с должности командующего экспедицией, — заявил принц Антар, — только я обладаю властными полномочиями в полном объеме. Только я могу вести переговоры с провидицей Фролоту. Вторжение в Рувенду было предпринято с единственно важной государственной целью — устранить всякие помехи в торговле с Гиблыми Топями и обеспечить бесперебойное снабжение Лаборнока минералами и строевым лесом. Я уже говорил отцу, что нашей торговле не должно быть нанесено никакого ущерба. Вот это для нас самое важное, а не таинственные древние безделушки, которых так жаждет министр, или маниакальное стремление отыскать трех несчастных девиц. Итак, вы намерены исполнять мои приказания, господин министр?

— Безусловно, ваше высочество, — улыбнулся Орогастус.

— А вы, генерал?

Генерал Хэмил, едва сдерживая раздражение, метнул взгляд в одну сторону, в другую… Рыцари из свиты Антара теснее сплотились за его спиной; те, кто стоял у перил, подошли как бы невзначай поближе. Наступила тишина.

Генерал хмыкнул.

— Я — солдат и всегда подчиняюсь приказу. Да, мой король действительно назначил вас, Принц Антар, командовать походом, поэтому я беспрекословно буду выполнять ваши распоряжения. Пока король Волтрик не отменит приказ…

— Вот и хорошо, — сказал Антар. Лицо его смягчилось. Рыцари, почувствовав, что напряжение спало, гурьбой бросились к перилам, стараясь не упустить момент, когда на реке откроются руины Тревисты.

Между тем ялик с лоцманом-ниссомом достиг прибрежных зарослей и, не сбавляя хода, нырнул в открывшийся прямой, как стрела, канал. Флотилия двинулась следом. По обеим сторонам прохода тесно росли удивительные, неизвестные лаборнокцам деревья с кронами, вознесенными вверх на несколько сотен элсов, где их длинные гибкие ветви, сплетаясь, образовывали высокий, прозрачный для солнечных лучей полог. Изумрудные отражения колыхались на темной воде, из которой вставали меньшие, в десятки элсов, деревца, тянущиеся со дна множеством тонких изогнутых стволов, окружающих основной, толстый, родительский. Чаща по берегам была такая, что воины-чужестранцы дивились — как одолеть эти дебри? Им казалось, что путь до Цитадели являлся пределом возможного для людей, что болота, через которые они проложили путь, будут последним испытанием в этой дикой и загадочной стране.

Шум и возгласы на кораблях стихли. Сплошная стена джунглей, встающих прямо из мелководья, на первый взгляд не вызывала страха — все вокруг было усыпано цветами, странными растениями с багрово-зелеными листьями величиной с дверь. Каждая жилочка на этих чуть шевелящихся опахалах была помечена пунктиром золотистых колючек. На все это растительное изобилие была наброшена густая, непролазная сеть лиан, помеченных мириадами цветков — пурпурных, снежно-белых, розовых, шафранных с примесью голубизны… Лианы вплетались в каждую щелочку между стволами, и все равно, к удивлению людей, в глубине этого непреодолимого, буйно цветущего скопища растений было неожиданно светло. Взгляд почти свободно проникал на несколько десятков элсов вглубь. В воздухе плыли необыкновенно сладкие, густые благоухания, в них местами вплетался запах гнили.

В силах ли человеческих одолеть это зеленое царство? Мыслима ли подобная задача для обыкновенных людей? Тогда зачем оружие, зачем боевые фрониалы, которых они везли с собой?

В мертвой тишине последний корабль флотилии вошел в протоку, и в этот момент лоцман-ниссом издал пронзительный, далеко разлетевшийся по джунглям, смиривший птичье пение и стрекот насекомых, вопль. Потом он замер, и наступила тишина, в которой отчетливо и мирно раздавались равномерные шлепки весел о воду. Ялик свернул направо, за ним последовал флагманский корабль — здесь открылся еще более широкий канал, и Эдзар, не удержавшись, схватил принца за железо налокотника и указал на берег.

В первые мгновения Антар и прилипшие к перилам лаборнокцы ничего нового не заметили, но спустя несколько минут, когда их глаза пригляделись к глубинам чащи, по берегам начали просматриваться развалины строений. Нечто монументальное, геометрически правильное, неохватное начало проступать по обеим сторонам канала. Некогда здесь стояли дворцы, по сравнению с которыми самые роскошные здания Дероргуилы казались крестьянскими хижинами. Они высились тесно, в ряд, и поражали воображение даже в таком полуразвалившемся состоянии. Кое-где сохранились стены, арки, дававшие представление о целом облике здания от фундамента до крыши. Рыцари и солдаты таращили глаза на диковинные сооружения, открывавшиеся по берегам широкого, элсов в пятьсот, канала.

Остатки древних строений высились на островах повсюду, местами джунгли даже уступали камню, тогда перед зрителями открывались плоскости и линии, покрытые замысловатой резьбой карнизы и капители.