Галт прав. Линии на траве изменились. Иногда они становились отчетливо видны, но иногда пропадали, так что Мило даже думал, что они исчезли совсем. Путники торопливо сели на лошадей и поехали дальше.

Тусклое небо над головой, поблекшая трава под ногами – все смешалось в один серый тон. Все молчали и ехали быстро: необходимо до наступления темноты добраться до воды. На одного пони были навьючены пустые мехи для воды. Путники сочли неблагоразумным наполнять их в Грейхоке. Такое действие сообщило бы любому наблюдателю, что они направляются на равнины. Они рассчитывали на то, что река принимает три больших притока, прежде чем сворачивает на север и расширяется.

В пути Мило постоянно поглядывал на линию искажений. И когда она совсем исчезла, он почувствовал себя более беззащитным, чем на улицах Грейхока.

Ингрг натянул поводья.

– Вода – не очень далеко впереди. Они ощущают ее запах, так же как я… – Он показал на лошадей и пони, которые быстрей пошли вперед. – Но в такой сухой местности вода привлекает всякую жизнь. Подъезжайте медленно, а я поеду вперед.

С некоторым трудом удалось сдержать животных. Однако это в конце концов удалось, а Ингрг пустил свою лошадь галопом.

Эльф хорошо знал, о чем говорит. Вскоре ему удалось найти убежище, где их не смогут обнаружить. Обнаружить с помощью зрения, потому что никогда нельзя быть уверенным, что кто-нибудь обладающий силой не использует заклинания, чтобы обнаружить жизнь. И только посвященный в состоянии скрыться от такого обнаружения.

Скалы у реки – это было все-таки преувеличение. Здесь русло, высыхая летом и снова наполняясь в дождливые сезоны, углубилось в равнину. Вдоль течения росли кусты и деревья, а в том месте, куда привел Ингрг, было еще кое-что. В прошлом разбушевавшаяся вода вырвала большой кусок береговой скалы, образовав пещеру. Вход в нее, конечно, открытый, но его можно замаскировать ветками.

В таком месте можно даже развести костер. Мысль об этом нормальном и успокаивающем тепле немного развеяла беспокойство Мило. Он был уверен, что все разделяют его мысли, хотя об этом и не говорили. Расседлав лошадей и сняв с них груз, напоили животных, стреножили и пустили щипать скудную траву у края воды.

Мило, Нейл, Йевеле и Ваймарк мечами нарубили ветвей. Крупными замаскировали вход в пещеру, из мелких устроили нечто вроде постели на почве и песке под нависающим камнем.

Див Дайн занялся размещением поклажи, а Ингрг пешком пошел вверх по течению, насторожив зрение и обоняние. Он отыскал этот временный лагерь, но инстинкт подсказывал ему, что нужно быть готовым к любым неожиданностям.

Галт вошел в воду, начал переворачивать мелкие камни, острыми когтями подцеплять добычу и отправлять ее, извивающуюся, в рот. Мило, наблюдая за ним, старался сдержать отвращение. Если ящер может кормиться сам, значит больше провизии сохранится в дороге для них. Но смотреть внимательней на то, что ловил Галт, Мило не хотел.

Они разожгли небольшой костер, поддерживая его сухими ветвями, почти не дающими дыма. Ящеру костер не нравился (а может, не нравилась близость людей и эльфа); остальные сели у огня полукругом.

Ночью, конечно, нужно будет караулить, но сейчас еще светло и охрана не нужна. Мило протянул руки к огню. Он не замерз – его тревожила необычность происходящего. Мило Джейгон много раз ночевал в прошлом таким образом, но его преследовали и другие воспоминания.

– Мечник!

Настойчивый голос вырвал его из задумчивости. Автоматически опустив руку на рукоять меча, он оглянулся, ожидая увидеть врага, который какой-то хитростью сумел незаметно подобраться к ним.

Но говорил не Ингрг. Вперед наклонился Див Дайн, внимательно глядя на руки Мило.

– Мечник, эти кольца…

Кольца? Мило снова поднес руки к огню. Его внимание было так сосредоточено на браслете и той власти, которой он обладал (или на том, как использовать эту власть в свою пользу), что он совершенно забыл о кольцах на больших пальцах. Очевидно, они были такой неотъемлемой частью того человека, которым он стал, что он даже не ощущал их тяжести.

Один камень овальный и туманный, другой продолговатый зеленый с красными прожилками; оба как будто не слишком дорогие, а оправа – просто кольца чистого золота.

– А что с ними? – спросил Мило.

– Откуда они у тебя? – спросил Див Дайн, и в голосе его звучал какой-то неутоленный голод. Пройдя мимо Йевеле и едва не столкнув ее, Див Дайн присел возле Мило, так что тот не успел даже отодвинуться, схватил его за руки и поднес их к глазам, внимательно вглядываясь сначала в один камень, потом в другой.

– Откуда они у тебя? – снова спросил он.

– Не знаю…

– Не знаешь? Как ты можешь не знать? – В голосе священника звучал гнев.

– Ты забыл, кто мы? – Йевеле придвинулась ближе. – Он Мило Джейгон, мечник, точно так же, как ты Див Дайн, священник. Но наши воспоминания не полны…

– Ты скажи мне, что это за камни! – заговорил Мило. – В чем их ценность? Ты помнишь это? – Он не пытался высвободить руки. Кольца действительно необычные, и если в них заключено что-то полезное или вредное и этот собиратель и хранитель знаний что-то об этом знает, чем скорее узнает он сам, тем лучше.

– Это предметы силы. – Див Дайн не отрывал взгляда от камней. – Я знаю это – даже своей неполной памятью. Вот этот, – он приблизил руку с зеленым камнем к огню, – он тебе ничего не напоминает?

Мило тоже вгляделся в камень. Но смог увидеть только бессмысленное переплетение тонких нитей с крошечными точками – эти точки там и тут так малы, что с трудом поддаются невооруженному глазу.

– А ты что видишь? – Ему не хотелось сознаваться в собственном невежестве; лучше выведать, что знает священник.

– Это карта! – В голосе звучала такая убежденность, что Мило понял: Див Дайн не сомневается в своем открытии.

– Карта. – Теперь Нейл и Ингрг тоже придвинулись.

– Слишком мелкая и непонятная. – Берсеркер покачал головой.

Но эльф, внимательно осмотрев кольцо, взял сухую ветку из груды, лежавшей у костра, и пригладил полоску земли.

– Держи руку неподвижно! – приказал он. – Сейчас посмотрим…

Переводя взгляд с камня на землю и назад, он прижал конец ветки к земле и принялся наносить линии и точки. Получившийся рисунок не имел никакого смысла для Мило, но священник изучал его с глубоким интересом.

– Да, да, так оно и есть! – торжествующе воскликнул он, когда Ингрг поставил последнюю точку и откинулся на корточках, критически разглядывая свою работу. Но у Мило рисунок не вызывал никаких воспоминаний. Если для той его части, которая была мечником, рисунок имеет какой-то смысл, именно это воспоминание погребено слишком глубоко.

– Я ничего подобного не видел, – произнес свой приговор Нейл.

А бард рассмеялся.

– Судя по выражению лица нашего друга, – он кивком указал на Мило, – он в таком же замешательстве, как и ты, берсеркер, хотя кольцо принадлежит ему. Может, твои молитвы, – он посмотрел на Дива Дайна, – или твой зоркий глаз, – повернулся к Ингргу, – дадут нам ответ? Как бард, я бывал в разных местах, но мне эти линии ничего не говорят. А может, ответ знает воительница?

Наступило молчание, потом все одновременно заговорили. Никто не знал ответа. Мило высвободил руки.

– Кажется, эту загадку нам не решить…

– Но почему ты носишь эти кольца? – настаивал священник. – Я думаю, что без причины их, – он указал на кольца, – на тебе не было бы. Ты мечник, твое дело – оружие и, может, одно-два легких заклинания. Но эти вещи обладают подлинной силой…

– Какой силой? – вмешалась Йевеле.

– Это не сила Хаоса, – сразу ответил Див Дайн. – Будь иначе, Ингрг и я и даже скальд это почувствовали бы.

– Что ж, если это и карта, то она не указывает нам никакого пути. – Мило потряс большим пальцем правой руки. – А что с другим камнем? – И он поднес к огню второй камень, тусклый и безжизненный.

Див Дайн покачал головой.

– Нет даже никаких догадок. Но вот что, мечник. Если хочешь, я могу испытать небольшое заклинание и попробую узнать, что ты носишь. Предметы силы никогда нельзя оставлять без внимания. Их нужно опасаться. А если они попадают в руки невежд, результат может быть ужасен.

Мило колебался. Может, если он снимет кольца… Ему не хотелось носить их, пока Див Дайн экспериментирует. Но когда он попытался снять кольца, то обнаружил, что они сидят так же прочно, как браслет. Священник, видя его усилия, как будто не удивился.

– Я так и думал – они наложены на тебя, как обет наложен на всех нас.

– Что же мне делать? – Мило смотрел на кольца. Неожиданно они превратились в угрозу. Мило не нравилась близость предметов силы, сути которых он не понимает. Ведь Див Дайн сказал, что кто-то может использовать их для того, чтобы заставить его, Мило, действовать вопреки воле.

– Хочешь, чтобы я попробовал?

Мило нахмурился. Ему не хотелось, чтобы на нем сосредоточивалась магия. Но, с другой стороны, если кольца опасны, ему нужно как можно скорее об этом узнать.

– Хорошо, – с явной неохотой ответил он.

6. Те, кто идут по следу…

Сумерки набросили на окружающее снаружи темный занавес. Галт встал со своего места в стороне от остальных. Когтями прочнее затянул пояс – свою единственную одежду поверх шкуры. На поясе висел меч – не стальной: влажность его среды обитания быстро покончила бы со сталью, – но выглядящий гораздо более зловеще. Меч костяной, и края его усажены матового молочного цвета острыми зубьями. Галт вооружен также кинжалом – длиной с руку от локтя до ладони. Кинжал тоньше меча и скрыт в чешуйчатых ножнах. Однако не менее страшно природное вооружение ящера: всякий при виде его когтей и клыков подходил бы к нему осторожно.

Галт на общем языке просвистел:

– Я буду караулить.

Нейл приподнялся, как будто собирался возразить. Как всегда при взгляде на Галта, он мрачно хмурился. Встал и Ваймарк, преградив дорогу берсеркеру. Хотя бард ростом гораздо меньше Нейла, но проделано это было так искусно, что Галт исчез в темноте, прежде чем Нейл смог ему помешать.

– Змеешкурый! – произнес, словно выплюнул Нейл. – У него нет права находиться рядом с настоящими людьми!

Африта развернулась, подняла голову, которую удобно устроила под подбородком берсеркера, распахнула глаза, раскрыла пасть и зашипела. Нейл поднял большую руку и толстыми мозолистыми пальцами осторожно почесал псевдодракона под нижней челюстью.

– У Галта такой же браслет, – сказал Мило. – Возможно, мы нравимся ему не больше, чем он тебе.

– Нравится мне! – взорвался Нейл. – Да они все измараны Хаосом. Моего брата по оружию такой же ящер стащил вниз и разорвал на куски, когда мы углубились в Тройланские болота. Ужасное было дело, и мне никогда не забыть ту вонь! Что с того, что на нем браслет? Ящеричий народ утверждает, что он нейтрален, но хорошо известно, что он скорее склоняется на сторону Хаоса, чем Закона.

– Возможно, мы не слишком ласково их принимаем, – сказала Йевеле. – Однако Мило прав: у Галта есть браслет. И поэтому он один из нас. К тому же его удерживает обет.

– И это мне тоже не нравится, – проворчал Нейл. Ваймарк рассмеялся.

– И ты очень ясно это показал, берсеркер. Но ты не против всех чешуйчатых так настроен, иначе с тобой не было бы Африты.

Большая ладонь Нейла прикрыла маленькую летающую рептилию, словно бард ей угрожал.

– Это другое дело. Африта… Разве ты не понимаешь, как она хорошо может служить глазами и ушами для человека?

Мило предложил:

– Если ты доверяешь ей, но не доверяешь Галту, пусть тоже караулит. У нашего караульного будет свой стражник.

Ваймарк от всего сердца рассмеялся.

– Логично, друг. Предлагаю перестать обмениваться страхами и подозрениями и дать Диву Дайну возможность узнать, какого рода сила оказалась в руках нашего друга.

Мило чувствовал, что Нейл не хочет соглашаться. Берсеркер неохотно снял руку, Африта развернулась, ступила на его протянутую ладонь. Крылья ее уже были расправлены и слегка дрожали. Она подпрыгнула, поднялась к каменной крыше над головами и исчезла вслед за Галтом.

Священник не обращал на них внимания. Он склонился над картой, которую начертил на земле Ингрг, и деловито выкладывал содержимое своей поясной сумки.

Не стирая чертежа эльфа, рядом с помощью веточки длиной с ладонь и вытянутый палец он принялся чертить руны. Мило пытался оживить в памяти сведения об известных ему системах письма, но эти знаки ничего ему не говорили.

Работая, Див Дайн объяснял, что делает. Говорил он сухо и властно – так мастер вбивает в головы нерадивых учеников крупицы знания.

– Слово Того, Кто Знает, – начертанное рядом, оно привлекает Его внимание. Если Он решит рассеять наше невежество, то изберет нужный способ разъяснения. По крайней мере это не принадлежит Хаосу, иначе Слово не могло бы контактировать с ним, оставаясь неизменным. Чертеж был бы стерт. А теперь – поднеси кольца к рунам, мечник!

Приказ прозвучал так резко, что Мило подчинился, не задавая вопросов.

Он протянул большие пальца с кольцами на них к рисунку. Чувствовал он себя при этом глупо, но одновременно испытывал какое-то дурное предчувствие. Див Дайн, конечно, не колдун, но хорошо известно, что те, кто служит избранным богам верным сердцем и всем своим разумом, могут привлекать на помощь Силу, конечно, не ту, которой располагает Гистасп и другие колдуны и посвященные, но почти столь же могучую.

Перебирая в руке молитвенные четки, священник запел. Подобно начертанным им символам, слова тоже были совершенно незнакомы Мило. К тому же Див Дайн произносил их с особой интонацией, сливая вместе. Возможно, ритуал настолько древен, что те, кто повторяет эти слова, обладая обостренным понимаем и обширными знаниями, тем не менее сами не знают, о чем говорят.

Перебрав все четки, Див Дайн спрятал их на поясе и взял тот самый прутик, которым чертил рисунок. Наклонившись вперед, он концом коснулся камня с картой.

Мило услышал удивленный возглас Йевеле. Прут в руке священника ожил, повернулся, так что Див Дайн едва не выпустил его. Он быстро отскочил. На лбу его выступили капли пота, стекали с бритой головы, с которой свалился капюшон.

Быстро справившись с охватившими его чувствами, он снова приблизился и коснулся овала. На этот раз реакция была менее сильной, хотя прут задрожал и задергался. Мило ожидал, что сам испытает что-нибудь, но ничего не почувствовал. Какую бы силу ни высвободил священник, она действовала только на него.

Див Дайн снова сел и положил прут в сумку. Потом взял ветку и стер ею рисунок.

– Ну что? – спросил Мило. – Что я ношу?

Глаза Дина Дейва выглядели остекленевшими.

– Не… знаю. – Говорил он с большими усилиями и явно заставлял себя. – Но… они древние… древние. Будь осторожен, мечник, пока они на тебе. В них нет ничего злого – но они и не от Закона, каким я его понимаю и практикую.

– Еще один дар нашего раздающего браслеты друга? – спросил Ваймарк.

– Нет. Если Гистасп говорил правду (а мой инстинкт подсказывает, что это так), то, что привело нас сюда, чуждо нам. А кольца из нашего мира, но не из нашего времени. Знания обнаруживаются, теряются в столетиях, обнаруживаются снова. Что мы знаем о тех, кто построил Пять Городов Великого Королевства? Или о тех, кто некогда поклонялся Фейну Крылатому? Разве люди не искали всегда сокровища этих забытых народов? Кажется, мечник, тот Мило Джейгон, которым ты теперь стал, добился успеха в таких поисках. Плохо, что ты не знаешь, как пользоваться тем, что носишь. Но будь осторожен, молю тебя.

– Наверно, было бы лучше просто бросить их в костер, если бы я смог их снять, – ответил Мило. – Но этого мне, кажется, не дано. – Он снова попытался снять кольца, но они сидели так прочно, словно стали частью его плоти.

Ваймарк в третий раз рассмеялся.

– Приятель, взгляни на лицо нашего друга. Видишь, какое святотатство ты произнес? Разве ты не знаешь, что для людей его призвания поиски древних знаний необходимы для поддержания самой жизни. Если им не на чем будет оттачивать свой разум, они увянут, как листва зимой. Для них такие загадки – еда и питье…

– А что для тебя еда и питье, бард? – обидчиво отозвался Див Дайн. – Игра слов в такт с игрой на этой твоей арфе? Ты не согласен, что увеличение знаний – великое дело?

Ваймарк перестал улыбаться.

– Не относись презрительно ни к какому искусству, священник, если в нем не разбираешься. Но у меня есть для тебя еще одна головоломка. Что ты видишь в пламени, Див Дайн?

Мило догадывался, что вопрос не праздный, в нем есть какой-то неведомый ему смысл. Раздраженное выражение сразу исчезло с лица священника. Он повернул голову и снова взял в руки молитвенные четки. Теперь он смотрел на огонь. Ингрг, который во время разговора о загадках колец чуть отодвинулся, подошел ближе. Именно ему задал свой вопрос Нейл.

– А ты, рейнджер? Ты ведь тоже обладаешь силами. Бритый поклонник богов не одинок в этом.

– Я не управляю пламенем. Оно уничтожает все, что дорого моему племени. Твои родичи, оборотень, могут убежать, когда гибнут их дома и тропы. Деревья убежать не могут… – Эльф смотрел на языки пламени, как смотрят на врага, против которого бессильны стрелы и сталь.

Див Дайн продолжал смотреть на огонь так же напряженно, как несколько мгновений назад смотрел на руны, пытаясь разгадать их тайну.

– Что?.. – начал в замешательстве Мило. Ваймарк поднес палец к губам, призывая к молчанию.

– Они идут, – почти шепотом произнес Див Дайн.

– Сколько их? – тоже негромко спросил Ваймарк. Улыбка его исчезла, теперь он был насторожен, и это было так не похоже на его обычное меланхоличное принятие окружающего.

– Трое… двоих я чувствую, но с ними третий, владеющий силой. Его я воспринимаю только как черноту.

– Они от Хаоса? – спросил Ваймарк.

В голосе священника прозвучало сдерживаемое нетерпение.

– Они из тех, кто может быть с любой стороной. Но я не вижу покрывающей их знакомой тьмы.

– Далеко они от нас? – Мило старался говорить так же тихо и бесстрастно, как Ваймарк. Но тело его напряглось. Их лошади у реки… Там Галт. Хороший ли он караульный?

– День, может, немного меньше, чтобы добраться до нас. Они движутся налегке, запасных лошадей нет.

Мило сначала решил, что нужно свернуть лагерь и побыстрей уходить, пока еще темно. Но его остановил здравый смысл. Впереди равнина. Возможно, на день пути, если они будут двигаться быстро. Потом приток, текущий на север. После него еще день пути, пока не встретится третий ручей, тот самый, который им нужен. Он ведет к горам и обходит стороной Геофр, так что можно будет не ввязываться в местные распри.

Ручей вытекает из озера, расположенного в горах, которые огибают Море Пыли. Еще раньше путники решили, что воспользуются им в горах как проводником в попытках отыскать легендарное логово Личиса.

Но вот переход от одной реки до другой – это проблема. Див Дайн поморгал, провел ладонью по вспотевшему лбу и отодвинулся от огня. Протянул руку к бутылке, которую недавно наполнил из реки, сделал большой глоток. А когда поднял голову, лицо его казалось истощенным и осунувшимся.

– Только один раз…

– Что только один раз? – переспросил Мило.

– Он только один раз может мысленно искать для нас, – объяснил Ваймарк. – Возможно, было глупо тратить эту одну попытку… Нет, думаю, она потрачена не зря! Защищающая нас иллюзия истощилась. Теперь, зная, что нас преследуют, мы можем принять меры предосторожности.

– Их трое – нас семеро, – потянулся Нейл. – Не вижу проблемы. Нужно только подождать и устроить западню…

– Один из них обладает подлинной силой, – напомнил священник. – Он в состоянии совершенно замаскировать их. Возможно, даже окружить их таким же экраном, который весь день сопровождал нас.

– Но он не может делать это вечно, – впервые вступила в разговор Йевеле. – У всего есть пределы, и такое под силу только истинному посвященному. Он посвященный?

– Будь он посвященный, – ответил Див Дайн, – им вообще не понадобилось бы передвигаться по поверхности. Да, постоянное поддержание заклинания невозможно. Особенно если у заклинателя нет под рукой всего необходимого, как у колдуна, который вовлек нас в это несчастное путешествие. Но этот достаточно силен, чтобы почувствовать любую засаду.

– Если только ему не потребуется вся сила и сосредоточенность, чтобы поддерживать иллюзию, – настаивала девушка.

Нейл впервые поглядел на нее так, словно впервые увидел. Проявляя вражду по отношению к Галту, Йевеле он вообще отказывался замечать. Возможно, гигант-берсеркер так же не любит и кланы амазонок.

– Это верно? – проворчал он, не обращаясь ни к кому конкретно, словно не знал, кто может ответить на его вопрос.

– Возможно, – согласился священник. – Поддержание иллюзии требует всех сил заклинателя.

– Теперь, когда наша защитная иллюзия рассеялась, мы можем быть легкой добычей, – заметил Мило, – и не только для открытого нападения, но и для какого-нибудь злого колдовства. Перед нами открытая местность. Поэтому нужно как-то остановить преследователей. Пусть Ингрг утром пойдет вперед с Дивом Дайном, Ваймарком, Галтом…

– А мы останемся ждать с мечами? – Йевеле кивнула. – Здесь отличное место для засады.

Мило едва не возразил против ее участия, но вовремя спохватился. Йевеле, конечно, женщина, но она опытный воин, как он и берсеркер. Мило не отказывал остальным четверым участникам группы в обладании мастерством, однако сомневался в том, как проявят они себя в битвах, для которых он воспитан и подготовлен.

– Хорошо, – довольно согласился Нейл. – Сегодня мы поделим вахты. Пойду сменю змеешкурого…

Мило возразил бы, но берсеркер уже покинул их импровизированное убежище. Ингрг поднял голову, заметив, что мечник собрался идти за Нейлом.

– На словах – не значит на деле, друг, – сказал эльф. – Он не любит Галта, но и не поднимет на него руку.

Ваймарк в свою очередь кивнул. Див Дайн как будто от усталости погрузился в полусон, свернувшись у костра.

– Мы связаны друг с другом. – Бард постучал по своему браслету. – Связаны так, словно каждый из нас часть целого. Я верю в это. А если это так, у каждого из нас есть умения и силы, которые окажутся полезными. Мы…

Он не кончил, потому что к костру вернулся Нейл. Он оскалил зубы, так что клыки, которые дали ему прозвище, были видны почти до корней.

– Рептилия ускользнула! – Он не говорил, а ревел. – Он ушел, чтобы присоединиться к ним!

– А где твоя Африта? – ответил вопросом Мило.

Берсеркер вздрогнул. Потом, протянув руку и полуобернувшись к наружной тьме, свистнул. Словно стрела из самострела, из темноты вылетел псевдодракон. Остановился в воздухе и опустился на протянутую ладонь Нейла, высоко держа маленькую драконью голову. Африта возбужденно зашипела, язычок ее мелькал взад и вперед. Нейл вслушался в ее шипение. Постепенно лицо его расслабилось, маска ярости с него исчезла.

– Ну что? – Ваймарк, который подкладывал дрова в костер, оглянулся через плечо.

Ему ответили – но не берсеркер, а фигура, появившаяся из ночи. У входа стоял Галт. Его чешуйчатая шкура блестела в свете костра, а с морды капала вода.

– В реке, – сказал Нейл, не глядя на Галта. – Лежит в воде, как в постели, только глаза торчат наружу!

И снова память выдала Мило сведения, о которых он до этого момента не подозревал.

– Но ему нужна… вода… ему обязательно нужна вода! – Мечник повернулся к ящерочеловеку. – Он весь день проехал в сухости. Для него это, должно быть, пытка! – Он подумал о милях впереди, о еще двух дневных переходах по сухим степям. Надо придумать, как помочь Галту выдержать это. Но тут высказал предложение Ингрг.

– Можно изменить маршрут – идти отсюда вдоль ручья до его впадения в большую реку. Нам придется миновать границы Йерокумби и Фазаара, но потом река приведет нас прямо в горы. И не только покажет путь, но и даст возможность укрываться.

– Йерокумби, Фазаар – а какая у них охрана границ? – Нейл снова поместил Африту под воротник.

Все поделились воспоминаниями, в которых были только слухи, но очень мало ценной информации.

Решили последовать совету Ингрга и как можно дольше идти вдоль реки. Нейл вышел, чтобы начать свое дежурство. Мило завернулся в плащ и лег отдохнуть, прежде чем настанет его очередь сторожить.

Хотя все согласились на утро сменить направление движения, но согласились также устроить засаду или по крайней мере следить за преследователями. Очень важно узнать силу и природу этих преследователей.

У Мило болело все тело. Почти двадцать четыре часа он не спал. Он закрыл глаза, но не мог перестать думать, снова испытывал сомнения, строил предположения, пытался планировать, не зная, что в его распоряжении и что ему противостоит. Но, по-видимому, он все же задремал, потому что пришел в себя от того, что его трясли за плечо. Рядом на коленях стоял Нейл.

– Все в порядке – пока, – сообщил берсеркер.

Мило с трудом встал. Он не отдохнул: тело продолжало болеть. У костра, в который Нейл подбросил дров, спали остальные, ночь снаружи казалась очень темной.

Он протиснулся мимо Ваймарка, который подложил под голову свой мешок с арфой, и вышел. Потребовалось какое-то время, чтобы зрение адаптировалось к тусклому свету убывающей луны. Чуть дальше к северу паслись стреноженные верховые и вьючные лошади. Нейл, должно быть, перевел их на другое место, чтобы было побольше травы, растущей у реки.

Мило услышал шелест ветра в траве. Снял шлем и посмотрел в ночное небо. Луна тусклая, видны звезды. Однако ни одного знакомого созвездия он не нашел. В каком отношении находится этот мир с его собственным? Преграда между ними сотворена из пространства, времени или измерения?

Мило прошелся вдоль ряда животных, внимательно прислушиваясь к любым изменениям в ночном шуме, и подумал, что впервые остался совершенно один. Он почувствовал сильное искушение вызвать обрывки иной памяти. Возможно, они только затуманят восприятие Мило Джейгона, а ведь стоит здесь именно мечник, и только его опыт теперь имеет значение.

И он начал работать над памятью Мило, отодвигая в глубину иные воспоминания. Как если бы восстанавливал картину, которая лежит грудой бессмысленных обрывков, пока он не расставит их по местам.

Мило Джейгон – каково его самое раннее воспоминание? Может быть, если он сосредоточенно всмотрится в прошлое, найдет и разгадку тайны колец? С того момента, как Див Дайн обратил на них внимание, Мило постоянно и остро ощущал их присутствие, словно они оттягивают вниз руки, стремятся обездвижить их. Но это ерунда. Однако в его памяти столько прорех, что он не в его силах восстановить ее полноту. Слишком тяжелая задача, решил он наконец.

Живи настоящим – пока не подойдет к концу этот поиск. Он полагал, что Гистасп сказал им правду. Но опять-таки – насколько колдун смог воздействовать на их сознание? Невозможно сказать – во всяком случае невозможно под обетом. Мило покачал головой, как будто хотел вытряхнуть из нее мысли. Сомневаться значит ослаблять свои возможности бойца. Эти возможности – это он хорошо знал – зависят не от знаний или колдовства, а от уверенности в себе.

И вот, вместо того чтобы пытаться вспоминать прошлое, что было до самых последних дней, Мило принялся разбираться в своем мастерстве и знаниях. Поскольку рядом никого не было, кроме спокойно пасущихся лошадей, он извлек меч и кинжал и занялся упражнениями в нападении и защите, причем мышцы его владели этим лучше мозга. Мило подумал, что он очень искусный боец. Это не развеяло его тревоги, но хотя бы прибавило уверенности, которой ему так недоставало после истории с кольцами.

Наступил рассвет, а с ним показался Ваймарк. Он велел Мило идти завтракать, а сам остался караулить. Привязали поклажу и приготовились к выходу, а Див Дайн принялся тщательно стирать с земли следы своего вчерашнего занятия волшебством. Связал несколько веток, зажег этот импровизированный факел и начал бить им по земле, громко распевая при этом.

Вернулся Ваймарк и принес заново наполненные седельные бутылки. Приподняв брови, он оглядел священника.

– Нужно нечто больше, чтобы рассеять запах магии, если с ними есть владеющий силой, – сухо заметил он. – Но если это лучшее, что ты можешь сделать, – делай.

Те, что должны были ехать сзади, выбрали лошадей. Выбор был ограничен из-за большой тяжести Нейла. Он не мог рассчитывать на большую скорость своей лошади, только на выносливость. Мило знал, что, если бы их не подгонял обет, берсеркер предпочел бы идти пешком: оборотни обычно передвигаются именно так.

Путники гуськом двинулись вперед. Мило, Нейл и Йевеле ждали, пока они не проедут, потом двинулись тоже – чуть медленней и постоянно осматриваясь, опытным взглядом отыскивая подходящее место для укрытия.

7. Засада

Прошел примерно час, прежде чем вторая, более прочная память подсказала Мило, что они нашли подходящее место: здесь речной берег снижался и росли деревья, изогнутые под степным ветром. Тем не менее они позволяли укрыться. Семеро въехали на окраину этой рощи, а выехали четверо вместе с вьючными животными. Их вел Ингрг.

Нейл, Мило и Йевеле укрыли своих лошадей под древесной листвой и дали небольшое количество зерна, чтобы они не пытались щипать пожелтевшую осеннюю траву. Берсеркер вброд через обмелевший осенью ручей перебрался на противоположный берег, где тоже росли деревья, и скрылся, притом так хорошо, что Мило, несмотря на весь свой опыт, не смог отыскать его убежища. Он сам и воительница выбрали себе места укрытия.

Мило знал, что ожидание действует на нервы человека. К тому же вполне возможно, что они ждут напрасно. Он не сомневался в видении Дива Дайна накануне вечером. Но те, что идут за ними, вполне могли свернуть и не пойти вверх по течению. Пока, конечно, не поймут, что потеряли след. Тогда они вернутся, но на это потребуется время.

Здесь, в зарослях, они с Йевеле избавились от ветра, в котором чувствовался ледяной привкус зимы. Ветер был северный и обещал еще худшее. Однако показалось и бледное солнце, бросая вызов тучам.

– Два бойца плюс один кудесник, – сказал Мило – скорее себе самому, чем девушке. Она тоже так искусно укрылась в кустах, что он только примерно представлял себе, где она находится.

С бойцами справиться будет нетрудно. Мило тревожил кудесник. Нейл, как оборотень и берсеркер, владеет собственными чарами. Другой – и гораздо более трудный вопрос – сумеет ли он, хотя бы частично, противостоять темной силе, которую увидел Див Дайн в языках пламени. Чем дольше они ждали, тем больше Мило верил в то, что их поворот на север сбил преследователей с толку.