Прозвучал сигнал, предупреждавший, что до перехода на кениговскую тягу осталось две минуты. Дал побросал кассеты обратно в бункер, чтобы автоматика расставила их по местам, и направился в рубку.
Не прошло и двух часов, как “Ланцет” перешел на обычную тягу, и на видеоэкране показалось холодное желтое моруанское солнце. Далеко внизу крошечная восьмая планета искрилась, как снежок в лучах солнца, лишь кое-где сквозь прорехи в одеяле облаков виднелась неровная поверхность. Врачи смотрели, как корабль переходил на нисходящую орбиту, поначалу едва касаясь верхних слоев атмосферы, и входил в режим приземления.
Под покровом туч перед ними распростерлась холодная поверхность планеты. Со всех сторон высились покрытые снегом цепи гор. На космодроме завывал буран, со скоростью сорока миль в час увлекая за собой тучи похожего на пыль снега.
Видимо, огромный неуклюжий экипаж только и ждал их приземления; он пулей вылетел из-за скопища серых строений, едва они коснулись поверхности планеты. Джек быстро надел вытащенные со склада меха и вышел через люк, а потом спустился по трапу встретить покрытых темным мехом существ, выкатывавшихся из стоявшего внизу экипажа. К груди он пристегнул электронный переводчик.
Через пять минут он появился снова с покрытым инеем воротничком и побелевшим лицом, и посмотрел на Дала.
- Спускался бы ты прямо сейчас, - сказал он, - и прихвати свои микрохирургические инструменты. Тигр, помоги мне дотащить резервуары с анестетиками. Они сейчас поддерживают жизнь больного при помощи аппарата “сердце-легкие”, и не могут завершить начатое. Похоже, дело плохо.
Моруанин, сопровождавший их по городу до больницы, - здоровенное косматое существо - не оставлял сомнений в том, как шла эволюция его народа. Если не считать приплюснутого носа, высокого лба и лишенной шерсти ладони с противостоящим большим пальцем, он выглядел совсем как увеличенная копия медведя кодьяк, которого Дал видел выставленным в музее естественной истории больницы Филадельфия. Подобно всем существам, обмен веществ которых основывался на кислороде и воде, моруане могли вести свою родословную от мельчайших одноклеточных существ, живших в соленой воде; но из-за жуткого холода планеты первые же существа, вылезшие из первобытного болота Моруа VIII, отрастили густой мех и выработали способность к спячке, характерные и для этих похожих на медведей млекопитающих. Они возвышались над Далом, и даже Тигр казался карликом рядом с их необъятными грудными клетками и могучими плечами.
Пока машина спешила к больнице, Дал старался получить дополнительные сведения. Хриплый рык моруанина почти оглушил землян в замкнутом пространстве, но Дал, с помощью того же автопереводчика, сумел очертить контуры случившегося.
Более сведущие в медицине, чем большинство разумных видов галактики, моруане многому научились, общаясь с врачами Земли-Больницы. Они уже усвоили удивительно многое из физиологии и биохимии, и постоянно стремились научиться большему. Они уже нашли способы выращивать органы взамен утраченных из зародышевых тканей, сказал моруанин, и, подражая технике хирургов Земли-Больницы, местные хирурги попытались выполнить искусную работу по замене больного органа новым, здоровым, у одной молодой особи мужского пола, заболевшей раком.
Дал с уважением посмотрел на моруанского врача.
- Что за орган вы заменяли? - недоверчиво спросил он.
- О, не весь орган, только сегмент, - сказал моруанин.
- Опухоль вызвала обструктивную пневмонию…
- Вы имеете в виду сегмент легкого? - сказал Дал, едва не задохнувшись.
- Конечно. Именно там возникла опухоль.
Дал с трудом проглотил слюну.
- Стало быть, вы просто решили заменить сегмент.
- Да. Но что-то пошло не так, и мы не знаем, что.
- Понятно.
Дал едва удержался, чтобы не наорать на гигантское существо. У моруан не было парных органов, как у землян и некоторых других рас. Опухоль легкого означала смерть… а техника подсадки выращенного из культуры тканей сегмента легкого к оставшейся части органа требовала громадной хирургической квалификации и наилучших микроинструментов, которые только можно сделать, чтобы сшить тончайшие стенки капилляров и альвеол. И если легкое разрушено, у моруанина не найдется другого ему взамен.
- У вас вообще есть хоть какие-нибудь микрохирургические инструменты?
- О, да, - гордо прогромыхал моруанин. - Мы сами их сделали, специально для этого случая.
- Вы хотите сказать, что никогда раньше не пытались сделать такое вмешательство?
- Это - первый случай. Мы не знаем, в чем ошиблись.
- Вы ошиблись, уже когда задумали это, - проворчал Дал. - Какую анестезию используете?
- Кислород с парами спирта.
Неудивительно. Для многих видов пары алкоголя оказывались более эффективными и менее токсичными, чем другие анестетики.
- А у вас есть аппарат “сердце-легкие”?
- Наилучший из всех возможных, арендовали у Земли-Больницы.
Всю дорогу до стационара Дал продолжал расспросы, и к тому времени, как они туда добрались, он уже представлял себе, с какой задачей столкнулся. Теперь он знал, что дело, видимо, плохо; но не мог предположить, насколько плохо, пока не вошел в операционную.
Больной был еле жив. Слишком поздно поняв, что они увязли по уши, моруанские хирурги в панике бежали, не позаботившись даже поддержать основополагающие физиологические функции распростертого на столе существа. Чтобы увидеть операционное поле, Далу пришлось взобраться на подставку; преданный хрип аппарата искусственного кровообращения, поддерживавшего жизнь существа, все стоял у него в ушах, пока он осматривал уже проделанную работу, сначала невооруженным глазом, потом бегло просматривая операционное поле через окуляр грубого микроскопа.
- Как долго он под наркозом? - спросил он косматого оперирующего хирурга.
- Уже свыше восемнадцати часов.
- И сколько ему перелили крови?
- С дюжину литров.
- А еще есть?
- Может, литров шесть.
- Ну, тогда влейте их ему. Он сейчас в шоке.
Хирург убежал, между тем Дал еще раз взглянул в микроскоп. Дело дрянь; анестезия длилась слишком долго, и биохимические анализы крови показывали нарастающее расстройство микроциркуляции.
Он сошел с подставки, стараясь собраться с мыслями и решить, как лучше поступить.
Раньше он уже выполнял микрохирургические операции, и довольно много; он знал, как надо завершить работу, но от самой мысли об этом его пробирал дрожь. При самых благоприятных обстоятельствах это было незнакомое дело, и могла произойти дюжина непредсказуемых вещей. Но этот пациент сейчас представлял собой ужасающий риск для любого хирурга. Если бы он сейчас вмешался, а больной бы умер, как бы он объяснил, почему не вызвал помощь?
Он вышел в моечную, где ждал Тигр.
- Где Джек? - спросил Дал.
- Отправился обратно на корабль за остальным хирургическим снаряжением.
Дал покачал головой.
- Я не знаю, что делать. Мне кажется, мы должны забрать его на корабль-больницу.
- Ты сам не справишься? - сказал Тигр.
- Возможно, я и сам прекрасно все сделаю… а возможно, я его потеряю.
Тигр нахмурился.
- Дал, кораблю-больнице потребуется шесть часов, чтоб сюда добраться.
- Знаю. Но с другой стороны…
Дал развел руками. Он почувствовал, как Пушистик сжимается з тугой испуганный комок у него в кармане. Он снова подумал об искусной, кропотливой микрохирургической работе, которую оставалось сделать, чтобы привести новую часть легкого в работоспособное состояние, и покачал головой.
- Слушай, эти существа могут впадать в спячку, - сказал он. - Если мы его достаточно охладим, то сможем уменьшить дозу анестетика и держать его в теперешнем состоянии неопределенное время.
- Тебе решать, - сказал Тигр. - Я ничего не смыслю в хирургии. Если ты считаешь, что мы должны просто удержаться в теперешнем положении, значит, так мы и поступим.
- Хорошо. Думаю, лучше нам так и сделать. Пусть известят Джека, чтоб он связался с кораблем-больницей. Постараемся продержаться.
Тигр вышел сказать об их решении, а Дал снова пошел в операционную. Внезапно у него появилось такое ощущение, будто громадную ношу сняли с его плеч. На корабле-больнице есть Трехзвездные хирурги, они справятся; он почувствовал величайшее облегчение оттого, что это теперь - не его забота. И все же какая-то неуютная мысль извивалась на краю сознания, какой-то тихий голосок, говоривший: это неправильно, тебе самому нужно все сделать сейчас, а не терять драгоценное время…
Он сердито отбросил эту мысль и приказал моруанским врачам принести мешки со льдом, чтобы охладить гигантское тело больного до температуры спячки.
- Мы собираемся вызвать помощь, - пояснил Дал хирургу-моруанину, встречавшему их у корабля. - Этот человек нуждается в специализированной помощи, и мы бы подвергли его слишком большому риску, если бы попытались сами все доделать.
- Вы хотите сказать, что посылаете за кораблем-больницей?
- Совершенно верно, - сказал Дал.
Похоже, такие новости весьма огорчили моруан. Они начали ворчать между собой, отходя от операционного стола.
- Значит, вы не можете его спасти? - сказал оперирующий хирург.
- Я полагаю, его, разумеется, можно спасти!
- Но мы думали, вы могли бы сами вмешаться…
- Мог, но тем самым подверг бы пациента ненужному риску. Мы можем поддержать его жизнь до прибытия корабля-больницы.
Моруане продолжали угрожающе ворчать, но Дал, чуть задев их, прошел мимо, следя за жизненно важными показателями больного по мере того, как медленно снижалась температура его тела. Тигр уже взял на себя наркоз, держа пациента под наименьшей возможной дозой лекарств.
- Чем они встревожены? - тихо спросил он Дала.
- Они очень не хотят, чтобы здесь появился корабль-больница, - сказал Дал. - Боятся, что станут посмешищем для всей Конфедерации, если пойдут разговоры. Но это уж их забота. Наше дело - дотянуть этого медведя до прибытия корабля.
И они снова принялись ждать.
То были мучительные для Дала часы. Даже Пушистик выглядел не совсем довольным. Больной явно не слишком процветал, даже при назначенных Далом низких температурах. Кровяное давление падало, и один раз Тигр выпрямился, не сводя глаз с циферблатов, показывавших уровень наркоза, и тревожно хмурясь, глядя, как слабеют рефлексы пациента. Врачи-моруане вертелись вокруг, все более обеспокоенные, видя, что доктора с Земли-Больницы ждут и ничего не предпринимают. Один из них, не в силах более сдерживаться, сорвал свой стерильный халат и в сердцах вышел из операционной.
Дюжину раз Дал готов был вмешаться. Это начинало напоминать гонки со временем, а драгоценные минуты все утекали. В душе он проклинал себя за то, что в самом начале не стиснул зубы и не начал делать все, что в его силах; решение ждать оказалось ошибкой. Теперь, когда минуты складывались в часы, все больше становилось похоже на то, что эта ошибка, видимо, будет стоить пациенту жизни.
Потом в операционную донесся возбужденный ропот, и кто-то сказал, что еще один корабль совершает маневр приземления. Дал сжал кулаки, моля, чтобы больной дотянул до прибытия людей с корабля-больницы.
Но приземлявшийся корабль оказался вовсе не больницей. Кто-то включил телемонитор и поймал изображение небольшого корабля, едва ли больше патрульного, с которого по трапу сходили лишь двое пассажиров. Потом камера дала крупный план. Дал увидел лица этих людей, и у него упало сердце.
Одним из двоих был какой-то Четырехзвездный хирург, великолепный в ниспадающей красной накидке и сверкающих серебром эмблемах. Дал не узнал этого человека, но четыре звезды означали, что он - один из врачей высшей квалификации в Красной службе хирургии.
Другой пассажир, кутавшийся в свою черную мантию с капюшоном, идя навстречу гулявшему на посадочной площадке ветру, был Черный доктор Хьюго Таннер.
Едва прибыв в больницу, Четырехзвездный хирург полностью и безоговорочно овладел положением. Наградив Дала ледяным взглядом, он повернулся к моруанскому хирургу, выполнявшему операцию, которого, видимо, очень хорошо знал. После короткой перестрелки из вопросов и ответов он помылся, оделся и прошествовал мимо Дала к грубому моруанскому микрохирургическому столу.
Ему потребовалось ровно пятнадцать секунд, чтобы проглядеть все операционное поле через окуляр, обсуждая детали вмешательства с хирургом-моруанином, смотревшим на сопряженный с микроскопом экран. Потом, без всяких сомнений, он начал манипулировать микроинструментами. Раз или два он что-то буркнул Тигру, стоявшему у наркозного аппарата, и время от времени уверенно кивал хирургу-моруаничу. Он даже не пригласил Дала понаблюдать.
Десять минут спустя он поднялся из-за стола и внезапно щелкнул выключателем аппарата искусственного кровообращения. Больной с трудом сделал самостоятельный вдох, потом еще и еще. Четырехзвездный хирург эффектным движением сорвал халат и перчатки.
- Все будет в порядке, - сказал он врачу-моруанину. - Превосходная работа, доктор, превосходная! - продолжил он. - Ваша техника безупречна, если не считать самой малости, которую вы только что наблюдали.
И лишь когда они оказались за пределами операционной и вне слышимости моруанских врачей, Четырехзвездный хирург в бешенстве обратился к Далу.
- Неужели вы даже не удосужились осмотреть операционное поле, доктор! Где вы изучали хирургию? Ну, разве трудно было понять, что эти дураки практически закончили работу сами? Все, что требовалось - это простая пересадка крупного сосуда, которую с завязанными глазами сделал бы любой неуч. И для этого вы вызвали меня с самой Земли-Больницы!
Хирург с отвращением сорвал маску и величественно удалился, оставив Дала с Тигром уныло глядеть друг на друга.
Глава 6
ТИГР ДАЕТ ОБЕЩАНИЕ
- Полагаю, - угрожающе начал Черный доктор Хьюго Таннер, - требуется некое объяснение. Сейчас я хотел бы его услышать. И поверьте мне, джентльмены, будет лучше, если это объяснение окажется весьма вразумительным.
Патологоанатом сидел в рубке “Ланцета”; его очки слегка покосились на багровом лице. Десять минут назад он влез в люк, стряхивая снег со своей мантии и дыша с присвистом, как готовый взорваться котел; теперь он в упор смотрел на команду патрульного корабля, как маленькая, но зловещая черная грозовая туча. На другом конце комнаты Джек Альварес с чуть заметной довольной улыбкой пристально смотрел на видеоэкран, показывавший картину завывавшего внизу, на космодроме, бурана; меж тем Тигр стоял, засунув руки в карманы брюк. Дал сидел поодаль, чувствуя себя очень одиноко, а Пушистик боязливо выглядывал из кармана его куртки.
Он знал, что Черный доктор обращается к нему, но отвечать не пытался. С того самого момента, как Четырехзвездный хирург вышел из операционной, Дал знал, что дело его плохо. Оставалось лишь вопросом времени, когда именно ему придется отвечать за свое решение, и он чувствовал даже нечто вроде облегчения от того, что этот миг наступил раньше, а не позже.
И чем больше обдумывал Дал свое положение, тем уязвимее оно ему представлялось. Снова и снова размышлял он о словах доктора Арнквиста по поводу рассудительности и мастерства. Одно без другого не слишком ценно для врача, и, каким бы ни было его мастерство хирурга в моруанской операционной, теперь он понимал, что его решение оказалось неверным. Он позволил себе в трудную минуту поддаться панике и не смог разглядеть, насколько далеко зашла операция на самом деле. Решив ждать, когда придет помощь, вместо того, чтобы взяться за дело самому, он подверг больного даже большей опасности, чем раньше. Оглядываясь назад, Дал ясно видел, что гораздо лучше было бы решиться и самому продолжить операцию.
Но так все выглядело теперь, а не тогда, и давно бытовала медицинская поговорка, что “ретроспектоскоп” - единственный на всю медицину непогрешимый инструмент.
В любом случае дело было сделано, изменить ничего уже было нельзя, и Дал знал, что мог лишь стоять на том, что сделал, правильно это было или нет.
- Ну так я жду, - сказал Черный доктор Таннер, хмурясь на Дала сквозь свои очки в массивной опразе. - Я хочу знать, кто в ответе за тот провал, и, в первую очередь, почему это произошло.
Дал в отчаянии развел руками.
- Что вы хотите от меня услышать? - спросил он. - Как только мы прибыли сюда, я во всех подробностях изучил положение, а потом осмотрел больного в операционной. Я полагал, что требовавшееся больному вмешательство может оказаться мне не по силам, и не видел проку за него браться, зная, что корабль-больница сможет подоспеть вовремя. Я считал, что, не подвергая его опасности, жизнь больного можно поддержать достаточно долго для того, чтобы вызвать помощь.
- Понятно. - сказал Черный доктор. - Вы раньше делали микрохирургические операции?
- Да, сэр.
- А пересадку органов?
- Да, сэр.
Черный доктор открыл папку и вгляделся в ее содержимое поверх очков.
- Действительно, вы в течение двух лет без перерыва проходили микрохирургическую практику в Больнице Филадельфии, и наблюдавшие за вами в самых радужных тонах отзывались о ваших способностях касательно именно этого раздела хирургии.
Дал покачал головой.
- Я… да, я кое-что делал по этой части, но не в угрожающих ситуациях и не в полевых условиях.
- Вы хотите сказать, что этот случай требовал других умений, нежели те, с которыми вы сталкивались раньше?
- Нет, не совсем, но…
- Но вы просто не смогли взять на себя ответственность за сложную работу, когда попали в затруднительное положение, а помощи рядом не оказалось, - загремел Черный доктор.
- Я только думал, что ждать будет безопаснее, - беспомощно сказал Дал.
- Сверхнадежный подход, - усмехнулся доктор Таннер. - Вы, разумеется, отдавали себе отчет в том, что затянувшаяся анестезия сама по себе может стать угрозой жизни больного?
- Да, сэр.
- И вы видели, что состояние больного неуклонно ухудшалось, пока вы ждали, не так ли?
- Тогда передумывать было поздно, - сказал доведенный до отчаяния Дал. - Мы уже послали за вами. Мы знали, что вы появитесь всего через несколько часов.
- Верно, - сказал Черный доктор. - К несчастью, требуются лишь секунды, а не часы, чтобы больной пересек границу между жизнью и смертью. Я полагаю, вы бы так и стояли тихонько и дали бы ему умереть, не появись мы вовремя?
С жалким видом Дал покачал головой. Ему нечего было ответить, и он это знал. Что он мог сказать? Что положение сейчас выглядело совсем иначе, чем в моруанской операционной, под гнетом ответственности? Что его точно так же порицали бы, если бы он устремился вперед и потерял больного? Пальцы его украдкой коснулись теплого тельца Пушистика, ища утешения, и он почувствовал, как маленькое созданьице прильнуло ближе к нему.
Черный доктор оглядел остальных.
- Ну? Что имеют сказать присутствующие? Джек Альварес пожал плечами.
- Я не хирург, - сказал он, - но даже я видел, что кое-что нужно делать безотлагательно.
- А как думает Зеленый доктор?
Тигр дернул плечами.
- Мы неправильно оценили положение, вот и все. Для больного все окончилось удачно; к чему эта суета?
- К тому, что, кроме чисто медицинских соображений, на карту поставлено и нечто иное, - выстрелил в ответ Черный доктор. - У этой планеты - договор I класса с Землей-Больницей. Мы гарантируем им полное медицинское прикрытие во всех случаях и обещаем немедленный отклик на любую просьбу о медицинской помощи, какую они только нам предъявят. Это самый благоприятный для нас договор; когда Моруа VIII взывает о помощи, они ждут, что на их вызов ответят квалифицированные специалисты, а не “сапожники”.
Черный доктор полистал папку, которую держал в руках.
- Мы основали свое доброе имя в Галактической Конфедерации на таких договорах, и наше признание полноправными членами Конфедерации будет, в конечном итоге, зависеть от того, как мы выполняем свои обещания. Скверное медицинское суждение непростительно в любом случае - но менее всего мы можем позволить себе подвергать опасности договор.
Дал вытаращился на него.
- Я… я не хотел подвергать опасности договор, - дрожаще вымолвил он.
- Может, и нет, - сказал Черный доктор. - Но именно вы оказались здесь, и проявили столь очевидную некомпетентность, не справившись с положением, что это поняли даже неуклюжие моруанские хирурги. Их вера во врачей с Земли-Больницы сильно пошатнулась. Они даже поговаривают о том, чтобы не продлять договор по истечении срока действия.
Тигр Мартин вскочил.
- Доктор Таннер, даже Четырехзвездные хирурги порой теряют больных. Эти ребята должны быть благодарны, что врач, которого они вызвали, имел достаточно здравого смысла, чтобы позвать на помощь, если он в ней нуждался.
- Но никакой помощи не требовалось, - рассерженно сказал Черный доктор. - Любой мало-мальски приличный хирург справился бы с этой задачей. Если моруане видят, что на патрульном корабле прилетает неумелый врач, чего им ждать в следующий раз, когда им понадобится помощь? Как они могут быть уверены в том, что об их медицинских нуждах позаботятся должным образом? - Он неумолимо покачал головой. - Это ответственность того рода, принятия которой на себя ждут от врачей с патрульных кораблей. Если вы попросите о помощи, когда она нужна, никто не посетует; но, если вы поворачиваетесь и убегаете, когда пахнет жареным, значит, вы не годитесь для службы на патрульном корабле.
Черный доктор повернулся к Далу Тимгару.
- Вас достаточно предупреждали, - сказал он. - Ясно было сказано, что ваше назначение на этот корабль зависит от того, насколько успешно вы здесь исполняете обязанности Красного доктора, а теперь, при первом же настоящем испытании, вы разворачиваетесь и удираете, вместо того, чтобы делать свою работу. Ну что ж. У вас была возможность. Вы не можете пожаловаться, что вам не дали шанса. Согласно Уставу патруля общей практики, раздел XIV, параграф 2, всякий врач патруля, имеющий статус практиканта, который признан виновным в неисполнении своих обязанностей, может быть освобожден от занимаемой должности распоряжением любого Черного доктора или другого врача Четырехзвездного ранга.
Доктор Таннер с треском закрыл папку, словно подводя черту под сказанным.
- Мне думается, дело ясное. Дал Тимгар, властью, данной мне законом, я освобождаю вас от обязанностей…
- Минуточку, - выпалил Тигр Мартин.
Черный доктор взглянул на него.
- Ну?
- Да это же просто смешно, - сказал Тигр. - Почему вы говорите лишь о нем! Или вы хотите сказать, что освобождаете от должностей всех нас?
- Разумеется, всех троих я не освобождаю, - огрызнулся Черный доктор. - Вы и доктор Альварес останетесь при исполнении служебных обязанностей и будете выполнять возложенные на корабль задачи без Красного доктора, пока не пришлют кого-нибудь заменить этого неумеху. Такое Устав тоже предусматривает.
- Но, насколько я понимаю, мы действовали как диагностико-лечебная бригада, - возмутился Тигр. - И, кажется, я припоминаю что-то в том Уставе насчет установления ответственности, прежде чем человек может быть снят с должности.
- Нет вопросов, кто тут отвечает, - сказал Черный доктор, темнея лицом. - То был трудный хирургический случай, и Дал Тимгар принял решение. Я не вижу о чем тут можно спорить.
- Тут есть о чем поспорить, - сказал Тигр. - Дал, неужто не видишь, куда он клонит?
На другом конце комнаты Дал слабо покачал головой.
- Не влезал бы ты лучше, Тигр, - сказал он.
- Как я могу стоять в стороне и позволять, чтоб тебя под барабанный бой вышибли из патруля за что-то такое, что даже не твой промах? - сказал Тигр. Потом сердито повернулся к Черному доктору. - Не Дал хотел вызывать корабль-больницу, - сказал он, - а я. Если вы собираетесь кого-то освободить, пусть лучше это буду я.
Черный доктор стащил очки и свирепо взглянул на Тигра.
- Вы о чем говорите? - сказал он.
- Только о том, что сказал. После того, как он осмотрел больного в операционной, мы посовещались, и я настоял, что мы вызовем корабль-больницу. Ну, а Дал… Дал хотел продолжить начатое и попытаться сразу же закончить операцию, но я ему не позволил, - неуклюже гнул свое Тигр. - Я не думал, что больной перенесет операцию. Я полагал, что это будет слишком большой риск при той аппаратуре, которой мы тут располагали.
Дал не сводил глаз с Тигра, и почувствовал, как Пушистик вдруг сильно затрясся у него в кармане.
- Тигр, не валяй дурака…
Черный доктор вновь поставил на стол ящик.
- Это правда - то, что он говорит? - спросил он Дала.
- Нет, ни единого слова, - сказал Дал. - Я хотел вызвать корабль-больницу.
- Ну разумеется, он не подтвердит этого, - гневно сказал Тигр. - Он боится, что вы и меня вышвырнете, но это все равно правда, что бы он ни говорил.
- А что вы скажете? - обратился Черный доктор к Джеку Альваресу.
- Скажу, что это уж слишком, - ответил Джек. - Я не приметил никаких совещаний.
- Ты как раз был на корабле, ходил за хирургическим набором, - сказал Тигр. - Ты ничего об этом не знал. Ты не слышал, как мы разговаривали, а мы не видели причин советоваться с тобой.
Черный доктор смотрел то на Дала, то на Тигра; лицо его становилось все рассерженнее с каждой минутой. Он вскочил на ноги и принялся расхаживать туда-сюда по рубке, глядя на них. Потом вынул из кармана капсулу, с усилием проглотил ее, запив водой, и уселся на место.
- Гнать бы вас обоих в шею, - прорычал он. - Но приходится себя сдерживать. Я не должен позволять себе впадать в гнев… - Он вдавил кулак в пульт управления. - Полагаю, вы под присягой подтвердите это свое заявление, если потребуется? - спросил он Тигра.
Тот кивнул и с трудом сглотнул.
- Да, сэр, разумеется.
- Ладно, - сжато сказал Черный доктор. - В таком случае эту партию вы выиграли. Устав гласит, что мнение двоих всецело определяет любой образ действий. Если вы настаиваете, что вдвоем пришли к такому решению, тогда я вынужден вас официально поддержать. Я подам рапорт об этом происшествии в управление патрульной службы, и он навсегда войдет в личные дела всех троих членов экипажа, - как и мое мнение об этом решении. - Он поднял глаза на Дала. - Но будьте очень осторожны, мой юный друг. В следующий раз у вас может не оказаться подобной лазейки, а я буду ждать первого благовидного предлога, чтобы избавиться от вас, да и от вашего дружка, Зеленого доктора. Одна оплошность - и все кончено. И я вас уверяю, это не пустая угроза. Понимайте буквально каждое мое слово.
И, трясясь от ярости, Черный доктор подобрал свою папку, закутался в накидку и величественно удалился из рубки.
- Ну и задал же ты представление, - сказал Джек Альварес, когда они подготовили корабль к старту с занесенного снегом космодрома Моруа VIII. Часом раньше земля дрогнула, когда отбыл корабль Черного доктора с ним и Четырех-звездным хирургом на борту; сейчас Джек впервые нарушил угрюмую тишину рубки “Ланцета”. - Великолепный спектакль. То! не туда подался. Тигр. Тебе надо бы на сцену. Если ты воображаешь, что одурачил доктора Таннера той сказочкой хоть на полсекунды, ты дурак, но я догадываюсь, что ты добился своего. Ты сохранил своему дружку его воротничок и манжеты и поставил черную отметину на наши послужные списки, в том числе и мой. Надеюсь, ты доволен.
Тигр Мартин снял наушники и осторожно положил их на пульт.
- Знаешь, - сказал он Джеку, - тебе повезло.
- Серьезно?
- Тебе повезло, что я не стер эту ухмылочку с твоей рожи, а рожу - не соскреб со стен. И лучше бы тебе не испытывать свою удачу, потому что все, что мне сейчас нужно, - это хоть какой-нибудь повод, - он встал, возвышаясь над темноволосым Голубым доктором. - Будь уверен, я доволен. И если ты получил черную метку вместе с нами, ты ее вполне заслужил.
- И все равно это неверно. - сказал Дал из другого угла комнаты.
- А ты пока не суйся, - сказал Тигр. - Джеку надо хорошенько усвоить парочку истин, и сейчас как раз удобный случай.
Дал покачал головой.
- Я не могу не вмешиваться, - сказал он. - Ты снял меня с крючка, взяв на себя ответственность, но себя ты поставил этим в трудное положение. Доктор Таннер мог нас обоих и вышвырнуть со службы, а не оставить.
Тигр фыркнул.
- На каком основании? За такую незначительную ошибку? Он бы не осмелился! Тебе надо как-нибудь почитать бортжурналы некоторых других кораблей ПКОП, какие они ляпы допускают безо всяких замечаний. Не волнуйся, он был достаточно раздосадован, чтоб выкинуть нас обоих, если бы думал, что сможет это провернуть, но он знал, что не мог. Он знал, что совет просто пересмотрел бы дело и отменил бы его решение.
- И все равно это была моя ошибка, а не твоя, - настаивал Дал. - Я должен был продолжить и закончить операцию тут же. Я знал это все время, и просто не отважился.
- Значит, ты ошибся, - сказал Тигр. - Ты сделаешь еще дюжину ошибок, прежде чем заслужишь свою Звезду, и радуйся, если ни одна из них не окажется серьезнее этой, - он сердито глянул на Джека. - Только благо да он присутствующему здесь нашему другу Черный доктор вообще прослышал об этом. Должен был появиться какой-нибудь корабль-больница, взять пациента на борт, и местные врачи утихли бы, и на том бы все закончилось. Эта история насчет потери договора - полная чушь.
- То есть ты думаешь, что это - лишь предлог, чтобы до меня добраться?
- Спроси вон его, - сказал Тигр, снова глядя на Джека. - Спроси его, почему это вдруг объявились какой-то Черный доктор и какой-то Четырехзвездный хирург, когда мы вызывали всего лишь корабль-больницу.
- Я вызвал корабль-больницу, - угрюмо сказал Джек.
- А еще ты вызвал доктора Таннера, - сказал Тигр. - Ты так и совал везде свой нос, едва Дал появился на борту этого корабля. Ты делал все что мог, лишь бы ему навредить, и просто не мог дождаться случая, чтоб попытаться его утопить.
- А хоть бы и так, - сказал Джек, - но ведь он же поступал неправильно. Каждый это видел. Что, если больной умер бы, пока он стоял бы рядом и ждал? Разве это не важно?
