Глава 13. НОЧНОЙ ПОЛЕТ

— Не понимаю, как это могло случиться, — склонись надо мной, изумленно восклицала Нела, в то время как я, лежа на животе на мягкой подстилке, медленно впадал в дремоту от ласковых прикосновений её нежных, массировавших мне кожу рук.

— Дочь Минуса Тентиуса Хинрабиуса охранялась, как никто другой, — продолжала недоумевать девушка.

Не слишком заинтересованный, я буркнул в ответ что-то невнятное.

Как и другие в банях, Нела немногое знала о сенсационном исчезновении — предполагаемом похищении Клаудии Тентиус Хинрабии, высокомерной и избалованной дочери главы городской администрации. Говорили, что она исчезла из Главного Цилиндра, расположенного в части города, отданной главе городской администрации, его семье и компаньонам под жилые кварталы, то есть практически из-под носа охранников.

Неудивительно, что Сафроникус, капитан стражи, был попросту взбешен. Он организовал поиски не только по всему городу, но и по его окрестностям, интересовался любыми сообщениями, имевшими даже отдаленное отношение к случившемуся. Глава городской администрации, оскорбленный и скорбящий, вместе с супругой и другими членами высочайшей семьи заперся в своих апартаментах. Весь город гудел, по аллеям, улицам и мостам славного Ара стремительно распространялись сотни слухов. С крыши цилиндра высоких посвященных Комплициус Серенус предлагал жертвы, произносил молитвы, прося всемогущих Царствующих Жрецов позаботиться о скорейшем возвращении девушки и о том, чтобы её не нашли мертвой или обесчещенной рабством.

— Не так усердно, — зароптал я.

— Слушаюсь, хозяин, — отозвалась Нела.

Допуская, что Клаудия Тентиус Хинрабия может быть похищена, я не отрицал возможности и других причин её исчезновения. Похищение женщин на Горе не редкость; насколько мне известно, не существовало города, в котором не украли хотя бы одну. Мужчины брали в плен женщин своих врагов, молодые тарнсмены часто захватывали девушек, предпочтительно свободных, в помощь по хозяйству своим сестрам. Надеясь облегчить свою жизнь, сестры нередко и сами подстрекали братьев к этому. В случае успеха молодые тарнсмены возвращались из полета со связанной девушкой поперек седла. Сестры радостно встречали их и с энтузиазмом начинали готовить пленницу для Праздника обручения.

Сомнительно, однако, что кто-то решил выкрасть надменную Клаудию Хинрабию, чтобы предложить ей станцевать в прекрасном шелковом наряде на Празднике обручения. Скорее всего, она украдена с целью заполучить выкуп. Но как? Одно дело — накинуть петлю на девицу где-нибудь на высоком мосту и взвиться с ней над стенами города и совсем другое — выкрасть дочь главы городской администрации из собственного дома и беспрепятственно скрыться. Я знал охранников — это были искусные воины, осторожные и ловкие. Думаю, женщины Хинрабиусов могли чувствовать себя в полной безопасности.

— Возможно, уже завтра условия выкупа будут известны, — предположила Нела.

— Возможно, — вяло согласился я.

Моя безучастность объяснялась не столько сонливостью после купания и массажа, сколько тем, что я был больше обеспокоен появлением в Аре Марленуса.

Несомненно, он оценивал опасность, которой подвергался, находясь в Аре, знал, что, если его обнаружат, сразу убьют. Что же заставило его появиться в столь опасном для себя месте?

Я не связывал появления Марленуса с исчезновением девицы Хинрабиусов, так как её похитили в то самое время, когда я столкнулся с ним под аркой стадиона. К тому же такое похищение, с точки зрения простого обывателя, довольно дерзкий жест, он может быть прощен молодому, неопытному тарнсмену, но человеку, столь мудрому, как Марленус, никогда и в голову не придет совершать что-либо подобное, поскольку ясно, что одним этим можно восстановить против себя весь город.

Если бы Марленус хотел нанести удар Хинрабиусам, он, вероятнее всего, сам бы прилетел на тарне к Главному Цилиндру.

Марленус, я уверен, никоим образом не причастен к похищению этой девицы. Интересно, что же привело его в город?

— Как ты думаешь, какой выкуп запросят за столь знатную даму? — спросила Нела.

— Не знаю, — признался я и рискнул предположить: — Может быть, сорок кирпичей?

Нела расхохоталась.

Ощущая сильные, энергично движущиеся руки девушки на своем позвоночнике, я старался прочитать и её мысли.

— Было бы забавно, — злобно произнесла она, — если бы кто-то захватил её в плен, надел ошейник и держал бы как рабыню.

Я перевернулся и, улыбаясь, посмотрел на Нелу.

— Я забылась, господин, — она потупила взгляд.

Крепкая, невысокая Нела была великолепной пловчихой, сильной и быстрой. Глаза её поражали изумительной синевой. Только покрывало окутывало тело девушки, светлые волосы, чтобы не мешали в воде, были коротко подстрижены; во время плавания банные рабыни часто носили на голове нечто, напоминающее чалму, из широких блестящих кожаных полос. На шее Нелы красовался ошейник с надписью: «Я — Нела из Капасианских бань, бассейна Синих Цветов. Я стою одну серебряную монету».

Нела была дорогой рабыней, ведь серебряная монета приравнивалась к сорока медным. Все девушки бассейна Синих Цветов стоили столько же, за исключением новичков, оцениваемых десятью, самое большее — пятнадцатью медяками. Капасианские бани насчитывали дюжину бассейнов. В некоторых, больших, девицы шли за бесценок — за одну медную монету. Оплата давала право использовать рабыню так долго, как пожелает клиент, правда, в рамках часов работы бассейна.

Когда я впервые увидел Нелу несколько дней назад, она в одиночестве развлекалась в бассейне, выполняя различные кульбиты. Одно мгновение — и я, очутившись в воде, схватил девицу за ногу, притянул к себе и поцеловал. Мне понравились её губы, её прикосновения.

Оторвавшись друг от друга, мы оба рассмеялись. Я поинтересовался, сколько она стоит.

— Один серебряный, — ответила она и, улыбаясь, добавила: — Но сначала ты должен поймать меня.

Я знал эту игру. Хотя банные девушки были рабынями, они осмеливались бросать вызов и убегать от преследователя. Я рассмеялся. Она, увидев мою реакцию, тоже расхохоталась. Обычно в таких случаях девицы лишь притворялись уплывающими, легко позволяя себя догнать и схватить. Думаю, если бы они пожелали, многие посетители не смогли бы их догнать. Говорили, они плавают лучше рыб, так как большую часть времени проводят в воде.

— Взгляни туда, — я указал в дальний конец бассейна, находящийся примерно в пятидесяти ярдах от нас. — Если мне не удастся поймать тебя до того края, ты будешь свободной весь день.

Она, двигая в воде ногами и руками, недоуменно смотрела на меня.

— Я заплачу за тебя, — объяснил я, — но оставлю тебя в покое, не заставлю обслуживать меня.

Она бросила взгляд в сторону низкорослого охранника, на плече которого висел металлический ящик с прорезью, и переспросила:

— Господин предлагает это серьезно?

— Серьезно.

— Если я не захочу, ты не сможешь поймать меня, — предупредила она меня.

— В таком случае ты будешь свободна целый день.

— Я согласна.

— Тогда — вперед!

Она вновь рассмеялась и, перевернувшись на спину, грациозно поплыла в направлении противоположного конца бассейна. Заметив, что я не преследую её, она на мгновение остановилась.

Девушка явно не спешила. Если бы она захотела, то плыла бы, как водяная ящерица, быстрыми рывками.

Ей хотелось подразнить меня, и она была сбита с толку, обнаружив, что я не бросился за ней.

Достигнув середины пути, она опять остановилась и, оглянувшись, удивленно посмотрела на меня.

И вот тут-то я и рванулся вперед.

Судя по звукам, и она продолжила движение. Как я понял позже, Нела неспешно плыла на спине, пока ей не стало ясно, что вскоре я её догоню. Тогда она перевернулась на живот и принялась легко грести, изредка поглядывая назад. Увидев, что нас разделяет всего лишь около десяти ярдов, она стала грести чуть проворнее. Но я настигал её, так как плыл, как никогда прежде, разрезая воду телом, словно ножом. Шум волн оглушал меня, каждый вздох, казалось, взрывал легкие. В голове у меня промелькнула мысль, что завтра я вряд ли смогу вообще двигаться. Она же, оглянувшись ещё раз и увидев, что расстояние между нами сокращается, видимо не желая терять день свободы, мощно загребала руками и ногами и, стремительно вырвавшись вперед, заскользила по поверхности воды. Но я настигал её. Теперь она двигалась так быстро, как только могла, — прекрасная нимфа в фонтанах радужных брызг. Поднатужившись, я прибавил еще, каждый мой мускул дрожал от азарта преследования. Я знал, что догоню её. Поняла это и она и сразу стала похожа на взбесившуюся сирену — громко закричав от возбуждения, она, как одержимая, замолотила по воде руками и ногами. Это было ошибкой — она сбила дыхание, и, хотя в ход была брошена вся энергия, хотя красота движений поражала, ритм все же был утерян, взмахи стали неровными, девушка задыхалась.

Правда, она изо всех сил сопротивлялась, стараясь спастись, но дистанцию она проиграла. Когда я схватил её за колени, она в ярости зарычала и начала бороться, стараясь освободиться. Я перевернул её на спину, схватил за ошейник и, не обращая внимания на её отчаянные попытки сбросить мою руку, медленно, с триумфом отбуксировал к краю бассейна.

Выбравшись в уединенное место, скрытое от посторонних глаз высокими травами и папоротниками, я поднял Нелу из воды и положил на оранжевое покрывало, рядом с которым оставил свою одежду.

— Кажется, ты потеряла свободу на сегодня, — сказал я. Мне нравилось прикасаться к её мокрому телу. В глазах Нелы блестели слезы.

— С вас серебряный, — раздался голос откуда-то сзади.

Я предложил охраннику самому взять плату из кошелька и вскоре услышал звяканье упавшей на дно монеты, затем звук удаляющихся шагов.

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Нела, если это имя нравится господину.

— Мне нравится.

Обняв девушку, я приник к её губам, она руками обвила мою шею.

Мы целовались, затем плавали и вновь целовались и плавали. Нела намазала меня целебными грязями, вызывающими расслабление, помыла, сделала стимулирующий массаж и втерла в кожу ароматизированные масла. После этого мы долго лежали рядом, глядя вверх на голубоватый полупрозрачный купол бассейна Синих Цветов.

Я знал, что в Капасианских банях есть несколько бассейнов, они отличались формой, размерами, интерьером и запахом. В бассейне Синих Цветов вода была приятно прохладной, в воздухе витал аромат веминиума, синего, дикорастущего цветка, обычно встречающегося на склонах нижних пастбищ Тентиса. Стены, колонны, даже дно бассейна были украшены изображением веминиума. Бассейны и дорожки вокруг были мраморными, остальное пространство занимали травы, папоротники, иная флора. Здесь и там можно было найти отличные укромные местечки для отдыха. Хотя я и был наслышан о великолепии других бассейнов Капасианских бань: Тропического, Северных Лесов, Роскошного Хинрабиусов, но, держа в объятиях Нелу, я не желал большего и наслаждался бассейном Синих Цветов.

— Ты нравишься мне, — прошептала она.

Я поцеловал её и вновь устремил взгляд в потолок Я вспомнил тачака Гарольда — бассейны, несомненно, прекрасны, но не стоит забывать, что где-то рядом, в темноте, под зорким взглядом охранников в цепях томятся банные рабы — чистильщики и ремонтники, и девушки, проходящие курс обучения банных рабынь. Гарольд юношей сам был банным рабом в Тарии. Он рассказывал мне, что таких девушек, чтобы они стали более послушными, бросали в клетки к мужчинам-рабам. Я крепче прижал к себе Нелу, она взглянула на меня с недоумением.

Нела стала рабыней в четырнадцать лет. К своему удивлению, я узнал, что она уроженка Ара и в детстве жила вместе с отцом. Он был азартным, но неудачным игроком, и после его смерти остались многочисленные долги. По горианским законам дочь была обязана оплатить их, а если она была не в состоянии сделать это, то тогда вместе со всем своим имуществом выставлялась на продажу на публичном аукционе, и выручкой погашались долги кредиторам.

Нелу продали первой за восемь серебряных одному из кредиторов отца — владельцу общественной кухни. Стремясь получить выгоду от покупки, он заставил девочку работать на кухне посудомойкой, где она и прожила год, спя на соломе, скованная цепью. Когда тело Нелы приобрело женские очертания, хозяин взял её в Капасианские бани и сразу же, не торгуясь, получил за неё сумму в четыре золотые и четыре серебряные монеты. Начав работать в одном из бассейнов всего лишь за медную монету, через четыре года Нела стала банной рабыней бассейна Синих Цветов, стоящей один серебряный. И вот спустя несколько дней после нашей первой встречи с Нелой я лежал на толстой махровой подстилке, наслаждаясь массажем и ароматом душистых масел и трав.

— Надеюсь, — продолжала Нела, растирая мое тело несколько энергичнее, чем было необходимо, — Клаудия Тентиус Хинрабия станет рабыней.

Приподняв плечи, я повернул голову и посмотрел на нее:

— Ты не шутишь?

— Нет, — резко бросила Нела. — Пусть её заклеймят и наденут на шею ошейник. Пусть ей придется насильно доставлять удовольствие мужчинам.

— За что ты её так ненавидишь? — поинтересовался я.

— Она свободна, богата, высокого происхождения. Пусть и такие женщины узнают, каково быть закованной. Пусть потанцуют под ударами кнута.

— Ты бы лучше пожалела её, — посоветовал я.

Откинув голову назад, Нела расхохоталась.

— Возможно, она невиновна, — добавил я.

— Однажды она приказала отрезать уши и нос одной из своих рабынь лишь за то, что та уронила зеркало.

— Откуда ты знаешь об этом?

Девушка усмехнулась:

— В Капасианских банях известно обо всем происходящем в Аре, — она пристально посмотрела на меня и повторила: — Надеюсь, её сделают рабыней и продадут в Порт-Кар.

Мне стало ясно, что Нела люто ненавидит эту девицу.

— Хинрабиусов любят в Аре? — спросил я.

— Нет.

— Я увидел, что взгляд девушки устремлен куда-то вверх.

— А что говорят о Казраке?

— Что он был добрым главой городской администрации. Но ведь его больше нет.

Я перевернулся на живот. Девушка вновь начала массировать мою спину. Вдыхая аромат масел, я ощущал тепло её рук.

— Маленькой девочкой, ещё свободной, я видела однажды Марленуса, — неожиданно произнесла Нела.

— Кого? — переспросил я.

— Марленуса, убара убаров. Один его голос внушал благоговение.

— Возможно, наступит день, когда Марленус вернется в Ар, — сказал я.

— Не говори так, — испугалась Нела. — В Аре сажают на кол и за меньшее.

— Я слышал, он на Валтае, — продолжал я.

— Минус Тентиус Хинрабиус несколько раз посылал на Валтай сотни воинов поймать и убить Марленуса, но они так и не нашли его.