Глава 15. НА ВЕРШИНЕ ТОРВАЛЬДСБЕРГА

Наступил полдень. Мы с Иваром стояли на заснеженном склоне Торвальдсберга.

Оглянувшись, мы увидели у себя за спиной четыре черные точки — нас преследовали враги.

— Давай отдохнем, — предложил Ивар.

Яркий солнечный свет, отражавшийся от белого снега, слепил глаза, и я смежил веки. Ивар сел, прислонившись спиной к скале. Я устроился рядом с ним, скрестив ноги — так сидят воины.

Мы спустились с крыши зала Свейна Синий Зуб, используя выступы и выемки в стене. Оказавшись внизу, я увидел мечущихся возле главного входа в зал курий. В колеблющемся свете горящего здания мы заметили множество неподвижных тел. Среди них сидели на корточках курии и пожирали теплую человеческую плоть. В одном из углов загона сбились в кучу обнаженные рабыни, поводки от ошейников скрывались в мохнатых кулаках их новых хозяев. Несколько курий со щитами и топорами патрулировали здание. Однако нам удалось незаметно проникнуть во двор, потом мы подобрались к палисаду, перелезли через высокую изгородь и спрыгнули вниз.

Я открыл глаза и посмотрел в долину. Четыре черные точки заметно увеличились в размерах.

После того как мы спаслись из палисада Свейна Синий Зуб, Раздвоенная Борода упорно хотел вернуться в свой лагерь. Задача оказалась чрезвычайно опасной. К нашему удивлению, повсюду было множество курий. Я даже и представить себе не мог, сколько их. Может быть, сотни; а может быть, и тысячи. Казалось, они везде. Дважды они начинали нас преследовать, но, так как в воздухе носился запах свежей крови, быстро теряли к нам интерес. В одном месте мы с Иваром увидели, как двое курий начали драться из-за добычи. Иногда нам приходилось падать на землю и прятаться среди погибших. Один раз курия прошел всего в ярде от моей руки. Подняв голову, он начал выть, глядя на луну, а потом скрылся из виду. Четыре или пять раз мы пробирались всего в нескольких ярдах от насыщающихся курий, которые не обратили на нас внимания. Судя по всему, они одновременно напали на зал Свейна Синий Зуб и остальные палатки Ярмарки. Еще больше нас удивило даже не огромное количество зверей, а мужчины в желтых шарфах, на которых наши враги не нападали. Мои кулаки сжимались от ярости. Курии часто заводят себе союзников среди людей.

— Посмотри, — сказал Раздвоенная Борода, показывая на береговую полосу. Там среди других кораблей я заметил несколько новых суденышек странного вида. Их черные борта раскачивались на сверкающей под лучами солнца воде. Один корабль явно выделялся среди остальных. Он был самым большим, на восемьдесят весел.

— "Черный слин", — объяснил мне Ивар. — Корабль Торгарда из Скагнара!

Между нами и кораблями сновали сотни курий. Мы с Иваром переглянулись.

Теперь мы поняли, что означал курия, которого мы уже довольно давно видели на «Черном слине», тот, что прошел за Торгардом из Скагнара в его дом. Тогда мы убегали из Скагнара с дочерью Торгарда, которая, связанная по рукам и ногам, лежала на дне нашей лодки.

Курии не любят воду и предпочитают жить на земле. Когда они двинутся на Юг, флот Торгарда из Скагнара будет прикрывать их западный фланг. Что еще более существенно — благодаря Торгарду они смогут поддерживать связь с горианскими островами, а в случае необходимости и организовать вторжение. Кроме того, флот, если понадобится, обеспечит продовольствием наступающие орды или даст им возможность быстро отступить. Как я уже упоминал, курии — весьма разумные животные. Их план выглядел достаточно простым, но толковым. Однако я подозревал, что истинная стратегия известна лишь стальным волкам, жителям стальных миров, расположенных в далеком космосе, где, несомненно, и разработали этот план. Если курии, родившиеся на Горе, смогут, не нарушая законов Царствующих Жрецов и ограничений в развитии технологии, существенно усилить свои позиции на планете, их соплеменники на стальных кораблях многое выиграют, практически ничем не рискуя. Вполне возможно, что Царствующие Жрецы, обычно последовательные в своих решениях, могут отказаться от своего нейтралитета и позволить куриям захватить Гор. Я представил себе механический голос переводчика Миска: «Мы дали свое слово». Но если Царствующие Жрецы остановят вторжение, это тоже может оказаться в интересах курий на стальных кораблях, засевших где-то в районе пятого кольца планеты, которую на Земле называют Юпитер, а на Горе — Герсиус, в честь одного из легендарных героев Ара. Решение остановить вторжение станет не только нарушением традиций Царствующих Жрецов, что, вне всякого сомнения, приведет к раздорам внутри Роя, в результате чего курии получат преимущество, которым непременно воспользуются, но, если вторжение и в самом деле остановят, может приоткрыться завеса тайны над вопросом о природе могущества Царствующих Жрецов, поскольку столь серьезное вмешательство в дела планеты требует немалых ресурсов и далекого планирования. Это можно сравнить со снайперским огнем, когда опытный стрелок использует какого-нибудь болвана для того, чтобы убедиться в правильности выбранной позиции. В Войне Роя, когда Царствующие Жрецы были заняты междоусобными сражениями, их могущество заметно уменьшилось, а сам Рой серьезно пострадал. Я знал, что у Царствующих Жрецов есть летающие корабли, но мне не было известно, сколько их и на что способны изящные высокие золотистые хозяева Гора. Мне казалось вполне вероятным, что они не смогут противостоять настоящему мощному вторжению. Разведывательные акции, как мне удалось узнать от Миска, участились. Рейды на Землю для захвата рабов превратились в самое обычное дело. Это были малозначительные проблемы с точки зрения планетарной политики, однако весьма показательные. За последние несколько дней нам удалось встретить даже здесь, в Торвальдсленде, двух женщин с Земли, превращенных в рабынь, Пегги Стивенс из Коннектикута и Лию из Канады. Курии и их союзники становились все смелее. И вот они предприняли свой самый значительный шаг — горианские курии решили отправиться на Юг, пройти через земли, населенные людьми, что знаменовало начало вторжения с севера. Храбрая и опасная разведывательная акция курий со стальных кораблей, внешне направленная против людей, на самом деле предпринималась с целью выяснения степени могущества и истинной природы Царствующих Жрецов, которых звери считали своими настоящими врагами. Если Царствующие Жрецы допустят завоевание Гора, возможно, через несколько поколений курии смогут захватить и их базу; она окажется островом в самом центре враждебного моря; а затем, по прошествии некоторого времени, можно будет доставить на Гор или создать прямо на месте такое оружие, которое уничтожит Царствующих Жрецов. Речь пойдет не о попытке использовать взрывчатые вещества или огнестрельное оружие, а о мощной технологически развитой силе. Рано или поздно, если Гор попадет в руки местных курий, их собратья со стальных кораблей уничтожат жителей Сардара. И тогда падет Земля. Земляне так гордятся собой! Им удалось высадить горстку людей на поверхность Луны. А курии вот уже по меньшей мере двадцать тысяч лет обладают возможностью передвижения в глубоком космосе.

Ивар показал мне рукой, чтобы я не шумел. Мы лежали очень тихо. В нескольких ярдах от нас двигалась колонна людей в желтых шарфах, которые шли парами. Некоторые из них держали в руках факелы. Курий среди них не было. Впереди шел бородатый человек могучего телосложения в развевающемся плаще и рогатом шлеме. Торгард из Скагнара. Он тоже повязал на плечо желтый шарф.

Они прошли мимо нас.

— Как ты думаешь, мы сможем тут спокойно разгуливать, если добудем себе желтые шарфы? — спросил Ивар Раздвоенная Борода.

— Вполне возможно, — ответил я.

— Ну, тогда давай одолжим парочку.

— Давай, — согласился я.

Две тени метнулись к двум воинам Торгарда из Скагнара, замыкавшим шествие.

Ивар засунул желтый шарф себе за пояс; я привязал свой к правому плечу так, что он свободно свисал до бедра. Поверженных воинов Торгарда мы оставили куриям.

Когда мы шли к палатке Ивара, перед нами вырос рычащий курия.

— Глупый зверь, тупое животное, ты что, желтый шарф не видишь? — сказал Ивар, помахав своим шарфом.

И быстро прошел мимо. Я почувствовал, как моей руки коснулся мех, мягкий и приятный. Тело под мехом было горячим и большим.

Курия, по всей видимости, не понимал горианского языка. Иначе он убил бы нас обоих. Однако, увидев шарф, он неохотно, сердито рыча, пропустил нас.

А через некоторое время Ивар, сжав кулаки, стоял на том месте, где совсем недавно располагался его лагерь. Палатка наполовину обгорела, колышки вырвали из земли. Людей видно не было. Повсюду лежали разбитые ящики, среди пепла я заметил перевернутый котелок. А еще рассыпанные монеты. Чуть в стороне валялся кусок отрезанной веревки. Шест, к которому крепились цепи рабынь, тоже вырвали из земли.

— Посмотри, — сказал я, отбрасывая в сторону кусок тента.

Ивар подошел ко мне. Мы посмотрели на тело убитого курии — его челюсти были открыты, а глаза смотрели на луны Гора. Кто-то перерезал ему горло.

— Некоторые мои воины не струсили, — со вздохом сказал Раздвоенная Борода, глядя по сторонам.

— Утром они поймут, что мы не из войска Торгарда. За нами начнется охота, — заметил я.

— Весьма возможно, что за нами уже сейчас гонятся те, кто видел, как мы сбежали из зала Свейна Синий Зуб, — отозвался Ивар.

— Они помнят наш запах, — кивнул я. — Желтые шарфы не спасут нас от тех курий, которые пытались сожрать нас в зале.

— Что ты предлагаешь? — спросил Ивар.

— Мы должны бежать, — ответил я.

— Нет, — возразил Ивар. — Необходимо отправиться в горы Торвальдсберга.

— Я не понимаю, — с удивлением посмотрел я на Ивара.

— Время пришло, — заявил он и бросил еще один взгляд на свой разоренный лагерь.

Чуть в стороне продолжали гореть палатки. Далекое небо покраснело. Это полыхал зал Свейна Синий Зуб. До нас доносились злобные вопли курий.

— Пришло время, — продолжал Ивар Раздвоенная Борода, отворачиваясь от меня, — идти в горы Торвальдсберга.

Он пошел прочь от своего лагеря. Я последовал за ним.

Был полдень, мы отдыхали на заснеженных склонах Торвальдсберга.

Я посмотрел вниз, в долину. Курии, преследовавшие нас, приближались довольно быстро.

Им оставалось пройти примерно полтора пасанга. В руках они держали щиты и топоры.

— Пора отправляться в дорогу, — сказал Ивар.

— Может быть, стоит встретить их здесь? — предложил я.

— Нет, — покачал головой Ивар, — продолжим наш путь.

Я посмотрел вверх, на громоздящиеся у нас над головами скалы Торвальдсберга.

— Это настоящее безумие — пытаться подняться туда, — сказал я. — У нас нет ни веревок, ни другого необходимого снаряжения. К тому же ни один из нас не принадлежит к племени горных людей Волтая.

Я обернулся. Теперь курии находились всего в пасанге от нас, на каменистых пологих склонах, и продолжали подниматься вверх. Щиты и топоры они закинули за спину. Когда звери подошли к крутому обледенелому подъему, то не стали обходить его, а принялись быстро карабкаться вверх, используя свои острые когти. Мы с Раздвоенной Бородой потратили несколько енов, обходя подобные препятствия. Оказавшись на заснеженной стене, курии, широко расставив свои шестипалые конечности, опустились на четвереньки. Несмотря на большую массу, они не проваливались глубоко в снег. Мы с Раздвоенной Бородой целый ан пробирались по засыпанной снегом поляне, чтобы оказаться в том месте, где остановились на привал. Не вызывало сомнений, что курии преодолеют это расстояние куда быстрее.

Оказываясь на каменистых участках, курии останавливались, опускали головы, их ноздри широко раздувались — они читали следы, невидимые человеку. Потом звери поднимали морды, осматривали скалы и быстро продолжали свой путь.

Ивар Раздвоенная Борода встал. Нам негде было спрятаться — впереди поднимался крутой склон.

Мы услышали, как курии, увидев Ивара, издали радостный вопль. Один показал на нас другому, который еще не успел заметить наши темные фигуры на белом снегу. После чего все начали высоко подпрыгивать, радостно размахивая руками.

— Смотри, как радуются, — угрюмо бросил я.

Немного попрыгав, курии с удвоенной скоростью устремились к нам.

— Пора продолжить наш путь, — повторил Раздвоенная Борода.

Нога соскользнула, и я повис на руках, цепляясь пальцами за небольшой выступ. Лишь с большим трудом мне удалось найти удобное место для ноги.

Солнце ярко освещало скалы. Пальцы невыносимо болели, ноги замерзли, однако все мое тело стало липким от пота.

— Передвигай одновременно одну руку и одну ногу, — посоветовал Ивар. — Следуй за мной.

С тех пор как мы с Иваром отдыхали на склоне, прошло два ана. Я старался не смотреть вниз.

Рядом со мной ударил о гранит камень величиной со взрослого тарска. От удивления я чуть не свалился вниз. Лишь с большим трудом мне удалось сохранить спокойствие — теперь я уже слышал, как по стене за мной карабкается курия.

Если принять во внимание все обстоятельства, Торвальдсберг — весьма опасная гора. Однако оказалось, что даже без специального снаряжения можно покорить его крутые склоны. По форме Торвальдсберг напоминает широкий наконечник копья, согнутый возле острия. Общая высота — примерно четыре с половиной пасанга, или около семнадцати тысяч земных футов. Это не самый высокий пик на Горе, но впечатление Торвальдсберг производит. В своем роде он даже красив.

Я следовал за Раздвоенной Бородой, стараясь не отставать, и довольно быстро понял: Ивар знает, что делает. Казалось, он обладает удивительным чувством, которое помогает ему отыскивать уступы и трещины в камнях, незаметные даже с близкого расстояния.

Курии умеют великолепно лазать по горам благодаря тому, что природа наделила их многосуставчатыми руками и ногами, длинными пальцами и когтями. Однако, преследуя нас, они тоже столкнулись с определенными трудностями.

Мне кажется, я знаю почему. Прошло еще около двух анов. Ивар помог мне взобраться на очередной уступ.

Я тяжело дышал.

— Курии не смогут добраться до этого места тем же путем, — сказал он.

— Почему? — спросил я.

— Им не за что ухватиться, а вес у них большой.

— Выступы? — удивился я.

— Да, ты разве не заметил, какие они удобные?

Я посмотрел на Раздвоенную Бороду. Множество раз я чуть не свалился вниз со склона.

— И ты конечно же заметил, что они постепенно становятся все уже?

— Я заметил, что лезть вверх становилось все труднее, — признал я. — Такое впечатление, что ты хорошо знаешь эти горы.

Ивар улыбнулся.

Похоже, он так ловко выбирал маршрут, когда мы поднимались наверх, вовсе не благодаря своим выдающимся способностям.

— Ты уже бывал здесь раньше, — сказал я ему.

— Да, — проговорил он. — Мальчишкой я забирался на Торвальдсберг.

— Ты что-то говорил о выступах, — напомнил я.

— Их вырубил я, — объяснил Ивар.

Теперь я понял, почему он двигался по этому крутому склону с такой уверенностью. Оказывается, Ивар хорошо знал Торвальдсберг, что и позволило нам взобраться наверх. Именно по этой же причине преследовавшие нас курии, которые от природы лучше, чем люди, лазают по скалам, не могли нас догнать. Однако мне не приходило в голову, что Раздвоенная Борода следует проложенной ранее тропой.

Раздвоенная Борода прислонился спиной к скале, ухмыльнулся и потер руки. Мы услышали, как в шестидесяти футах под нами курия скребет когтями по каменистому склону, пытаясь отыскать подходящий выступ.

— Этот карниз, — пояснил Раздвоенная Борода, — западня для курий. Когда я был мальчишкой, за мной в этих местах охотился курия. Он преследовал меня два дня. Я полез в горы, а он оказался настолько глуп, что отправился следом. Я специально прорубал дорогу, по которой он мог двигаться за мной, пока не осталось двадцать футов до этого карниза; а затем я стал делать небольшие зарубки, удобные для соблюдающего осторожность человека, но слишком маленькие для лап курии.

Я услышал, как внизу сердито зарычал зверь.

— Таким образом, еще мальчишкой, — продолжал Ивар, — я прикончил своего первого курию. — Он поднялся на ноги и подошел к углу карниза, где было сложено несколько больших камней. — Камни, которые я собрал тогда, все еще на месте, — сказал он. — Часть из них я нашел прямо здесь, а остальные — наверху.

Я не завидовал курии, который карабкался вверх по склону.

— Он продолжает лезть, — прошептал я, взглянув вниз, и вытащил меч.

Будет совсем нетрудно помешать зверю забраться на наш карниз.

— А он глуп, — проговорил Раздвоенная Борода.

За первым курией карабкался второй. Двое других находились гораздо ниже, там, где склон был не таким крутым. Те двое, что приближались к нам, оставили оружие внизу, у своих товарищей.

Первый курия находился в восьми или десяти футах под нами, когда с диким криком, безуспешно пытаясь за что-нибудь ухватиться, он начал падать вниз, перевернулся в воздухе и с ревом пять енов спустя рухнул к подножию скалы.

— Выступы, — сообщил мне Ивар, — сделаны так, что курия не может на них удержаться.

Второй курия находился в двадцати пяти футах от нас. Он поднял голову и зарычал.

Камень, который швырнул Ивар, сбросил его с почти вертикальной стены. Он последовал за своим товарищем.

Ловушка, подстроенная для врага мальчишкой из Торвальдсленда много лет назад, все еще действовала. Я восхищался Иваром Раздвоенная Борода. Даже в молодости он отличался хитростью и изобретательностью. Еще мальчишкой он оказался опасным врагом, который мог соперничать со взрослыми куриями.

Два других зверя, прижавшись к склону, подняли головы. Их щиты и топоры были закреплены у них на спинах.

Они не делали попыток приблизиться к нам. Теперь наше положение уже не казалось мне таким выгодным. Мы оказались изолированными на каменном карнизе. У нас не осталось ни пищи, ни воды. Конечно, мы вполне могли добыть льда или снега, но съестного на горных пиках не найдешь. Придет время, мы ослабеем и не сможем даже спуститься вниз. Курии — весьма терпеливые охотники. Если эта парочка хорошо подкрепилась перед тем, как пуститься за нами вдогонку, пройдет несколько дней, прежде чем им самим потребуется пища. Я не сомневался, что прошлой ночью у них было настоящее пиршество и им не пришлось долго искать свежее мясо. Не могло быть и речи о том, чтобы незаметно убраться с карниза. Курии обладали прекрасным ночным зрением. Более того, лезть по склону Торвальдсберга ночью слишком опасно — и днем-то мы рисковали в любую секунду сорваться вниз. Я потер ладони и подул на них. Ноги тоже ужасно замерзли. Теперь, когда мы остановились, пот на моей рубашке потихоньку начал превращаться в лед. Без теплой одежды человек легко может замерзнуть на склонах Торвальдсберга даже летом. Поднялся пронизывающий ветер. С того места, где мы находились, нам были хорошо видны черные развалины зала Свейна Синий Зуб, пустые ярмарочные поля, море Тасса и корабли на рейде.

Я взглянул на Раздвоенную Бороду.

— Пора продолжить наш путь, — сказал он.

— Давай лучше спустимся вниз и сразимся с куриями, пока у нас еще есть силы, — возразил я.

— Пора продолжить наш путь.

Соблюдая осторожность, он начал потихоньку подниматься вверх. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Примерно через пол-ана я оглянулся. Оба курии лезли вверх немного в стороне от нас.

Этой ночью на Торвальдсберге мы не замерзли.

Мы с Иваром устроились на очередном выступе скалы, между крупными камнями, защищавшими нас от ветра. Мы дрожали от холода и прислушивались, не идут ли курии.

Они так и не пришли.

Мы хорошо выбрали карниз.

Дважды сверху начинали падать камни, но каменный козырек надежно прикрывал наше убежище сверху.

— Хочешь послушать мою песню? — спросил Ивар.

— Пожалуй, — кивнул я, — она может отпугнуть курий.

Не обращая внимания на иронию, Ивар запел. Оказалось, что он знает великое множество песен. Камни сверху перестали падать.

— Вот видишь, — заметил Ивар, — песни успокаивают даже курий.

— Скорее всего, — возразил я, — они просто постарались убраться подальше.

— А ты отличаешься остроумием, — признал Ивар, — раньше я за тобой такого не замечал.

— Да, — скромно кивнул я.

— Я научу тебя одной песне, — сказал Ивар, — и мы споем ее вместе.

В песне рассказывалось о мужчине, который пытался удовлетворить сто рабынь, одну за другой; в ней было много повторов, а число рабынь увеличивалось с каждым следующим куплетом. Вряд ли стоит объяснять, что песня оказалась довольно-таки длинной. В конце концов выяснилось, что у меня отличный голос.

За пением мы забыли о холоде. Ближе к рассвету мы немного по очереди поспали.

— Нужно беречь силы, — заявил Раздвоенная Борода.

Каким великолепным показалось нам утреннее солнце.

— Если курии сумели подняться выше нас, — заметил я, вспоминая о каменном дожде, обрушившемся на наш козырек, — может быть, стоит начать спуск?

— Курии стараются загнать свою жертву в угол, — пояснил Раздвоенная Борода. — Теперь, когда стало светло, они будут поджидать нас внизу. И попытаются отрезать нам путь к спасению. Более того, у нас мало шансов здесь спуститься, даже если они и забрались выше нас.

Я вспомнил о двух куриях, отчаянно цеплявшихся за каменную стену, — один из них свалился, пытаясь до нас добраться, а другому пришлось познакомиться с камнем, который швырнул в него Ивар. Я содрогнулся.

— Они там, — уверенно сказал Ивар, бросив взгляд вниз. Он помахал куриям рукой, а потом с ухмылкой посмотрел на меня. — Пора продолжить наш путь.

— Ты говоришь так, — заметил я, — словно у тебя есть какая-то цель.

— Ты совершенно прав, — кивнул Раздвоенная Борода.

Мы снова полезли вверх. Очень скоро, бросив взгляд вниз, я увидел курий, которые двумястами футами ниже и чуть в стороне следовали за нами.

Около полудня мы добрались до самой вершины Торвальдсберга.

Хотя на склонах горы лежало много снега, ближе к вершине нашлось достаточно мест, где почти нестихающий ветер обнажил голые скалы. Я пересек по колено в снегу небольшую впадину и оказался на чистом круглом валуне.

Вряд ли я смогу передать словами красоту открывшегося нам вида. Мне удалось покорить Торвальдсберг, я забрался на самую его вершину.

Нас преследовали опасности, пришлось сражаться, мы медленно, мучительно ползли вверх; а теперь моим глазам открылся этот великолепный вид, мы одержали победу, которая, впрочем, мне не принадлежала. Мне не удалось покорить гору; просто Торвальдсберг, когда я заплатил соответствующую цену — достаточную, чтобы понять достоинство этого дара, — разрешил мне подняться сюда, чтобы я мог осознать, какой незначительной является моя личность перед лицом изумительной красоты этих скал, солнца и холодного ветра. Ивар молча стоял рядом со мной.

— Ты уже однажды стоял здесь, — сказал я, — еще когда был мальчишкой.

— Да, — кивнул Ивар. — И никогда не забывал об этом.

— Ты пришел сюда, чтобы умереть? — поинтересовался я.

— Нет, — ответил он. — Но мне не удалось найти то, что я искал.

Я в недоумении посмотрел на него.

— Я не нашел это раньше, — устало проговорил Ивар. — И не могу найти сейчас.

— Что? — спросил я.

— Теперь это уже не имеет значения, — ответил он, оглядываясь.

К нам приближались курии. Мы за ними наблюдали. Они, к моему удивлению, тоже остановились. Курии стояли рядом на снегу и оглядывались по сторонам.

А потом они посмотрели на нас. Мы обнажили мечи. Звери достали из-за спины топоры и тяжелые круглые железные щиты. А затем зажали в массивных кулаках ручки топоров. До сих пор я не задумывался о том, что курии, как и люди, предпочитают действовать правой рукой. Следовательно, у них доминирует левое полушарие мозга.

Мы с Иваром спрыгнули со скалы; курии начали приближаться к нам. Их уши прижались к головам. Они двигались очень осторожно, чуть наклонившись вперед и приняв боевую стойку.

Я вспомнил, что Царствующие Жрецы считают курий и людей животными одного вида, являющимися одинаковым продуктом сходных процессов эволюции, жестокого естественного отбора. И это несмотря на то, что их родные миры расположены далеко друг от друга.

«Курия, — подумал я, — может быть, ты мне брат?»

Один из них взмахнул топором. Я отскочил в сторону, поскользнулся и чуть не упал в снег. Попытался нанести удар мечом, но промахнулся. Топор опустился в том месте, где я только что стоял. От гранитной скалы отлетел осколок и попал в меня. Я сделал шаг назад. Курия, держа топор наготове, неспеша готовился к новой атаке. Я видел его глаза над щитом, а огромный топор в его мощном кулаке казался легким, как перышко.

— Йо-хо-хо! — взревел я и сделал вид, что собираюсь сделать выпад.

Курия напрягся, но не сдвинулся с места. Потом он зарычал и размахнулся топором — я знал, что зверь меня не достанет. Я бросился на него, сделав то, что ему было нужно. Он меня перехитрил. Тяжелый щит с фантастической силой ударил меня, я отлетел футов на сорок, упал в снег и покатился, наполовину ослепленный поднятой снежной пылью. И снова топор опустился на гранитную скалу. Я вскочил на ноги. Курия еще раз ударил меня щитом, точно молотом, и я опять отлетел в сторону. С трудом поднявшись на ноги, я понял, что не могу пошевелить левой рукой. Мне показалось, что она сломана, плечо одеревенело. Курия снова замахнулся топором, я отшатнулся и, потеряв равновесие, с криком свалился вниз. Я приземлился на карнизе в двадцати футах ниже. Топор, словно маятник, летел на меня. Я прижался к камню. Топор просвистел мимо. Справа я заметил небольшое темное отверстие с неровными краями, около фута в ширину и высоту. Спуститься отсюда было невозможно. Курия оскалился, обнажив клыки. Я поднял голову и увидел Ивара над нами, глаза у него горели диким огнем.

— Ивар! — крикнул я. — Ивар!

Послышался боевой клич второго курии, которого я не мог видеть. Раздвоенная Борода повернулся и, спрыгнув вниз, встал рядом со мной. Курии стояли наверху и рычали.

— Смотри! — крикнул я и показал на отверстие.

Глаза Раздвоенной Бороды заблестели. Я пошевелил пальцами левой руки и понял, что, возможно, рука и не сломана. Тогда я засунул меч в ножны, а Ивар кивнул. Один из курий, рыча, соскочил сверху и оказался неподалеку от нас, я швырнул в него камень, который со звоном ударился о щит и полетел в пропасть. Я подтолкнул Раздвоенную Бороду к отверстию, и он забрался внутрь. Второй курия спрыгнул на карниз, я бросил другой камень, значительно больше первого. Курия, так же легко, как и его товарищ, отбил камень щитом. Я подскочил к отверстию и начал протискиваться между камнями. Раздвоенная Борода схватил меня за руку и затащил внутрь. Один из курий попытался достать нас, и Раздвоенная Борода замахнулся на него мечом, но задел камень и не попал. Курия убрал лапу. Мы прошли поглубже, а курии попытались заглянуть внутрь. Лапами они ощупывали края отверстия, пытаясь определить его ширину. Одному из них удалось засунуть голову и часть плеча. Раздвоенная Борода, сжав меч в руке, пополз вперед. Курия убрал голову. А потом они оба уселись на корточки в нескольких футах от нас. Курии — терпеливые охотники. Они подождут. Я потер левую руку и плечо и попытался пошевелить ею. Зверь все же не сломал мне руку. Теперь я знал, что курийский щит является таким же опасным оружием, как и боевые топоры Ханджера. Интересно, сколько человек, узнав об этом, осталось в живых?

Я выглянул наружу. Курии ждали.

— Иди за мной, — сказал Ивар.

Его голос звучал взволнованно, и я заглянул ему в лицо. Мне показалось, что эта пещера совсем неглубокая, не более двадцати или тридцати футов. Опустившись на четвереньки, я пополз за ним следом.

— Вот здесь, — сказал Ивар. — На стене!

Он взял меня за руку и прижал мои пальцы к стене. Я нащупал какие-то вертикальные знаки.

— Ты нашел! — воскликнул Раздвоенная Борода. — Ты нашел, Тэрл Рыжий!

— Я не понимаю, — сказал я.

— Следуй за мной! — прошептал Ивар Раздвоенная Борода. — Следуй за мной!

Глава 16. СТРЕЛА ВОЙНЫ

Я полз вслед за Иваром по узкому проходу. Один раз мы свернули налево. Я поднял руку вверх и обнаружил, что могу подняться на ноги. Рядом шевелился Раздвоенная Борода. Послышался треск кремней, которые Ивар достал из-за пояса, и я увидел, как в разные стороны полетели искры. Потом снова стало темно.

— Здесь собран мох, — сказал Раздвоенная Борода.

Он снова ударил кремнем о кремень. На этот раз искры попали на лишайник, покрывающий небольшие веточки, кем-то сложенные в кучки. Вспыхнуло пламя. В то же мгновение я увидел широкий прямоугольный проход, на стене которого в специальном кольце был укреплен факел. Кроме того, я заметил, что стены украшают какие-то странные рисунки и руны. Прежде чем мох успел погаснуть, Раздвоенная Борода взял один из факелов. Среди кусочков мха поблескивали приготовленные чьей-то заботливой рукой кремни. Я вздрогнул.

Раздвоенная Борода поднял факел, я последовал его примеру и зажег другой.

Мы оба молчали.

Коридор терялся во мраке. Его высота, как и ширина, составляла примерно восемь футов. Проход был прорублен в глухой скале. Вдоль стен, на расстоянии двенадцати футов друг от друга, имелись кольца, в которых были закреплены факелы. У основания стены лежали трут и кремни. Я поднял факел повыше, освещая уходящие в темноту рисунки и надписи. Я узнал высокие угловатые буквы северян; рисунки казались примитивными.

— Это древние руны, — сказал Ивар.

— Ты можешь прочитать их? — спросил я.

— Нет, — покачал головой Ивар.

Волосы у меня на голове встали дыбом. Я разглядел один из рисунков. Он изображал человека, сидевшего верхом на четвероногом животном.

— Посмотри, — сказал я Ивару.

— Интересно, — пробормотал Раздвоенная Борода. — Человек верхом на мифологическом существе — иллюстрация к какой-нибудь древней саге, с которой я незнаком.

Он зашагал вперед.

Я немного постоял перед рисунком. Ничего подобного мне ни разу не приходилось видеть на Горе.