Раздвоенная Борода ничего ей не ответил, однако смотрел на свободную северянку с большим почтением.

— Эти женщины, — продолжала она, указывая на девушек Раздвоенной Бороды, которые стояли на коленях у ее ног, опустив головы к земле, — принесли бы гораздо больше пользы на твоей ферме, где они могли бы удобрять поля и делать масло.

Свободная женщина была высокой и крупной. Она носила плащ из белого меха слина с большим капюшоном, отброшенным на спину, платье из великолепной шерсти Ара, выкрашенной в алый цвет с черными узорами, а на груди цвели две брошки, вырезанные из рога кайлиока и оправленные в золото. На поясе висел изукрашенный самоцветами тарианский кинжал — свободные женщины Торвальдсленда часто носят такое оружие; кроме того, я заметил у нее на поясе ножницы и кольцо с ключами, из чего следовало, что в доме этой женщины имеется множество ларцов и дверей; пышные волосы заколоты гребнем, сделанным, как и броши, из рога кайлиока. Тот факт, что волосы женщины были собраны в прическу, указывал на ее статус — свободная спутница; количество ключей и ножницы не оставляли сомнений — она хозяйка большого дома. У нее были серые глаза, темные волосы и холодное, жесткое лицо.

— Я из страны Ледяного Топора, — заявил Раздвоенная Борода.

Легко догадаться, что в стране Ледяного Топора нет ферм, там не разводят верров и босков, поскольку нет пастбищ. Поэтому и удобрять поля нечем, к тому же и самих полей там быть не может, да и масло никто не взбивает. Я заметил, что свободной женщине не очень понравился ответ Раздвоенной Бороды.

— Значит, тебя зовут Торгейр, не так ли? — спросила она.

— Торгейр из страны Ледяного Топора, — ответил Раздвоенная Борода, поклонившись.

— И что же, — осведомилась женщина, — делает житель страны Ледяного Топора со своими несчастными рабынями? — Она показала на стоящих на коленях девушек Раздвоенной Бороды.

— В стране Ледяного Топора, — ответил он, сохраняя полнейшую серьезность, — ночь длится шесть месяцев.

— Понимаю, — улыбнулась женщина. А потом добавила: — Ты ведь выиграл много талмитов, не так ли, Торгейр из страны Ледяного Топора?

— Шесть, леди, — уточнил он.

— Прежде чем получить их, — сурово сказала женщина, — я советую тебе вспомнить свое истинное имя.

Раздвоенная Борода кивнул.

Ее совет не слишком меня порадовал.

Она слегка приподняла подол своего алого платья, так что стали видны черные туфли, а потом отвернулась. Однако на этом свободная женщина не успокоилась, она еще раз указала на стоящих на коленях рабынь.

— Пусть прикроют свой стыд, — заявила она напоследок, а потом гордо удалилась в сопровождении нескольких вооруженных воинов.

— Прикройте свой стыд! — прикрикнул на рабынь Ивар Раздвоенная Борода.

Испуганные девушки быстро, со слезами на глазах, опустили туники. Свободная женщина заставила их покраснеть. Они, по неизвестным мне причинам, всегда стараются так поступить.

— Кто это такая? — спросил я.

— Бера, — ответил Раздвоенная Борода, — спутница Свейна Синий Зуб.

Мое сердце сжалось.

— Нам следовало бы надеть на нее ошейник, — заявил Раздвоенная Борода.

Меня эта мысль шокировала.

— И еще неплохо бы ее высечь, — мрачно добавил Ивар. Потом посмотрел на своих девушек. — Что это вы с собой сотворили? Ну-ка, поправьте подолы!

Девушки засмеялись, они снова могли гордиться своими телами, а Раздвоенная Борода заставил их еще больше обнажить бедра.

Мы отправились дальше, оставив у себя за спиной место триумфа Гунхильды, где она получила пирожное, а ее хозяин заработал серебряный тарн. Она дала остальным девушкам по маленькому кусочку пирожного и милостиво разрешила Дагмар, которую собирались продать, облизать свои пальцы.

Из сарая, где держали рабынь, послышался звон цепей. Свет проникал в сарай через окна, расположенные высоко на стене, справа от нас. Девушки сидели, стояли на коленях и лежали на соломе вдоль стен по левой стороне. Воин Свейна Синий Зуб, которому помогали два невольника, быстро оценил Дагмар, раздев ее, пощупал тело, упругость груди, заглянул в рот.

— Один серебряный тарн, — сказал он.

Два месяца назад Дагмар украла у Хорошеньких Ножек кусок сыра; за это по приказу Раздвоенной Бороды сама Хорошенькие Ножки выпорола ее у столба; кроме того, несколько гребцов Раздвоенной Бороды пожаловались, что она не доставила им никакого удовольствия в мехах. Совершившую столь тяжкие преступления рабыню следовало продать как негодный товар.

— Согласен, — сказал Раздвоенная Борода.

Около сотни рабынь в северных ошейниках со специальным железным кольцом было выставлено на продажу в этом сарае. Всех соединяла общая цепь, от которой их отцепляли по мере необходимости. Таким образом девушек можно было удобно расположить вдоль всей цепи, добавлять новых и забирать проданных.

Раздвоенная Борода получил тарн и положил его в кошель. Воин Синего Зуба достал монету из большого мешка, висевшего у него на плече, а затем взял Дагмар за руку и направился с ней к правой стене. Из небольшого деревянного ящика, каких было несколько, он взял открытый замок, прошел по сараю, не выпуская руки Дагмар, заставил ее встать на колени, поднял цепь и, пропустив дужку замка сквозь кольцо в ее ошейнике и звено цепи, закрыл его.

Раздвоенная Борода тем временем разглядывал рабынь.

Они конечно же оставались обнаженными, чтобы покупатели могли получше рассмотреть товар.

Вместе с Иваром находились его люди, рабыни и невольник Тарск, которого Раздвоенная Борода прихватил с собой на случай, если купит что-нибудь тяжелое.

— Мой джарл, — обратилась к нему Тири.

— Слушаю тебя, — сказал Раздвоенная Борода.

— Должен ли этот невольник, — продолжала она, показав рукой на Тарска, который когда-то звался Вульфстаном из Кассау, — наслаждаться красотой рабынь?

— В каком смысле? — спросил Ивар Раздвоенная Борода.

— Ну, в конце концов, он же всего лишь раб, — напомнила ему Тири.

Меня удивило, что она хочет лишить Тарска этого удовольствия, однако быстро вспомнил, что Тири его ненавидит. Лично я ничего не имел против его присутствия. Полагаю, у невольников не так уж много удовольствий в жизни. Иногда они по целому году не получали женщину.

Молодой человек с горечью посмотрел на гордую Тири, а она подняла голову и рассмеялась.

— Пожалуй, — сказал Ивар Раздвоенная Борода, — я отошлю его в палатку.

— Вот здорово! — вскричала Тири и улыбнулась Тарску.

— Цепь! — приказал Раздвоенная Борода.

Один из его людей снял с плеча свернутую цепь, которая с обоих концов заканчивалась кандалами. Длина цепи составляла около ярда. Он протянул ее Ивару.

Тарск отправится в палатку со скованными руками.

— Руку, — сказал Раздвоенная Борода.

Тарск протянул руки. Тири с восторгом наблюдала за происходящим.

Раздвоенная Борода застегнул наручник на левом запястье Тарска. Тири рассмеялась.

И тогда Раздвоенная Борода взял правое запястье Тири и надел на него другой наручник.

— Мой джарл! — воскликнула она.

— Она твоя до утра, — сказал Раздвоенная Борода молодому невольнику. — Можешь пользоваться ею за палаткой.

— Благодарю тебя, мой джарл! — воскликнул юноша.

— Мой джарл! — заплакала Тири.

Тарск потянул цепь правой рукой, а потом сильно дернул. Наручник был слишком большим для Тири, но снять его она не могла. Девушка с ужасом посмотрела на Тарска.

— А ну-ка, поторопись, рабыня! — прикрикнул он на нее.

Тарск повернулся и почти побежал вперед, а девушка, спотыкаясь и заливаясь слезами, последовала за ним.

Раздвоенная Борода, его люди и я сам дружно расхохотались. Нам совсем не понравилось наглое поведение рабыни по отношению к молодому невольнику; мы вспомнили, как однажды он чуть не лишился из-за нее жизни — тогда я вмешался, и он отделался поркой. Я не сомневался, что Вульфстан из Кассау, невольник Тарск, с удовольствием посчитался бы с этой хорошенькой самкой слина, когда-то юной леди из Кассау. И еще я вспомнил, что она отказалась от предложения его руки и сердца, посчитав, что юноша недостаточно хорош для нее. Я пожелал ему получить с ней максимум удовольствия.

— Надеюсь, — заметил Раздвоенная Борода, — он не заставит ее кричать всю ночь за нашей палаткой. Сегодня я намерен хорошенько выспаться.

— Мне кажется, — возразил я, — не следует лишать его удовольствия.

— Если возникнет необходимость, — усмехнулся Раздвоенная Борода, — я просто прикажу заткнуть ей рот ее собственным платьем.

— Отличная мысль, — согласился я.

Раздвоенная Борода снова обратил внимание на прикованных в сарае рабынь.

Кое-кто из них специально демонстрировал ему свое тело — не вызывало сомнения, что он станет отличным хозяином. Однако некоторые делали вид, что не замечают его. Впрочем, когда Ивар проходил мимо, они старались принять соблазнительную позу, надеясь, что он остановится и посмотрит на них более внимательно. Не которые девушки, вероятно еще не привыкшие к своим ошейникам, прижимались к стене, пытаясь прикрыться, в их глазах стояли слезы и застывший ужас; иногда в их взглядах читалась откровенная враждебность — все они понимали, что этот человек, стоит ему только пожелать, может оказаться их полновластным господином.

К моему удивлению, Раздвоенная Борода остановился возле черноволосой девушки, которая сидела на корточках, обхватив колени руками и прижавшись к ним щекой; казалось, она сильно удивилось, когда он подошел к ней. Девушка испуганно подняла голову, а потом снова спрятала лицо в колени, но по ее напряженной спине я понял, что она ужасно боится.

Она бросила на Раздвоенную Бороду короткий взгляд, но не осмелилась встретиться с ним глазами. Наверное, до того, как ее поймали, она была скромной, стеснительной девушкой, проводившей много времени в одиночестве.

А потом попала в руки к работорговцам.

— Из меня получится плохая рабыня, мой джарл, — прошептала она.

— Что тебе известно об этой девушке? — спросил Раздвоенная Борода у воина Свейна Синий Зуб, который нас сопровождал.

— Она мало говорит, а когда у нее есть возможность, старается держаться в стороне.

Раздвоенная Борода протянул руку к колену девушки, но, увидев, что она в ужасе на него смотрит, убрал руку.

Она сделала глубокий вдох, закрыла глаза, а потом снова со страхом посмотрела на Раздвоенную Бороду. Она боялась, когда кто-нибудь к ней прикасался. В то время как страх подавляет сексуальную активность мужчины, делая совокупление невозможным, для женщины, наоборот, некоторая доля страха способствует усилению реакции, что порой приводит к множественным оргазмам. Вот вам еще одна причина, по которой горианцы охотно обращают в рабство желанных женщин; рабыня знает, что она должна ублажить господина, ей хорошо известно, что ее ждет наказание, иногда достаточно жестокое, если она этого не сделает. В результате женщина отчаянно хочет доставить удовольствие хозяину, который ласкает ее; страх при этом постоянно присутствует; страх усиливает ее чувствительность, что, в свою очередь, ведет к дополнительному возбуждению мужчины.

Убрав руку, Раздвоенная Борода пристально посмотрел в глаза девушки. Я моментально понял, что он ставит эксперимент. И в самом деле: хотя девушка боялась его прикосновений, в то же время, когда он убрал руку, в ее глазах мелькнуло разочарование. Она одновременно боялась чужих прикосновений и отчаянно к ним стремилась.

— Она здорова? — спросил Раздвоенная Борода.

— Да, — ответил воин Свейна Синий Зуб. Мне случалось встречать подобных женщин и на Земле. Это были серьезные, спокойные девушки, любящие одиночество, которые обладают прекрасными способностями, хорошо развитым воображением и фантастической скрытой сексуальностью. Именно среди подобных женщин удавалось иногда открыть настоящий бриллиант на горианских рынках рабынь. Вирджиния Кент, с которой я был знаком в Аре много лет назад, подруга Релиуса из Ара, оказалась именно такой женщиной. На Земле она преподавала древнюю историю и классические языки в маленьком колледже. На многих она производила впечатление синего чулка; горианские работорговцы, отличающиеся особым чутьем в этом вопросе, заметили ее потенциал. Оказавшись на Горе, где у нее не оставалось выбора, она прошла обучение и оказалась одной из самых обольстительных рабынь, которых я когда-либо видел. Релиус освободил ее. Его друг Хо-Сорл, получив в собственность другую земную девушку, Филлис Робертсон, оставил ее в ошейнике. Романтик Релиус был моложе Хо-Сорла, который, несомненно, гораздо лучше разбирался в том, как следует обращаться с женщиной. Меня не удивит, если в одно прекрасное утро Вирджиния снова проснется в рабском ошейнике.

— Встань на колени, — приказал Раздвоенная Борода девушке, — раздвинь ноги, а ладони положи на бедра.

Зазвенела цепь, и девушка встала на колени. Он присел рядом на корточки.

— Может быть, я захочу использовать тебя для производства рабов, — спокойно сказал он. — Мне нужно проверить, здорова ли ты. Закинь голову назад, закрой глаза и открой рот.

Она повиновалась, чтобы Раздвоенная Борода мог проверить ее зубы. Очень многое можно сказать о возрасте и качестве рабыни, как, впрочем, и боска, по состоянию зубов.

Однако Раздвоенная Борода не стал заглядывать ей в рот. Левой рукой он придержал ее за талию, а правая неожиданно скользнула вдоль тела девушки. Девушка закричала, пытаясь отодвинуться, но у нее ничего не получалось, она зарыдала, стала отчаянно извиваться, потом замерла, зажмурив глаза, словно пыталась заставить себя ничего не чувствовать. Когда Раздвоенная Борода отпустил ее, она замахнулась на него рукой, но он легко поймал ее запястья. Невольница вырывалась, но Ивар крепко держал ее.

— Закинь голову и открой рот, — снова приказал Раздвоенная Борода.

Она решительно замотала головой.

— Я держу тебя за руки, — спокойно напомнил Раздвоенная Борода.

Не спуская с него глаз, девушка неохотно открыла рот.

— Необходимо проверить твои зубы, может быть, тебе придется работать на ферме.

Он встал.

— Сколько ты за нее хочешь? — спросил он у воина Свейна Синий Зуб.

— Я купил эту рабыню за половину серебряного тарна, — ответил тот, — ты можешь получить ее за целую монету.

Раздвоенная Борода вернул ему серебряный тарн, который получил за Дагмар.

Воин отстегнул ошейник девушки от общей цепи.

Она, не поднимаясь с колен, посмотрела на Раздвоенную Бороду.

— Почему мой джарл купил меня? — спросила она.

— У тебя прекрасные зубы, — ответил Раздвоенная Борода.

— А как будет использовать мой джарл свою рабыню?

— Ты, без сомнения, справишься с кормежкой тарсков, — усмехнулся Ивар.

— Конечно, мой джарл, — сказала новая невольница.

К нашему удивлению, она склонилась перед Иваром и поцеловала его сапог.

Это было сделано грациозно и с любовью.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Пегги Стивенс, — ответила девушка.

Я улыбнулся. Она назвала земное имя.

— Ты с Земли, — сказал я ей.

— Прошло слишком много лет, я уже почти все забыла, — пробормотала она.

— Американка? — поинтересовался я.

— Была американкой до того, как стала рабыней.

— Из какого штата?

— Коннектикут, — вздохнула Пегги.

С начала Войны Роя корабли инопланетян стали вести себя все более дерзко; они без особых проблем похищали земных девушек — золото, за которое они могли получить необходимые материалы, тщательно охранялось на Земле, невозможно было добыть значительное количество драгоценного металла, не привлекая внимания Царствующих Жрецов. В то же время на Земле было полно красивых девушек, которых никто не охранял. Из них получались отличные рабыни, высоко ценившиеся на Горе. Земля даже и не пыталась охранять своих красоток — в результате их целыми партиями продавали на рабских рынках Гора. Я думаю, правительства Земли догадывались о существовании работорговцев; возможно, подозрения падали на страны Ближнего Востока, однако тут сразу возникали проблемы с нефтью — вступать в серьезную конфронтацию не стоило. Что беспокоиться о нескольких красивых девушках, которые, скорее всего, оказались в гареме какого-нибудь богатого шаха? Однако свидетельства показывали, что восточные страны тут ни при чем — уж слишком много исчезало красивых девушек в Соединенных Штатах и Западной Европе; по моим подсчетам, в год на горианских рынках рабынь появлялось не менее сотни земных девушек.

Я не сомневался: многие земные правительства знают, что планета подвергается регулярным набегам инопланетных работорговцев. Они лишь не понимали, по чему инопланетяне не вступают с ними в контакт, что бы договориться о честной торговле. На Земле ничего не знали о власти Царствующих Жрецов, которых — и не без оснований! — так боялись курии. Да и что могли поделать земные правительства? Предупредить свое на селение, что Земля подвергается нападениям инопланетян, обладающих более мощной технологией? Признать, что любой землянин может стать жертвой жестоких захватчиков? Подобные заявления приведут к хаосу, чудовищной панике, в результате могут произойти необратимые катаклизмы. Нет. Гораздо разумнее молчать.

Я не сомневаюсь: очень многие красивые земные девушки именно в эти часы собираются ложиться спать, не подозревая, что за ними уже много дней ведется наблюдение; кто знает, может быть, этой ночью они проснутся, почувствовав веревку у себя на шее и иглу с сильным наркотиком, входящую в руку. И очнутся в трюме корабля инопланетян, прикованные за лодыжку к общей цепи вместе с другими подругами по несчастью.

— Как ты попала на Север? — спросил я рабыню, известную на Земле как мисс Стивене.

— Меня продали в Аре купцу из Коса, — ответила она. — Посадили на корабль вместе с другими рабынями. А потом судно захватили воины Торвальдсленда. С тех пор прошло, если я не ошибаюсь, месяцев восемь.

— Как тебя называл твой последний джарл? — спросил Раздвоенная Борода.

— Баночка с Маслом, — ответила она.

Раздвоенная Борода посмотрел на Гунхильду.

— Как мы будем называть нашу маленькую хорошенькую рабыню? — спросил он.

— Медовый Пряник, — предложила Гунхильда.

— Теперь ты Медовый Пряник, — заявил Раздвоенная Борода.

— Да, мой джарл, — сказала мисс Стивенс.

После этого Раздвоенная Борода вышел из сарая с рабынями. Мы все последовали за ним. Он не стал привязывать Медовый Пряник. Обнаженная девушка в ошейнике и с прямой спиной следовала за ним. Голову она держала высоко поднятой. Ее купили. Оставшиеся в сарае рабыни смотрели на нее с завистью и злостью. Она не обращала на них внимания. Ее выбрали и выкупили. А они остались сидеть на цепи, потому что не нашлось мужчины, который захотел бы стать их владельцем.

Никто и не подозревал, что в этот день на Ярмарке произойдут невероятные события.

После того как мы вышли из сарая, Раздвоенная Борода и его люди вернулись в свою палатку. Когда я в последний раз видел Медовый Пряник, она шагала рядом с Иваром, вцепившись в его руку и положив голову ему на плечо. Однако он со смехом оттолкнул ее к другим девушкам, чтобы она вместе с ними шла за ним на поводке. Вполне довольная жизнью, новая рабыня охотно подчинилась своему господину.

Я смотрел им вслед, пока они не затерялись в толпе.

Ивар Раздвоенная Борода выиграл шесть талмитов — совсем неплохо для одного дня.

Из Медового Пряника получится чудесная маленькая невольница.

Мы все получим удовольствие.

Я оказался на поле, где проводились соревнования по стрельбе из лука, когда услышал объявление.

Я не собирался участвовать в соревновании. В мои намерения входило купить что-нибудь для Раздвоенной Бороды. Уже довольно долго я наслаждался его гостеприимством. Я не мог подарить ему что-нибудь очень дорогое, сравнимое с его дарами, — хозяин, по законам Торвальдсленда, должен дарить своим гостям ценные подарки. Если гость одаривает своего хозяина уж слишком щедро, то это может расцениваться как оскорбление: ведь хозяин дома не содержит гостиницу ради заработка. Хозяин в Торвальдсленде обязан выглядеть более щедрым, чем гость. Вот если бы Раздвоенная Борода приехал ко мне в Порт-Кар, тогда другое дело. По-моему, это вполне разумный обычай — хозяин, одаривая своего гостя, устанавливает тем самым ограничение на стоимость подарков; гость должен постараться сделать так, чтобы его подарки стоили меньше, чем те, что он получил. И тогда все говорят, что этот человек — радушный хозяин. Гость таким образом оказывает хозяину честь. Поэтому я занялся поисками дара для Раздвоенной Бороды, который бы ему понравился.

Я направлялся к лоткам с разными товарами, установленным возле пристани, там, где можно купить все самое лучшее, но остановился понаблюдать за стрельбой из лука.

— Кто выиграет Лию? Кто выиграет Лию?

Я посмотрел на нее, а она взглянула на меня.

Она стояла на толстой круглой деревянной колоде; у нее были темные длинные волосы и небольшое роскошное тело, немного толстоватые щиколотки; руки невольница положила на бедра.

— Кто выиграет Лию? — выкрикнула она.

Красотка стояла обнаженной, если не считать ошейника из черного железа с кольцом и тяжелой цепи с замком на правой щиколотке. Цепь была около ярда длиной и не давала девушке сойти с колоды.

— Кто выиграет Лию, повелитель? — со смехом повторила она.

Девушка и талмит были призом в состязании по стрельбе.

Я посмотрел на ее клеймо. Она прибыла с Юга — клеймо изображало первую букву слова «кейджера», так горианцы называют рабынь. А еще я заметил, что она обращается ко мне «повелитель», а не «мой джарл» — это означало, что она обрела свой ошейник на Юге; возможно, сначала это был аккуратный стальной ошейник с замком, теперь же, естественно, его заменили на черное железо с кольцом. На Юге кольцо имеется только на ножных кандалах.

— Разве ты не попытаешься выиграть Лию, повелитель? — не унималась она.

— Ты прошла обучение? — спросил я.

На лице рабыни появилось изумление.

— В Аре, — прошептала она. — Но ты же не заставишь меня делать это здесь, на Севере?

Я посмотрел на нее. Отличное решение моей проблемы. Подарить женщину — дело самое обычное, поэтому честь Ивара не будет уязвлена; а эта девка достаточно соблазнительна, и ее роскошным телом не раз насладятся Раздвоенная Борода и его люди; кроме того, поскольку Лия прошла обучение, она может оказаться редким, изысканным угощением для мужчин из Торвальдсленда. И еще: если ей прикажут, она обучит своему искусству и остальных рабынь.

— Ты подойдешь, — сказал я ей.

— Я не понимаю, — сказала она, сделав шаг назад.

Цепь зазвенела по дереву.

— Твое имя и акцент выдают земное происхождение, — заметил я.

— Да, — прошептала она.

— А ты откуда? — поинтересовался я.

— Из Канады, — ответила рабыня.

— Когда-то ты была земной женщиной, — проговорил я.

— Да.

— А теперь — всего лишь горианская рабыня, — напомнил я ей.

— Мне это хорошо известно, повелитель, — проговорила она.

Я отвернулся. Мишень была шириной в шесть дюймов и находилась на расстоянии ста ярдов. Если стрелять из большого крестьянского лука, попасть в нее совсем нетрудно. Многие стрелки, воины, крестьяне, рэнсоводы смогли бы соревноваться со мной в стрельбе. Однако в Торвальдсленде таких было мало. Я выпустил в мишень двадцать оперенных стрел, пока она не превратилась в ежа, ощетинившегося огромными иголками.

Когда я вытащил стрелы под ликующие вопли зрителей, которые изо всех сил колотили своими луками по щитам, девушку уже отцепили от колоды.

Я сообщил свое имя главному судье. Талмиты будут выдаваться завтра. Он поздравил меня с победой.

Мой приз опустился на колени возле моих ног.

— Кто ты такая? — поинтересовался я.

— Всего лишь горианская рабыня, повелитель, — ответила она.

— Никогда не забывай об этом, — посоветовал я.

— Не забуду, повелитель, — прошептала она.

— Встань, — приказал я.

Она поднялась с колен, и я крепко связал ей запястья за спиной. Именно в этот момент я и услышал объявление. Словно раздуваемый ветром пожар оно пронеслось над толпой. Мужчины с удивлением перегляды вались, многие выхватили оружие.

— Представитель курий, — сообщили нам, — выступит перед ассамблеей Ярмарки.

Девушка посмотрела на меня.

— Доставьте ее в палатку Торгейра из страны Ледяного Топора, — сказал я главному судье. — Скажите, что это дар от Тэрла Рыжего.

— Твое пожелание будет выполнено, — обещал судья.

Он поманил двух сильных рабов, которые тут же схватили Лию за плечи.

— Отведите ее в палатку Торгейра из страны Ледяного Топора, — приказал судья. — И скажите, что это подарок от Тэрла Рыжего.

Девушка со стоном повернулась ко мне. Она заплакала, а рабы потащили ее к палатке того, кого на Ярмарке знали под именем Торгейра из страны Ледяного Топора.

Мои глаза встретились с глазами судьи.

— Я думаю, нам стоит поспешить на ассамблею, — сказал он.

И мы торопливо покинули место, где мне удалось выиграть талмит и девушку.