- Почему?
      - Мать вылупилась и совершила свой ночной полет задолго до открытия стабилизирующей сыворотки, - объяснил Миск. - Нам удалось намного замедлить ее старение, но тысячелетие за тысячелетием становилось все яснее, что наши усилия делаются менее эффективными, и теперь яиц больше не будет.
      - Не понимаю, - сказал я.
      - Мать умирает.
      Я молчал, Миск тоже, и слышались только механические звуки лаборатории - этой колыбели царя-жреца - и треск моего факела.
      - Да, - сказал наконец Миск, - это конец роя.
      Я покачал головой.
      - Это не мое дело.
      - Верно, - согласился Миск.
      Мы смотрели друг на друга.
      - Что ж, - сказал я, - ты ведь не будешь мне грозить?
      - Нет.
      - Не будешь охотиться за моим отцом и моей вольной спутницей, угрожая убить их, если я не стану тебе служить?
      - Нет, - повторил Миск. - Нет.
      - А почему нет? Разве ты не царь-жрец?
      - Потому что я царь-жрец, - ответил Миск.
      Я был поражен.
      - Не все цари-жрецы такие, как Сарм, - сказал Миск. Он смотрел на меня сверху вниз. - Пошли, уже поздно, ты устал. Давай подниматься наверх.
      Он вышел из помещения, и я с факелом в руке - за ним.
      17. СМОТРОВАЯ КОМНАТА
      Мох в клетке мягкий, но в эту ночь мне очень трудно было уснуть: в голове все перепуталось из-за слов царя-жреца Миска. Я не мог забыть крылатую фигуру на каменном столе. Не мог забыть заговор Миска, угрозу, нависшую над роем царей-жрецов. В беспокойном сне мне казалось, что я вижу над собой большую голову Сарма с движущимися вбок челюстями, слышу крик ларлов и вижу горящие зрачки Парпа, он тянется ко мне с инструментами и золотой сетью, и я прикован в ногах постели Вики и слышу ее смех, и я громко закричал и сел на матраце из мха.
      - Ты проснулся, - послышался голос переводчика.
      Я протер глаза и сквозь прозрачную стенку клетки увидел царя-жреца. Я открыл дверь и вышел в комнату.
      - Приветствую благородного Сарма, - сказал я.
      - Приветствую тебя, мэток, - ответил Сарм.
      - Где Миск?
      - Он занят.
      - А что ты здесь делаешь?
      - Скоро праздник Толы, - ответил Сарм, - а это время удовольствий и гостеприимства в рое царей-жрецов, время, когда цари-жрецы расположены ко всем живым существам, даже самым низшим.
      - Я рад это слышать, - сказал я. - А какие обязанности держат Миска вдали от его комнаты?
      - В честь праздника Толы, - ответил Сарм, - он сейчас держит гур.
      - Не понимаю, - сказал я.
      Сарм осмотрелся.
      - Прекрасное у Миска помещение, - заметил он, осматривая с помощью антенн внешне совершенно голые стены и восхищаясь наложенными на них рисунками запахов.
      - Что тебе нужно? - спросил я.
      - Я хочу быть твоим другом, - ответил Сарм.
      Я не шевельнулся, но был поражен, услышав из транслятора горянское слово "друг". Я знал, что в языке царей-жрецов нет удовлетворительного эквивалента этого слова. Я уже пытался отыскать его с помощью переводчика, который мне дал Миск, в лексических нитях. То, что это слово произнес Миск, означало следующее: он специально внес его в переводчик и соотнес с определенным запахом, как если бы мы захотели создать название для вновь обнаруженного объекта или отношения. Я подумал, понимает ли Сарм смысл этого слова или он просто использовал его, рассчитывая произвести на меня благоприятное впечатление. Он мог спросить у мулов - специалистов по трансляторам, каков смысл этого слова; они могли объяснить ему, более или менее адекватно, каким отношениям соответствует это слово, например, хорошее расположение к другому, желание ему добра и прочее. Как ни незначителен этот факт, присутствие в переводчике Сарма этого слова указывало, что он предпринял для этого немалые усилия и это почему-то для него важно. Впрочем, я не выдал своего удивления и действовал так, будто не знал, что к обычному словарю было добавлено новое горянское слово.
      - Я польщен, - ответил я.
      Сарм осмотрел клетку.
      - Ты из касты воинов, - заметил он. - Может, хочешь, чтобы тебе дали самку мула?
      - Нет.
      - Можешь иметь их несколько, если пожелаешь.
      - Сарм великодушен, - сказал я, - но я отклоняю его щедрое предложение.
      - Может, тебе нужны редкие металлы или камни?
      - Нет.
      - Может, хочешь стать надсмотрщиком мулов на складе или на грибной плантации?
      - Нет.
      - А чего же ты хочешь? - спросил Сарм.
      - Свободы, - ответил я, - восстановления моего города Ко-ро-ба, безопасности его жителей, хочу снова увидеть отца, друзей, свою вольную спутницу.
      - Это можно организовать, - сказал Сарм.
      - Что я должен делать?
      - Расскажи, что привело тебя в рой, - сказал Сарм, и его антенны неожиданно щелкнули, как хлысты, нацелились на меня и застыли, жесткие, как оружие.
      - Понятия не имею, - ответил я.
      Антенны гневно вздрогнули, из конечностей Сарма выскочили костные лезвия, тут же спрятались, антенны снова расслабились, и хватательные придатки на передних конечностях слегка коснулись друг друга.
      - Понимаю, - сказал Сарм через переводчик.
      - Не хочешь ли немного грибов? - спросил я.
      - У Миска было время поговорить с тобой, - сказал Сарм. - Что он говорил?
      - Между нами роевая правда.
      - Роевая правда с человеком? - спросил Сарм.
      - Да.
      - Интересная мысль, - сказал Сарм.
      - Ты разрешишь мне помыться? - спросил я.
      - Конечно, - ответил Сарм. - Пожалуйста.
      Я долго оставался в умывальной кабине, а когда вышел и надел пластиковую одежду, потребовалось еще немало времени, чтобы намешать похлебку из грибов, и поскольку она получилась съедобной, я, можно сказать, наслаждался ею.
      Если эта тактика предназначалась для производства эффекта на Сарма, должен признать, что она потерпела полную неудачу: все это довольно значительное время он стоял посреди комнаты, застыв в столь характерной для царей-жрецов позе, стоял совершенно неподвижно, если не считать изредка вздрагивающих антенн.
      Наконец я вышел из клетки.
      - Я хочу быть твоим другом, - сказал Сарм.
      Я молчал.
      - Может, ты хочешь осмотреть рой?
      - Да, - сказал я, - с удовольствием.
      - Хорошо, - сказал Сарм.
      Я не просил разрешения увидеть Мать: людям это запрещено, но в остальном Сарм оказался внимательным и обязательным проводником, он охотно отвечал на вопросы и сам предлагал интересные места для осмотра. Часть времени мы передвигались на транспортном диске, и он показал, как им управлять. Диск движется на подушке из летучего газа; он частично освобожден от силы тяготения; об этом я расскажу позже. Скорость контролируется перемещением ноги на двойной полоске, уложенной вровень с поверхностью диска; направление водитель изменяет, изменяя положение тела, тем самым меняя центр тяжести легкого диска; такой же принцип применяется в роликовых коньках или на некогда столь популярных водяных досках. Если сойти с полосок, диск плавно останавливается в пригодном для этого месте. В передней части диска есть специальное устройство, посылающее невидимый луч: если расстояние до препятствия мало, диск тормозится более резко. Но это устройство действует только тогда, когда никто не нажимает на полоски. Я считал, что хорошим усовершенствованием был бы газовый бампер или какое-нибудь поле, предотвращающие столкновение, но Сарм сказал, что такое усовершенствование излишне.
      - Никто не пострадал при передвижении на дисках, - заметил он, - за исключением нескольких мулов.
      По моей просьбе Сарм отвел меня в смотровую комнату, откуда цари-жрецы держат под наблюдением всю поверхность Гора.
      Множество маленьких кораблей, не спутников, невидимых с поверхности, несут на себе линзы и передатчики, отправляющие информацию в Сардар. Я сказал Сарму, что было бы дешевле использовать спутники, но он не согласился. Я не стал бы этого говорить, если бы знал тогда, как используют цари-жрецы силы тяготения.
      - Мы наблюдаем из атмосферы, - объяснил Сарм, - потому что так можно получить больше подробностей из-за близости к объекту. Чтобы получить такие же подробности со спутника, нужна значительно более совершенная аппаратура.
      Приемники наблюдательных кораблей воспринимают свет. звук и запах, которые затем передаются на Сардар для обработки и изучения. Все это записывается и может быть просмотрено царями-жрецами.
      - Мы действуем на основе случайных чисел, - сказал Сарм, - потому что в конечном счете это эффективней, чем полет по заранее расписанным маршрутам. Конечно, если мы знаем, что происходит нечто интересное или важное для нас, мы устанавливаем координаты и начинаем следить.
      - Записано ли уничтожение города Ко-ро-ба? - спросил я.
      - Нет, - ответил Сарм, - оно для нас не представляло интереса.
      Я сжал кулаки и заметил, что Сарм слегка свернул антенны.
      - Я однажды видел, как человек погиб в огненной смерти. Этот механизм тоже здесь?
      - Да, - ответил Сарм, указывая передней конечностью на металлический шкаф с несколькими шкалами и кнопками. - Само устройство огненной смерти находится в корабле-наблюдателе, но здесь устанавливаются координаты и передается сигнал на начало огня. Система, конечно, синхронизирована со сканирующим аппаратом и может контролироваться с панели любого обсервационного куба.
      - Конечно, - согласился я.
      Я осмотрел комнату. Необыкновенно длинная, построенная на четырех уровнях, как гигантские ступени. Вдоль каждого уровня, в нескольких футах друг от друга, располагались обсервационные кубы, похожие на стеклянные, со стороной примерно в четыре фута. Сарм сказал мне, что в комнате четыреста таких кубов, и перед каждым я видел высокую неподвижную фигуру царя-жреца. Я прошел по одному уровню, глядя в кубы. В большинстве из них мелькали обычные сцены Гора; однажды я увидел город, но не смог определить, какой именно.
      - Это может заинтересовать тебя, - сказал Сарм, указывая на один из кубов.
      Я посмотрел.
      Угол, под которым велось наблюдение, отличался. Линзы, по-видимому, находились не высоко над поверхностью, а перемещались параллельно ей.
      Видна была дорога, обрамленная деревьями; деревья медленно приближались к линзам и уходили назад.
      - Ты смотришь через глаза импланта, - сказал Сарм.
      Я перевел дыхание.
      Антенны Сарма согнулись.
      - Да, - сказал он, - зрачки его глаз заменены линзами, а контрольная сеть и передатчик встроены в мозговую ткань. Сейчас он без сознания, потому что контрольная сеть активирована. Позже мы дадим ему возможность отдохнуть, и он снова сможет видеть, слышать и думать самостоятельно.
      Я вспомнил Парпа.
      Снова посмотрел в куб.
      Интересно, кто этот человек, через глаза которого я сейчас смотрю, кем он был, этот неизвестный имплант, который сейчас идет по одинокой дороге где-то на Горе, прибор царей-жрецов.
      - С вашими знаниями и властью царей-жрецов вы могли бы построить что-нибудь механическое, - с горечью сказал я, - робота, который внешне походил бы на человека и выполнял такую работу.
      - Конечно, - согласился Сарм, - но такой инструмент, чтобы служить удовлетворительной заменой импланта, будет необыкновенно сложным - подумай только о необходимости восстановления выходящих из строя частей - и в конце концов приблизится к гуманоидному организму. Людей так много, что сооружение такого робота было бы лишь ненужной тратой наших ресурсов.
      Я снова посмотрел в куб и подумал о человеке - о том, что было когда-то человеком, - через глаза которого я смотрю. Я, в самом рое царей-жрецов, свободнее него, идущего по камням дороги в ярком свете солнца, где-то далеко от гор царей-жрецов, но все же в тени Сардара.
      - Он может не подчиниться вам? - спросил я.
      - Иногда бывают попытки сопротивляться сети и обрести сознание, ответил Сарм.
      - А может ли такой человек отказаться от власти сети?
      - Сомневаюсь, - ответил Сарм, - разве что сеть не в порядке.
      - А что бы вы в таком случае сделали?
      - Очень просто вызвать перегрузку сети.
      - Вы его убьете?
      - Он всего лишь человек, - сказал Сарм.
      - Это было сделано с человеком на дороге в Ко-ро-ба, с человеком из Ара, который говорил со мной от имени царей-жрецов?
      - Конечно.
      - Его сеть была не в порядке?
      - Вероятно.
      - Ты убийца, - сказал я.
      - Нет, - ответил Сарм, - я царь-жрец.
      Мы с Сармом пошли дальше по длинному уровню, заглядывая в кубы.
      В одном из кубов сцена застыла, местность больше не передвигалась, как на трехмерном экране. И увеличение неожиданно возросло, и запахи усилились.
      На зеленом поле, не знаю где именно, из подземной пещеры появился человек в костюме касты строителей. Он украдкой осмотрелся, как будто опасался, что за ним наблюдают. Потом, убедившись, что он один, вновь исчез в пещере и вынес оттуда нечто, напоминающее полую трубу. Из отверстия в трубе торчал фитиль, похожий на фитиль лампы.
      Человек в одежде строителя сел, скрестив ноги, на землю, достал с пояса сумку, а оттуда цилиндрическую горянскую зажигалку, с помощью которой обычно разжигают огонь на кухне. Снял крышечку, и я увидел, как на конце зажигалки вспыхнул огонек. Человек поднес огонек к фитилю, потом закрыл зажигалку и положил ее назад в сумку. Фитиль горел медленно, пламя приближалось к трубе. Когда оно почти скрылось в ней, человек встал и направил трубу на ближайшую скалу. Блеснул огонь, раздался резкий звук, как будто из трубы вылетел снаряд и ударился в скалу. Поверхность скалы почернела, и от нее откололось несколько кусочков. Стрела из самострела причинила бы больший вред.
      - Запрещенное оружие, - сказал Сарм.
      Царь-жрец, стоявший у этого куба, коснулся какой-то кнопки.
      - Стойте! - закричал я.
      Прямо у меня на глазах человек внезапно испарился в вспышке ослепительного пламени. Исчез. Еще одна вспышка уничтожила его примитивную трубу. Если не считать почерневших камней и травы, сцена опять стала мирной. На вершину скалы опустилась маленькая любопытная птица, потом прыгнула в траву в поисках добычи.
      - Вы убили этого человека, - сказал я.
      - Он мог бы проводить запрещенные эксперименты много лет, - сказал Сарм. - Нам повезло, что мы его поймали. Иногда приходится ждать, пока оружие используют в войне, и тогда убивать много людей. Лучше так, материал экономится.
      - Но вы его убили.
      - Конечно, - сказал Сарм, - ведь он нарушил закон царей-жрецов.
      - Какое право вы имели устанавливать для него закон?
      - Право высшего организма контролировать низшие, - сказал Сарм. - По тому же праву вы убиваете боска или табука, чтобы питаться его мясом.
      - Но это не разумные животные.
      - Они чувствуют.
      - Мы убиваем быстро.
      Антенны Сарма свернулись.
      - Мы тоже обычно убиваем быстро, и все же ты жалуешься на это.
      - Нам нужна пища.
      - Можно есть грибы и овощи.
      Я молчал.
      - Правда такова, - сказал Сарм, - что человек - хищное и опасное животное.
      - Но ведь животные неразумны, - возразил я.
      - Разве это так важно? - спросил Сарм.
      - Не знаю. Что если я скажу, что важно?
      - Тогда я отвечу, что подлинно разумны только цари-жрецы, - сказал Сарм. Он смотрел на меня сверху вниз. - Ты для нас то же, что боск или слин для тебя. - Он помолчал. - Но я вижу, смотровая комната тебя расстроила. Помни, что я привел тебя сюда по твоей же просьбе. Не думай о царях-жрецах плохо. Я хочу, чтобы ты был моим другом.
      18. Я РАЗГОВАРИВАЮ С САРМОМ
      В следующие дни, когда я мог избежать внимания Сарма - он, несомненно, был занят своими многочисленными обязанностями и ответственностями, - я путешествовал по рою на транспортном диске, который мне предоставил Сарм, искал Миска, но не находил его. Я знал только, что он, как выразился Сарм, "держал гур".
      Никто из тех, с кем я разговаривал - а это были преимущественно мулы, - не объяснил мне смысла этих слов. Мулы были расположены ко мне, и я понял, что они просто сами не знают, что это значит, несмотря на то что некоторые их них родились в рое, в племенных клетках, отведенных в одном из вивариев для этой цели. Я даже обращался с этим вопросом к царям-жрецам, и так как я мэток, а не мул, они уделяли мне внимание, но вежливо отказывались сообщить мне то, что мне было нужно. "Это имеет отношение к празднику Тола, - говорили они, - и это не дело людей".
      Иногда в этих походах меня сопровождали Мул-Ал-Ка и Мул-Ба-Та. Когда они пошли со мной в первый раз, я взял пишущую палочку - такими пользуются мулы в кладовых и в раздаточных - и написал у них на левом плече одежды их имена. Теперь я мог их различать. Такой знак заметен для человеческого глаза, но вряд ли на него обратит внимание царь-жрец, точно так же как человек вряд ли заметит слабый звук, если его внимание обращено на другое.
      Однажды во второй половине дня - о времени я сужу по периодам кормления, потому что лампы поддерживают в рое постоянный уровень освещения, - мы с Мулом-Ал-Ка и Мулом-Ба-Та на транспортном диске быстро двигались по туннелю.
      - Приятно так ехать, Кабот, - сказал Мул-Ал-Ка.
      - Да, приятно, - поддержал его Мул-Ба-Та.
      - Вы говорите одинаково, - сказал я.
      - А мы и есть одинаковые, - заметил Мул-Ал-Ка.
      - Вы мулы биолога Куска?
      - Нет, - ответил Мул-Ал-Ка, - Куск подарил нас Сарму.
      Я застыл на транспортном диске и чуть не столкнулся со стеной туннеля.
      От стены отпрыгнул испуганный мул. Я видел, как он трясет кулаком и что-то гневно кричит нам вслед. Я улыбнулся. Должно быть, он родился не в рое.
      - Значит, - сказал я ехавшим со мной мулам, - вы шпионите за мной для Сарма.
      - Да, - сказал Мул-Ал-Ка.
      - Это наш долг, - сказал Мул-Ба-Та.
      - Но если ты хочешь сделать что-нибудь, что не должен знать Сарм, скажи нам, и мы закроем глаза, - добавил Мул-Ал-Ка.
      - Да, - согласился Мул-Ба-Та, - или останови диск, мы сойдем и подождем тебя. На обратном пути сможешь подобрать нас.
      - Звучит справедливо.
      - Хорошо, - сказал Мул-Ал-Ка.
      - А быть справедливым - это по-человечески? - спросил Мул-Ба-Та.
      - Иногда, - ответил я.
      - Хорошо, - сказал Мул-Ал-Ка.
      - Мы хотим быть людьми, - сказал Мул-Ба-Та.
      - Не поучишь ли ты нас как-нибудь быть людьми? - спросил Мул-Ал-Ка.
      Транспортный диск летел вперед, некоторое время мы все молчали.
      - Не уверен, что я знаю это сам, - сказал наконец я.
      - Должно быть, это очень трудно, - заметил Мул-Ал-Ка.
      - Да, - подтвердил я, - трудно.
      - А царь-жрец должен учиться быть царем-жрецом? - спросил Мул-Ба-Та.
      - Да, - сказал я.
      - Это, должно быть, еще трудней, - сказал Мул-Ал-Ка.
      - Вероятно, - ответил я. - Не знаю.
      Я по изящной дуге подвел диск к одной из стен туннеля, чтобы избежать столкновения с крабообразным животным, покрытым множеством перекрывающих друг друга пластин, потом снова свернул, чтобы не столкнуться с прогуливающимся царем-жрецом, который вопросительно поднял антенны, когда мы пронеслись мимо.
      - Тот, что не царь-жрец, это мэток, - торопливо заметил Мул-Ал-Ка, его зовут тус и он питается спорами грибов.
      - Мы знаем, что тебя такие вещи интересуют, - добавил Мул-Ба-Та.
      - Да, - сказал я. - Спасибо.
      - Пожалуйста, - ответил Мул-Ал-Ка.
      - Да, - согласился Мул-Ба-Та.
      Некоторое время мы двигались молча.
      - Но ты ведь поучишь нас быть людьми? - спросил Мул-Ал-Ка.
      - Я сам это не очень хорошо знаю.
      - Но ведь лучше нас, - сказал Мул-Ба-Та.
      Я пожал плечами.
      Диск двигался по туннелю.
      Я думал, возможен ли тут маневр.
      - Держитесь! - сказал я и, поворачиваясь, развернул диск, так что он сделал полный оборот и продолжал двигаться в прежнем направлении.
      Мы все с трудом удержались на ногах.
      - Замечательно! - воскликнул Мул-Ал-Ка.
      - Очень умело, - похвалил Мул-Ба-Та.
      - Никогда не видел, чтобы цари-жрецы так делали, - сказал Мул-Ал-Ка с почтительным страхом в голосе.
      Я думал, можно ли совершить такой маневр на транспортном диске, и теперь был доволен: можно. В то время мне не пришло в голову, что я чуть не сбросил с диска своих пассажиров, да и сам едва не упал.
      - Хотите попробовать управлять диском? - спросил я.
      - Да! - сказал Мул-Ал-Ка.
      - Да, - подхватил Мул-Ба-Та, - очень хотим!
      - Но вначале ты нам покажешь, как быть человеком? - спросил Мул-Ал-Ка.
      - Как ты глуп! - насмехался Мул-Ба-Та. - Он нам уже показывает.
      - Не понимаю, - сказал Мул-Ал-Ка.
      - Значит, не ты синтезирован, - заметил Мул-Ба-Та.
      - Может быть, - согласился Мул-Ал-Ка. - Но я все равно не понимаю.
      - Как ты думаешь, - свысока спросил Мул-Ба-Та, - может ли царь-жрец поступать так глупо?
      - Нет, - ответил Мул-Ал-Ка. Лицо его прояснилось.
      - Видишь, - сказал Мул-Ба-Та. - Он учит нас быть людьми.
      Я покраснел.
      - Поучи нас еще, - сказал Мул-Ал-Ка.
      - Говорю вам, я сам много не знаю, - ответил я.
      - Если узнаешь, скажи нам, - это Мул-Ал-Ка.
      - Да, пожалуйста, - подтвердил Мул-Ба-Та.
      - Хорошо.
      - Это справедливо, - сказал Мул-Ал-Ка.
      - Да, - согласился Мул-Ба-Та.
      - А тем временем, - Мул-Ал-Ка с неприкрытым восхищением смотрел на управляющие полосы диска, - поучимся водить этот диск.
      - Да, - сказал Мул-Ба-Та, - нас это вполне устраивает, Тарл Кабот.
      Я не возражал против того, чтобы проводить время с Сармом: он мне сообщил о рое гораздо больше, чем я за такое время смог бы узнать сам. С ним я получал доступ в такие районы, куда бы меня одного не пропустили.
      Одним из таких мест был энергетический центр, гигантская установка, откуда энергия передавалась на многочисленные механизмы и работы.
      - Иногда это называют Домашним Камнем Гора, - сказал Сарм, когда мы шли по длинной извивающейся металлической спирали снаружи одной стены огромного прозрачного голубого купола. Под куполом размещалось сверкающее, испускающее голубоватое свечение большое сетчатое полушарие.
      - Конечно, аналогия неточна, - продолжал Сарм, - потому что в рое нет никакого домашнего камня. Домашние камни характерны для варварских городов человеческих обитателей Гора.
      Я почувствовал раздражение. В городах Гора к домашним камням относятся очень серьезно. Человек может потерять жизнь, если не встанет почтительно при упоминании о домашнем камне города, а Сарм отзывается о нем так пренебрежительно.
      - Тебе трудно понять любовь человека к своему домашнему камню, сказал я.
      - Странный культурный феномен, - заметил Сарм. - Я его прекрасно понимаю, но нахожу нелепым.
      - В рое нет ничего подобного домашнему камню? - спросил я.
      - Конечно, нет, - ответил Сарм. Я заметил еле заметное подергивание передних конечностей, но роговые лезвия не обнажились.
      - Впрочем, у вас есть Мать, - невинно заметил я.
      Сарм остановился на узкой металлической спирали, опоясывающей огромный купол, выпрямился и повернулся ко мне. Одним движением передней конечности он мог сбросить меня вниз, на несколько сот футов, к неминуемой гибели. Мгновенно его антенны прижались к голове, выскочили роговые лезвия, но тут же антенны снова поднялись, а лезвия скрылись.
      - Это совсем другое дело, - сказал Сарм.
      - Да, другое, - согласился я.
      Сарм несколько мгновений смотрел на меня, потом повернулся и пошел дальше.
      Наконец мы достигли вершины большого голубого купола, и я увидел прямо под собой сверкающее сетчатое полушарие.
      Голубой прозрачный купол находился под другим куполом, каменным, и в нем я увидел множество переходов, инструментальных панелей и механизмов. Тут и там расхаживали цари-жрецы, поглядывая на шкалы, время от времени поворачивая ручки своими хватательными крючками.
      Я решил, что этот купол - какой-то реактор.
      Посмотрел на полушарие под нами.
      - Итак, это источник могущества царей-жрецов.
      - Нет, - сказал Сарм.
      Я посмотрел на него.
      Он притронулся своими передними конечностями к трем местам по обе стороны груди и к одному за глазами.
      - Здесь, - сказал он, - истинный источник нашего могущества.
      Я понял, что он показывает на те точки, куда уходили провода у того молодого царя-жреца, что лежит на каменном столе в потайной лаборатории Миска. Сарм указал на восемь мозгов.
      - Да, - сказал я, - ты прав.
      Сарм разглядывал меня.
      - Значит, ты знаешь о модификации сети ганглий?
      - Да. Мне рассказывал Миск.
      - Хорошо. Я хочу, чтобы ты понял царей-жрецов.
      - Ты меня уже научил многому, - сказал я, - и я тебе благодарен.
      Сарм, возвышаясь надо мной, стоя над голубым куполом, над лежавшей далеко внизу сияющей полусферой, высоко поднял антенны, повернулся и обвел ими обширное, запутанное, прекрасное, запретное пространство.
      - Но есть такие, - сказал Сарм, - кто хотел бы уничтожить все это.
      Я подумал, могу ли, навалившись всем телом, сбросить Сарма вниз.
      - Я знаю, почему тебя привели в рой, - сказал Сарм.
      - В таком случае ты знаешь больше меня, - ответил я.
      - Тебя привели сюда, чтобы ты убил меня, - сказал Сарм, глядя вниз.
      Я вздрогнул.
      - Есть такие, - продолжал Сарм, - кто не любит рой, хочет, чтобы рой умер.
      Я молчал.
      - Рой вечен, - сказал Сарм. - Он не может умереть. Я не допущу его гибели.
      - Не понимаю, - сказал я.
      - Понимаешь, Тарл Кабот, - сказал Сарм. - Не лги мне.
      Он повернулся ко мне и протянул антенны, их тонкие чувствительные волоски слегка дрожали.
      - Ты ведь не хочешь, чтобы эта красота и мощь ушли из нашего общего мира?
      Я посмотрел на невероятно сложную установку подо мной.
      - Не знаю, - ответил я. - На месте царя-жреца, конечно, я не хотел бы, чтобы она погибла.
      - Совершенно верно, - сказал Сарм, - и тем не менее среди нас есть такой - как ни невероятно, но он царь-жрец, - который предает свой род, который хочет, чтобы эта красота исчезла.
      - Ты знаешь его имя? - спросил я.
      - Конечно, - ответил Сарм. - Мы оба его знаем. Это Миск.
      - Я ничего об этих делах не знаю.
      - Понятно, - сказал Сарм. Он помолчал. - Миск считает, что по своей инициативе привел тебя в Сардар, и я позволил ему поверить в это. Я позволил ему также думать, что подозреваю - но не знаю точно - о его заговоре, потому что я поместил тебя в комнату рабыни Вики из Трева, и он доказал свою вину, кинувшись защищать тебя.
      - А если бы он не пришел?
      - Рабыня Вика никогда не подводила меня, - сказал Сарм.
      Я стиснул перила, горечь захватила горло, вспыхнула старая ненависть к этой девушке из Трева.
      - А чем бы я тебе пригодился, если бы был прикован к рабскому кольцу? - спросил я.
      - Спустя время, может, через год, когда ты был бы готов, я освободил бы тебя при условии, что ты выполнишь мою просьбу.
      - И что это за просьба?
      - Убей Миска, - сказал Сарм.
      - А почему ты не убьешь его сам? - спросил я.
      - Это было бы убийством, - ответил Сарм. - Несмотря на свою вину и предательство, он царь-жрец.
      - Между мной и Миском роевая правда, - сказал я.
      - Не может быть роевой правды между царем-жрецом и человеком, ответил Сарм.
      - Понятно, - сказал я. - А если соглашусь выполнить твое желание, что я получу в награду?
      - Вику из Трева, - ответил Сарм. - Я отдам ее тебе нагой и в рабских цепях.
      - Это не очень понравится Вике из Трева.
      - Она всего лишь самка-мул.
      Я подумал о Вике и о своей ненависти к ней.
      - Ты по-прежнему хочешь, чтобы я убил Миска?
      - Да, - сказал Сарм. - Именно с этой целью я привел тебя в рой.
      - Тогда верни мне мой меч и отведи меня к нему.
      - Хорошо, - сказал Сарм, и мы начали долгий спуск по огромному синему куполу, под которым скрывался энергетический центр царей-жрецов.
      19. УМРИ, ТАРЛ КАБОТ
      Итак, у меня в руках снова будет меч и я смогу отыскать Миска, за безопасность которого я опасался.
      Определенных планов у меня не было.
      Сарм действовал не так быстро, как я ожидал; после посещения энергетического центра мы просто вернулись в комнату Миска, где стояла моя клетка.
      Я провел беспокойную ночь на моховом матраце.
      Почему мы сразу не занялись делом?
      Утром, через час после первой еды, в комнате Миска, где я его ждал, появился Сарм. К моему удивлению, на голове его был венок из ароматных зеленых листьев - первая зелень, которую я увидел в рое, а на шее, кроме неизбежного переводчика, висело ожерелье, вероятно, просто украшение, множество мелких металлических предметов, одни похожие на маленькие закругленные совки, другие круглые и заостренные, третьи с лезвиями. К тому же от Сарма исходили острые незнакомые запахи.
      - Наступает праздник Толы, праздник Ночного Полета, - сказал Сарм. Твое задание должно быть выполнено сегодня.
      Я смотрел на него.
      - Ты готов? - спросил он.
      - Да.
      - Хорошо, - сказал Сарм, подошел к одному из высоких шкафов в стене, несколько раз нахал кнопку, и шкаф открылся. Очевидно, Сарм хорошо знаком с комнатой Миска. Я подумал, все ли их помещения устроены одинаково или он несколько раз бывал тут на разведке в прошлом. Знает ли он о потайной комнате под моей клеткой? Из шкафа Сарм достал мой пояс, ножны и короткий острый меч горянской стали, который я отдал Миску.
      Приятно снова ощутить в руке оружие.
      Рассчитав расстояние между собой и Сармом, я подумал, смогу ли убить его, прежде чем он пустит в ход свои челюсти и страшные лезвия на конечностях. Где у царя-жреца уязвимое место?
      К моему удивлению, Сарм рванул дверь шкафа, из которого достал мой меч. Он согнул ее внутрь и вниз, потом одним из кусков металла, висевших у него на шее, исцарапал дверь и опять немного прогнул ее. Потом аналогично поступил с внутренностями шкафа.
      - Что ты делаешь? - спросил я.
      - Хочу быть уверенным, что больше твое оружие не запрут в этом шкафу, - ответил Сарм. И добавил: - Я твой друг.