Ева Даллас - Ночь смерти

И тут же, без всякой паузы, лицо Палмера на экране сменилось другой сценой. Звук был таким громким, что женские крики, казалось, раздирают воздух в кабинете Евы.

Тело судьи Уэйнджера со связанными руками и ногами было подвешено в нескольких дюймах от бетонного пола. «На этот раз примитивная система блоков», – отметила Ева. Палмер изрядно потрудился, чтобы смонтировать свои хитрые приспособления, но это все же не та сложная камера пыток, которая была в его распоряжении прежде.

Но «работал» он, как и раньше, методично и продуманно.

Лицо Уэйнджера было искажено страданием, мышцы подрагивали, когда Палмер ручным лазером выжигал буквы на его груди. Судья мог лишь стонать; его голова моталась из стороны в сторону. Рядом пищали и звенели мониторы.

– Видите, он сдается. – Голос Палмера за кадром давал краткие пояснения. – Его мозг не реагирует на боль, потому что больше не может ее выносить. Мозг блокирует боль, погружая организм в бессознательное состояние. Но процесс можно повернуть вспять, и вы это сейчас увидите. – Палмер щелкнул выключателем. Послышался высокий звук, и тело Уэйнджера дернулось. Теперь судья закричал.

В другом конце комнаты громко рыдала женщина. Клетка, в которой ее запер Палмер, висела на тросе и была настолько мала, что женщина могла лишь стоять на четвереньках. Темные волосы закрывали лицо, но Ева узнала женщину.

Теперь во власти Палмера была и Стефани Ринг.

Дэйв повернулся, щелкнул другим выключателем, и клетка заискрила и дрогнула. Женщина пронзительно вскрикнула, конвульсивно дернулась и лишилась чувств.

– Она отвлекается, – сказал Палмер, поворачиваясь к камере, – но у меня мало времени. Приходится начинать работу со следующим объектом, не закончив с предыдущим. Скоро ее очередь. Сердце объекта Уэйнджера отказывает. Данные по нему почти готовы.

При помощи веревок он опустил судью на пол. Ева отметила, как вздулись мускулы на руках Палмера.

– Дэйв качался, – пробормотала она. – Поддерживал форму. Знал, что в этот раз придется нелегко. Палмер всегда тщательно готовился.

Палмер накинул петлю с аккуратным узлом на шею Уэйнджера и пропустил конец веревки сквозь металлическое кольцо на потолке. Затем он продел веревку через другое кольцо, вмонтированное в пол, и стал тянуть. Уэйнджер из последних сил приподнялся на колени, задыхаясь.

– Выключи! – Надин вскочила. – Я не смогу еще раз на это смотреть. Думала, выдержу. Нет, не смогу.

– Остановить воспроизведение. – Ева подождала, когда изображение исчезнет с экрана, подошла к подруге и присела перед ней на корточки. – Прости.

– Нет. Я сама виновата. Думала, выдержу.

– Все в порядке. Никто такое не выдержал бы.

Надин покачала головой, одним глотком допила бренди и отставила бокал.

– Ты выдержишь. Ты не позволишь себя достать.

– Меня уже достало. Запись предназначалась мне. Я вызову двух полицейских, и они отвезут тебя домой. Будут охранять тебя, пока Палмера не поймают.

– Думаешь, он придет за мной?

– Нет, но зачем рисковать? Езжай домой, Надин. Постарайся не думать об этом.

Ева попросила Рорка проводить Надин вниз, а сама досмотрела запись на диске. В самом конце ее взгляд встретился со взглядом Палмера, смотревшего прямо в камеру.

– Объект Уэйнджер умер в полночь двадцать четвертого декабря. Вы продержитесь дольше, Даллас. Мы оба это знаем. Вы будете самым лучшим из моих объектов. Я приготовил для вас замечательные штуки. Вы меня найдете. Я уверен. Рассчитываю на вас. Счастливых праздников.

3

Машина Стефани Ринг стояла в гараже на своем обычном месте. Вещи аккуратно сложены в багажнике. Ева обошла вокруг машины, пытаясь найти признаки борьбы или другие улики, оброненные и не замеченные во время похищения.

– Обычно он использует один из двух методов. – Ева обращалась скорее к себе, чем к двум полицейским, следовавшим за ней. – Проникает в дом жертвы под каким-нибудь самым невинным предлогом – под видом службы доставки, ремонта или сервиса – или нападает в безлюдном месте. Палмер тратит много времени на изучение привычек будущих жертв, их маршрутов и распорядка дня. Все сведения он аккуратно заносит в журнал. Упорядоченная, системная информация, сопровождающаяся подробными медицинскими и психологическими характеристиками каждого объекта.

«Палмер не считает их лабораторными крысами, – размышляла Ева. – Он предпочитает персонализированный, индивидуальный подход. И гордится этим».

– В обоих случаях, – продолжала Ева, – он оглушает жертву, погружает в свою машину и увозит. Здесь есть камеры слежения?

– Да, шеф. – Один из полицейских передал ей запечатанный пакет с дисками. – Мы конфисковали записи за три последних дня, предположив, что объект мог следить за жертвой до похищения.

– Вы Миллер? – вскинула бровь Ева.

– Да.

– Хорошая работа. Здесь вам больше нечего делать. Можете отправляться домой, к рождественскому гусю.

Нельзя сказать, что полицейские буквально бросились бежать, но и задерживаться они не стали. Ева убрала пакет в сумку и повернулась к Рорку:

– Почему бы тебе не последовать их примеру, дружок? Я вернусь через пару часов.

– Мы вернемся через пару часов.

– Мне не нужен помощник для осмотра квартиры Ринг.

Рорк молча взял ее под руку и повел к машине.

– Ты отпустила двух полицейских, – произнес он, включая двигатель. – Все остальные люди из списка Палмера под охраной. А ты?

– Мы уже это обсуждали.

– Отчасти. – Рорк сдал назад и выехал из гаража. – Но я-то тебя знаю, лейтенант. Надеешься, что он нарушит последовательность и выберет тебя следующей. И не хочешь, чтобы здоровенные полицейские в мундирах его спугнули.

Какое-то время Ева молча постукивала пальцами по колену. Меньше чем за год этот человек досконально изучил ее. Не очень-то приятно сознавать это.

– И что ты хочешь сказать?

Он едва сдержал улыбку, уловив нотки раздражения в ее голосе.

– Я восхищаюсь смелостью моей жены и ее преданностью делу.

– «Моей жены» – это для того, чтобы подразнить меня, да?

– Разумеется. – Удовлетворенный, Рорк взял ее руку и поцеловал. – Я с тобой, Ева. Смирись.

* * *

Осмотр дома Стефани Ринг был стандартной процедурой и не выявил ничего интересного: чистая и аккуратная квартира одинокой деловой женщины, которая любит красивые вещи и тратит свое весьма приличное жалованье на их приобретение.

Ева подумала об обнаженной женщине в клетке, стоящей на четвереньках, словно животное, и кричащей от ужаса.

Вернувшись домой, она еще раз просмотрела запись на диске, который Палмер прислал Надин. Теперь она заставила себя отвлечься от страшных картин и сосредоточиться на анализе обстановки.

– Окон в помещении нет, – вслух комментировала она. – Пол, похоже, бетонный, стены из старого кирпича. Размеры помещения приблизительно двадцать на тридцать футов. По всей видимости, подвал. – Ева дала команду компьютеру: – Остановить воспроизведение. Выделить сектор восемь – пятнадцать. Увеличить.

Отдав приказ, Ева подвинулась ближе к экрану.

– Так, это лестница. Ступени, фрагмент перил. А за ними… что же это такое? Старинный отопительный котел или водяной бак. Палмер нашел себе берлогу. Должно быть, частное владение, – продолжала размышлять вслух Ева, вглядываясь в изображение. – Он не может проделывать все это в многоквартирном доме – люди услышат. Даже при хорошей звукоизоляции остается риск, что кто-то проявит любопытство. Или техническое обслуживание, ремонтные работы. Что-нибудь в этом роде.

– Не многоквартирный дом и не офисное здание, – согласился Рорк. – А если учесть лестницу, не похоже на склад. Судя по отопительному котлу, здание большое, но далеко не новое. Последние пятнадцать или двадцать лет такие котлы не устанавливают. Палмеру нужно устроиться где-то в городе, так?

– Да, он хочет быть поближе ко всем своим жертвам. Палмер не поедет в пригород, и даже окраины маловероятны. Дэйв – городской житель, и в Нью-Йорке он как рыба в воде. Частный дом, других вариантов нет. Но как Палмеру удалось заполучить его?

– Друзья? – предположил Рорк. – Родственники?

– У Палмера не было близких друзей. Он одиночка. У него есть родители. После суда над ним они сменили место жительства. Воспользовались программой защиты свидетелей и жертв преступления.

– Закрытые файлы?

Уловив легкую насмешку в голосе мужа, Ева нахмурилась и повернулась к нему. Несколько секунд она колебалась. Можно получить допуск и выяснить новое место проживания Палмеров. Но волокита с допуском займет не меньше двух дней. Рорк добудет нужные сведения через несколько минут.

В ушах Евы еще стояли отчаянные крики Стефани Ринг.

– Только ты должен использовать незарегистрированное оборудование. Там стоит программа защиты от взлома.

– Это не займет много времени.

– А я пока поработаю с этим, – Ева махнула рукой в сторону экрана. – Палмер не мог все предусмотреть, и какие-то опознаваемые мелочи должны остаться.

– Хорошо. – Рорк подошел к ней, обхватил ладонями лицо и поцеловал в губы. Поцелуй был долгим и страстным, и Ева почувствовала, как ослабевает напряжение, сковавшее все ее тело.

– Я могу это выдержать, Рорк.

– Можешь или нет – все равно никуда не денешься. Иди ко мне, хотя бы на минутку. Вреда не будет.

– Думаю, нет. – Она обняла Рорка, ощущая изгибы его тела, родное тепло. Потом прижалась еще крепче. – Почему недостаточно было остановить его один раз? Почему он вернулся, ведь его же упрятали за решетку? Какой прок от моей работы, если он возвращается?

Рорк молча обнимал ее.

– Палмер одержим мыслью продемонстрировать мне, что может делать это снова и снова. Хочет последовательно провести меня через все стадии и этапы – как в прошлый раз. Только теперь в реальном времени. «Смотри, Даллас, какой я умный».

– Но теперь ты его знаешь, и это поможет остановить его во второй раз.

– Да. – Она отстранилась от Рорка. – Найди мне информацию, чтобы я могла поскорее добраться до его родителей.

Рорк провел пальцем по ямочке на ее подбородке.

– Ты ведь потом позволишь мне взглянуть, правда? Очень интересно наблюдать, как ты запугиваешь свидетелей.

Ева рассмеялась – на это он и рассчитывал, – и Рорк отправился к себе в кабинет, чтобы обойти программу защиты и получить доступ к секретным архивам.

Она едва успела просмотреть очередной фрагмент записи, как Рорк вернулся.

– Так просто? Не может быть.

– Может, – он протянул диск с данными. – Томас и Хелен Палмер, ныне Томас и Хелен Смит – на другое у чиновников не хватило воображения, – в настоящее время проживают в маленьком городке Лисборо в одном из районов Пенсильвании.

– Пенсильвания. – Ева взглянула на свой сотовый, задумалась, затем перевела взгляд на Рорка. – Рукой подать – при наличии приличного транспорта.

– И какой вид транспорта вы предпочитаете, лейтенант? – Похоже, Рорку нравилось подобное развитие событий.

– Твой мини-джет доставит нас туда меньше чем за час.

– И чего же мы ждем?

Если бы Ева любила высоту, ей доставил бы удовольствие этот стремительный и в то же время плавный бросок на юг. Но она лишь постукивала ногой, пытаясь снять нервное напряжение, пока Рорк вел миниатюрный самолет над живописной горной грядой.

Но для нее это были просто скалы, а ровные участки между ними – всего лишь земля.

– Я должна тебе кое в чем признаться, – произнесла Ева. – Но только потому, что сегодня Рождество.

– Приготовиться к посадке, – предупредил Рорк, снижаясь над частным аэродромом. – И в чем же ты собираешься признаться?

– Возможно, твои игрушки – это не всегда пустая трата времени. Излишества, конечно, но не совсем бесполезные.

– Я тронут, дорогая.

Приземлившись, они пересели из двухместного самолета в машину, которая уже ждала Рорка. «Разумеется, об обычном автомобиле не может быть и речи», – подумала Ева, рассматривая его. Гладкий черный снаряд, воплощение стиля и скорости.

– Я поведу, – она протянула руку за ключами, которые дал Рорку служащий. – Ты за штурмана.

– Почему? – Рорк медлил, подбрасывая ключи на ладони.

– Потому что у меня полицейский жетон. – Ева перехватила ключи на лету и усмехнулась.

– А я лучше вожу машину.

– Ты любишь всякие трюки, – Ева улыбнулась, устраиваясь за рулем. – Но это не значит, что ты лучше. Пристегнись, ас. Я тороплюсь.

Она рванула с места, и машина, покинув летное поле, помчалась по проселочной дороге, петлявшей между заснеженными деревьями и голыми скалами.

Рорк запрограммировал пункт назначения и изучал маршрут, предложенный бортовым компьютером.

– Еще две мили по этой дороге, потом поворот налево, через десять и три десятых мили снова налево, потом еще пять целых восемь десятых мили.

К тому времени, как он закончил говорить, Ева уже приближалась к первому повороту. Она заметила узкий ручей, пробивавший себе дорогу сквозь намерзший на скале лед. Редкие дома, деревья на крутых склонах холмов. Вблизи домов – дети с аэросанями и сноубордами.

– И как только люди живут в таких местах? Здесь же ничего нет. Ты видишь это небо? – обратилась она к Рорку. – Нельзя, когда над тобой столько неба сразу. Вредно для психики. А где они едят? Мы не проезжали ни одного ресторана, кафе или магазинчика кулинарии – ничего.

– Вероятно, дома – на своей кухне, – предположил Рорк, улыбнувшись.

– Всегда? Боже милосердный. – Ева передернула плечами.

Рорк рассмеялся и провел рукой по ее волосам.

– Ева, я тебя обожаю.

– Ладно, – она притормозила перед следующим поворотом. – Что мы ищем?

– Третий дом справа. Вот он – двухэтажная сборная постройка с садовым трактором на подъездной дорожке.

Ева сбросила скорость, внимательно рассматривая дом, и, объехав трактор, повернула к крыльцу. Карниз украшен рождественскими гирляндами огней, на двери венок, за окном видна наряженная елка.

– Думаю, нет смысла просить, чтобы ты подождал в машине.

– Нет, – согласился Рорк и вылез из автомобиля.

– Вряд ли Палмеры обрадуются, увидев меня, – предупредила Ева, пока они шли по расчищенной дорожке к двери. – Если откажутся разговаривать, придется на них надавить. В этом случае просто бери пример с меня.

Она нажала на кнопку звонка и зябко поежилась.

– Нужно было надеть пальто, которое я тебе подарил. Теплое, кашемировое.

– Я не ношу его на службе.

«Великолепное пальто, – подумала Ева, – но расслабляет. Такая вещь копу только мешает».

Когда дверь открылась, Ева была воплощением полицейского.

Хелен Палмер сменила прическу и цвет глаз. Изменился и цвет кожи. Этого было достаточно, чтобы в первую минуту сбить с толку. Красивое лицо, такое же и у ее сына. Хелен узнала Еву, и приветливая улыбка сползла с лица женщины.

– Вы меня помните, миссис Палмер?

– Что вам здесь нужно? – Хелен уперлась ладонью в дверной косяк, словно хотела загородить вход. – Как вы нас нашли? Мы под защитой.

– Я не собираюсь разглашать тайну. Но ситуация чрезвычайная, вам должны были сообщить, что ваш сын сбежал из тюрьмы.

Хелен плотно сжала губы, а ее плечи опустились, точно она пыталась защититься от холода, проникавшего сквозь открытую дверь.

– Нам сказали, что Дэвида ищут, и заверили, что очень скоро вернут его в тюрьму, снова станут лечить. Его здесь нет. Он не знает, где мы.

– Я могу войти, миссис Палмер?

– Обязательно снова все это ворошить? – Глаза Хелен наполнись слезами. – Мы с мужем только-только начали жить заново. Мы все три года не общались с Дэвидом.

– Дорогая? Кто там пришел? Ты напускаешь холод в дом. – В проеме двери появился высокий мужчина с густыми темными волосами, он улыбался. На нем была старая шерстяная кофта на пуговицах, поношенные джинсы и пара явно новых шлепанцев. Мужчина моргнул, потом еще раз, потом сжал ладонью плечо жены.

– Лейтенант… Лейтенант Даллас, не так ли?

– Да, мистер Палмер. Простите, что пришлось вас побеспокоить.

– Впусти их, Хелен.

– О боже, Том.

– Впусти их. – Он погладил плечо жены, затем притянул ее к себе. – Вы, должно быть, Рорк. – Том протянул руку, и ему почти удалось изобразить на лице улыбку. – Я вас узнал. Пожалуйста, проходите и присаживайтесь.

– Том, прошу тебя…

– Ты не сваришь нам кофе? – Палмер повернулся к жене, поцеловал ее в лоб и что-то прошептал. Она судорожно вздохнула, затем кивнула и вышла.

– Я постараюсь долго вас не задерживать, мистер Палмер, – сказала Ева, когда быстрые шаги Хелен стихли в коридоре.

– Вы были очень внимательны по отношению к нам в те ужасные дни, лейтенант. – Том провел их в маленькую гостиную. – Я этого не забыл. Хелен – моя жена – весь день места себе не находит. Вернее, несколько дней, – поправился он. – С тех пор, как нам сообщили, что Дэвид сбежал. Мы изо всех сил старались держать себя в руках, но…

Том безнадежно махнул рукой и сел.

Ева очень хорошо помнила этих достойных людей, их потрясение и боль, когда они узнали, кем был их сын. Они воспитывали его в любви и заботе, не забывая о дисциплине, а вырастили чудовище.

Ни унижений, ни жестокости – ничего, что могло стать питательной средой для такого монстра. Тесты, проведенные Мирой, и последующий анализ подтвердили ощущение Евы, что перед ними нормальные родители, которые отдавали ребенку свою любовь, обеспечивали материально, помогали как могли.

– Сожалею, но у меня плохие новости, мистер Палмер. Вам будет тяжело это услышать.

Том сложил руки на коленях.

– Он мертв?

– Нет.

– Боже, помоги мне! – Том закрыл глаза. – Я надеялся… Я вправду надеялся, что Дэвид мертв. – Услышав приближающиеся шаги жены, он поднялся. – Я возьму. – Он забрал поднос из ее рук. – Придется нам через это пройти, Хелен.

– Знаю. Ничего не поделаешь. – Миссис Палмер нужно было чем-то себя занять, и она стала разливать кофе по чашкам. – Думаете, лейтенант, Дэвид вернулся в Нью-Йорк?

– Мы точно знаем, что вернулся. – Ева умолкла в нерешительности, затем подумала, что Палмеры и так все узнают из выпусков новостей. – Рано утром на Рокфеллеровской площади нашли тело судьи Уэйнджера. Это дело рук Дэвида, – продолжала она, игнорируя стон, сорвавшийся с губ Хелен. – Он сам передал мне доказательства. Сомнений никаких.

– Его должны были лечить. Держать в изоляции от людей, чтобы Дэвид не мог причинить вред ни окружающим, ни самому себе.

– Иногда система дает сбой, миссис Палмер. Бывает, все делаешь правильно, но все равно терпишь неудачу.

Хелен встала, подошла к окну и застыла, устремив взгляд на улицу.

– Нечто подобное вы уже говорили мне раньше. Нам. Что мы все делали правильно – делали все от нас зависящее. А причина в самом Дэвиде. Вы были очень добры, лейтенант, но вы не можете знать, как это тяжело, не можете знать, что чувствуешь, понимая, что породил чудовище.

«Конечно, – подумала Ева. – Но я знаю, каково это – быть порождением чудовища, которое растило меня восемь лет моей жизни. И я живу с этим всю жизнь».

– Мне нужна ваша помощь, – Ева не стала делиться с миссис Палмер своими воспоминаниями. – Может быть, у вас есть предположения, куда он мог направиться или к кому пойти. Дэвид нашел убежище, – продолжала она. – Укромное место, где он может продолжать свои дела. Частный дом, небольшое здание в Нью-Йорке. В самом городе или поблизости.

– У него ничего нет, – взмахнул руками Том. – При переезде мы продали все. Наш дом, мой бизнес, фирму Хелен. Даже летний дом в Хэмптоне. Мы оборвали все связи. Дом, в котором Дэвид… жил в тот последний год… тоже был продан. Мы живем тут тихо и скромно. Деньги от распродажи лежат на счету. У нас не хватает духу… нам они не нужны.

– У него есть собственные средства, – напомнила Ева.

– Да, наследство. Трастовый фонд. Оттуда Дэвид финансировал свою «работу». – Том протянул руку и крепко сжал пальцы жены. – Мы пожертвовали эти деньги благотворительному фонду. Все места, куда он мог вернуться, теперь принадлежат другим людям.

– Хорошо. Возможно, вы что-нибудь вспомните. Свяжитесь со мной, даже если догадка покажется вам неправдоподобной. – Ева встала. – Я сообщу вам, когда Дэвид снова окажется в тюрьме. А затем забуду ваш адрес.

Ева молчала, пока они с Рорком не сели в машину и не поехали назад.

– Они все еще любят его. Несмотря на то, что он совершил, и на то, что он собой представляет, в глубине души они его любят.

– Да, причем так сильно, что помогли бы тебе остановить его – если бы знали как.

– А нас никто так не любил. – Ева на секунду оторвалась от дороги, и их взгляды встретились. – Мы с тобой не знали подобной привязанности.

– Нет. – Рорк откинул прядь волос с ее щеки. – Пока не нашли друг друга. Не печалься, Ева.

– У него глаза матери, – пробормотала она. – Синие, чистые и ласковые. Думаю, миссис Палмер изменила цвет глаз, потому что не могла каждое утро видеть их в зеркале.

Ева вздохнула и встряхнулась.

– А Дэвид может, – тихо добавила она.

4

В это утро больше не осталось никаких дел – ни новых данных, ни других ниточек для проверки. Завтра будут – она не сомневалась. А теперь остается только ждать.

Ева вошла в спальню, намереваясь немного вздремнуть.

«Нужно спасти хотя бы часть дня, – подумала она. – Устроить рождественский обед, вернуться в нормальную жизнь».

Сильный пьянящий аромат елки напомнил Еве о том, что в это их первое совместное Рождество Рорк хотел соблюсти все традиции. Бог знает, сколько он выложил за живые ели, расставленные по всему дому. А эту, у окна спальни, по его настоянию они украшали вместе.

Почему-то это было для него очень важно. С некоторым удивлением Ева осознала, что разделяет его чувства.

– Елочка, зажгись, – приказала она и улыбнулась, наблюдая за вспыхнувшими огоньками.

Подойдя к дивану, Ева сняла кобуру и бросила на пол. Потом присела на подлокотник и принялась стягивать ботинки. За этим занятием ее застал Рорк.

– Хорошо. Тебе нужно немного отдохнуть. Я должен сделать несколько звонков. Скажешь, когда проголодаешься?

Склонив голову, она рассматривала его фигуру на фоне дверного проема. Затем выпустила из рук второй ботинок и медленно встала.

– Иди сюда.

Заметив блеск в ее глазах, Рорк почувствовал, как желание вскипает в его крови.

– Куда?

– Ты меня прекрасно слышал, хитрец.

– Чем могу быть вам полезен, лейтенант? – пересекая комнату, Рорк не отрывал взгляда от ее глаз.

«Традиции, – подумала Ева, – должны с чего-то начинаться». Она потянула Рорка за рубашку, заставив приблизиться вплотную.

– Я хочу, чтобы ты разделся, и поживее. Так что поторопись, если не хочешь напороться на грубость.

– Может, я люблю грубость. – Его ответная улыбка была не менее дерзкой, и ей захотелось немедленно приникнуть к его губам.

– Да? – Она начала подталкивать его к кровати. – Тогда тебе должно понравиться.

Движение было стремительным – стрельнув глазами, Ева резко дернула за ворот рубашки Рорка, так что пуговицы посыпались на пол. С силой сжав ладонями его бедра, она вонзила зубы ему в плечо.

– Боже, боже, как я люблю твое тело. Отдай его мне.

– Хочешь его? – Он рывком приподнял ее, так что она привстала на цыпочки. – Попробуй возьми.

Закрыв ему рот жарким поцелуем, Ева попыталась вывернуться. Рорк сопротивлялся. Ева нырнула вниз и опрокинула бы его, не предугадай он ее движение. Они уже боролись раньше – и оба оставались довольны результатом.

В конце концов, тяжело дыша, они вновь оказались лицом к лицу.

– Сейчас я тебя повалю, – предупредила Ева.

– Попробуй.

Они снова схватились. Никто не хотел уступать. Инерция подняла их по ступенькам подиума, на котором стояла кровать. Ева просунула руку между ног Рорка и слегка сжала пальцы. Этот прием она использовала впервые. Жар его тела передался ее руке, и она на мгновение отвлеклась. Отклонившись в сторону, Рорк опрокинул Еву на кровать.

Она перекатилась через спину и села на корточки.

– Давай, крутой парень.

Теперь она улыбалась. Ее лицо раскраснелось от борьбы, в глазах вспыхивали золотистые искорки желания, а за спиной светилась рождественская елка.

– Какая ты красивая, Ева!

От неожиданности она заморгала, выпрямилась и во все глаза уставилась на Рорка. Даже мужчина, который ее любил, никогда не называл ее красивой.

– Что?

Больше ничего Ева произнести не успела – Рорк прыгнул на нее и повалил на кровать, обхватив за талию.

– Подлец! – Она едва не рассмеялась, ухитрившись сделать «ножницы» и оказаться наверху. Но Рорк использовал инерцию и продолжил переворот, снова прижав ее к кровати. – И твоя попка красивая.

– Твоя тоже, – упиравшийся в живот локоть сбил дыхание, но Рорк снова набрал полную грудь воздуха. – И все остальное тоже. Я собираюсь заполучить твою красивую попку вместе с остальным.

Ева вертелась и извивалась, и ей почти удалось выскользнуть из-под него. Потом его губы втянули ее сосок сквозь ткань блузки. Ева застонала, выгнулась, крепче прижимаясь к Рорку, а рука, ухватившая его за волосы, не оттолкнула голову, а притянула ближе.

Когда Рорк начал расстегивать на ней блузку, Ева отстранилась, длинными сильными ногами обхватила его бедра, нашла губами его губы, а он выпрямился, став на колене в кровати.

Руки и ноги их сплелись, пальцы скользили по влажной коже.

Рорк действовал быстро и решительно; его умные пальцы знали ее самые уязвимые места, угадывая ее желания и исполняя их. Трепеща и вскрикивая, Ева позволила себе балансировать на грани экстаза.

И снова они катались по кровати, с всхлипами, стонами и едва слышным шепотом. Жар накатывал волнами, нервы и желания были обнажены. Лихорадочно прижимаясь губами к его губам, Ева перекатилась наверх и обхватила его ногами.

– Теперь я, теперь я, теперь я, – шептала она, выпрямляясь. Их пальцы переплелись, и она приняла в себя его плоть. Рорк заполнил ее всю – тело, разум, душу.

Стремительно и яростно Ева вела их обоих – так, как этого ей хотелось с той самой минуты, когда он вошел в комнату. Невыразимое наслаждение поднималось изнутри, захлестывая ее, потребность разрядки неистово боролась с желанием продлить блаженство.

Ева откинула голову назад, стараясь удержаться на тонкой и острой, словно лезвие бритвы, грани.

– Давай, – выдохнула она, пытаясь сфокусировать взгляд на его неправдоподобно прекрасном лице. – Сначала ты – возьмешь меня с собой.

Она смотрела, как его потрясающие синие глаза стали темными как ночь, почувствовала его последнее мощное движение. Затем, не выпуская рук Рорка, рухнула в бездну вслед за ним.

Позже, когда силы оставили ее, словно воск оплавленную свечу, Ева скользнула вниз и, дрожа всем телом, прижалась лицом к его шее.

– Я победила, – с трудом выговорила она.

– Согласен.

– Победила. – Ее губы растянулись в довольной улыбке, в голосе сквозили усталость и удовлетворение. – Получила от тебя все, что хотела, приятель.

– Слава богу, – он подвинулся и обнял ее. – Поспи, Ева.

– Всего часок. – Зная, что сам Рорк не проспит дольше, она обвила его руками, не отпуская от себя.

Проснувшись в два часа дня, Ева решила, что краткий предобеденный сон пошел ей на пользу. Она чувствовала себя бодрой, мозг работал четко и уже начал сортировать информацию и улики, которые имелись на данный момент.

Дэвид Палмер здесь, в Нью-Йорке. Прячется где-то в городе, предвкушая возможность заняться «работой». Интуиция подсказывала Еве, что Стефани Ринг уже мертва.

«До остальных людей из списка добраться ему будет гораздо сложнее, – подумала Ева, вертясь на кровати. – Гордыня будет гнать его вперед, и вряд ли он сумеет избежать ошибок. Скорее всего, одну ошибку Палмер уже совершил. Просто я ее еще не обнаружила».

Закрыв глаза, Ева попыталась представить себя на месте Палмера, как несколько лет назад, когда охотилась на него.

Он был одержим своей идеей – даже в детстве, когда ставил опыты на животных. Ему удавалось скрывать от всех смерть беспомощных маленьких существ, притворяясь милым и невинным. Для всех, кто его знал, – родителей, учителей, соседей, – Дэйв был жизнерадостным, услужливым и умным мальчиком, который прилежно учился и не доставлял никаких хлопот.

Однако некоторые признаки безумия присутствовали уже тогда, в детстве. Он был одинок, преувеличенно аккуратен и маниакально организован. Никогда не вступал в половую связь, не знал, как вести себя с женщинами. При обыске у него нашли сотни дисков виртуального дневника, который он вел в десятилетнем возрасте, – с подробным изложением его теорий, целей и достижений.

Со временем, учась и накапливая опыт, Палмер стал настоящим мастером своего дела.

Где же ты устроился, Дэйв? Должно быть, комфортное местечко. Ты любишь комфорт. Наверное, его чертовски не хватало в тюрьме. Это тебя просто бесило, да? И теперь ты охотишься на тех, кто упрятал тебя за решетку.

Это твоя ошибка – заранее сообщить нам о намеченных жертвах. Твоя гордыня, твое самомнение. Получается: ты против меня.

Еще одна ошибка, потому что никто не знает тебя лучше, чем я.

Частный дом. Но не просто дом. Он должен находиться в приличном районе, недалеко от приличного ресторана. Тебе нужна мебель, удобная и стильная. Хорошее постельное белье. И развлекательный центр – если тебе захочется посмотреть какой-нибудь фильм или узнать, что о тебе говорят.

А все это требует денег.

Она села на постели, и лежащий рядом Рорк пошевелился.

– Вычислила?

– У него где-то открыта кредитная линия. Меня и тогда занимало, не припрятал ли он деньги, но раньше это не имело значения. Считалось, что Палмер не сможет ими воспользоваться. Я ошибалась. Деньги – большая сила, и он нашел к ним доступ из тюрьмы.

Откинув одеяло, Ева собралась встать с постели, но тут послышался сигнал вызова. Несколько секунд она молча смотрела на свой сотовый – ей все было понятно без слов.