1

Следопыт Савва по-детски закрыл глаза, когда увидел землю, стремительно летевшую прямо в лицо. Посадочный модуль жестко тряхнуло, шум за бортом усилился, пока не перешел в тонкое завывание. «Это воздух, — успокаивал себя Савва, — всего лишь воздух...»

Через минуту модуль распахнул дверцу и следопыт вывалился на землю, изрядно помятый от тряски. Первым делом, он достал свой плащ и накинул его на себя. Снаружи было ощутимо прохладно.

— Рад приветствовать дорогого гостя! — услышал он чей-то басок.

Встречающие стояли с другой стороны модуля. Несколько секунд они не видели друг друга, пока не додумались обойти горячий сверкающий бок корабля. Встречающих оказалось двое: высокий худой военный, в пилотке, с кобурой на боку и среднего роста человек, немного лысоватый.

— Рад, весьма рад! — сказал лысоватый, протягивая руку. — Администратор и управляющий в одном лице, зовите просто Симур, без регалий!

— Очень приятно! А я Савва или просто следопыт! — Савва пожал руку.

— Начальник сил самообороны Рашим, — приветствовал его военный.

— Мы можем проехать в гостиницу, — Симур сделал приглашающий жест в сторону вездехода, стоявшего чуть поодаль.

— О, нет, спасибо! Я бы сначала хотел осмотреть место, где видели змею.

— Стоит ли так спешить?

— В самом деле, не упирайтесь, следопыт, — поддержал военный своего коллегу. — Я часто летал на этих модулях, после них вас еще полдня будет шатать из стороны в сторону.

Следопыт отрицательно покачал головой.

— При всем моем уважении... — он полез в грузовой отсек и вытащил свой рюкзак.

— Я бы хотел немедленно приступить к поискам змеи.

— Как знаете... — Рашим оглянулся в сторону вездехода и махнул рукой. Из кабины выскочил водитель и подбежал к месту посадки.

— Вызови автожир на деревенский аэродром, — приказал он, помогая следопыту с поклажей.

— Есть! — и водитель побежал обратно.

— Подгони машину поближе, здесь тяжелый груз! — крикнул начальник вдогонку.

Водитель оглянулся на ходу и кивнул головой. Вездеход фыркнул и медленно подполз к посадочному модулю.

С помощью Рашима и водителя, следопыт загрузил в транспортный отсек свое оборудование. Вещей было немного — пара ящиков с отравой и ловушками.

— Я совсем отвык от того, что правительство так быстро реагирует на наши сигналы, — произнес администратор, садясь в вездеход.

— Понимаю, — поддержал его Савва. — Не хватает средств.

— Да, постоянно не хватает средств, — в голосе администратора появились высокие нотки, выражавшие, по-видимому, сожаление.

— Даже для того, чтобы подбросить вас к месту происшествия, мы вынуждены выкраивать технику из административного парка.

— И это тоже понятно, — вздохнул следопыт.

— Только, пожалуйста, не принимайте это на свой счет! — опомнился вдруг Симур.

— Вы даже не представляете, как мы вас ждали!

— Ну что вы! Нисколько! Я тоже очень встревожен тем, что у вас появилась змея.

— Никогда раньше не слышал о подобных тварях! — администратор шумно вздохнул.

Савва расположился на заднем сиденье и дождался, пока автоматические створки кресла обхватят его тело. За стеклом большого круглого иллюминатора багровел закат, густые темно-красные облака прижимали солнце к горизонту.

— Тропики, — произнес Симур, проследив за его взглядом. — Не успеете глазом моргнуть, как стемнеет!

Вездеход тронулся в путь, осторожно огибая посадочные огоньки. Он миновал здание диспетчерской, проехал мимо больших ангаров, и вышел за территорию космодрома.

— До деревни минут десять езды, — сказал Рашим, сквозь шум двигателей. — Там нас ждет автожир.

Ночь навалилась, действительно, внезапно. Когда они подъехали к автожиру, лишь тусклые фонари давали представление о том, куда они попали.

Деревенский аэродром на деле оказался маленьким пятачком земли, покрытым гранитной крошкой. Из круглой железной будки выскочил охранник и замахал флажком, приказывая машине остановиться.

— Открывай ворота, городская администрация! — крикнул водитель.

Охранник сонно повел взглядом по черной туше вездехода, затем отступил назад и кивнул кому-то в будке. Тяжелый шлагбаум медленно пошел вверх.

— Дальше вам придется лететь одному, — сказал администратор, когда вездеход остановился.

— Конечно, я так и рассчитывал!

Все трое мужчин взялись за его нехитрую кладь и перетащили ящики в автожир.

— Рядом с местом посадки будет деревенька, называется Сломка, — Рашим сделал приглашающий жест в машину. — Там мои люди, они должны встретить вас.

— Да, я читал ваше письмо...

Следопыт протиснулся в узкую кабинку. Администратор и начальник отошли назад, наблюдая, как медленно раскачиваются винты машины.

— Удачи! — прокричал Симур сквозь нарастающий вой двигателей.

Савва помахал им рукой и дал команду на закрытие оболочки.

— Надеюсь, он справится... — раздался голос администратора, когда машина пошла на разбег, пульсируя в темноте двигателями.

— Кто его знает...

— Но он производит хорошее впечатление!

— Да уж, — протянул Рашим, то ли соглашаясь с администратором, то ли возражая.

— Я знал некоторых следопытов. Упрямые ребята, надо сказать...

— Вот что, генерал, — заговорил Симур, когда они медленно пошли назад, к выходу. — Надо помочь этому парню.

— Чем именно?

— Ну, не знаю... Дайте ему беспилотных разведчиков. У вас же есть беспилотные разведчики?

— Есть.

— Так вот дайте ему этих беспилотных разведчиков!

— Как скажете...

— И еще... — Симур остановился, чтобы подчеркнуть важность своей мысли: — Когда парень вернется в гостиницу, накормите его хорошенько. Дайте ему приличный номер, подстелите под него самую красивую шлюху, какую сможете разыскать. Пусть почувствует, что мы ценим таких специалистов...

— Понял.

Симур возобновил движение, на ходу рассуждая о проблеме:

— Рашим, я бы не хотел, чтобы на вверенной мне территории ползали какие-то змеи!

— Понял.

— И если к нам прислали профессионала, мы должны принять его как следует.

— Я все понял.

— Вы со мной? — позвал его администратор в темное, уютное нутро машины.

— Нет, мне нужно заехать в штаб.

— Ну, как знаете, — администратор откинулся на спинку кресла, но вдруг вспомнил о чем-то и поманил к себе начальника.

— Рашим, я читал ваше письмо следопыту... Вы умышленно занизили потери среди военных, зачем?

— А зачем ему всё знать? — ответил тот вопросом на вопрос.

Администратор недовольно цокнул языком и крикнул водителю: «Поехали!»

Начальник отошел в сторону, и вездеход тронулся на выход, прилаживаясь к узкой колее дороги. Проводив удаляющуюся машину глазами, Рашим направился к стоявшему в сторонке транспортному диску. Он наступил на него ногой, и диск тут же выбросил в стороны свои короткие паучьи лапки. Резко, но аккуратно подняв своего водителя над землей, транспорт быстро засеменил по тропинке, оставляя за собой сероватую при лунном свете пыль. Со стороны казалось, что человек необычайно резво бежит, едва касаясь земли ногами.

Тем временем, автожир набрал рабочую высоту, и приятным женским голосом запросил координаты посадки:

— С вами говорит автодиспетчер, прошу назвать пункт назначения!

— Деревня Сломка, аэродром, — продиктовал следопыт. Его голос заметно дрожал, ему это не понравилось.

— Задание принято! Есть какие-то особые указания?

— Минутку, — следопыт замялся на секунду, оглядываясь назад, в транспортный отсек. Он посмотрел в полутьме на свой багаж. Что-то прикинул в уме и громко повторил:

— Указаний нет!

— Поняла вас, приятного полета!

Следопыт откинулся на спинку и закрыл глаза. Он недавно вернулся из отпуска, только-только вошел в рабочий ритм, и тут же получил срочное задание. Весь день он провел в обычном для такого дела возбуждении, изучая отчеты и составляя план действий. И весь полет в модуле тоже прошел нормально, несмотря на страшную болтанку. Но почему-то сейчас, заключенный в тонкую прозрачную капсулу, следопыт стал будто разваливаться на части. Пролетая над своей огромной страной, над узловатой дельтой рек у побережья, он вдруг испытал неведомые ему доселе чувства. Кто-то однажды сказал, что так приходит старость, и стучится в его двери будущая немощь. Если это правда, то Савва впервые попал в его объятия — в объятия вязкого как смола, отчаяния.

Чувствуя, что расслабиться не получиться, он отвернул кресло назад и принялся осматривать свое оборудование. Вскоре автожир выключил двигатели и перешел в режим ротации. Внизу мелькнула посадочная полоса. Чуть дальше, смутно угадывались огни деревенской улицы, а над ними — неяркий диск единственного на всю округу светильника. Огни резко клонились то влево, то вправо, создавая иллюзию очень близкой поверхности, хотя лететь до нее было еще долго.

Повинуясь команде с земли, аппарат выбрал точку посадки и резко накренился, ускоряя снижение. Через минуту он мягко запрыгал по сероватой неровной площадке, покрытой самоподсвечивающимся составом.

— Вы — следопыт? — послышалось из бортовой рации.

— Да!

— Мы видим вас! Сейчас прибудем!

Маленький командирский вездеход резво подъехал к аппарату. Из машины выскочил офицер и остановился в ожидании.

Савва тоже выбрался из кабинки. Пока военный шел в его сторону, он распахнул транспортную дверцу.

— У вас много вещей? — спросил офицер.

— Думаю, поместимся, — сказал следопыт, глядя на вездеход.

Из машины вышел еще один военный. Без всяких приветствий, они перетащили вещи следопыта.

— Садитесь назад, — попросил офицер, открыв заднюю дверцу. После холодной темной кабины автожира, салон вездехода показался следопыту теплым уютным прибежищем.

Они объехали полосу, не включая фонарей, и на скорости покинули аэродром. Видимо, вездеход освещал дорогу ультразвуковым прожектором.

— Мы не знали, что вы прилетите прямо сейчас, — сказал офицер, оглядываясь назад. — Вы будете ночевать у нас, или доставить в гостиницу?

— Чем быстрее мы пойдем в горы, тем лучше.

— Тогда милости просим к нам. Кстати, меня зовут Беррум.

— А я — Савва, — следопыт пожал протянутую руку.

Через десять минут, за окном стало светлее. Они проехали главную деревенскую улицу, освещенную гелиевым шаром, болтавшимся где-то на высоте ста метров. Шар ясно выделялся на черном полотне неба, среди пары-тройки случайных мазков облачности. Следопыт заметил, что стоит нетипичная для тропиков тихая ночь. Не было слышно ни насекомых, ни обычного для таких мест собачьего лая.

— Вы применили отпугивающий газ? — спросил он, глядя в окно.

— Да, пришлось, — отозвался Беррум. — Во всей округе ни одной мухи не осталось.

— А как отреагировали местные? Недовольны?

— Да они всегда недовольны, — вздохнул Беррум.

— Отпугивающий газ снижает рождаемость скота, — заметил следопыт.

— Знаем-знаем, — парировал Беррум. — А что нам еще делать? Для их же безопасности...

Вездеход резко дернулся, съезжая с ровной дорожной колеи.

— Ну все, почти приехали!

Они остановились перед высокой, сетчатой оградой. Из тесной коробки караульного помещения выглянул солдат. Он посмотрел на машину и снова убежал обратно. Железные ворота тут же распахнулись, открывая дорогу в расположение части.

2

Полковник связался с ночным гостем по визору, предупредив, что немного опоздает. Он был назначен военным администратором в зоне бедствия, и отвечал за безопасность всех прибывающих в этот район людей.

В небольшом зале для брифинга не было ни души, металлические стулья были убраны и сложены в одну кучу. Помещение больше напоминало стихийный склад, который обычно возникает в любом месте, где скапливаются ненужные или громоздкие вещи.

— Хотите кофе? — спросил вестовой, просунув голову в дверь.

— Спасибо, нет.

Вестовой кивнул и исчез.

Еще через минуту пришел Беррум с рюкзаком за спиной.

— Здесь бельё, полотенце и всё такое, — сказал, бросив рюкзак на пол.

— Хорошо!

Беррум раскрыл ближайший стул и присел, низко опустив голову. Он был в звании лейтенанта, на рукаве тускло светился шеврон егерского полка.

— Устал, черт побери, — вздохнул он, погладив свои волосы. — Как прибыли сюда, ни разу нормально не выспался.

Савва присел рядом с ним, обхватив руками спинку стула.

— Вы можете поспать немного, — предложил Беррум. — Полковник не будет возражать.

— Нет, я дождусь.

— Ну, как знаете, — он пожал плечами и стал рассматривать свои ноги.

— Деревня, надо сказать, полное дерьмо, — выдал он вдруг, не поднимая головы.

— Я как-то ходил туда, в составе патруля... Магазинов нормальных нет... Люди смотрят на нас сквозь щели в заборах.

— Я часто бываю в таких, — сказал Савва, придерживаясь нейтрального для таких случаев тона.

Лейтенант глянул на него своими большими черными глазами и ничего не сказал. Не смотря на особый военный форс в манерах и в голосе, ему было едва за двадцать. По виду — вчерашний курсант, решивший сменить неопределенную студенческую жизнь на крепкие военные лычки.

Через минуту в коридоре послышались шаги. Помещения были соединены между собой герметичными переходами из прорезиненной ткани, поэтому акустика здесь была замечательной. Наверное, к ним шел полковник.

Военный администратор оказался невелик ростом, с коротким ежиком седых волос.

— Сидите-сидите, — сказал он вместо приветствия, хотя Савва, как гражданское лицо, мог и не вставать.

— Полковник Оймен, отдельный горно-стрелковый, — протянул он руку.

Савва принял рукопожатие, ощутив сухую чистую ладонь.

— Итак, перейдем сразу к делу... — полковник дал команду на включение объемной карты. Перед ними вспыхнул сферический экран, осветив комнату белым молочным светом.

— Для начала глянем на всю зону карантина, — экран тут же сменил окраску и выдал зрителям карту района.

— Вот здесь и здесь, — полковник протянул руку к экрану, — были засечены первые столкновения с этим хищником.

На карте ярко заморгали две красные точки.

— Затем был найден еще один труп, вот здесь, — рука полковника очертила дугу, уходившую в горную цепь в форме подковы.

— Судя по отчету, это были даже не трупы... — заметил следопыт.

— Да, мы нашли лишь клочки одежды, кровь, часть головы...

— Бр-р-р, — тряхнул плечами лейтенант.

Полковник глянул на подчиненного быстрыми карими глазами и продолжил:

— Я поставил ограждение вокруг деревни, а выход из ущелья контролируется автоматическими пушками. В радиусе двух километров объявлен карантин.

— То есть меня могут элементарно пристрелить, если я сейчас пойду в горы?

— Нет, ну что вы! — Оймен усмехнулся, не отрываясь от карты. — Пушки по людям не бьют.

После этих слов воцарилась тишина. Было слышно, как за стенкой мерно гудит какой-то агрегат.

— Сколько человек вы мне дадите? — спросил Савва после небольшой паузы.

— Не знаю даже... — военный администратор сменил карту на какую-то таблицу. — У меня сорок патрульных групп, и каждый человек на счету.

— Мне будет достаточно трех-четырех крепких ребят.

— Сойдемся на двух.

— Пойдет.

Следопыт был рад даже такому исходу торга. По правде говоря, он боялся, что ему и вовсе не дадут людей.

Не медля ни минуты, полковник вызвал на экран список личного состава.

— Сейчас в нашем распоряжении девять человек, — одними глазами он приказал визору выделить имена в отдельный блок. Затем, напротив каждого имени появились цветные графики физических и моральных качеств бойца.

— Демоны, — поморщился полковник, оглядывая список. — Как назло, одни сверхсрочники.

— Не жадничайте, господин полковник, — Савва пытался пристроиться к голосу военного администратора. Он всё еще боялся, что полковник передумает давать ему людей.

— Да мне не жалко... — пробормотал Оймен, изучая цветные транспаранты. — Вам бы не пожалеть!

— Я справлюсь, господин полковник.

— Тогда получите-ка вот этого, и этого, — полковник едва повел бровью, а экран уже принял его команду и убрал весь список, оставив двух человек.

— Два ефрейтора, — проговорил Савва, разглядывая объемные фотографии своей будущей команды.

— Только у меня просьба к вам, — полковник повернулся к следопыту. — Верните мне этих ребят живыми.

Савва растерялся от такой просьбы, но эмоций своих не выдал.

— Конечно, господин полковник.

Оймен поднялся со стула, потянулся и пару раз качнул торсом, разминая тело.

— Ну, на том и порешили.

— Еще мне нужен ваш аналитик, — сказал Савва, поднимаясь вслед за ним.

— Беррум, позови аналитика!

Офицер кивнул и выбежал за дверь.

— И пусть принесут кофе!

— Есть! — раздалось за дверью.

— Кстати, следопыт, вы женаты? — полковник медленно прошелся по комнате.

— Да.

— Дети есть?

— Да, мальчик и девочка.

Военный администратор снова опустился на стул, закинув ногу на ногу. Пару раз качнул блестящим начищенным сапогом.

— Ну и сидели бы себе в своей столице, зачем вам это?

Следопыт почему-то ожидал такого вопроса. Когда двадцать минут назад он вошел в помещение военного склада, где Беррум подбирал ему постельные принадлежности, то увидел в углу стопку солдатских касок. Обычные титановые каски, потертые, с нацарапанными именами владельцев, с искусно выгравированными фигурками голых женщин и всякой другой ерундой. Глядя на них, он впервые почувствовал, что над этим местом определенно витает дух горя и человеческих потерь. Это сродни угнетающему запаху тлена в доме умершего, где в соседней комнате лежит забальзамированный мертвец. Взрослые никогда не чувствуют запах мертвечины, тщательно уснащенной маслами. А дети, с их тонким чутьем, всегда пугаются этого тоскливого смрада, вытекающего из дверной щели и заполняющего собой весь дом.

Савва тогда наклонился и посмотрел на ремешки. Было видно, что каски тщательно почищены, но запах крови и разорванного эпителия все еще присутствовал в воздухе.

— Я не собираюсь геройствовать, — сказал он спокойно.

Полковник кивнул, и не стал дальше развивать эту тему. Они сидели молча, пока не вошел вестовой, держа в руках поднос с кофейником и маленькими ручными термосками. К каждому термоску была прилажена откидная крышка, где лежало печенье.

— Наверное, вы не пьете крепкие напитки, но этот кофе довольно слабый, попробуйте, — предложил полковник.

— Благодарю, — следопыт пригубил горячий напиток.

— Чувствуете? — спросил полковник.

— Что именно?

— Корицу чувствуете?

— А-а, — следопыт понюхал напиток. — Да, чувствую.

Вскоре к ним присоединился штабной аналитик. Это был грузный широкоплечий человек с красными от недосыпа глазами. Следопыт хорошо знал схему организации военного штаба, поэтому его не удивило, что аналитик оказался из числа гражданских наемников.

Видно было, что его подняли прямо с постели. Не здороваясь ни с кем, аналитик взял свою порцию кофе, но тут же отложил кружку в сторону.

— Господин полковник, господин следопыт, я подробно описал это в отчете, но повторю еще раз... — по команде аналитика, карта уменьшила масштаб, приблизив к зрителям самую пологую часть горной подковы.

— Вот здесь, в шести километрах от горной цепи, находится эпицентр землетрясения, которое произошло пять лет назад.

— А причем тут землетрясение? — спросил полковник.

Аналитик незаметно поджал губы, точнее только ту часть мышц, которая была повернута к следопыту.

— Господин полковник, я изложил это в отчете, — повторил он монотонно, снова обращая внимание собеседников на экран визора. — В результате многократных подземных толчков силой в шесть баллов, часть породы, прикрывающей предгорье, сдвинулась и сошла вниз, видите?

— Да, вижу, — подтвердил Савва, рассматривая увеличенную картинку горного излома.

— Вот здесь находится группа больших пустот, образовавшихся на месте подземных озер, — аналитик сдвинул карту в сторону и вызвал какую-то сложную схему, состоявшую из множества наслоенных друг на друга разноцветных полос. Следопыт догадался, что перед ними схема разреза земной коры.

— В результате землетрясения, горная плита образовала множественные сдвиги, обнажив одну из пустот. Проще говоря, мы сейчас имеем несколько пещеристых выходов на склоне горы.

— Значит, эта тварь вышла из этих пустот? — спросил полковник.

— Надо полагать, да.

Аналитик замолчал, ожидая вопросов. Затем шумно хлебнул кофе и поморщился.

— Опять с корицей, — и недовольно отложил кружку.

3

Начальник сил самообороны Рашим встретил на полпути ночной патруль. Один из армейцев взялся его сопровождать. Вместе они прибыли в мобильный штаб округа, располагавшийся в трех часах езды от зоны карантина. Место здесь было довольно пыльное, рядом стоял обширный пустырь, который был распахан когда-то под озимые, но впоследствии, видимо, заброшен.

Охранник раздвинул ворота и проследил, чтобы начальник прошел через детектор личности. Рашим наступил на специальный коврик и простоял там положенное время, пока шла проверка. Затем направился в узкий тамбур, чем-то похожий на большой водопроводный шланг. Ощущение сходства усиливалось за счет стойкого запаха огнеупорной резины, которой был выложен пол.

Генерал без промедлений направился в зал планирования операций, который, кроме своего громкого названия, не представлял из себя ничего серьезного. Здесь обычно проводились совещания между различными родами войск. Привычными пассами рук усадил обратно на стулья всех, кто поднялся с его приходом.

— Что там со следопытом? — спросил он, заняв место в самом углу.

— Штаб полка молчит, все тихо, — ответил дежурный.

— Есть свежие версии на тему змеи?

— В разработке версия о повстанцах, — проговорил кто-то.

— Подробнее? — приготовился внимать начальник.

Но ничего нового он не услышал. Версия о повстанцах мусолилась с самого первого дня, постепенно усложняясь и обрастая явными и неявными домыслами. Никаких подтверждений в пользу того, что разрозненные одичавшие группки людей могут иметь отношение к неуловимому хищнику не было.

Начальник устало стащил с головы пилотку и потер ладонью стриженную макушку.

— Вот что, майор, — обратился он к своему офицеру связи, — подготовь приказ об отправке в деревню двух беспилотных разведчиков.

— Прямо сейчас?

— Да, прямо сейчас.

Майор отлип от визора и взглянул на своего начальника.

— Рашим, у нас нет ни одной лишней машины.

— Это просьба администратора, — сказал генерал с некоторым усилием в голосе.

— А-а, понятно...

Начальник подождал еще минут пять, наблюдая за действиями своих людей. Часы показывали полночь, никаких новостей от полковника не было.

— Ладно, я у себя, — сказал он, поднявшись со стула. — Если будут важные новости, обращайтесь.

Он вышел из зала и направился в свою комнату. Дверь бесшумно закрылась за ним, обеспечивая полную герметичность помещения.

Начальник лег на кровать, не раздеваясь. Закинул руки за голову и попробовал заснуть. В тишине комфортабельного жилого бокса он чувствовал себя намного лучше, чем в любом другом помещении, даже в родном доме. Может, поэтому он не любил ездить в отпуск. Раз в год, чартерным рейсом он вылетал в северное полушарие, где его ждала престарелая мать. Всю жизнь он был один, из всех женщин хранил верность только ей одной. «Все-таки судьба передается от человека к человеку, как по цепочке, — подумал он. — Мать никогда не доверяла мужчинам, и никого к себе близко не подпускала. Теперь ее сын не доверяет женщинам».

К тому же, ему нравился армейский быт высшего офицера. В любой момент он мог попросить вестового начистить сапоги или принести ужин. Среди его друзей всегда имелись партнеры для любого вида отдыха. Съездить в город по девочкам, поохотиться на горную дичь — только выбирай. После таких удобств, нравы обычного гражданского общества казались ему слишком плебейскими. В этих маленьких северных городах, где люди годами не выезжают дальше соседнего парка отдыха, делать ему было нечего.

Даже сон его был сдобрен неким духом свободы и движения. Рашим никогда не видел здесь плохих снов. Всегда горы, легкий ветерок с далекого океана, крики туземцев, ведущих свой скот к водопою. Он бежал во сне босиком, как привык делать по выходным, вокруг своей любимой горы. Обычно его сопровождал телохранитель, над головой кружил беспилотный разведчик, способный заметить любую опасность.

В этой пробежке был особый смысл. Здесь, в окружении враждебного мира, он чувствовал себя на своем месте. Земля гулко ухала под его пятками. Осенняя трава, слегка обсыпанная пожелтевшими еловыми иглами, принимала его в себя, и тут же подкидывала вверх, чтобы облегчить его бег.

Далекие фигурки местных жителей мелькали где-то внизу, на равнине. Вот кто-то махнул ему рукой. Рашим тоже махнул, и тут же круто взял влево, чтобы одним рывком взобраться на вершину. Телохранитель едва поспевает за ним, стоя на своем транспортном диске. Кричит что-то вслед.

— Господин генерал! Поберегите сердце! Ну, нельзя же так резко идти вверх!

— Да брось! — отмахнулся генерал, упорно карабкаясь по склону.

— Господин генерал! — голос охранника прозвучал настойчивее. — Господин генерал!

Рашим вздрогнул и проснулся. Над его головой мерно пульсировал визор, наполняя комнату белым холодным свечением. С каждой вспышкой полупрозрачный шар разбухал всё больше, пока не коснулся его лица. Внутри шара зажегся экран. Появилось лицо офицера связи.

— Господин генерал! — офицер с сожалением прижал руку к груди. — Простите, что потревожил ваш сон. Экстренная связь с комитетом по делам туземцев.

— Что там?

— Соединяю, — лицо офицера исчезло, экран моргнул и показал какое-то тесное помещение. Генерал вглядывался в него, пока не понял, что видит обычную ванную комнату.

— Минутку! — послышался знакомый голос. Видимо, собеседник находился вне поля зрения визора. Был виден лишь уголок зеркала, запотевший от пара.

— А вот и я! — на экране появился инспектор по делам туземцев, генерал Бай.

— Генерал Бай, — приветствовал его Рашим.

— Давненько не виделись. У нас здесь утро.

Одет он был в домашний халат, волосы были мокрые.

— А у нас ночь, соответственно... — и генерал почувствовал в своем голосе недовольство. С тех пор, как он начал общаться с Баем, ему все труднее было скрывать свои эмоции.

— Если я правильно понял, в нашем деле есть изменения?

Рашим моргнул глазами, не понимая вопроса. Приподнялся на руках, отстраняясь от яркого экрана.

— Ты о чем?

— Мне только что сообщили, что ты устроил слежку за этим человеком?

— А-а, уже доложили... — генерал протер лицо, убирая с уголков глаз засохшую слизь.

Инспектор терпеливо дожидался ответа.

— Я всего лишь приставил к нему своего человека, — сонный голос начальника прошелестел, как ворох листьев.

— Мне так же сказали, что ты препятствуешь ученым, которые изучают эту змею...

— Послушай, Бай! Я бы не хотел, чтобы вокруг этого дела гражданские устраивали балаган! Зачем нужны эти ученые? И этот следопыт?

Голова Бая ритмично покачивалась на экране. Видимо он переминался с ноги на ногу. Пользуясь молчанием собеседника, генерал вдогонку залепил еще:

— Кто-то обещал мне, что дело закрыто, разве не так?

— Да, именно так, не беспокойся. Но одно меня тревожит...

Инспектор поворошил пальцем мелкие завитки на виске и сказал с расстановкой:

— Чем ты собираешься объяснять большие потери среди личного состава?

Теперь было ясно, почему инспектор так спокойно сносил гнев офицера. Вопрос был подобен удару под дых. Боясь показаться вероломным, инспектор торопливо добавил:

— Я могу предложить такой вариант: твои солдаты погибли, спасая гражданских от этой самой гигантской змеи. Давай все-таки предположим, что в округе появился какой-то неизвестный науке питон, который нападает на скот и людей...

— Кому и зачем нужны эти детские сказки? — прервал его Рашим. — У нас есть боевые потери, а для боевых потерь есть свои определенные процедуры. Завтра сюда приедет представитель военной прокуратуры — последнее слово будет за ним.

— Знаю, знаю! — попытался успокоить его Бай. — Мы уже пообщались с ним. У тебя не будет никаких проблем с проверками.

— Спасибо! — начальник уже не скрывал сарказма в голосе. — Ты, наверное, всем главам военных округов так говоришь?!

Несколько секунд обе противоборствующие стороны оценивающе смотрели друг на друга.

— Послушай, Рашим... — инспектор немного смягчился, и даже сложил руки на груди, чтобы разбавить диалог неформальным жестом. — На самом деле, мне глубоко безразлично, что там случилось у вас в горах. Обычная карательная операция против повстанцев, мало ли чего... Мне жаль твоих ребят, честное слово!

— Весьма признателен! — начальник демонстративно отвесил благодарственный поклон, насколько это было возможно сделать полулёжа.

— Рашим, мне непонятен твой сарказм. Не забывай, пожалуйста, мы делаем одно дело.

Фраза явно развеселила Рашима.

— Только по-разному, — заметил он.

Бай в ответ упрямо сжал морщинки на смуглом лице:

— Рашим, признайся, твой сын замешан в этом?!

Выпуклые черные глаза инспектора, казалось, налезли на весь экран.

— Нет, — произнес генерал. — Не замешан.

— Тогда откуда это упрямство?

Генерал в ответ хмыкнул, не сказав ни слова.

— Если ты будешь со мной чуть более откровенным, мы справимся с любой проблемой! — начал терять терпение Бай.

Он был значительно моложе Рашима, но вполне мог позволить себе повышенный тон в разговоре.

— Ну, ладно, ладно, — инспектор махнул рукой и направился к выходу из ванной.

— Будем считать, что я просто застал тебя в плохом настроении...

И, не прощаясь, отключил связь. Экран погас, визор сократился в размерах, сдуваясь словно шар, пока не превратился в едва видимую точку.

— Да пошёл ты знаешь куда... — запоздало пробурчал Рашим, вскочив с постели.

Он принялся бесцельно ходить по боксу, касаясь стены руками. Нужно было срочно увезти сына из части. Закинуть его на другой конец земного шара. Спрятать куда угодно, пока смутное чувство опасности не явилось к нему во плоти.

— Соедините меня со штабом полка! — дал он команду визору.

4

— Меня вызывают, — извинился полковник, глядя на пульсирующий экран. — Может, познакомитесь пока с другими аналитиками?

Савва с готовностью поднялся со стула.

— Что у вас далее по плану? — спросил Оймен.

— Мне нужно будет осмотреть трупы.

— Хорошо, — сказал полковник, — я подыщу вам сопровождающего.

— Пойдемте, — аналитик поманил его на выход. Кружку со своим кофе он все-таки прихватил с собой.

— Наш отдел там, — показал он свободной рукой в дальний конец коридора.

Они миновали несколько переходов, пока не зашли в маленькую тесную комнату.

— Знакомьтесь, это Савва, следопыт! — представил его аналитик, когда двое гражданских глянули на него со своих походных кроватей.

— Здравствуйте! — поприветствовал он мужчин.

Те молча кивнули головами.

— Давайте сюда, — аналитик пригласил его к столу.

Было видно, что помещение ранее долго пустовало — на голых стенах не было никаких полок и крючков для одежды, как это обычно принято в военных лагерях, где любое жилое пространство используется с максимальной отдачей. На узком столике лежали остатки ужина и смятые салфетки. Прямо под ногами, даже не по углам, валялись рюкзаки с распахнутыми клапанами, из которых торчали фрагменты одежды или белья.

— Я возглавляю институт по исследованию катастроф, — сказал аналитик. — Представляю отдел антропологии. Вон тот бородатый, — аналитик показал рукой на молодого, крепкого телом парня, — он у нас специалист по аномальным атмосферным явлениям.

— Можете звать меня просто «Аномальщик»! — сказал парень, усмехнувшись. Он был раздет до пояса, демонстрируя всем свои бицепсы.

— Еще он шутник у нас, по совместительству, — иронично заметил аналитик.

— Извините, а как вас зовут? — поинтересовался следопыт.

— Меня зовут доктор Кромдук! — аналитик невольно прижал к груди свой термосок с кофе, отчего напиток выплеснулся на его рубашку.

— Черт! — доктор схватил салфетку и приложил его к коричневому пятну.

Мужчина, лежавший на дальней койке, шумно вздохнул и перевернулся на другой бок.

— А тот, который делает вид, что спит, наш геолог, — добавил доктор, занимаясь своей рубашкой.

Мужчина в ответ шевельнулся, и вяло махнул рукой. На вид он был постарше «Аномальщика».

Доктор Кромдук почесал голову, оглядывая свою маленькую команду.

— Мы уже трое суток пашем без сна, так что простите за столь холодный прием...

— Всё нормально! — Савва улыбнулся, хотя все еще чувствовал себя не в своей тарелке.

— А почему вызвали именно меня? — поинтересовался он.

— Это была моя инициатива, — вздохнул Кромдук.

— Я ловлю сбежавших из неволи животных, но, судя по вашему докладу, здесь мы имеем дело с каким-то реликтовым хищником...

— Да-да, скорее всего это так! — доктор оставил в покое рубашку, и включил свой визор. Он настроил его таким образом, чтобы экран был виден всем, включая отдыхавших коллег.

— Полковник любезно предоставил материалы, которые могут дать нам представление о внешнем виде этого существа...

Визор сменил окраску и показал какой-то унылый монотонный пейзаж, снятый с бреющего полета. Съемку производил беспилотный разведчик. Желтая высохшая шерстка горной растительности перемежалась с каменистыми вкраплениями. Иногда попадались крупные валуны.

— Стоп! — приказал Кромдук.

Визор остановил показ и отмотал картинку назад. Камни и кусты замелькали в обратном направлении, пока среди сухой травы не появился рисунок в форме спирали.

— Это не спираль, если вы так подумали, — заговорил доктор, понизив голос. — Скорее, поперечное сочетание колец на длинном веретенообразном теле.

— А нельзя дать поближе? — попросил Савва.

Визор увеличил картинку.

— Думаю, этот объект может достигать девяти-десяти метров в длину, — предположил Кромдук. По его команде, визор наложил на спираль контурную линию и тут же распрямил ее, приложив снизу масштабную линейку.

— Вы уверены, что это было живое существо? — спросил Савва. Увиденное его нисколько не впечатлило. Качество съемки было великолепным, был виден каждый камешек, но тело змеи почему-то выглядело расплывчатым.

— Визор, проанализируй объект в динамике! — приказал доктор.

Спираль тут же шелохнулась, еле заметно, буквально на сантиметр, и снова замерла. Возможно, она могла двигаться и более активно, но разведчик успел схватить только этот единственный сантиметр.

— Визор, дай тепловую характеристику объекта, — продолжил Кромдук.

И без того бесцветная картинка поскучнела окончательно, покрывшись густой сыпью из цифр, отличавшихся только десятыми долями.

— Хладнокровное? — предположил Савва, вопросительно глянув на доктора.

— Вообще-то данное определение может быть верным только по отношению к позвоночным... — сказал он задумчиво. Или, скорее, пытаясь выглядеть задумчивым.

— Вы хотите сказать, что этот объект может быть...

— Я пока не делаю никаких выводов, — прервал его доктор, — я только изучаю материал.

По его команде, визор перешел к другим отснятым кадрам. В основном, это были архивные записи с патрульных роботов, в поле зрения которых попал этот загадочный объект. Глядя на них, Савва понял, что первый материал был самый информативный. Остальные выглядели настолько сомнительно и спорно, что делать какие-то предположения на их основе было бы ошибкой.

— Теперь вы понимаете, почему я порекомендовал администратору вызвать вас?

Доктор откинулся на спинку стула, и принялся барабанить пальцами по столу.

— Да, понимаю — вам нужно заполучить хотя бы один экземпляр.

— Желательно, даже парочку! — подал голос «Аномальщик», который следил за разговором. — Самца и самку...

— Прекрати паясничать, я прошу тебя! — махнул на него рукой доктор.

«Аномальщик» никак не отреагировал на выговор своего коллеги. Он поднялся с места и присел к ним за столик.

— Меня зовут Донат, — подал он руку следопыту.

— Очень приятно!

— А, правда, что вы единственный в мире следопыт, который изловил сбежавшую из зоопарка анаконду?

Темные глаза Доната игриво блеснули. Он больше напоминал молодого спортсмена, нежели ученого, привыкшего возиться с приборами в лаборатории.

— Нет, конечно, — возразил Савва. — Анаконды из зоопарков никогда сбегают, только из частных владений. И ловят их не только следопыты, но и простые обыватели.

— Н-да, — покачал головой Донат. — Я бы не взялся ловить её, ни за какие деньги.

Следопыт понимающе кивнул, эти слова приходилось слышать не впервой.

— Вы уже говорили с полковником о точном времени, когда пойдете в горы? — поинтересовался доктор.

— Да, говорил.

— Когда же?

Следопыт заёрзал на стуле, когда его спросили о времени. Времени было мало, нужно было многое успеть сделать: изучить останки жертв, поработать с картой района, собрать вещи...

— В шесть утра.

— Ценю ваш порыв, но боюсь, вас не отпустят так скоро, — доктор наконец-то улыбнулся, впервые за встречу.

— Почему?

— Да потому! — это геолог пробасил со своей кровати, до этой минуты не подававший никаких признаков бодрствования. Впрочем, больше он не стал ничего говорить.

— Мы тоже уже третий день просим допустить нас к людям, которые видели хищника, — вторил ему «Аномальшик». — А в ответ слышим только: «Это опасно, мы должны провести следственные мероприятия...»

Парень бесцельно взял в руки салфетку и принялся скручивать её в трубочку. Потеребил и отбросил в сторону.

— Нет там никаких следственных мероприятий, — пробурчал он себе под нос. — Только время теряем даром...

Следопыт внимательно посмотрел на его руки, боясь обнаружить в них признаки напряжения, беспокойную дрожь, например. И ничего не увидел.

В эту секунду в проеме двери возникла голова Беррума.

— Господин следопыт, господин доктор, вас вызывает полковник!

Они застали полковника на том же месте, в центре комнаты, как если бы он стоял эти полчаса, не шелохнувшись.

— Сожалею, следопыт, но утром выйти не получится.

Следопыт хотел узнать о причине задержки, но тут к разговору подключился аналитик:

— Поймите, Оймен, эта тварь не будет ждать, пока...

— Выход в горы намечен только в полдень! — прервал его Оймен.

— Почему? — почти хором спросили они.

— Это приказ начальника сил самообороны.

Доктор разочарованно вздохнул, услышав о приказе Рашима. Сделал он это искренне.

— Беррум, — взгляд полковника устремился к двери, где стоял лейтенант. — Ты свободен!

— Есть! — лейтенант отдал честь и вышел из комнаты.

— С вами поедет мой заместитель, майор Спенш. У него достаточно полномочий, чтобы решить любую проблему.

— Пойдемте, Савва, — раздался голос из коридора.

Только что прибывший, майор втянул в комнату свою круглую бритую голову, и застыл в ожидании.

— Кстати, я могу поговорить с местными жителями? — спросил Савва, закидывая рюкзак на плечо.

— С гражданскими? Не знаю, я не получал никаких инструкций...

Военный администратор сложил руки на поясе, не зная как поступить. Он вопросительно посмотрел на майора.

— Почему нет? — пожал тот плечами.

— Это не противоречит приказу начальника, — поддержал следопыта доктор. Полковник несколько секунд хмурился, обдумывая просьбу следопыта.

— Ладно, — кивнул он, наконец. — Только будьте добры сопровождать его.

— Без проблем, — с готовностью согласился аналитик.

Больше говорить было не о чем, все засобирались на выход. Аналитик стянул с крючка свой длинный плащ с белой надписью «Институт катастроф». Следопыт тоже оделся.

— Да, чуть не забыл, — окликнул его полковник. — Сегодня в полдень местная администрация устраивает встречу с населением.

— Зачем? — обернулся следопыт.

— Ну, как зачем... — Оймен напустил на глаза густые седые брови. — Мы должны объяснить людям, почему объявлен карантин.

Савва кивнул на прощание, и пошел за военным и ученым.

5

Пока вездеход трясся по неровной сельской дороге, следопыт успел поговорить с женой.

— Ты хоть ел чего-нибудь? — спросила она, глядя ему в глаза. На экране визора было видно только ее лицо. Черные локоны поблескивали в лучах утреннего солнца.

— Скоро меня отвезут в гостиницу, там покушаю.

— Что-то ты совсем раскис, Савушка, — вздохнула она, не зная, как его подбодрить.

— Здесь холодновато, — поежился он. Яркая картинка далекого мира, в котором светило солнце, ничуть не взбодрила его. «Кругом ложь! — хотел сказать он в экран. — Неумело и второпях выдуманная...»

— А что там с вашей змеей? — спросила она. Поинтересовалась скорее для проформы, зная наперед, что муж не скажет ей ни слова о своей работе.

Савва отрицательно покачал головой:

— Не могу раскрывать детали, у меня контракт с министерством.

— Понятно. Я просто так спросила.

Поговорив еще немного, они сказали друг другу «пока» и отключились. Экран вспыхнул напоследок и сжался до невидимой точки, а следопыт устало приложил лоб к окошку. Убывающая луна едва возвышалась над темной стеной предгорья, и острым коготком царапала бронированное стекло.

Глядя на луну, следопыт вдруг вспомнил свои давние полярные похождения, когда трое суток без остановки он гнался за молодым самцом белого медведя. Этот непоседа был одним из последних представителей своего вида, и правительственный Комитет по охране дикой фауны готов был платить любые деньги за его поимку. Медведь ухитрился вывести из строя свой датчик передвижения, и ни разу не попадался в объективы высотных стратосферных наблюдателей. Но когда следопыт привез в Комитет клетку с беглецом, то получил всего лишь сотню динаров, эту жалкую государственную валюту, на которую можно купить разве что пару-другую теплой полярной обуви. «Нет средств, — сказали ему природоохранные чиновники, — у правительства нет средств».

Он тогда еще был молод, вышел из здания Комитета в ярости, давая себе слово никогда больше не связываться с госструктурами. И нарушал потом эту клятву десятки раз, включая и эту ночь.

— Волнуется жена-то? — прервал его воспоминания офицер, обернувшись назад.

— Да.

— Моя тоже такая! — бодро ответствовал майор, покачиваясь на своем сиденье. — Перезванивает мне по два раза в сутки.

Майор был молод и, скорее всего, добродушен, если судить по голосу и манере говорить. Кофейный цвет кожи выдавал в нем смешанную кровь, столь редкую в тропических странах, где расовая сегрегация блюлась очень строго.

— Уже подъезжаем, — объявил доктор.

Вездеход заехал в деревню с восточной стороны, где особняком разместилась сельская больница. Дорогу им преградил высокий забор из сверхпрочной сетки — непременный атрибут военного карантина. Сетка состояла из отдельных модулей, которые расправлялись и соединялись друг с другом автоматически, без контроля со стороны человека. Достаточно было лишь задать направление и площадь обхвата. Найдя ближайшую точку сочленения двух модулей, Спенш подогнал туда вездеход, и вызвал солдат, которые охраняли периметр.

Патруль обещал подъехать через минуту-другую, но прошло пять минут, а потом и все десять, пока со стороны деревни не показались четверо вооруженных людей на транспортных дисках. Резво перебирая своими железными ножками, диски подбежали прямо к ограде.

— Открывай, мы из штаба полка! — потребовал майор.

Один из патрульных спрыгнул с диска и характерным жестом руки дал команду на открытие ограждения. Модуль с шуршанием втянул в себя часть сетки, образовав довольно широкую брешь.

— Проезжайте!

Майор осторожно направил машину в проем. Патруль забрался на свои диски и последовал за ними.

Через пару минут они добрались до здания больницы. Впрочем, слово «здание» мало подходило для этого одноэтажного барака. Вездеход резко затормозил перед низким покосившимся забором, притащив на хвосте густое облако пыли.

Ночных гостей встретил охранник, вооруженный и защищенный по боевому штату. Солдат был закован в титановый панцирь, с короткой штурмовой винтовкой на боку и ранцевым ракетным двигателем за спиной. Каким образом он носил на себе всю эту тяжесть, было неведомо.

— Вход только через детектор! — предупредил он, указывая рукой на специальную площадку для распознания личности. Затем включил экран визора и принялся изучать информацию о приезжих.

— Проходите — сказал, наконец, охранник, сворачивая экран.

Доктор первым взошел на крыльцо, за ним неуверенно потянулись остальные.

— Смотрите под ноги, — предупредил Кромдук. — Морг находится в подвале.

Они прошли через маленький холл, сплошь заставленный стульями. Вдоль коридора вспыхивали лампы, и тут же гасли, передавая эстафету другим.

Доктор оказался прав, нужно было постоянно смотреть вниз, чтобы не заехать ногой в кресло-каталку, или не споткнуться об скамейку, поставленную почему-то поперек дороги. Типичный провинциальный беспорядок, который был немыслим в крупных городах метрополии.

Наконец, они добрались до лифтовой ниши, просто и без затей вырубленной в стене.

— Лифт на этаж минус один! — громко приказал доктор, и железные створки с лязгом распахнулись.

В приемном отделении морга дежурил санитар из числа туземцев.

— Вы к кому? — спросил он, приветливо улыбаясь.

— Они со мной, открывайте.

— Тогда вам к нему... — санитар глянул в дальний угол комнаты, где на узком стуле сидел какой-то офицер в звании капитана, а если точнее — оперативный работник из штаба округа — о чем говорил соответствующий шеврон на рукаве мундира.

— Досмотр останков временно запрещен, — сказал офицер, поднимаясь с места.

— Это еще почему? — выдвинулся майор.

— Приказ начштаба!

Оперативник не удосужился даже отдать честь старшему по званию.

— Минутку, — майор включил визор.

— Господин полковник! — обратился он, когда хмурое лицо военного администратора заполнило весь экран. — Тут к нам приехал какой-то человек...

Майор удалился за дверь побеседовать с начальником. Оперативник, тем временем, снова плюхнулся на стул, разглядывая вошедших.

— Капитан! — позвал его вскоре майор. — Поговорите с начальством!

О чем с ним беседовал Оймен, присутствующие могли только догадываться. Но после недолгого отсутствия, оперативник вернулся на свое место и дал знак санитару.

— Можете входить, — произнес он сухо, потеряв к визитерам всяческий интерес.

Санитар поднял руку и вывернул ладонь в характерном изгибе, посылая сигнал запирающему механизму двери.

— Сейчас будет неприятный запах.

Действительно, когда створки разъединились, из полутемной комнаты дохнуло застарелым трупным ароматом. Доктор бесстрашно нырнул туда, взмахнув черным плащом.

— Добро пожаловать к попавшим в немилость! — весело произнес санитар, глядя на остальных, неуверенно застрявших перед дверью. Деваться было некуда, следопыт с офицером последовали за доктором. И никто не придал значения странной фразе, брошенной туземцем.

6

Морг на поверку оказался довольно великоватым для такой маленькой больницы. Одна из стен полностью была заставлена холодильными камерами. По обе стороны от двери возвышались столы для автоматического вскрытия трупов. Над матовыми шторками торчали металлические суставы роботов-расчленителей, жуткие в своём тусклом блеске.

Санитар включил визор, и расположил экран в углу комнаты, чтобы автоматически вести протокол досмотра.

— Если собираетесь прикасаться к образцам, окуните руки сюда, — показал он на специальную емкость в углу комнаты.

Доктор кивнул и первым опустил руки в специальный раствор, который мгновенно густел, облегая конечности надежнее любых перчаток. Пока остальные возились с раствором, Кромдук принялся вскрывать камеры. Каждый раз, когда из ниши выдвигался поднос с останками, визор мягким женским голосом комментировал происходящее:

— Образец серии «шестнадцать», номер один: мужчина двадцати лет, фрагменты кожной ткани с лоскутами одежды, фрагменты подкожного жира, отдельные фрагменты кожи головы и волос. Образец серии «шестнадцать», номер два: мужчина, двадцати двух лет, фрагменты кожной ткани с лоскутами одежды, фрагменты подкожного жира и кости рук. Образец серии «шестнадцать», номер три: мужчина двадцати одного года...

Краем глаза следопыт заметил, что майору явно не по себе в этом хранилище мертвечины. Дикое сочетание приятного женского голоса с запахом и видом человеческих тканей, производило на него угнетающее воздействие. Спенш низко опустил подбородок и втянул голову в плечи — верные признаки накатившего отвращения.

— Пожалуй, я постою на улице! — проговорил он чуть слышно, и юркнул за дверь, которая тут же закрылась за ним. Доктор оглянулся, но никак не отреагировал.

— Давайте глянем сначала сюда, — Кромдук приблизился к первой ячейке. — Я провел микробиологический анализ раны, вот этой рваной части...

Над каждой ячейкой горел маленький софит, который автоматически включался, если дверца ячейки была открыта.

— Так, — склонился следопыт над почерневшим обрубком ноги.

— Мы обнаружили в мазке белок слюны пресмыкающегося.

Голос Кромдука показался следопыту неестественно высоким, словно он говорил с ребенком.

— Змеи?

— Возможно, — кивнул доктор. — Сегодня в полдень, сюда прибудет член нашей постоянной выездной комиссии по чрезвычайным ситуациям, он привезет с собой генетический анализатор.

— То есть уже сегодня можно сделать выводы о конкретном виде хищника?

— Думаю, да.

Доктор Кромдук подбоченился, разглядывая останки несчастной жертвы.

— Когда я осматривал трупы впервые, очень надеялся найти какой-нибудь обломок зуба хищника, или случайный ошметок десны. Знаете ли, такое иногда бывает, когда кости жертвы лопаются от компрессионного перелома и ранят самого хищника.

— Нашли что-нибудь?

Доктор разочарованно развел руками:

— Нет. Ни одной зацепки.

Савва вновь почувствовал какую-то неестественность в поведении аналитика, в этом чрезмерно выразительном, деревянном взмахе конечностями.

— Срез тканей имеет странный рисунок, — заметил следопыт, разглядывая край обрубка через подвесной микроскоп.

— Да, да, я знаю, о чем вы говорите!

Кромдук включил свой визор и развернул экран в сторону следопыта.

— Я попробовал смоделировать так называемый «интрооральный слепок», взгляните...

На экране появился рисунок в виде бокала или широкой чаши. Осевой пунктир обозначал центральную линию нижней челюсти предполагаемого хищника.

— Ни одна крупная змея не обладает таким зубным рядом, согласитесь?

Следопыт внимательно посмотрел на объемный рисунок. Останки людей были слишком фрагментированы, что не характерно для хищной змеи, даже очень крупной. Змеи заглатывают жертву целиком, редко разрывают ее на части силой своих челюстей.

Впрочем, возможно, крокодилы могли сотворить такое. Он знал о том, что на береговой линии иногда можно встретить крупных аллигаторов. Но так далеко на сушу они не заходят.

За полчаса они осмотрели все ячейки, последовательно закрывая за собой уже изученные. Когда, наконец, вышли из морга, Спенш ожидал их на улице, беседуя с охранником. Завидев их, он по-дружески тряхнул солдата по плечу и направился к вездеходу.

— К сожалению, нас до сих пор не пускают в лес, — сказал Кромдук, стаскивая с рук затвердевшую защитную оболочку. — Осмотрев место нападения, мы узнали бы больше.

— Вы можете пойти со мной. За два дня мы охватим ближайшие горы и леса.

— Вряд ли получится, — протянул доктор уныло. — В нашем контракте не предусмотрено посещение места бедствия. Надо полагать, армия не очень сильно доверяет гражданским наемникам.

— Это верно...

— Кстати, — доктор вскинул указательный палец, — полковник так и не сказал нам, чем предположительно занимались солдаты в момент гибели...

Следопыт заметил, что как только они остались одни, Кромдук перестал говорить нарочито декларативным тоном.

— Возможно, это военная тайна, — предположил Савва. Этим словом «тайна», он явно вызывал собеседника на искренность.

— Возможно. Но, согласитесь, вам, следопыту, стоило бы знать.

— Я обязательно спрошу Оймена, — пообещал Савва.

Доктор в ответ многозначительно кивнул. Они направились в сторону вездехода, вдоль бархатно-черной тени забора. Шли нарочито медленно, чтобы успеть поговорить наедине.

— Я ввел вас в заблуждение, сказав, что в полдень получу генетический анализ слюны хищника, — почти шепотом заговорил доктор.

— Значит, анализ уже получен?

— Да. Когда вернемся на базу, я расскажу о своей версии гибели солдат.

— Я не ошибусь, если предположу, что трупов было больше, чем в морге? — озвучил свою догадку Савва.

Доктор посмотрел на него серьезно и даже немного печально:

— Да.

— А точное количество сможете сказать?

Дальше говорить было нежелательно, они уже приблизились к машине.

— Итак, Савва, с кого начнем опрос населения? — громко спросил аналитик, меняя свой тон.

«Вам бы выспаться, доктор Кромдук!» — хотелось сказать ему в ответ. По всей вероятности, аналитик уже успел заразиться мрачным обаянием лжи, которой пропитана любая тайна.

«Это сродни детской любознательности, — подумалось следопыту, когда глухо заурчал двигатель вездехода. — Если ребенка поставить перед муравейником, где три или четыре букашки волокут к себе в логово выбившуюся из сил бабочку, он не отлипнет от этого зрелища, пока смятые пыльные крылышки не исчезнут в норке.»

— Пожалуй, начнем со старосты деревни, — захлопнул он за собой дверцу. — Затем егерь.

— С этим проблема, — прокряхтел майор. — Старосты нет на работе вот уже два дня.

— Да? Где же он?

— Сейчас выясним.

Спенш выпрыгнул из машины и побежал обратно в больницу. Он взобрался на крылечко и что-то сказал охраннику. Тот не поленился включить свой визор. Яркое пятно экрана осветило лица военных.

Через минуту, Спенш вернулся назад.

— Увы, старик в отъезде. Уехал куда-то в центр, на лечение.

— Ох, как не вовремя, — разочарованно произнес Кромдук.

— Тогда давайте к егерю, второй номер по списку, — предложил майор. — Я знаю, где он живет.

— Хорошо, давайте!

Вездеход малым ходом выбрался на деревенскую улицу. В окошке заднего вида появилась фигура штабного оперативника, который остановился рядом с охранником, глядя им вслед.

7

Дом егеря оказался аккурат рядом с западным карантинным блокпостом. Здесь начиналась дорога в горы, скорее даже тропа, основательно изрытая траками вездеходов. «Пропала земля! — с тоской подумал следопыт, глядя на серевший в темноте суглинок. — Заездили...»

У самой границы деревни, дорога была перекрыта парой горных шагающих танков. За ними возвышалась сборная башенка с автоматической пушкой. Под башенкой стоял караульный.

— Сюда! — махнул офицер в сторону большого одинокого дома. Опоясанный забором, он прижался к самому краю защитной сетки, словно хотел сбежать из постылого, сельского мирка.

Они постучались в ворота, и молча принялись ждать. Прошло несколько минут, пока в доме не загорелся свет. Над дверью вспыхнул экран, из которого выглянуло лицо пожилой женщины.

— Если вам нужен егерь, его нет дома! — тихо проговорила она, блеснув слезящимся глазом.

— А где он и когда вернется? — спросил майор.

— Уехал в город.

— Может, впустите нас на пару минут?

— Молодые люди, я никого не впускаю по ночам!

Пришлось общаться посредством экрана. Женщина оказалась супругой егеря, и жила в этих краях едва ли не полвека. Ни о какой гигантской змее никогда не слышала.

— Напрасно теряете время! — заявила она, оглядывая присутствующих. — Шли бы своей дорогой, пока не попали в немилость.

Мужчины удивленно переглянулись. «Бабка с характером,» — безмолвно прозвучало в их глазах.

— А когда супруг вернется? — спросил майор Спенш, стараясь говорить как можно деликатнее.

— Не сказал, он часто ездит в город, — голос старухи пробирал своим холодным безразличием. — И меня хотел забрать с собой.

— А почему он уехал именно сейчас, когда в горах произошло чрезвычайное происшествие?

— Ничего не знаю, молодые люди! Уехал и всё тут! — на этих словах строгая женщина выключила связь.

В досаде, они вернулись к машине. Блок-пост, тем временем, окончательно проснулся — бронированная будка засветилась изнутри бледным неярким светом.

— Я сейчас вернусь, — произнес офицер и направился к вышке.

Караульный в мимикридной накидке, наблюдавший за этим странным ночным квартетом, медленно двинулся навстречу. Режим маскировки был выключен, поэтому накидка смотрелась на нём нелепым бесформенным облаком.

Следопыт, обладавший острым слухом, без труда уловил диалог майора с блокпостом.

— Почему егеря нет на месте? — спросил офицер, отдавая честь.

— А мне почём знать? — буркнул солдат.

— Вы тут карантином занимаетесь или как?

— Приказ блокировать деревню поступил только вчера утром, — невозмутимо ответил воин. — А егерь уехал буквально на час раньше.

— Гражданский статус?

— В порядке, задерживать не имели права.

Майор развернулся и пошел обратно. Глянув на его лицо, никто не стал задавать ему вопросов.

Далее по списку значился участковый из инспекции по делам туземцев. Инспекция, этот вечный соперник армии во всех делах войны и мира, должна была постепенно заменить собой оккупационные силы на захваченных землях. В реальности, это привело лишь к двоевластию — вредному и заразному веянию, охватившему все уголки метрополии.

На этот раз им явно повезло, они застали участкового, как говориться, при исполнении. Здание инспекции располагалось в самом центре деревни, с отдельным въездом и площадкой для автожира. Впрочем, из-за хронической нехватки техники, взлетное поле давно не использовалось по назначению и больше напоминало склад под открытым небом.

Закончив текущие дела, участковый как раз собирался домой.

— Нам нужна любая информация о гигантской змее, — произнес доктор Кромдук, когда ночные гости предстали перед мужчиной в строгом черном мундире.

— И что от меня требуется? — спросил инспектор устало.

Кромдук перевел взгляд на следопыта, давая ему слово.

— Сегодня в полдень я выезжаю на поиски змеи, — начал говорить Савва. — Поэтому, мне нужны сведения о появлении в округе крупного хищника.

— Например?

— Например, обращались ли к вам люди с жалобой на исчезнувший скот? Или со странными находками типа чешуек, лоскутов кожи?

— Нет, — сказал инспектор. — Не было.

— Никто не заявлял об исчезнувших людях? Особенно, о детях? — не сдавался Савва.

Инспектор опустил веки, посмотрев на пуговицы, а потом на кобуру с пистолетом.

— Вообще-то, есть один случай, — произнес он с расстановкой.

— Ребенок? — встрепенулся следопыт.

— Мальчишка шестнадцати лет, из племени сломарей.

Участковый включил визор.

— Дайте мне гражданина по имени Кромпал, род Валежников, — произнес он, глядя на экран.

Через секунду экран выдал объемную картинку с бледным юношеским лицом. Копна рыжих волос двумя крыльями закрывала уши. Обычное лицо подростка-туземца, если не считать легкого, почти незаметного косоглазия.

— Он исчез четыре дня назад, между одиннадцатью и двенадцатью вечера, — сказал участковый, меняя масштаб картинки.

— Гражданский статус? — уточнил майор Спенш.

— Абсолютно лояльная семья, никаких связей с повстанцами.

Участковый приказал визору переключиться на карту местности.

— Обычно, дети его возраста часто ходят в лес, — инспектор изменил масштаб и показал участок земли южнее деревни. — Пора сбора грибов и ягод, знаете ли...

— Если только парень не сбежал из дому, — заметил доктор Кромдук. — Например, в город сиганул...

Инспектор отрицательно покачал головой:

— Я перерыл все варианты. В городе замечен не был. Среди знакомых и друзей — тоже. Тем более, в последний раз его видели идущим в лес.

— Мы можем поговорить с родителями Кромпала? — поинтересовался Савва.

— Конечно, можете. Если хотите, я поеду с вами.

8

Через десять минут, они уже стучались в ворота дома, где жил пропавший мальчик.

— Хозяева еще не спят, — тихо произнес майор, глядя на желтый квадрат окна.

— Кто бы спал на их месте? — задался вопросом доктор. — У меня самого сын-подросток...

— Это участковый, открывайте! — сказал инспектор, когда над ними вспыхнул экран.

Повинуясь сигналу хозяев, дверь распахнулась.

— Расскажите этому человеку о своем сыне, — обратился участковый к матери Кромпала, дородной женщине сорока примерно лет. Свои пышные, цвета меди, волосы она туго прихватила на затылке. Рядом стоял отец мальчика, еще не успевший снять с себя верхнюю одежду.

— Военные никого не выпускают из деревни... — пробормотала женщина, оглядывая вошедших.

— Ничего не поделаешь, карантин... — вставил свое слово майор Спенш.

— Вот, муж сейчас пытался выйти в горы, так его задержали и вернули обратно, — с этими словами женщина взяла супруга за локоть.

— Только до первого блокпоста успел дойти, — произнес глава семьи, стаскивая с себя плащ. Следопыт, впрочем, успел окинуть взглядом обувную полку. Редкий мужчина бывает настолько собран, чтобы аккуратно сложить обувь, едва переступив порог. Скорее, гости застали его выходящим из дома, а не наоборот.

— Да вы проходите, пожалуйста, — сделал хозяин приглашающий жест рукой.

— А зачем мальчик пошел в лес в столь позднее время? — поинтересовался Савва, когда вошедшие расположились в гостиной, за широким обеденным столом.

Он заметил, что вопрос явно смутил женщину. Она пробормотала что-то на счет похода за грибами, но было видно, что сама не верит этим словам.

— Может, он ушел по чьей-то указке? — попытался следопыт зайти с другой стороны.

— Кромпал очень набожный мальчик, — подключился к разговору отец, обняв жену за плечи. — Он очень... — но тут же осёкся, сдержав себя на полуслове.

Доктор Кромдук, стоявший у окна, внимательно посмотрел на родителя.

— В этом нет сомнений, — сказал он задумчиво. Видимо, реплика хозяина подправила ход мыслей аналитика. Он скользнул глазами вдоль стен, где на особых деревянных полочках стояли глиняные божества. Тяжелая поступь цивилизации давно подмяла под себя жизненный уклад туземцев, но за стенами жилищ власть метрополии обрывалась. Здесь до сих пор правили духи лесов и гор, заставлявшие своих адептов бросать сады и посевы, которые власти упорно навязывали им.

— Вы поклоняетесь духу гор по имени Васса... — пробормотал доктор, вышагивая вдоль стены, пока не остановился на темной фигурке божества, стоявшей чуть поодаль от других идолов.

— Да, это так! — обернулся глава семейства.

— Тогда у нас есть шанс отыскать парня!

Кромдук медленно отошел от черной фигурки. Васса взирал на незваного гостя с полным равнодушием, вытянув руки по швам, как маленький пингвин.

— Каким образом? — оживился инспектор.

Доктор склонился над столом, чтобы пояснить мысль.

— Дело в том, что каждый, кто поклоняется духу Вассы, носит на шее амулет, — аналитик показал рукой на грудь хозяина. — Каждый без исключения, правильно?

Доктор воззрился на главу семейства, навалившись на стол локтями.

— Верно, — и в качестве доказательства, мужчина извлек из-под рубахи бечеву с амулетом цвета речной гальки.

Доктор деликатно коснулся камня, удостоверяясь в собственной правоте.

— Этот амулет сделан из минерала под названием глицений. Очень редкий камень, который можно раздобыть только на материке.

Туземец вновь утвердительно закивал головой.

— Но при чем тут мой Кромпал?! — всхлипнула вдруг хозяйка, оглядывая мужчин. Только сейчас Савва вдруг понял, что женщина едва сдерживает слезы.

— Кажется, я понимаю, куда вы клоните, — недовольно произнес майор Спенш. На бедную женщину он даже не глянул.

— Мальчика можно найти при помощи амулета! — заговорил Кромдук с энтузиазмом.

Майор отпрянул от стола, явно не желая участвовать в дальнейшем разговоре.

— Никто не будет сканировать местность на предмет какого-то потерянного камушка! — голос майора наполнился жесткими скрипучими звуками. — Вы хоть представляете, сколько нужно для этого техники?

— Давайте хотя бы попробуем... — начал было доктор, но Спенш не стал его даже слушать.

— Я подожду на улице, — пробормотал он и вышел из комнаты.

Все повернулись в сторону инспектора.

— А вы что думаете? — спросил доктор.

— Я не понял, каким образом вы собираетесь искать амулет?

— Это очень просто! — Кромдук присел за стол, поближе к участковому. — Минерал глицений уникален тем, что испускает нейтроны. Мы можем установить соответствующее оборудование на любой автожир, и ловить пеленг на излучение.

Инспектор поджал губы, и голова его склонилась набок, будто отяжелев от мыслей.

— Военные запретили полеты над предгорным лесом, — сказал он тихо.

— Как так запретили?

— А вот так. Запретили и точка.

С этими словами инспектор поднялся и направился в прихожую, вслед за офицером. Отец мальчика вскочил и подал ему плащ.

— Если будут новости о вашем сыне, обязательно дам знать, — сказал участковый и вышел.

В комнате воцарилось молчание. Хозяйка несколько раз шмыгнула носом, но тоже ничего не сказала.

Вдруг послышались звуки возни из соседней комнаты. В гостиную заглянул ребенок полтора-двух лет, одетый в мешковатую ночную рубаху. Он сонно повел глазами, выискивая среди чужих дядек свою мать, и вдруг расплакался в полный голос.

— Давайте уйдем, — поднялся следопыт. — Мы разбудили детей.

9

Инспектор с офицером дожидались их в машине.

— А теперь куда? — спросил офицер, оглядываясь назад.

— В лагерь, — вздохнул Кромдук.

— Следопыт?

Савва тоже кивнул. Нужно было еще посидеть над картой местности, да и отдохнуть перед дорогой не мешало бы.

Вездеход развернулся и на полных парах устремился на запад. Высадив инспектора рядом с его домом, машина покинула район карантина, и направилась в распоряжение полка.

Дорога в лагерь шла через заброшенные поля, внушавшие тоску своей сумрачной пустотой. Подбитая неровной бахромой клинолиста, дорожная колея местами вдруг исчезала, оставляя машину один на один с одичавшей природой.

— Кстати, на связь выходил полковник, — заговорил майор, обращаясь к следопыту.

— Да? И что он говорит?

— Оказывается, администратор любезно предоставил вам два беспилотных разведчика!

Слова майора прозвучали настолько неожиданно, что с минуту никто не молвил ни слова.

— Однако... — протянул аналитик. Новость не оставила его равнодушным.

— Аппараты приземлились на лагерном аэродроме, и ждут вашей команды!

— А вы, оказывается, не так просты, каким кажетесь, господин следопыт! — глянул на него доктор благодушно.

Савва невнятно отшутился и, впервые за вечер, изобразил на лице улыбку. Всего за пару часов пребывания в тропиках, он потерял веру в добрые новости. Ничего, кроме опасности, медленно сгущавшейся над этой несчастной деревенькой, он больше не чувствовал.

— Ваш способ поиска амулета остается в силе? — спросил он доктора.

— Конечно! — с готовностью закивал ученый.

Едва машина остановилась за воротами лагеря, следопыт с аналитиком выскочили и засеменили в сторону аэродрома, смотреть аппараты. Увлечённые столь внезапным подарком с барского плеча, они не сразу заметили, что кругом царит необычное возбуждение.

— Вы умеете обращаться с разведчиками? — крикнул им вдогонку майор.

Гражданские растерянно остановились. Конечно, никто из них никогда не имел дела с беспилотными аппаратами.

— Я сейчас пришлю техника, подождите! — сказал майор и скрылся в направлении штаба.

— Ну что ж, есть время перевести дух, — сказал аналитик.

Полковой аэродром размещался в самом дальнем конце лагеря, зажатый с двух сторон складскими помещениями. Куполообразные здания были соединены герметичными переходами. Сквозь прозрачную ткань обшивки то и дело мелькали фигурки людей.

— Тревога? — оглянулся следопыт по сторонам.

— Похоже на то.

— Вы обещали рассказать мне о гибели солдат, — напомнил Савва.

Кромдук кивнул головой, и они сбавили шаг. Будучи в морге, аналитик намеренно ввел следопыта в заблуждение, сказав, что получит генетический анализ только на следующий день. Там их могли подслушивать военные. На самом деле, он провел соответствующее исследование еще три дня назад, как только прибыл в расположение части.

— Пусть полковник думает, что его маленький трюк удался, — сказал Кромдук, оглядываясь по сторонам.

— Что еще за трюк?

Ученый в ответ показал ему ладонь с обручальным кольцом.

— Даже моя жена не знает, что это не просто кольцо, а целый исследовательский комплекс.

Доктор подверг анализу не только ткани останков, но и мелкие частицы крови и пыли, покрывавшие кожу солдат в момент гибели. Для этого достаточно было прикоснуться к образцам тыльной стороной своего хитрого кольца.

Почти всю сознательную жизнь проработавший в военной среде, он оснастил себя некоторыми вещами, которые сильно облегчали научную работу в окружении традиционно мнительной и зажатой армейской субкультуры.

— Я обнаружил целых одиннадцать уникальных комплектов останков, а не три, как было заявлено нам полковником. Говоря человеческим языком, трупов на самом деле было одиннадцать, причем погибли они в одну и ту же секунду, на одном ограниченном пространстве.

— Но почему они скрывают это? — последовал вполне логичный вопрос.

— Они ждут, — гуще обычного пробасил аналитик. — Военные чего-то ждут.

— А что вы можете сказать о характере ранений?

Ученый вздохнул, глядя себе под ноги.

— Версия со змеей не подтверждается.

От удивления, следопыт остановился как вкопанный.

— Вы знакомы с действием вакуумной гранаты? — аналитик взял его под локоть и повел дальше, чтобы не привлекать к себе внимания.

— Нет.

— Так вот знайте: все одиннадцать человек погибли от взрыва одной единственной вакуумной гранаты. Отсюда такая удручающая фрагментация останков, и очень характерное для «вакуумки» явление под названием дегидратизация.

— Обезвоживание? — уточнил следопыт.

— Да, — кивнул аналитик. — Благодаря этому поражающему фактору, я смог даже вычислить примерное расположение тел в момент взрыва. Десять человек стояли полукругом, а в эпицентре взрыва — одиннадцатый.

Сзади вдруг послышался топот армейских ботинок.

— Потом договорим! — прошептал Кромдук.

— Эй, кто из вас следопыт Савва? — раздался бойкий голос.

— Я, — обернулся следопыт.

— К вашим услугам!

К ним подбежал молодой техник, с лихо надвинутой на ухо пилоткой.

— Ведите меня к аппаратам, — сказал он, торопливо подсовывая руку для приветствия.

— А что за суета такая, милейший? — принялся расспрашивать его Кромдук.

— Да кто его разберет? Тревогу, вроде, объявили.

10

В самом углу аэродрома гражданских ожидал подарок Симура: два приземистых летательных аппарата в форме черных дисков. Взлетное полотно было пропитано самосветящимся составом, облекавшим машины в призрачный зеленоватый флер.

Пока техник осматривая аппараты, доктор деловито подбоченился, оценивая ситуацию.

— Надо вызвать моего коллегу... Кажется, я не познакомил вас, следопыт? Помните того геолога?

— Помню...

Савва опустился на мерцающий пол, наблюдая за работой техника. Парень залез под днище одного из аппаратов и принялся открывать какие-то лючки.

Аналитик сел рядом, подоткнув под себя плащ. Он включил экран и осторожно поколдовал руками, разместив светящееся полотно на уровне глаз.

Вскоре экран отобразил лицо Доната, того самого «Аномальщика» с накачанным торсом.

— Дон, позови Марана, срочно! — потребовал аналитик.

— Он спит вообще-то...

— Разбуди, — настоял доктор.

Донат исчез, и через минуту на них воззрилось заспанное лицо геолога Марана. Его черная с проседью борода была изрядно помята, глаза воспаленно светились в темноте. Аналитик вкратце объяснил ему суть проблемы. Было слышно, как геолог шумно дышал, приходя в себя от прерванного сна.

— Для того, чтобы заставить этот ваш медальон или амулет испускать нейтроны, нужно сначала облучить его альфа-лучами, — сказал геолог с хрипотцой. — А для этого — заказать альфа-пушку.

— У тебя ведь есть такая пушка! — возразил аналитик. — Да плюс еще сам детектор частиц... Что ещё нужно для полного счастья?

— Это обычная пушка, маломощная. Она покроет площадь не больше лагеря. А для тотального поиска нужна пушка с ускорителем.

Доктор тоскливо потянул носом холодный воздух, даром только не заскулил.

— Сколько нужно времени, чтобы привезти её из города?

Маран выдержал паузу. Что-то напряженно соображал про себя.

— Если я прямо сейчас позвоню в институт, может, к обеду доставим, — сказал он неуверенно.

— Тогда звони прямо сейчас.

И тронул следопыта за плечо:

— Мы можем занять у вас один аппарат на поиски этого парня?

Савва утвердительно кивнул. Маран, тем временем, принялся массировать лицо смуглой мосластой ладонью, чтобы хоть немного привести себя в чувство.

— Послушай, Кромдук, — пробубнил он, растирая дрябловатые щеки. — Это будет цинично, но ты должен знать...

— Слушаю.

— Если я правильно понял, вы допускаете, что этот несчастный мальчик стал очередной жертвой змеи, ведь так?

— Да.

— Значит, вы считаете, что змея проглотила мальчика вместе с его медальоном, да?

— Да, так.

— Опять повторюсь, это звучит цинично, но вы уверены, что медальон или как его там... амулет, все еще находится в пищеварительном тракте хищника?

Кромдук и Савва переглянулись. Вопрос геолога действительно прозвучал цинично, но он был правомочен.

— Слушай, Мар, просто позвони в чертов институт, и попроси отправить сюда эту чертову пушку! — не выдержал аналитик. — Ты что, не чувствуешь, как накаляется обстановка?! Здесь объявили тревогу!

— Хорошо-хорошо, — сказал геолог примиряющим тоном. — Уже звоню.

Доктор удалил экран с глаз долой, и насупился, думая о чем-то своем. За это время техник закончил осмотр всех приборов.

— Разведчики готовы к старту, — сказал парень натужно, выползая из-под диска.

Доктор повернулся к следопыту:

— Решайте, Савва. Если мы установим альфа-пушки на оба аппарата, наши шансы увеличатся...

Он хотел еще что-то сказать, но был прерван звуком раздвигаемых створок. Из ближайшего ангара на взлетную площадку гуськом вышли солдаты в полном боевом снаряжении, с ракетными двигателями за спиной.

— Забрало вниз! — раздался зычный голос командира, который замыкал отряд. На гражданских он не обратил ни малейшего внимания.

Солдаты тряхнули шлемами, опуская забрала.

— Проверить сопло! — еще раз прорычал командир.

Люди выстроились полукругом и запустили свои ранцевые двигатели. С резким шипением, из сопел вырвалось синеватое пламя.

— Пошел! — махнул рукой командир и солдаты, один за другим, устремились в темное предутреннее небо. Дождавшись, когда отряд сформирует крыло, командир присоединился к ним и увел их за собой.

— Вот оно значит как... — пробормотал аналитик, многозначительно посмотрев на следопыта.

Словно выпустив из себя весь пар, лагерь в ту же минуту успокоился. В ангарах и переборках стихли шаги, дежурные светильники разом погасли.

И тут они заметили рядом с ангаром одиноко стоящего солдата. Он смотрел на небо, провожая глазами улетевших коллег.

— Беррум! — негромко позвал его следопыт.

Парень обернулся и несколько мгновений стоял неподвижно, отыскивая глазами источник звука. А как нашел — нерешительно махнул рукой, сделал даже шаг в их сторону, но тут же замер.

Решив использовать представившейся случай, Савва направился к лейтенанту.

— Вы тоже должны были полететь? — поинтересовался он, чтобы завязать разговор.

Беррум слабо улыбнулся:

— Не совсем...

— А куда они полетели, не знаете?

Несколько секунд лейтенант смотрел отсутствующим взглядом, потом сказал нерешительно:

— Учебная тревога, наверное...

При ближайшем рассмотрении, офицер оказался в одной рубашке, словно только что соскочил с постели. Следопыт понял, что ему лучше уйти. Но соблазн привлечь парня на свою сторону все-таки перевесил:

— Послушайте, лейтенант! Я совершенно запутался в происходящем. Если вы узнаете о чем-то, что может быть полезно для поиска змеи, дайте мне знать, пожалуйста. Я гарантирую вам конфиденциальность!

— Конечно, — зябко колыхнул он плечами. — Какие вопросы.

Немного постояв, лейтенант кивнул на прощание и ушел в свою часть.

— Ну, так как на счет двух разведчиков, — напомнил аналитик о своей просьбе, когда следопыт вернулся обратно.

— Ладно, — произнес Савва. — Отдаю вам оба аппарата.

11

Техник оставил им свой номер, для срочного вызова, и ушел спать. Следопыт и аналитик направились в помещение для брифинга.

— Дальность полета на ранцевом двигателе составляет два километра, — заметил аналитик, оглядывая пустую комнату. — Значит, они полетели в деревню.

— Может, в горы?

Доктор цокнул языком, не соглашаясь.

— Исключено! По уставу, летать в горы под ранцем запрещено.

Значит, тревога была связана со Сломкой. Других вариантов не было.

Аналитик устало рухнул на один из стульев и обхватил голову руками.

— Вот что меня еще смутило... — сощурился он, глядя в одну точку. — Помните, что сказал отец пропавшего мальчика?

— Помню, что-то про набожность своего ребенка...

— Вот именно! Странная оговорка, вам не кажется?

Савва присел рядом с ним. Он инстинктивно коснулся живота, чувствуя голод.

— А столовая работает ночью? — спросил он неуверенно.

— Хотите кушать? Пойдемте!

Пока добирались до столовой, аналитик всё размышлял над оговоркой туземца:

— Конечно, Савва, вы можете возразить, что я неоправданно сильно цепляюсь за исчезнувшего парня...

— Есть такое дело.

— Но согласитесь, это серьезная зацепка!

Дежурный повар, хмурый и сонный, долго копошился в холодильнике, пока не выложил на раздаточный столик несколько комплектов еды. Ночное меню состояло из холодных сырников и бутербродов, но гражданские не привередничали и взяли все, что было подано.

— Может, вам стоит позвать своих коллег? — предложил следопыт для вежливости.

— Нет! — возразил аналитик. — Им лучше выспаться.

И с треском разорвал упаковку с армейским завтраком.

— Знаете, у меня есть один хороший друг, доктор Жаром, из университета религиоведения, — аналитик извлек на свет баночку с соком. — Думаю, нам срочно нужна его консультация.

— На материке сейчас ночь...

Доктор отмахнулся, с шумом потянув жидкость из трубочки.

— Не имеет значения! — выпалил он, отдышавшись после изрядного глотка. — Нужно действовать быстро!

Пока следопыт завтракал, доктор снова задействовал визор, и расположил экран таким образом, чтобы можно было говорить шепотом.

После долгих унылых гудков, на экране появилось лицо пожилого мужчины.

— Кто это? — спросил он, прикрывая глаза от яркого света.

— Извини за поздний звонок, Жаром.

— Кромдук, ты? — собеседник прикрыл глаза рукой. На экране была видна подушка, на которой он лежал.

— Да, нужно срочно поговорить!

— Звони в дневное время, пожалуйста.

Старик отвернулся, выключая визор. В затухающем свете мелькнула тощая спина с бугорком лопатки, и всё погасло.

Доктор отложил в сторону сок и настойчиво повторил вызов.

— Послушай, Кромдук! — сдавленно прошептал Жаром, когда экран снова высветил его из ночной постели. — Я же сказал — в дневное время!

— Извини, это срочно! — настойчиво произнес аналитик.

Несколько секунд они смотрели друг на друга, не говоря ни слова. Потом старик буркнул что-то раздраженно и направился в другую комнату. Судя по шкафам и полкам, они оказались на кухне.

— Только быстрее, — произнес Жаром рыхлым от сна голосом. — Мне рано вставать на работу.

— Жар, дружище, я звоню из военного лагеря. Ну, ты помнишь, дело о реликтовом хищнике...

— А-а, ты всё еще там, — просипел старик. — Как поживает ваша змея?

— Да никак. Тут вопрос в другом...

Несколько секунд аналитик собирался с мыслями.

— Мне нужна твоя консультация по тропическим религиям и верованиям. Расскажи мне вкратце обо всем, что имеет отношение к запретам и табу.

— Вкратце? — на сонном лице Жара проглянула улыбка.

— Да, вкратце!

Старик громко засопел, не отойдя еще от сна. На мгновение, следопыту показалось, что он лишь обдумывает, насколько вежливо следует дать собеседникам от ворот поворот.

— Чашку чая! — скомандовал вдруг Жаром, бросив взгляд на стол. Секундой позже, из небольшого раздаточного отверстия выглянула фарфоровая чашка, над которой тут же распустился венчик горячего пара.

— Жар, представь себе такую ситуацию: в одной деревне без вести пропал мальчик. Его обыскались, но тщетно — никаких следов и зацепок. У нас есть подозрение... Да нет, просто догадка, что он не заблудился, а ушел сознательно. Но отец мальчика утверждает, что это невозможно, потому что пропавший парень очень набожный. Понимаешь?

Жаром, сложив губы трубочкой, подул на чай.

— Да-да, я слушаю, — проговорил он.

— Отсюда вопрос, что такого запретного сотворил мальчик, уйдя ночью в горы?

Старик продолжал пить чай.

— Жаром...

Ученый жестом руки прервал аналитика, прося тишины.

— Минутку, Кром.

В полутемной комнате, ученый был похож на крупную сутулую птицу, встревоженную ночным звуком. Сходство усиливалось, когда старик прикладывался к чашке, покачивая хохолком из жидких седых волос.

— О каком племени мы говорим? — уточнил он минуту спустя.

— Это племя сломарей из Южного тропического округа, — выдал скороговоркой Кромдук.

— Племя сломарей... — Старик задумался, глядя куда-то поверх собеседников.

— Могу дать карту, — сказал вдогонку аналитик и вызвал на уголок экрана небольшой план местности. Управляя взглядом, он подвигал карту таким образом, чтобы Жаром увидел деревню и ближайшие горы.

— Оказывается, это у самого побережья.

— Почти.

Старик отложил чашку и принялся изучать план. «Сломари... сломари...» — шептал он под нос, меняя масштаб и проекцию картинки. Он накладывал на карту особые полупрозрачные слои, которые извлекал из каких-то своих баз данных. Каждый слой соответствовал определенной научной статье, написанной графическим способом. Статья была привязана к конкретной местности и динамично менялась, если со временем наука добавляла какие-то факты, или наоборот — отвергала старые постулаты. Несколько раз он делал паузы в работе, прикладываясь к чашке. Затем снова возвращался к отстроенным схемам.

— Проясняется что-нибудь? — нетерпеливо вмешался Кромдук.

— Тут вот какое дело, — отозвался Жаром, продолжая что-то делать с картой. — Ты рассчитываешь на некую связь между змеей и местными верованиями?

— С чего ты взял?

— Признайся, Кром, я прав?

— Отчасти, — уклонился от ответа Кромдук.

— В любом случае, должен разочаровать тебя, коллега. В данной местности, никаких упоминаний о змее нет. Ни в обычаях, ни в религиозных культах, нигде. Во всяком случае, за последнее столетие.

В ночной тишине, два ученых собеседника пристально смотрели друг на друга через белый квадрат экрана.

— Но ты не ответил на мой вопрос, — нарушил молчание аналитик. — Какое правило переступил парень, уйдя ночью в горы?

— А ты настойчив! — улыбнулся старик.

Кромдук молча принял комплимент. Он ждал ответа.

— Конечно, как и в любой отсталой родоплеменной формации, запретов очень много, — зашел издалека Жаром. — Например, мальчикам из племени сломарей нельзя до наступления совершеннолетия заниматься скотоводством. Это сакральный запрет, связанный с тем, что весь скот считается собственностью духов. Сейчас, конечно, запрет потерял силу, потому что давно исчезли так называемые шаманы — блюстители этих законов. Другой пример — женщинам нельзя бросать вычесанные волосы в воду. Тоже сакральный запрет, на этот раз связанный с рыбой, живущей в реках и озерах. И он тоже давно не соблюдается.

— Ясно, — устало склонил голову аналитик. Он понял, что однозначного ответа не получит.

— Так что, существует тысяча причин, почему отец мог запретить своему пацану ходить ночью в горы, — добил его окончательно Жаром.

Аналитик поднял руки ладонями к экрану, признавая своё поражение. Возможно, следопыт, сам того не подозревая, стал свидетелем какого-то давнишнего спора между двумя учеными. Но Жар вовсе не радовался тому, как обрушил одну из опор, на котором строил свою гипотезу Кромдук.

— Чтобы окончательно не разочаровывать тебя, должен отметить одну очень важную вещь, — заметил он.

— Изволь...

— В тропической мифологии есть один пунктик, на котором спотыкаются даже такие матерые зануды, как я.

— Рад за тебя, — с горькой иронией произнес доктор.

— Нет, серьезно! Когда изучаешь обычаи и церемонии жертвоприношений у таких племен, как сломари, неизбежно сталкиваешься со странной лакуной, неким провалом в религиозном мировоззрении этих народностей...

Аналитик шумно вздохнул и откинул голову на спинку стула.

— Это может помочь нам в поимке змеи?

— Не думаю. Но это интересно с научной точки зрения. Знаешь, у астрономов есть такой метод поиска планет. Если вокруг звезды движется темный невидимый спутник, то он время от времени закрывает звезду, и тем самым выдает свое присутствие. В данном случае, мы имеем аналогичную ситуацию, но только в мифологии примитивных народов. Если верить легендам, у бога Вассы был когда-то родной брат. Неизвестно, что с ним сталось по прошествии длительного времени, ведь у сломарей нет своей письменности, и легенды передаются из уст в уста. Кстати, и в нашей культуре, можно привести такие архаические примеры. Например, есть много слов, которые давно потеряли своё первоначальное значение. Когда мы ругаемся словом «демон», даже не подозреваем о его первоначальном смысле. Мы забыли своих богов, следовательно — нам не дано понять богов чужих...

— Извини, Жар, у меня нет времени заниматься сейчас академическими вещами, — Кромдук поднялся с места, давая понять, что разговор закончен.

— Понимаю, — произнес старик, глядя куда-то вниз. — Извини, увлекся.

На этом консультация была завершена.

12

Был примерно третий час, когда гражданские вернулись в комнату аналитиков. Коллеги Кромдука давно уже спали.

— Вам есть, где прилечь? — спросил доктор. — Оставайтесь с нами, если хотите.

— Спасибо, — шепотом поблагодарил Савва. — Лейтенант предоставил мне место для отдыха.

Следуя по светящимся указателям на полу, Савва добрался до своей комнаты. Его поселили в маленьком свободном пространстве, образовавшемся перед входом на вещевой склад. Беррум затолкал его вещи под раскладушку, а ящики с оборудованием сложил в дальнем углу. Заботливый парень оставил у изголовья запечатанный пакет с завтраком, на случай, если гражданский проголодается.

Следопыт опустил голову на подушку, решив смежить веки хотя бы на пару-тройку часов. Едва он утихомирил дыхание, как неведомая сила сходу бросила его в темный лес, где он оказался совершенно один, посреди деревьев. Было непонятно, то ли следопыт искал здесь что-то, то ли пребывал совершенно бесцельно. И захотелось крикнуть, неважно, что именно, даже топнуть ногой — лишь бы разбавить безмолвие хоть каким-нибудь звуком.

Обнаружив просвет в череде деревьев, он двинулся туда. Земля мягко внимала его шагам, не хрустнув веточкой или сухим листочком. Шёл, пока не различил впереди дорогу. Несомненно, он оказался в городе, в одном из многочисленных зеленых парков отдыха. Отдаленный людской шум, вначале зыбкий, постепенно крепчал, пока не разложился на отдельные голоса. Вскоре они заполнили воздух ритмичными толчками, но Савва не понимал ни слова. Зато обнаружилось другое их свойство — оказывается, звуки можно было узреть глазами, в форме выпуклых бугорков и комочков. Самые маленькие из них доносились вялым ленивым сопрано, более крупные истончались до фальцета, а между ними, заполняя пустоту, пузырился какой-то мелкий невразумительный треск.

И тут следопыт очнулся и вынырнул из леса, да так внезапно, будто и не спал вовсе. Несколько секунд он лежал неподвижно, завороженный увиденным. На ладони еще вибрировали твердые комочки звука, выхваченные из сна.

— Не забыть, только не забыть! — залепетал он, натягивая на себя одежду. Пошатываясь в полутемном коридоре, добрался до комнаты аналитиков и растолкал доктора.

— А! — встрепенулся Кромдук, не соображая, что происходит.

— Тихо! Кажется, мы с вами упустили одну вещь!

— Да? — выдохнул из себя доктор, поднимаясь с постели. Красные белки глаз вспыхнули, поймав свет из дверной щели.

— Немилость, — произнес Савва.

— Что? — хрипло переспросил аналитик. Торопливо прокашлялся и повторил: — Что вы сказали?

— Немилость.

— Что еще за немилость?

Следопыт опустился на колено:

— Они оба говорили про немилость!

Аналитик грузно поднялся, хрустнув суставами. Молча взял в руки штаны.

— Хорошо, хорошо, а что именно? Что они сказали? О ком вы говорите?

И принялся торопливо одеваться, будто знал наперед, кто и зачем его разбудит.

— Санитар и жена егеря! — проговорил Савва, глядя на него снизу.

— Так, замечательно! Давайте вспомним точнее!

Доктор опустился на кровать, продолжая застегивать пуговицы.

— Санитар вроде сказал «добро пожаловать в немилость».

— А старуха? Постойте, я сам. Кажется так: «Убирайтесь, пока не впали в немилость».

— Вроде да.

Не сговариваясь, они выскочили в коридор и плотно прикрыли за собой дверь.

— Что будем делать с этой «немилостью»? — задался вопросом аналитик, прижавшись спиной к упругой обшивке. — Ясно, что жители деревни что-то знают...

— Когда мы постучались в дом пропавшего мальчика, его отец собирался куда-то уйти.

Аналитик моментально вскинул указательный палец и добавил:

— А до этого ушли староста и егерь!

И сразу же, без паузы, заключил:

— Надо ехать в Сломку!

Они выскочили наружу через ближайший тамбур, и побежали к стоянке вездеходов, забыв даже про плащи.

— Постойте! — крикнул следопыт.

— Понял, понял, — разочарованно прошептал Кромдук, останавливая бег. — Нас не выпустят без сопровождающего.

— Может попробовать на автожире?

Стараясь не шуметь посреди затихшего лагеря, они метнулись к полковому аэродрому. Но ангары были надежно заперты.

— Эй, чем могу помочь? — окликнул их знакомый голос.

У самой кромки взлетной площадки стоял тот самый парнишка-техник. Чуть поодаль — еще один, в ярко-оранжевой форме технического персонала.

— Милейший, нам бы в Сломку, да на автожире... — запричитал ученый, приблизившись.

Техники переглянулись и сошли с полосы, снимая с рук перчатки.

— У нас чрезвычайная ситуация — будем принимать космический модуль, — важно заявил техник. — Полеты временно запрещены.

— Видите рулоны? — показал второй на пару больших тюков. — Сейчас начнем покрывать площадку огнеупорным ковром.

— Час от часу не легче! — вздохнул доктор.

Они вернулись обратно в помещение лагеря. Разыскали и постучались в одну из маленьких жилых ячеек, где располагалась комната заместителя полковника.

— Майора нет на месте! — сказал им дежурный с другого конца коридора.

— А где он?

— В штабе полка!

Прошла еще одна мучительная минута, пока они добежали до штаба. Указательные стрелки на полу сменили цвет с синего на красный, что подразумевало вход только по пропускам.

— Вызовите сюда майора Спенша! — потребовал доктор, когда дорогу им преградил охранник.

— В штабе тревога, — беспристрастно ответил солдат.

— Скажите, что нам нужен сопровождающий!

Солдат вызвал экран и что-то тихо проговорил. Пока он ждал ответа, ученый отвел следопыта в сторонку и сказал шепотом:

— Никогда не слышал, чтобы на обычную площадку сажали космический модуль! Для этого есть космодром.

13

— Господин аналитик, господин следопыт, — раздался через минуту голос Спенша.

Он глянул на них из экрана, но только вскользь, увлеченный каким-то важным занятием.

— Майор, нам надо срочно в деревню! — доктор едва скрывал волнение.

— Вы же были там...

— Нам нужно еще раз.

— А можно узнать зачем?

— По научным вопросам, — ускользнул он от ответа.

Офицер перевел взгляд на Савву, но тот выглядел невозмутимо.

— У нас проблема со Сломкой, — произнес майор. — Там сейчас небезопасно.

— Мы знаем. Дайте нам машину.

Вездеходов на стоянке не оказалось, вся техника была при деле. Два бесконечно длинных километра, отделявшие военный лагерь от восточной границы деревни, они преодолели на транспортных дисках. После некоторого препирательства с начальством, майор лично отправился сопровождать их.

— Полковник не хочет сейчас никого отпускать от себя, — объяснил он свои действия.

На том месте, где дорога в город была перекрыта карантинной сеткой, зияла огромная дыра. Несколько танков сгрудились перед ней, осветив землю прожекторами.

— Они действовали безупречно, — прокомментировал майор, когда гражданские спрыгнули с дисков, чтобы получше рассмотреть брешь в ограждении. — Дождались, когда патруль минует этот участок, и пустили сюда единственный на всю деревню грузовик. Машина снесла ограду и уткнулась в опушку леса.

— А потом?

Потом все жители Сломки, организованно, семья за семьей, покинули деревню через образовавшийся проход и пешком направились в ближайший город. Немногие оставшиеся заперлись в домах.

Как только в лагере узнали о разрыве линии карантина, поднятый по тревоге отряд горных стрелков заблокировал дорогу в паре километров от деревни, остановив тем самым исход жителей.

— Но они не хотят возвращаться, вот в чем проблема, — устало вздохнул Спенш. — Так и стоят на обочине, с детьми и с вещами.

Когда впереди показалось приземистое здание больницы, стало ясно, что санитара они вряд ли найдут. Двери были выбиты и лежали перед крыльцом. Из распахнутых окон черными языками болтались скрученные и связанные одеяла. Весь персонал и все больные бежали.

— Можете не спускаться, в морге никого нет, — крикнул им сержант, присланный на охрану объекта. Ворота были запоздало оцеплены жидким строем солдат.

Они развернулись и помчались дальше, к дому пропавшего мальчика. Въехали прямо во двор и остановились перед дверью. Майор, нарочито громко стуча сапогами, зашёл внутрь.

— Нет! — вскоре прозвучал его голос из глубины дома.

— Тогда к егерю, — сказал аналитик, разворачивая свой диск.

В доме, который всем видом показывал, что хочет убежать из деревни, горел свет.

Они нажали кнопку звонка.

— Пусть хоть здесь нам повезет! — прошептал Кромдук.

Почти мгновенно, над дверью загорелся экран.

— Это снова мы, — улыбнулся Спенш, глядя на бледное серьезное лицо женщины. — И, боюсь, вам придется впустить нас в дом.

14

По местному обычаю, хозяйка усадила ночных гостей за большой стол в гостиной. При ближайшем рассмотрении, она оказалась не такой уж грозной, какой была на экране. Миниатюрная и щуплая, женщина покорно сложила перед собой руки, глядя на взъерошенных от недосыпа мужчин.

— В прошлый раз вы сказали что-то про немилость, — принялся говорить аналитик.

— Объясните, пожалуйста, что это означает?

Слушая дребезжащий голос ученого, следопыт привычно изучал запахи дома. Судя по всему, здесь никогда не было детей. Не было половозрелых мужчин и женщин. Изредка, сюда заводили животных, но долго не держали. Возможно, егерь мог приносить в дом птенцов дикой куропатки — исчезающего вида, за которым охотились все зоопарки мира.

И почти сразу в нос ударил характерный душок залежалой человеческой крови, но не сгнившей, еще живой. Делая вид, что прохаживается по гостиной, следопыт ловил носом ток воздуха, пытаясь угадать направление.

— Только, пожалуйста, не увиливайте от вопроса, — услышал он голос офицера, когда пожилая хозяйка бросила им какую-то ничего не значащую реплику.

Женщину звали Рада, она была шестидесяти двух лет. Жила здесь еще до оккупации; в те времена, когда деревня была обычной кочевой стоянкой, населенной преимущественно кожемяками и заготовщиками шкур. Рано вышла замуж, и овдовела через пяток лет, когда мужа накрыл оползень.

Родные хором советовали, чтобы поспешила устроить свою жизнь, пока молода и привлекательна. Да не получилось, или сама не захотела. Так и жила одна, с двумя детьми. И только когда увидела на голове первый седой волос, вышла замуж второй раз.

— Это конечно интересно, но давайте по существу дела, — подправил её майор. — Вы сказали нам «убирайтесь, пока не попали в немилость». Это предупреждение? Нам грозит опасность?

Но Рада не спешила разматывать страшный клубок. Может, знала, что следопыт уже почуял кого-то в погребе. Или надеялась, что судьба пройдет мимо.

Когда пропал её сын, она почему-то была уверена, что он жив. Терпеливо ждала его возращения. Слухи тогда не ходили так быстро, как сейчас. Никто не мог сказать, что случилось с ним.

В конце концов, она оставила дочь у родственников, взяла с собой мешок сухарей и отправилась в горы, на поиски. Догадывалась, что потеряла его навсегда. И даже знала где его искать. Еще ребенком, она слышала про один заброшенный дом, стены которого окаменели от времени. Говорят, когда горы еще не вздыбили свои спины, здесь стоял густой лес, в сердце которого жил Лесник. Последний деревенский шаман — его арестовали и отослали в метрополию за повстанческие настроения — как-то рассказывал ей, что имел честь беседовать с Лесником. Шаман догадался закопать в землю свой амулет, прежде чем распахнул каменные двери. Потому и остался жив. Получается, если надежно сокрыть дух Вассы от Лесника, спрятать всё, что напоминает ему о Вассе, Лесник мог и сдержать свою немилость.

— Значит, немилость означает насилие? — прервал её аналитик.

Шаман много чего рассказал о Леснике. Например, как он лечит горного козла, если тот расщепил копыто, неловко спрыгнув на скалы. Как разговаривает с любым зверем. Как рисует на камнях непонятные знаки своими же испражнениями. Дано ли обыкновенному человеку так себя вести? Однако, шаман не смог выяснить главного, ради чего, собственно, и рисковал жизнью — почему Лесник ненавидит Вассу? Что произошло между ними такого особенного, если один из них оказался на небесах, получая от людей дары, а другой целую вечность должен жить на земле, в каменных стенах, испытывая на себе все невзгоды этого мира? Кем приходится Лесник Вассе? Братом? Слугой?

— Простите, — поднялся с места майор, когда перед ним вспыхнул огонек визора.

Офицер шагнул в сторонку и ответил на вызов.

— Значит, вы потеряли сына безвозвратно? — вернул её к разговору аналитик.

Можно ли говорить, что он потерян? Вот если выдать замуж свою дочь — она потеряна. А сын всегда остается рядом, даже если живет далеко. Впрочем, она только краешком глаза увидела его, где-то среди деревьев, когда он вёл под руку свою избранницу, дочь Лесника. Да, у Лесника есть дети. Когда они вырастают, он ищет им пару среди нас, обычных людей. И она порывалась встретиться с ушедшим сыном, чтобы попросить вернуться, но соседи отговорили ходить в горы. «Такова воля Лесника, — вздыхали они, и жалели. — Он сам ищет мужей и невест для своих детей, и никто не в силах отказать ему!»

Следопыт краем глаза увидел, как майор отдал честь незримому собеседнику и спешно покинул дом, хлопнув дверью.

— Подождите! — прокричал Савва, нагнав майора за воротами. Офицер вскочил на транспорт и, одним движением пятки, перевел его в шагающий режим.

— Расскажу по дороге! — пришпорил он диск.

Следопыт вскочил на свой транспорт и направил его следом.

— У нас происшествие в южном секторе, — произнес Спенш, глядя на дорогу. — Пропала связь с одним из патрулей.

— Змея?

— Неизвестно! Скорее всего — повстанцы.

— Откуда им взяться?!

— Я тоже удивлен... Если это дело рук повстанцев, то они сделали самую большую ошибку в своей жизни!

— Мы еще задержимся здесь! — крикнул Савва, останавливая диск.

Офицер махнул рукой, удаляясь по узкой деревенской дороге. Вдали, на мутном белом пятне света, его поджидала колонна техники. Это были силы, которые обеспечивали карантин, и они явно покидали деревню.

Когда следопыт вернулся назад, аналитик стоял у открытой двери. Желтая полоска света сбегала по ступенькам вниз и терялась где-то в траве.

— Видели? — показал он рукой на ограду.

Блок-пост и охранявшие его танки исчезли.

— Войска оставляют деревню без защиты, — озвучил его догадку следопыт.

Аналитик презрительно фыркнул, выражая, видимо, свою давнюю нелюбовь к военным.

— Кстати, вам не кажется, что с этой Радой что-то не в порядке? Может, нам просто удалиться?

— Но здесь есть раненный, — возразил Савва. — Лежит где-то в погребе или кладовке.

В полутьме глаза ученого влажно блеснули.

— Вы что, услышали стоны?

— Нет, запах.

Они вновь переступили порог дома. Рада сидела на прежнем месте, с тем же отстраненным выражением лица.

— Где он лежит? — склонился Савва над маленькой тщедушной фигуркой.

С минуту она смотрела куда-то в сторону, словно не расслышала вопроса.

— Там, — наконец махнула рукой, когда следопыт не отступил. — Пойдемте, я покажу.

В холодном воздухе погреба гулко отпечатывался каждый шаг. Среди ящиков и мешков, на тонкой подстилке лежал Кромпал.

— Он так и не очнулся, — сказала Рада, присев рядом с мальчиком.

Аналитик засучил рукава и медленно приподнял край покрывала.

— Дайте ножницы, — приказал он женщине.

Осторожно разрезав рубашку, Кромдук принялся изучать тело раненого. Переложил его голову на другую сторону и мягко стал пальпировать в районе уха, где из-под тонкой бледной кожи страшно бугрился огромный желвак.

— Гематома, скорее всего, — сказал он, привставая с колен. — Плюс разрывы внутренних органов.

— Я говорила с Мирой, я предупреждала, — тихо прошелестел голос Рады.

— Это мать Кромпала, — напомнил Савва, поймав вопросительный взгляд аналитика.

Они поднялись наверх и вновь оказались за столом.

— А что майор? — спросил Кромдук озабоченно.

В тишине было слышно, как следопыт разлепил засохшие губы, чтобы ответить:

— У них происшествие. Исчез один из патрулей.

— Сказал, в каком районе?

— Нет, конечно.

— Это он идет! — вдруг резко выдохнула старуха, заставив мужчин вздрогнуть.

Доктор странно посмотрел на нее, часто заморгав глазами. Его смуглые щеки вдруг почернели от нахлынувшей крови.

— Слушайте, вы! — проговорил Кромдук, распаляясь не на шутку. — Хватит говорить загадками! Где вы нашли мальчика?! Это ваш муж обнаружил его? Что вы сказали матери ребенка?!

Вспоминая потом эти минуты, следопыт неизменно спотыкался на одной и той же мысли — почему он не догадался проверить, был ли на парне амулет? Возможно, такова особенность человеческой психики: нельзя одновременно удержать в голове несколько важных единиц информации. Он ведь прекрасно помнил, что у геолога есть маломощная альфа-пушка, с помощью которой они могли пройтись по лагерю и легко обнаружить этот кусочек минерала. Вопросы о том, кто такой Лесник, и что, собственно, произошло с юношей — всё это было, на самом деле, второстепенным и несущественным, по сравнению со сверхзадачей — найти пропавший амулет!

Не услышав от женщины ни слова, доктор мрачно выдал:

— Своим молчанием вы убиваете мальчика, понимаете?

Он нависал над хозяйкой, выдвинув вперед локти, подавшись всем грузным мощным торсом. Но минуты шли и шли, а женщина, так и не разомкнула уста.

— Савва, можно вас на одно слово!

Аналитик вышел из комнаты и поманил его за собой.

— Мальчик абсолютно нетранспортабелен, — сказал Кромдук, когда они встали у открытой двери, за которой чернела ночь. Савва хотел что-то сказать, но ученый с жаром добавил:

— Я чувствую, что разгадка змеи кроется именно в нём!

— Кромдук...

— Следопыт...

— Кром, послушайте! Можно мне так называть вас?

— Да, конечно.

— Кром, здесь становится небезопасно. Возможно, нам следует разыскать участкового, и передать ему мальчика. Он ведь не образец и не проба, чтобы его изучать. Здесь произошло какое-то преступление.

Доктор скосил глаза на черную полоску ночи, напряженно раздумывая.

— Тоже верно, — сказал он и закусил нижнюю губу.

— В конце концов, мы можем разыскать его мать, среди беженцев. Она многое может рассказать нам...

Длинный заливистый звон визора прервал их разговор.

15

— Ваш визор или мой? — нахмурился Кромдук.

Следопыт одним движением глаз дал команду на открытие экрана.

Из яркого белого квадрата на них смотрел полковник Оймен.

— Хорошо, что я застал вас обоих, — произнес он, глядя из-под бровей.

— Оймен, здесь туземец-подросток, требуется срочная медицинская помощь...

— Послушайте, — глухо вытолкнул он из себя пару звуков. — В течение какого-то получаса, я потерял связь с тремя патрульными группами...

— Оймен...

— Слушайте дальше, — усилил свой голос полковник, легко перекрыв лепет аналитика. — Жизненные датчики тридцати шести парней сообщили о прекращении сердечной деятельности. Ни один не успел даже пикнуть...

Полковник чуть отстранился назад, открыв взору собеседников интерьер штабного помещения. Несколько офицеров напряженно работали с объемной картой, висевшей посреди комнаты. По всей местности вокруг лагеря моргали красные точки, означавшие тревогу. Офицеры использовали карту в интерактивном режиме, указывая руками на невидимые линии коммуникаций, соединяя их, посылая команды и распределяя ресурсы.

— Сейчас не время шептаться по разным углам, — продолжил полковник. — Предлагаю обменяться информацией. Обещаю быть откровенным ровно настолько, насколько я ценю жизни своих солдат. И требую такой же откровенности от вас.

Пока Оймен говорил, доктор и следопыт удивленно переглянулись. Чтобы военные вдруг решили поделиться информацией — такого не бывало никогда.

— Задавайте ваш первый вопрос, — сказал Оймен на полном серьезе. — И я отвечу.

Полковник предлагал им сделку, нарушив традиции скрытной военной машины. Не воспользоваться этим значило не оценить по достоинству ту решительность, с которой старый, умудренный жизнью офицер пытался избежать опасности.

— Наверное, вы первый, — сказал аналитик.

Следопыт набрал в легкие воздух, будто готовился броситься в воду, и спросил:

— Оймен, мы знаем, что вы соврали нам, когда говорили о гибели трех армейцев. На самом деле, погибло одиннадцать человек. Что с ними случилось?

И тот ответил, не переспрашивая, ровным голосом:

— Это был патруль. Один из солдат неожиданно покинул строй и скрылся в неизвестном направлении. Остальные разыскали его и окружили. Видимо, пытались выяснить, зачем и куда он собрался бежать. Был долгий разговор. И в какой-то момент, нервы у беглеца не выдержали — он выхватил гранату и подорвал себя вместе с остальными. Вы довольны ответом?

— Вполне, — кивнул следопыт.

— Тогда моя очередь.

И старик, конечно, не стал размениваться по мелочам:

— С кем я имею дело?

Аналитик шумно втянул носом воздух, понимая, что вопрос адресован ему. Обернулся и посмотрел на хозяйку, безучастно сидевшую за столом, сложив перед собой тонкие белые руки. Глянул затем на приоткрытую дверь. Ученый словно очерчивал круг своих полномочий в этом странном ночном разговоре.

— Оймен, я боюсь разочаровать вас ответом...

— Господин аналитик, я восприму ваши слова с должным уважением, — заверил его полковник.

Аналитик неожиданно сунул руку под рубашку и почесал себе грудь. Возможно, этим нервным движением он компенсировал страстное желание бежать из этого дома, бежать прямо сейчас.

— Оймен, вы имеете дело с человеком по имени Лесник.

— Подробнее!

Впервые за время разговора, полковник выдал нетерпение.

— Многое пока неясно, но у него есть дочь. И есть деревенский парень, который, видимо, встречался с ней. Лежит сейчас в этом доме, при смерти. И ещё, Оймен, я назвал Лесника человеком, и сам засомневался в этом. Возможно, он умеет воздействовать на животных, как-то управлять ими. И эта реликтовая змея — она может быть его слугой...

— Как понять «слугой»? — удивился полковник.

Доктор покорно вздохнул и медленно, обтирая спиной деревянную стену, опустился на пол.

— Я же говорил, Оймен, что вы воспримите это несерьезно.

Экран визора автоматически развернулся и расширил свои границы. Теперь казалось, что старик смотрит на ученого свысока.

— Просто объясните мне, кто он такой, этот Лесник? — произнес он ясным и спокойным голосом. — Выскажите только свое личное мнение.

Следопыт догадывался, о чем думает сейчас аналитик. Он и сам натолкнулся на аналогичную мысль. Любой цивилизованный человек, привыкший к рациональным объяснениям, думает примерно так: «...Нам бы сейчас спокойно сесть и поразмыслить. Подключить экспертов. Разобраться с этими путанными туземными сказками, в конце концов! Рада сказала, что Лесник живет вечно, но как такое может быть? Такое может быть, если только предположить, что Лесник — бог, а не простой смертный. И тут в дело вступают слова Жарома о том, что Васса имел какого-то родственника. Получается, что Лесник приходится Вассе родным братом! И у него есть даже дети... Тогда сколько у него детей, если он живет вечно?! Сын Рады женился на его дочери, и сын Миры тоже бегал в горы, пока не был кем-то избит до полусмерти... Между этими юношами расстояние в сорок лет!»

— Я сейчас! — полковник вдруг резко отстранился от экрана и пропал. Отдавал приказ, или просто отошёл высморкаться — догадаться было невозможно. Но через пару секунд он снова возник на экране, только уже в глубине комнаты, в окружении своих офицеров.

— Оймен, послушайте! — крикнул ученый вдогонку, словно очнувшись от раздумий.

— Этот Лесник, он не обычный человек! С ним нельзя обходиться как с человеком...

— Я всё понял, — оборвал его полковник, появившись вновь. — Лесник может управлять животными. Возможно, управляет этой змеей. Мы с ним разберемся, не таких ломали. Теперь ваша очередь, спрашивайте.

Аналитик, уже с трудом скрывая болезненный приступ страха, вновь отдал следопыту право задать вопрос.

— Господин полковник! На аэродром должен совершить посадку космический модуль. Кто и зачем его прислал?

Судя по тому, как сузились глаза полковника, вопрос был не из легких. Но Оймен вовсе не собирался нарушать правила.

— Модуль отправил начальник сил самообороны Рашим, он должен эвакуировать одного человека.

Следопыт едва сдержался, чтобы спросить кого именно.

— Моя очередь! — ускорял темп игры полковник. — Что он хочет, этот Лесник?

Вопрос был явно в компетенции аналитика, но следопыт сжал его руку, моля отдать ему право ответа. Савве не нравилось, как ученый постепенно теряет над собой контроль. Один неверный шаг, и полковник бросит этот перекрестный допрос.

— Пусть лучше скажет следопыт, — выдавил из себя аналитик.

— Господин следопыт, быстрее! — вперился в него глазами Оймен.

— Им движет чувство мести.

Услышав это, полковник скептически вскинул одну бровь, полностью открыв свой немигающий глаз.

— Месть?! — проблеял он каким-то неожиданным фальцетом. Может, догадался, что Савва сказал это наугад, только радио того, чтобы не не прервать диалог.

— Теперь моя очередь спрашивать, господин полковник! — произнес следопыт, стараясь выглядеть спокойным. Он даже не догадывался сейчас, как близок к отгадке, произнеся слово «месть».

— Хорошо, только подождите... — и Оймен вновь отбежал от экрана. Было видно, как офицеры жадно внимали ему, принимая для разработки свежую информацию.

— Задавайте, — вернулся он обратно.

— Господин полковник, я хотел вернуться к самым первым жертвам. Мы выяснили, что патруль погиб от взрыва гранаты. Но в патруле двенадцать человек. Если погибли одиннадцать, то где сейчас находится двенадцатый? Мы можем поговорить с ним?

Несколько секунд Оймен раздумывал. В конце концов, он сделал многое, чтобы сдержать свое слово перед генералом. Он обещал выгораживать его сына до последнего. Но теперь каждый сам за себя.

— Да, один тогда уцелел. Но мне только что доложили, что он сбежал из лагеря. У парня, возможно, не выдержали нервы. Сейчас он движется по дороге в сторону деревни...

Полковник не договорил и обернулся, почувствовав за спиной движение. Один из офицеров резко вскочил с места, и стал оглядываться по сторонам, будто потерял мелкую, но очень нужную вещицу. Вдруг увидел что-то на стене, и принялся с остервенением плющить об неё свой кулак.

— Что с ним? Уведите его! — крикнул полковник своим подчиненным.

Офицеры бросили карту и окружили своего коллегу, пытаясь его успокоить.

— Периметр! — закричал кто-то. — Смотрите, что-то с периметром...

— Я перезвоню вам! — сказал полковник и отключился.

16

— Сделайте звонок еще раз, — потребовал Савва, когда визор потерял связь.

— Не получается, — ответил Кромдук. — Лагерь молчит.

— Вызовите своих коллег! Геолога? «Аномальщика»?

— Не получается, говорю же вам!

Они вернулись к хозяйке дома и принялись что-то объяснять ей, тряся за худенькие плечи. Говорил больше аналитик, а Савва сидел на корточках, пытаясь увидеть в мутных глазах хоть какой-то намек на ответ.

— Она в полуобморочном состоянии, — наконец дошло до следопыта.

Словно в доказательство, женщина уронила на стол тяжелую густую каплю слюны. Глаза смотрели в одну точку, челюсть безвольно отвисла. Если бы не стул с высокой спинкой, она, несомненно, рухнула бы вниз.

Что-то знакомое мелькнуло в этом оцепенении, и следопыт вспомнил, где он видел эти приспущенные веки, и этот вялый бесформенный рот. С таким же видом, мать Кромпала растерянно бормотала: «Какое это имеет отношение к моему сыну?..»

— Надо уходить из деревни, — сдался, наконец, Кромдук. — У меня такое ощущение, что Лесник заглянул в гости к полковнику. Со своей ручной змеей...

— А мальчик?

— А что мальчик?! Что мы можем сделать?

Они оставили женщину безмолвно сидящей за столом и прикрыли за собой дверь. Далекий гелиевый шар невозмутимо освещал единственную улицу, по которой они добрались до восточных границ карантина. Среди кривых переулков, им удалось разыскать ту самую брешь, через которую жители деревни бежали в город.

Видимо, Кромдук угадал, о чем сейчас думает следопыт. Он ухватил его за кисть руки и сказал тихо, но убедительно:

— Савва, не надо!

Следопыт разлепил его пальцы и освободил руку. Сосредоточенно посмотрел в сторону ближайшего леса.

— Доверьтесь моему опыту — чужая жизнь не стоит того, чтобы рисковать своей! — попытался остановить его ученый.

Савва и не думал с ним спорить, только крикнул, не оборачиваясь:

— Уходите, Кром! Держитесь дороги! — и помчался к опушке, где должен был стоять грузовик.

Вот и пригодилась высокая проходимость шагающего транспорта — не прошло и пяти минут, а бортовой прожектор уже выхватил из темноты угловатый силуэт. Майор не солгал — машина, которую жители использовали как таран, угодила носом в ствол дерева и заглохла.

Следопыт пробрался в кабину и включил зажигание. Судя по приборам, реактор немного перегрелся, но двигатель был в порядке.

Он решил проверить ход, осторожно сдавая назад, и таким образом, рывками да пробуксовкой, выскочил из густого подлеска. Белый шар светильника послужил хорошим ориентиром; он выбрал направление и двинул машину прямо через бурелом, в сторону дороги.

Добравшись до узкой вездеходной колеи, развернулся и заглушил мотор. Если верить интуиции, именно в этом месте, расположенным между военным лагерем и деревней, нужно было сойти на обочину и устроить засаду. Или медленно продвигаться вдоль дороги, прячась за высоким, в полроста, гребешком клинолиста.

До утра оставался какой-то час, может полтора, и облака над головой уже засветились мягким потайным багрянцем. Но следопыт чувствовал сильную зависимость от света луны, которая приютилась за случайным клочком водяного пара, и не думала сниматься с него. Было очень темно, достаточно темно для того, чтобы заблудиться и потерять ориентиры.

Морщась от сухих веток, норовивших проткнуть глаз, Савва выглядывал на дорогу, и снова нырял в кусты. Он заметно нервничал, потому что поймал уже этот запах. Мочевая кислота, если не изменяет нюх. Сначала ветер шел с юга, довольно резкий и холодный, затем приутих. Потом снова задул, сместившись на восток, и вот тогда остро пахнуло неведомым хищником.

...Только когда впереди послышался легкий топот босых ног, следопыт набрался духу и встал в полный рост. Увидев человека на дороге, беглец прошел по инерции еще пару шагов, и вдруг сиганул в кусты. Савва бросился следом.

— Беррум!

Беглец в ответ вроде издал какой-то звук, но темпа не сбавил.

— Беррум, остановись! — выдавил из легких следопыт.

С каким-то стоном, исказив лицо, он сделал рывок и едва не коснулся прыгающей перед взором холки. Взвыл еще раз, выпучил от напряжения глаза, и сильным толчком, отправил парня на землю.

Беррум кубарем перекатился через бок, и закашлялся, лежа на спине.

— Что вам надо? — задыхаясь от пыли, прокричал он.

Следопыт не мог говорить, он тяжело дышал, склонив голову.

— Не лезьте не в свое дело! — простонал лейтенант, поднимаясь с земли.

— Беррум, там... — следопыт махнул рукой куда-то за спину. — Грузовик...

— Не лезьте не в свое дело! — протяжно завыл парень. — Я понятно изъясняюсь?

— Можешь ничего не говорить! Просто следуй за мной! Там грузовик!

Было темно, но следопыту показалось, что Беррум криво усмехнулся в ответ.

— Я ни о чем не жалею. Если бы она попалась еще раз, мы бы сделали то же самое...

— Мне все равно! Ты чувствуешь запах? Пойдем со мной! — следопыт отчаянно вытряхивал слова из глотки, пытаясь восстановить дыхание.

Беррум вроде поддался, сделал шаг навстречу.

— Знаете, следопыт, мы долго пасли её, эту деваху. Она была нашей маленькой тайной. Вся патрульная дюжина поклялась не говорить о ней в стенах казармы. Вы это хотели узнать, следопыт? Да?

Савва покачал головой, не желая слушать. На его счастье, грузовик находился в прямой видимости, возвышаясь над травой темным валуном.

— Туда, лейтенант! — показал он рукой в сторону машины.

— И мы, наконец, поймали её в одном укромном овражке...

Савва вцепился ему в руку и потащил за собой. Парень находился в состоянии аффекта, его откровения невозможно было слушать.

— Мы по-человечески ей сказали «дай нам». Подумайте, следопыт, над этими словами: «просто дай нам!»

Лейтенант волочился за ним, сминая ногами сухую траву. Видимо, он разулся специально для того, чтобы не создавать много шума

— Знаете, есть такой солдатский прием, когда женщина строит из себя недотрогу. Берешь ствол и делаешь выстрел в воздух, прямо у виска. Понимаете?

— Лучше молчи!

— Нет, вы послушайте! От грохота она сходит с ума, ничего не слышит. Можно делать с ней, всё что захочешь! Особым шиком считается слизывать кровь из уха...

Савва почувствовал, как ветер вновь изменил направление, и запах хищника исчез. Он с силой втянул в себя воздух, но ничего не обнаружил.

— Всё бы обошлось, следопыт! — продолжал откровенничать парень. — Мы ведь не животные. К чему было дёргаться, когда на тебя валит толпа мужчин? Мы приличные городские парни. И времени было достаточно, сделали бы свое дело, аккуратно, без боли. К чему было дёргаться?

Савва на секунду выпустил лейтенанта из рук, чтобы оглянуться по сторонам. Почувствовав свободу, Беррум отступил назад.

— И тут прибежал этот пацан... — в его голосе появились тягучие плаксивые нотки.

Савва шагнул к нему, но лейтенант энергично отступил дальше, не позволяя ему приблизиться.

— Наверное, её парень. Увидел, как мы распяли девушку на земле...

В темноте, лицо лейтенанта выглядело как сплошное черное пятно, и было не ясно, сожалеет ли он, плачет ли, или равнодушно повествует. Было только видно, как он медленно опустил руку в карман и вынул что-то округлое.

— Я не знаю, кто из ребят первым начал бить их сапогом... Эти туземцы, они ведь не понимают, когда к ним по-человечески. Их нужно постоянно принуждать силой, вы понимаете?!

— Вакуумка, — догадался следопыт, глядя на его руку. Он ожидал увидеть амулет, но это было уже не важно.

— Хотя нет, подождите, первым все же начал Элмор, мой друг по университету. Мы вместе подались в «учебку», и попросили определить нас в одну часть...

— ...Который потом струсил и подорвал себя гранатой? — не удержался следопыт, продолжая наступать.

— Не надо так говорить о моем друге!

— Подорвал себя и весь патруль! И знаешь почему? — следопыт снова сократил расстояние между ними. — Это была дочь Лесника! А Лесник... Как тебе это объяснить... Он не совсем человек. Он здешний бог. Что-то вроде соперника Вассы. Он как тёмный спутник вокруг солнца...

Парень, конечно, ничего не понял из его отрывочных фраз. Но суть происходящего ему была ясна, это несомненно. Иначе он не стал бы панически бежать из лагеря, в один миг превратившегося в осажденную крепость.

Беррум проклинал себя за эту минутную слабость, когда он и его отряд предавались глупой и преступной забаве, устроив засаду на эту туземку. И все последние дни лейтенант ждал, когда же отец заберет его отсюда, из этого сумрачного мира, в котором вдруг стало тревожно жить.

Думая об этом, Беррум не заметил, как рука с гранатой шевельнулась и поднялась ещё чуток выше. Точно так же держал гранату Элмор.

— Не надо брать меня на испуг… — только и успел он сказать, когда Савва вдруг бросился на лейтенанта, резко оттолкнувшись ногами от земли.

Левой рукой он выбил гранату, а правую пропустил за талию, чтобы сделать захват. Но Беррум оказался намного ловчей, чем он думал. Парень встретил следопыта ударом в живот, от которого тот переломился пополам и свалился на землю.

Несколько секунд ему не удавалось сделать вдох. С ужасом, с утробным стоном, Савва поднялся на колени. Глаза отыскали фигурку лейтенанта, который резво бежал к машине. «Дышать! — беззвучно кричал Савва. — Дышать!»

От боли, или от утреннего света, земля показалась сплошным розовым ковром. И когда следопыт втолкнул в себя спасительную порцию воздуха, невероятно крупный констриктор тоже показался ему скоплением розовых гранитных валунов, словно увеличенный в сотню раз дождевой червь.

— Ух ты! — с благоговением зазвучал голос лейтенанта, который стоял перед змеей, широко расставив ноги.

Констриктор медленно отвел голову назад и резко вернул обратно, ударив лейтенанта в грудь. Беррум полетел на землю, и пока он падал, толстая розовая петля уже захлестнула его тело.

С каким-то возмущением, неприятием происходящего, следопыт вскочил на ноги и потянулся к розовому шарику гранаты.

— Не-е-а... — раздался чей-то голос за его спиной.

Следопыт обернулся, но как только увидел узкие белые пальцы на своем предплечье, не захотел смотреть дальше. Кто-то сковал его руками, выпуская изо рта мерзкий протяжный смешок.

Следопыт заставил себя смотреть вперед, где Беррум уже смирно лежал на земле, обернутый змеей в три петли. Одна его рука приветственно выпросталась над головой, а другая медленно и с хрустом вращалась, зажатая между петель, как в жерновах.

И с каждым хрустом, смех за спиной становился громче, чахоточно рваный и грубый. Следопыт повис на чужих руках, проникновенно слушая этот хохот, пока с ясностью не осознал, что и не смех это вовсе, а горький безысходный плач.

...Резкий характерный шелест вывел его из оцепенения. Савва стоял у подножки грузовика. Видимо, он дошел сам, без посторонней помощи. Космический модуль прошипел корректирующими двигателями, и медленно опустился на дорогу.

Из дверцы выскочил человек. Остановился, всматриваясь вперед, потом направился к машине, постепенно ускоряя шаг.

Следопыт вышел навстречу, и рукой попросил остановиться.

— Не надо, господин генерал! Не смотрите сюда!

Генерал Рашим всё же замедлил бег, повинуясь голосу. Он нерешительно остановился перед телом сына, не понимая, с какой стороны к нему зайти. И опустился рядом, удобно поджав под себя ноги, будто собирался остаться здесь навсегда.

© Copyright Рустам Ниязов

Москва-Алматы, октябрь 2006