ГЛАВА 4. ВЕТО

Появление Бери явно произвело неизгладимое впечатление на дежурную по связи Первого Класса. Бери догадывался, что прежде она не встречалась с Имперским магнатом; и, очевидно, его титулы были ей незнакомы. Именно поэтому она очень долго пыталась в этом разобраться, и со времени назначенной встречи прошло уже десять минут.

— Капитан Каннингэм примет вас немедленно, ваше превосходительство, — наконец проговорила она. — Прошу прощения за задержку. У нас такая загруженная неделя, да, к тому же, я раньше не видела ничего подобного. — Она встала и открыла дверь, ведущую в кабинет Каннингэма, куда Бери и направил свое движущееся кресло.

За последние двадцать пять лет у Бери было всего три дежурных помощника по связи. Его не волновало, узнает ли его капитан Рафаэль Каннингэм или нет. Они ни разу не встречались, но обменивались голографическими посланиями. Каннингэм выглядел совсем ребенком: голова, круглая, как шар для боулинга, покрытая светлым пушком волос, нос кнопочкой и поджатые губы. Бери читал все публикации о биографии Каннингэма и его карьере; вдобавок, он знал все, что касалось детства этого помощника и связях его семьи, которые могли или, напротив, не могли испугать его заместителя-секретаря. По-видимому, в ИВКФ знали, что выбор Горация Бери был невелик.

Его расследования разочаровывали, если не удивляли. Рычагов, при помощи которых можно было воздействовать на Рафаэля Каннингэма, имелось очень мало. За свою сорокалетнюю карьеру в ИВКФ он не успел особенно отличиться, однако его репутация, безусловно, была безупречна. Агенты Бери заподозрили было капитана в супружеской неверности, но не сумели это доказать.

Болваны, подумал магнат. Эти вэкаэфовцы больше заботятся о показухе, нежели о деле.

Было сложно прилагать усилия в гравитации Спарты, но Бери умудрился сделать это, даже не поморщившись. Он слегка наклонился; за многие годы он научился дожидаться хоть какого-то жеста со стороны офицеров ИВКФ, прежде чем протянуть руку для приветствия.

Каннингэм встретил его с широкой улыбкой. Он вышел из-за письменного стола и подошел к магнату.

— Ваше превосходительство, очень рад познакомиться с вами через столько лет.

Его рукопожатие было коротким, но крепким.

«Итак, — подумал Бери, — я задержался на десять минут, но в этом виновата секретарша. Ему пришлось встречать меня на полпути. Очень корректный человек этот Каннингэм».

— Ваше превосходительство, признаюсь, что не ожидал когда-нибудь познакомиться с вами, — произнес капитан.

— К сожалению, работа не позволяет мне часто посещать Спарту.

— Я позволил себе заказать нам кофе. — Он коснулся продолговатой кнопки, встроенной в стол, и тотчас же вошел ординарец с подносом. Он поставил высокую кружку ИВКФ на стол Каннингэма и маленькую чашечку с турецким кофе возле локтя магната.

— Благодарю, — Бери поднял чашку и произнес: — За наше постоянное сотрудничество.

— Полностью к вам присоединяюсь, — отозвался Каннингэм.

Бери сделал глоток кофе.

— Разумеется, «сотрудничество» — это очень сильно сказано. Учитывая все расходы и вознаграждения…

Каннингэм немного нахмурился.

— Я полагаю, что не знаю о расходах, однако что касается вознаграждений, признаюсь, я несколько озадачен, ваше превосходительство. Мы ведь не имеем практически ничего, кроме званий. Ваша работа на Земле Макроя заслуживает огромной похвалы, однако вы отказались практически от всех добавочных наград. Могу я спросить — почему?

Бери пожал плечами.

— Безусловно, я очень высоко ценю Имперские награды, но, возможно, они менее… полезны… для меня. Огромное вам спасибо за предложения, но то, что я хочу, намного важнее всего этого.

Каннингэм вопросительно поднял бровь.

— Капитан, вам давно известно, что я рассматриваю Мошку-1 самой крупной угрозой для человечества с тех пор, как шестьдесят пять миллионов лет назад Динозавр Убийца царствовал на Земле.

— Тут я с вами не согласен. Ваше превосходительство, мне нравится, что мы во вселенной не одиноки. Другие разумы, с совершенно иным пониманием действительности, чем у нас. Была ли эта тварь на «Макартуре»? А крохотные создания Часовщики заполонили весь корабль, подобно чуме?

Бери напрягся. Каннингэму нравятся мошкиты. Поэтому он и изменил тему беседы. Наверняка, это есть в приказе.

— Мои отчеты наверняка доказывают, что я — отнюдь не дурак, — проговорил магнат. — Я убежден, и это будет не более, чем простая констатация факта, если скажу, что у Империи еще не было более опытного офицера разведки, чем я.

— Не спорю, это так, — сказал Каннингэм. — Во всяком случае, не могу представить вам ни одного примера в опровержение ваших слов. Это может показаться странным, но способ, которым вы можете… Я пришел к заключению, что вы берете за образец финансовые потоки. Ведь именно это — ваш метод, не так ли?

— Деньги, товары, социальные установки. Некоторые видят перемены в местных социальных установках, в изменениях мирового импорта или темпах инфляции. Я руководствовался этими принципами еще задолго до того, как стал сотрудничать с вашим учреждением, — сказал Бери. — Четверть века тому назад я был… убежден… что это помощь Империи. Я раскрывал заговоры, ереси и предательства внешних, так чтобы Империя могла сосредоточиться на реальной угрозе. Мошкиты! Разумеется, вы читали мои доклады о Земле Макроя.

— А-а… Хватательная рука, — улыбнулся Каннингэм. — Но в конце концов мошкитам так и не удалось вырваться на свободу, не так ли?

— Совершенно верно. Не в этот раз, капитан. Как же мне вас убедить? Я…

— Вы были ими напуганы.

Лицо Бери побагровело. Каннингэм поднял огромную, трехпалую руку.

— Не обижайтесь. А как еще следовало на это отреагировать? Крохотные, опушенные мехом, нечеловеческие лица, глядящие из скафандров, пробирающиеся тебе за спину… Господи! Кто-нибудь другой, вероятно, точно бы угодил в психушку. Вы же… — Вдруг Каннингэм рассмеялся. — Вы же попали в военную разведку. Кстати, невелика разница.

— Прекрасно, — тихо произнес Бери. — Я снова напуган. Я боюсь за Империю Человека.

— Настолько, что не готовы выполнять вашу работу? Должен сказать, ваше превосходительство, что я не понимаю, зачем потребовалась ваша специальная экспертиза долговременной блокадной операции ИВКФ.

Каннингэм уже знал. Поэтому Бери ответил:

— Когда меня пригласили в военную разведку, у меня не было выбора. С тех пор ситуация в корне изменилась. Неужели вы считаете, что теперь сумеете заставить меня сделать все, что вам угодно?

Каннингэм весь напрягся.

— Ваше превосходительство, мы никогда не сможем заставить вас сделать что-либо. Вы вольны отправляться куда угодно.

Бери громко рассмеялся.

— К превеликому сожалению, сенатор Фаулер уже умер, поэтому он не может услышать ваши слова. Так или иначе, мой статус постепенно сделал из меня нечто вроде Добровольца.

— Так было всегда, — пожал плечами Каннингэм.

— Совершенно верно. Вы согласны, что я представляю ценность для Империи?

— Несомненно.

— В сущности, бесценный и одновременно дешевый, — пробормотал Бери. — Так-так-так. Я продолжу выступать в той же роли. Однако теперь мне кое-что нужно.

— Незачем быть таким агрессивным. Вам нужен пропуск в Блокадный Флот, — тихо промолвил Каннингэм.

— Точно. Вы об этом узнали от Блейна или из Имперской Торговой Ассоциации?

— Торговцы с нами не разговаривают, — сказал Каннингэм насмешливо. — Кстати, а вы насчет этого серьезно, а?

— Капитан… — Бери сделал паузу и продолжил: — Капитан Каннингэм, один из ваших наиболее действенных агентов серьезно обеспокоен насчет потенциальной угрозы Империи. Я настолько же серьезен, как любой другой из ваших психов. Я не прошу субсидировать меня, потому как вполне способен обойтись собственными средствами. Я контролирую несколько мест в Совете директоров ИТА, и у меня есть… влияние… на нескольких членов Парламента.

Каннингэм тяжело вздохнул.

— Мы тоже беспокоимся за Блокаду.

— Да неужели? — усмехнулся магнат. Это уже что-то. Бери даже не пришлось терять лица, пользуясь диагностическим рукавом, во всяком случае — пока.

— Да, существует угроза Блокаде. Разноги рода. По-видимому, мы сможем поладить. Вы читали недавние свежие репортажи Алисии Джойс Мей-Линг Трухильо?

— Вы уже второй человек, задающий мне этот вопрос. Нет, не читал, но обязательно ознакомлюсь с ними, как только вернусь к себе в номер.

— Прекрасно. Ваше превосходительство, эта… эта репортерша, занимающаяся всякими громкими расследованиями кормит нас какой-то чертовщиной. Не скажу, что ее материалы бессмысленны, но черт ее дери! Эскадра Безумного Эдди вышла туда навсегда. Миссия поддерживать блокаду — самое худшая из миссий для десантника. Постоянная вероятность угрозы, и в то же время — тоска. Представьте себе, ничего не происходит, ничего не происходит, и вдруг — на тебе!

— Вы там были?

— Пятнадцать лет назад. Самый худший год в моей жизни. Мне крупно повезло, что это было лишь учебное предписание. Несколько кораблей и их команд болтаются там годами! Но они должны там находиться… если мы слишком часто будем сменять их, то там не останется ни одного профессионала. Хотя, оставлять людей на долгий и неопределенный срок… Черт возьми, ваше превосходительство, не удивительно, что эта Трухильо будоражит общество, считая, что это дело напрочь провалилось. Кто угодно не отказался бы от такого искушения. Я удивляюсь, что она не представила все еще хуже, чем на самом деле. Но нас она выставила в самом черном свете.

Бери догадался, что Каннингэм прочитал статьи Мей-Линг этой ночью. Он был слишком взволнован и раздражен.

— Ее сообщения получены из Новой Шотландии, не так ли? — осведомился Бери. — Что же она раскопала? Взятничество, бездействие, тайный сговор насчет монопольно высоких цен на какую-либо продукцию? Непотизм? Устройство на выгодную службу по знакомству…

— Все из того набора, что вы перечислили. И нам ничего не оставалось, как выдать ей пропуск на посещение Эскадры. Знаете, а мне пришло в голову, что было бы очень неплохо, если бы вы захватили ее туда.

Несколько минут Бери размышлял над этим предложением.

— Чем больше ей известно, тем большую опасность она представляет.

— Она-то? Возможно. Она могла встречаться с кое-кем из посвященных из ИВКФ, не согласных с линией против вероятной угрозы. А мне говорили, что у вас есть методы убеждения. Мы можем прислать вам самое подробное досье на эту молодую леди. И на ее семью и друзей.

На губах магната появилась тонкая улыбка. Он не сомневался, что это помещение секретное, и что его движущееся кресло сможет излучать магнитные поля, способные стереть все записи их разговора; в сущности, ему даже не нужно стараться делать это. Он лишь сказал:

— За два или три месяца вовсе не останется никаких сообщений.

Каннингэм кивнул.

— К тому времени как она снова появится в Новой Шотландии, мы устраним большую часть того, на что она жалуется.

— Хорошо, сделаю все, что от меня зависит, — сказал Бери. — Мы, конечно, с вами не встречались. Она, возможно, возненавидит меня, как только увидит.

Каннингэм улыбнулся.

— Если вам не удастся ее очаровать, то это вполне по зубам Кевину Реннеру. Итак, договорились? Тогда мне хотелось бы побеседовать с сэром Кевином. И пожелать вам удачи с остальными формальностями.

— Какими еще формальностями? Каннингэм пожал плечами.

— Лорд Блейн попросил, чтобы его обо всем информировали. Безусловно, он не станет возражать, не так ли? Насколько я понимаю, вы знакомы с ним очень давно.

— Более четверти века, капитан, — проговорил Бери, ощущая пронизывающий холод в желудке.

Не вызывало удивления проведение одновременного дознания двух офицеров спецслужб, и неважно, насколько тесно они проработали вместе. Было проявлено достаточно такта, чтобы провести Реннера и Бери в кабинет через отдельные входы. Лишь краем глаза Реннер заметил кресло магната, катящееся через приемную. Затем его пригласили в кабинет Каннингэма.

Когда Реннер вошел, Каннингэм стоял.

— Приветствую вас, капитан. Полагаю, у вас все в порядке?

— Все прекрасно, — ответил Кевин, мрачно глядя на дорогой гражданский костюм хозяина кабинета. — Простите, но я не знаю вашего звания.

Каннингэм нахмурился.

— Забудьте об этом. — Он указал Реннеру на стул для посетителей. Тот сел и вытащил трубку.

— Не возражаете?

— Нет, курите на здоровье. — Каннингэм посмотрел на потолок. — Георгио, включи вентиляторы. — Он пробежался пальцами по клавишам внизу какого-то терминала, повернутого к Реннеру задней стенкой. «Георгио» впустил в кабинет свежий воздух. — Итак, капитан, проясните-ка мне, если сможете, парочку вопросов касательно Земли Макроя…

— … Не уверен, что вам стоит об этом беспокоиться, — произнес Реннер. — Мое официальное мнение зарегистрировано и записано. Губернатор Джексон не просто способен управлять ситуацией, ему удастся без единого выстрела убедить Новую Юту в ближайшие десять лет добровольно присоединиться к Империи.

Каннингэм что-то накарябал светящимся карандашом в своем блокноте-компьютере.

— Благодарю вас за великолепный отчет о прекрасно проделанной работе. Могу вам сообщить по секрету, что адмирал решил отметить ваш рапорт.

— Это должно осчастливить Джексона. Каннингэм кивнул.

— Итак, продолжим. Что вы можете сказать о последнем инциденте, касающемся Бери?

Реннер развел руками.

— Во всем виноват я. Однажды под утро я притащился домой пьяный в дым и весь изгвазданный кровью. Своим видом я потряс старика, который тотчас же проснулся, когда я сказал ему: «Хватательная рука!» Черт подери, да вся планета говорит примерно так, как если бы у них три руки! Когда я закончил свою болтовню, мы оба решили, что в системе Макроя есть мошкиты.

— Но ведь их там не оказалось.

— Совершенно верно! Но они могли оказаться где-нибудь еще. Вам же известно, что я с Бери. И мне хочется знать о работе Блокады.

— Она действует.

— Вы не можете проверить и подтвердить это.

— Капитан…

— Когда вы в последний раз посещали Блокаду? Прошло достаточно много времени, чтобы уже следовало удостовериться в ее проколостойкости. Кто отвечал за провиант и оружие, когда вы находились там? А вы видели отрывки из фильмов о мошкитах-воинах? — Реннер лишь махнул рукой. — Неважно, капитан. Дело в том, что Бери определился. Он окончательно решил отправиться туда. Я даже не пытался отговорить его от этого. Собственно говоря, я и не хотел.

— Иными словами, он отправится туда, хотим мы этого или нет?

— Давайте скажем так: он принял решение. Кроме того, разве это может нанести какой-либо вред? Есть много секретов, которые ему не известны, и из всех людей, которых я знаю, именно Бери уж точно не передаст ничего мошкитам. По правде говоря, если персонал, обслуживающий Блокаду, нуждается в ободряющих словах, то в этом отношении вам не найти никого лучше меня и Горация Бери… ммм… ну, и возможно, немного успокаивающих капель.

— Я так понимаю, что вы намереваетесь отправиться туда вместе? — Каннингэм посмотрел на данные, высветившиеся на экране, встроенном в его письменный стол. — Трижды вы запрашивали начальство об отставке, а потом передумали. Бог свидетель, ничего вас не останавливает.

Реннер хихикнул.

— А зачем мне в отставку? Мне нравится то, чем я занимаюсь, а к тому же есть кто-то, кто оплачивает счета. Конечно, я когда-нибудь уйду. Но сейчас мне бы хотелось вернуться на Мошку.

— Никто это делать не собирается!

— Сейчас, может быть, но в один прекрасный день вам придется это сделать.

— Вы провели с Бери очень много времени. Он… с ним все в порядке?

— Он не выносит мошкитов. Он по запаху чует финансовые потоки, проносящиеся от звезды к звезде. Ваша контора никогда не сумеет заключить лучшей сделки.

— Я имел в виду его лояльность.

— Я знаю, что вы имеете в виду, — произнес Реннер. —И ответ — «да». Это не всегда было «да», но сейчас дело обстоит именно так. Вы спросите — почему? Большую часть своей жизни от отдал укреплению Империи. Поэтому он не собирается бросить все к чертям и удалиться от дел.

— Хорошо, — сказал Каннингэм, поднимая голову. — Георгио. Будь добр, позвони адмиралу Огаркову.

Спустя несколько минут в кабинете загрохотал голос.

— Да?

— Я позвонил вам, как мы договаривались, сэр, — сказал Каннингэм. — Я рекомендую нам предоставить Бери допуск на посещение Блокадного Флота. Он может разрешить для нас проблему с Мей-Линг Трухильо, к тому же, они с сэром Кевином сумеют вселить присутствие духа в Эскадру Безумного Эдди. Если разрешить ему эту попытку, полагаю, вреда никакого не будет.

— Отлично. Поговорите с Блейном.

— Адмирал…

— Он вас не укусит. Спасибо. До свидания.

На лице Каннингэма появилась болезненная гримаса.

— Разве вы не ладите с капитаном? — осведомился Реннер.

— С графом. От капитана в нем не осталось практически ничего, — ответил Каннингэм. — Он не служит в космофлоте. Знаю, когда-то он служил в ИВКФ, но он пробыл там недолго. Георгио, будь добр, режим учтивости. Мне бы хотелось побеседовать с лордом Блейном. С графом, а не маркизом. И чем раньше, тем лучше. Но когда ему будет удобно. Полагаю, он ожидает этого звонка.

Как только Бери покинул кабинет Каннингэма, он тотчас же воспользовался диагностическим рукавом. При этом секретарша Каннингэма старалась не смотреть на магната. Он хотел предупредить ее, чтобы она не волновалась… Волноваться придется лишь ему.

А если Блейн вдруг скажет «нет»?

Он сделал несколько дыхательных упражнений, пока пульс не стал постоянным, затем дотронулся до стенографического шара.

«Алисия Джойс Мей-Линг Трухильо. В настоящее время ей двадцать семь стандартных лет. Эксклюзивный обозреватель Имперского Синдиката „Пост-Трибьюн“, эксклюзивный репортер радиостанции „Хошвейлер“. Имеет очень высокий рейтинг.

Родилась на Новом Сингапуре. Родители: Ито Ванг Мей-Линг и Регина Трухильо. Один старший брат. Ито Ванг Мей-Линг — основатель «Силикон Воркс» Мей-Линг на Новом Сингапуре, ведет торговлю от имени государства, текущая цена акций тридцать один и одна восьмая».

Бери набрал на клавиатуре еще два вопроса.

Шесть миллионов акций, из которых на его долю приходится сорок пять процентов. Использование фамилии матери на Новом Сингапуре считается нетрадиционным.

Алисия Джойс училась в частной средней школе Гамильтона на Ксанаду и закончила с отличием факультет журналистики Корниш Скул в Черчилле. Когда прибыла на Спарту, открыла счет в местном отделении Банка Нового Сингапура, представив аккредитив на триста тысяч крон. Работала добровольным научным ассистентом у Андреи Лундквист из «Хошвейлера» за номинальную оплату в пятьдесят крон в неделю до тех пор, пока ее серия аналитических новостей не стала спонсироваться Предприятиями Ванга».

Когда магнат слушал, он время от времени кивал. Новые деньги. Восточная принцесса улетает спасать Империю с деньгами отца и с фамилией матери.

Бери опустил взор на контрольные устройства. Кровяное давление, пульс, уровень адреналина: все в норме. А почему бы и нет? Мей-Линг — репортер, занимающийся громкими расследованиями, и она ничем не отличается от кого-либо еще. Она считает, что ее защищает ее богатство, и, конечно же, она ни разу не задумывалась, что то же самое богатство делает ее весьма уязвимой. Ее семья стоила сто миллионов крон. Всего лишь сто миллионов крон.

Чего же она натворила, что так испугало ИВКФ? Сейчас у Бери не было времени читать все, когда-либо написанное девушкой, поэтому с этим придется подождать, но он мог бы начать прослушивать резюме.

— «Дайджест: Серии репортажей с Новой Каледонии, представленных Алисией Джойс Мей-Линг Трухильо. Название серий: „Стена из золота“.

Бери внимательно выслушал сказанное, но оно почти не удивило его. Повышение цен на техобслуживание и ремонт. Товары роскоши, отосланные в Блокадный Флот, в основном приобретенные без конкурсных заявок предложения цены. Кофейники «Империал Автонетикс», хе-хе…

Взятки. Она уже добилась ареста четверых человек. А некоторых с треском уволили с работы на верфях ИВКФ на Фоморе.

На Леванте бюрократы поддерживали друг друга посредством взяток, вымогательств и всяких одолжений. В общем, системы и методы бывают разные и отличаются друг от друга лишь тем, с какой точки зрения рассматривать все эти деяния. С этической точки зрения, ситуацию, охватившую ИВКФ нельзя было разделять по принципу «черное-белое».

Поэтому такого рода штучки никак не смогли бы разрушить Блокаду… что-что, а уж это касалось скорее левантийцев. Народ Бери обладал чувством пропорции.

И опять же, слишком большая взятка могла бы, образно выражаясь, замарать кровью военных, старающихся сохранить свой мундир ослепительно белым. Таким образом любой враг мог бы предъявить для обвинения истекающий кровью труп, от которого осталась одна лишь тонкая оболочка. Согласно утверждением Трухильо, взяточники были непосредственно связаны с поставками в Блокадный Флот! Тонны свежезамороженных продуктов, пополнение секретным оружием. Один только Дэвид Грант, крупная «шишка» из Государственного Планетарного Управления, положил себе в карман полмиллиарда крон, чтобы установить на блокадных кораблях высокотемпературные сверхпроводниковые платы, изготовленные по технологии мошкитов. Их схема существовала только в памяти компьютеpa — хвала Аллаху!, — подумал Бери. Таким образом, на Блокаде не было никаких сверхпроводниковых плат… Да им и нечего делать на кораблях, которые должны регулярно опускаться в красную звезду-супергигант! Но что же можно было купить на эти украденные деньги, чтобы укрепить флот?

Что, если Трухильо была права?

Он должен поговорить с ней. Он отправится на Новую Шотландию, и неважно, что говорил граф Блейн; а затем они вылетят к Блокаде. Что бы там ни было, он обязательно должен узнать об этом, чтобы разведать пути оттуда. Надо отыскать способ управлять Мей-Линг Трухильо. За двести миллионов крон можно купить контрольный пакет акций компании ее отца. Кто владеет акциями, выпущенными в обращение? Бери постучал по клавишам. Возможно, он и это разузнает.