— Прямо как дома, — улыбнулся он.

С лица Руфь Коэн не сходило выражение серьезности. Поставив записывающее устройство на стол, она провела ладонями по юбке. Реннер понял, что девушка нервничала.

— С вами все в порядке?

— Наверное, я не очень часто интервьюирую капитанов, — отозвалась она.

Реннер усмехнулся.

— Неужели я так похож на капитана? Вам придется расплатиться со мной за это, вы же знаете.

— Как?

— Вы поужинаете со мной вечером.

— Капитан…

— А что они сделают, застрелят меня? — настойчиво осведомился Реннер. — Он состроил гримасу записывающему устройству, которое еще не было включено. — Да, да, застрелят. За вас. И не доложат до тех пор, пока коммандер Коэн не согласится выйти вместе со мной.

— Думаете, я откажусь?

Реннер пристально посмотрел ей в глаза.

— Без этого моего рапорта не будет.

— О! — воскликнула она, обворожительно улыбаясь. — В таком случае, я буду очень рада поужинать с вами!

— Черт подери! А что вы скажете насчет…

— Я не притронусь к гриппам. Почему каждому, кто увидит их, так хочется понаблюдать за тем, как их ест кто-то еще? Капитан, а вы не исключаете такой возможности, что нас с вами вообще сегодня не увидят вместе?

— Гм, вы правы, — пробормотал Реннер. — Черт возьми!

— Так я и думала. — Она уселась за стол. — Готовы? Отлично. Итак, я его включаю. — Она нажала на кнопочку, и проговорила дату и время. — Рапорт Кевина Реннера, капитана службы безопасности ИВКФ. Офицер-делопроизводитель, капитан-лейтенант Руфь Коэн…

Реннер дождался, пока она не закончит надиктовывать вступление и название доклада, затем тоже сел, прислушиваясь к ее монотонному голосу.

— Капитан сэр Кевин Реннер, кавалер ордена святого Михаила и святого Георгия 2-ой степени, специально предписанный к службе военной разведки ИВКФ. Согласно заявленному в предыдущих докладах, мы доставили принадлежащую компании «Империал Автонетикс» яхту «Синдбад» на Землю Макроя, из-за подозрений его превосходительства Горация Хусейна аль-Шамлан Бери, магната. Финансовый анализ, произведенный Бери, указал, что вероятны незаконные действия. «Империал Автонетикс» основал здесь завод и владеет тремя кораблями, поэтому скрыть какие-либо нарушения не составляет особого труда. Спустя два дня после нашего прибытия меня попытались похитить…

Руфь Коэн невольно глубоко вздохнула.

— Не волнуйтесь, — усмехнулся Реннер. Он откинулся на спинку стула и несколько секунд глядел в потолок, затем снова начал говорить. Он рассказывал о нападении, потом о том, что этому предшествовало.

—… здоровый грипп. Выглядит так, будто все время вибрирует. Коммандер, если вы хохочете уже на середине моего рассказа, то должен заметить, что я отнюдь не собирался вас смешить.

— Но это же неправда!

— В том-то и дело, что правда! — Реннер продолжил рассказ о своей ночи в столице. В соответствующих местах повествования он вставлял подробности о том, каким образом они разузнали о личностях нападающих, о капитане Реубене Фоксе и историю о «Науву Вижн».

— Мормоны, — сказала Руфь Коэн. — Трое мормонов. Трудно поверить, что они выступили в роли обычных грабителей.

— Совершенно верно, и я отметил это, — сказал Реннер. — Когда один мормон совершает нечто дурное, это несчастье. Когда же сразу трое — это уже заговор. Не говоря уже о том, что Бери убежден: капитан Фокс их покрывает.

— И это основные выводы Бери? — быстро спросила Руфь.

— Что до меня, то я так не считаю, но его превосходительство Гораций Бери считает, что мошкиты могли вырваться в систему Макроя. Я так не думаю. По-моему, вернулись внешние.

Руфь с унылым выражением лица кивнула.

— Я тоже не думаю, что это мошкиты, — проговорила она. — Однако правила достаточно четкие. Этот доклад как можно скорее отправится в сектор Главного Штаба. Есть какие-нибудь возражения?

— Бери — параноик, — сказал Реннер. — Ему везде видится угроза мошкитов. Тем не менее, он может оказаться прав, и если это так, то губернатор замешан в заговоре против Империи.

— Капитан, этот рапорт отправится непосредственно в сектор Главного Штаба. Там могут не знать о вас и об его превосходительстве.

Реннер ухмыльнулся.

— Лады. Гораций родился богачом. Его отец сделал огромное состояние на межзвездной торговле после того, как Империя аннексировала Левант. Бери увеличил свое состояние. Ему сто шестнадцать лет, и он разбирается во всех моделях передвижения денежных потоков. Гораций Бери обладает в Империи могущественной властью.

Реннер помолчал немного, затем продолжил:

— Он… гм… Он совершал поступки, нарушающие законы Империи. Подробности его незаконных действий, совершенных двадцать шесть лет назад, классифицированы и засекречены. Мы оба посетили Мошку-1. Это считалось частью официальной экспедиции. Я как раз уволился из ИВКФ, и служил парусным мастером на ИКК «Макартуре», который постигла скверная судьба.

— Да, это единственный корабль, когда-либо уничтоженный чужаками, — вспомнила девушка.

— Не считая тех, что пострадали в блокадных сражениях, — сказал Реннер. — Но в сущности — да. «Макартур» уничтожили Часовщики-мошкиты. Они относятся к классу мошкитов-животных. Они неразумные, и у них четыре руки, а не три. Это тема досужих рассуждений для многих людей, а также для мошкитов Института Блейна. Во всяком случае, я выбрался, а Бери лицом к лицу столкнулся с петлею палача. Он заключил сделку. В течение двадцати пяти лет он сдерживал восстание и прочие акции внешних по всей Империи, главным образом за свой счет, а я… а я — просто парень из ИВКФ, назначенный присматривать за ним и охранять его. Он тоже человек, преданный своему делу. Я ни разу не замечал, чтобы он совершил что-нибудь, что шло бы вразрез с его миссией.

«Если не считать одного раза», — вспомнил Реннер.

— Но почему внешние? Месть? Они, что, задрали его быка?

Реннер вздохнул.

— Горацию наплевать на внешних. Он не собирается тратить на них время и деньги. Любое, что может раздробить Империю — это угроза человеческой расе и детям Аллаха. Один-единственный раз Горация напугали мошкиты. Никто не смог напугать его второй раз. Гораций хочет, чтобы они прекратили свое существование.

Руфь выглядела озадаченно. Она взглянула на записывающие устройства.

— Капитан, если мошкиты прорвутся сюда, это будет большая угроза?

— Не знаю, — ответил Реннер. — Вполне возможно. Не думаю, что их технологии намного лучше наших, но их умение изобретать высокие технологии — за пределами нашего понимания. Люди сильнее чувствуют себя в науке. Но как только раскрыты основные принципы, мошкиты — Коричневые Инженеры, или, просто Инженеры — обращают эти принципы к практическому применению намного лучше чем любой человек. Вот вам пример. Когда мы прибыли на Мошку-1, там никогда не слышали о Поле Лэнгстона, и прежде чем мы покинули их систему, они сделали такие усовершенствования, о которых мы даже не задумывались! Еще один пример: мы отправили на «Макартур» волшебный кофейник. Сейчас эта технология известна по всей Империи, даже здесь. Уверен, что один из вариантов этого кофейника использовался при изъятии алкоголя из саке, который я пил ночь назад.

— Спасибо за сообщение. У вас есть еще какие-то сведения?

— Да. Мои собственные планы. Иногда паранойя Бери может оказаться даже полезной, но мне очень не нравится видеть его таким нервным. Он может что-нибудь натворить… что-нибудь опрометчивое. Во всяком случае, я верю, что он старается изо всех сил, чтобы узнать, что такое мошкиты на самом деле. Это оставляет мне свободу действий касательно моей слежки за внешними, если, конечно, они — это именно то, с чем мы столкнулись. Мне хочется доказать Бери, что мошкиты по-прежнему надежно «закупорены».

— Мы не можем доверять никому, кроме людей Бери, потому что у нас нет никаких других войск, — продолжал Реннер. — Мы не можем обратиться и к местным копам. Однако есть некоторые… ммм… средства… нет, скорее подходы. Куда капитан Фокс посылал свои грузовые гондолы? Есть ли на астероидах какая-нибудь база внешних? Что это за особенный денежный поток? «Империал Автонетикс» постоянно обкрадывался растратчиками. А обкрадывать корпорации — для некоторых — все равно, что угонять автомобили. Здесь же что-то не похоже на то, будто кого-то обкрадывали.

— И это плохо? — с улыбкой спросила она.

— Ну… как вам сказать? Это странно. Что-то утаивается, но никого не обкрадывают.

— И что вы собираетесь делать?

— То, что и должен делать Реннер, — ответил он ей тоже с улыбкой. — Буду тратить деньги. Подкатывать к симпатичным девочкам, спрашивать у владельцев магазинов, не продают ли они чего-нибудь новенькое, покупать людям выпивку, чтобы развязать у них язык. Может быть… ну… может быть, я сумею узнать, откуда приходит опаловый сепиолит.

Она, нахмурившись, посмотрела на него.

— И все в одиночку?

— Более или менее. Я буду постоянно держать в курсе дел Двор его величества Бери, и постараюсь делать это как можно лучше. Собственно говоря, это и есть мое непосредственное занятие.

— У вас есть еще что-нибудь для доклада?

Реннер отрицательно покачал головой, и Руфь выключила записывающие устройства.

— Меня всегда удивляли правила насчет мошкитов, — сказала она. — Чем мы займемся сейчас?

— Во-первых, вы отправите эту запись в Сектор. Вы хоть осознаете, что никто на этой планете еще не слышал этого?

— Предоставляете мне толику доверия…

— О, я всегда догадывался, что красота и разум шагают вместе. Вы же понимаете, во всем этом есть скрытый смысл.

— Очень даже понимаю, — ответила Руфь. — Кевин, вы до конца все продумали? Истинная Церковь Иисуса Христа Последнего Дня Всех Святых обладает огромной властью. И огромным количеством членов. Если вы станете для них угрозой…

— У них еще огромная вооруженная охрана. Да, да. Безусловно, я все продумал. А теперь давайте-ка пораскинем мозгами, чем мы можем угрожать этой Церкви.

— Я уже подумала. Пока я никакой угрозы для них не обнаружила.

— Я тоже, — сказал Реннер. — Пойду-ка я немного прошвырнусь.

* * *

Торговые центры на Земле Макроя никогда не были популярными. Крупные и маленькие магазины были разбросаны по городу среди домов, подобно неожиданному сюрпризу.

И вот: четыре гигантских каменных глыбы, склоненных вершинами друг к другу, со стеклянной витриной из узких треугольников в том месте, где скалы не соединялись. Бутик находился в квартале от реки Питчфорк, по соседству с некогда модным районом, а теперь снова становившимся модным. Кевин Реннер рассматривал витрину и наконец увидел обтесанную, напоминающую огромный ломоть, белую скалу, сверкающую опаловыми расцветками.

Он вошел внутрь. Над его головой зазвенели колокольчики.

Он не удостоил вниманием кухонную утварь, люстры, лампы, винтовки. После них шел длинный ряд блестящих белых трубок с янтарными мундштуками. Одна из них — из огненного опала — лежала отдельно на черной материи. Некоторые изумляли взор изысканной резьбою, изображавшей замысловатые узоры: лица, животных, а одна из трубок — плоская — имела форму имперского истребителя, скользящего по воздуху.

Из-за прилавка появился низкорослый, мускулистый мужчина с глянцевой лысиной. Его глаза изучающе-добродушно разглядывали Реннера.

— Трубки, — проговорил он.

— Совершенно верно. И сколько у вас стоят эти штуковины? Например, вон та, черная?

— Нет, сэр. Этой трубкой уже пользовались. Она моя. После закрытия я убираю ее с витрины. Это только для показа.

— Гм. И сколько же времени…

Старик снова зашел за прилавок и вытащил трубку с вырезанным на ней лицом, очень красивым женским лицом. Длинные, волнистые волосы ниспадали на плечи.

— Я курил Жизель двадцать шесть лет. Но долго она уже не выдержит. Год, полтора, а потом матрица приятно темнеет. Но все равно, это очень долго для длинных трубок.

— Она проживет еще дольше, если курить не только ее. Сколько?..

— Вы убедитесь в том, сэр, что дома вы будете курить только эту трубку. Опаловый сепиолит не изнашивается после нескольких тысяч затяжек. А в путешествия лучше всего брать трубку из вереска.

Занятно. В путешествие ты берешь дешевые трубки, и, разумеется, небольшие. Длинные трубки менее удобны, но лучше курятся. Однако большинство из трубок на витрине были карманного размера.

— У вас есть где-нибудь еще трубки побольше?

— Нет, сэр, это все, что у нас имеется.

— Гм. И сколько стоит вот эта большая?

— Девять сотен крон. — Хозяин магазина двинулся к прилавку. Трубка имела вид головы животного, отдаленно напоминающего слона.

— Слишком дорого. Я видел более искусную резьбу, — сказал Реннер.

— На опаловом сепиолите?

— Что вы, нет. Скажите, а трудно делать резьбу?

Старик улыбнулся.

— Вообще-то — нет. Местные умельцы. Может быть, вы хотите купить необработанную трубку, как эта. — Реннер увидел очень большую трубку, с чашкой крупнее его кулака, с длинным чубуком и коротким мундштуком. — Возьмите ее на другую планету. Отдайте ее там хорошему резчику.

— И сколько?

— Тринадцать с половиной.

Для Кевина это были не деньги. Хотя через его пальцы проходило и не очень много денег. Несомненно, он получит пенсию в ИВКФ, и может быть занесен в завещание Бери… но ему приходилось вести тщательный учет своим текущим расходам. Поэтому Кевин покачал головой и сказал:

— Нет. А вот эта?

— На других планетах такая трубка стоит дороже. Намного дороже. А когда вы прокурите ее, цена только поднимется. — Старик поколебался, затем произнес: — Двенадцать сотен.

— А за тысячу не отдадите?

— Нет. Загляните в другие магазины. Вернетесь, если передумаете.

— Ладно, грабьте. Продайте мне ее. А табак у вас имеется? — Кевин вытащил карманный компьютер и дождался, пока хозяин сверял денежный перевод, заворачивал трубку, протягивал через прилавок. И добавил жестянку с местным табаком. Бесплатно.

Кевин помнил, о чем ему еще хотелось спросить… и внезапно понял, что этого делать нельзя. Он лишь усмехнулся и промолчал, пока старик, возвратив ему ухмылку, не произнес:

— Никто не знает.

— Да ладно, и как же их доставляют?

— Частные корабли. Люди улетают, а потом возвращаются с камнем. Неужели вы думаете, что их можно заставить что-нибудь рассказать?

— Ну… а?..

— В Питчфорк Ривер много всяких криминальных типов. Они не контролируют опаловый сепиолит, и никогда этим не занимались. Мои поставщики говорят, что сами не знают, откуда его доставляют; они всегда приобретают его где-то в другом месте. Я слышал это так часто, что уже начинаю верить этому. Некогда я помогал деньгами некоторым геологам, когда был моложе. Они так ничего и не обнаружили. В общем, выбросил я тогда деньги коту под хвост.

— Да уж, скверное дело.

— Вы не отыщете ни одного магазина, торгующего только опаловым сепиолитом. На него можно наткнуться случайно, время от времени. Вот уже двадцать лет не обнаруживается нового источника, поэтому он такой дорогой. Кое-кто из нас считает, что он приходит с севера. Ведь север — более геологически активен, и корабли вылетают главным образом в том направлении.

— Однако они охотно поторговались бы, — сказал Реннер своему карманному компьютеру, предварительно поставив его на «ЗАПИСЬ». — Еще двое посредников предлагали мне сделку. Это уже трое из четверых. Полагаю, они вот-вот ожидают нового поступления. Цена сразу упадет. Это будет соответствовать отмеченным вами циклам: медленное повышение в цене, затем пик, потом — резкое падение, и так — примерно каждые двадцать лет.

Он выключил компьютер и спрятал его во внутренний карман. Затем поймал такси, проехал некоторое расстояние, расплатился и вышел. Реннер находился на узенькой клинообразной опушке небольшого ухоженного леска с аккуратно подстриженными деревьями. Это был Таннер Парк, рядом виднелся мост, с которого открывалась северная часть города.

Перейдя мост, Реннер увидел бар, располагающийся чуть ли не в трущобах; дома стояли очень близко друг к другу. Выбоины в тротуаре и выбитые лампочки в фонарях наводили на грустные мысли. Ясно, что здесь давным-давно не производилось никакого ремонта, а уровень преступности был очень высок. Реннер даже пожалел, что отпустил такси. И медленно побрел по улицам, выискивая то, что хотел увидеть.

Его взору предстала вывеска: «Магический червь». Ее присобачили к стене высокого бетонного здания, разрисованного кричащими и вызывающими граффити. Неужели здесь он надрался в стельку в позапрошлую ночь? Впрочем, какое это имеет значение? И Кевин вошел внутрь.

Середина дня. Народу совсем немного: четверо у стойки бара, двое — за большим столом. Ни одной женщины. По виду — работающие: удобная, прочная одежда. Реннер заказал «Водные крылья» и удобно откинулся на своем месте, чтобы впитать в себя атмосферу заведения.

Безусловно, здесь находились те, кто грабит туристов…

Однако никто не шевелился. Словно Реннер был человеком-невидимкой.

Он развернул свою покупку. Осторожно набил чашечку трубки табаком и прикурил.

Когда на тебя откровенно глазеют — это считается оскорблением. Однако никто даже не посмотрел в сторону Реннера. Тем не менее, он почувствовал, что остальные посетители бара начали осознавать его присутствие. И тогда Реннер громко сказал:

— Старик оказался прав. Ужасная дрянь, а не табак! Это было истинной правдой.

— Вот уж не знаю, — проговорил бармен, а дюжий парень, занимающий сразу два стула, сказал: — Угу!

На нем было несколько слоев одежды, как у охотников, которых Реннер видел в позапрошлую ночь. Одетые так, чтобы защититься от холода, они носили все это на себе, поскольку это был самый простой способ носить с собой одежду.

Реннер выглядел несколько смущенно.

— Упс. Я забыл спросить…

— В «Магическом черве» курение разрешается, — произнес бармен, вознося большой палец к высокому потолку, где медленно вращались вентиляторы. — А если пройдете чуть вперед, то найдете там место классом повыше. Я бы предложил вам выпить скеллиш, на пробу. Или «В&В».

— Тогда плесните мне скеллиша, с газировкой в придачу. И всем остальным. И вам тоже.

— Благодарю от имени заведения, — произнес бармен.

— Отлично! — сказали шестеро посетителей, и баре сразу стало оживленно.

Один из охотников поднял свой стакан в направлении Реннера.

— Вы заходили сюда… позапрошлой ночью?

— В среду, — уточнил бармен. — Здесь у нас изредка торгуют вещами с других планет. — Его голос звучал дружелюбно, но в нем чувствовался вопрос.

Реннер пожал плечами.

Охотник подошел к столику Реннера.

— Не возражаете?.. Благодарю. — Он сел и пристально посмотрел на трубку Реннера. — Хм, уверен, что она не сломана.

— Иногда все же везет, — усмехнулся Реннер. Старый словесный трюк, подразумевающий, что кому-то может улыбнуться удача. — Я пилот одного богача. Строю из себя туриста, когда прилетаю на какую-нибудь планету, в то время, когда Бери рвет изо всех сил задницу, чтобы зашибить побольше денег.

— Если вам нужен местный колорит, то не ошиблись, заглянув именно в это место. Меня зовут Аджакс Бойнтон.

— Кевин Реннер.

— Сэр Кевин, — сказал Бойнтон. — Я видел вас по тривизийному телевидению. Эй, парни, у нас здесь знаменитость!

— Подвинь-ка стул поближе, — усмехнулся Реннер. — Расскажи мне какую-нибудь захватывающую историю. — Он махнул рукой бармену, который находился на почтительном расстоянии от них. — Всем еще по одной!

К ним присоединились еще четверо. Двое заказали натуральный апельсиновый сок. Они представились, как братья Скотт, Джеймс и Дарвин.

— Неужели до меня так медленно доходят эти штуки? — осведомился Реннер.

— Есть немного, — ответил Дарвин Скотт. Он повел широченными плечами. — Охота на снежного призрака — очень рискованное дело. Но стоит отловить одного и, считай, деньги у тебя в кармане, но это бывает нечасто.

— А потом что?

— Потом дожидаешься того, кто снабдит тебя всем необходимым для охоты, — ответил Аджакс Бойнтон. — Хотите вложить немного денег?

Реннер выглядел задумчиво.

— Честно говоря, мне бы хотелось иметь собственную шкуру снежного призрака, и еще мне бы хотелось самому завалить его. Во сколько это мне обойдется?

— Четверть доли обходится в пять сотен, — ответил Бойнтон. — Пятьдесят процентов — в тысячу.

— Почему…

— Со снаряжением за тысячу крон у нас больше шансов добыть призрака.

— О. Это вполне правдоподобно.

— Ну как, все еще интересуетесь?

— Разумеется, раз уж я собираюсь пойти вместе с вами. Бойнтон выглядел раздраженным.

— Охота на призраков — это работа не для пижонов. Мы иногда теряем людей.

— Вы постоянно так говорите. Про инфракрасное оборудование, про…

— И про сонар, и про самые лучшие акустические приборы, черт подери! — подхватил Джеймс Скотт. — И мы теряем людей, потому что до севера очень долгий путь. А полярное сияние сбивает электронные приборы к дьяволу! И…

— И призраки очень быстро передвигаются, — вмешался его брат. — Они зарываются в снег рядом с корнями деревьев, где их не может «достать» сонар. Они так глубоко закапываются в снег, что ни один прибор с инфракрасными лучами не способен их обнаружить. И еще они умеют плавать под снегом быстрее, чем вы ходите. Забудьте об этом, мистер.

— Посмотрим. Итак, я возвращаюсь к вам с оборудованием ценою в десять тысяч, которое затем оставлю вам, когда мой корабль взлетит. Хороший мех снежного призрака стоит… сколько? Непосредственно у вас, а не у торговца.

— Я бы отдал примерно за двадцать тысяч, — сказал Дарвин Скотт.

Источники Реннера оказались точными.

— Итак, объявляю еще двадцать тысяч, когда вернусь, и объявляю это поощрительным призом за то, что новичка — то есть меня — доставят обратно живым. Итого — тридцать тысяч. — Они изо всех сил старались удержать каменное выражение на лицах, но Реннер уже не сомневался, что заинтересовал их своим предложением. — Если все пройдет именно так, то вы сохраните ваши шестьдесят процентов, но я надеюсь, будете снисходительны к еще одной, если угодно, прихоти.

Трое мужчин вздохнули. Реннер продолжал: — Понимаете, я не вижу никаких причин не пойти охотиться на снежных призраков туда, где я бы случайно мог наткнуться на и на опаловый сепиолит.

Трое мужчин с трудом скрывали улыбки. Аджакс Бойнтон первым нарушил тишину:

— И я тоже не вижу никаких причин. Если вам известно такое место, то я скажу вам, есть ли там снежные призраки.

— Тогда давайте искать карту.