Чарли со всех ног промчался по коридору и пулей вылетел за дверь, так что едва не сбил с ног Фиделио.
      - Ты же должен был сначала постучать! - накинулся на него приятель. - А за нами следят!
      - Кто? - Чарли уже и сам увидел Билли Грифа, поспешно шмыгнувшего в раздевалку. - Ну что за несчастье такое! Его тут только не хватало! - простонал мальчик.
      В противоположном конце холла материализовались Манфред с неизменным Азой. Манфред был вне себя от ярости. Завидев Фиделио с Чарли, он злобно заорал:
      - А ну пошли вон! Почему вы не на прогулке?
      - Так ведь… э-э-э… погода плохая, мокро, - проблеял Чарли.
      - Мокро? Разумеется, мокро! Ничего, не растаешь - не сахарный! - рявкнул Манфред.
      - И мы никак не могли найти уличную обувь! - вставил Фиделио.
      - Так идите в чем есть! - Манфред был страшен.
      - Но… - начал было Чарли.
      - Что - но? Ножки боишься промочить, маменькин сынок? Это вам наука, будете впредь знать, как терять ботинки! - Манфред разъярился не на шутку, и его физиономия, обычно нездорово-бледная, приобрела не вполне естественный для него румяный оттенок.
      Решив не искушать судьбу далее, мальчики выскользнули в сад.
      - Уф! Не иначе, Оливия поработала на славу, - предположил Фиделио.
      - Только бы ей не слишком влетело и после уроков ее не оставили, - с надеждой сказал Чарли. - Да, а Генри-то я не нашел, его в башне уже нет. Не знаю, что и делать,
      - Отыщем, - успокоил его Фиделио. - Главное - успеть сделать это раньше Манфреда. А чего ты такой напуганный прибежал? Привидение в башне увидел?
      - По-моему, именно привидение, - поежился Чарли. - Брр, ужас. Все в черном и еще что-то шепчет.
      - А-а, дама в трауре, - протянул Фиделио. - Габриэль мне о ней говорил. Она обитает в музыкальной башне. Наверно, ей нравится слушать игру мистера Пилигрима.
      Через несколько минут в сад выбежала Оливия и сразу же направилась к друзьям.
      - Ну как, мальчики, все получилось? - нетерпеливо спросила она. - Сработало?
      - Не то слово! Ты просто блеск! - похвалил ее Чарли. - Ты ведь продержала их не меньше десяти минут?
      - Кстати, а как тебе это удалось? - поинтересовался Фиделио.
      Оливия в красках описала всю мизансцену с подносом, тряпкой и стратегически устроенной лужей.
      - Но меня оставили после уроков, так что домой отпустят только в субботу вечером, - со вздохом сообщила она.
      Чарли расстроился:
      - Ой, это все из-за нас! Прости меня! Я же должен был сообразить, чем это тебе грозит!
      - Да ладно тебе, ничего страшного, - отмахнулась Оливия. - Зато у меня может будет прекрасная возможность поразведать все вокруг. Если, конечно, после уроков оставят кого-нибудь еще и у меня будет компания. Гулять по академии в одиночку я пас.
      Чарли расстроился еще больше:
      - Ой, а я-то буду занят. Ты уж не обижайся.
      - Да я все понимаю, - жизнерадостно откликнулась Оливия. - Родственники. Кузен Генри. А Фидо, конечно, музыкой займется, это ясно, и к гадалке не ходи.
      - Раз ты об этом заговорила… - сказал Фиделио.
      - Ладно-ладно, все в порядке. Будет вам казниться. Попробую уговорить Эмму Толли. - И Оливия бодро затопала полинялыми розовыми ботинками к Эмме, которая гуляла по саду неверным шагом, уткнув нос в книжку.
      Остаток перемены мальчики расхаживали взад-вперед по мощеной дорожке у садовой двери. Воздух потеплел, снег начал таять и превратился в мокрую кашу, которая хлюпала у Чарли в левом ботинке.
      Незадолго до сигнала на урок Оливия вернулась к ним весьма возмущенная.
      - Вы представляете, Эмма заявила, что не любит оставлять тетушку одну по выходным! Ничего себе, а? Я, значит, помогла ее спасти от этих жутких приемных родителей, а теперь ей на меня несколько часов потратить жалко!
      - Раз так, попробую нарваться на наказание, - решительно сказал Чарли. - Генри придется подождать.
      - Не пойдет, - возразила Оливия. - Тебе нужно вытащить его отсюда как можно скорее. За меня не переживай, со мной останется Бинди. - Оливия покачала головой. - Ума не приложу, какая муха укусила Эмму! Ведет себя как пай-девочка.
      - У нее никогда не было нормального дома и семьи, - объяснил Чарли. - Так что она просто хочет проводить с тетушкой как можно больше времени.
      Оливия хмыкнула и удалилась. По дороге на урок истории Фиделио приглушенно сказал:
      - Знаешь, Чарли, по-моему, спасательную экспедицию тебе лучше провернуть прямо сегодня. Другой возможности у тебя может не оказаться.
      Чарли согласно кивнул. Но где искать Генри? Академия большая.
      - Начни с кухонь, - предложил Фиделио. - Проверь их все. Он же с голоду умирает, где ему еще быть.
      Ночью, глядя в темноту, Чарли старался припомнить, как добраться до кухни. Всего кухонь в академии было три, по числу столовых, а между собой они соединялись дверьми. Так что достаточно вспомнить, какие именно коридоры ведут в одну, чтобы осмотреть все три.
      - Как ты думаешь, в выходные кухарка там будет? - шепотом спросил он Фиделио.
      - После полуночи вряд ли.
      - Тихо вы, спать не даете! - сердито прошипел один из обитателей спальни, Дамиан Сморк.
      - Сам ты тихо! - Фиделио кинул в него мокрым ботинком и, судя по глухому шлепку, попал в цель.
      - Вот доберусь до тебя, Дореми, тогда поплачешь! - пригрозил Дамиан, и ботинок Фиделио прилетел из темноты обратно.
      - К вашим услугам, сэр, - гордо отозвался Фиделио. - Утром после завтрака, у садовой двери. Секундантов не забудьте.
      Тон подействовал: Дамиан трусливо захныкал и с головой нырнул под одеяло. Грозить он был мастер, а вот драться боялся и в последний момент всегда притворялся, будто поранил руку, ушиб ногу или получил еще какую-нибудь травму - лишь бы избежать драки.
      Чарли только собирался позвать Фиделио, как дверь распахнулась и тусклая лампочка под потолком загорелась.
      - Кто тут такой разговорчивый? - грозно вопросила с порога надзирательница мадам Юбим.
      Спальня молчала.
      - А ну сознавайтесь! - повысила голос надзирательница.
      - Ну, мы, - откликнулся Чарли. Тетка Лукреция нацелила на него свой пристальный взор.
      - Это следует понимать как признание?
      - Да! - подхватил Фиделио. - Мы шумели. Все. Признаемся.
      Надзирательница обвела глазами спальню.
      - Если мне придется утихомиривать вас еще раз, все будут оставлены после уроков, - пригрозила она.
      - А я нет! - пискнул Билли Гриф. - Меня наказывать нельзя!
      Не обратив на Билли ни малейшего внимания, тетка Лукреция погасила свет и хлопнула дверью.
      - Еще чуть-чуть, и ты бы нарвался, - едва слышно прошептал Фиделио. - Так что, пойти с тобой на поиски?
      - Не надо, - отозвался Чарли. - Спасибо, но лучше я один.
      - Тогда удачи! - Фиделио повернулся на другой бок и вскоре уснул.
      Чарли лежал с открытыми глазами и время от времени тер их, сражаясь с сонливостью. Это не помогало, глаза слипались. Тогда он откинул одеяло и через полминуты задрожал от холода так, что о сне уже не могло быть и речи.
      Дождавшись, когда соборные часы пробьют полночь, Чарли облачился в халат, сунул ноги в тапочки и, дрожа от холода, волнения и предвкушения приключений, на цыпочках вышел из спальни.
      - Так, направо, потом налево, потом вниз по лестнице, - бормотал он себе под нос. Фонарик, который он предусмотрительно захватил с собой, светил так слабенько, что Чарли еле различал, куда идет. Кроме своих ног в тапочках, он почти ничего не видел. Миновав две лестницы, он понял, что, кажется, не на шутку заблудился. Вокруг из темноты проступали незнакомые стены и двери. А может, и знакомые, но неузнаваемые - в темноте все совсем другое.
      На всякий случай Чарли продолжал свой путь, но, когда тусклый луч выхватил из темноты третью лестницу, озадачился. Он едва успел спуститься на две ступеньки, как что-то врезалось ему в колени, и мальчик покатился по лестнице, пересчитав боками все ступеньки. По счастью, их оказалось не слишком много.
      - Охо-хо! - Чарли, кряхтя, сел. Вроде бы все кости целы, а вот синяков, наверно, несчитано. К тому же он испугался. Но, хочешь не хочешь, надо идти дальше.
      Ночной путешественник с трудом поднялся, подобрал фонарик, свернул за угол и с облегчением узнал лестничную площадку над холлом. Здесь даже ночью горел свет, и Чарли, сказав «уф», по возможности быстро сбежал по лестнице, пересек холл и нырнул в темный коридор, который вел в столовые.
      Через музыкальную столовую, натыкаясь на столы и стулья, он пробрался на кухню.
      Здесь препятствий оказалось еще больше: на столах громоздились цитадели кастрюлек, кухонная машинерия выпячивала свои части в самых неподходящих местах и преграждала путь, за буфетами караулили швабры и ведра, готовые рухнуть ему под ноги от легчайшего прикосновения. Наконец случилось неизбежное. Нащупывая дорогу, Чарли задел какую-то полку, и с нее загрохотала на пол сковородка. Мальчик оцепенел и тотчас заметил, что за матовым стеклом ближайшей двери брезжит свет. Чарли, затаив дыхание, приоткрыл ее.
      Он очутился в маленькой белой комнате, заставленной холодильниками и морозильными камерами. А перед самым большим холодильником стоял Генри Юбим.
      - Наконец-то нашелся! - воскликнул Чарли. - Чем это ты занят?
      - Привет, Чарли, - отозвался Генри. - Хорошо, что ты пришел.
      - Ну и холодина же здесь! - У Чарли уже зуб на зуб не попадал.
      - Я знаю, - с таинственной улыбкой сказал Генри. - Ее-то мне и надо.
      - О чем ты? Слушай, пойдем отсюда поскорее. Так недолго и насмерть замерзнуть.
      - Умирать я не собираюсь, но, если не вернусь домой, точно умру.
      Генри оторвал взор от холодильника и направился в кухню, а Чарли с облегчением последовал за ним. В кухне было гораздо теплее, и в голове забегали оттаявшие мысли. Чарли сел на кухонный стол, свесив ноги, а Генри последовал его примеру.
      - Я тебя искал всю большую перемену, - сообщил Чарли. - Даже еды тебе раздобыл и отнес в музыкальную башню. Где ты был-то?
      - Мне встретилась какая-то дама, маленькая, в трауре, и отвела к себе в комнату. Сначала я ее немного боялся, но она угостила меня чаем и конфетами. - Генри протянул Чарли конфету в серебряной обертке. - Бери, у меня их много.
      Уговаривать Чарли не пришлось, а конфета оказалась шоколадной, с земляничной начинкой, он такие обожал.
      - Вкусно, - подтвердил Чарли. - А даму я видел, налетел на нее в коридоре и принял за привидение.
      - Она не то чтобы привидение. Когда-то она была скрипачкой, но теперь левая рука у нее не работает, и потому она так печальна. В сущности, можно сказать, что она носит траур по своей руке.
      У Генри все-таки была очень необычная манера разговаривать. Заинтересованный, Чарли спросил:
      - Но кто она, эта дама?
      - Я решил не спрашивать. Мама говорит, что приставать с расспросами невежливо. Так вот, траурная дама посоветовала мне пойти ночью в кухню. Я и пошел. Кстати, Чарли, я обнаружил здесь нечто необыкновенное! - Лицо Генри засияло от восторга.
      - И что?
      - Там, - Генри кивнул на комнату с холодильниками, - есть буфет, в котором полно льда.
      - А, так это морозилка.
      - Морозилка? - повторил Генри. - В жизни не сталкивался. Он - она - очень приятно гудит. Знаешь, я полагаю, что она доставит меня домой.
      - В каком смысле? - забеспокоился Чарли.
      - Видишь ли, я пришел к выводу, что попал в ваш век из-за погоды. Понимаешь, погода совпала - ведь у нас, в тысяча девятьсот шестнадцатом году, тот день, когда я исчез, был одним из самых холодных за многие годы. И когда я очутился здесь, стоял точно такой же выдающийся мороз. А теперь началась оттепель, и, если я запущу Времяворот, меня может закинуть куда угодно.
      - Это точно, - согласился Чарли
      - Я пойду на хитрость и залезу в морозилку, - серьезным тоном поделился с ним Генри.
      - Куда?! Ты же замерзнешь насмерть.
      - Но ты мог бы мне помочь, покараулить. Я заберусь внутрь, а ты время от времени открывай дверцу и проверяй, дышу я или нет. Как только температура упадет до нужного градуса, я исчезну. - Генри подался вперед. - Чарли, пожалуйста, помоги мне! Я так хочу домой! К папе, к маме, ко всем остальным. Здесь, у вас, мне не прижиться. Я слишком другой.
      Чарли только вчера познакомился со своим кузеном из прошлого, но уже успел к нему привязаться. И внезапно понял, что будет скучать по Генри.
      - Идея неплохая, но ненадежная, - уклончиво ответил он на мольбы Генри. - Так можно и в ледниковый период залететь ненароком. К мамонтам. И к прочим чудищам.
      - Да, я тоже об этом подумал, но все-таки попытаюсь, - упрямо сказал Генри. - Уверен, если я буду все это время думать о своих, то обязательно вернусь в тысяча девятьсот шестнадцатый год. - Он ободряюще улыбнулся Чарли. - Что скажешь?
      - Ладно, уговорил, - неохотно согласился тот. - Попытка не пытка. Но имей в виду, если посинеешь, я тебя сразу вытащу.
      - Спасибо, Чарли!
      Они спрыгнули со стола и вернулись в обиталище холодильников. Генри помедлил, задумчиво глядя на самую большую морозилку и что-то прикидывая, затем извлек из кармана Времяворот. Чарли уголком глаза заметил блик синего и поспешно отвернулся. Но Времяворот светился так ярко, что наводнявшие его видения отражались на низком белом потолке, и Чарли даже различил, как по нему плывут округлые очертания золотых куполов, как перебегают радужные волны, как встают заснеженные горные хребты… Снег обратился в лес, а зелень чащи перетекла в гребни морских волн, а потом вместо моря на потолке отразилось небо, и такой яркой синевы, какой Чарли никогда не видывал.
      Зачарованный, мальчик уставился в потолок и вдруг почувствовал, как зыбкая картина затягивает его в себя. Колени у него ослабели, Чарли вздрогнул, спохватился и поспешно перевел взгляд на морозильник. Генри уже скрылся за белой дверцей.
      Чарли смотрел на ее гладкую поверхность и постепенно начинал нервничать. Сколько же ждать? Нарушить планы Генри он не хотел, но допустить, чтобы кузен замерз насмерть, прежде чем Времяворот заработает, не хотел тем более. Чарли закрыл глаза и медленно сосчитал до десяти. Потом ухватился за ручку и потянул дверцу на себя.
      Не открывается!
      Чарли потянул сильнее, уже двумя руками. Потом уперся ногами в пол для устойчивости и рванул проклятую дверцу изо всех сил.
      Не открывается!
      Дверца то ли примерзла, то ли ее удерживала какая-то неведомая, но могучая сила.
      Чарли сделал еще несколько тщетных попыток, потом в отчаянии замолотил по дверце кулаками. Передохнул и вновь вцепился в блестящую металлическую ручку.
      - Генри! Генри! - звал он, дергая дверцу.
      - Что это ты тут вытворяешь, Чарли Бон?
      Чарли подпрыгнул как ужаленный. Обернулся и увидел в дверях кухарку.
      - Я… я… Понимаете, там, в морозилке, мальчик. Я не знаю, мертв он или… или исчез, - залепетал он. - Может, ему удалось исчезнуть, но я должен проверить.
      - Боже милосердный! - Кухарка кинулась к холодильнику, едва не сбив Чарли с ног своей солидной массой.
      Один мощный рывок - и дверца распахнулась.
      Генри скрючился в уголке, а над ним свисал здоровенный мороженый окорок. Лицо у мальчика было синевато-белое, а волосы и плащ подернулись инеем.
      - Силы небесные! - возопила кухарка, вытаскивая окоченевшего Генри из морозилки.
      Глаза он не открыл и даже не пошевелился, но, к величайшему облегчению Чарли, издал слабенький стон. Кухарка легко подхватила Генри на руки.
      - За мной, Чарли! - скомандовала она. - И расскажи-ка мне быстренько, что все это значит.
      Кухарка вихрем вынеслась из холодильной, промчалась через кухню и ринулась прямо в какой-то чулан, на поверку оказавшийся проходом в длинный коридор, озаренный мягким светом. Чарли едва поспевал за ней; казалось, вес Генри вовсе не замедляет ее бега.
      В конце коридора оказалась лесенка в три ступеньки, за ней еще один ложный чулан, и вот он-то привел Чарли в уютнейший уголок. Это была небольшая теплая комната, вся, от пола до низкого потолка, увешанная яркими картинками. Здесь стояли мягкие стулья на гнутых ножках, а за стеклами старинной горки золотились фарфоровые чашечки и тарелочки. В глубокой нише чернела впечатляющая печка, на ней закипал чайник, а в распахнутой дверце мигали угли. Они наполняли комнату теплом и приятным переливающимся светом.
      Кухарка бережно положила неподвижного Генри на кресло у самой печки и принялась растирать ему руки. Окоченелые пальцы мальчика разжались, и синий Времяворот, блеснув, покатился по полу.
      - Что это? - спросила кухарка.
      - Э-э-э… это Времяворот, - выдавил Чарли.
      - Ясно. - Кухарка, кажется, ничуть не удивилась. - Так я и знала. Вечно от него одни неприятности. Положи-ка его вон в ту красную чашку на комоде. Да смотри не гляди в него.
      - Не буду.
      Чарли послушно подобрал блестящий синий шарик и положил в чашку. По внутренней ее поверхности тотчас поплыли радужные волны и запрыгали вспышки, как от солнца на воде. Чарли нестерпимо захотелось подождать и увидеть, какая картинка из них сложится.
      - Не смотри в него, Чарли! - вновь предостерегла кухарка.
      - Не буду, не буду. - Мальчик отступил от комода.
      Кухарка старательно растирала руки Генри, но тот по-прежнему был синевато-бел и не шевелился. Оглянувшись через плечо на Чарли и не прерывая своего занятия, кухарка попеняла:
      - И глупец же ты, Чарли Бон! Именно ты! Что ты натворил? Хоть бы головой подумал!
      - Я помочь… я хотел помочь, - жалобно оправдывался Чарли.
      - Это у тебя называется помочь? Уж скорее загубить. - Тон кухарки был холоднее всех морозилок на свете.
      - Да я… да у меня и в мыслях не…
      - Что это за мальчик?
      Чарли не без труда вспомнил, кем ему в точности приходится Генри.
      - Он мой… сейчас-сейчас… двоюродный прадедушка Генри, - с напряжением произнес он. - Кажется, так. Но я его называю просто кузеном. Он явился из тысяча девятьсот шестнадцатого года.
      - Я полагаю, благодаря Времявороту, - уронила кухарка.
      - Ага, далеко его, беднягу, занесло. То есть из далекого прошлого.
      - Да уж. А теперь подай-ка мой пеньюар. - Кухарка кивнула на просторное алое одеяние, расстеленное на стуле.
      Чарли повиновался.
      - Так, теперь сними с Генри плащ. - Она легко подняла неподвижное тело с кресла.
      Следуя ее указаниям, Чарли снял с Генри похрустывающий от инея плащ, помог завернуть его в мягкий теплый пеньюар (в котором тот совершенно затерялся), но признаков жизни Генри по-прежнему не подавал.
      Кухарка пощупала ему пульс, озабоченно покачала головой, приложила ухо к груди мальчика.
      - Понятно, - пробормотала она. - Уже кое-что.
      Чарли, дрожа от отчаяния, плюхнулся на стул и закрыл лицо руками.
      - Ну-ну, не все потеряно, - успокоила его кухарка. - А, вот и они!
      Чарли вскинулся: откуда-то сверху донеслось отдаленное мяуканье. Задрав голову, он увидел маленькое застекленное окошко. А по ту сторону окошка сверкали желтыми глазами три кота.
      - Огнецы! - обрадовался Чарли.
      - Они самые. Ну-ка, встань, Чарли.
      Кухарка проворно вспорхнула на освободившийся стул и распахнула окошко. Вместе с порывом снежного ветра в комнату проник первый кот - невероятных размеров, с медно-рыжей шубкой.
      - Феникс! - узнал его Чарли.
      Кот протяжно и благосклонно мяукнул.
      - А, так ты с ними знаком? - спросила кухарка, впуская осыпанных снегом оранжевого и желтого котов. Коты благополучно приземлились на стул и поприветствовали Чарли дружным «мяу».
      - Саламандр! Везувий! Ну конечно, я знаком с Огнецами! - воскликнул Чарли. - Даже знаю, что они будут делать.
      Коты треххвостой кометой подлетели к Генри и стали тереться об него. До ушей Чарли донеслось легкое потрескивание, будто из разгорающегося камина. Затем кошачья троица закружила вокруг кресла. Из глубин алого пеньюара виднелось только бледное лицо Генри, покоившееся на выцветшей подушке.
      Тем временем кухарка затворила окошко.
      - Они спасли собаку моего друга, - объяснил ей Чарли. - И думаю, еще много кого. Только вот я не знаю, как это они чуют, где и кому нужны.
      - Шестое чувство, - приглушенно сказала кухарка. - А теперь молчок. Пусть делают свое дело.
      Чарли покорно затих и устроился на стуле напротив Генри. От котов уже исходил жар, как от очага. Они кружили все быстрее и быстрее и вскоре слились в огненное кольцо.
      От жара и пережитых волнений Чарли разморило. Он зевнул раз, другой и вскоре задремал, свесив голову на грудь.
      Когда он проснулся, Генри, по-прежнему укутанный в алый пеньюар, но румяный и улыбающийся, прихлебывал из чашки что-то горячее, испускавшее аппетитный сладкий запах.
      - С добрым утром, Чарли! - весело сказал он.
      Чарли замигал и протер глаза.
      - Ты меня прости, Генри, - поспешно начал он. - Видишь, ничего хорошего не получилось. Честное слово, я пытался тебя вытащить, но мне что-то мешало. Будто кто-то держал дверь с той стороны.
      - Знаю, - кивнул Генри. - Я пока поживу тут, у кухарки. Об этой комнате никому не ведомо, так что убежище надежное. А потом мы решим, как быть дальше.
      Кухарка, хлопотавшая у печки, вынула из духовки противень горячих булочек и переложила их на блюдо.
      - Угощайся, - предложила она Чарли. - Перекусишь и иди-ка спать. Только чтобы тебя не засекли.
      - Спасибо! - Чарли впился в горячую восхитительную булочку. - Ух, объедение!
      - Ты не виноват, что так получилось, - точно читая его мысли, проговорила кухарка. - Это я сгоряча на тебя нашумела. А зря. Именно на тебя - зря.
      - Почему вы все время повторяете - «именно ты», «именно на тебя»? - удивился Чарли. - Что это значит? Чем я такой особенный?
      - Объясню, но в другой раз, - пообещала кухарка.
      Чарли поднял на нее глаза и замер. На миг ему почудилось, что сквозь ее немолодое усталое лицо с морщинками вокруг глаз проступает какое-то иное - юное и прекрасное. Мальчику внезапно захотелось, чтобы этот миг длился и длился. Никогда еще ему не было так уютно и спокойно, как сейчас, когда он сидел в озаренной мягким светом комнате, в величественной тени, которую отбрасывала массивная фигура кухарки, под убаюкивающие звуки - гудение огня в печке и согласное мурлыканье трех котов, лакавших молоко из мисочки.
      - Но кто вы? - робко спросил он.
      - Я-то? - улыбнулась кухарка. - Я - краеугольный камень этого дома. Когда б не я, вы все рухнули бы во тьму.
      - Как вас зовут?
      - Скажу, но не сейчас.
      - А завтра можно опять прийти? - Чарли распирало от любопытства.
      - Лучше не стоит, - покачала головой кухарка. - Нужно немножко переждать. За тобой кое-кто следит. Кое-какие люди, и не только люди. - Она показала глазами на приземистую собаку, возникшую в темном углу комнаты.
      Переваливаясь, как жаба, в полосу света от печки выбрался Душка. Он явно метил посидеть у самой печки, но место было занято котами, которые, судя по угрожающему ворчанию, позиций сдавать не собирались. Душка попятился.
      - Я его уже как-то видел, - воскликнул Генри. - Это сколько же ему лет?
      - Много. Он соглядатай, так что если ты его уже видел, то он наверняка доложил кое-кому о твоем появлении. Вот что, Чарли, тебе пора возвращаться. Душка не единственный шпион и доносчик в этом заведении. Кое-кто еще может заметить, что твоя постель пуста.
      Чарли дожевал булочку и с сожалением поднялся. Простившись с Генри, он последовал за кухаркой через лабиринт чуланов и коридоров, пока вновь не очутился в холле. Кухарка извлекла из кармана фонарик и вручила Чарли.