- Нам придется за это поплатиться, - вздохнул дядя Патон.
      - По крайней мере, не сегодня, - подбодрил его Чарли.
      Когда бабушку Бон и трех теток, по выражению дяди, «как ветром сдуло, причем буквально», Оливия Кару сел на радостях предложила устроить танцы.
      - Танцы, танцы! - горячо поддержал ее Фиделио.
      Вдвоем они проворно отодвинули стол и скатали ковер, а Эмма тем временем включила магнитофон, и вскоре все трое уже отплясывали посреди столовой.
      Остальные, особенно мальчики, поначалу стеснялись, но после того, как Мейзи вытащила танцевать судью, веселье охватило всю компанию. Столовая, та самая холодная и темная столовая, видевшая только унылые парадные обеды для теток, совершенно преобразилась: в ней звучала музыка, мигали веселые огоньки свечей, качались фигуры танцоров. Даже дядя Патон отважился пригласить мисс Инглдью, а, поскольку столовая была полна народу, танцевать им приходилось в довольно стесненных условиях, но, как заметил Чарли, мисс Инглдью не возражала.
      А вот мамы что-то нигде было не видать, и Чарли отправился на поиски. Она сидела в кухне при одинокой догорающей свече и как зачарованная смотрела в окно, за которым у снежинок происходил свой бал. Но Чарли знал, что мама глядит сквозь снегопад на что-то другое, невидимое.
      - Папа обязательно вернется, - тихонько сказал Чарли.
      Мама обернулась, и, к его удивлению, на лице у нее играла улыбка.
      - Знаешь, Чарли, я начинаю тебе верить, - так же тихо ответила мама. - После этой невероятной истории с Генри я готова поверить во что угодно.