На последнем этаже Громового дома Танкред Торссон обозревал разгром, который сам же учинил в собственной комнате. Пинком отшвырнув прочь кучку ботинок, он плюхнулся на кровать - точнее, на то, что от нее осталось. Матрас, как мостик, горбился на другом конце комнаты, заслоняя окно, а подушка с одеялом сплющенным комком были погребены где-то под рухнувшим комодом.
      В данный момент на Танкреде был причудливый наряд, состоявший из пижамных штанов и зеленого школьного плаща. Всю остальную одежду мальчик успел или порвать, или заляпать едой. Выпускать пар ему уже изрядно надоело, он устал сердиться, но выйти из этого состояния никак не мог. Танкреда до сих пор то и дело потряхивало от ярости, отчего потряхивало и сам Громовой дом.
      - Ты спустишься к ужину, сынок? - В дверь боязливо заглянула миссис Торссон. Голос у нее дрожал.
      - А меня еще пускают в приличное общество? - Танкред мрачно уставился на заваленный шмотками пол.
      - Но ведь сегодня у нас вроде бы потише, - мягко сказала его мама.
      - Извини, я вовсе не хотел, чтобы у тебя болела голова, - расстроенно уронил Танкред.
      - Милый, ты же не нарочно, я прекрасно знаю, - утешила его мама и тихонько пошла вниз. Бывали дни, когда она мечтала о том, чтобы жить в нормальном, а не Громовом доме, с нормальным мужем и обычным сыном, желательно симпатичным крошкой. Но такие приступы малодушия приключались с миссис Торссон редко: она обожала своих бурных мужчин и, стоически терпя мигрени, считала, что вряд ли была бы счастлива с кем-то еще.
      Танкред подтянул пижамные штаны и вслед за мамой спустился в кухню. Мистер Торссон уже сидел за столом и с аппетитом поглощал солидную порцию картофельной запеканки с мясом. Миссис Торссон, как обычно, поставила перед сыном пластиковую тарелку: о фамильном фарфоре ей приходилось только мечтать.
      - Приятного аппетита, - сказала она, накладывая запеканку Танкреду.
      - Пора бы тебе уже успокоиться, - сурово обратился мистер Торссон к сыну. - На этот раз ты устроил затяжную бурю.
      Пластиковая чашка, стоявшая перед Танкредом, подлетела в воздух; к счастью, налить в нее горячего чаю мама еще не успела.
      - Я ничего не могу с собой поделать, - резко ответил Танкред. - Я пробовал, но… Это выше моих сил.
      - Если хочешь знать, по-моему, во всем виноват ваш гипнотизер-староста, - прогремел мистер Торссон. - Младший Блур. Это ведь он тебя так завел?
      - Не желаю обсуждать эту тему, - отрезал Танкред, и капюшон плаща вдруг вздулся у него за плечами от штормового ветра.
      - Держи себя в руках! - грохнул отец. Лампа над столом угрожающе закачалась, будто на корабле.
      - Да, а сам ты на это способен? - иронически заметил Танкред.
      - Я, по крайней мере, способен управлять собой, - отозвался мистер Торссон. - Запомни, наш семейный талант может быть полезен, но только если ты им управляешь, а не он тобой. Понял?
      - Да, да, понял. - Танкред скрипнул зубами, и окно у него за спиной распахнулось с таким стуком, что стекло чуть не вылетело из рамы. - Извините, - пробормотал он.
      Сквозь открытое окно из леса, окружавшего дом, донесся странный звук - что-то вроде призрачного шелеста или шороха, но на Танкреда он оказал необычайное воздействие. Мальчик услышал не шелест, а музыку - тихую, но, несомненно, прекраснейшую музыку на свете. Беззвучно поднявшись, он одернул плащ и аккуратно придвинул свой стул к столу.
      - Что случилось, Танкред? - удивилась его странному поведению миссис Торссон.
      - Мне надо идти, - негромко ответил он.
      - Куда? - спросил мистер Торссон.
      - В лес. - Танкред махнул рукой, указывая на темные деревья за распахнутым окном. Мягко ступая, он вышел из кухни и покинул дом, не дожидаясь дальнейших расспросов.
      Луна, полускрытая рваными облаками, скудно освещала лес, но Танкред шел вперед уверенно, не мешкая, потому что знал, куда идти. Он шагал на звук той прекрасной музыки, и в самой чаще леса он нашел то, что искал.
      Это было дерево.
      Дерево в алом уборе. Казалось, листья, что покрывали его тонкие ветви, горят красным пламенем, бросая золотой отсвет на поляну, на которую выбрался Танкред, - точно посреди ее полыхал костер. Кору дерева испещряли глубокие темные линии, и по ним к самым корням сбегала вода, но, вглядевшись, Танкред понял, что вода эта алая, цвета крови.
      Пылающая листва дерева сдержанно шелестела, рождая ту самую мелодию, которая позвала Танкреда в путь, и, слушая ее, мальчик с каждым мгновением ощущал, как на него нисходит удивительный покой. Нет, буря по-прежнему жила в его душе, но теперь Танкред знал, что властен над ней, а не она над ним. Он наконец-то стал хозяином своему дару.
      Постояв на озаренной поляне, он двинулся обратно, но, прежде чем углубиться в лес, обернулся. Таинственный свет угас, песня смолкла. Дерево исчезло.
      - Я подогрела тебе ужин, - сказала мама, когда Танкред вернулся в кухню.
      - Что там такое было? - поинтересовался отец.
      - Дерево, пап. Алое дерево, и оно… ну как будто пело, то есть шелестело, но очень мелодично, я в жизни ничего подобного не слышал.
      Мистер Торссон сощурился.
      - Слыхал я о таком дереве, как же, - задумчиво прогудел он. - Матушка рассказывала мне о нем в детстве, но, разрази меня гром, подробностей не помню. Одно только помню точно: она говорила, будто дерево и есть Алый король.
      - Наш предок! - вскричал Танкред.
      - Ой, а у меня мигрень прошла, - удивленно сообщила миссис Торссон.
      Танкред просиял.
      - Завтра увижусь с ребятами, - решительно сказал он.
      - Давно пора, - отозвался отец. После ужина он принялся наводить порядок в комнате, и вскоре к нему зашла мама со стопкой чистой одежды и постельного белья. Она объяснила, что припрятала все это на время «бурного приступа».
      - Ты сейчас гораздо лучше выглядишь, - ласково сказала она. - Даже волосы и то больше дыбом не стоят, надо же!
      - Мне и самому гораздо лучше,- заявил Танкред.
      Спал он в ту ночь глубоко и крепко, как никогда, а проснувшись, с радостью обнаружил, что матрас и одеяло и все прочее в кои-то веки никуда не улетели за ночь. Танкред умылся, оделся и поспешил к завтраку, который прошел в самой мирной атмосфере. Миссис Торссон расхрабрилась и даже подала яичницу с ветчиной на фарфоровых тарелках, которые, как выяснилось, были припрятаны до лучших времен.
      А Чарли до самого вечера ведать не ведал о возвращении Танкреда. Каково же было его изумление, когда он разложил учебники на столе в Королевской комнате и тут влетел Габриэль и выпалил:
      - Угадай, кого я сейчас видел! Танкреда! Собственной персоной!
      Чарли потрясенно уронил учебник и от счастья улыбнулся от уха до уха.
      - Да ты что! Вот здорово!
      Оба еще ахали и ухали и прыгали от радости, когда в Королевскую комнату, хромая, приплелся кислый Аза. Бинты с него уже сняли, но руки у рыжего оборотня все равно были в шрамах и ссадинах.
      - Чего это вы развеселились? - недовольно процедил он.
      - Так, приятные новости, - беспечно бросил Чарли.
      В комнату подтянулись остальные одаренные: сначала Эмма, которая устроилась рядом с Чарли, затем Манфред и за ним хвостиком Билли и, наконец, Лизандр с Танкредом.
      - Привет, Тан! - хором сказали Чарли и Габриэль.
      - Как хорошо, что ты вернулся! - с чувством добавила Эмма.
      Танкред и рта раскрыть не успел, как Манфред сердито сказал:
      - А ну замолчать и все за уроки. Танкред и Лизандр, вы опоздали.
      - Извини, приятель, - с улыбкой ответил Танкред.
      - Я тебе не приятель, - огрызнулся Манфред.
      - Хорошо, извини, Манфред, - мирно ответил Танкред.
      Такой ответ, кажется, разгневал юного Блура еще больше. Он злобно глянул на Танкреда, но не придумал, к чему еще придраться, и промолчал.
      Билли Гриф подобострастно засматривал ему в лицо.
      - Твоя подружка заболела, да? Мне так жаль! - пропищал он, явно подлизываясь.
      - Что-о? - окрысился Манфред.
      - Я про Зелду, - робко пояснил Билли. - Зелду Добински.
      - Какая она мне подружка, эта мымра! - Манфред замахнулся, примериваясь дать ему подзатыльник. - И вообще, Гриф, не суй нос не в свое дело, целее будешь!
      - Хорошо, как скажешь, - униженно закивал Билли.
      Вскоре все погрузились в работу, и, хотя в Королевской комнате царило сосредоточенное молчание, от напряжения оно, как раньше, в отсутствие Танкреда, уже не звенело - Чарли чувствовал это. Наоборот, дышалось легко, как после отгремевшей грозы. «Да, - подумал Чарли, - настеперь пятеро, а их- всего-то трое. С Доркас, конечно, непонятно, потому что никто не знает, в чем ее дар». Он покосился на Доркас, которая даже уроки делала с легкой полуулыбкой. Ладно, будем считать, что она занимает нейтральную позицию, так спокойнее.
      Мальчик поднял глаза на портрет Алого короля. А вдруг вместо государя ему опять явится дерево? Интересно, а получилось бы у него, Чарли, проникнуть в эту картину? И удалось бы поговорить с королем?
      Голос Манфреда вернул его с небес на землю.
      - Бон, хватит в облаках витать, за это пятерок не ставят! Ну-ка, за работу.
      - Да-да.
      Чарли уже готов был отвести взгляд от портрета, как вдруг уголком глаза уловил какое-то движение, точно за спиной у короля возникла некая смутная тень. Мгновенно забыв о Манфреде, он всмотрелся внимательнее, и точно - то была тень, и очертания ее делались все четче, пока наконец Чарли не различил лицо под темным капюшоном. Мальчику отчего-то подумалось, что эта зловещая тень отделяет его от Алого короля и ни за что не подпустит ближе и не позволит им побеседовать.
      - Ты что, Бон, после уроков остаться захотел? - с нажимом спросил Манфред, приподнимаясь на стуле.
      - Нет! Извини, я просто… просто задумался, у меня домашнее задание сегодня особенно трудное. - Чарли демонстративно принялся рыться в учебнике.
      - Трудное - так трудись, - буркнул Манфред.
      Чарли пришлось волей-неволей последовать его совету, и до восьми он не отрывался от уроков.
      Очутившись на свободе, Танкред и Лизандр нагнали Чарли в коридоре.
      - Лизандр мне все рассказал, - предупредив объяснения Чарли, заявил Танкред. - Постараюсь как-нибудь помочь твоему кузену.
      - Чтобы ты да не помог! - убежденно воскликнул Чарли. - Понимаешь, штука в том, что мне надо проникнуть в руины, причем в субботу, когда меня никто не заметит.
      - Неужели ты хочешь пробраться туда с другой стороны? - В голосе Лизандра прозвучало сомнение. - Это слишком опасно, Чарли! Тебе придется спускаться к реке по скалам, а они почти отвесные.
      Подобный пейзаж Чарли не вдохновлял даже заочно.
      - В принципе я мог бы пролезть через окно одной из башен, только тогда кто-то должен отвлечь внимание. - Чарли многозначительно глянул на Танкреда.
      - Желаете бурю? - усмехнулся он.
      - Буря - это самое то.
      - Чарли, а как насчет палочки, мне пока оставить ее у себя? - Лизандр помахал рукой в воздухе.
      - Пусть и правда побудет у тебя, мне так спокойнее, - согласился Чарли.
      - Что это вы тут делаете? - Из-за поворота коридора на них вышел директор. - Нечего шататься по коридорам, вам всем давно пора спать!
      Мальчики покорно закивали, быстро переглянулись и, не решаясь больше ничего обсуждать, разбежались.
      В эту ночь сон долго не шел к Чарли: то ему мерещилось, что он падает с отвесной скалы, то - что тонет в бурной реке. Наутро Чарли был настолько погружен в собственные думы, что едва не отправился завтракать в пижаме, и, не останови его Фиделио, вышел бы конфуз.
      - Чарли, ау! - Друг тряхнул его за плечо. - В таком виде разгуливать по уставу не полагается.
      - А? Ой! - спохватился Чарли. - Голова ну совсем не варит. То есть варит, но я думаю только про Генри. Что с ним станется, если мы его не спасем?
      - Спасем мы его, спасем! - подбодрил друга Фиделио, но особой уверенности в его голосе Чарли не услышал.
      Однако к середине дня произошло событие, которое резко изменило их настроение. Явившись в столовую на ленч, мальчики с удивлением обнаружили, что на раздаче стоит кухарка.
      Когда подошла очередь Чарли, кухарка, накладывая ему макароны, заговорщицким полушепотом сообщила:
      - Мистер Комшарр просил кое-что тебе передать. Будь в «Зоокафе» в субботу в два часа дня, понял?
      - А зачем? - Чарли замешкался.
      - Шевелись же, Чарли! - заскулил у него за спиной Билли Гриф. - Думаешь, только ты голодный?
      Фиделио, который стоял в очереди между ним и Чарли, попятился и с размаху наступил альбиносу на ногу. Тот жалобно айкнул. Фиделио рассыпался в громких извинениях, и, воспользовавшись этим, кухарка успела прошептать:
      - Мистер Комшарр тебе все объяснит на месте. Он нашел выход. - И звонко добавила: - Вот твоя порция, как ты и просил, макароны без горошка.
      - Ура! - воскликнул Фиделио, подсаживаясь к Чарли. - Никакого мяса! Наконец-то и о вегетарианцах позаботились! - Потом понизил голос и добавил: - Я все слышал. Выше нос, Чарли. В субботу все решится.
      На следующий день, а это была пятница, Чарли с Фиделио улучили минутку и передали новости Танкреду с Лизандром. Габриэль уже был в курсе, и, его усилиями, Эмма с Оливией тоже. В конце концов, Генри нашли именно девочки, поэтому скрывать от них дальнейшие планы было бы, мягко говоря, нехорошо.
      - В «Зоокафе» надо обязательно прийти с каким-нибудь животным или птицей, - предупредил подружек Габриэль. - Можно с рептилией. Хотите, я вам по хомячку одолжу? У меня их хоть завались.
      - Спасибо, но у меня есть вполне подходящие кролики, - вежливо отказалась Оливия.
      Эмма, решив не обижать Габриэля, согласилась на хомячка.
      Вечером Чарли тщательно завернул картинку со Скорпио в пижаму и спрятал на самое дно сумки, под стопку одежды. Единственным, кто наблюдал за его сборами домой, был Билли - остальные уже разошлись.
      - Зачем ты забираешь картинку домой? - как будто невзначай поинтересовался альбинос.
      - Моя картинка, что хочу, то и делаю, - резко ответил Чарли. Раньше он жалел Билли, который каждые выходные оставался в пустой академии один-одинешенек, но теперь, когда он почти наверняка знал, что бедный сиротка получает неплохое вознаграждение за свои шпионские услуги, жалость как-то улетучилась. А Билли и впрямь роскошествовал: у него завелись новые ботинки на меху, фонарик; по ночам он нередко шуршал обертками от шоколадок, и, кроме того, старик Блур угощал его какао.
      - Ну все, я пошел, - сказал Чарли, застегивая молнию на сумке. - Приятных тебе выходных, Билли.
      - Зато тебе приятных выходных не видать как своих ушей, - мстительно отозвался Билли.
      О чем это он? Но Чарли было некогда обдумывать вредные подначки Билли: он поспешил в холл, где его, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, поджидал Фиделио.
      - Все уже разъехались, - сказал он.
      В пятницу вечером доктор Блур и Манфред всегда торчали в холле, пока последний ученик не покидал стены академии. Чарли и Фиделио уже направились к дверям, и тут директор преградил им дорогу.
      - Предъяви содержимое сумки, - велел он Чарли.
      - Моей, сэр? - переспросил Чарли, обрадовавшись, что сдал волшебную палочку на хранение Лизандру.
      - Да, да, твоей сумки. Вынимай все вещи.
      - Что, прямо здесь, сэр?
      - Да, и побыстрее, не задерживай нас.
      - Сэр, - вмешался Фиделио, - он на автобус опоздает.
      - Это уже не твоя забота, Дореми, - отрезал директор. - Иди своей дорогой.
      Но Фиделио не шелохнулся.
      - Я подожду Чарли, - твердо сказал он. Чарли расстегнул сумку и вывернул ее прямо на каменный пол, так что получилась куча из одежды, обуви и книжек. Манфред присел на корточки и принялся перетряхивать и чуть ли не обнюхивать каждую вещь, даже в кроссовках и то пошарил. Когда очередь дошла до пижамы, картинка, конечно, выпала, и стекло уцелело лишь чудом.
      - Только это. - Манфред передал Скорпио доктору Блуру.
      - А-а, прекрасное полотно, - без всякого восторга изрек директор. - Поищи хорошенько, Манфред, посмотри в самой сумке.
      Манфред обыскал и сумку, прощупал подкладку, вывернул все карманы и даже проверил, нет ли двойного дна.
      - Сэр, пожалуйста, автобус уедет! - взмолился Фиделио, хотя глаза у него сердито сверкали.
      - Тебя здесь никто не задерживает, Дореми, - бросил Манфред. - Ничего нет, отец, - отрапортовал он и швырнул сумку Чарли. - Забирай, Бон, и выметайтесь отсюда оба.
      Мальчики еле-елеуспели вскочить в автобус, но, пока он катил по городским улицам, Чарли ерзал на сиденье, терзаясь мрачными мыслями насчет дяди. А вдруг тот еще в больнице? А если тетки учинили с ним еще какую-нибудь пакость? С них станется яду в компот подмешать! А дядя выглядел совсем скверно, когда Чарли его навещал, - бледный, обессиленный. Он же не успеет поправиться к завтрашнему дню. Или все-таки успеет?
      От перекрестка к своему дому Чарли уже бежал, и на каждом шагу сердце у него падало. Вот сейчас он придет домой, и на него обрушатся какие-нибудь очередные жуткие новости! Когда дверь открыла мама, Чарли решил, что его худшие опасения сбываются: она никогда не приходила с работы так рано.
      - Что еще стряслось? - выдохнул Чарли.
      - Ничего, солнышко. - Мама чмокнула его в щеку. - Просто решила взять выходной, походить по магазинам.
      Чарли опасливо вошел в прихожую.
      - А дядя? - тотчас спросил он.
      - Дома, дома, у себя. Немножко кислый, но в целом ничего.
      - Ура! - Уронив сумку, Чарли через ступеньку поскакал наверх и впервые в жизни ворвался к дяде без стука. Дядя привычно ссутулился за письменным столом.
      - Здравствуй, мой мальчик, - поприветствовал он племянника.
      Чарли утратил дар речи - от радости, волнения, облегчения и много чего еще. Дядя Патон жив! Цел! И дома! Чарли так и подмывало броситься ему на шею, но он воздержался, решив, что столь пылкое изъявление чувств дяде может и не понравиться.
      - Ух, я так рад, что вы поправились! - наконец выговорил он.
      - А уж я-то как рад, - улыбнулся дядя. - Видел бы ты мои синяки, целая коллекция.
      На лбу у дяди красовался один из коллекционных экземпляров и вдобавок ссадина; все это раньше скрывали бинты.
      - Да, вид у вас… э-э-э… живописный, - нерешительно заметил Чарли.
      - Это еще что! - Дядя иронически зафыркал. - Вот под одеждой так подлинные произведения искусства! - Он похлопал себя по рукаву бархатной домашней куртки, довольно потрепанной. Потом кинул взгляд на дверь, понизил голос и похвастался: - Им не удалось меня прикончить. Не на того напали.
      - Думаете, они и впрямь собирались? - Чарли никак не мог свыкнуться с этой дикой мыслью.
      - Кто знает? - поморщившись, пожал плечами дядя. - От таких любящих сестриц всего можно ожидать.
      - Дядя, мне надо уйму всего вам рассказать, - помрачнел Чарли.
      - Не сомневаюсь, друг мой. Иди попей чаю, а потом будем держать совет.
      Чарли спустился на кухню, и, как всегда, глаза у него разбежались при виде пиршества, приготовленного Мейзи, чтобы восполнить скудную школьную еду.
      - Согласись, с учетом обстоятельств, твой дядя выглядит просто шикарно! - восторженно воскликнула Мейзи.
      - А виновных нашли? - спросил Чарли. - То есть их в тюрьму посадят?
      - Полиции удалось установить, что автомобиль был прокатный, а за рулем сидела блондинка в темных очках, - поведала мама. - Больше пока ничего.
      «Ха, блондинка! - сердито подумал Чарли. - Купила в магазине парик - вот вам и блондинка. А дядя знает все, а доказать ничего не может».
      Чтобы как-то утешиться, он навалился на угощение, торопливо поглотил как можно больше вкусностей и поспешил обратно к дяде. Пока Чарли пил чай, дядя успел расчистить для него пятачок на заваленной книгами и бумагами кровати, на которой мальчику раньше сиживать не приходилось. Как обычно, в комнате горели свечи и мягко мерцала керосиновая лампа.
      Чарли, стараясь не путаться, изложил дяде все, начиная с исчезновения Генри и заканчивая собственным визитом к Скорпио. Когда дело дошло до подвигов Оливии и до птицы тольрух, дядя даже присвистнул.
      - Так и знал, что ты отыщешь палочку, - подытожил дядя. - Итак, сейчас она у твоего друга?
       -Угу. У Лизандра. На него можно положиться, он же меня от Скорпио спас.
      - А книга при тебе? Я имею в виду словарь, Чарли, он понадобится, чтобы повелевать палочкой, она ведь никаких языков, кроме валлийского, не понимает.
      Чарли уже успел выучить несколько слов и теперь не без гордости воспроизвел их перед дядей:
      - Сими да гарег имма!
      Дядя одобрительно кивнул:
      - Правильно, «сдвинь этот валун». Но произносится, уж извини, иначе: саймидар гарег амма! Вот так. Сверься с транскрипцией.
      - Я зазубрю, - пообещал Чарли. - Нам еще повезло, что мисс Инглдью нашла словарь, а то он бы так и мок в канаве, ну, там, где вас…
      - Да, нам повезло, - согласился дядя. - Мисс Инглдью - дама выдающихся достоинств.
      - А вы с ней… помирились? - робко спросил Чарли.
      Дядя пошел пятнами.
      - Хотелось бы в это верить, - тщательно подбирая слова, ответил он, затем кашлянул и осведомился: - Ну и что же вы планируете делать дальше?
      Чарли уловил намек.
      - Завтра мы с друзьями встречаемся в «Зоокафе», мистер Комшарр передал, чтобы мы все пришли и что он знает, как быть. Но я что-то не понимаю, о чем речь. Он-то как может спасти Генри?
      - Зоокафе, зоокафе, - забормотал дядя, задумчиво потирая подбородок. - Ах да! Как я мог забыть. - Он довольно хмыкнул. - Видишь ли, существует древний, давно забытый ход. Он упоминается в одном из этих бесценных источников. - Дядя показал на стопку старинных книг, громоздившуюся на столе. - Ход ведет под землю и прямиком в самое сердце руин, а начинается он где-то в центре города, в старом квартале. Где именно, никто не знает, кроме, как я совершенно уверен, мистера Комшарра. У этого человека такой загадочный вид, что он просто обязан знать подобные тайны.
      - Понял! Ход идет из кафе! - ликующе подпрыгнул Чарли.
      - Вне всяких сомнений. Да, Чарли, собери вещи и скажи маме, что в субботу вечером поедешь со мной на побережье.
      - Что? Куда? - не понял Чарли.
      - Объясняю, - терпеливо сказал дядя. - Завтра вы общими усилиями вытащите Генри из заточения. Ты приведешь его в «Зоокафе», и там он пробудет до наступления ночи. Тем временем ты вернешься домой и доложишь мне об удачном проведении операции, после чего мы с тобой подъедем к кафе и заберем нашего бедного родственника.
      - Но при чем тут побережье? Куда мы его там денем? - недоумевал Чарли.
      - Наберись терпения, - посоветовал дядя. - Со временем узнаешь.

      Субботним утром Бенджамин Браун перешел Филберт-стрит и направился к дому номер девять, как делал всю жизнь, сколько себя помнил. Спринтер-Боб, по обыкновению, бодро трусил впереди хозяина.
      Однако, когда Бенджи позвонил, ему пришлось прождать довольно долго, прежде чем Чарли отпер дверь.
      - Ой! - Чарли даже отступил при виде приятеля. - Это ты?
      - Конечно я, кто ж еще, - отозвался Бенджи. - Чему ты так удивился?
      Чарли, который напрочь забыл про Бенджи, немедленно почувствовал себя виноватым.
      - Пошли наверх, - заговорщицким шепотом предложил он. - У меня уйма новостей.
      - А бабушка твоя дома? - Бенджи перешагнул порог и опасливо огляделся. - Она будет недовольна, что я Боба привел.
      - Не волнуйся, она куда-то ушла. И с таким коварным видом! Страшно подумать, что она затевает.
      На рассказ обо всех событиях этой недели у Чарли ушел чуть ли не час, в течение которого Бенджи, затаив дыхание, сидел на кровати с разинутым ртом и глаза у него делались все круглее и круглее.
      - Ничего себе! - подытожил он и тут же спросил: - А меня ты в «Зоокафе» возьмешь?
      Чарли прекрасно понимал, что отстранить Бенджи от участия в авантюре невозможно.
      - Конечно-конечно, - заверил он. - А Спринтер-Боб нам пригодится.
      - Моя мама приглашала тебя к нам на ленч, - сказал Бенджи. - Потом можно будет выйти через черный ход, и твоя бабуля точно не узнает, куда ты подевался.
      Идея пришлась Чарли по душе. Поскольку мама была на работе, он предупредил о своих планах Мейзи, и друзья отправились домой к Бенджи.
      Дальше все шло как по маслу, но, когда ребята добрались до Бульк-стрит, Спринтер-Боб вдруг враждебно заворчал, а Бенджи заметил какую-то даму в красных туфлях, поспешно скрывшуюся за углом. На Хай-стрит было полно праздной публики, так что рассмотреть обладательницу красных туфель толком не удалось, но Бенджи она показалась подозрительно знакомой.
      - Чарли, а Чарли! Похоже, за нами шпионит одна из твоих теток - та, что в красных туфлях! - встревоженно сообщил он другу.
      - Венеция! - ужаснулся Чарли. Прежде чем свернуть на Бульк-стрит,
      Чарли внимательно огляделся, выискивая в толпе прохожих тетушек. Из-за промозглой погоды добрая часть публики надвигала на нос шляпы, однако ни теток, ни бабушки мальчику заметить не удалось.
      - Была не была, рискнем, - решительно сказал Чарли.
      Мальчишки галопом понеслись по Бульк-стрит, предводительствуемые Спринтер-Бобом.
      - Приветствую, Чарли Бон! - провозгласил вышибала Нортон, как только Чарли с Бенджи переступили порог «Зоокафе». - Насчет сопровождающего животного не волнуйся, твой приятель - вон он там - тебе одно припас.
      Тут только Чарли вспомнил, что начисто забыл про правила кафе, а Спринтер-Боб, хоть и представлял собой крупный экземпляр, за двух собак сойти никак не мог. По счастью, Нортон был прав: из дальнего угла Чарли радостно махал Габриэль Муар. Чарли двинулся к нему и заметил, что все прочие участники заговора уже на месте и устроились за большим круглым столом: Оливия с белым кроликом на коленях, Танкред тоже, у Габриэля, как всегда, была с собой целая коробка хомячков, один из которых подергивал носиком на плече у Эммы. Лизандр притащил с собой внушительного попугая в клетке, а на руках у Фиделио озиралась белая голубоглазая кошка, бросая заинтересованные взоры то на хомячка, то на попугая.
      - Она глухая, - пояснил Фиделио, - так что гвалт ей нипочем. Зато зрение у нее будь здоров.
      При виде Спринтер-Боба кошка распушилась, но пес не обратил на нее ни малейшего внимания, привлеченный большой собачьей компанией у окна.
      Соломенные волосы Танкреда вздыбились не хуже кошачьей шерсти, и в них с треском пробежала молния.
      - Это кто? - кивнул он на Бенджи.
      - Бенджамин, мы с ним на одной улице живем, и я его сто лет знаю.
      - А, тогда ничего. - Шевелюра Танкреда приняла обычный вид. - Извини, просто я нервничаю.
      - Все нервничают, - заметил Габриэль.
      - Лично мы - ни чуточки, верно, Эм? - подмигнула Эмме Оливия.
      - Абсолютно, - согласилась та, урезонивая хомячка, который норовил забраться ей за шиворот.
      - Ну что ж, привет, Бенджамин, - широко улыбнулся Лизандр. - Не обращай на нас внимания, это у Чарли такие однокласснички. Меня зовут Лизандр, вот это - Танкред. Присаживайся, угощайся.
      - Спасибо. - Бенджи устроился поближе к Чарли, оглядел стол и с энтузиазмом принялся за шоколадный торт.
      - Сегодня все угощение за счет заведения, - сказал Габриэль. - Мистер Комшарр сказал, что, поскольку сегодня особый день, можем съесть, сколько влезет.
      - Вот когда все получится, он и будет особым, - сказал Чарли, ковыряя ложечкой торт. Он волновался не меньше Танкреда.
      - Получится! - горячо сказал мистер Комшарр, неожиданно возникший за спиной у Чарли. - Мальчик мой, пора за дело. Ты пойдешь один или прихватишь с собой кого-нибудь из друзей?
      Чарли обежал взглядом напряженные лица: обижать никого не хотелось, но всех сразу не возьмешь, слишком большая компания.
      - Чарли, можно я не пойду? Ты не рассердишься? - подергал его за рукав Бенджи.
      - Чарли предстоит забираться в развалины? - понизив голос, уточнил Габриэль.
      - Именно, - кивнул косматой головой мистер Комшарр.
      - Тогда нам лучше всего подождать его здесь, - сказал Габриэль, а Лизандр с Танкредом кивнули.
      - Фиделио, а ты как, идешь? - спросил Чарли.
      - Спрашиваешь! - вскочил Фиделио.
      Оливия вздохнула:
      - Моя миссия, я полагаю, окончена.
      - Еще не совсем, - напомнила ей Эмма. Лизандр незаметно огляделся, извлек из рукава волшебную палочку и передал Чарли.
      - Удачи, - одними губами сказал он.
      - Спасибо. - Чарли поспешно запихнул палочку под куртку.
      Фиделио передал кошку Габриэлю и вместе с Чарли последовал за мистером Комшарром. Тот раздвинул позванивающую занавеску из бусинок, отделявшую кафе от кухни, а затем провел мальчиков к двери черного хода. Они очутились в длинном коридоре, от пола до потолка занятом полками с кошачье-собачье-птичьим питанием в виде пакетов, жестянок и банок.
      - Вперед, - поторопил озиравшихся друзей мистер Комшарр.
      Когда полки кончились, коридор приметно сузился. Некоторое время под ногами был мощеный каменный пол, но вскоре он сменился просто утоптанной землей. Мистер Комшарр беззвучно скользил вперед и с каждым шагом делался все больше похож на какого-то настороженного зверька, ушки на макушке.
      Вокруг делалось все темнее, сырой потолок понижался, и Чарли уже мог достать до него рукой. Продвигаясь вперед почти в полной темноте, путники оказались в небольшой круглой пещере, озаренной слабым мерцанием светильника, свисавшего с потолка. Здесь по стенам тоже тянулись полки, а на них теснились деревянные ящики и туго набитые мешки. Других входов в пещеру на первый взгляд не было,
      - А дальше что? - шепотом спросил Фиделио у Чарли.
      Но слух у мистера Комшарра был отменный.
      - Ха! - неожиданно воскликнул он, так что мальчики даже подпрыгнули. - Интересуетесь, где же оно? Полагаете, Комшарр завел вас в западню?
      - И в мыслях не было, - быстро возразил Чарли.
      - А что такое «оно» и где оно? - не унимался Фиделио.
      Мистер Комшарр показал в улыбке все свои превосходные зубы, а затем, с удивительным проворством и легкостью, отодвинул от стены один из ящиков. Так вот что он имел в виду! Мальчики увидели дверцу - маленькую замшелую дверцу. Улыбка исчезла с лица мистера Комшарра, и он заговорил таким серьезным тоном, что слова его навсегда отпечатались в памяти у Чарли.