Оливия приняла решение: раз Чарли не может отыскать Генри, тогда этим займется она. И ни единой живой душе о своей затее не скажет - просто сделает, и все. То-то друзья удивятся!
      В понедельник на первой же перемене Оливия прогуливалась по саду в одиночестве, поскольку Бинди все еще сидела дома с гриппом. Общаться с другими девочками как-то не тянуло, в особенности потому, что все знакомые с театрального отделения обсуждали новую постановку, в которой Оливии дали роль тридесятого плана. Миссис Маек, руководительница театрального, напомнила надувшейся было Оливии, что та сыграла выигрышную роль злой мачехи в рождественской постановке «Белоснежки» и что надо дать и другим возможность блеснуть. Пришлось смириться с судьбой.
      - Оливия, что это с тобой? - поразился Чарли, едва завидев приятельницу.
      - Мамочки мои, да у тебя некрашеные волосы! - вытаращил глаза Фиделио.
      - Мне некогда было краситься, дел много, - важно объяснила Оливия. - И вообще, должно же быть какое-то разнообразие в жизни! Что слышно о Генри?
      Чарли сокрушенно покачал головой:
      - Я точно знаю, что он где-то в руинах, но мне туда никак не проникнуть, за мной все время следят. Вон, убедись! - Он показал глазами на Зелду Добински и ее подружку Бет Бицепс, которые пристально за ним наблюдали. По другую сторону сада, ближе к лесу, паслись Манфред с неизменным Азой, отрезая путь к развалинам. Манфред оглянулся через плечо, увидел Чарли и тут же отвернулся.
      - Аза уже без бинтов, - подметила Оливия.
      - Значит, снова боеспособен, - мрачно констатировал Фиделио.
      Новость Оливии категорически не понравилась, и девочка нервно передернула плечами. Затем она огляделась, и в глаза ей бросилась монументальная фигура надзирательницы, не сводившей взора с Чарли.
      - Вон и тетка твоя тоже бдит.
      Чарли, сердито прищурившись, покосился на тетку Лукрецию и изложил Оливии бедственную историю дяди Патона.
      - Дядя говорит, это они подстроили, - понизив голос, закончил Чарли. - Представляешь, родные сестры сбили автомобилем!
      - Но за что?
      - Точно не знаю, но, по-моему, это имеет какое-то отношение к той картинке, которую они мне подсунули, - с чародеем Скорпио. Он, возможно, поможет мне спасти Генри.
      - Как он тебе поможет? - удивился Фиделио. - Не вылезет же он из картины!
      - Он-то нет, а вот я могу попасть внутрь. Ответом Чарли были ошеломленные взгляды.
      - Но сначала тебе надо отыскать Генри, - напомнила Оливия.
      - Знаю, только понятия не имею, как это провернуть, - вздохнул Чарли.
      Оливия задрала голову к свинцовым тучам и таинственно улыбнулась.
      - Ничего, недолго ждать осталось, - загадочно пообещала она.
      Чарли не успел уточнить, что имеется в виду, потому что прозвучал рожок на урок и Оливия умчалась на свою пантомиму.
      Вечером, когда вся спальня младших мирно укладывалась в постель, Оливия деловито собиралась в ночной поход: поставила на своих наручных часах будильник на полночь, надела под пижамные штаны колготки, передвинула уличные туфли поближе к изголовью и тайком проверила батарейки в фонарике.
      Впрочем, как оказалось, будильник можно было и не заводить: в полночь, когда он едва слышно пискнул, Оливия бодрствовала - ей не удалось уснуть от возбуждения. Шутка ли, ведь она намеревалась проникнуть в руины одна, ночью!
      Итак, ровно в полночь Оливия сунула ноги в уличные туфли и завернулась в свой фиолетовый плащ. На цыпочках прокралась она к дверям спальни, и уже на пороге ее шепотом окликнули:
      - Оливия, это ты?
      - Положим, я, и что?
      - Куда ты собралась? - приподнялась на локте Эмма Толли.
       - Ш-ш-ш! В туалет.
      - В плаще? Не смеши меня, ты же на улицу идешь.
      В темноте скрипнула койка, и через секунду Эмма уже стояла подле Оливии.
      - Возьми меня с собой! - попросила она шепотом.
      - Нет. Там, куда я иду, тебе делать нечего. Ложись обратно, а не то нас засекут. - Оливия выскользнула в коридор.
      - Я помочь хочу! - взмолилась Эмма, но дверь спальни уже закрылась.
      Интересно, с чего это Эмма вдруг воспылала дружескими чувствами к ней, Оливии? То сторонилась, а то вдруг обратно в подруги набивается. Подозрительно, в высшей степени подозрительно!
      Так размышляла Оливия, продвигаясь по стылым коридорам академии. У спальни старших девочек она замедлила шаг: еще не хватало, чтобы ее поймала Зелда или Бет. Помощницы надзирательницы всегда к ночи с ног валились от усталости, так что они наверняка спят. Значит, если и есть риск на кого-то наткнуться, так это на тетку Чарли, а та уж наверняка караулит любимого племянника в другом конце академии.
      Холодный ветер разогнал облака, и в окна светила луна, так что фонарик Оливии не потребовался и она без приключений отыскала дорогу к лестнице. Пустынный ночной холл казался особенно огромным, поэтому Оливия миновала его, прижимаясь к стене и стараясь не цокать каблуками по каменным плитам пола. Она не сводила настороженного взгляда с лестницы, но, к счастью, лестница была безлюдна. Благополучно достигнув двери в сад, девочка отодвинула засов и нырнула в ночь.
      Луна сияла так ярко, что каждое дерево, каждая травинка казались выточенными из серебра. Оливию, окунувшуюся в лунный свет, пронзил внезапный восторг; поддавшись необоримому порыву, она раскинула полы плаща и понеслась по хрустящей траве огромными прыжками, воображая себя птицей.
      Но темные стены руин заставили ее замедлить ликующий бег. Начиналось самое сложное и страшное. Воображаемые фиолетовые крылья вновь стали плащом, в который Оливия закуталась как можно плотнее, прежде чем войти под арку.
      Едва девочка ступила во внутренний двор, ей показалось, что она очутилась в каком-то удивительном сне. Посреди мощеного двора сидел кот с ярко-медной шерстью и весь светился, от кончика огненного хвоста до кончика розового носа. Кот поприветствовал пришелицу сдержанным «мяу», и Оливия вспомнила, что уже видела его на Рождестве у мисс Инглдью. Огромный светящийся кот и в книжной лавке выглядел фантастически, а теперь, в темноте, и подавно производил впечатление чего-то волшебного.
      - Ты ведь Феникс, верно? - переведя дух, спросила Оливия.
      Кот утвердительно мурлыкнул, встал, потянулся и побежал к одному из пяти входов внутрь руин. Школьный садовник еще накануне заколотил все пять толстыми досками, но кот просочился в щель, оставшуюся в самом низу.
      «Если уж кот размером почти с леопарда туда пролез, так и я пролезу!» - решила Оливия и, опустившись на колени, протиснулась под досками, по-кошачьи прогнувшись спиной. Оказавшись внутри коридора, она встала, отряхнулась и поспешила за котом, полыхавшим в темноте, как факел.
      Коридор, точнее, туннель, резко шел под уклон, со стен сочилась темная вода, а пол под ногами был скользкий. Оливия не сводила глаз с кота и старалась не отставать: Феникс целенаправленно вел ее куда-то, и оставалось только довериться ему.
      Попетляв по руинам, кот и девочка выбрались за крепостную стену, на откос, поросший деревьями. Не давая Оливии отдышаться и оглядеться, кот помчался по склону на прогалину. Там, посреди прогалины, сидя на черном горбатом валуне, уже ждали оранжевый и желтый коты, и глаза их в лунном свете горели зеленым золотом.
      Скользя и хватаясь за деревья, Оливия спустилась по откосу и подбежала к валуну. Кошачья троица сверкала так, словно кто-то развел прямо на камне костер. Оливия опустила глаза и увидела, что носки ее черных туфель в сиянии Огнецов стали золотыми, а через мгновение заметила, что между краем валуна и землей чернеет щель. Значит, валун закрывает какую-то яму! А вдруг это и есть подземелье? Оливия бухнулась на колени и, почти прижимаясь губами к траве, позвала:
      - Генри! Генри! Ты тут?
      Ей ответил слабый дрожащий голос:
      - Привет. Вроде я, хотя уже не уверен.
      - Зато я уверена! - облегченно выдохнула Оливия. - Генри, ты нашелся! Они тебя голодом морили, да? Ах я, балда, не дотумкала принести тебе поесть!
      - Зелда с Манфредом запихивали мне сюда ломти хлеба и бутылки с водой.
      В темноте ямы что-то зашебаршилось, и на Оливию глянули два измученных глаза.
      - Оливия, как я рад тебя видеть! - прошелестел Генри.
      - Я тоже рада тебя видеть, только не рада, что ты сидишь в этой яме. Как они тебя подловили?
      - Меня заманил альбинос.
      - А, Билли Гриф! - Оливия уничижительно фыркнула. - Вот уж не думала, что он до этого докатится.
      - А потом Манфред притащил меня сюда, и с ним была девочка по имени, кажется, Зелда. Они заклеили мне рот пластырем. Я потом его оторвал, но больно было - жуть!
      Оливия сочувственно охнула.
      - Знаешь, я видел своего кузена, Зики, - продолжал Генри. - Он такой старый стал, страшный, и все еще меня ненавидит, представляешь? Он-то и велел Манфреду меня сюда запихнуть. А эта Зелда только глянула на валун, и тот отодвинулся! А потом она его так же и задвинула, и мне никак не выбраться. Уж я пытался-пытался, все без толку, валун ни на волос не стронешь.
      - Я попробую, - вызвалась Оливия.
      Она налегла на валун всем весом, но Генри был прав. Еще несколько минут у нее ушло на бесплодные попытки спихнуть камень, она толкала его и так и сяк, и в конце концов Оливия даже лягнула валун с досады, но только ногу ушибла.
      - Извини, не получилось, придется попробовать как-нибудь иначе, - огорченно пропыхтела она, колупая ногтем край ямы. - Подкоп тут тоже не сделаешь, яма-то камнем выложена. Я передам Чарли, где ты, и мы что-нибудь придумаем, честное слово.
      - В воскресенье они собираются меня куда-то перевести, - в отчаянии предупредил Генри, - а куда, не знаю. Наверно, я больше ни с кем из вас не увижусь…
      - В субботу мы тебя вытащим! - твердо пообещала Оливия. - Дядя Патон поможет. Продержишься до субботы? Ты там мерзнешь?
      - Сначала мерз, а потом коты пришли и меня согрели. С ними гораздо легче, они теплые и светятся. И к тому же меня еще утешает дерево.
      - Какое дерево?
      - Оно растет где-то совсем рядом. Когда мне совсем плохо, то доносится шелест листьев - почти как песенка, от этого на душе спокойнее.
      Девочка заинтересованно огляделась. Все деревья, окружавшие поляну, были по-зимнему голыми. Но озиралась она не зря, потому что издалека заметила две фигуры в клетчатых халатах, спускавшиеся с откоса. Коты грозно заурчали и огненными молниями метнулись под ноги Бет и Зелде. Те споткнулись и, бранясь, покатились по земле, но проскочить мимо них к туннелю Оливия не успела. Зелда вскочила и вцепилась ей в руку, так что пришлось со всей силы двинуть ее кулаком в живот. Однако это не помогло и хватку противник не ослабил.
      - Помогите! - позвала Оливия, хотя вокруг не было ни души, кроме котов, которые наскакивали на яростно отбивавшуюся Бет и вовсю действовали когтями и зубами. Но мускулистая Бет скинула их и тоже набросилась на Оливию.
      - Попалась! - торжествующе крикнула она.
      - Доигралась, Карусел, - злорадно объявила Зелда. - Сейчас вот привяжем тебя к дереву, а потом из лесу выйдет страшный хищный зверь, и к утру от тебя косточек и тех не останется.
      - Вы за это поплатитесь! - заверещала Оливия. - Моя мама от вас косточек не оставит, вот что!
      - Твоя мама узнает обо всем слишком поздно, - заверила ее Бет. - Нечего совать нос на улицу по ночам.
      Повизгивая от смеха, Зелда вытащила из кармана халата моток веревки и уже принялась скручивать Оливии руки за спиной, когда луну внезапно закрыло огромное черное облако. Но луной оно не ограничилось, а почему-то стало стремительно снижаться прямо на поляну, и Оливия поняла, что это никакое не облако, а громадная птица.
      От распростертых крыльев по поляне пролетел мощный порыв ветра. Зелда с Бет замерли в ужасе, как суслики, потом хором ойкнули и, дергая ногами, взвились в воздух: птица подхватила их когтями за шиворот.
      Оливия стряхнула с рук веревку и потрясенно прислонилась к дереву. Птица, победоносно клекоча, величественно поднималась ввысь, а вместе c ней возносились в небо и Бет с Зелдой, причем первая была в обмороке и болталась, как тряпичная кукла, а вторая пыталась брыкаться и кричать, но слышно с такой высоты ничего не было.
      Переведя дыхание, Оливия поспешно двинулась к туннелю; коты, обогнав ее, пустились вперед, озаряя сырую темноту ярким теплым светом. Но, проводив ее до заколоченного выхода во дворик, они остановились, приготовившись возвращаться к Генри.
      - Спасибо! - с чувством сказала им Оливия и помчалась через сад к академии, не осмеливаясь оглянуться. Дверь в холл стояла нараспашку, вокруг не было ни души. Добравшись до спальни, Оливия вздрогнула: кто-то, стараясь не хлопнуть, закрыл окно.
      - Кто тут? - спросила Оливия у темного силуэта.
      - Я, - отозвалась Доркас Мор. - Решила притворить окно, а то холодина страшная. Ты куда ходила?
      Доркас числилась в одаренных, но Оливии ни разу не случалось видеть, в чем проявляется ее талант.
      - Куда-куда, в туалет.
      - А Эмму не видела? Ее тоже нет.
      - Эмму? Ну… да. Она там же, - поспешно соврала Оливия.
      - Тогда спокойной ночи. - Задернув шторы, Доркас юркнула под одеяло.
      Оливия последовала ее примеру, но некоторое время ворочалась с боку на бок, пытаясь согреться, успокоиться и ломая голову над загадкой распахнутого окна. Кто его открыл - Эмма? И куда она исчезла? Говорят, она умеет летать. Неужели Эмма и была той птицей на поляне? Но тогда ей будет не попасть обратно! Дождавшись, пока Доркас сладко засопела во сне, Оливия на цыпочках сбегала в коридор и открыла там окно.
      - Удачи, Эмма! - шепотом сказала она в морозную лунную ночь.
      Наутро глаза у Оливии отчаянно слипались, да и у Эммы вид тоже был утомленный. В столовую девочки спустились вместе, одинаково бледные, и у самых дверей нагнали Чарли с Фиделио.
      - Вы что, всю ночь провели на ногах? - участливо поинтересовался Чарли.
      - Ага, и не только на ногах! - Оливия подмигнула Эмме. - Потом расскажем.
      Свое слово она сдержала и на первой же перемене вместе с Эммой присоединилась к Чарли с Фиделио, сидевшим на поленнице неподалеку от руин.
      - Ну, рассказывайте скорее! - поторопил сгоравший от нетерпения Чарли.
      Оливия, не скупясь на подробности и размахивая руками в особо драматических местах, изложила ночное приключение.
      Чарли с уважением посмотрел на Эмму:
      - Что, тольрух ожил?
      - Конечно, - приосанилась та. К ним подбежал Габриэль.
      - Слышали новость? - ликующе спросил он, плюхаясь рядом. - Зелду с Бет нашли нынче утром аж на Вершинах, в одних пижамах! Обе в шоке и понятия не имеют, как там очутились.
      - Зато мы имеем, - гордо сказала Оливия.
      Выслушав историю про тольруха, Габриэль недоверчиво воззрился на худенькую Эмму.
      - Из тебя получается такая здоровенная птица? А хомячков твой тольрух, часом, не ест? - подозрительно спросил он.
      Эмма помотала головой, и все слушатели ночной эпопеи покатились со смеху. Но когда хохот стих, Чарли вспомнил о Генри, и по спине у него пробежал холодок.
      - Жду не дождусь выходных, - вздохнул он. - А сегодня ночью мне потребуется помощь.
      - Ты что, все-таки собираешься… - обмер Фиделио.
      - Да, - решительно сказал Чарли. - Я собираюсь в гости к Скорпио.

      В гости к чародею Чарли решил отправиться из мастерской живописцев: ведь там картина будет выглядеть просто как одно из пособий, а если его там кто и застанет, всегда можно сказать, что он зашел по просьбе Эммы - посмотреть на ее работы.
      Покончив с уроками, Чарли заторопился в спальню.
      - Куда это ты так спешишь, Бон? - спросил знакомый ледяной голос.
      Чарли обернулся - точно, Манфред.
      - Никуда, - самым будничным тоном ответил он.
      - У меня к тебе разговор, - остановил его Манфред.
      - Что, прямо сейчас?
      - Да, это срочно. - Манфред шагнул вплотную к Чарли и уставился ему в глаза. Чарли знал, к чему тот ведет, и проворно отвел взгляд.
      - Чего потупился? В глаза смотри! - потребовал Манфред.
      - Не хочу и не буду, - отрезал Чарли. - И вообще, я тоже кое-что умею - забыл?
      - Хм… - Манфред озадаченно погладил себя по подбородку, на котором пробивалось несколько волосков.
      - Какая у тебя шикарная борода намечается, - делано удивился Чарли.
      Манфред насупился, не в силах решить, что это - грубая лесть или просто грубость.
      - Ладно, свободен, - сказал он наконец. - Но смотри, не суйся, куда не след.
      - Конечно-конечно, - заверил его Чарли и улепетнул.
      И зачем, спрашивается, Манфред его останавливал? Задержать, что ли, хотел?
      Первое, что увидел Чарли с порога спальни, - Билли Гриф, который копошился у его тумбочки, да еще с портретом Скорпио в руках.
      - Совсем обнаглел? - свирепо спросил Чарли.
       - Я искал одну свою вещь, запропастилась куда-то, - самым невинным тоном оправдывался Билли. - Думал, а вдруг она случайно попала к тебе в тумбочку. А это само оттуда выпало, я ни при чем.
      - Ага, как же, само! Случайно! Картина не могла выпасть, она лежала в глубине ящика! Опять шпионишь?
      - Ну почему ты меня все время подозреваешь в каких-то гадостях? - с упреком спросил Билли. - Я правду говорю.
      - А ну отдай картинку, - надвинулся на альбиноса Чарли.
      - Да пожалуйста, забирай, больно она мне нужна! - Билли послушно протянул ему портрет чародея. - Ух ты, смотри, какой тут кинжал нарисован! - Он потыкал пальцем в мастерское изображение заваленного разными вещицами стола. - Глянь, как блестит! Острый, небось, как бритва. Таким кого хочешь зарезать можно.
      - Да уж наверно, - процедил Чарли, отбирая картинку. - Смотри, еще раз увижу, что роешься в моих вещах…
      - Больше не буду, - криво улыбнулся Билли, втянув голову в плечи. - Я же говорю, я нечаянно.
      Чарли прихватил картинку и вышел. В коридоре он выждал, убедился, что Билли за ним не шпионит, и помчался в мастерскую.
      К его удивлению, друзья уже ждали и были в полном сборе: явился даже Лизандр.
      - Габриэль мне рассказал про твою затею, - объяснил он. - Давай на страже постою, а то вдруг посторонние сунутся, когда ты… когда ты будешь там.
      - Спасибо! - поблагодарил Чарли.
      Для эксперимента компания выбрала закуток за одним из монументальных полотен мистера Краплака. Чарли уселся на пол, а картинку положил перед собой, Эмма с Оливией устроились по бокам, а Габриэль с Фиделио присели напротив на скамейку. Лизандр, как и обещал, караулил у дверей.
      Сомнения, которые и раньше мучили Чарли, теперь обуяли его с новой силой: ведь раньше он никогда ничего подобного не пробовал. А ну как он застрянет в картине? Подобный вариант мальчик как следует не продумал, но отступать было уже поздно, да и неловко как-то, раз уж все друзья присутствуют.
      Набрав в грудь воздуху, Чарли сказал:
      - Так, все, я пошел.
      - Минутку, Чарли, - остановил его Габриэль. - Скажи нам, ты приведешь этого старца сюда? Или как?
      - Скорпио? Надеюсь, что нет. Я просто посоветуюсь с ним, ну, может, возьму у него что-нибудь. - Чарли говорил с трудом, голова у него уже слегка кружилась, и это было знакомое ощущение - так всегда происходило, прежде чем раздавались голоса. Он еще успел произнести: «Я не…», а потом чародей взглянул ему в лицо, и Чарли услышал, как шуршит по полу хламида Скорпио и как постукивает мел о камень.
      - Входи, - сказал надтреснутый голос.
      Лица друзей стали таять в каком-то белесом тумане, и вот Чарли уже ничего не видел, кроме костлявого лица чародея и его проницательных глаз, желтых, как у тигра.
      Мгновение-другое - и туман рассеялся. Чарли очутился в просторном кабинете, а может, и келье, озаренной свечами и холодной, как погреб. Пахло тут странно: свечным воском, какими-то диковинными приправами, смолой и плесенью. Все, что заполняло обитель чародея, сделалось реальным: закапанные воском и покоробившиеся от сырости свитки и фолианты, заточенные перья, выщербленные сосуды и блестящие реторты… и острый тонкий кинжал, который лежал поверх раскрытой книги, на самом краешке стола. Лезвие у кинжала было тонкое и такой остроты, что сверкало, как алмазный луч.
      - Что надобно тебе, отрок?
      Чарли дернулся: он и забыл, что чародей тоже его видит.
      - Взираешь на кинжал? А ведомо ли тебе, какую силу таит сие оружие? Магическую, дитя. - Тигриные глаза чародея засверкали не хуже кинжала.
      - Значит, вы все-таки меня видите, - пересохшими от волнения губами сказал Чарли.
      - Вижу лишь твое лицо, и не первый день, ибо давно ты подглядываешь за мной, дерзновенный. - Выговор у Скорпио был напевный.
      - Я пришел попросить у вас совета, - нервно произнес Чарли.
      - И впрямь? - Чародей ответил ему недоверчивой усмешкой. - Тебе должно бы жаждать сей кинжал. Ведь он способен пронзить сердце и не оставить следов, ни царапины.
      - Да я не собираюсь никого убивать, - воспротивился Чарли.
      Скорпио будто и не слышал его возражений.
      - Одно прикосновение, и враг твой падет замертво, - соблазнял он, вертя в костлявых пальцах кинжал.
      Вот и Билли Гриф тоже зачем-то хвалил именно кинжал, а не что другое! Но Билли в число друзей Чарли не входил, так что его настырные попытки привлечь внимание к кинжалу можно считать предупреждением: раз Билли хвалил кинжал, ни в коем случае нельзя его брать.
      - Кинжал мне не нужен, - отказался Чарли. - А нужно мне спасти друга.
      - Тебе - нет, но кое-кому он надобен, - проворчал чародей. - Давно, давно стремятся они заполучить его. Но не те у них силы, не те. Не из полноценных чародеев эти охотнички.
      «Речь явно о старике Блуре», - лихорадочно соображал Чарли, одновременно шаря глазами по столу. Что тут может пригодиться для спасения Генри? Да и как выбрать? Он, Чарли, в магических предметах ни аза не смыслит, а от Скорпио помощи пока что никакой, только отвлекает и пугает.
      - Не желаешь ли какого зелья из дурманных трав? - предложил чародей. - Есть превосходные свежие яды.
      - Спасибо, нет.
      - Воззри на эти перья: довольно подложить одно врагу в башмак, и он охромеет на год! - Зловеще хохотнув, Скорпио положил кинжал и повертел перед носом у Чарли пестрым перышком.
      - И калечить никого я тоже не намерен. - Чарли начал терять терпение. - Я же вам говорю, мне, наоборот, спасти человека надо.
      - Спасти? - переспросил, как плюнул, чародей. - Спасение не по моей части, юноша. Душа моя больше лежит к убиению, к изничтожению. Изувечить, искалечить, ранить, отравить, сжечь, ввергнуть в безумие, уморить, заточить, превратить в тень - это я могу.
      - Да-а, вы просто мастер, столько всего полезного умеете, - поспешно сказал Чарли, решив быть повежливее, чтобы не злить чародея. - Только именно сейчас оно все мне ни к чему. А у вас нечем сдвинуть камень - ну, валун?
      Стоило Чарли произнести эти слова, и взгляд его упал на волшебную палочку, прятавшуюся за солидным фолиантом. Наверняка этот прутик длиной в полметра, толщиной не больше карандаша и был волшебной палочкой - чем еще он мог быть? Кончик палочки поблескивал серебром, и рука Чарли сама потянулась к ней.
      - Нет, и не помышляй, этого тебе не дам, - резко сказал Скорпио. - Не моя она.
      - А чья тогда? - спросил Чарли. Палочка оказалась гладкой и прохладной и сама легла в руку, как родная.
      - Я похитил ее, - без тени смущения признался Скорпио, - у некоего валлийского чудодея. Тебе же она ни к чему.
      - А по-моему, очень даже к чему! - не согласился Чарли. - То, что надо!
      - Не дам! - Скорпио метнулся вперед, пытаясь отобрать палочку.
      Чарли обежал стол, который теперь отделял его от чародея.
      - Я ее потом сразу верну, честное-пречестное слово!
      - Ты вернешь ее мне сию же минуту, - прорычал Скорпио, - не то обращу тебя в мерзкую жабу, и будешь квакать.
      - Сию минуту не могу, она мне нужна, - отказался Чарли, едва успев увернуться от Скорпио.
      - Вор! Негодяй! Так получай же! - Скорпио схватил копье и метнул его в Чарли, целя в голову. Со стола с шорохом посыпались бумаги, пучки сушеных трав и перья.
      Чарли, не выпуская добычи, вильнул к низенькой дверце на том конце кабинета, отчаянно дернул кованую ручку, но дверь была заперта. Он отскочил от Скорпио, на бегу зажмурился и изо всех сил попытался представить себе лица друзей и мастерскую.
      - Хочу обратно, сейчас же! - крикнул он что было сил.
      Но не тут-то было: открыв глаза, Чарли убедился, что так и стоит посреди логова чародея. Сам Скорпио уже за ним не гнался, но, что гораздо хуже, нараспев возглашал какие-то заклинания, занеся копье.
      - Мерзавец, негодяй презренный, я выжгу тебе сердце! - грозил он.
      Чарли вжался спиной в стену, отступать больше было некуда. Все пропало, конец. А ведь об этом-то и предупреждал Бенджи, а он, Чарли, сдуру не послушал, нос задрал.
      - Помогите! - простонал мальчик из последних сил.
      Острие копья алело, как кончик раскаленной кочерги, и вдруг извергло тучу искр. Чародей швырнул копье в Чарли, тот пригнул голову и прижал к себе палочку, спрятав под плащ. Копье летело прямо на него, но Чарли даже не успел зажмуриться от страха.
      Прямо из воздуха возникли чьи-то руки, ловко перехватили копье и пустили обратно в Скорпио. Темные, сильные руки в золотых браслетах, они высунулись из пустоты, а их владельца видно не было.
      Копье со звоном ударилось о стену и обрушилось к ногам Скорпио, причем от искр обтрепанный подол его хламиды тут же затлел, и чародей в панике заорал дурным голосом. Дальнейшая его судьба осталась Чарли неизвестна, потому что кто-то невидимый с силой потащил его прочь, сквозь клубы едкого дыма, стремительно заполнявшего комнату.
      - Чарли, вернись!
      Чарли закашлялся и захлопал глазами, которые все еще слезились от дыма, но кабинет чародея уже сжался и превратился опять в картину, а сам мальчик очутился снаружи. Картину держали две темнокожие руки - те самые, что его спасли. Чарли поднял глаза и встретился с обеспокоенным взглядом Лизандра.
      - Ну и напугал же ты нас, Чарли, - мягко сказал тот.
      - Ты… это были твои руки, ты меня спас, - обессиленно пробормотал Чарли.
      - Не я, - покачал курчавой головой Лизандр. - Пришлось позвать на подмогу души предков. Как хорошо, что ты цел.
      - А что тут было? - спросил Чарли.
      - Ой, такое было, такое! - Над ним наклонилась Оливия. - Ты раскачивался взад-вперед и кричал, а мы тебя звали-звали: «Вернись, проснись, Чарли, ау!»
      - Да, а ты не отзывался и не просыпался, - подхватил Фиделио, - и тогда Лизандр на своем наречии позвал предков, а потом ты замер и замолк и - бац! - у тебя в руках откуда ни возьмись появилась эта штука. Оп - и вот она.
      Чарли обнаружил, что все еще держит в крепко стиснутых пальцах волшебную палочку, гладкую и прохладную, и ее серебряный кончик поблескивает в свете ярких ламп, свисающих с потолка мастерской.
      - Что это? - заинтересовалась Эмма.
      - Похоже на волшебную палочку, - уверенно сказал Габриэль. - Точно, она.
      Чарли кивнул:
      - Скорпио уперся и не хотел мне ее отдавать. А сам сказал, что украл у какого-то валлийского волшебника. Валлийского, понимаете? Теперь я знаю, что делать! Палочкой надо командовать теми словами из дядиного словаря!
      - Все это прекрасно, но времени у тебя в обрез, - напомнила ему Оливия. - В воскресенье эти гады собираются куда-то утащить Генри, и потом нам его будет не найти.
      - И к тому же в руины никак не пролезть, - со вздохом проговорил Фиделио. - Мы же все под приглядом.
      - Если бы только Танкред вернулся! - погрустнел Лизандр. - Устроил бы бурю, отвлек бы внимание…
      - Да, буря бы нам пригодилась, - согласился Чарли, - но ждать, пока Танкред выпустит пар, нельзя. Значит, так, намечаем операцию на субботу.
      Он не без труда поднялся и попытался упрятать палочку в рукав, но она не помещалась.
      - Хочешь, я возьму на хранение, у меня руки подлиннее, - предложил Лизандр, и оказался прав: палочка без следа скрылась у него в рукаве.
      - Давайте-ка расходиться, - забеспокоилась Эмма, - а то надзирательница уже по коридорам рыщет.
      Чарли запихнул картинку под плащ, и вся компания гуськом потянулась из мастерской. Вскоре их настигла надзирательница, она же тетка Лукреция.
      - Это что еще за безобразие? - заклокотала она. - Где вас носит, отбой был пять минут назад!
      - Ой, извините нас, пожалуйста, - сверкнул белоснежными зубами Лизандр. - Мы рассматривали Эммины работы, и еще мои.
      Надзирательница нахмурила брови. В воздухе запахло наказанием, и шестеро друзей затаили дыхание: вот сейчас прозвучит приговор, их всех оставят после уроков, и что тогда будет с Генри? Страшно даже подумать!
      Лукреция Юбим торжествующе оскалилась.
      - Вас всех… - начала она.
      Но ее перебили.
      - Виноват я, мадам, - сказал чей-то веселый голос. - Я им сам разрешил и, более того, позвал в мастерскую незадолго до отбоя. Так что накажите меня, договорились?
      Мистер Краплак, как всегда заляпанный краской с ног до головы, встал между шестеркой преступников и надзирательницей, и торжествующая усмешка на ее физиономии сменилась просто злобной.
      - Я весь раскаяние, мадам, - шаркнул ногой мистер Краплак. - Увлекся, потерял счет времени. Художники такой рассеянный народ! - Он повернулся к замершей компании. - Ну, бегите спать. И спасибо за конструктивные замечания. Что бы я без вас делал, дорогие детки!
      Все шестеро бросились наутек, а мистер Краплак, доверительно заглядывая в багровое лицо надзирательницы, принялся подробно и задушевно выспрашивать у нее, как вылечить синяк, заработанный накануне при игре в регби.
      - Он просто молодчина! - прошептал Габриэль, когда они вернулись в спальню.
      - Куда это вы ходили такой толпой? - настойчиво спросил со своей койки Билли.
      - Если я тебе скажу, ты всю ночь от кошмаров орать будешь, - страшным шепотом отвечал Чарли и тем удачно пресек дальнейшие расспросы.