Чарли Бон (№3) - Лазурный питон

– А тебя, Бон, я попрошу остаться. Габриэль сочувственно оглянулся на Чарли, но Манфред выпихнул его за порог, дверь захлопнулась, и Чарли остался один перед лицом директора. Доктор Блур уселся обратно за стол и, сплетя пальцы, сложил руки на кипе бумаг. Потом он устало вздохнул и заявил:

– Ты на редкость глуп, Бон. Пока вы не предстали передо мной, у меня еще были какие-то сомнения, но стоило мне увидеть ваши физиономии, и я мигом опознал виновного. Я дал тебе шанс сознаться. Зря ты им пренебрег.

– Да, но… Я не… – Чарли запнулся и смолк.

– Безмозглый сопляк! – загремел доктор Блур. – Ты что же, полагаешь, будто мне неизвестны твои возможности? Я прекрасно знаю, в какую картину ты умеешь… пробираться. И знаю о том, кого ты по недомыслию выпустил оттуда. Кто еще мог устроить подобную суматоху, как не разбушевавшийся чародей? Так вот, я желаю знать, что ты намерен предпринять!

– Э-э-э… найти его! – брякнул Чарли.

– А как именно это сделать, ты хоть представляешь?

– Э-э-э… поискать его! – ляпнул Чарли.

– Блестяще! – полным сарказма тоном воскликнул директор. – Гениально! – Он опять шмякнул кулаком по столу и заорал: – Если к завтрашнему дню, к девяти часам утра, это безобразие не прекратится, ты за это поплатишься.

– Каким образом, сэр? – выдавил Чарли.

– А вот увидишь, – зловеще пообещал директор. – Твои знаменитые родственницы, помнится, уверяли меня, будто ты – сущая находка для академии. Но пока что от тебя сплошные неприятности. Ты очень, очень разочаровал своих почтенных тетушек, и уверен, они всецело одобрят любое наказание, какое я сочту нужным. Даже если при этом простятся с тобой навсегда.

Мальчик содрогнулся: он вспомнил об отце, который исчез, потерял память, имя, забыл дорогу домой.

– Да, сэр, – тихо сказал он. – Можно идти и начинать искать?

– И чем скорее, тем лучше, – сурово напутствовал его директор. – Времени у тебя в обрез.

Чарли пулей вылетел из кабинета, но стоило ему очутиться в коридоре, как мысли его приняли новое, несколько неожиданное направление. «Пожалуй, обратно я пока не пойду, а обследую окрестности, – решил Чарли. – Рано или поздно обязательно найду ту лестницу, которая ведет на чердак. Где же еще прятаться Скорпио, как не в пыльных сумерках, среди паутины?» Приняв решение, Чарли торопливо затрусил по коридору, мимо дубовых дверей, старательно отводя глаза от портретов в позолоченных рамах. Еще по дороге ему попадались полки, забитые пыльными книгами, коллекция скелетов каких-то мелких животных в застекленном шкафу, оскаленная голова медведя, прибитая к полированному деревянному кругу. «Жуть кошмарная!» – пробормотал Чарли себе под нос и прибавил шагу. С потолка свисали чучела птиц и пучки каких-то высушенных трав.

В конце коридора и впрямь обнаружилась узкая лестница, по которой Чарли поднялся на второй этаж. Мальчик быстро огляделся: перед ним открылся сумрачный коридор, кончавшийся тупиком, где зловеще темнело нечто вроде гроба, поставленного на попа. Разбираться Чарли не стал и кинулся вверх по следующему лестничному пролету. Здесь ковер обрывался, под ногами был скрипучий рассохшийся пол. Чарли понял, что попал в душный коридор, освещенный газовыми рожками. Да это же то самое место, которое они с Эммой проходили, когда искали мальчика-невидимку! Значит, надо пройти до конца, а там будет следующая лестница – на чердак.

До слуха Чарли донеслась далекая музыка. Но эти звуки никоим образом не напоминали виртуозные трели фортепианных клавиш под пальцами мистера Пилигрима: кто-то слушал запись военных маршей в исполнении духового оркестра, да еще и подпевал надтреснутым дрожащим голосом. Чарли замер, прислушался и узнал этот голос. Ясно, в этих мрачных покоях находится берлога старика Иезекииля!

Крадучись, на цыпочках, стараясь не скрипеть по рассохшимся доскам, Чарли добрался до чердачной лестницы и уже преодолел несколько ступенек, когда что-то заставило его поднять взгляд.

На верхней площадке поблескивало нечто странное. Больше всего эта штука походила на толстый серебристо-голубой канат, свернутый в кольцо. Но Чарли мигом понял, что перед ним никакой не канат: он явственно различал блестящие чешуйки!

Таинственный обитатель чердака почуял человеческое присутствие, и над витками лазурного туловища поднялась голова – треугольная, вся в странных узорах и с черными глазками. Почему-то на загривке у змеи пучками торчали бирюзовые перья. Внезапно странное существо разинуло пасть и зашипело.

От неожиданности Чарли попятился, споткнулся и покатился с лестницы, приземлившись на четвереньки. Шипящий питон медленно полз вниз, прямо на него, стекая по ступеням, как ручей. Чарли вскочил и с топотом помчался прочь: теперь ему было не до конспирации, главное – ноги унести. Вслед ему неслось злобное шипение и не менее злобные вопли старика:

– Кто здесь? Кто посмел потревожить мое сокровище? Эй, берегись, кто бы ты ни был, а не то от тебя мокрое место останется!

– Мокрое место? – задыхаясь, переспросил Чарли, мчась вниз по крутой винтовой лестнице. – Да какое там! Прах! Ноль! Вакуум! Вот что от меня останется.

Однако злоключения еще не кончились: на площадке перед холлом он влетел головой в живот завхоза Уидона.

– Что это ты делал в западном крыле? – подозрительно спросил тот. – Туда вход запрещен.

– А мне разрешили! – пропыхтел Чарли.

– Да что ты говоришь? И кто именно? – недоверчиво поднял брови Уидон.

– Доктор Блур, – решительно сказал Чарли. В конце концов, директор же велел ему отправляться на поиски Скорпио, а искать можно где угодно. – Я ищу одного человека, может, он вам попадался? Знаете, такой седой старик в темной хламиде и шапочке и…

– Так это твоих рук дело! – не дослушав, зарычал Уидон. – Ну конечно. Ах ты, маленький паршивец! Значит, по твоей милости мне пришлось разгребать весь этот бардак! Я уже не говорю о слоне: эта подлая скотина чуть не растоптала меня, когда я попытался сдвинуть ее с места.

– И что сталось со слоном? – полюбопытствовал Чарли.

– Что-что, исчез! Зато осталась целая гора навоза! И весь газон вытоптан! Ну, попадись мне этот треклятый колдун, сверну ему шею!

– Я бы на вашем месте… – начал Чарли.

– А ну брысь с дороги! – злобно велел Уидон. – Глаза б мои вас не видели, поганцев. Тоже мне, одаренные! – И он зашагал в западное крыло.

Чарли вздохнул – встревоженно и вместе с тем облегченно.

Холл между тем наполнялся учениками: начиналась большая перемена и все стремились в сад. Вот показались Фиделио и Габриэль. Пойду-ка я поищу Скорпио на свежем воздухе, решил Чарли.

– Что с тобой случилось? – первым делом поинтересовался Фиделио.

– Мне позарез нужно найти беглого чародея до завтрашнего утра, иначе мне кранты, – заявил Чарли и многозначительно провел ребром ладони по горлу.

Друзья тотчас вызвались помочь ему.

– Поищем в лесу? – предложил Габриэль.

Втроем они углубились в заросли, со всех сторон окружавшие садовую площадку, но здесь была настоящая чаща. А в лесной полутьме не очень-то поймешь, что перед тобой – ствол дерева или высокая фигура в хламиде. А деревья к тому же размахивали ветками, словно руками, так что Скорпио мерещился Чарли на каждом шагу.

К началу последнего урока Чарли совсем растерялся. Ну и задачку задал ему директор! А главное, если он, Чарли, будет прочесывать окрестности как следует, то неминуемо нарушит школьный устав, нарвется на наказание и будет оставлен после уроков. А делать нечего – придется рискнуть.

Продолжать поиски Чарли решил в спальнях. Таким образом, ему предстояло обследовать двадцать пять помещений на трех этажах. До ужина он успел осмотреть только десять – и без толку. К этому времени живот у мальчика уже подвело от голода. Что дальше? Неужели директору все равно, что он, Чарли, останется без ужина? Ну уж нет. Чарли пустился в долгую дорогу с третьего этажа в столовую. Он порядочно опоздал, боялся остаться без первого. Еще на подходе было слышно, что в столовой стоит недовольный гвалт, а когда Чарли переступил порог, то чуть не оглох.

– Вот он! – выкрикнул кто-то. – Это все он виноват!

Чарли втянул голову в плечи, но поздно: его уже заметили и вся столовая уставилась на мальчика. Кто-то успел раззвонить по академии, что жабий дождь, бешеные бифштексы, слон в саду и тучи над городом – на его совести. Но, что гораздо хуже, на его совести оказался и сегодняшний ужин.

Подсев к Фиделио, Чарли недоумевающе уставился в тарелку: перед ним лежала горка вареной капусты и малопривлекательный ломоть черствого хлеба. На тарелках соседей было то же самое.

– В чем дело? – шепотом спросил Чарли у приятеля.

– На кухне чрезвычайное происшествие. Все с ума посходили, – приглушенно объяснил Фиделио. – На ужин полагалась яичница, но одна из поварих обнаружила, что все яйца в холодильнике вылупились. Слышишь, как цыплята пищат?

Чарли прислушался – и сердце у него в который раз за этот день упало. Яичница определенно отменялась.

Вокруг с отвращением жевали капусту и хлеб. То и дело с разных сторон слышались негодующие реплики: «Тьфу!», «Бе!», «Гадость!», «Отрава!». Только Билли Гриф, сидевший подле Чарли, в утешение сообщил ему, что любит капусту во всех видах.

Из-за стола театрального отделения поднялся задира Дамиан Сморк.

– Есть невозможно! – завопил он. – Эй, Бон, я вот возьму и запихну эту гадость тебе в глотку!

– А ну цыц! – прикрикнула на него Оливия. – Чарли ни при чем.

– Да-а, вот запихнуть бы ему эту склизкую капусту…

Остаток сморковской реплики перекрыл пронзительный голос Доркас:

– Давайте наловим в саду улиток и накормим Бона! Будет знать! – Она громко захихикала, поддерживаемая целой компанией сторонниц с отделения живописи.

Гвалт усилился. Танкред что-то крикнул в защиту Чарли, но слов было не разобрать. Судя по всеобщим ахам и охам, это была серьезная угроза Доркас и Сморку.

Над учительским столом воздвигся доктор Блур, но сказать ничего не успел, потому что гнев Танкреда вылился в ураганный порыв ветра, который пронесся по столовой, круша посуду.

Ученики попрятались под стол, а учителя негодующе вскочили.

– Прекратить! Торссон, немедленно возьми себя в руки! – громогласно приказал директор. Он подошел к краю помоста, на котором помещался учительский стол, и, заложив руки за спину, в упор смотрел на Танкреда, пока тот не успокоился и ветер в столовой не улегся. – А теперь марш на кухню, возьми щетку и совок и прибери за собой, – гневно добавил доктор Блур.

– Да, сэр. – Танкред послушно двинулся на кухню, но его зеленый плащ по-прежнему вздувался от ветра, а волосы искрили.

Чарли пришел в уныние: это все его вина, и даже Танкред расплачивается сейчас не за свою вспыльчивость, а за его, Чарли, ужасную оплошность. И надо же было так лопухнуться – выпустить из картины колдуна!

Когда директор велел: «Бон, встань!» – Чарли повиновался едва ли не с облегчением. Правда, ноги у него подгибались и пришлось ухватиться за край стола.

– Тебе известно, Бон, чем ты сейчас должен заниматься? – во всеуслышание спросил доктор Блур.

– Э-э-э… нет, сэр, – протянул Чарли.

– Искать! Искать, мальчик!

– Я уже искал, сэр. Но я ничего… то есть никого… не нашел.

– Бон, я уверен, что ты еще искал далеко не везде. Кое-где ты пока не посмотрел, ведь верно? – Директор, насупив брови, ждал ответа, но Чарли как в рот воды набрал, и доктор Блур с нажимом продолжил: – Ты ведь знаешь, о чем я?

Чарли проглотил комок в горле и полузадушенным голосом отозвался:

– Да, сэр.

– Так где надо поискать, Бон?

– В руинах, сэр.

Столовая замерла. Ножи и вилки повисли над тарелками. Стало очень тихо. Все взоры устремились на Чарли. Похоже, каждый из присутствующих оценил счастье быть собой, а не Чарли Боном.

– Тогда тебе, наверно, уже пора отправляться? – зловеще понизил голос директор.

– Хорошо, сэр. – Чарли бросил прощальный взгляд на капусту в тарелке и поплелся прочь из столовой.

В руины.

К вечеру погода в очередной раз переменилась, стало пасмурно и так сыро, что по дороге к руинам Чарли дрожал не только от страха, но и от промозглого холода. Конечно, больше от страха: ведь одно дело – пойти в руины при дневном свете и с другом, а без компании и в надвигающихся сумерках – совсем, совсем другое.

Стены красного кирпича наполовину тонули в лесных зарослях. Миновав сводчатую арку и очутившись во внутреннем дворе руин, Чарли остановился и попытался собраться с мыслями. Перед ним зияло пять темных каменных арок, и каждая вела в свою часть руин – бывшего замка Алого короля. Какой проход выбрать? В конце концов выбор Чарли пал на центральный проход, – по крайней мере, мальчик знал, куда он ведет.

Чарли решительно вздохнул и углубился в темный коридор. Из-под ног у него с писком разбегались мыши, а когда он хватался рукой за скользкую стену, под пальцами что-то шевелилось и расползалось. Наконец он вышел в другой, мощеный дворик, пересек его, поднялся по лестнице и оказался на прогалине, где кольцом выстроились каменные статуи. Посреди высилось массивное надгробие, поросшее мхом. Чарли вскарабкался на него и прислушался, надеясь различить любые звуки, которые могут выдать убежище Скорпио, – потрескивание, шорохи и тому подобное.

Но увы, усилия его оказались тщетны. Звуков было в избытке, но все не те: шелест листвы, непрерывный топот мышиных лапок, временами – шорох осыпающихся стен.

Чарли спрыгнул наземь и, обойдя статуи, протиснулся в темную бойницу в стене. Он продирался сквозь заросли колючего кустарника, натыкался на стены, спотыкался на полуразрушенных лестницах, а потом начал звать:

– Скорпио! Вы тут? Господин чародей, отзовитесь! Пожалуйста, откликнитесь, я что хотите для вас сделаю, только помогите! – Когда последняя фраза необдуманно сорвалась с губ Чарли, он сообразил, что это перебор, но чего не брякнешь от отчаяния.

По стенам скользили тени, деревья зловеще перешептывались, ветер стонал в развалинах, и даже голоса птиц звучали как-то приглушенно – только вороны каркали во все горло.

Чарли глянул на часы: девять вечера. Его друзья уже приготовили уроки и торопятся по спальням, скоро отбой. А доктор Блур не сказал, когда возвращаться. Это что же получается, ему, Чарли, придется проторчать в руинах всю ночь?!

– Ишь чего захотели, – буркнул Чарли. Он прекрасно знал, что по ночам руины – место небезопасное, по ним бродит Аза Пик, оборотень, принимающий ночное обличье клыкастого и коварного хищника вроде волка или гиены, и глаза его горят желтым огнем. И лучше ему не попадаться, потому что он безжалостен и кровожаден.

Надо срочно идти обратно, понял Чарли. Пожертвовав клочками одежды, он опять продрался сквозь колючки и очутился перед статуями даже быстрее, чем ожидал. Но не успел он пересечь прогалину, как краем глаза уловил какое-то движение на верхней площадке каменной лестницы – и поспешно шмыгнул в кусты. Последние лучи солнца озарили зрелище, от которого Чарли задрожал как осиновый лист. Там, на лестнице, стояла древняя старуха – иссушенное временем лицо в паутине морщин, жидкие седые волосы рассыпались по плечам, белое платье болтается на костлявой фигуре как на вешалке.

«Иоланда! Она же Белла», – догадался Чарли. Он уже жалел, что заметил ее, и еще больше жалел, что заметил серый силуэт хищника, притаившегося у ног Иоланды.

Старуха прищурилась, и Чарли показалось, будто она смотрит прямо на него. А потом… она повернулась и заковыляла прочь. Хищник послушно, как преданный пес, затрусил за ней, держась у ноги. Но это был не пес, и не волк, и не гиена, а нечто среднее – с гнутым, как у борзой, хребтом, длинным вислым хвостом и мордой, больше напоминавшей кабанью, чем волчью.

Чарли зажмурился и задержал дыхание. Они одного поля ягоды, понял он: и Аза, и Белла умеют менять обличье, только Аза – просто оборотень, а способности Беллы гораздо разнообразнее. Неудивительно, что он бродит за ней как пришитый.

Некоторое время мальчик просидел в колючих зарослях, выжидая, и только когда окончательно стемнело, он решился сдвинуться с места. И хотя темнота руин источала угрозу, Чарли крался к выходу медленно, на цыпочках, чтобы не привлекать внимания. Выбравшись наконец за пределы руин, он галопом помчался через сад к академии и молнией влетел в холл, будто за ним гнались полчища демонов.

В академии царила тишина. Измученный Чарли с трудом доплелся до спальни и, забыв об умывании, рухнул на койку.

– Ну как, удачно? – сонно прошептал Фиделио.

– Нет, – отозвался Чарли, с ужасом думая о неминуемом наказании. Теперь-то его точно накажут, потому что на дворе уже ночь и найти Скорпио до девяти утра вряд ли возможно. Чарли был уверен, что не сомкнет глаз всю ночь, но он так устал, рыская по руинам, что мгновенно отключился.

Проснувшись, он не сразу понял, в чем дело, и решил, будто ему снится кошмар. В спальне было темно, и в дальнем углу что-то бормотал Билли Гриф. И еще в спальне невыносимо воняло.

Дамиан Сморк приподнялся на койке и простонал:

– Гриф, вытолкай отсюда эту мерзкую псину, от нее вонь хуже, чем от помойки.

Билли не отозвался и продолжал бормотать. По полу простучали когти, хлопнула дверь.

Чарли повернулся на другой бок, однако заснуть не получилось – кто-то подкрался к койке и взволнованно зашептал ему в самое ухо:

– Чарли, ты не спишь?

– Ым? – сонно спросил Чарли.

– Это я, Билли. Душка только что приходил. Он говорит, кухарка хочет с тобой поговорить. Срочно!

Глава 13

ВСЛЕД ЗА ОГНЕННЫМИ КОТАМИ

В самом дальнем закоулке школьной кухни помещался чулан. Его содержимое – швабры, тряпки, совки и прочее – скрывало низенькую дверцу, на ручке которой неизменно болталась тряпка – для маскировки. Однако достаточно было повернуть ручку, и вы попадали в едва освещенный коридорчик. Вел он в жилище кухарки.

Когда кухарка Дара только поступила на службу в академию Блура, ей отвели холодную каморку в западном крыле, которая решительно не пришлась Даре по вкусу. Блуры и понятия не имели, кто скрывается под простоватой внешностью кухарки; не знали они и о том, что Даре известно о древнем здании академии гораздо больше, чем им всем, вместе взятым. Кухарка почти сразу перебралась жить в потайную подземную комнату, о существовании которой Блуры и не подозревали.

Они и предположить не могли, что крепкая немолодая женщина по имени Дара нанялась на кухню с одной-единственной целью – приглядывать за детьми Алого короля и помогать им. Кухарка и сама была одаренной (об этом Блуры тоже не имели ни малейшего понятия) и всегда стремилась оберегать детей, которые могут пострадать от собственных талантов. Кроме того, теперь у Дары было сильное подозрение, что из всех одаренных именно Чарли Бону, с его безрассудным рвением помогать другим и умением влипать в истории, ее участие требовалось больше, чем остальным.

«Ох и недотепа этот Чарли! – размышляла кухарка, поджидая гостя. – Мальчик, конечно, хороший, и сердце у него доброе. Но вот досада: сначала сделает, а потом подумает». Сейчас, когда Чарли был готов вот-вот учинить очередную глупость, кухарка твердо решила остановить его.

Между тем старый пес Душка, пыхтя и переваливаясь, довел Чарли до кухонной двери и улегся на пол, тем самым показывая, что дальше не пойдет. Он положил голову на лапы и устроился поудобнее. До Чарли дошло, что Душка охраняет кухаркино обиталище по ночам.

Чарли пересек кухню, стараясь не свернуть какую-нибудь кастрюльку, благополучно добрался до чуланчика и неуклюже полез внутрь. Он уже дважды бывал в подземном жилище кухарки. Кроме него об этом месте знал только Габриэль, а тот поклялся молчать как рыба. С трудом преодолев преграду из швабр, тряпок, совков и банок мастики, Чарли нащупал дверную ручку и шагнул в коридор. Прикрыв за собой потайную дверцу, он помчался к комнате кухарки. Дорога туда вела по лестнице и еще через один чулан, больше похожий на шкаф. Чарли постучался.

– Это ты, Чарли Бон? – спросил изнутри голос кухарки.

– Да, я, – приглушенно ответил мальчик.

– Тогда входи.

Чарли очутился в уютной комнате с низким потолком. Здесь стояли потертые и удобные кресла, а также буфет темного дерева. Зимой кухарка обычно топила плиту, но сейчас воздух в комнате был по-летнему спертый и чуточку сыроватый – все-таки подвал. Одно из кресел было развернуто к плите, и в нем кто-то сидел. Из-за высокой спинки Чарли не мог понять кто, но под креслом виднелись край черной хламиды и остроносый башмак.

– Т-с-с! – Кухарка поспешно приложила палец к губам.

Чарли на цыпочках обошел кресло и чуть в обморок не упал. У холодной плиты крепко спал чародей Скорпио.

– Как он здесь очутился?! – пораженным шепотом воскликнул Чарли.

– Это тебя надо спросить. Что ты такое учинил, Чарли? – спросила кухарка.

– Честное слово, я ни при чем. Я даже и не думал, что подобное возможно! Понимаете… – Мальчик на мгновение умолк. – Я забрался в картину, на которой был вот он. И наверно, он выбрался вслед за мной – я не уследил как.

– Ай-ай-ай! – покачала головой кухарка. – Когда я наткнулась на него, бедняга был невменяем. Прятался в чулане и со слезами умолял отправить его обратно домой. Для него все это невыносимо – огни, машины, шум, суета, толпы народу. Он в ужасе.

– Он, между прочим, натворил немало ужасного. – Забыв об осторожности, Чарли повысил голос.

Чародей подскочил в кресле и открыл глаза.

– Ты?! – хрипло воскликнул Скорпио, вперившись в Чарли.

– Да, я, – дрожащим голосом отозвался тот. Скорпио страстно заговорил, прижимая руки к груди, но Чарли не понял ни слова.

– О чем это он? – спросил мальчик кухарку.

Та развела руками и не слишком жизнерадостно объяснила:

– Он говорит на каком-то древнем наречии. Хорошо еще, что мы, как-никак, из одной страны, так что я его худо-бедно понимаю. Старик умоляет тебя отправить его домой.

– Каким образом? – взвился Чарли. – Его картина дома, а домой я попаду только в пятницу вечером.

Скорпио внимательно смотрел на Чарли, точно пытаясь прочесть его слова по губам, потом свел брови и повернулся к кухарке, и та, к большому удивлению Чарли, начала что-то объяснять напевным тоном.

Чародей выслушал ее и в отчаянии застонал.

– У меня и так из-за вас сплошные неприятности, господин Скорпио, – сердито сказал Чарли. – Доктор Блур догадался, что все из-за меня – и трезвон, и слон, и жабы, и цыплята в холодильнике. Если я не прекращу эти ваши колдовские штучки, мне конец. Так что вы лучше прекратите колдовать, а то я и помогать вам не стану.

Скорпио сморщился, как от боли, и что-то забормотал.

– Понял без перевода, – заметила кухарка и вздохнула. – Что же, похоже, мне придется подержать его тут до пятницы, хотя честно тебе признаюсь, Чарли, жить бок о бок с чародеем мне совсем не по душе. Подумать только, его батюшка приплыл из Италии вместе с Риччио, сердечным дружком Марии Шотландской!*[2]

– Его разве не убили? – встрепенулся Чарли, чьи познания в истории все-таки были не совсем безнадежны.

– Еще как, и весьма жестоко, только потом, – понизила голос кухарка. – Ладно, Чарли, теперь все ясно, и иди-ка ты спать, а то утром тебе головы от подушки будет не оторвать.

Чарли уже повернулся, чтобы идти, но остановился как вкопанный.

– А как же он выберется отсюда незамеченным? – спросил мальчик, кивнув на скрюченного в кресле Скорпио.

– Так же, как и попал сюда, – загадочно ответила кухарка. – Спокойной ночи, Чарли.

С самого утра Чарли ожидал новых магических неприятностей: Скорпио он не доверял.

Но день шел своим чередом – лягушек с неба не сыпалось и слоны по саду не бродили. Небо оставалось безоблачно-голубым, сосиски в обед ни во что не превратились, как, впрочем, и картофельная запеканка с мясом за ужином.

– А жаль! – сказал по этому поводу убежденный вегетарианец Фиделио.

Впрочем, запеканка застревала у Чарли в горле, потому что доктор Блур весь ужин не сводил с него свинцового взгляда. Чарли даже померещилось, будто директор чуть ли не разочарован. А, все понятно: доктор Блур, наверно, предвкушал, как жестоко накажет преступника, но его надежды не оправдались.

После ужина в Королевской комнате была такая напряженная атмосфера, что воздух просто звенел. Чарли различил отчетливый шепот Зелды: «Черный Понедельник Чарли», а рыжий Аза ощерился в обычной своей омерзительной ухмылке. Да, нелегко было высидеть отведенный на уроки час в Королевской комнате: Лизандр все еще нервничал, и потому всем слышался приглушенный гул барабанов, а Танкред нервничал и того сильнее, поэтому штормовой ветер время от времени сметал тетрадки со стола. Зелда решила поставить повелителя бурь на место и принялась, прицельно сощурившись, передвигать учебники и письменные принадлежности так, чтобы владельцы не могли до них дотянуться. А Манфред уставил на Чарли свои пронизывающие глаза и не отводил.

Белла тоже неотрывно следила за Чарли, и выражение на ангельском личике было самое коварное. Что это она задумала?

Чарли никому не сказал о ночном посещении кухарки, но когда он вместе с Габриэлем и Фиделио направлялся спать, последний спросил:

– Ну, Чарли, так что нового? Ты нашел старикашку?

– Ага, – кивнул Чарли и поспешно обернулся проверить, не подслушивает ли кто, после чего негромко описал эпизод с заламывающим руки колдуном.

Друзья слушали так, что даже шаг замедлили.

– Теперь понятно, почему сегодня паутина и летучие мыши в западной башне уже были обычными, а не позолоченными! – с некоторым разочарованием подытожил Габриэль.

Чарли закончил свой рассказ очень вовремя: из-за угла на них вылетела надзирательница, она же тетка Лукреция, и зашумела:

– Вы почему до сих пор еще не в постели? А ну марш спать! – И она громко захлопала в ладоши, точно моль ловила. Пришлось разойтись.

К величайшему облегчению Чарли, остаток недели прошел мирно, безо всяких магических происшествий. Никто уже не пялился на него как на диво и не шушукался за спиной, а к пятнице академия переключилась на грядущую премьеру школьной пьесы и напрочь забыла о Черном Понедельнике Чарли.

Чарли нередко жалел, что не принимает никакого участия в постановке: все его друзья имели то или иное отношение к спектаклю – кто не играл, тот шил костюмы, рисовал декорации, помогал с бутафорией или играл в оркестре. Даже Билли Грифу дали роль крошки-домовенка с большим барабаном. Но Чарли не приняли даже в оркестр: его музыкальные успехи оставляли желать лучшего.

Однако в эту пятницу Чарли радовался свободе и уже не завидовал тем, кто задержался на репетицию (а таких было немало). И все же, когда школьный автобус подкатил к Филберт-стрит, в животе у Чарли заурчало от волнения. Если Скорпио и удалось проскользнуть в дом незамеченным, то где он спрятался? И главное – чем занят?

Чем ближе Чарли подходил к дому, тем медленнее шел. По дороге, в автобусе, ему не удалось как следует обдумать сделку, которую мальчик намеревался заключить с чародеем. Надо будет поступить так: он, Чарли, согласится отправить Скорпио обратно в картину, но при условии, что тот даст совет, как вернуть Рики Сверка в нормальное состояние. Уж наверно, чародей знает способ расколдовать мальчика-невидимку!

Чарли поднялся на крыльцо, вытащил ключи, но тут дверь распахнулась и он чуть не свалился со ступенек.

На пороге стоял Скорпио собственной персоной.

– Ай! – вскрикнул Чарли.

Чародей одарил его широкой улыбкой, показав все свои гнилые зубы. Чарли проворно огляделся: нет, вроде бы никто на них внимания не обратил. Соседи привыкли к тому, что в доме номер девять творятся чудные дела.

Скорпио прошипел что-то непонятное и втащил Чарли в дом.

– Вас кто-нибудь видел? – в панике спросил Чарли. – Женщина? Старушка?

– Не зрел я стариц, – отозвался Скорпио и, вцепившись в Чарли как клещ, поволок его в кухню, где на столе, прислоненная к вазе с фруктами, стояла злополучная картина. Кивнув на нее, чародей с нажимом сказал: – Немедля!

– Только не здесь, – возразил Чарли, – а вдруг кто войдет? – Он потыкал пальцем в потолок и добавил: – Идемте наверх.

Скорпио бережно прижал картину к груди и выпихнул Чарли из кухни. Всю дорогу он что-то бормотал не умолкая, но мальчик не мог разобрать ни слова. В комнате у Чарли чародей уселся на кровать, не выпуская из рук картины, и выжидающе уставился на мальчика.

Странное это было зрелище: седобородый старик в черной хламиде сидел на кровати и что-то без умолку говорил, держа в руках картину с изображением себя самого посреди лаборатории.

– Чтоб сей же миг! Прокладывай стезю!

– Знаете, это все не так-то просто, – осторожно начал Чарли. – Для начала вы должны кое-чем мне помочь.

– О горе! – сказал Скорпио и чуть не выронил картину.

– И смотрите не разбейте ее, а не то никогда обратно не вернетесь.

Чародей оскалился.

Тщательно подбирая слова и стараясь выговаривать их как можно четче, Чарли объяснил суть чар, наложенных на Рики.

Скорпио задумчиво нахмурился.

– Что змей содеял, он же вспять повернет, – отчеканил чародей.

Слова прозвучали более чем понятно, но Чарли на всякий случай переспросил:

– Змей? Змея должна расколдовать мальчика-невидимку?

– Истинно глаголю – змей, – закивал Скорпио. – Теперь влеки ж меня отсель.

– Погодите секундочку. – Чарли поднял палец. – Еще один вопросик.

– Несть им числа! – возопил Скорпио.

– Есть им число! Один-единственный, – твердо сказал Чарли. – Вы говорили, что сможете вылечить моего дядю, если посмотрите на него. Так вот, он в соседней комнате.

Скорпио скрипнул зубами и тоскливо посмотрел на картину, потом решительно поднялся и без дальнейших разговоров устремился вон.

– Стойте! – Чарли испугался, что чародей ненароком налетит на бабушку Бон. Но Скорпио уже пронесся в дядину комнату. Мальчик поспешил за ним.