- Шаль я ночью приносил. Модистку показывал. Это я у попадьи шаль взял. Отдайте, пожалуйста. А то она подумает...
      И опять закрыл глаза.
      - Я сейчас сбегаю, отнесу, - заспешил Семка.
      Авдей Петрович наклонился над племянником.
      - Услужить тебе хочу, лобанчик. Может, хочешь чего?
      - Пить мне, - попросил Ванюшка, не открывая глаз. - Скореичка дайте попить.
      - Сырой-то сейчас, пожалуй, нельзя, - задумался дядя.
      - Можно, - прошептал, как по секрету, племянник, - помираю я.
      Дядя принес из сеней в ковшике холодной воды и, подложив свою темно-коричневую ладонь под затылок племяннику, поддерживал его вспотевшую голову, пока он пил.
      Ванюшка выпил всю воду, не отрываясь, вздрогнул, вздохнул с удовольствием всей грудью и через полминуты умер.
      И в этот момент, когда он умер, в сенях раздался хохот.
      Это Енотов рассказал только что зашедшим бойцам, как Ванюшка Ляйтишев ночью показывал модистку из Красноярска.
      - Тише вы, дьяволы! - зашипел старик Захарычев. - Человек помер...
      Все притихли. Кто постарше, сняли шапки.
      - Пусть смеются, - сказал Авдей Петрович Захарычеву, - не мешай им они солдаты...
      А сам сел в углу на хозяйский, окованный полосками жести сундук и заплакал, упрятав лицо в мохнатую лисью шапку.
      Ванюшку похоронили в тот же день к вечеру на взгорье, на сельском кладбище, вырыв в мерзлой земле небольшую, по росту его, могилу. Гроб ему сколотил из каких-то японских ящиков, брошенных здесь японцами, сам Авдей Петрович. Другого материала для гроба не было.
      А на рассвете следующего дня весь отряд передвинулся на Вятскую заимку, чтобы там соединиться с отрядом Субботина и начать наступление на Дудари. И на Вятской заимке во время ночевки бойцы опять вспоминали эту модистку из Красноярска, как ее показывал Ванюшка Ляйтишев. И опять смеялись.
      И никто, даже дядя, не вспоминал вслух о смерти Ванюшки. Будто смерти этой вовсе и не было. Будто просто Ванюшка Ляйтишев задержался по делам в той таежной деревне, которая называется Журиловка.
      Она лежит, эта Журиловка, у самого края тайги, близ некрупного сибирского города Дудари.
      Переделкино, весна 1940 г.