Головорезы настолько поражены случившимся, что все вместе приблизились к Айдорну. Хотя, чтобы помочь, хватало и одного. Юноша только этого и ждал. Вскочил, схватил двух ближайших за головы и стукнул друг о друга. Третий громила согнулся пополам и упал на землю от сильного пинка в живот.
— Сейчас! — быстро сказал юноша Кассиэли, руки его в это время отстегивали ножны с мечом у одного из бандитов.
Эльфийка открыла глаза и, как ни в чем не бывало, поднялась на ноги. Оба пленника побежали в лес. За ними сразу же пустились разбойники, охранявшие основную часть пленных. Айдорн и Кассиэль бежали среди деревьев, не разбирая дороги, стараясь оторваться от преследователей. Девушка держится впереди тиалинца, демонстрируя всем известную ловкость эльфов. Айдорн бежит сзади, не забывая время от времени оглядываться на маячащих за деревьями разбойников. Преследователи потихоньку начинали отставать. Но везение беглецов закончилось: Кассиэль споткнулась и вскрикнула от всамделишной боли. Айдорн резко остановился, едва не повалившись на девушку. Глаза беглецов встретились, и в девичьих, сквозь навернувшиеся слезы, парень прочитал немую просьбу. Тиалинец растянул цепь, сковывавшую их, и двумя сильными ударами перерубил. Преследователи в это время находились в нескольких десятках шагов.
— Кассиэль, постарайся пересилить боль и беги! — приказал Айдорн девушке, поднимая ее на ноги. — Я их задержу.
— Но … если ты останешься, тебя снова закуют и сделают рабом, — сквозь плач попыталась спорить эльфийка.
— Зато тебе такая участь не будет грозить! А насчет меня — еще посмотрим, — сурово произнес тиалинец, отстраняя от себя девушку. — Беги! Беги что есть сил!
— Я буду ждать тебя, — едва слышно выдохнула Кассиэль, на миг прижалась своими губами к губам Айдорна. Потом развернулась и, превозмогая боль, бросилась бежать.
— Прощай, — прошептал юноша, но девушка его не слышала.
Тиалинец видел, что теперь она бежит с трудом, припадая на подвернутую ногу. Он собирался дать эльфийке достаточно времени, чтобы она исчезла в дрианорских джунглях. Юноша повернулся к преследователям и бросился в атаку. Если Айдорна убьют, то он, по крайней мере, дорого продаст жизнь. А может, ему даже удастся спастись, потому что он не видел у преследователей луков. Значит, их хотели взять живыми. Это развязывало руки тиалинцу.
Айдорн сблизился с преследователями, и схватка началась. Разбойников, бросившихся в погоню за беглецами оказалось всего семеро. Тиалинец напал на одного из них, остальные стали окружать беглеца. После нескольких ударов, которыми юноша обменялся с разбойником, он понял, что сражается лучше любого из бандитов. Однако мастерство можно уравновесить количеством. Айдорн несколькими мощными ударами отбросил противника в сторону, бросился к ближайшему дереву и прислонился к нему спиной. Теперь разбойники могли подойти к нему только спереди и их число не имело решающего значения. Юноша отбивал сыплющиеся на него удары без особой трудности, так как сбившиеся в кучу бандиты мешали друг другу. Головорезы быстро поняли это и около Айдорна осталось только три человека. Остальные направились в ту сторону, куда убежала эльфийка. Вот этого тиалинец допустить не мог и потому перешел от обороны к нападению. Отбив меч, летевший ему в грудь, Айдорн нырнул под него и ударил бандита в бок. Выдернув клинок так быстро, что на нем даже не осталось крови, юноша успел отразить удар второго громилы, потом толкнул его на третьего. Увидев, что окруженный пленник может вновь сбежать, остальные разбойники вернулись к Айдорну. Чего он и добивался.
Когда к месту схватки подбежали остальные преследователи, с Айдорном сражался только один человек. Остальные лежали на земле мертвыми или тяжело ранеными. Увидев подкрепление, спешившее к единственному живому противнику, тиалинец сообразил, что теперь сбежать ему вряд ли удастся. Надо было сделать это чуть раньше. Среди вооруженных мечами и копьями на юношу двигались несколько человек, державших в руках сети. Ну что ж, сам Айдорн не сбежал, зато освободил девушку, которая будет помнить о нем всегда. «Хоть что-то доброе удалось совершить за последнее время», — подумал тиалинец, опуская меч. — «А теперь пусть делают, что хотят».
Хоть он и стоял, опустив оружие, разбойники не решались приблизиться к нему, пока не накинули все сети. Айдорн запутался в них настолько, что не мог двигаться. Только когда он лежал на земле, словно кокон гигантской гусеницы, бандиты подошли к нему и принялись избивать, вымещая на нем свою злость. Последняя мысль его, перед тем, как потерять сознание, была о Кассиэли.
Очнувшись, юноша обнаружил, что лежит на земле, а над ним склонились работорговцы.
— Ты лишил нас большой прибыли, освободив эльфийку, — сказал ему разрешивший оберегать Кассиэль, — но это не доставит тебе радости. Мы решили, раз уж ты так хорошо дерешься, продать тебя в гладиаторы, а не на рудники, как планировали ранее. И не надейся снова сбежать! Теперь тебя не только будут усиленно охранять, но и закуют в цепи так, что ты едва сможешь идти.
Для Айдорна началось еще более безрадостное время, даже по сравнению с предыдущими днями в плену. Ему сковали ноги, потом соединили ножные и ручные кандалы, да еще и прикрепили к ноге небольшое ядро, так что он теперь еле передвигался. Чтобы подгонять, на него надели ошейник, к которому прикрепили длинную цепь. Другой ее конец находился в руках одного из охранников. Когда тому казалось, что пленник движется слишком медленно, он дергал цепь, в результате чего Айдорн чаще всего падал. Вскоре все тело юноши покрылось ссадинами и синяками от ушибов. На ночь тиалинца не только не освобождали от цепей, но даже для большей безопасности приковывали к деревьям.
Так продолжалось еще дней пять, потом рабский караван вышел к морю. Берег появился внезапно: только что люди шли по лесу, но миновав очередные деревья оказались на песчаном пляже. На расстоянии сотни шагов от них шурша о песок, плескались волны, воздух наполнился свежестью, словно после дождя. Айдорн, никогда прежде не бывавший на побережье, застыл пораженный — столько воды еще ни разу не видел. Единственное, что могло напоминать то величественное зрелище, что сейчас предстало перед ним, так это вид леса с верхушки высокого дерева. Но все же вид постоянно волнующейся воды, простирающейся до самого горизонта, оказался более впечатляющим. Над поверхностью моря снуют тысячи незнакомых Айдорну птиц, то и дело они ныряют в поисках пищи, некоторые плавают на воде.
В этот день караван уже никуда не двигался. Услышав отдельные фразы из разговоров охранников, тиалинец узнал, что работорговцы вышли на побережье недалеко от корабля. Сегодня ночью попытаются определить его точное местонахождение — на судне будут гореть огни. Юноша понял, что шансов на побег в родной земле у него почти не осталось. Но с другой стороны перевозка на другую землю могла спасти его от Сартора. Хотя, может быть, Черный Маг потерял интерес к Айдорну. Иначе как объяснить, что юноша до сих пор жив. До ночи оставалось много времени, тиалинец решил поспать — в его положении все равно больше ничего не оставалось делать.
Проснулся юноша глубокой ночью от громких криков о том, что корабль обнаружен. Небо безоблачное, на нем яркими блестками сияют тысячи звезд, спускающихся к самой воде и отражающихся в ней. Айдорну показалось, что вместо двух океанов — воды и неба, он окружен одним — звездным. Окинув взглядом побережье, тиалинец увидел южнее их лагеря огонек, слишком крупный для звезды, мигавший через повторяющиеся промежутки времени. Это и был корабль, который искали работорговцы. Все бандиты радовались, но каждый по собственным причинам: одни потому что скоро отплывали домой, другие из-за денег, которые должны были скоро получить.
Спящих пленников подняли на ноги — работорговцы торопились попасть на судно и не щадили никого. Стражники то и дело пускали в ход кнуты, подгоняя людей и без того передвигавшихся бегом. Не прошло часа и караван уже у корабля. Айдорн, никогда не видевший судов крупнее лодок, поразился размерам судна: сколько же времени и сколько людей его строили. На самом деле это обычная двухмачтовая бригантина — далеко не самый впечатляющий образец морских кораблей. Отличалась она от других только тем, что и корпус, и оснастка и даже паруса выкрашены в черный цвет. Когда работорговцы добрались до корабля, оказалось, что матросы уже разбили лагерь. Встреча сопровождалась бурными эмоциями: люди хлопали друг друга по плечам, обнимались и предлагали выпить за здоровье. Пленных, за исключением нескольких женщин, посадили на корабль и загнали в трюм. Это оказалось очень грязное помещение: повсюду замасленные тряпки, прогнившие остатки когда-то крепких канатов; в одном из углов огромной кучей свалены древние, полусгнившие матрасы, на которых им и предстояло провести все время плавания. В воздухе стоит запах тухлой рыбы, было очень влажно и жарко.
Рабы расстелили матрасы на полу и уснули. За ними перестали следить — моряки редко спускались в трюм. Еду приносили только раз в день. Делать пленникам было нечего. Единственное, что помогало хоть немного забыть кто они и где, разговор… Воспоминания недавнего вольного прошлого. Айдорну не повезло — опять приходилось выслушивать бесконечные и бессмысленные истории Маловиуса. Больше всего юношу интересовала дальнейшая их судьба — куда именно они плывут, и что с ними в дальнейшем будут делать. Он выяснил, что корабль направляется в Виалор — страну на соседнем Эординоре и то, что ему рассказали об этом царстве, Айдорна совсем не порадовало.
Из всех пленников внимание тиалинца привлек один старик, назвавшийся Малленом. До пленения он жил в маленьком портовом городке на северо-западе Дрианора и ему часто приходилось видеть заморские корабли, приплывавшие отовсюду. Он нередко выпивал вместе с моряками, случалось встречать и виалорцев.
— Так что нас ждет в этой стране? — спросил тиалинец старика.
— Точно не знаю, — ответил Маллен, — но хорошо нам там не будет, это точно. Видишь ли, нас везут не просто к какому-то богачу, тайно от властей использующему рабов. Рабство в Виалоре распространено повсеместно. Насколько я знаю, никто и никогда не пытался избавиться от этого пережитка Темных веков. Извне этого сделать никто не может, поскольку Виалор — одна из крупнейших стран на Эординоре, имеет хорошо подготовленную и превосходно вооруженную армию. Кроме того, вся власть в стране находится в руках царя и небольшого числа аристократов, и не только власть, но и большинство земель и денег.
— Неужели никогда не пытались люди сбросить со своих шей этих господ? — удивился Айдорн.
— Ты знаешь, когда мне рассказали, что в их стране почти нет недовольных такой жизнью, — произнес Маллен, — я сам не поверил, но скорее всего это именно так.
— Да ну, не может быть, — не поверил Айдорн, — может быть они просто скрывают это.
— В любом случае мы скоро это узнаем.
Путешествие длилось более двух недель — точнее никто из пленников сказать не мог, потому что люди не видели солнца с тех пор, как попали на корабль. Определять время суток по тому, как им приносят пищу, тоже не представлялось возможным. Еду, моряки приносили лишь тогда, когда могли стоять на ногах, после очередной пирушки, либо, когда о рабах вспоминали хозяева. И вот произошло то событие, которого они все с такой обреченностью ждали и которого так боялись. В их трюм спустился моряк и приказал им выходить на палубу по одному — их поведут на рынок.
Глава III
На палубе пленников опять заковали в цепи и соединили друг с другом. Команда бригантины тоже собралась наверху. Все матросы при оружии, любое неповиновение, и они пустят его в ход. Судно работорговцев вошло в гавань и направлялось к причалу. Айдорн смотрел во все глаза, и как ни грустно было осознавать, что окружающий мир теперь ему враждебен, порт юноше понравился. Вокруг корабля, на котором везли пленников, стояли другие суда. Покидали порт или становились на якорь третьи. Огромные галеоны, ходившие в самые дальние земли; корабли, плававшие в другие портовые города Виалора или в близкие земли; маленькие рыбацкие лодчонки и небольшие прогулочные яхты. В воздухе кружатся стайки чаек, в надежде ухватить хоть какую-то еду. Вокруг стоит непрерывный гвалт голосов — сотни людей спорят о том, куда надо доставлять грузы, об оплате работы и еще по множеству других причин. В ноздри юноше ударила стойкая смесь запахов: сырой рыбы, пряностей, свежего дерева и смолы.
Корабль лавировал, пробираясь к нужному причалу и пристал. Дерево жалобно заскрипело, когда борт судна столкнулся с дощатым настилом. На берегу толпилось множество людей: грузчики, перекупщики и просто зеваки, но, увидев, что за груз привезла бригантина, с недовольством разошлись. Моряки пришвартовали корабль и спустили сходни. Первыми на берег сошли вооруженные охранники и быстро отогнали от причала немногих оставшихся зевак. Затем спустились работорговцы, капитан корабля и его ближайшие помощники. И только потом на длинных веревках вывели рабов. Многочисленная процессия двинулась из порта.
Около причала в беспорядке расставлены разномастные склады, в которых хранилось все: от рыбы, до самых дорогих тканей и духов. Почти развалившийся сарай, доверху набитый просмоленным деревом для починки кораблей соседствует с каменным помещением где лежат посуда из золота и серебра вместе с различными украшениями; сваленные в одну огромную кучу разнородные канаты и веревки рядом со складом отделочного камня. Все это не просто лежит или валяется: имущество активно продается, покупается или обменивается. Возле каждого склада стоят владельцы, оживленно спорящие о цене с покупателями.
Караван покинул территорию порта, склады сменились жилыми домами. На улочках теснятся жалкие полуразрушенные лачуги, среди которых изредка встречаются более прочные постройки. Разного рода питейные заведения, а также многочисленные публичные дома располагались тесными кучками. Рядовые моряки, едва получив деньги за плавание, сразу же спешили туда. По улочкам сновали люди, принадлежащие к самым низам общества. Ворье и грабители всех мастей спешили убраться с дороги завидев многочисленную охрану, дешевые проститутки, при виде явно богатых работорговцев начинали призывно качать бедрами и выпячивать грудь. По углам маленькими группками сидят нищие в ожидании подаяния. Не очень трезвые матросы ходят от одной таверны к другой, попутно останавливаясь и прицениваясь к уличным девкам.
Воздух наполняют ароматы еще более мерзкие, чем в порту — там хотя бы дул свежий ветер. Запах дешевых духов, используемых женщинами, смешивается с вонью помоев, несвежей или сгоревшей еды.
Дорога, если она когда-то существовала, теперь покрыта слоем зловонной жижи светло-коричневого цвета, достигавшим щиколоток. Айдорн подумал о том, какими должны быть окраины припортовых кварталов, коль выбранная работорговцами лучшая улочка в этих местах такая грязная. Увидев, как дверь одного дома приоткрылась, и оттуда ведром выплеснули помои, юноша понял, как образовалась жижа на земле.
Постепенно окружающий пейзаж менялся: исчезла грязь с улиц, сами они стали ровнее и просторнее, появилась мостовая. Все чаще и чаще попадались хоть и не роскошные с виду, но добротные дома, некоторые даже с небольшими участками земли. Таверны и харчевни тоже стали более чистыми, возле каждой красовалась вывеска с названием. С улиц исчезла мешанина бьющих в нос запахов. Нет, конечно, они остались, но теперь, только проходя мимо открытого окна можно было сказать, что это кухня, а очутившись возле сточной канавы, определить ее по запаху. Жители тоже изменились: это по-прежнему бедняки, но они не выглядят оборванцами, как обитатели припортовых кварталов. Это рабочие люди, не сумевшие пока еще изменить свою жизнь. А те отбросы, что кормились у порта были отъявленными тунеядцами и не стремились менять привычный образ жизни. Меньше уличных девок — если раньше стояли десятками, то теперь изредка попадались одна-две.
Постепенно и районы бедноты остались позади, уступая место более богатым: деревянные дома имели по два поверха, часто попадались каменные, огороженные невысокими заборами. Среди жилых домов и постоялых дворов появились лавки, торговавшие разносортным товаром. Зазывалы вовсю расхваливают достоинства располагающихся на прилавках товаров. Люди попадаются все больше богато одетые, на улицах встречаются патрули городской стражи. Хорошенькие женщины ходят только под охраной, некоторые мужчины тоже идут, сопровождаемые телохранителями.
До каравана издали доносится неясный гул в котором изредка проскальзывают отдельные различимые голоса — Айдорн понял, что они скорее всего приближаются к этому самому рынку рабов. Звуки приближались и стали слышны отдельные фразы продавцов, хваливших живой товар и покупателей, сбивавших назначенные цены. Несколько сотен шагов и глазам тиалинца открылся рынок — огромная площадь со стройными рядами деревянных помостов, На них десятками стоят закованные в цепи люди. Все рабы, и мужчины и женщины, обнажены, чтобы покупатели могли лучше оценить их достоинства и недостатки. Богатеи, собиравшиеся совершить покупку, тщательно выбирают будущие приобретения, внимательно осматривают кожу, ощупывают мышцы и даже заглядывают в рот и проверяют зубы. Хуже всего приходится девушкам, вокруг которых толпится множество мужчин, старающихся облапать бедняжек, даже если не собираются их покупать. Исключение составляли только очень красивые рабыни, предназначавшиеся для самых богатых и знатных господ — к ним даже близко никого не подпускали. Айдорн с отвращением подумал о том, какие же низкие нравы у жителей города, коль они к себе подобным относятся так к вещам.
Многие присутствующие на рынке обратили внимание на новоприбывших. Рабы тем временем достигли помостов, принадлежащих хозяевам каравана, и стали на них подниматься. Когда все закованные в цепи люди встали на деревянные сооружения, охранники быстро сорвали с них одежду, оставив нагими на всеобщее обозрение. Женщины пытались закрыться, но несколько ударов бичом быстро заставили их опустить руки. Айдорну стало неуютно, не оттого, что он стоял голым перед большой толпой, но от внимательных, ощупывающих, часто похотливых взглядов, которыми его одаривали богатые женщины.
На помост поднялись первые покупатели, работорговцы описывали товар, подходя к каждому пленнику отдельно. При этом один из них рассказывал о рабе, а два охранника поворачивали человека, показывая со всех сторон.
— Посмотрите на этого мужчину! — Выкрикивал продавец. — Он силен как бык, у него отменное здоровье. Он жил в лесу и потому немного диковат. Но если его воспитать как следует, будет вам отличным слугой. Из него выйдет хороший носильщик, охранник или — дорогие женщины — любовник. А может быть кому-то нужны рабочие в рудники — он отлично справится и с этим.
Пленник, про которого все это говорилось, покраснел от злости и пытался вырваться, но цепи и два охранника держали крепко. К рабу одновременно подступили двое: молодая еще женщина в расшитом золотом алом платье и мужчина в богатой, но запыленной одежде. Мужчина бегло проверил мышцы пленника, женщина тоже осмотрела, даже потрогала и осталась очень довольна.
— Он стоит десять золотых кесаров, — назначил цену торговец.
Оба покупателя согласились взять раба и тогда начался торг. Цена дошла до двадцати пяти золотых монет и мужчина в запыленной одежде отказался торговаться дальше. Проданного раба освободили от соединяющих с другими цепей, и женщина в алом платье под охраной двух городских стражей увела свою собственность. Айдорн порадовался, что земляку уготована относительно легкая судьба — по взглядам, которые то и дело бросала на него новая хозяйка можно было понять, что работать ему придется отнюдь не на каменоломнях.
Следом за мужчиной настала очередь Карины — молодой девушки, пойманной на Дрианоре вблизи от лесной деревни, подобной Тиалине.
— Взгляните на эту девушку! — продолжил торговец расхваливать товар, — она станет вам послушной рабой для любовных утех или отличной наперсницей. Может выполнять любую работу по дому или в поле. Мужчины, не проходите мимо нее — она еще девственница!
В этот раз на помост поднялось человек десять мужчин и две женщины, одна из которых в столь откровенных одеждах, что почти не отличается от рабов. Карине сильно досталось: каждый из покупателей-мужчин считал долгом погладить ее, оценивая бархатистость кожи; несколько раз сжать грудь определяя ее размеры и упругость; проверяли, девственница ли. Девушка еще в начале этой неприятной процедуры закрыла глаза, и пока ее не закончили осматривать, словно впала в транс, ее тело безвольно подчинялось вертевшим его рукам.
В этот раз торг длился дольше и был более ожесточенным. Первоначальная цена в пятнадцать золотых кесаров возросла почти до полусотни. В итоге Карина досталась толстому изнеженному господину в свисающих складками одеждах. Айдорн мог только мысленно посочувствовать бедной девушке, столь отвратительное существование ждало ее рядом с этим боровом. С каким бы удовольствием юноша взял бы сейчас меч и проучил собравшихся здесь господ. Они все лишь похотливыми животными в человеческом облике.
Время шло, пленные стояли и стояли в ожидании покупателей. Солнце, только поднимавшееся над горизонтом, когда корабль прибыл в порт, подошло к полудню. Стоять на ногах становилось все труднее и единственным желанием Айдорна было чтобы все это поскорее закончилось. Уже продали Маловиуса и Маллена, еще нескольких мужчин и женщин. Очередь дошла до тиалинца.
— Цена этого раба — сто золотых кесаров! — сказал торговец, показывая на Айдорна, и стоявшие перед помостом господа изумленно притихли. — Он стоит того! Тех кому нужен рабочий на рудники или плантации, либо для другой черной работы прошу не беспокоиться. Этот лесной дикарь продается только в качестве воина или телохранителя. Он трижды пытался сбежать от нас, убил при этом почти половину охраны! Женщины, обратите на него внимание — дикарь помог сбежать прекрасной эльфийке, которую мы везли для ваших мужчин. Если вы будете с ним поласковее, он станет для вас лучшим другом и любовником.
Айдорн, от мысли, что и его сейчас будут осматривать и ощупывать, словно вещь, разозлился. Тело его непроизвольно напряглось, демонстрируя окружающим свою силу. Покупатели подходившие, чтобы проверить состояние тиалинца, остановились, не дойдя нескольких шагов.
— Он точно умеет драться, а Кратас? — Спросил один из покупателей, стареющий и немного заплывший жирком, но все еще мускулистый мужчина. — А то куплю его, выставлю гладиатором. А он выйдет на арену, и окажется, что меча ни разу в руках не держал.
Этот человек не походил на остальных изнеженных господ. Айдорн сазу понял, что он воин, пусть и давно не бравший в руки меч. Хотя тело мужчины и потеряло форму, чувствовалось, что этот человек все еще может справиться с несколькими противниками. В этом тиалинца убедили и глаза незнакомца — пронзительный, все ощупывающий взгляд замечает все вокруг.
— Еще как умеет, — ответил продавец. — Я бы удивился, если бы ты не попросил его проверить, Варгус. Ни одного раба ты еще не купил сразу.
— Вдруг он такой здоровый, потому что навоз на хуторе ворочал, — согласился покупатель, — а мне нужны воины, а не крестьяне.
— В Бездну воинов и мечи, — выругалась одна из покупательниц, — Если ему что-то и демонстрировать, так только то, как он управляется с женщинами.
Черноволосая, с белоснежной кожей, одетая в обтягивающее платье, так что видны ее роскошные формы, женщина смотрела на тиалинца с неприкрытой похотью во взоре. Если бы Айдорн был свободен, он с удовольствием показал этой женщине как с ней надо обращаться… при помощи кнута.
— Ну да, Селиния, тебе бы только в постель мужиков укладывать, — ответил Варгус. — Такому телу надо дать более достойное применение. Так что пусть он сначала сразится с кем-нибудь и куплю его я. Если он не умеет, тогда забирай его себе.
— Не думаю, что он согласится просто сразиться — он попытается сбежать, — ответил Кратас. — Могу предложить только деревянную палку — давать ему в руки железо слишком опасно.
— Если будешь чересчур усердствовать, рабыня, например вот эта, — сказал Кратас, указывая пальцем на одну из еще не проданных женщин, — умрет. Так что бери дубинку и покажи этим господам, на что способен, и без глупостей.
Один из стражников протянул тиалинцу палку, в то время как второй встал с обнаженным мечом перед выбранной работорговцем женщиной. Торговец снял кандалы с ног юноши. Против тиалинца вышли два самых здоровых охранника, также вооруженные дубинками.
— Ну ладно, сами напросились, — бросил Айдорн и пошел в атаку.
Цепи на руках мешали ему сражаться, сильно стесняли движения юноши, Но он все равно показал что умел.
Охранники напали на тиалинца с разных сторон, но у них ничего не вышло. Айдорн отбил дубинку одного, схватив за руку, поднырнул под другого. Потом перекинул охранника через себя и уронил на землю. Нападающие начали злиться: этот дикарь, к тому же раб, в третий раз с тех пор, как его поймали, побеждает их — свободных. Они накинулись на парня, намереваясь не просто отлупить того как следует, но если удастся, то и покалечить. Если бы тиалинцу не мешала цепь, сковывающая руки, он бы расправился со стражниками куда быстрее. Получив несколько чувствительных ударов, Айдорн решил и эту цепь использовать как оружие — он старался запутать дубинки и вырвать их из рук стражников. Противники поняли маневр тиалинца и наносили удары осторожнее. Такой бой мог продлиться долго, до тех пор, пока кто-нибудь из сражавшихся не устанет и не начнет ошибаться.
— Хватит! — приказал Варгус. — Я беру его, а чтобы ни у кого не возникло сомнений в моем праве, плачу за него сразу полторы тысячи золотых.
— Опять ты перехватил у меня игрушку, — недовольно произнесла Селиния. — Ну что будет хорошего, если он погибнет через неделю?
— Я надеюсь, что он не будет убит так скоро, — засмеялся мужчина. — И если окажусь прав, так уж и быть, одолжу его тебе на пару дней.
Айдорна одели, на ноги вновь нацепили кандалы, чтобы не пытался в пути сбежать от хозяина. Потом Варгус подозвал трех телохранителей, которые немедленно окружили нового раба.
— Радуйся, что не попал к моей сестре, а станешь гладиатором на арене Цирка, — обратился к тиалинцу его хозяин, направляясь к выходу с рынка, — ее еще никто не смог удовлетворить в постели.
Тиалинец поплелся следом, то и дело подгоняемый конвоирами. Снова его вели по улицам недружелюбного города. Только сейчас вокруг него располагались дома знати, даже не дома — дворцы, каждый с собственным, порой очень большим участком земли, отгороженным от остального мира высокими стенами. Даже верхних ярусов и крыш этих дворцов, видимых из-за стен, хватило Айдорну, чтобы понять, насколько самовлюбленными были их хозяева. Дома возносились в небо, словно в желании поспорить с этим безбрежным океаном, с теми, кто за ним; показывали, что люди, в них живущие, считают себя центрами мироздания. Да и по самим людям это тоже было хорошо заметно: жители вышагивали по улице ни на кого и ни на что не обращая внимания, считая все, что они видели ниже своего достоинства. И это для таких вот предстояло Айдорну сражаться в каком-то там Цирке.
Скоро тиалинец увидел и сам Цирк. Точнее, сначала его глазам предстало здание, в высоту превышавшее все рядом находящиеся и закрывавшее полгоризонта в длину. Только потом хозяин сообщил ему, что это и есть Цирк. Именно там он будет драться на потеху публике и для обогащения его, Варгуса.
— Но в Цирк ты попадешь без меня, — сказал мужчина, — а мне надо всего лишь отвести тебя в Казармы. Там тебя будут содержать все время пока ты не на арене Цирка.
Казармы оказались трехъярусным строением, очень небольшим по сравнению с расположившейся рядом громадой Цирка. Вход в кирпичное здание ничем не украшен, над ним только небольшой козырек. Возле двери стоят два стража в начищенной до блеска пластинчатой броне. Руки их сжимают бердыши, скрещенные перед дверью. При виде Варгуса стражники расступились — как видно он хорошо известен в этом заведении.
Войдя в дверь, Айдорн попал в большой холл, стены которого украшены портретами вооруженных людей. Между ними висят щиты, мечи и секиры, по углам стоят на подставках доспехи. Это помещение предназначалось не для рабов, а служило для завлечения в это дело — бои на арене — господ, приходивших сюда от нечего делать. Обстановка в помещении должна помочь им решить, вкладывать ли деньги в бойцов или не стоит. Из холла ведут две двери: одна изящная и богато украшенная, другая тяжелая, из толстых досок.
Варгус направился к первой. Пройдя в нее, тиалинец увидел за ней короткий коридор в конце которого перед дверью стоит всего один охранник. Варгус даже не обратил на него внимания, проходя мимо. Войдя вслед за хозяином в дверь, тиалинец очутился в комнате, являющейся подобием холла, через который они только что прошли. Стены увешаны оружием, только чрезмерно и в полном беспорядке, что говорило об отсутствии у владельца комнаты даже толики вкуса. Посреди стоит огромный стол, на нем кучей навалены разные бумаги, лежит несколько кинжалов. Отдельной кучкой располагаются небольшие кисетики и кошели, один развязан и из него вывалились золотые монеты. За столом восседает, погрузившись в изучение какой-то грамоты, огромный человек. Огромный не из-за мускулов, что следовало ожидать в таком заведении, а от толстого слоя жира. Одет этот человек в просторный, делающий его еще более толстым, халат, раскрашенный в самые яркие и кричащие цвета. Он не обращал никакого внимания на вошедших. Варгус кашлянул и толстяк поднял глаза, еще долго не принимавшие осмысленного выражения.
— Варгус, ты ли это? — обрадовался толстяк, когда узнал одного из посетителей. — Давно тебя не было. Я уж начал думать, что ты бросил участвовать в боях.
— Нет, Дэркан, — ответил хозяин Айдорна. — Я не бросил гладиаторские бои, просто дела потребовали моего отсутствия в городе. Я тут привел новенького… Да, надеюсь не все мои гладиаторы еще убиты на арене?
— Погибло только двое, — сообщил Дэркан, — остальные пока живы. А этим новичком ты рассчитываешь поправить свои дела, а Варгус?
— Я возлагаю на него большие надежды. Ты бы слышал как о нем отзывались торговцы.
