Старое Королевство (№2) - Лираэль
ModernLib.Net / Фэнтези / Никс Гарт / Лираэль - Чтение
(Ознакомительный отрывок)
(Весь текст)
Гарт Никс
Лираэль
ПРОЛОГ
Лето было жарким и влажным. Повсюду, от гниющих тростниковых зарослей на берегах Красного озера до Абедских гор, кишели комары. Крохотные птички с блестящими глазками носились в тучах насекомых и поедали их. Крохотные птички, в свою очередь, становились добычей больших и хищных птиц.
Немногим дальше двух миль от восточного берега Красного озера находился низкий холм, где не было ничего живого: ни комаров, ни птиц, даже трава здесь не росла; каменистую землю покрывала грязь. Холм выглядел особенно голым и чуждым посреди окружавшей его буйной травы, на фоне зеленого леса на соседних холмах.
У этого холма не было названия. Если он когда-либо и появлялся на карте Старого Королевства, то карта эта давно была утеряна. Правда, раньше здесь были фермы, но расстояние между ними и холмом никогда не сокращалось меньше чем на лье. Даже когда здесь жили люди, они не заглядывали на этот странный холм и не говорили о нем. Ближайшим к холму городом теперь был Эдж, случайно возникшее поселение, не оставлявшее надежду узнать лучшие дни. Населению Эджа было хорошо известно, что надо держаться подальше от восточного берега Красного озера. Даже лесные и полевые звери сторонились холма, а кроме того, они избегали тех, кто осмеливался наведываться туда.
На склоне холма, ведущем к озеру, стоял человек: худой лысеющий мужчина, затянутый, как броней, кожаным костюмом. На шее, коленях и локтях костюм скрепляли металлические пластины, покрытые красной эмалью. В левой руке мужчина держал обнаженный меч. Его правая рука покоилась на груди, на кожаной перевязи, на которой висело семь мешочков. Самый маленький был не больше аптечного пузырька, самый большой — размером со сжатый кулак мужчины. Из мешочков свисали вниз деревянные ручки. Черные эбеновые ручки, по которым пальцы этого человека бегали столь же резво, как пауки по стене.
Любой оказавшийся рядом понял бы, что эбеновыми ручками снабжены колокольчики, и, таким образом, сразу определил бы если не имя человека, то род его занятий. Это был некромант, и он носил с собой семь колокольчиков своего темного искусства.
Некоторое время человек смотрел на холм. Он понял, что пришел сюда не первым. По крайней мере еще двое людей стояли на голом склоне, а в воздухе парило: значит, там был еще кто-то.
Сначала человек собрался подождать наступления сумерек, но скоро понял, что у него нет такой возможности. Не впервые он пришел на этот холм. Глубоко под землей здесь скрывалась Сила. Именно она привела его сюда через все Королевство, позвала к себе в этот день Летнего Солнцестояния. Он не мог противиться этому зову.
И все же человек сохранил достаточно гордости, чтобы не пробежать оставшиеся до холма полмили, хотя ему очень хотелось это сделать. Он действовал не спеша.
Одного из людей на холме он знал и ожидал встретить здесь. Старик был последним из тех, кто служил Силе, был ее посредником. Он же прятал ее от глаз всевидящих ведьм, живущих на Леднике. Старик жил один, и преемники у него не появлялись. Это обнадеживало. Значит, приближалось время, когда Силе уже не надо будет скрываться.
Второй человек, скорее всего женщина, был незнаком чародею. Ее лицо было скрыто под маской из тусклой бронзы, одеждой служили тяжелые меха северных варваров. Ненужные и неудобные при такой погоде — разве что ее кожа чувствовала что-то еще, кроме солнца. Пальцы незнакомки были украшены несколькими костяными кольцами, надетыми поверх шелковых перчаток.
— Ты — Хедж, — произнесла она. Властность голоса удивила некроманта. Как он и предполагал, это была колдунья Свободной магии, но намного более могущественная, чем он ожидал. Женщина знала его имя, во всяком случае то, которым он пользовался чаще всего в последнее время. Он тоже был колдуном Свободной магии, подобно всем некромантам.
— Ты — служитель Керригора, — продолжала женщина, — я вижу его клеймо у тебя на лбу, хотя маскировка твоя не без выдумки.
Хедж лишь пожал плечами и прикоснулся ко лбу в том месте, где виднелся знак Хартии. Знак раскололся и отпал, как высохшая короста; под ним оказался уродливый, извивающийся шрам.
— Я ношу клеймо Керригора, — спокойно ответил он, — но Керригора нет, Аборсен держит его в заточении последние четырнадцать лет.
— Теперь будешь служить мне, — произнесла женщина тоном, не допускающим возражений, — скажи, как я могу вступить в контакт с Силой, находящейся под этим холмом? Она тоже подчинится моей воле.
Хедж кивнул, пряча усмешку. Это напомнило ему, как спустя несколько дней после падения Керригора он сам приходил к холму.
— На восточной стороне есть камень, — произнес он, указывая мечом, — отодвинь его и увидишь узкий туннель, ведущий вниз. Иди по туннелю, пока не упрешься в каменные плиты. Из-под них сочится вода. Испей этой воды и ощутишь Силу.
Он не упомянул, что туннель был результатом пяти лет его изнурительной работы. Также он не сказал, что просачивающаяся вода — это первый видимый признак той борьбы, что длится уже две тысячи лет.
Женщина кивнула. Тонкая полоска мертвенно-бледной кожи вокруг маски ничего не выражала. Казалось, что лицо под маской было так же холодно, как металл. Женщина отвернулась и произнесла заклинание. Из отверстия для рта в маске при каждом слове вырывался белый пар. Когда она закончила говорить, с земли поднялись два немыслимо худых, непонятных человеческих существа. Их плоть была похожа на клубящийся туман, а кости — на сине-белый огонь. Простейшие Свободной магии, люди называют их Хишами.
Хедж с опаской посмотрел на существа и облизнул губы. Он мог бы справиться с одним, но сразу двое заставили бы его продемонстрировать силу, которую лучше до поры до времени никому не показывать. Старик ничем не смог бы помочь, ведь он находился здесь лишь как посредник, как живой канал для Силы, скрытой под холмом.
— Если я не вернусь до наступления ночи, — сказала женщина, — мои слуги разорвут вас на части, отдерут плоть от духа, так что будете искать спасения в Смерти.
— Я буду ждать, — ответил Хедж, усаживаясь на голую землю. Хиши, получившие приказ, не представляли угрозы, и он хорошо знал это. Хедж положил меч рядом с собой и прижал ухо к земле, чутко прислушиваясь. Сквозь все слои почвы и камней он расслышал постоянный шепот Силы там, внизу, но все же представить, что там происходит, он не мог. Естественно, при необходимости, он бы мог сам зайти в туннель и силой Разума прорваться через семь трижды заговоренных замков. Через серебряный, золотой и кожаный; через рябиновый, ясеневый и дубовый; и через седьмой — костяной.
Хедж не смотрел на колдунью, не взглянул, даже когда услышал, как она отодвигает камень, что было не под силу нескольким здоровым мужчинам.
Когда колдунья вернулась, Хедж стоял, глядя на юг. Хиши были рядом с ним, но они даже не двинулись, когда показалась их хозяйка. Старик сидел все там же, невнятно бормоча — то ли заклинания, то ли просто бессмыслицу. Хедж не мог определить точно. Этой магии он не знал, хотя и чувствовал силу холма в голосе старика.
— Я буду служить, — сказала женщина.
Но в ее голосе не было силы, а только высокомерие. Хедж заметил, как она задрожала, произнося эти слова. Он улыбнулся и поднял руку.
— Камни Хартии подошли слишком близко к холму. Ты должна их разрушить.
— Да, — согласилась женщина, склонив голову.
— Ты была чародейкой, — продолжал Хедж. Много лет назад Керригор призвал всех чародеев Королевства себе в помощники. Многие погибли во время падения Керригора или, спустя годы, от рук Аборсена. Некоторые спаслись. Но эта женщина была слугой Керригора.
— Очень давно, — подтвердила она.
Глубоко под мехами и бронзовой маской Хедж видел слабое мерцание Жизни. Эта колдунья была старой, очень старой. Для чародея, идущего в Смерть, это не было преимуществом. Эта холодная река была особенно притягательной для тех, кто избегал ее когтей все эти годы.
— Тебе придется снова взяться за колокольчики, ибо для той работы, что ждет тебя, понадобится много Мертвых.
Хедж отстегнул свою перевязь и осторожно передал ей. С времен хаоса, что наступил после поражения Керригора, у него остался еще один набор из семи колокольчиков от какого-то младшего чародея. Доставать их сейчас было бы небезопасно, потому что главную часть Королевства давным-давно оккупировал Король и его Королева Аборсен. Но сейчас волшебные колокольчики не были нужны Хеджу, да он и не смог бы взять их с собой туда, куда намеревался пойти.
Женщина взяла колокольчики, но не надела перевязь. Вместо этого она протянула правую руку ладонью вверх. Крохотная искорка блеснула на ладони; это было металлическое зернышко, светившееся белым огнем. Хедж вытянул руку, и зернышко, скользнув по ней, пропало под кожей, не оставив ни единой отметины. Хедж поднес руку к лицу, чувствуя силу металла. Он медленно сжал пальцы и улыбнулся.
У Хеджа были особые планы относительно этого зерна. Он знал самую плодородную почву, где оно могло бы принести наибольший урожай. Но, похоже, пройдет еще много лет до того, как Хедж сможет посадить зерно там, где оно больше всего навредит.
— А ты? — спросила женщина. — Что теперь будешь делать ты?
— Пойду на юг, Клорр Маски, — ответил Хедж, называя колдунью по имени (а он знал о ней гораздо больше), — на юг в Анселстьерру, за Стену. В страну, где я родился, хотя мой дух — не порождение ее бессильной земли. У меня много дел и там, и в самых дальних краях. Но я дам знать о себе, когда мне это понадобится. Или если услышу плохие новости.
Он повернулся и молча удалился. Ведь хозяину не обязательно прощаться со слугами.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая. ГРУСТНЫЙ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Старое Королевство.
Четырнадцатый год правления Короля Тачстоуна I
Сквозь глубокий сон Лираэль почувствовала, как кто-то трогает ее лоб. Мягкое, осторожное касание, прохладная рука на коже, пышущей жаром лихорадки. Она улыбнулась, ей было приятно это прикосновение. Затем сон стал другим, и брови нахмурились. Прикосновение теперь было не мягким и приятным, а грубым и тяжелым. Больше не прохлада, а обжигающий жар…
Лираэль проснулась. Мгновение спустя она поняла, что сдернула простыню и лежала лицом прямо на кусачем шерстяном матрасе. Подушка валялась на полу. Наволочка сползла во время очередного кошмара во сне и теперь свисала со стула.
Лираэль оглядела небольшую комнату, но других признаков ночных беспорядков не заметила. Ее простой платяной шкаф из оструганной сосны был закрыт на тяжелую стальную щеколду. Стол и стул стояли на своих местах. Учебный меч в ножнах висел на двери.
Прошлая ночь, пожалуй, была относительно спокойной. Иногда во время ночных кошмаров Лираэль ходила, говорила вслух и разбрасывала вещи, но при этом никогда не покидала своей комнаты, своей дорогой, любимой комнаты. Лираэль не могла вынести даже мысли о том, на что стала бы похожа жизнь, если бы ее снова заставили переселиться в общие семейные помещения.
Она закрыла глаза и прислушалась. Снаружи было тихо, а это означало, что пробуждающий колокол ударит еще не скоро. Колокол звонил в одно и то же время каждый день, заставляя семью Клэйр вылезать из постелей и вместе встречать новое утро.
Лираэль крепко зажмурилась и попыталась уснуть. Ей хотелось вновь почувствовать прикосновение нежной руки к своему лбу. Это прикосновение было единственным, что она помнила о своей матери. Не лицо и не голос — лишь прикосновение ее прохладной руки.
Сегодня ей отчаянно необходимо было это прикосновение. Но мать Лираэль давным-давно умерла, забрав с собой и тайну ее рождения. Она ушла, когда Лираэль было всего пять лет, без единого слова, без объяснений. Лираэль вообще никогда ничего не объясняли. Только передали известие о смерти матери, путаное сообщение с далекого Севера, которое пришло за три дня до ее десятого дня рождения.
Если она подумала об этом, значит, надежды заснуть уже нет. Лираэль еще раз попыталась заставить себя погрузиться в дрему, но, не выдержав, широко раскрыла глаза и несколько минут смотрела в потолок. Камень на потолке был все такой же холодный и серый, с маленькими розовыми вкраплениями.
Освещающий знак Хартии тоже поблескивал там, на фоне камня он казался теплым и золотым. Когда Лираэль проснулась, знак стал ярче, и сияние все усиливалось по мере того, как она спустила ноги с постели и принялась искать тапочки. Залы дома Клэйр обогревались паром от горячих источников и при помощи магии, но каменный пол всегда оставался холодным.
— Сегодня мне четырнадцать, — прошептала Лираэль. Она надела тапочки, но так и осталась сидеть на кровати.
Дни рождения не радовали ее с тех самых пор, когда накануне одного из них пришло известие о смерти матери.
— Сегодня мне четырнадцать! — еще раз произнесла вслух Лираэль. Одна мысль об этом причиняла глубокую боль. Ей четырнадцать лет, а значит, по законам внешнего мира, находящегося вне Ледника Клэйр, она уже могла считаться женщиной. А здесь ей все еще полагалось носить синюю детскую тунику. Ведь в семействе Клэйр переход ребенка в мир взрослых происходил не в соответствии с возрастом, а благодаря Дару Зрения.
Лираэль вновь зажмурила глаза, изо всех сил пытаясь увидеть Будущее. Все девочки ее возраста уже обладали Даром Зрения. Да и не только ее одногодки, но и многие из тех, кто помладше, имели этот Дар. Поэтому им разрешалось носить белые одежды и ожерелья из лунного камня.
Лираэль открыла глаза, так ничего и не увидев. Очертания комнаты расплывались перед глазами. Она смахнула слезы и встала с постели.
— Ни матери, ни отца, ни Зрения, — сказала она сама себе, открыла шкаф и достала полотенце. Эти слова она произносила чаще других, хотя они вызывали в ее душе взрыв боли. Как будто трогаешь языком больной зуб.
Может быть, скоро она услышит обращенный к ней голос Глашатая Стражи Девятого Дня. И тогда в утешение она скажет: «Ни матери, ни отца, зато у меня есть Дар Зрения».
— У меня будет Дар Зрения, — пробормотала Лираэль себе под нос, открывая дверь. На цыпочках она прокралась по коридору к ванным комнатам. Знаки Хартии вспыхивали, когда она проходила мимо них. Дверь в зал Юных была закрыта. Когда-то Лираэль стучала в нее, смеясь и вызывая других сирот на раннее купание.
Но это было много лет назад. Сейчас все ее бывшие подруги обрели Дар Зрения. Тогда Стражем Юных была Мерелл. Нынче же Стражем стала тетка Лираэль — Киррит. Услышав какой-нибудь шум, она появлялась из своей комнаты, одетая в бордово-белый банный халат, и требовала тишины и уважения ко сну Старших. Никаких исключений и поблажек для Лираэль она не делала, скорее наоборот. Тетка была прямой противоположностью Ариэль, матери Лираэль. Киррит как будто бы вся состояла из правил, инструкций и традиций.
Киррит никогда не покинула бы Ледник, чтобы отправиться неизвестно куда, а спустя семь месяцев вернуться с ребенком. Лираэль бросила злой взгляд на дверь Киррит. Тетка никогда не рассказывала племяннице о ее матери. Все, что Лираэль знала о маме и о своем происхождении, она почерпнула из разговоров старших, которые удавалось подслушать. Они же чаще всего обсуждали, что делать с девочкой, которая фактически… ничья.
От таких мыслей Лираэль почувствовала бессильную злобу. В ярости она расцарапала себе лицо так, что выступила кровь. Лишь шок от прыжка в холодную воду слегка отрезвил ее.
Царапины явственно проступили на коже, когда Лираэль расчесывала волосы перед общим зеркалом в раздевалке рядом с холодным бассейном. Потускневшее по краям зеркало высотой восемь футов и двенадцать — в ширину представляло собой прямоугольник из посеребренной стали. Чуть позже в нем отразятся лица четырнадцати сирот, живущих сейчас в зале Юных.
Лираэль ненавидела находиться перед зеркалом рядом с кем-то еще, потому что оно показывало ее отличие от других. У большинства Клэйр кожа была смуглая, они быстро загорали, когда бывали на склонах Ледника, и кожа становилась похожей на темный каштан. Волосы у них были светлые, глаза — голубые или зеленые. Лираэль на фоне сверстников выглядела как бледный сорняк среди ярких цветов. Ее белая кожа сгорала, вместо того чтобы загорать, глаза были темные, а волосы еще темнее.
Она знала, что похожа на своего отца. Ариэль никогда не называла его имени. Клэйр часто заводили детей от приходящих мужчин, но обычно воспитывали их сами и не скрывали имен отцов. И по какой-то странной причине, как правило, рождались девочки. Со светлыми волосами, орехово-коричневой кожей, с бледно-голубыми или зелеными глазами.
Кроме Лираэль.
Стоя в одиночестве перед зеркалом, Лираэль старалась не думать о своих обидах. Она сосредоточилась на расчесывании — сорок девять движений расчески направо и столько же — налево. Надежда вновь затеплилась… Может, на свой четырнадцатый день рождения она получит лучший в мире подарок — Дар Зрения.
Большинство Клэйр завтракали в средней трапезной. Лираэль терпеть не могла есть там, поскольку ей приходилось сидеть за одним столом с девочками, которые были младше ее на три или даже на четыре года. Ей казалось, что среди них она выглядит, как чертополох посреди клумбы хорошо ухоженных цветов. Чертополох, укутанный в голубое. Все остальные ученики ее возраста, одетые в белое, сидели за столами коронованных и признанных Клэйр.
Лираэль прошла двумя пустыми коридорами и спустилась на два пролета винтовой лестницы, чтобы попасть в нижнюю трапезную, где ели только торговцы и студенты, которые пришли порасспросить у Клэйр о своем будущем. Единственными Клэйр здесь были дежурные в зале и на кухне.
Или почти единственными. Туда заходила еще одна Клэйр, которую так ждала Лираэль. Глашатай Стражи Девятого Дня. Спускаясь по ступеням, Лираэль представляла себе, как Глашатай сбегает по главной лестнице, ударяет в гонг; затем останавливается и провозглашает, что Стража Девятого Дня увидела ее — увидела Лираэль, увенчанную ожерельем из лунного камня и наконец получившую Дар Зрения.
Этим утром в нижней трапезной было мало народу. Только три из шести столов были заняты. Лираэль подошла к самому дальнему, четвертому столу и отодвинула скамейку. Она предпочитала сидеть одна за столом даже в этой трапезной.
Два стола были заняты торговцами, похоже, прибывшими из Билайзера. Они громко толковали о перце горошком, имбире, мускатном орехе и корице, которые привозили с далекого Севера и надеялись продать Клэйр. Их беседа о качестве специй, видимо, предназначалась для ушей Клэйр, работающих на кухне.
Лираэль принюхалась. Похоже, они говорили правду. Запах гвоздики и мускатного ореха, исходящий от их баулов, был очень крепким, но приятным. Лираэль приняла это как еще одно доброе предзнаменование.
За третьим столом сидели охранники торговцев. Даже здесь, на Леднике Клэйр, они были одеты в защитные куртки, покрытые металлическими пластинами, и хотя держали свои мечи в ножнах, но поближе к себе. Очевидно, они полагали, что кто-то запросто может пройти по узкой тропе вдоль реки и атаковать ворота, ведущие в огромный двор Клэйр.
Конечно, многих защитных приспособлений они не могли видеть. Тропа вдоль реки то тут, то там была отмечена скрытыми знаками Хартии, готовыми мгновенно ослепить врага, и под булыжниками дремали чудовища, готовые броситься в бой при малейшей опасности. Кроме того, тропа не менее семи раз пересекала реку. Узкие каменные мосты, построенные неведомо в какие древние времена, тоже были защищены — рекой Раттерлин, протекавшей под ними. Река была достаточно глубокой и быстрой, чтобы никто из Мертвых не осмелился когда-либо пересечь ее.
Даже здесь, в нижней трапезной, в стенах дремала магия Хартии, и в грубо подогнанных плитах пола и потолка спали Послания. Повсюду Лираэль видела слабенькие знаки Хартии. Они выглядели как мозаика из заклинаний. Конечно, на Леднике были и более яркие знаки — те, что сияли в остальных подземных владениях Клэйр.
Лираэль вглядывалась в лица пришельцев. Они были без шлемов, и сквозь коротко подстриженные волосы было ясно видно, что ни у кого из них нет на лбу знака Хартии. Поэтому, скорее всего, они и не могли видеть магию, окружавшую их. Инстинктивно Лираэль прикоснулась к своим довольно длинным волосам и нащупала свой знак. Он слегка запульсировал от прикосновения, и Лираэль ощутила свою принадлежность к Великой Хартии. В конце концов, все равно она была кем-то вроде чародея Хартии, даже если Зрение у нее так и не откроется.
Охранники торговцев должны бы больше доверять защитам Клэйр, подумала Лираэль, разглядывая вооруженных мужчин и женщин. Один из них встретился с ней глазами на мгновение, и она отвела взгляд. За этот миг она увидела молодого человека, подстриженного короче, чем остальные. На его черепе отражались огоньки от знаков Хартии на потолке.
Хотя Лираэль пыталась не обращать на него внимания, она увидела, что охранник встал и пошел через весь зал. Чешуйчатая куртка была велика ему. Пока он приближался, Лираэль нахмурилась и отвернулась. Только потому, что время от времени Клэйр брали себе любовников из приходящих мужчин, некоторые полагали, что любая девушка-Клэйр, которая спустилась в нижнюю трапезную, ищет себе кого-нибудь. Это заблуждение было особенно сильным у молодых мужчин.
— Извините, — сказал охранник, — могу я здесь присесть?
Лираэль неохотно кивнула, он сел, и куртка его загремела.
— Я Барра, — произнес он, улыбаясь, — ты здесь в первый раз?
— Что? — переспросила Лираэль. Она была смущена и озадачена. — В трапезной?
— Нет, — возразил Барра со смехом и повел рукой в воздухе, — на Леднике Клэйр. Я здесь уже был один раз, так что могу показать тебе все… хотя, я думаю, твои родители тут часто торгуют?
Лираэль снова отвела взгляд, чувствуя, что ее щеки заливает краска. Она попыталась придумать, что бы сказать в ответ, но в голове была лишь одна мысль: даже чужие знают, что она не настоящая Клэйр. Даже этот глупый, недоразвитый, гремящий своими доспехами балбес.
— Как тебя зовут? — спросил Барра, будто не замечая смущения Лираэль.
Лираэль прокашлялась и облизала губы, но ничего не смогла произнести. Ей казалось, что у нее нет ни имени, ни какого-то вообще названия. Она даже не в силах была взглянуть на Барру, потому что глаза ее были полны слез, и тогда она уставилась на недоеденную грушу на своей тарелке.
— Я только хотел поздороваться, — пробормотал Барра напряженным голосом, не понимая причин ее странного молчания.
Лираэль кивнула, отчего на грушу упали две слезы. Она не подняла взгляд и не вытерла слезы. Ее руки были сейчас столь же бесчувственны и бесполезны, как и голос.
— Ну, извини, — проговорил Барра, вставая из-за стола. Лираэль проводила его взглядом. На глаза ей упали пряди волос. Когда он отошел, один из мужчин что-то сказал, но так тихо, что Лираэль не услышала. Барра усмехнулся, а мужчины и некоторые женщины захохотали.
— Сегодня мой день рождения, — горестно шепнула Лираэль своей тарелке, — я не должна плакать в свой день рождения.
Она поднялась и неуклюже выбралась из-за стола. Отнесла тарелку и вилку к посудомойному окну, стараясь не встретиться взглядом с работавшими там кузинами.
Она все еще держала тарелку в руках, когда одна из Клэйр спустилась вниз по главной лестнице и ударила металлическим наконечником своей волшебной палочки в первый из семи гонгов, стоявших на нижних ступенях. Лираэль замерла, а все сидящие в трапезной прекратили разговоры. Клэйр спускалась по ступеням, ударяя по очереди во все гонги. Каждая последующая нота сливалась с предыдущими, и эхо разносилось в тишине.
На нижней ступени Клэйр остановилась и подняла свою волшебную палочку. Сердце Лираэль подпрыгнуло, а желудок сжался от страха. Все было так, как она и воображала. Она была уверена, что это начало ее Зрения.
Соора, судя по волшебной палочке, сейчас была Глашатаем Стражи Девятого Дня, Глашатаем, провозглашавшим, что Стража увидела что-то весьма важное для Клэйр или Королевства. Глашатай также провозглашал, когда Стража видела девочку, получившую Дар Зрения.
— Знайте все, знай каждый, — объявила Соора. Ее чистый голос доносился до самых дальних углов трапезной, до кухонь и посудомоечных люков. — Стража Девятого Дня с великой радостью сообщает, что Дар Зрения пробудился в сестре нашей…
Соора перевела дыхание, чтобы продолжать, и Лираэль закрыла глаза, зная, что Соора готовится произнести ее имя. Это должна, это должна, это должна быть я, думала она. Ничего, что это случилось на два года позже, ведь сегодня день моего рождения. Это точно.
— Аннисель, — произнесла Соора нараспев. Затем она повернулась и стала подниматься по лестнице, легонько прикасаясь к гонгам, и по мере ее удаления нарастал гул разговоров.
Лираэль открыла глаза. Окружающий мир ничуть не изменился. Она не обрела Зрение. Все будет так, как раньше. Отвратительно.
— Позвольте вашу тарелку? — спросила какая-то ее кузина из-за посудомоечного окна. — Ой, Лираэль! Я думала, ты — посетитель. Тебе бы надо поторопиться наверх, дорогая. Пробуждение Аннисель начнется через час. А почему ты завтракала здесь?
Лираэль не ответила. Она отдала тарелку и пошла через трапезную как сомнамбула, задевая по дороге столы. В ее голове звучали слова, произнесенные Соорой: «Зрение пробудилось в нашей сестре Аннисель».
Аннисель облачат сегодня в белые одежды, увенчают серебряными и лунными камнями, а Лираэль в это время должна будет одеть синюю тунику, форму ребенка. У ее туники не был подшит подол, его давно отпустили на максимальную длину, и все равно одежда была слишком короткой.
Аннисель десять дней назад исполнилось одиннадцать лет. Но ее день рождения просто ничто по сравнению с сегодняшним днем, днем ее Пробуждения.
Дни рождения и есть ничто, подумала Лираэль, механически переставляя ноги вверх на каждую из шестисот ступеней, ведущих из нижней трапезной в западный коридор, длиной в двести шагов, а затем — сто две ступеньки наверх, к задней двери зала Юных. Она считала каждую ступеньку, не поднимая глаз, и видела лишь скольжение белых одеяний и мелькание черных тапочек. Все Клэйр торопились в Большой зал, чествовать очередную девочку, присоединившуюся к тем, кто видел Будущее.
Добравшись до своей комнаты, Лираэль обнаружила, что маленькая радость от дня рождения испарилась. Сегодня — день Аннисель, думала Лираэль. Она должна быть счастлива за Аннисель. Она должна забыть о собственном горе.
Глава вторая. ПОТЕРЯННОЕ БУДУЩЕЕ
Лираэль в отчаянии бросилась на кровать. К Пробуждению Аннисель необходимо переодеться, но невозможно было даже подумать о том, чтобы подняться и идти куда-то. Она изо всех сил пыталась думать о чем-то другом, забыть то ужасное мгновение в нижней трапезной, когда она не услышала своего имени. Наконец Лираэль приняла решение. Она не пойдет на Пробуждение Аннисель.
Едва ли она кому-то там нужна, но Клэйр могли прийти за ней. Эта мысль заставила Лираэль встать с кровати и осмотреть комнату в поисках места, где можно спрятаться. Под кроватью — самое простое, но там было тесно и пыльно, — в общей уборке Лираэль не участвовала уже несколько недель.
Взгляд ее упал на гардероб. Но его форма напомнила ей вертикально стоящий гроб. Этот образ был не нов. Клэйр всегда говорили, что у нее нездоровое воображение. В детстве Лираэль любила разыгрывать драматические сцены со смертью из известных рассказов. Играть она прекратила довольно давно, но думать о смерти не перестала. В частности, о своей собственной.
— Смерть, — прошептала Лираэль, содрогнувшись. Затем произнесла это слово еще раз. Просто слово, но оно означало избавление от всего, что ей так досаждало. Сегодня она, конечно, могла не пойти на Пробуждение Аннисель, но как быть дальше?
Можно покончить с собой, размышляла Лираэль, тогда не придется видеть, как девочки, которые намного младше ее, обретают Дар Зрения. Ей не придется торчать в толпе детей, одетых в синие туники.
Все эти дети украдкой поглядывали на нее во время церемоний Пробуждения. Лираэль знала этот взгляд и улавливала в нем страх. Они боялись, что с ними случится то же самое и они будут лишены единственного, что по-настоящему ценно в жизни. Ей не придется сносить жалостливые взгляды Клэйр и их расспросы. Как будто ее чувства можно описать словами. Да и не стала бы она рассказывать, каково это — в четырнадцать лет не обладать Зрением.
— Смерть, — снова прошептала Лираэль.
Что еще ей здесь оставалось? Раньше была надежда. Но ведь ей уже целых четырнадцать лет! Кто слышал о четырнадцатилетней Клэйр без Зрения? Ей никогда еще не было так плохо, как сегодня.
— Это лучшее, что можно сделать, — объявила Лираэль вслух, словно делясь с невидимым другом важным решением. Ее голос звучал уверенно, но в душе она уверенности не ощущала. Самоубийство не очень-то поощрялось среди Клэйр. Убивая себя, она признавала, что просто оказалась недостойной.
Однако в ее случае это было наилучшим выходом. Как это сделать? Взгляд Лираэль остановился на учебном мече, висевшем на двери. Тупая, мягкая сталь. Можно броситься на острие, но это будет медленная и мучительная смерть. Кроме того, кто-нибудь обязательно услышит ее крики и прибежит на помощь.
Несомненно, существует какое-нибудь заклинание, которое останавливает дыхание, иссушает легкие и перехватывает горло. Но ей не удалось найти его ни в школьных учебниках, ни в рабочей тетради магии Хартии, ни в указателе знаков Хартии. Ей бы пришлось перерыть всю Великую библиотеку в поисках нужного заклинания, но этот вид магии вполне может быть защищен заговором и специальным ключом.
Осталось два доступных и разумных выхода закончить все это: холод и высота.
— Ледник, — прошептала Лираэль. Вот и выход, решила она. Надо забраться наверх по Звездной лестнице, пока все остальные будут наблюдать Пробуждение Аннисель, а потом броситься на лед. Если ее и станут искать, то найдут только замерзшее переломанное тело. Тогда они все поймут, каково это — быть Клэйр без Зрения.
Слезы навернулись на глаза, когда она представила огромную толпу, в молчании наблюдающую, как ее тело проносят через Большой зал. Ее детская туника из синей превратилась в белую из-за льда и снега…
Стук в дверь прервал ее мысли, и Лираэль от неожиданности подскочила на месте. Глашатай Девятого Дня наконец-то пришла и к ней. Клэйр увидели, как она карабкается на Ледник и бросается вниз, вот к ней и прислали кого-то, чтобы предотвратить это. Сейчас ей скажут, что однажды она все же обретет Зрение и все будет хорошо.
Дверь открылась, прежде чем Лираэль успела ответить. Но на пороге стоял не Глашатай Девятого Дня. Это была тетя Киррит, Страж Юных.
— Вот ты где! — воскликнула она своим фальшивым голосом. — Я искала тебя во время завтрака, но не нашла, там была такая суета. С днем рождения!
Тетка протянула Лираэль подарок. Большой квадратный сверток, упакованный в красно-голубую бумагу с золотым узором. Прежде тетка никогда не дарила Лираэль подарков, объясняя, что и сама подарков не принимает.
— Давай, открывай, — поторопила Киррит. — У нас мало времени. Скоро Пробуждение Аннисель.
Лираэль взяла мягкую и тяжелую упаковку. Все мысли о самоубийстве сразу улетучились. Что же это за подарок?
Она быстро разорвала упаковку и увидела что-то голубое.
— Это туника, — произнесла Лираэль каким-то чужим голосом. — Детская туника.
— Да, — подтвердила тетка, — твоя уже совсем тебе коротка. Ты так растешь…
Она продолжала что-то говорить, но Лираэль уже не слышала ни слова. Все казалось каким-то ненастоящим — и новая туника, и Киррит.
— Ну, надевай! — поторопила ее тетка, расправляя складки на своей сверкающей белой одежде. Киррит была высокая, одна из самых высоких среди Клэйр. Рядом с ней Лираэль чувствовала себя очень маленькой и грязной, наверное, из-за голубой туники на фоне теткиной белой. При взгляде на белое ей снова вспомнились лед и снег.
Лираэль очнулась, когда тетка Киррит дотронулась до ее плеча. Девочка заметила, что прослушала все, сказанное теткой.
— Одевайся! — велела ей та, нахмурившись. — Опаздывать в такой день просто неприлично.
Лираэль машинально стянула свою старую тунику и надела новую, которая доставала ей до лодыжек.
— Очень хорошо, — удовлетворенно заметила тетка, — она тебе на вырост. Ну, ты готова?
Тетка, как и все остальные, не верила, что в Лираэль пробудится Дар Зрения.
— Иди, — сказала Лираэль, — я догоню тебя через минуту. — Она вновь подумала о Звездной лестнице, об утесах внизу и льде, который, казалось, ждал ее. — Я только зайду в туалет.
— Хорошо, — ответила тетка, торопясь и уже выходя в коридор, — не опаздывай, Лираэль! Подумай, что сказала бы твоя мама!
Лираэль последовала за ней и завернула к ближайшему туалету. Тетка повернула направо, хлопая в ладоши и поторапливая трех хихикающих восьмилеток.
Лираэль не имела ни малейшего понятия о том, что сказала бы ее мама. В детстве ее часто дразнили. Для Клэйр было абсолютно естественным заводить детей от приходящих мужчин, но скрывать происхождение ребенка — это было неслыханно.
Ее мать покинула Ледник и пятилетнюю Лираэль. Несколькими годами позже тетка Киррит рассказала Лираэль о смерти матери, не вдаваясь в подробности. До Лираэль доходили разные слухи… Например, что Ариэль отравила ревнивая соперница на Севере или что ее разорвали дикие звери.
Боль от потери была глубоко спрятана в сердце Лираэль, но тетка Киррит умела вызывать ее снова и снова.
Как только Киррит и девочки ушли, Лираэль прокралась в свою комнату и достала одежду для прогулок: толстое шерстяное пальто, войлочную шапку с ушами, меховые перчатки, галоши и очки с зелеными стеклами. Глупо надевать все это, раз она все равно собралась умирать, но Лираэль подумала, что должна быть одета прилично.
Все обитаемые помещения у Клэйр обогревались при помощи пара. Карабкаться по Звездной лестнице было жарко даже без теплой одежды.
В последнюю минуту Лираэль сорвала с себя новую тунику и бросила ее на пол. Вместо этого она выбрала одежду, которую Клэйр носили во время дежурств на кухне, — длинную серую рубашку, доходившую ей до колен, и толстые голубые чулки. К этой одежде полагалась еще юбка, но Лираэль не стала ее надевать.
На Северном пути сейчас никого не было. В обычное время тут дюжины Клэйр спешили по своим делам. Ледник Клэйр — очень маленький город, но у него есть будущее. Или несколько будущих, как говорили Клэйр пришельцам.
На месте, где Северный путь встречался с Зигзагом, Лираэль осмотрелась и убедилась, что вокруг никого нет. Она прошла первый поворот, разыскивая замочную скважину. Найдя ее, девочка достала ключ, который носила на цепочке на шее. Такие ключи были у всех Клэйр, ими открывалось большинство общих дверей. Вход на Звездную лестницу открывали нечасто, но Лираэль не думала, что потребуется специальный ключ.
Никакой двери, собственно, и видно вокруг замочной скважины не было, пока Лираэль не вставила в скважину ключ и не повернула его дважды. Воздух вокруг засиял, и появилась дверь. Лираэль открыла ее. Ворвался холодный воздух, и девочка быстро выскользнула наружу.
Дверь закрылась за Лираэль. Прямо перед ней поднимались ступени, над которыми сияли знаки Хартии. Сегодня подъем казался ей круче, чем обычно. На первой сотне ступенек были бронзовые перила. Лираэль по привычке считала ступени.
Перила закончились, и лестница начала завиваться спиралью, приближаясь к вершине Звездной горы. Соседняя гора называлась Закатной, и Ледник находился между ними. У Ледника тоже когда-то было имя, но сейчас оно было забыто. Уже тысячи лет его назвали Ледником Клэйр.
Разумеется, Клэйр понимали, что Ледник может обрушиться, но это их не смущало.
Лираэль с негодованием подумала о тех, кто построил эту лестницу и сделал такие неудобные высокие ступеньки, но ничто не могло отвлечь ее от других мыслей. Она думала об Аннисель. Может быть, сейчас та стоит на детской половине Большого зала, одинокая фигура в белом на фоне голубых одежд. В дальнем углу Большого зала — Глашатай Стражи Девятого Дня и, может быть, некоторые из Провидцев. Они стоят вокруг Камня Хартии, который возвышается посреди зала. Этот Камень описывает все происходящее в мире, видимое или невидимое. И на Камне лежит обруч новой Клэйр.
Лираэль с трудом волочила ноги. Уж поход Аннисель не будет столь утомительным. Лишь несколько сотен шагов, и улыбающиеся лица вокруг. Затем ей на голову возложат обруч, и Клэйр поприветствуют ее так громко, что раздастся эхо. Пробуждение Аннисель свершилось.
А Лираэль одна. Она почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Еще сотня шагов, и она окажется у Звездных Врат.
Глава третья. БУМАЖНОЕ КРЫЛО
Лираэль стояла на вершине Звездной лестницы, пока исходящий от камня холод не стал совсем нестерпимым. Тогда она надела теплую одежду, а когда опустила на глаза защитные очки, мир окрасился в зеленый цвет. Лираэль достала из кармана куртки шелковый шарф, повязала его так, чтобы он закрывал нос и рот, опустила уши шапки.
В такой одежде Лираэль казалась одной из Клэйр. Не были видны ни волосы, ни глаза, ни лицо. Остальные Клэйр выглядели точно так же. Когда ее тело найдут, никто не узнает ее, пока не снимут шапку, шарф и очки. В свой последний день Лираэль будет выглядеть, как настоящая Клэйр.
Но даже после всех этих приготовлений Лираэль не решалась открыть дверь, ведущую с лестницы в ангар Бумажных Крыльев и к Звездным Вратам. Наверное, было еще не поздно вернуться, сказать всем, что она чем-то отравилась и ей пришлось остаться в своей комнате. Если она поспешит, то вернется раньше, чем все остальные придут с церемонии Пробуждения.
Но ведь ничего не изменится. Лираэль решила, что там, внизу, ее все равно ничто не ожидает, поэтому она вполне может сначала прогуляться и посмотреть на скалы. И вот там-то она и примет окончательное решение. Неуклюжими руками в перчатках Лираэль снова достала ключ и открыла дверь. В этот раз дверь была видимой, но магические силы охраняли ее. Лираэль почувствовала, как магия Хартии струится в ее руки через ключ и меховые перчатки. На мгновение она напряглась, а потом расслабилась, почувствовав, что магия покидает ее тело. Девочка не знала, против чего были направлены эти чары, но они сочли ее не опасной.
За дверью было еще холоднее и очень тихо, хотя Лираэль все еще находилась внутри горы. Ангар, где Клэйр хранили свои магические воздушные силы, был довольно большим. Три Бумажных Крыла спали рядом со входом. Они напоминали узкие лодки, но с ястребиными крыльями и хвостами. Лираэль почувствовала сильное желание прикоснуться к одному из них, хотя и так знала, что тела Бумажных Крыльев были сделаны из тысяч листов бумаги, скрепленных между собой тонкими металлическими пластинками, и пронизаны магией Хартии и заклинаниями.
Ближе всего к Лираэль находилась лодка, раскрашенная в зеленый и серебряный цвета. Ее нарисованные глаза казались тусклыми, но достаточно было дотронуться до корпуса — и они загорались. Лираэль знала, что воздушные кораблики управляются свистом, с помощью знаков Хартии. Свистеть Лираэль умела, но не имела представления ни о нужных знаках, ни о специальной технике, которая может понадобиться.
Поэтому Лираэль прокралась мимо Бумажного Крыла к Звездным Вратам. Они были в четыре раза выше, чем Лираэль, и такие широкие, что в них одновременно могли пройти тридцать человек или два Бумажных Крыла. К счастью, ей даже не пришлось открывать их, потому что в левой части больших Врат имелась маленькая дверца. Опять небольшая возня с ключами, прикосновение защитной магии — и Лираэль вышла наружу.
Ее поразили холод и солнечный свет. Холод был такой, что девочка чувствовала его даже сквозь свою тяжелую одежду, а солнце было столь неистовым, что ей пришлось прикрыть глаза, несмотря на защитные очки.
Стоял прекрасный летний день. Наверное, в долине ниже Ледника была жара. Но здесь, наверху, было очень холодно. Стужу приносил ветер, который дул вдоль Ледника, а потом поднимался над Кряжем.
Перед Лираэль простиралась широкая и ровная терраса, высеченная в горном склоне. Она была примерно сто ярдов в длину и пятьдесят в ширину, а вокруг виднелись глубокие сугробы. Но сама терраса была только слегка припорошена снегом. Лираэль знала, что в таком виде террасу сохраняли посланники — слуги, созданные при помощи магии. Круглый год и в любую погоду они работали лопатами, граблями или что-нибудь чинили. Сейчас никого из них не было видно, но магия Хартии, посылавшая их на работу, таилась между камнями террасы.
На дальней стороне террасы гора спускалась в пропасть. Лираэль посмотрела в ту сторону, но не увидела ничего, кроме низких облаков. Ей нужно было пересечь террасу и посмотреть вниз. Но Лираэль не могла двинуться с места, потому что ясно представила себе, что будет дальше. Если, прыгнув, она сможет хорошо оттолкнуться, то последует свободное падение, столкновение со льдом — и быстрый конец. Но если она оттолкнется недостаточно сильно, то ударится о склон горы чуть ниже, и остаток пути будет катиться, ломая кости при каждом столкновении с поверхностью.
Лираэль содрогнулась и отвела взгляд. Здесь, в нескольких минутах ходьбы от пропасти, она уже не была уверена, что собственная смерть — это хорошая идея. Но каждый раз, когда она пыталась представить свое будущее, ее охватывало чувство безысходности и бессилия, словно все ее пути были перекрыты стенами — слишком высокими, чтобы перебраться через них.
Она заставила себя двигаться и сделала несколько шагов по террасе, чтобы хотя бы заглянуть в пропасть. Но ее ноги, похоже, жили собственной жизнью, они несли Лираэль вдоль длинной стороны террасы, вместо того чтобы приближать ее к отвесному краю.
Спустя полчаса Лираэль направилась назад, к Звездным Вратам. За это время она четырежды пересекла всю террасу, но ни разу не рискнула приблизиться к пропасти. Она смогла подойти лишь к маленькому обрыву на дальней стороне, туда, откуда обычно взлетало Бумажное Крыло. Но обрыв был вовсе не глубокий — всего пять футов, и под ним был чуть менее крутой спуск горы, а не ледник. И даже к этому обрыву Лираэль не смогла подойти ближе, чем на двадцать футов.
Лираэль было интересно, как взлетает Бумажное Крыло. Она никогда не видела, как оно взлетает или приземляется, но часто представляла себе, как это должно выглядеть. Видимо, Бумажные Крылья скользят по льду, а затем в какой-то точке отрываются от земли и взмывают в небо, но — как? Нужен ли им долгий разбег, как пеликанам, которых она видела на реке Раттерлин, или они могут взлетать прямо с места — вверх, как соколы?
Мысли Лираэль опять вернулись к Бумажному Крылу. Она уже начала подумывать о том, чтобы вернуться в ангар и рискнуть рассмотреть воздушный кораблик поближе, но вдруг поняла, что черное пятнышко высоко в небе было не далеким грозовым облаком и не ее фантазией. Это было настоящее Бумажное Крыло, которое явно собиралось приземлиться.
И в этот миг она услышала, как загрохотали Звездные Врата. Они открывались. Лираэль обернулась к ним, затем снова посмотрела на Бумажное Крыло. И у Врат, и на воздушной лодке будут люди. У Лираэль закружилась голова. Что же ей делать?
Она могла пробежать через террасу и прыгнуть вниз, но теперь ей не хотелось этого делать. Момент самого черного отчаяния прошел, по крайней мере, сейчас Лираэль его не ощущала. Она могла бы просто остаться на террасе и увидеть наконец, как приземляется Бумажное Крыло. Но это почти наверняка повлечет за собой серьезный нагоняй от тети Киррит, не говоря уж о нескольких месяцах дополнительных работ на кухне. А может быть, будет еще какое-нибудь наказание похуже, которое она даже представить себе не может.
Но она может спрятаться и посмотреть. Ей же так хочется посмотреть, как садится Бумажное Крыло.
Все это вихрем пронеслось в сознании Лираэль, и ей понадобилась всего секунда, чтобы выбрать последний вариант. Лираэль подбежала к сугробу, села в него и принялась забрасывать себя снегом. Скоро она почти скрылась под снегом, но оставалась цепочка следов на снегу, ведущая к месту, где она спряталась. Лираэль быстро представила себе Хартию, достигла ее вечного течения и вытащила оттуда три нужных заклинания. Одно за другим они засияли в ее сознании, заполняя его, пока Лираэль уже не могла думать ни о чем другом. Она втянула заклинания в рот и выдохнула их в сторону снежной тропинки.
Покинув Лираэль, заклинания превратились в крутящийся шар морозного дыхания, который рос, пока не стал шириной с ладонь взрослого человека. Шар полетел по тропинке, заметая следы девочки. Когда следы исчезли, ветер подхватил шар, и он медленно растаял в воздухе.
Лираэль взглянула наверх в надежде, что, кто бы ни летел на Бумажном Крыле, он не увидел этого странного облачка. Воздушная лодка была теперь прямо над ее головой, тени крыльев пробегали по террасе, когда лодка заходила на очередной круг. И с каждым кругом она снижалась.
Лираэль прищурилась. Защитные очки и снег, покрывавший ее лицо, мешали ей смотреть. Она не могла увидеть, кто сидел в Бумажном Крыле. Но одежда этого человека была не тех цветов, которые носили Клэйр. Красный и золотой — цвета Королевского дома. Может быть, это курьер? Между Королем в Билайзере и Клэйр существовало регулярное сообщение, и Лираэль часто видела курьеров в нижней трапезной. Но обычно они прибывали не на Бумажном Крыле.
До слуха Лираэль донеслись несколько просвистанных нот. Они источали сильный аромат магии. На секунду Лираэль показалось, что она сама парит в воздухе и ветер покачивает ее. Ей даже стало нехорошо. Потом Лираэль увидела, что Бумажное Крыло снова устремилось вниз, по ветру. Лодка проскользила по террасе и остановилась, взметнув снежное облако, — слишком близко к месту, где пряталась Лираэль, чтобы она могла чувствовать себя в безопасности.
Два человека выбрались из кабины и устало потянулись. Оба были настолько закутаны в меха, что Лираэль не могла разобрать, мужчины это или женщины. Но по одежде было понятно, что они точно не из Клэйр. На одном была черно-серебряная шуба из меха куницы, на другом — шуба из незнакомого Лираэль красновато-коричневого меха. Их защитные очки были синие, а не зеленые.
Тот, что был в красно-коричневом, нырнул в кабину и достал оттуда два меча. Лираэль подумала, что он (а теперь она была уверена, что это мужчина) отдаст один меч своему спутнику. Но мужчина пристегнул оба меча к своему широкому кожаному ремню, один справа, другой слева.
Лираэль решила, что другой человек — одетый в черно-серебряный мех — это женщина. Когда она сняла перчатку и притронулась своей ладонью к носу Бумажного Крыла, то была похожа на мать, трогающую лоб ребенка, чтобы проверить его температуру.
Затем женщина тоже нырнула в кабину и достала кожаную перевязь. Лираэль вытянула шею, чтобы все как следует рассмотреть, и не обращала внимания на снег, сыпавшийся ей за воротник. Она раскрыла от изумления рот, когда разглядела, что было в мешочках перевязи. Семь мешочков, самый маленький — размером с аптечный пузырек, коробочку для пилюль, а самый большой — длиной с руку Лираэль. Из каждого мешочка торчала ручка. Ручки колокольчиков, чьи голоса заключены в мешочках! Кто бы ни была эта женщина, у нее были семь колокольчиков некроманта!
Женщина надела перевязь и взяла свой меч. Он был длиннее и выглядел более старым, чем мечи Клэйр. Лираэль даже на расстоянии чувствовала, какая в этих мечах сила. Магия Хартии была и в мечах, и в обоих людях.
Колокольчики подсказали Лираэль, кто эти люди. Некромантия была Свободной магией, забытой в Королевстве так же, как колокольчики, которыми некроманты пользовались. За исключением колокольчиков одной женщины. Женщины, которая в отличие от других некромантов не творила зла. Женщины, которая удерживала в заточении Мертвеца. Единственной женщины, которая могла пользоваться и Свободной магией, и магией Хартии.
Лираэль поежилась, но не от холода. Она осознала, что находится всего в двадцати ярдах от Аборсен. Много лет назад легендарная Аборсен Сабриэль спасла Принца Тачстоуна, превращенного в деревянную статую, и вместе с ним победила Великого Мертвеца по имени Керригор, который почти разрушил Королевство. Сабриэль вышла замуж за Принца, когда он стал Королем, и вместе они…
Лираэль снова посмотрела на мужчину, на его мечи и то, как близко он стоит к Сабриэль. Она поняла, что это должен быть Король, и ей стало не по себе. Здесь Король Тачстоун и Аборсен Сабриэль! Так близко, что можно подойти к ним и поговорить, если набраться храбрости.
Храбрости у Лираэль не было. Она зарылась поглубже в снег, не обращая внимания на холод и сырость, и ждала, что произойдет дальше, Лираэль не знала, как следует приветствовать Короля и Аборсен — поклоном, реверансом или как-то еще — и как к ним следует обращаться. И самое сложное: как ей объяснить, почему она оказалась здесь?
Сабриэль и Тачстоун стояли совсем близко друг к другу и тихо разговаривали, их закутанные лица почти соприкасались. Лираэль напрягала слух, но ничего не могла разобрать. Ветер относил их слова в сторону. В любом случае было ясно, что они чего-то или кого-то ждали.
Долго ждать им не пришлось. Лираэль медленно повернула голову к Вратам Звездной горы, стараясь не стряхнуть с себя снег. Маленький отряд Клэйр вышел из Ворот и спешил через террасу. Они явно пришли сюда прямо с Пробуждения, потому что большинство просто набросили плащи или шубы поверх белых одежд. Почти на всех Клэйр были браслеты.
Лираэль узнала тех, что шли впереди, — близнецов Сэйнар и Райил. Безупречные, совершенные Клэйр. Их Зрение было таким сильным, что они почти всегда стояли в Страже Девятого Дня. Поэтому Лираэль крайне редко их видела. Обе сестры были высокие и невероятно красивые, их длинные светлые волосы сверкали на солнце гораздо ярче серебряных браслетов.
За ними шли пять других Клэйр. Всех их Лираэль отдаленно знала и, сосредоточившись, смогла бы вспомнить, как их зовут и в какой степени они приходятся ей родственниками. Вряд ли кто-то был ближе четвероюродной сестры. Лираэль знала, что все они обладают очень сильным Даром Зрения. Если они не были в Страже Девятого Дня сегодня, то будут завтра и были на прошлой неделе.
Короче говоря, это были семеро самых важных Клэйр на Леднике. Благодаря своему Дару Зрения все они занимали значительные посты. Например, маленькая Джэсел, заключающая эту процессию, была Первым казначеем, ей были поручены внутренние финансовые дела Клэйр и их Торговый банк.
Тайком оказавшись здесь, Лираэль совсем не стремилась встретиться с этими Клэйр лицом к лицу.
Глава четвертая. ВСПЫШКА НА СНЕГУ
Пока Клэйр подходили к краю террасы, Лираэль подумала, что сейчас наконец увидит, как нужно приветствовать Короля и Королеву. Но Сабриэль и Тачстоун не стали дожидаться приветствий. Они заключили Сэйнар и Райил в объятия, а затем, сняв очки и размотав шарфы, расцеловали их в обе щеки. Лираэль снова подалась вперед, чтобы услышать, о чем они будут говорить. Ветер все еще дул в другую сторону, но он стихал, и Лираэль улавливала отрывки их разговора.
— Приятно встретить вас, кузины, — сказали Сабриэль и Король одновременно и улыбнулись. Теперь Лираэль видела их лица. Оба выглядели очень усталыми.
— Мы видели вас прошлой ночью, — сказала Сэйнар (или Райил — Лираэль не была уверена, кто именно). — Но время вашего прибытия нам пришлось вычислять по солнцу. Надеюсь, вам не пришлось ждать долго?
— Несколько минут, — ответил Тачстоун. — Вполне достаточно, чтобы слегка размяться.
— Он по-прежнему не любит летать, — проговорила Сабриэль, улыбаясь мужу. — Не верит в своего пилота.
Тачстоун пожал плечами и рассмеялся.
— С каждым полетом твое мастерство растет, — сказал он.
Лираэль показалось, что он имел в виду не только управление Бумажным Крылом. Похоже, Тачстоун и Сабриэль незримо для окружающих обменивались эмоциями. Сабриэль улыбнулась.
— Мы не видели, что вы останетесь здесь, — продолжала Сэйнар. — Мы правильно поняли?
— Правильно, — ответила Сабриэль, и улыбка ее погасла. — На Западе беда, и мы не можем задерживаться. Мы пробудем здесь ровно столько, сколько необходимо, чтобы получить совет. Если вы, конечно, сможете его дать.
— Снова Запад? — спросила Сэйнар и с тревогой взглянула на Райил. Остальные Клэйр тоже выглядели встревоженными. — На большей части Запада мы ничего не видим. Там есть какая-то сила, и она блокирует все, кроме мимолетных видений. Мы знаем, что беда придет именно с Запада. Очень многие обрывки картин будущего говорят нам об этой беде. Но они слишком малы, поэтому трудно что-то понять.
— Бед и в настоящем хватает, — вздохнув, ответил Король. — Я воздвиг шесть Камней Хартии вокруг города Эджа и Красного озера. Только два из них остались нетронутыми. А у меня уже не хватает времени восстанавливать остальные. Сейчас мы отправимся туда, чтобы справиться с нынешней бедой, что бы это ни было. Мы постараемся обнаружить ее источник, хотя я и не уверен, что удастся его найти. Особенно если злые силы в тех краях так сильны, что могут прятаться от Зрения Клэйр.
— То, что ослабляет наше Зрение, — не всегда сила, — заметила самая старая из Клэйр. — И даже не зло. Существует нечто непонятное, что мешает нам. Мы можем лишь догадываться о его причинах. А еще надо учитывать, что мы видим много картин будущего сразу и мелькают они быстро. Может быть, и это ослабляет наше Зрение.
— Тогда кто же разбил Камни Хартии, окропив их кровью Мудрецов, те же силы? — спросил Тачстоун. — А еще кто-то вызвал Мертвеца. И Свободной магии в этом районе гораздо больше, чем в других местах. Из всего Королевства именно район Красного озера и предгорья Абедских гор больше всего сопротивляются нашим законам. Четырнадцать лет назад мы с Сабриэль дали обещание, что разрушенные Камни Хартии будут восстановлены, деревни отстроены, а люди снова смогут свободно распоряжаться своими жизнями и заниматься своими делами. Они перестанут бояться Мертвеца и Свободной магии. И мы выполнили это обещание повсюду — от Стены до Северной пустыни. Но мы не можем победить то, что противостоит нам на Западе, чем бы это ни являлось. Если не считать Эджа, та часть Запада — это по-прежнему дикая местность, опустошенная Керригором более двухсот лет назад.
— Вы устали от ваших тяжких трудов, — внезапно произнесла старая Клэйр.
Тачстоун и Сабриэль кивнули, но спины их оставались прямыми. Хоть они и устали, но не собирались отказываться от своего бремени.
— Нам нет покоя, — сказал Тачстоун. — Вечно случается новая беда, какая-нибудь опасность, с которой могут справиться только Король или Аборсен. Сабриэль досталось больше, чем мне, потому что за пределами нашего мира все еще слишком много выходцев из Великой Смерти. И полно идиотов, готовых открыть Смерти очередные двери.
— Как тот, который опустошил окрестности Эджа, — продолжила Сабриэль. — По крайней мере, так говорят посланники. Это некромант или волшебник, который пользуется Свободной магией и носит бронзовую маску. Говорят, что это женщина. У нее в подчинении и Мертвецы, и живые люди. Они нападали на фермы и хутора к востоку от Эджа, доходили почти до города Робла. Но от вас мы ничего о них не слышали. Вы, конечно, что-нибудь видели?
— Мы крайне редко видим, что происходит у Красного озера, — ответила Райил, и взгляд ее омрачился. — В других местах у нас обычно не возникает трудностей. Сожалею, но в этом случае мы не смогли предупредить вас о том, что произойдет. Мы не можем сказать ничего и о будущем.
— Отряд Гвардии едет из Квирра, — проговорил Тачстоун. — Но они будут в пути еще три дня. Мы планируем быть в Робле уже к утру.
— Надеемся, это будет ясное утро, — добавила Сабриэль. — Если то, что мы слышали, верно, то во власти этой чародейки много Мертвых Рук. Может быть, этого достаточно, чтобы напасть на город ночью или под прикрытием густых облаков.
— Я думаю, мы обязательно увидели бы атаку на Робл, — проговорила Райил. — А мы ничего не видели.
— Это приятно слышать, — ответил Тачстоун, но Лираэль видела, что он не вполне им поверил. Лираэль и сама была поражена. Она никогда не слышала, что Зрение можно как-то заблокировать и что существуют места, которых Клэйр не могут видеть. Разумеется, кроме Анселстьерры за Стеной, но это было особое место. В Анселстьерре бессильна любая магия, кроме места у самой Стены. По крайней мере, так гласили предания. Лираэль не знала никого, кто бывал в Анселстьерре, хотя ходили слухи, что именно там Сабриэль выросла.
Пока Лираэль пыталась осмыслить все услышанное, усилился ветер, и следующая часть разговора ускользнула от девочки. Но она видела, как Клэйр поклонились, а Сабриэль и Тачстоун попросили их поднять головы.
— Не нужно этих формальностей! — воскликнул Тачстоун. — Вы ничего не видите, а мы ничего не можем предпринять. Но кое в чем мы продвинулись достаточно далеко и собираемся продолжать.
— Будьте верны своему делу, как были верны все эти годы, — сказала Сабриэль, вздыхая. — Что касается дела, нам лучше бы повернуть Бумажное Крыло и полететь назад. Я хочу навестить Дом на пути в город Робл.
— Чтобы посоветоваться с… — спросила Райил, но конца ее фразы Лираэль не услышала, слова унес ветер. Она еще больше подалась вперед, стараясь не стряхнуть снег со своей шапки.
Сабриэль что-то ответила, но Лираэль плохо поняла ее, потому что услышала только часть фразы:
— … все еще спит большую часть года под Рэнной…
Потом Лираэль вообще перестала что-либо слышать, потому что все Клэйр столпились вокруг Бумажного Крыла. Лираэль подалась вперед, насколько это было возможно, снег осыпался с ее лица. Девочка была в ярости, потому что видела их всех, до нее долетали случайные слова, но ничего нельзя было понять. На мгновение ей даже пришла в голову дикая мысль выдохнуть заклинание, которое улучшило бы ее слух. Лираэль читала о таком заклинании, но она не знала всех магических знаков. Кроме того, Сабриэль и остальные почти наверняка заметили бы, что поблизости кто-то использует магию Хартии.
Внезапно ветер стих, и Лираэль снова все стало прекрасно слышно.
— Они все еще в школе в Анселстьерре, — сказала Сабриэль, видимо, в ответ на вопрос, который задала ей Сэйнар. — Они приедут сюда на каникулы через три, нет, через четыре недели. Если нынешняя опасность минует, то мы вовремя прибудем к Стене, чтобы встретить их. Мы собирались провести вместе с ними несколько недель в Билайзере. Но я боюсь, что появится какая-нибудь новая напасть. Тогда по крайней мере одному из нас придется уехать. А ведь им скоро возвращаться в Анселстьерру.
Лираэль показалось, что голос у Сабриэль был очень грустный. Вероятно, Тачстоун чувствовал то же самое, потому что взял жену за руку, словно желая поддержать ее.
— По крайней мере, там они в безопасности, — сказал он.
Сабриэль кивнула. Она выглядела очень усталой.
— Мы видели, как они преодолевают Стену, хотя это может произойти в следующий раз или в более отдаленном будущем, — торжественно проговорила Райил. — Эллимер очень похожа… будет похожа на тебя, Сабриэль.
— К счастью, — засмеялся Тачстоун. — Хотя кое-что она и от меня унаследовала.
Лираэль поняла, что они говорят о своих детях. Она знала, что у Короля и Королевы двое детей. Принцесса — ровесница Лираэль, и Принц. Он был моложе, но Лираэль не знала насколько. Очевидно, Сабриэль и Тачстоун очень беспокоились о детях и скучали по ним. Лираэль тут же подумала о своих родителях, которых, видимо, вообще не интересовала дочь. Лираэль снова вспомнила прикосновение прохладной нежной руки. Но мать ее покинула, а отец… — неизвестно, знал ли он вообще, что у него есть дочь.
— Она будет Королевой, — произнес строгий голос, возвращая Лираэль в настоящее. — Она не будет Королевой. Она может стать Королевой.
Это сказала одна из Клэйр, самая старая. Слова ее звучали как пророчество, глаза ее видели не глыбы льда, на которые она вроде бы смотрела, а нечто иное. Она с трудом дышала, внезапно оступилась и вскинула вверх руки, чтобы удержать равновесие и не упасть в снег.
Тачстоун быстро шагнул вперед и помог женщине удержаться на ногах. Но она по-прежнему пошатывалась, зрачки ее глаз были расширены, а взгляд казался отсутствующим.
— Далекое будущее, — проговорила она. Голос звучал необычно. Они всегда так говорили о своих видениях. — В нем ваша дочь, Эллимер, была старше, чем вы сейчас, и она царствовала, она была Королевой. Но я также видела другие сцены, и это было будущее, где были только дым и пепел. Весь мир был сожжен и разрушен.
Лираэль почувствовала, как дрожь прошла по всему ее телу, когда старая Клэйр произнесла это. Ее слова звучали так убедительно, что перед взором Лираэль словно предстало это опустошение и гибель. Но разве такое возможно — разрушить и сжечь целый мир?
— Это возможное будущее… — заметила Сэйнар, стараясь придать спокойствие своему голосу. — Мы часто видим мимолетные картины будущего, которое никогда не сбудется. Это часть бремени Зрения.
— Тогда я рад, что не обладаю этим Даром, — сказал Тачстоун, передавая все еще дрожащую старую Клэйр в заботливые руки Сэйнар и Райил. Он поднял взгляд на солнце, а потом посмотрел на Сабриэль. Та кивнула. — Мне очень жаль, но нам пора уезжать.
Тачстоун и Сабриэль, отвернувшись, улыбались друг другу, но их улыбки видела только Лираэль. Тачстоун положил свой меч обратно в кабину Бумажного Крыла, потом взял меч у Сабриэль и отправил его туда же. Сабриэль достала перевязь и осторожно положила ее в кабину, стараясь не потревожить колокольчики. Лираэль удивилась, зачем они вообще доставали все это на такое короткое время. Потом поняла, что Король и Королева так привыкли к постоянной опасности, что все время держали оружие под рукой. Совсем как охранники торговцев в трапезной в это утро. Обнаружив, что Аборсен и Король не доверяют защите Клэйр, Лираэль внезапно подумала, что у нее самой никакого оружия нет. Что она будет делать, если на нее нападут здесь, когда все уйдут? Она не была уверена, что ее ключом можно открыть дверь снаружи. Она вообще не думала об этом, когда шла сюда.
Лираэль отвлеклась от Бумажного Крыла, она вдруг представила себе, как останется здесь на ночь и какое-нибудь чудовище лапой вытащит ее из-под снега. Смерть, которую выберет не она сама, ее совершенно не привлекала.
Лираэль заметила движение около обрыва. Сабриэль, которая уже сидела в кабине Бумажного Крыла, протянула руку, указывая на что-то. На то самое место, где пряталась Лираэль.
— Вам, должно быть, интересно, что там блеснуло зеленым в снегу, — произнесла Сабриэль, и на этот раз ее слова были прекрасно слышны. — Я думаю, что бы это ни было, опасности они не представляют, но никогда ведь точно не знаешь. До свидания, сестры. Я надеюсь, мы скоро встретимся и тогда уже не будем так спешить.
— А мы надеемся сослужить вам лучшую службу, — сказала Сэйнар, глядя туда, куда указывала Сабриэль. — Надеемся, что будем видеть более ясно, и на Западе, и у себя под носом.
— До свидания, — добавил Тачстоун. Он сидел в кабине сзади и махал рукой. Сабриэль свистнула, это был очень чистый звук, в котором чувствовалась магия. Ее свист достиг ветра, повернул его и направил к Бумажному Крылу. Воздушная лодка заскользила по террасе. Сабриэль и Тачстоун махали тем, кто оставался, а затем их корабль оторвался от земли и скрылся из виду.
Лираэль задержала дыхание, а затем с облегчением вздохнула, когда снова увидела Бумажное Крыло. Оно кружилось в вышине, а затем судно повернуло на юг и полетело прочь, все быстрее и быстрее. Сабриэль заклинала ветер, который нес лодку.
Лираэль недолго смотрела им вслед, а потом попыталась вырыть себе в снегу норку поглубже. Может, Клэйр подумают, что это была снежная выдра. Но, зарываясь все глубже в сугроб, девочка понимала, что это бесполезно. Все семь Клэйр приближались к месту, где она пряталась, и вид у них был не самый доброжелательный.
Глава пятая. НЕОЖИДАННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Лираэль сразу и не поняла, почему оказалась в ангаре Бумажных Крыльев так быстро. Она почувствовала, что ее схватили столько пар рук, сколько не могло быть всего лишь у семи людей. Они быстро проволокли ее по снегу, чем доставили массу неудобств — лучше бы она пошла сама. Несколько мгновений ей казалось, что эти люди очень сердятся на нее. Затем девочка поняла, что они просто замерзли и хотят поскорее вернуться в тепло.
Когда все наконец вошли в ангар, стало понятно, что, если Клэйр и не были разгневаны, особенной радости они тоже не испытывали. Чьи-то руки сорвали с Лираэль шапку, очки и шарф, не обращая внимания на то, что случайно вырывают ее волосы. Семь обветренных лиц уставились на нее.
— Дочь Ариэль, — сказала Сэйнар таким тоном, как будто зачитывала из «Травника» название цветка или растения. — Лираэль. В Страже не значится. Следовательно, и Даром Зрения не обладает. Все верно?
— Д-да, — проговорила Лираэль, запинаясь. Никто прежде не приглядывался к ней так пристально, да и она обычно избегала разговоров с другими людьми, особенно со взрослыми Клэйр. Такие разговоры заставляли ее нервничать, даже когда она все делала хорошо и правильно. А сейчас их здесь было семеро, и все они внимательно рассматривали Лираэль.
У нее было одно желание: как-нибудь проскользнуть сквозь пол и очутиться наконец в своей комнате.
— Почему ты там пряталась? — спросила старая Клэйр. Лираэль вдруг вспомнила, что имя этой женщины Мирель. — Почему тебя не было на церемонии Пробуждения?
В ее голосе не было теплоты, он звучал холодно и властно. С некоторым опозданием Лираэль вспомнила, что эта старая седовласая женщина с морщинистым лицом была командиром Клэйр-Охотниц. Они не только охотились, но и охраняли всю местность между Звездной и Закатной горами, а также Ледник и долину реки Раттерлин. Они занимались всем — от заблудившихся путников до глупых бандитов и хищных зверей. Шутить с Охотницами никто не решался.
Мирель схватила девочку за плечи и повторила свой вопрос, но Лираэль была не в состоянии отвечать. Ее глаза наполнились слезами, которые она едва сдерживала. Потом, когда ей показалось, что Мирель вот-вот вытрясет из нее и слезы, и ответ на свой вопрос, Лираэль сказала первое, что пришло ей в голову:
— Сегодня день моего рождения. Мне исполнилось четырнадцать.
Похоже, она поступила правильно. Все Клэйр расслабились, и Мирель отпустила ее плечи. Лираэль поморщилась. Эта женщина так крепко ее схватила, что наверняка остались синяки.
— Так тебе исполнилось четырнадцать, — повторила Сэйнар. Голос у нее был гораздо более мягким, чем у Мирель. — И ты расстроена, потому что Дар Зрения не проснулся в тебе?
Лираэль кивнула, не решаясь произнести ни слова.
— Он поздно приходит к некоторым из нас, — продолжала Сэйнар. Взгляд ее потеплел, в нем светилось понимание. — Но, как правило, чем позже Дар появляется, тем он сильнее. Ко мне и к Райил Дар Зрения пришел, когда нам исполнилось по шестнадцать лет. Тебе никто об этом не рассказывал?
Лираэль подняла взгляд, и ее глаза впервые встретились с глазами Клэйр. Она была поражена. Шестнадцать! Это невероятно!
— Нет, — сказала она, и в ее голосе звучали удивление и облегчение. — Не в шестнадцать!
— Да, — с улыбкой продолжила Райил рассказ сестры. — В шестнадцать с половиной, если честно. Мы думали, Дар никогда не придет. Но он пришел. Я думаю, ты не могла вынести очередного Пробуждения. И поэтому ты пришла сюда?
— Да, — согласилась Лираэль, и тень улыбки показалась на ее лице. Шестнадцать! Значит, у нее тоже еще есть надежда. Ей хотелось кинуться к ним и всех их обнять, даже Мирель, а потом побежать вниз со Звездной горы, крича от радости. Ее план покончить с собой теперь казался ей невероятно глупым; казалось, что все это было очень давно и где-то далеко отсюда.
— В основном все наши тогдашние горести происходили оттого, что мы слишком много думали о том, как нам не хватает Зрения, — проговорила Сэйнар. — Мы не участвовали в Страже и не обучались, как использовать Зрение. И, разумеется, нам не хотелось получать дополнительные работы.
— Да, все так, — торопливо подтвердила Лираэль. Кто же захочет мыть посуду или убирать в туалетах больше, чем положено?
— У Клэйр не принято давать человеку настоящую работу, если ему еще нет восемнадцати, — продолжала Райил. — Но мы с сестрой попросили, и Стража согласилась с тем, что мы должны получить работу. Мы вступили во Флот Бумажных Крыльев и научились летать. Это было незадолго до возвращения Короля, тогда все вокруг было гораздо более опасным и неустойчивым, так что летали мы в основном к самым дальним патрулям, намного дальше, чем сейчас.
— И после первого года полетов Дар Зрения проснулся у нас. Мы могли бы провести тот год так же ужасно, как и все предыдущие. Могли бы только и делать, что ожидать Дар и надеяться на его появление. Но мы были слишком заняты, чтобы думать об этом. А Дар Зрения появился. Как ты думаешь, подходящая работа могла бы помочь тебе?
— Да! — с жаром ответила Лираэль. Настоящая работа освободила бы ее от детской туники, позволила бы ей носить одежду работающих Клэйр. И еще ей было бы куда пойти, подальше от младших детей и тетушки Киррит. Может быть, ей даже удастся не участвовать больше в Пробуждениях, но это зависит от того, какую работу ей придется выполнять.
— Вопрос в том, какая работа больше подойдет тебе, — задумчиво проговорила Сэйнар. — Мне кажется, что мы никогда тебя не видели, так что это не поможет. Есть какое-нибудь занятие, которое тебе особенно нравится? Охота? Полеты? Торговля? Работа в банке? Строительство? Лазарет? Отопление?
— Я не знаю, — растерянно проговорила Лираэль, стараясь обдумать все эти разнообразные работы, которыми Клэйр занимались в дополнение к общественным работам по расписанию.
— Что ты умеешь делать хорошо? — спросила Мирель. Она изучала Лираэль взглядом, явно примеряя ее как потенциального новобранца в рядах Охотников. Судя по тому, как вздергивался ее нос, она была невысокого мнения о способностях Лираэль. — Ты хорошо владеешь мечом и стреляешь из лука?
— Не очень, — виновато ответила Лираэль, подумав обо всех практических занятиях, которые она пропустила в последнее время, предпочитая хандрить вместо этого в своей комнате. — Я хорошо успевала в магии Хартии, мне кажется. И в музыке.
— Тогда, наверное, Бумажное Крыло, — сказала Сэйнар. Она нахмурилась и посмотрела на остальных. — Хотя, может, в четырнадцать это еще рановато.
Лираэль кинула быстрый взгляд на Бумажное Крыло и не смогла удержаться от легкой дрожи. Ей хотелось бы полетать, но сама воздушная лодка немного пугала ее. При мысли о том, что Бумажные Крылья живые и каждое обладает собственным характером, ее бросало в дрожь. Что произойдет, если ей придется говорить с кем-нибудь из них все время? Она ненавидела говорить с людьми, так что и Бумажное Крыло, наверное, придется оставить в покое.
— Вот, — сказала Лираэль, придумав наконец работу, выполняя которую она смогла бы избегать людей. — Я думаю, что хотела бы работать в библиотеке.
— В библиотеке, — повторила Сэйнар с огорченным видом. — Для четырнадцатилетней девочки это может оказаться опасным. Как, впрочем, и для сорокалетней женщины.
— Только отчасти, — возразила сестра Райил. — Лишь на старых уровнях.
— Ты не сможешь работать в библиотеке и не ходить на старые уровни, — мрачно добавила Мирель. — По крайней мере, иногда. Я бы и сама была не в восторге, если бы мне пришлось пойти в некоторые части библиотеки.
Лираэль слушала и не понимала, о чем они говорят. Великая библиотека Клэйр была огромной, но о старых уровнях Лираэль никогда раньше не слышала.
Она хорошо знала основной план библиотеки. Очертаниями та напоминала раковину моллюска: длинный туннель, закручиваясь во все более тугую спираль, уходил в глубь горы. Основная спираль была невероятной длины, ее изгибы уходили все ниже, и от высокой горной вершины вы попадали на уровень долины, несколькими тысячами футов ниже.
От главной спирали отходили бесконечные коридоры, залы, комнаты и странные чуланчики. Многие из них были заполнены записями Клэйр; в основном это были записи пророчеств и видений многих поколений провидцев. Но, кроме этого, в библиотеке содержались книги и документы, свозимые со всего королевства. Там были старинные книги по магии, полные тайн, манускрипты, карты, заклинания, а также сборники рецептов, изобретений, легенд, правдивых историй и много чего еще.
Кроме всех этих текстов и книг в Великой библиотеке хранились и другие вещи. Там располагались старые арсеналы, где содержались оружие и доспехи; все это выглядело новым и блестящим, хотя к ним не прикасались в течение столетий. Комнаты были заполнены вещами, которыми никто даже не умел пользоваться. Там были комнаты, где стояли манекены в одеждах Клэйр прошлых веков и в костюмах варварского Севера. Там были теплицы, где благодаря заклинаниям Хартии всегда царил свет, такой же яркий, как солнечный. Там были абсолютно темные комнаты, поглощавшие свет и любого глупца, который рискнет войти туда без специальной подготовки.
Лираэль видела часть библиотеки во время тщательно охраняемых экскурсий. Ей всегда безумно хотелось войти в двери, мимо которых они проходили, переступить через ограждения из красных канатов. Ими отмечали коридоры и туннели, входить в которые могли только библиотекари.
— Почему ты хочешь там работать? — спросила Сэйнар.
— Это… это интересно, — запинаясь, проговорила Лираэль, не знавшая, как ей ответить. Ей не хотелось показать, что библиотека — это просто лучшее место для того, кто хочет спрятаться от других Клэйр. К тому же в глубине сознания Лираэль все еще надеялась, что именно в библиотеке она найдет заклинание, которое поможет ей расстаться с жизнью безболезненно. Не сейчас, конечно, ведь она знала, что Дар Зрения еще может прийти к ней, а позже — если она будет все стареть и стареть, и Зрение не придет, и черная безнадежность снова поднимется в ней, как это было сегодня.
— Это интересно, — повторила Сэйнар. — Но в библиотеке хранятся опасные вещи и опасные знания. Это тебя не беспокоит?
— Не знаю, — честно ответила Лираэль. — Смотря, что это такое. Но я правда хотела бы там работать.
Она помолчала, а потом добавила очень тихо:
— Я хочу, чтобы у меня было какое-то занятие, и хочу забыть, что у меня нет Зрения.
Тогда все Клэйр отвернулись от Лираэль, столпились тесным кружком и шепотом заговорили о чем-то. Лираэль беспокойно смотрела на них, понимая, что в ее жизни происходит нечто важное. Этот день был ужасным, но теперь у нее вновь появилась надежда.
Клэйр наконец прекратили шептаться. Лираэль смотрела на их растрепавшиеся волосы и радовалась, что ее лица никто не видит. Она не хотела, чтобы кто-нибудь заметил, как сильно нужна ей эта работа.
— Поскольку сегодня твой день рождения, — сказала Сэйнар, — и поскольку мы полагаем, что это наилучшее решение, мы отправим тебя на ту работу, о которой ты просила, — в Великую библиотеку. Ты станешь третьим помощником библиотекаря, если только не найдутся какие-то причины, по которым ты не подойдешь.
— Спасибо, — сказала Лираэль и заплакала. Это звучало скорее как кваканье, поэтому ей пришлось повторить: — Спасибо.
— Есть еще одно, — проговорила Сэйнар. Она подошла так близко к Лираэль, что девочке пришлось поднять глаза и встретиться с ней взглядом. — Сегодня ты слышала разговор, который не должна была слышать. Пойми, ты видела визит, которого не было. Стабильность Королевства — это хрупкая вещь, Лираэль, и очень легко нарушаемая. Сабриэль и Тачстоун не стали бы говорить так свободно в другом месте или для других слушателей.
— Я ничего никому не скажу, — ответила Лираэль. — Я не болтлива, правда.
— А ты ничего и не запомнишь, — сказала Райил, которая стояла за спиной Лираэль. Она нежно выпустила заклинание, которое держала наготове, зажав в руке. Прежде чем Лираэль смогла придумать, как противостоять заклинанию, цепь сияющих знаков Хартии обвилась вокруг ее головы, сжимая виски.
— По крайней мере, до тех пор, пока тебе не надо будет это вспомнить, — продолжала Райил. — Ты будешь помнить все, что произошло с тобой сегодня, кроме визита Сабриэль и Тачстоуна. Эти воспоминания исчезнут, вместо них ты будешь помнить долгую прогулку по террасе, во время которой случайно встретилась с нами. Ты выглядела удрученной, поэтому мы поговорили о работе и о том, как можно приобрести Дар Зрения. Вот так ты и получила свою новую работу, Лираэль. Ты будешь помнить это, и ничего больше.
— Да, — ответила Лираэль. Слова срывались с ее губ так медленно, что она казалась пьяной или очень уставшей. — Библиотека. Завтра я буду говорить с Венсель.
Глава шестая. ТРЕТЬЯ ПОМОЩНИЦА БИБЛИОТЕКАРЯ
Главная Хранительница библиотеки сидела за дубовым столом, заваленным книгами и рукописями. Еще на столе стоял латунный поднос с остатками завтрака. В руке Хранительница держала обнаженный меч.
Лираэль стояла перед столом, низко нагнув голову. Венсель только что прочитала записку, которую дали девочке Сэйнар и Райил.
— Итак, — произнесла Главная Хранительница, и от ее глубокого, звучного голоса Лираэль подпрыгнула. — Ты хочешь быть библиотекарем?
— Д-да… — пролепетала Лираэль.
— А ты уверена, что достойна этой должности? — спросила Хранительница. Она прикоснулась к рукоятке своего меча, и Лираэль подумала, что Венсель хочет напугать ее.
Но Лираэль боялась Хранительницы и без меча. Лицо Венсель не выражало никаких чувств, движения были скупы и точны.
— Так ты достойна? — переспросила Хранительница.
— Я… я не знаю, — прошептала Лираэль. Главная Хранительница неожиданно встала и вышла из-за стола.
Венсель была лишь немногим выше Лираэль, но выглядела она очень внушительно. У нее были ярко-голубые глаза, волосы мягкие и седые. На пальцах сияло множество колец, на левом запястье она носила серебряный браслет с семью блестящими бриллиантами и девятью рубинами. Угадать ее возраст было невозможно.
Лираэль задрожала, когда Хранительница протянула руку и коснулась знака Хартии на ее лбу. Она почувствовала тепло на коже и увидела, как ее знак отразился в кольцах и браслете Венсель.
Лицо Хранительницы не выражало никаких чувств. Она отняла руку ото лба Лираэль и прошествовала обратно к столу. Затем вновь прикоснулась к рукоятке меча.
— Прежде мы никогда не брали на работу в библиотеку человека, которого не видели библиотекарем, — сказала она и наклонила голову, рассматривая Лираэль, — но разве хоть кто-то тебя вообще видел?
Лираэль почувствовала, что во рту пересохло. Не в силах вымолвить ни слова, она лишь кивнула.
— Ты — загадка для нас, — продолжала Хранительница. — Но лучшее место для загадки — Великая библиотека Клэйр. И лучше быть библиотекарем, чем просто членом семьи.
Сначала Лираэль не поняла. Затем надежда вновь всколыхнулась в ней, и она обрела дар речи.
— Ты… ты имеешь в виду… что я подхожу… я достойна?
— Да, — произнесла Венсель, Главная Хранительница, — ты подходишь. Ты можешь приступать немедленно. Главная помощница Несс расскажет тебе о твоих обязанностях.
Лираэль была на седьмом небе от счастья. Ее приняли! Она будет библиотекарем!
Главная помощница Несс ничего не стала объяснять девочке. Она лишь презрительно фыркнула и отправила Лираэль к первой помощнице библиотекаря Рослин. Рослин поцеловала Лираэль в щеку и отправила ко второй помощнице библиотекаря Имши, которой исполнилось лишь двадцать лет и которая совсем недавно получила повышение: сняла желтую форму третьей помощницы и надела красную второй.
Имши отвела Лираэль в гардеробную, огромную комнату, полную инструментов и оружия, а также самых разнообразных предметов, необходимых библиотекарю, — начиная с веревочных лестниц и заканчивая крючьями. На стенах висели специальные библиотечные жилеты, всех цветов и размеров.
— Третья помощница носит желтый жилет, вторая — красный, первая — голубой. Главной помощнице полагается носить белый, а Главной Хранительнице — черный, — объясняла Имши, помогая Лираэль надевать новенький желтый жилет. — Он тяжелее, чем выглядит, правда? На самом деле он холщовый, шелк только сверху. Смотри, в верхнюю петлю жилета вдет свисток, так что ты сможешь нагнуть голову и свистнуть, даже если тебя будут держать за руки. Но свистеть ты должна только в том случае, если тебе действительно угрожает опасность. Если же ты услышишь свисток, то беги прямо на звук и помогай, чем сможешь.
Лираэль осмотрела свисток. Это была простая медная трубка. Что имела в виду Имши? Что такое может держать ее за руки?
— Естественно, свисток поможет, только если кто-то услышит его, — продолжала Имши, протягивая Лираэль какой-то предмет, похожий на серебряный шарик.
Лираэль посмотрела на этот шарик. Оказывается, это была заводная мышка — с яркими рубиновыми глазками и маленьким ключиком в спине. От мышки исходило тепло.
— Для чего она? — спросила Лираэль, чем несказанно удивила Имши. Ведь это были первые слова, которые она произнесла с момента их знакомства. До этого она так и стояла, закрыв лицо волосами. Имши едва не приняла ее за дурочку.
— Она сможет тебе помочь, — ответила Имши наконец, — если ты попадешь на старые уровни и твоего свиста никто не услышит. Тогда ты положишь мышку на землю и напишешь на ней знак действия, я тебе его сейчас покажу. Мышка побежит в читальный зал и поднимет тревогу.
Лираэль кивнула и принялась внимательно изучать мышку. Когда же Имши собралась написать знак, Лираэль отрицательно покачала головой и засунула мышку в карман.
— Я знаю этот знак, спасибо, — сказала она спокойно. — Я использовала его в заклинаниях.
— Правда? — вновь удивилась Имши. — Ну надо же! Сама-то я едва научилась управляться с пламенем свечи.
Но ты обладаешь Даром Зрения, подумала Лираэль. Ты действительно принадлежишь к семье Клэйр.
— Ну вот, теперь у тебя есть свисток и мышка, — произнесла Имши, — а еще вот тебе пояс и ножны. Дай-ка я посмотрю, какой кинжал самый острый. Ага, вот хороший. Сейчас мы занесем его номер в книгу, и ты распишешься за все эти вещи.
Лираэль застегнула кожаный пояс и повесила ножны на бедро. Длинный и острый стальной кинжал был покрыт серебром и украшен знаками Хартии. Лираэль осторожно дотронулась до них пальцем. От ее прикосновения они потеплели, и она поняла, что это знаки разрушения и разъединения, особенно полезные против созданий Свободной магии. Их нанесли туда около двадцати лет назад, заменив старые, стершиеся. Лираэль увидела, что и эти знаки простоят еще от силы лет десять. Тот, кто наносил их, не был человеком большой силы или умения. Девочка подумала, что сама могла бы нанести их гораздо лучше, хотя и не была большим знатоком колдовства с неживыми предметами.
Имши терпеливо ждала ее, держа в руке перо, занесенное над огромной книгой в кожаном переплете. Книга была прикована цепью к столу.
— Запиши сюда номер, — сказала Имши. — Тот, что на лезвии.
Лираэль поднесла кинжал к глазам и вертела его, пока знаки Хартии не исчезли. Вместо них проступили цифры и буква.
— Л 2713, — произнесла она номер. Затем вложила кинжал обратно в ножны. Имши записала номер и попросила Лираэль расписаться.
В книге учета были записаны имя Лираэль, дата рождения, должность третьей помощницы библиотекаря и список вещей, которые ей сегодня выдали. Имши все аккуратно записала. Лираэль прочитала список и подняла глаза на Имши.
— Здесь назван ключ, — сказала она, внимательно следя, чтобы чернила не капнули на бумагу.
— Ой, ключ! — воскликнула Имши. — Я вписала его последним и поэтому забыла выдать.
Она подошла к одному из шкафов у стены, открыла его и заглянула внутрь. Наконец она вынула широкий серебряный браслет с изумрудами, похожий на тот, что был у нее на запястье. Она надела браслет на правое запястье Лираэль.
— Сейчас ты пойдешь назад к Главной Хранительнице. Чары браслета нужно разбудить, — сказала Имши. — А вообще этот браслет открывает любые двери.
— Спасибо, — ответила Лираэль.
Она почувствовала чары браслета. Магия Хартии, спрятанная в глубине металла, ожидала возможности перетечь в изумруды. Заклинаний было семь, по одному на каждый изумруд. Но Лираэль не знала, как вызвать их на поверхность и заставить действовать. Эта магия была ей недоступна.
Эта магия не стала доступнее ей и через десять минут, когда Венсель взяла ее за запястье. Один изумруд засветился, остальные шесть так и остались темными. Венсель сказала, что теперь браслет будет открывать простые двери, а большего третьей помощнице библиотекаря и не нужно.
Чтобы зажглись еще четыре камня, Лираэль потребовалось три месяца, а секрет шестого и седьмого она так и не разгадала, но не стала пробовать дополнительные заклинания. Вместо этого она заставляла браслет на ее руке выглядеть как обычно, и все изумруды, кроме одного, были тусклыми.
Сначала она проделывала все это из простого любопытства, ключи не так уж были ей нужны. Просто — упражнения для ума. Но в библиотеке было так много интересных дверей и запоров, что девочка не могла удержаться от искушения узнать, что же все-таки скрывается за ними. Вскоре она поняла, что пользоваться браслетом как ключом не так уж и сложно.
Ежедневные обязанности тоже вводили ее в искушение. Сначала она занималась физической работой, переносила книги с места на место, из главного читального зала в индивидуальные залы для занятий. Этим, как правило, и занимались начинающие библиотекари. В хранилищах находились и весьма небезопасные вещи, которые могли даже напасть на человека. Из-за этого Лираэль никогда не посещала старые уровни. И не пойдет туда, пока не получит красный жилет второй помощницы, а это произойдет не раньше чем через три года.
Но все же ей случалось проходить мимо интересных коридоров, огражденных красным канатом, и мимо дверей, которые всем своим видом, казалось, говорили: «Неужели тебе не хочется войти внутрь?»
Все без исключения интересные двери были заперты каким-то необычным ключом.
Великая библиотека изменила жизнь Лираэль и наполнила ее новым смыслом. Здесь девочка каждый день училась чему-то новому. Ее рабочая комната была так мала, что Лираэль, не вставая с места, дотягивалась до полок, но это было ее убежище, где она могла остаться в одиночестве и была защищена от вмешательства тетки Киррит. Лираэль могла спокойно учиться, читая все, что следует знать начинающему библиотекарю: «Библиотечные правила», «Основы библиографии». Была еще большая желтая книга «Простые заклинания для третьей помощницы библиотекаря». Всего за месяц она выучила из этих книг все, что ей было нужно.
Лираэль также могла свободно пролистать какую-нибудь книгу, например «Черную книгу библиомании», небрежно оставленную на столе дежурного библиотекаря. Еще она проводила много времени, изучая свой браслет, медленно находя на нем цепочки знаков Хартии и учась пробуждать заклинания.
Любознательная Лираэль с удовольствием добывала и те знания, которые вовсе не предназначались ей. Девочка наслаждалась изучением магии. И когда она заучивала новые знаки и складывала их в заклинания, то почти забывала про свои невзгоды и про отсутствие Зрения.
Кроме того, изучение заклинаний занимало ее в те часы, когда остальные библиотекари собирались вместе, чтобы весело поболтать.
Другие библиотекари, особенно двенадцать третьих помощниц, на первых порах пытались быть дружелюбными с Лираэль. Но они были старше, и все обладали Даром Зрения. Лираэль чувствовала, что ей не о чем с ними говорить и не хочется участвовать в их делах. Девочка молчала, скрывая лицо за волосами. Через некоторое время они перестали приглашать ее с собой на ланч, или поиграть в карты после обеда, или посплетничать вечером о старших за сладким вином.
Так Лираэль вновь осталась одна. Она пыталась убедить себя, что предпочитает одиночество, но сердце ее болело, когда она видела смеющихся молодых Клэйр, которые радовались друг другу.
Еще хуже было то, что целые группы работников библиотеки призывались в Стражу Девятого Дня. Это случалось все чаще в течение первых месяцев работы Лираэль. Девочка собирала книги в читальном зале или заполняла регистры, когда приходил посланник Стражи с жезлом из слоновой кости в руке, чтобы вызвать очередную группу в обсерваторию. Иногда целая дюжина Клэйр собиралась в огромном читальном зале, чтобы получить знаки Стражи. Одни улыбались, другие выражали неудовольствие и гримасничали, третьи переносили все это равнодушно. Затем все они убирали книги и бумаги в ящики столов и отправлялись к дверям.
Поначалу Лираэль удивлялась, что вызывают так много народа, хотя некоторые возвращались уже через несколько часов, вместо обычных девяти дней (потому Стража так и называлась). Лираэль предполагала, что только библиотекарей вызывают большими группами и потому не на полный срок. Но у нее не было желания спрашивать кого-то об этом. Через некоторое время, подслушав разговор двух вторых помощниц, она узнала нечто весьма похожее на правду.
— Вроде хорошо, когда Стража побольше, но вчера это выглядело просто нелепо, — сказала одна. — Я думаю, мы все пригодимся в обсерватории, но сейчас там только и разговоров что о Большой Страже, в которой почти все будут участвовать. По-моему, лучше от этого не станет.
— И я так думаю, — ответила вторая, аккуратно подклеивая книгу. — Это, конечно, быстрее, но очень скучно: пытаться сосредоточиться, когда ничего не видишь! Почему бы не признать, что никто не видит, что происходит вокруг этого глупого озера, и не оставить все как есть.
— Потому что это не так-то легко, — прервал болтушек строгий голос дежурной, которая нависла над ними, словно большой белый кот над двумя съежившимися мышками. — Все возможные будущие события связаны между собой. Не быть способными увидеть, где будущее начинается, — это серьезная проблема. Вы еще узнаете это, а заодно научитесь не болтать о делах Стражи!
Сделав замечание, дежурная внимательно оглядела комнату. Спрятавшаяся за полками Лираэль почувствовала, что замечание обращено именно к ней. Ведь все в этой комнате, кроме нее, были настоящими Клэйр и имели право на участие в Страже Девятого Дня.
Щеки девочки заполыхали от смущения и стыда, и она приложила все свои силы к тому, чтобы посильнее повернуть большую бронзовую рукоять пресса, которым она в это время сжимала страницы толстой старинной книги. Разговоры в комнате продолжались, но Лираэль не участвовала в них, целиком сосредоточившись на своем прессе. И тут вдруг она решила немедленно разбудить магические силы своего браслета. Что ж, если она не может присоединиться к Страже в обсерватории, то уж исследовать библиотеку ей вполне по силам.
Глава седьмая. ЗА ДВЕРЬЮ СОЛНЦА И ВОРОТАМИ ПОЛУМЕСЯЦА
Даже после того, как Лираэль извлекла из браслета некоторые заклинания, она не могла изучать запрещенные помещения библиотеки. У нее всегда хватало работы, да и вокруг все время были другие библиотекари. После того как ее пару раз чуть не поймали у запретных дверей, Лираэль решила отложить свои попытки до того момента, как в библиотеке будет поменьше народу. Или пока она не станет настолько искусной, что сможет вовремя уйти.
Первая такая возможность представилась почти через пять месяцев после того, как она надела желтый жилет третьей помощницы. Лираэль отбирала в читальном зале книги, которые надо было отдать посланникам, сгрудившимся вокруг нее. Их фигуры были скрыты мантиями, видны были только призрачные, состоящие из знаков Хартии руки. Это были самые простые посланники, сложных функций они не выполняли, но работу свою любили. Они очень нравились Лираэль, потому что с ними не надо было разговаривать и вопросов они не задавали. Лираэль просто протягивала им книги, одну за другой, и посланники разносили их по этажам, расставляли на полках по разделам. Лираэль обладала особым чутьем и умела различать посланников. Это был ценный навык, тем более что вышитые на их мантиях знаки часто были неразличимы: истрепались или покрылись слоем пыли. У посланников не было имен — большинство из них имели прозвища, и у каждого имелся собственный список обязанностей.
Например, Тэд был главным в разделе сказаний путешественников. Еще был посланник А-Д, он же — Стони, главный на этаже с книгами по геологии.
Лираэль как раз отдавала Тэду особенно громоздкий том в кожаном переплете, на котором был изображен трехгорбый верблюд, когда появилась Глашатай Стражи Девятого Дня. Лираэль сначала не обратила на нее внимания, потому что знала: к ней Глашатай не подойдет. Глашатай останавливалась у каждого стола и что-то говорила. Лираэль прислушалась, но уловила только слова «Большая Стража», повторяющиеся снова и снова. Лираэль знала, что созыв Большой Стражи — это поистине невероятная концентрация Зрения.
Ага, подумала Лираэль, значит, все отсюда уйдут и будет прекрасная возможность совершить тайную экспедицию. Первый раз в жизни Лираэль наблюдала за Глашатаем с тайным восторгом, а не с обычным чувством жалости к себе. Теперь она мечтала, чтобы на Стражу были созваны все.
Глашатай действительно никого не пропускала. Лираэль даже стало трудно дышать, так ей хотелось, чтобы все поскорее ушли. Она разбирала книги, старательно делая вид, будто это нехитрое занятие полностью поглотило ее. Посыльные забегали быстрее, они едва успевали сменять друг друга, чтобы получить очередную порцию книг.
Библиотекари по очереди вставали и выходили. Наконец последняя мелькнула в дверях и пропала. Лираэль улыбнулась и отдала посыльному последнюю книгу.
Она выждала еще десять минут, чтобы не столкнуться с опоздавшими, а потом вышла из читального зала и стала спускаться вниз по извилистому коридору. Примерно в полумиле отсюда находилась дверь, за которой начинался коридор на старые уровни, — его-то Лираэль и хотела исследовать в первую очередь. На этой двери была эмблема — солнечный диск и по всей поверхности доски отходящие от него лучи. Конечно, перед дверью был натянут витой красный шнур, укрепленный между двух восковых фигурок морских львов. В лапах они держали книгу и символический меч Главного Хранителя библиотеки.
Лираэль давно уже придумала, как преодолеть это препятствие. Она вытащила из жилетного кармана два куска проволоки, укрепленные на деревянных ручках, и поднесла их к губам. Затем произнесла название трех знаков Хартии (это было простое заклинание для нагрева металла). Через секунду проволока раскалилась докрасна, и Лираэль отсекла восковые фигурки от шнура, завернула их в кусок ткани и спрятала в ближайшем углу, подальше от света.
Теперь предстояла задача потруднее. Сможет ли она открыть дверь с помощью браслета или понадобятся другие заклинания, которых Лираэль не знает?
Она взяла браслет так, как ее учили, и провела им перед дверью. Изумруды ярко вспыхнули, и дверь распахнулась без единого звука.
Лираэль переступила через порог, и дверь медленно закрылась за ней. Девочка оказалась в коротком коридоре и с удивлением обнаружила впереди яркий свет. Не ведет ли этот коридор наружу? Лираэль находилась сейчас в самом сердце горы, в тысячах футов под землей. Щурясь от света, она двинулась вперед. Одну руку Лираэль держала на рукояти кинжала, другую — на заводной мышке.
Скоро Лираэль поняла, что коридор не ведет наружу. Он заканчивался в огромном зале, потолок которого уходил на сотни футов вверх, и на нем, словно солнце на небе, горели знаки Хартии. В центре зала Лираэль увидела гигантский дуб с такой пышной кроной, какая бывает только в середине лета. Мощные ветви дерева отбрасывали тень на водную гладь. И повсюду, по всему залу росли цветы. Красные цветы. Лираэль нагнулась и сорвала один, чтобы убедиться, что это не наваждение. Цветок оказался настоящим. Зажав в руке его жесткий стебель, Лираэль не почувствовала никакой магии. Прекрасный цветок.
Лираэль вдохнула полной грудью, и ее нос тут же забился цветочной пыльцой. Только теперь она поняла, как здесь тихо. Возможно, эта огромная пещера была неким подобием внешнего мира, но воздух здесь был слишком уж неподвижен. Ни ветерка, ни звука. Не было птиц, не было пчел, которые с гудением собирали бы пыльцу растений. Ни один зверек не пил воду из пруда. Ничего живого, кроме дерева и цветов. Идущий с потолка свет не грел в отличие от настоящего солнца. Здесь была такая же температура воздуха, как во всех нежилых помещениях Клэйр. И влажность поддерживалась так же, как везде: при помощи системы труб, в которых вода подогревалась паром от гейзеров. Такие трубы были проложены по всему Леднику.
Лираэль подумала, что в этой пещере, конечно, очень мило, но все же она была разочарована. Девочка так долго мечтала о своей первой экспедиции… Она оглянулась и заметила какие-то ворота в дальнем конце пещеры.
Идти туда ей пришлось десять минут, гораздо дольше, чем показалось сначала. Но Лираэль шла медленно, стараясь не наступать на цветы, а обходя вокруг дуба и пруда, она сделала большой крюк — на всякий случай.
Ворота преграждали путь в следующий коридор, который был погружен во тьму. На воротах, простой металлической решетке, находилась эмблема — серебряная Луна. Вернее, полумесяц, концы которого были неестественно вытянуты и заострены. Лираэль заглянула сквозь прутья решетки в коридор, уходящий во тьму. Она вдруг подумала о том, что станет делать, если на нее кто-нибудь нападет. Свисток и мышка вряд ли помогут хотя бы потому, что в читальном зале никого нет, а больше нигде писк мышки или свист о помощи не услышат.
Но, если забыть о неизвестных опасностях, почему бы и не попытаться открыть ворота? Лираэль подняла руку, изумруды снова вспыхнули, но на этот раз заклинание не помогло — ворота не открылись. Лираэль опустила руку и нахмурилась. Очевидно, эти ворота открываются только высшим заклинанием.
Вдруг раздался щелчок, и правая створка ворот медленно приоткрылась, ровно настолько, чтобы Лираэль могла протиснуться в нее. Только полумесяц, будто не желая пропускать девочку, выставил острые края на уровне ее шеи и живота.
Лираэль посмотрела на этот лаз и задумалась. А что, если там, во тьме, скрывается нечто ужасное? Но, с другой стороны, что ей терять? Страх и любопытство вступили в борьбу в душе Лираэль, и любопытство победило.
Лираэль вытащила мышь из кармана и положила ее в цветы. Если с ней что-нибудь случится за воротами, она сможет выкрикнуть знак действия, и мышь бросится по своим тайным мышиным ходам в читальный зал. Даже если это и не спасет Лираэль, то послужит предостережением для остальных.
Порой библиотекари жертвовали своими жизнями на благо всех остальных Клэйр, и это не считалось чем-то из ряда вон выходящим. Библиотекари иногда занимались опасными изысканиями, или умирали от переутомления, или вступали в борьбу против ранее неизвестных опасностей, неожиданно обнаруженных в библиотечных собраниях. Лираэль верила, что это стремление к самопожертвованию было особенно присуще ей, поскольку все остальные Клэйр обладали Даром Зрения и им жизнь была намного нужнее, чем ей.
Отпустив мышку, Лираэль вытащила из ножен кинжал и скользнула в приоткрытую щель ворот. Щель была очень узкой, а края полумесяца — очень острыми, но Лираэль прошла за ворота безо всякого ущерба для себя и своей одежды. В тот момент ей даже не пришло в голову, что взрослый человек тут никак бы не пролез.
В коридоре было очень темно, так что Лираэль произнесла заклинание Хартии для света, и свет полился с клинка ее кинжала. Девочка несла его лезвием вперед не для защиты, а как источник света. Свет не был очень ярким. Либо она плохо произнесла заклинание, либо что-то приглушало его.
Кроме темноты Лираэль досаждала еще одна вещь: коридор этот, видимо, не был подсоединен к отопительной системе и поэтому в нем было очень холодно. При каждом шаге из-под ног Лираэль взметались клубы пыли и летали вокруг с таким важным видом, что ей даже подумалось: а не знаки ли это Хартии, которых она не знает?
Коридор привел ее в маленькую прямоугольную комнату. Высоко подняв кинжал, Лираэль постаралась разглядеть ее темные утлы. Там были настоящие знаки Хартии, настолько древние, что почти утратили способность светиться.
Комната была полна магии — странной, древней магии Хартии, которую Лираэль не понимала и которой почти боялась. Знаки были остатками какого-то невероятно древнего заклинания, утратившего свою силу. Чем бы ни было это заклинание, теперь от него осталось не более сотни разрозненных знаков, увядающих в пыли.
Но и то, что осталось, заставило Лираэль призадуматься. Среди прочих здесь имелись знаки оков и несвободы, заточения и предостережения. Даже одряхлев, заклинание пыталось служить своей цели.
Хуже того, Лираэль вдруг поняла, что, хотя знаки очень древние, заклинание разрушилось не просто от старости, как ей вначале показалось. Оно было сломлено недавно, в течение последних недель, может быть, месяцев.
Посередине комнаты стоял низкий столик из черного блестящего камня, вернее, это был даже не стол, а цельная каменная плита, напоминающая алтарь. Он тоже был покрыт остатками мощного заговора или заклинания. Знаки Хартии обтекали его гладкую поверхность в поисках силы, которая снова соединила бы их вместе. Но этой силы больше не было.
На столе лежали в ряд семь маленьких плиток, покрытых светящейся белой костью и, за исключением одной, пустых. На третьей слева плитке стояла маленькая статуэтка. Лираэль заколебалась. Она не могла разглядеть, что это такое, но и приближаться ей не очень хотелось. Тем более что она ничего не знала о разрушенных заклинаниях.
Она постояла некоторое время, просто глядя на знаки и прислушиваясь. Но ничего не менялось, и комната была погружена в абсолютную тишину. Один шаг, подумала Лираэль, ничего не изменит, к тому же, может, тогда она лучше разглядит, что там, на третьей слева плитке. А потом убежит.
Лираэль стала осторожно приближаться к столу, подняв свой импровизированный светильник. Но едва она сделала первый шаг, как поняла, что это было ошибкой. Пол под ее ногами закачался, затем послышался ужасный треск, и ноги девочки провалились сквозь стеклянный фрагмент пола. Она падала вперед, судорожно вцепившись в рукоятку своего кинжала, левая рука ударилась о стол и инстинктивно схватила статуэтку. Лираэль разбила губу, что причинило ей ужасную боль, а ноги горели — видимо, она сильно порезала их о стекло.
Лираэль осторожно посмотрела вниз и увидела нечто худшее, чем разбитое стекло и порезанные ноги. Она невольно отшатнулась, тут же забыв о своих ранах.
Оказывается, стекло покрывало длинную, похожую на гроб яму, а в ней что-то лежало. Сначала Лираэль показалось, что это спящая обнаженная женщина. Но в следующее мгновение в неверном свете кинжала она увидела, что руки у лежащей такой же длины, как и ноги, да еще и неестественно вывернуты, а на пальцах растут длинные когти. Чудовище открыло глаза, и в них блеснуло серебряное пламя, и это было ярче и ужаснее всего, что Лираэль когда-либо видела.
Но еще хуже был запах — отчетливая металлическая вонь Свободной магии, оставляющая во рту и в горле кислый вкус и вызывающая нестерпимую тошноту.
Чудовище и Лираэль вышли из оцепенения одновременно. Лираэль бросилась в сторону коридора, а чудовище выбросило ей вслед свои ужасные длинные когти. Оно промахнулось и испустило яростный, совершенно нечеловеческий вой. Лираэль припустила со всех ног. Она никогда в жизни не бегала так быстро, несмотря на порезы на ногах.
Добежав до ворот, Лираэль быстро выбралась наружу. Затем повернулась и взмахнула браслетом, выкрикивая слова:
— Закройся! Закройся!
Но ворота и не подумали закрыться. И тут к ним подбежало чудовище. Оно высунуло ногу и неестественно длинную руку и начало протискиваться наружу. Лираэль с надеждой подумала, что чудище не пролезет, зацепится за острые края полумесяца. Но оно вдруг съежилось и полезло. Серебряные глаза сверкнули, чудовище оскалило пасть, полную длинных серебряных зубов, и облизало пересохшие губы серым языком с желтыми полосами.
Увидев это, Лираэль кинулась прочь. Она забыла про свою заводную мышку, забыла обогнуть дерево и пруд. Она неслась по прямой, протаптывая дорожку прямо в цветах. Лепестки тучами осыпались на землю.
Она все бежала, готовая к тому, что в любой момент ее схватит рука с крючковатыми когтями. Лираэль не замедлила своего бешеного бега и во внешнем коридоре, остановившись только перед последней дверью и чуть не врезавшись в нее. Она взмахнула браслетом и протиснулась в образовавшуюся щель, оборвав на жилете все пуговицы. Оказавшись снаружи, она снова взмахнула браслетом. Дверь не закрывалась. Девочка, остолбенев, смотрела на открытую дверь, словно теленок, к которому приближается волк. А затем дверь вдруг медленно начала закрываться. Лираэль облегченно выдохнула и упала на пол, чувствуя, что ее сейчас вырвет. На минуту она закрыла глаза и вдруг услышала у двери какой-то шорох.
В ужасе она посмотрела на дверь и увидела острый коготь, пролезающий в щель. Дверь еще не успела закрыться, и чудище пыталось выбраться наружу. Показался второй коготь, и дверь медленно начала открываться. Лираэль испустила отчаянный вопль, который эхом отдался в пустых помещениях библиотеки. Но некому было услышать ее, а когда Лираэль сунула руку в карман за заводной мышью, то вместо знакомой серебряной фигурки обнаружила там странную каменную статуэтку.
Дверь задрожала, щель все увеличивалась, чудище явно побеждало заклинание, закрывающее дверь. Лираэль смотрела на нее, словно зачарованная, даже не пытаясь придумать, что еще можно предпринять. Она лишь оглянулась по сторонам, словно надеялась, что откуда-нибудь придет неожиданная помощь. Но помощи не было; мелькнула мысль, что надо сделать что-то, что угодно, лишь бы не пропустить чудище в основные коридоры. Слова о самопожертвовании библиотекарей снова зазвучали у нее в ушах. Но раньше никакая реальная опасность ей не угрожала. Теперь же, когда смерть была так близка, Лираэль поняла, как сильно ей хочется остаться в живых.
Но, тем не менее, было необходимо действовать. Девочка поднялась с пола и вошла в Хартию. Ей показалось, что она мучительно долго искала все известные ей знаки, нужные, чтобы ломать, жечь, сметать с пути, препятствовать. Знаки всплыли в ее памяти потоком, ярким, ослепительным и таким сильным, что Лираэль с трудом смогла преобразовать их в заклинание. Отчаянным усилием ей это удалось, и она объединила все знаки Хартии в одну великую силу, на что раньше никогда бы не осмелилась. Когда заклинание, созданное невероятным усилием воли, было готово, Лираэль совершила самый храбрый в своей жизни поступок. Она взялась за дверь одной рукой, за коготь чудовища — другой и произнесла заклинание Хартии.
Глава восьмая. ВНИЗ ПО ПЯТОЙ ЗАДНЕЙ ЛЕСТНИЦЕ
Слова заклинания обожгли горло; белое пламя вырвалось из ее правой руки и ударило монстра, а из левой вылетел мощный заряд силы, захлопнувшей дверь. Лираэль отшвырнуло назад, и она покатилась по каменному полу, потом сильно ударилась головой и провалилась в темноту.
Когда Лираэль пришла в себя, то не имела понятия, где находится. Голова была словно обмотана горячей проволокой, которая впивалась ей в череп. При этом волосы были мокрые. Горло болело так, словно у нее была ангина. На мгновение Лираэль показалось, что она просто больна и сейчас придет тетя Киррит или одна из девочек, чтобы дать ей лекарство. Но она лежала на каменном полу, а не на кровати и была полностью одета.
Лираэль осторожно дотронулась до головы, ее пальцы ощутили влагу. Она поднесла пальцы к глазам и увидела, что они испачканы в крови. Голова у девочки закружилась, ей стало холодно. Лираэль попыталась позвать на помощь, но боль в горле помешала ей. Она не смогла издать ни звука, только какой-то бессмысленный сип.
Внезапно Лираэль вспомнила, что произошло, и ее охватила паника, гораздо более сильная, чем головокружение. Она попыталась приподнять голову, но каждое движение причиняло невыносимую боль, и тогда Лираэль перекатилась всем телом, чтобы посмотреть на дверь. Дверь была закрыта, и чудища не было видно, но Лираэль долго не могла оторвать от нее взгляда, пока не убедилась, что все в порядке. Она неподвижно лежала на полу. Сердце ее неистово стучало, и дыхание прерывалось. Лираэль еще раз потрогала голову и убедилась, что кровь начала сворачиваться. Наверное, рана не очень серьезная. Горло, видимо, пострадало сильнее, из-за того что она произносила объединенное заклинание Хартии впервые и могла сделать это не совсем правильно. Лираэль опять попыталась что-то сказать, но послышался лишь хриплый шепот.
Затем, раз уж больше делать было нечего, она исследовала свои ноги. Оказалось, они были больше поцарапаны, чем порезаны, хотя ботинки разодрало в клочья. По сравнению с головой ноги почти не пострадали. Убедившись в этом, Лираэль попыталась встать.
Это заняло несколько минут. Девочка поднималась, держась обеими руками за стену. Еще столько же времени потребовалось, чтобы нагнуться за кинжалом и вложить его в ножны.
Лираэль немного постояла, пока не почувствовала, что теперь у нее хватит сил, чтобы осмотреть дверь. Дверь была крепко заперта, без единой щели, и девочка почувствовала собственное заклинание. Значит, теперь никто не сможет воспользоваться этой дверью, если не разрушит это заклинание. Даже Главной Хранительнице придется либо проделать в заклинании брешь, либо сломать его совсем.
Мысль о Главной Хранительнице заставила Лираэль подобрать все свои пуговицы, какие она сумела найти на полу, повесить на место красный шнур и расставить по углам восковых морских львов. Приведя все в порядок, Лираэль направилась было к основному коридору. Но, едва сделав несколько шагов, она вынуждена была присесть — опять накатила слабость.
Так Лираэль просидела почти час без единой мысли, совершенно не в силах осознать, что же произошло. Потом вдруг сознание прояснилось, и она поняла, где и в каком состоянии находится. Окровавленная, вся в синяках, в рваном жилете без пуговиц, заводной мыши нет. Если ее обнаружат, то потребуют объяснений.
Мысль о мышке напомнила Лираэль о статуэтке. Руки почти не слушались, но она достала из кармана маленькую каменную фигурку и поставила себе на колено. Как выяснилось, это была собачка, вырезанная из мягкого серо-голубого мыльного камня, к которому было приятно прикасаться. Симпатичная и упрямая собачка, со стоячими ушками и острым носом. Она дружелюбно улыбалась, высунув кончик языка.
— Привет, собака, — прошептала Лираэль слабым и хриплым голосом. Она почти не услышала сама себя. Девочка любила собак, хотя их не было на верхних этажах Ледника Клэйр. У Охотниц была псарня около Великих Врат, где держали рабочих собак. А посетители иногда приводили с собой собак в помещения для гостей и в нижнюю трапезную. Лираэль всегда здоровалась с собаками, даже если это были огромные полосатые волкодавы в ошейниках с шипами. И собаки тоже были с ней дружелюбны. Иногда их хозяева даже обижались, что девочка разговаривает только с собаками, не обращая внимания на них самих.
Лираэль держала перед собой статуэтку собаки и думала, что же теперь делать. Должна ли она сказать Имши или еще кому-нибудь из своих начальниц о чудище, которое сидит теперь в пещере с цветами? И надо ли признаваться, что она вызвала дополнительные открывающие заклинания из своего браслета?
Лираэль прикидывала разные варианты, поглаживая каменную голову собачки, как будто это было крошечное, но настоящее животное. Наконец она решила, что самое правильное — рассказать все как было. Но тогда ее точно лишат работы, и ей придется вернуться обратно в класс, и надеть ненавистную синюю тунику. Нет, этого она не вынесет. Когда-то Лариэль тешила себя мыслью, что смерть, возможно, принесет ей освобождение. Но в реальности, когда ее чуть не убило ужасное когтистое чудовище, жизнь показалась Лираэль намного приятнее, чем раньше.
Ну уж нет, подумала Лираэль, раз она сама себя втянула во все эти неприятности, то сама из них и выберется. Она узнает, что это было за чудище, узнает, как его уничтожить, а потом пойдет туда еще раз и сделает это. Лираэль очень надеялась, что оно само оттуда не вылезет. Никто, кроме нее, не сможет войти в пещеру с цветами, так что опасности для других библиотекарей нет.
Теперь осталось придумать, как объяснить раны на голове, расцарапанные ноги, синяки, утерянную мышь, отсутствие голоса и беспорядок в одежде. Надо было придумать что-нибудь убедительное.
— Я буду думать на ходу, — прошептала Лираэль статуэтке собаки. Странно, но ее успокаивало, что она держит собаку в руке и может говорить с ней. Она рассмотрела статуэтку повнимательнее и увидела, что собачка сидит, поставив рядышком передние лапы и обвив себя хвостом. Голову она держит немного набок, словно к чему-то прислушивается.
— Как мне хотелось бы иметь настоящую собаку, — шепотом добавила Лираэль и застонала, вставая. Она медленно пошла по винтовому коридору. Внезапно ей пришла в голову мысль, которая заставила ее остановиться. Ну конечно! Она могла бы создать посланника в виде собаки. Такого сложного посланника, который бы умел лаять и все такое… Для этого ей понадобится только «Пособие по созданию посланников» и, возможно, «Создание и управление магическими существами». Разумеется, обе эти книги не были общедоступны, но Лираэль знала, на каких полках они стоят. Она даже могла бы сделать посланника точь-в-точь как эта статуэтка.
Лираэль улыбнулась при мысли о собственной собаке. Настоящий друг, с которым она могла бы говорить. А он не будет задавать вопросов и приставать с разговорами. Идеальный компаньон. Лираэль опустила статуэтку в карман и захромала дальше.
Через сто ярдов девочка уже оставила мысли о создании посланника. Ей снова вспомнилось чудище в цветочной пещере. Что это такое, откуда оно взялось? В библиотеке было достаточно бестиариев, но заглянуть в них было не так уж легко. Эти книги тоже не были общедоступными.
Об этом Лираэль думала следующие сто ярдов, пока не вспомнила о более насущной проблеме. Необходимо было срочно придумать объяснение своим ранам и потерянной мышке, с минимальным количеством вранья. Лираэль чувствовала, что многим обязана библиотеке, и не хотела врать слишком уж откровенно. Кроме того, она наверняка не сможет выкрутиться, если Главная Хранительница начнет задавать ей вопросы.
Самым сложным был вопрос о мышке. Лираэль остановилась, чтобы лучше сосредоточиться, и сама удивилась тому, как устала. Обычно она целыми днями носилась по библиотеке вверх и вниз: по спиральному коридору, по лестницам и по всем комнатам. Теперь же девочка не могла сдвинуться с места без огромного волевого усилия.
Голову она поранила при падении, придумывала Лираэль, снова дотронувшись до пореза. Кровотечение остановилось, но волосы были насквозь пропитаны кровью, и на голове росла огромная шишка. С диким криком упала с высокой лестницы, оттого и голос сорван, продолжала сочинять она. И пуговицы ободрала, и мышку потеряла. Нет, лучше стремянка, подумала Лираэль. Это все объяснит. Особенно хорошо получится, если ее обнаружат под стремянкой, тогда и объяснять ничего не придется. Она еще минуту поразмышляла и решила, что пятая черная лестница между основным спиральным коридором и залом Юных — это отличное место для несчастного случая. По дороге она даже может захватить стакан воды из фонтана Памяти. В принципе, это не разрешалось, нельзя было уносить от него стаканы, но зато это будет полезно. Ее вполне могли отругать за стакан и не заметить более серьезных проступков. К тому же разбитое стекло — самый подходящий предлог, чтобы объяснить порезы на ногах.
Осталось лишь добраться туда и никого не встретить по дороге. Если обычная Стража длится долго, то Большая — не очень. Обычная Стража длилась девять дней, отсюда и ее название. Но чем больше народу призывали, тем быстрее они возвращались. Последнюю Стражу вообще призвали меньше чем на день.
Чем ближе Лираэль подходила к залу Юных, тем больше возрастала еще одна опасность — встретить детей или кого-нибудь из взрослых, кто не был призван. Лираэль решила, что если и повстречает кого-нибудь, то скажет, что только что упала, и как раз направляется в лазарет.
Но никто ей не встретился. Она вышла из основного коридора, взяла стакан воды из фонтана Памяти, прошла через вечно открытые двери в главный библиотечный зал и подошла к пятой черной лестнице. Этой узкой винтовой лестницей, которая соединяла библиотеку с залом Юных, пользовались не так уж часто.
На дрожащих ногах Лираэль поднялась на несколько ступеней и уронила стакан. После этого надо было придумать, как лечь, чтобы не было сомнений в том, что она действительно упала с лестницы. Вдруг голова Лираэль закружилась, и она села прямо на пол, положив голову на верхнюю ступеньку. Вроде бы получилось натурально. Только жестко. Тогда Лираэль положила руку под голову.
Конечно, лучше всего было бы лечь под лестницей, но двигаться совсем не хотелось. Ее силы иссякли. Лираэль не могла не только встать, но даже пошевельнуться. И она заснула мирным сном с чувством выполненного долга.
Лираэль проснулась оттого, что кто-то звал ее по имени и трогал пульс на шее. Вместе с сознанием вернулась и боль.
— Лираэль! Ты можешь говорить?
— Да, — прохрипела Лираэль. Ее голос был все еще слабым и звучал как-то странно. Она долго не могла сообразить, что к чему. Вроде бы заснула она на ступеньках, а сейчас лежит на гладком полу. Лираэль поняла, что она в Большом зале. А на полу, наверное, потому, что соскользнула вниз во сне. Должно быть, выглядела она впечатляюще.
Первая помощница в белом жилете нагнулась над ней, всматриваясь в лицо. Лираэль не сразу поняла, кто это. Но потом сообразила, что это Эмирейн, с которой она работала несколько дней в прошлом месяце.
— Что с тобой случилось? — спросила Эмирейн с тревогой. — Сломала что-нибудь?
— Голова… — простонала Лираэль, и на глаза ей навернулись слезы. До этого она не плакала, но теперь не могла сдержаться, и все ее тело вдруг затряслось, как ни старалась она успокоиться.
— Ты сломала что-нибудь? — повторяла Эмирейн. — У тебя что-нибудь болит, кроме головы?
— Н-нет, — всхлипнула Лираэль. — Ничего я не сломала.
Похоже, Эмирейн ей не поверила, потому что осторожно подняла по очереди руки и ноги девочки. Еще она ощупала пальцы и ступни Лираэль. Поскольку Лираэль ни разу не сказала, что ей больно, да и внешне все ее конечности выглядели нормально, Эмирейн помогла ей встать.
— Пойдем, — мягко сказала она. — Я помогу тебе подняться в лазарет.
— Спасибо, — прошептала Лираэль. Она обхватила рукой плечи Эмирейн и практически повисла на ней. Другую руку Лираэль опустила в карман. Ее пальцы нащупали маленькую каменную собачку, и девочка ощутила покой и умиротворение.
Глава девятая. СОЗДАНИЕ НАГИ
Сперва Лираэль думала, что выйдет из лазарета в тот же день. Но даже через три дня после своего падения она с трудом могла говорить, а сил у нее не хватало даже на то, чтобы подняться. По мере того как утихала боль в голове и горле, в Лираэль рос страх. Он и лишал ее сил. Страх перед чудовищем с серебряными глазами и лапами-крючками. Лираэль видела, как оно поджидает ее среди красных маргариток. Страх перед тем, что она нарушила правила, и теперь это повлечет за собой потерю работы. Наконец, страх перед самим страхом. Этот порочный круг изнурял ее. Даже когда ей удавалось забыться коротким сном, сон превращался в кошмар.
Наутро четвертого дня Главная Целительница с огорчением заметила, что ее пациентке не становится лучше. Она позвала другую целительницу, чтобы осмотреть Лираэль. Девочка терпеливо перенесла и это. После осмотра обе целительницы решили, что придется вызвать из сонной комнаты Филрис. Услышав это, Лираэль нахмурилась. Филрис была самой старой из живущих Клэйр и в основном проводила время в сонной комнате. По-видимому, она и в лазарете работала, но Лираэль никогда ее не видела, хотя бывала в лазарете и раньше — дважды лечилась здесь от детских болезней.
Лираэль никогда не видела по-настоящему старых Клэйр, которые по доброй воле удалялись от дел в сонную комнату. Такие комнаты были им необходимы, потому что с годами Дар Зрения становился другим: картины появлялись гораздо чаще, но были очень разрозненными. Их невозможно было контролировать, даже концентрируя все силы Стражи Девятого Дня. Самые старые Клэйр нередко воспринимали такое фрагментарное будущее как настоящее.
Однако, когда через час в палате Лираэль появилась Филрис, девочка поняла, что эта старая Клэйр справляется со всем без посторонней помощи. Лираэль увидела маленькую худую женщину, чьи волосы были белыми, как снег на вершине Звездной горы, а кожа напоминала старинный пергамент; прожилки на ее лице казались изысканным орнаментом, который начинался от морщин под глазами.
Не говоря ни слова, она осмотрела Лираэль с головы до пят; ее руки, сухие, как бумага, осторожно заставляли Лираэль поворачиваться. Наконец она заглянула в горло девочки и смотрела туда несколько минут; маленький шарик света, созданный с помощью магии Хартии, плавал в дюйме от одеревеневшей челюсти Лираэль. Когда Филрис наконец окончила осмотр, она отослала целительницу из палаты и присела рядом с кроватью девочки. В пустой палате теперь царила тишина. Остальные семь кроватей были свободны.
В конце концов Лираэль издала звук: что-то среднее между кашлем и всхлипыванием. Она отвела волосы с лица, нервно взглянула на Филрис и поймала взгляд ее бледно-голубых глаз.
— Так это ты — Лираэль, — нарушила молчание Филрис. — Целительница сказала мне, что ты упала с лестницы. Но я не думаю, что твое горло так сильно повредил всего лишь крик. Честно говоря, меня удивляет, что ты все еще жива. Я не знаю других Клэйр твоего возраста — да и любого возраста, — которые могли бы произнести такое заклинание и не быть поглощенными им…
— Как? — с трудом произнесла Лираэль. — Как ты говоришь?
— Это опыт, — сухо ответила Филрис. — Я работаю в этом лазарете больше ста лет. Я и до тебя видела Клэйр, страдающих от того, что испытали магию, оказавшуюся им не по силам. Мне только интересно, как ты ухитрилась получить все эти повреждения одновременно?
Лираэль сглотнула, но ничего не сказала. Снова воцарилась тишина. Филрис терпеливо ждала.
— Я потеряю работу, — наконец прошептала Лираэль. — Меня снова отошлют в зал Юных.
— Нет, — ответила Филрис, взяв ее за руку. — О нашем разговоре здесь никто не узнает.
— Я была глупой, — проговорила Лираэль едва слышно. — Я выпустила что-то. Что-то опасное, опасное для всех Клэйр.
— Хм! — фыркнула Филрис. — Не такое уж оно ужасное, ведь за последние четыре дня оно ничего не сделало. Кроме того, все Клэйр очень хорошо присматривают за своими помещениями. Меня больше интересуешь ты сама. Ты позволила своему страху встать между тобой и твоим выздоровлением. Теперь начни с самого начала и расскажи мне все.
— Ты не расскажешь тете Киррит? Или Главной Хранительнице? — спросила Лираэль, и в ее голосе слышалось отчаяние. Если Филрис кому-нибудь все расскажет, то ее выгонят из библиотеки, и тогда у нее ничего не останется. Совсем ничего.
— Если ты о Венсель, то нет, не расскажу, — ответила Филрис и похлопала Лираэль по руке. — Я никому ничего не рассказываю. Особенно с тех пор, как я поняла, что мне следовало бы приглядеться к тебе давным-давно, Лираэль. Я не заметила, что ты необычный ребенок… Но расскажи же мне, что произошло?
Медленно и так тихо, что Филрис пришлось наклониться поближе, Лираэль рассказала ей о своем дне рождения, о том, как она поднялась на террасу, встретила Сэйнар и Райил, получила работу и как это помогло ей. Она рассказала Филрис, как разбудила чары браслета, о двери Солнца и вратах Полумесяца. Голос девочки стал еще тише, когда она рассказывала об ужасе в гробу со стеклянной крышкой. О статуэтке собаки. О борьбе с чудовищем в спиральном коридоре и о придуманных ею планах. О ее притворном падении.
Они проговорили больше часа. Филрис все задавала вопросы, выведывая страхи Лираэль, все ее надежды и сны. В конце разговора Лираэль почувствовала себя спокойнее. Она больше не боялась: Филрис освободила ее от боли, заполнявшей все ее существо.
Когда Лираэль закончила рассказ, Филрис попросила показать ей статуэтку собаки. Лираэль достала из-под подушки маленького каменного пса и неохотно протянула его Филрис. Она очень привязалась к статуэтке, ведь это была единственная вещь, которая хоть как-то утешала ее. Девочка боялась, что Филрис заберет собачку или скажет, что ее надо вернуть в библиотеку.
Старуха взяла статуэтку обеими руками, обхватив ее так, что между иссохшими пальцами виднелась только собачья морда. Она долго смотрела на статуэтку, а потом глубоко вздохнула и протянула ее девочке. Лираэль взяла статуэтку, удивившись теплу, которое теперь исходило от камня.
Филрис сидела неподвижно и молчала, пока Лираэль не села в постели, чтобы привлечь ее внимание.
— Извини, Лираэль. Спасибо тебе за то, что рассказала мне правду. И за то, что показала эту статуэтку. С тех пор прошло так много времени. Мне даже показалось, что я заблудилась в будущем, слишком безумная, чтобы вправду его увидеть.
— О чем ты? — спросила Лираэль с тревогой.
— Я видела твою маленькую собаку много лет назад, — объяснила Филрис. — Когда мое Зрение еще было ясным. Это было последнее прозрение, которое пришло ко мне целым, а не раздробленным. Я видела старую, очень старую женщину, которая вглядывалась в маленькую каменную собаку, зажатую в ее руках. Мне потребовалось много лет, чтобы понять, что этой старой женщиной была я сама.
— А меня ты видела! — спросила Лираэль.
— Я видела только себя, — спокойно ответила Филрис. — Я боюсь, это означает, что мы с тобой больше не увидимся. Я хотела бы помочь тебе победить эту тварь, которую ты освободила. Помочь если не делом, то хотя бы советом. Я боюсь, ты столкнешься с ней очень скоро. Такие монстры не пробуждаются без причин или без чьей-то помощи. Больше всего я сожалею о том, что не жила в настоящем времени последние пятнадцать лет. Мне следовало встретиться с тобой раньше, Лираэль. В этом слабость Клэйр: мы иногда забываем об отдельных людях, не обращаем внимания на их беды. Мы-то знаем, что все это пройдет.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Лираэль. Она впервые спокойно разговаривала о себе, о своей жизни с другим человеком. Но теперь ей казалось, что она зря надеялась насладиться общением, как все нормальные Клэйр. Видимо, ей суждено никогда не иметь того, что все они получали.
— У каждой Клэйр есть дар видеть предзнаменование собственной смерти, но не саму смерть, потому что ни одно человеческое существо не способно вынести такую тяжесть. Уже двадцать лет прошло с тех пор, как я видела себя и твою маленькую собаку, и в свое время я поняла, что эта картина показывала мои последние дни.
— Но ты нужна мне! — разрыдалась Лираэль, обнимая хрупкую фигурку Филрис. — Мне нужен кто-нибудь, я не могу все время быть одна.
— Можешь и будешь, — горячо возразила Филрис. — Пусть твоя собака и будет тем другом, который тебе необходим. Ты должна узнать, что за тварь ты вызвала к жизни, и победить ее! Исследуй библиотечные редкости! И помни, что пока Клэйр всего лишь видят будущее, другие его творят. Я чувствую, что ты станешь Творцом, а не Провидцем. Ты должна обещать мне, что так все и будет. Обещай, что ты не сдашься! Обещай, что ты никогда не утратишь надежду. Создай свое будущее, Лираэль!
— Я постараюсь, — прошептала Лираэль, чувствуя, как неистовая энергия Филрис передается ей. — Я постараюсь.
Филрис сжала ее руку. Пожатие было слишком сильным для этого худого и дряхлого тела. Затем она поцеловала Лираэль в лоб, и та почувствовала, как энергия Филрис проникает в ее тело через знак Хартии.
— Я никогда не была близка с Ариэль или с ее матерью, — спокойно проговорила Филрис. — Видимо, я была слишком погружена в будущее, как образцовая Клэйр. Я рада, что не опоздала и успела поговорить с тобой. До свидания, моя прапрапраправнучка. И помни свое обещание!
С этими словами она вышла из палаты; и вид у нее был такой гордый, а спина такая прямая, что человек, не знающий ее возраста, никогда бы не заподозрил, что она работала в этих палатах больше ста лет, а потом прожила еще половину этого срока.
Лираэль больше никогда не видела Филрис. Она оплакивала ее вместе с другими на церемонии Прощания в зале, забыв о своем отвращении к синей тунике и не замечая, что она на целую голову выше, чем остальные дети и многие Клэйр в белых одеждах, которые недавно прошли Пробуждение.
Лираэль не знала, насколько она оплакивает Филрис, а насколько — саму себя, ведь она снова осталась одна. Похоже, это была ее судьба — не иметь ни одного близкого друга. Только бесчисленные кузины и одна тетка.
Но девочка не забыла о словах Филрис и вернулась к работе уже на следующий день, хотя голос ее оставался тихим и она слегка прихрамывала. В течение следующей недели она постаралась потихоньку достать книги «Как создавать посланников» и «Высшие посланники за семьдесят дней». А вот похитить книгу «Создание и управление магическими существами» из запертого ящика оказалось слишком трудно. Бестиарии тоже оказалось трудно заполучить: все, которые она нашла, были прикованы к полкам. Она вчитывалась в эти книги, когда рядом никого не было, но без особого успеха. Было ясно, что потребуется еще какое-то время, прежде чем она сможет установить, что же это была за тварь.
При любом удобном случае Лираэль проходила мимо двери Солнца и чувствовала свое заклинание. Она проверяла, сильна ли еще ее магия, убеждалась в том, что она скрепляет дверь, ее петли и связывает их с окружающим камнем. Ей всегда было страшно у двери. Иногда Лираэль казалось, что она ощущает едкий запах Свободной магии, словно чудовище стояло по другую сторону двери, отделенное от девочки лишь тонким барьером дерева и заклинаний.
Затем она вспоминала слова Филрис и спешила обратно в свой кабинет, чтобы работать над созданием посланника из каменной собачки. Или шла к последнему обнаруженному ею бестиарию, чтобы посмотреть, не описано ли там существо, похожее на женщину с глазами, полными серебряного огня, и с когтями, как лапы богомола. Создание Свободной магии, злобное и ужасно голодное.
Иногда Лираэль просыпалась среди ночи, и кошмарное воспоминание об открывающейся двери исчезало по мере того, как таял ее сон. Ей следовало бы проверять дверь почаще, но близился день Большой Стражи, и Главная Хранительница приказала, чтобы все библиотекари ходили на старые уровни только парами. Из-за этого незаметно исчезать и возвращаться стало еще труднее. Лираэль слышала, что Стража не видела ничего определенного, но Клэйр явно были обеспокоены чем-то происходившим совсем рядом. Библиотека была не единственным местом, где ввели предупредительные меры: дополнительные отряды Охотниц патрулировали Ледник и мосты; работницы паровых команд тоже работали теперь только парами, а многие внутренние двери и коридоры были заперты — в первый раз после восстановления.
Лираэль сорок два раза за семьдесят три дня проверяла дверь в комнату с цветочными клумбами. А потом она нашла бестиарий, где рассказывалось о том, что это за тварь. За десять тревожных недель, полных изучения и подготовки, Лираэль прочитала одиннадцать бестиариев и провела большую часть подготовительной работы для создания посыльного.
Наконец она нашла упоминание о чудовище. Лираэль думала об очередном наборе заклинаний даже в тот момент, когда ее руки открывали маленькую книжку в красном переплете, озаглавленную просто «Создание Наги». Не питая особых надежд, Лираэль листала страницы. И вдруг взгляд девочки упал на гравюру, изображавшую то самое чудище. Описание, помещенное под гравюрой, тоже вполне подходило той твари, которую Лираэль освободила из гроба со стеклянной крышкой.
«Ростом Стилкен выше, чем высокий мужчина, а обликом как миловидная женщина, хотя форма ее подвижна и изменчива. Вместо рук у нее большие крючья или клещи, которыми она с легкостью хватает свои жертвы. Рот обычно похож на человеческий, пока он не открывается, показывая двойной ряд зубов, узких и острых, как иглы. Эти зубы могут сиять серебром или быть черными, как ночь. Глаза Стилкен тоже серебряные, и они горят странным огнем».
Лираэль задрожала, и цепь, которой книга была прикована к полке, загремела и залязгала. Лираэль быстро огляделась, обеспокоенная тем, что кто-нибудь может услышать эти звуки и заглянуть между полок. Но вокруг не было ни души. В эту комнату, где хранились малоинтересные мемуары, мало кто заходил. Лираэль пришла сюда только потому, что «Создание Наги» было помечено в указателе как бестиарий.
Уняв дрожь в руках, Лираэль продолжила чтение. Ей казалось, что только часть ее сознания воспринимает слова. Другая часть боролась с ужасом. Ведь теперь, когда она обнаружила то, что искала, она должна встретиться со Стилкен и победить ее.
«Стилкен происходит из Свободной магии, и потому ей невозможно причинить вред при помощи земных веществ, таких, как обычная сталь. Человек также не может к ней прикоснуться, ибо вещество, из которого она создана, враждебно жизни. Стилкен нельзя уничтожить без использования Свободной магии, даже чародей, могущественнее ее, не нанесет ей вреда другим путем».
Лираэль прекратила читать, нервно сглотнула и перечитала последнюю строчку: «Нельзя уничтожить без использования Свободной магии». Она перечитывала эти слова снова и снова. Но она-то ничего из Свободной магии не знала. Это запрещено. Свободная магия была слишком опасна.
Не в силах придумать, что же ей теперь делать, Лираэль продолжала читать и наконец вздохнула с облегчением, потому что дальше в книге говорилось:
«Хотя уничтожение Стилкен — это область Свободной магии, ее можно связать с помощью магии Хартии и поместить в какой-нибудь сосуд или сооружение, такие, как металлическая бутылка или твердый кристалл (простое стекло для этого слишком хрупко), или в сухой колодец, прикрытый камнем.
Я испытал эту задачу на себе, используя заклинания, которые привожу ниже. Но я предупреждаю, что это связывающие заклинания ужасной силы, выведенные не кем иным, как тремя Мастерами заклинаний Хартии. Только великий знаток, которым я не являюсь, рискнет использовать их без помощи магического меча или жезла из рябинового дерева. Также следует заключить себя в Первый круг из Семи заклинаний для связывания элементов, а в случае воды или огня — и во Второй круг, и каждый круг должен быть скреплен заклинанием Мастера…»
Лираэль снова сглотнула, у нее неожиданно заболело горло. Заклинание, которое следовало использовать против Стилкен, оказалось тем самым заклинанием Мастера, которое опалило ее. И хуже того, она не знала, что такое Второй круг заклинаний для связывания воды и огня, и еще она не имела понятия, как все это можно поместить в меч или жезл из рябины. Она даже не знала, где ей найти рябину.
Лираэль медленно закрыла книгу и поставила ее обратно на полку, стараясь не греметь цепью. Она была очень расстроена, потому что, хотя и поняла наконец, что это за тварь, многое ей еще только предстояло узнать. Но какая-то другая часть Лираэль испытывала большое облегчение оттого, что ей не придется противостоять Стилкен. Пока не придется. Сначала потребуется время, чтобы создать посыльного из собаки. По крайней мере, тогда у нее будет что-то… кто-то, с кем можно поговорить обо всем этом. Даже если этот «кто-то» ничего ей не ответит и ничем не сумеет помочь.
Глава десятая. ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ СОБАКИ
Процесс подготовки последнего заклинания для создания посланника занимал четыре часа. Поэтому Лираэль пришлось ждать дня, когда большинство библиотекарей будут отсутствовать. Если ее застигнут врасплох, вся ее работа за предыдущие месяцы окажется напрасной, а тонкая соединяющая цепь из заклинаний Хартии будет разбита на составные знаки, вместо того чтобы соединиться с помощью последнего заклинания.
Однако возможность представилась гораздо скорее, чем ожидала Лираэль. Как ни старалась Стража, ясности в видениях Клэйр не наступало. Лираэль слышала, как другие библиотекари снова и снова шептались, обсуждая требования обсерватории.
Было ясно, что Стражу Девятого Дня снова увеличивали. И снова большинство библиотекарей были призваны в обсерваторию. В этот раз Лираэль запомнила, когда начался набор, а спустя какое время Клэйр вернулись. От момента, когда все участники Большой Стражи были названы и собрались уходить (под аккомпанемент недовольного ворчания в читальном зале), до их возвращения прошло по меньшей мере шесть часов. Вполне достаточно, чтобы закончить с посланником.
Во время ее занятий каменная собачка всегда сидела на столе Лираэль, словно наблюдая за ее приготовлениями. Девочка разговаривала с ней, предварительно закрыв дверь комнаты с помощью заклинания.
— Вот так, собачка, — весело сказала Лираэль, поглаживая каменную мордочку одним пальцем. Звук собственного голоса удивил ее, но не потому, что был хриплым (это до сих пор напоминало о поврежденном горле), а потому, что показался ей странным и незнакомым. Потом она поняла, что уже два дня ни с кем не говорила. Другие библиотекари спокойно относились к ее молчанию, и к ней давно уже не подходили с вопросами, которые требовали в ответ большего, чем кивок, покачивание головой или просто немедленной готовности выполнить поставленную задачу.
Лираэль нагнулась под стол, сняла ткань и осторожно выдвинула наружу каркас, который сама смастерила. Она протянула над ним руки, ощущая тепло знаков Хартии. Знаки медленно плыли вверх и вниз по тоненьким серебряным проволочкам, из которых был сделан каркас собаки. Это должна была быть маленькая собачка, примерно фут в высоту (размер был ограничен количеством проволоки, которую Лираэль удалось достать). Кроме того, она подумала, что маленькая собака гораздо лучше большой. Девочке нужен был друг, а не охранник.
Кроме каркаса из серебряной проволоки у этой модели собаки были два глаза из блестящих черных пуговиц и черный войлочный нос. Все это уже было наполнено знаками Хартии. Еще у модели был хвост, сплетенный из собачьих волос, тайком состриженных с разных собак, которые заходили в нижнюю трапезную. Хвост тоже был наполнен знаками Хартии.
Во время последней части колдовства Лираэль нужно было дотянуться до Хартии и, набрав там несколько тысяч знаков, пропустить их через себя, а потом вдохнуть в серебряные проволочки каркаса. Это должны быть знаки, которые описывают собаку, и знаки, которые придадут ей видимость жизни, хотя и ненастоящей.
Когда колдовство будет окончено, серебряная проволока, блестящие черные пуговицы и сплетенные собачьи волоски исчезнут. Вместо них появится собака размером со щенка, плоть которой будет состоять из заклинаний. Она будет выглядеть совсем как настоящая собака, пока вы не подойдете достаточно близко, чтобы различить знаки Хартии. Но прикасаться к ней не стоит. Трогать большинство таких созданий все равно что трогать воду: поверхность подастся назад, а потом обовьется вокруг того, что к ней прикоснулось. А все, что почувствуешь от такого прикосновения, — это легкий гул и тепло знаков Хартии.
Лираэль села, скрестив ноги, рядом с каркасом собаки. Девочка начала освобождать свой мозг, вдыхая медленно, но с такой силой, что, когда воздух достигал дна легких, ее желудок опускался.
Лираэль была уже близка к тому, чтобы достигнуть Хартии и начать набирать знаки, когда ее глаза поймали взгляд каменной собачки, стоявшей на столе. Собачка показалась ей одинокой и покинутой. Лираэль взяла статуэтку и поставила ее себе на колено. Теперь казалось, что собачка внимательно разглядывает свою копию из серебряной проволоки. Лираэль несколько раз вдохнула и начала все сначала.
Она заранее записала нужные знаки, используя секретную скоропись. Так поступали все маги, когда им нужно было записать знаки Хартии. Но все эти бумаги сейчас так и оставались сложенными аккуратной стопкой. Первые знаки пришли к девочке легко, и казалось, что следующие сами просят, чтобы их выбрали. Знак за знаком попадали из течения Хартии в сознание Лираэль и так же быстро покидали его, вливаясь в каркас собаки, который теперь окружала арка золотого света.
Чем больше знаков проходило сквозь Лираэль, тем больше она впадала в состояние транса. Она уже не сознавала ничего, кроме Хартии и наполняющих ее знаков. Арка золотого света стала твердым мостом, который протянулся от рук Лираэль до фигурки из серебряной проволоки. С каждой секундой ослепительный свет становился все ярче, Лираэль была не в силах смотреть на него. Девочка закрыла глаза и почувствовала, что скользит к границе сна. Ее сознание с трудом воспринимало образы, возникающие между знаками. Это были собаки, много собак, всех очертаний, цветов и размеров. Лающие собаки. Собаки, бегущие за брошенной палочкой. Собаки, которые не хотят бежать. Щенки, ковыляющие на нетвердых лапках. Дрожащие старые псы. Довольные собаки. Грустные собаки. Голодные собаки. Толстые сонные собаки.
Все больше образов вспыхивало и проносилось в ее сознании, пока Лираэль не почувствовала, что видела мимолетный образ каждой собаки, которая когда-либо жила. Но ее мозг по-прежнему был полон знаков Хартии. Лираэль не вполне понимала, что ей теперь делать и какие знаки будут следующими. Золотой свет слепил, и она не могла понять, какая часть посыльного уже создана.
Течение знаков все продолжалось. Лираэль вдруг поняла, что не только не знает, какой знак ей нужен, но и вообще не знает знаков, проносящихся в ее голове. Странные, неизвестные знаки текли сквозь нее в посыльного. Это были могущественные знаки, и тело девочки содрогалось, когда они покидали ее. Настойчивость, с которой они двигались, заставила ее выкинуть из головы все остальное.
Лираэль без особой надежды попыталась открыть глаза, чтобы увидеть, что делают знаки. Но свет стал совсем слепящим и обжигающим. Лираэль попыталась встать и направить течение знаков в пол или в потолок. Но оказалось, что ее тело не подчиняется разуму. Она чувствовала все, но ее руки и ноги не двигались. Лираэль казалось, что она старается пробудиться от глубокого сна.
Знаки все текли, и вдруг ноздри Лираэль уловили ужасную вонь Свободной магии. Девочка поняла, что происходит что-то страшное, неправильное.
Она попыталась закричать, но не смогла издать ни звука. Только знаки Хартии все слетали с ее губ и стремились к золотому свету. Знаки Хартии стекали с ее пальцев, кружились в глазах, проникали в слезы, и слезы Лираэль превращались в пар.
Все больше знаков протекало сквозь Лираэль, сквозь ее немой крик. Это было похоже на бесконечный полет ярких бабочек, стремящихся сквозь садовую ограду. Но хотя тысячи знаков сливались с сиянием, запах Свободной магии все усиливался. В центре золотого сияния появился белый свет, начинающий принимать какие-то очертания. Лираэль видела этот непонятный свет даже сквозь опущенные веки.
Неподвижно стоя под ливнем знаков Хартии, Лираэль была неспособна что-либо сделать. Белый свет становился все сильнее, он подавлял золотое сияние кружащихся знаков Хартии. Лираэль знала, что это конец. Она не знала, что именно произошло, но понимала — это гораздо хуже, чем освобождение Стилкен. Она понимала, что знаки, которые проходят сквозь нее сейчас, намного древнее и намного сильнее, чем все, что она знала. Даже если появившаяся здесь Свободная магия пощадит ее жизнь, эти знаки выжгут ее, оставив одну оболочку.
Правда, девочке не было больно. Либо она была в состоянии шока и уже умирала, либо знаки не причиняли ей вреда. Лираэль знала, что некоторые из них могли бы убить ее, если бы она вздумала ими воспользоваться. Но несколько сотен таких знаков прошли через ее тело, а она по-прежнему дышала. Ведь дышала же?
Напуганная этой мыслью, Лираэль из последних сил старалась дышать поглубже. И вдруг течение знаков внезапно прекратилось. Лираэль почувствовала, как оборвалась ее связь с Хартией, когда последний знак скрылся в кипящей смеси света — белого и золотого. Дыхание вернулось к Лираэль с неожиданной силой; она потеряла равновесие и начала падать. В последний момент она наткнулась на книжную полку и оттолкнулась от нее, чтобы снова принять сидячее положение. Она была готова закричать во всю силу своих легких, которые она вновь чувствовала.
Но крик остался в ней. Там, где Свободная магия и знаки Хартии сплавлялись вместе в сиянии и блеске, теперь был темный шар. Он занимал то место, где раньше были стол и проволочная собака. Ужасный запах Свободной магии тоже исчез, и его заменило что-то вроде запаха животного.
Крошечная, с булавочную головку звездочка появилась на темной поверхности шара, а потом еще одна, и еще, пока шар не стал звездным, словно небо в ясную ночь. Лираэль уставилась на это видение, завороженная множеством звезд. Они сияли все ярче, и Лираэль прищурилась от света.
И пока она щурилась, шар исчез, и оказалось, что за ним находилась собака. Но не маленький и симпатичный щенок. Это была какая-то помесь, в черных и желто-коричневых пятнах, ростом доходящая Лираэль до пояса. Собака выглядела вполне настоящей, в том числе и ее впечатляющего размера зубы. Единственным намеком на волшебное происхождение был толстый ошейник на шее. На нем было больше знаков Хартии, чем Лираэль когда-либо видела в жизни.
Собака выглядела в точности как увеличенная и дышащая копия статуэтки. Лираэль в изумлении смотрела на нее, а затем перевела взгляд на свое колено. Статуэтка исчезла.
Лираэль снова подняла глаза. Собака все еще была здесь. Она чесала задней лапой ухо, прикрыв глаза, чтобы лучше сосредоточиться. Шерсть у собаки была мокрая, как будто она только что искупалась.
Внезапно собака прекратила чесаться, встала и встряхнулась. С ее шерсти полетели капли грязной воды, они забрызгали Лираэль с ног до головы. Комнате тоже досталось. Затем псина легкой походкой подошла к Лираэль и лизнула оцепеневшую девочку в лицо. Этот язык точно принадлежал настоящей собаке, а не подделке, созданной с помощью магии Хартии.
Не получив ответа, собака оскалила зубы и объявила:
— Я — Невоспитанная Собака. Женского пола, если тебя интересуют детали. Когда мы пойдем на прогулку?
Глава одиннадцатая. В ПОИСКАХ МЕЧА
Прогулка, на которую Лираэль и Невоспитанная Собака отправились в тот день, была первой из череды многих. Лираэль не запомнила, куда они пошли в тот день, что именно она говорила и что ей отвечала Собака. Она помнила только то, что находилась в каком-то оцепенении. Примерно так же она чувствовала себя, когда ушибла голову, только в этот раз не было больно.
Впрочем, все это было не так уж важно. Невоспитанная Собака никогда не отвечала на вопросы Лираэль определенно. Иногда девочка повторяла через несколько дней вопрос, который уже задавала. Тогда она получала совсем другой ответ, но столь же неопределенный. На самый важный вопрос: «Кто ты? Откуда ты взялась?» — имелся целый ряд ответов, начиная с: «Я — Невоспитанная Собака» и «Отовсюду». Время от времени их заменяли более «красноречивые фразы»: «Я — твоя Собака» и «Вот сама мне и скажи — это было твое колдовство». Собака также отказывалась — или не могла — ответить на вопрос о своей природе. Лираэль казалось, что это самая настоящая собака, хотя и говорящая. По крайней мере, на первый взгляд.
Первые две недели Собака спала в рабочей комнате Лираэль, свернувшись под столом. Стол был новый — Лираэль пришлось стащить его из пустого кабинета по соседству. Она понятия не имела, что случилось с ее собственным столом, и знала только, что он исчез во время ее колдовства.
Собака ела то, что Лираэль таскала для нее из трапезной или с кухонь. Четыре раза в день они гуляли по коридорам, в которые редко кто-нибудь заглядывал. Лираэль каждый раз боялась, что их обнаружат. Но Собаке всегда каким-то образом удавалось спрятаться от приближающихся Клэйр. Невоспитанная Собака вообще была очень осторожной: в качестве туалета она всегда использовала самые отдаленные темные и пустынные коридоры. Выйдя оттуда, она непременно извещала Лираэль о том, что там делала. Девочка ворчала.
В общем, если не считать собачьего ошейника из знаков Хартии и умения говорить, Невоспитанная Собака была похожа на любую другую большую собаку сомнительных кровей.
Но конечно, она не была обычной собакой. Однажды после обеда Лираэль тайком прокралась в свой кабинет и застала Собаку читающей. Лежа на полу, Собака читала большую серую книгу, которую Лираэль раньше не видела. Собака перелистывала страницы передней лапой — только лапа стала заметно длиннее и вместо когтей заканчивалась тремя пальцами.
Почувствовав, что на нее смотрят, Собака глянула поверх книги на свою хозяйку, застывшую у двери.
Лираэль мгновенно вспомнила, что говорилось в книге о созданиях Наги. Форма Стилкен подвижна.
Вспомнила она и то, как эта тварь с руками-крючьями вытянулась и стала совсем тонкой, чтобы пробраться через ограду, охраняемую луной.
— Ты — создание Свободной магии, — выпалила Лираэль, нащупав в своем кармане заводную мышь. Губы ее потянулись к свистку на воротнике. Уж в этот-то раз она не совершит ошибку. Она немедленно позовет на помощь.
— Нет, вовсе нет, — запротестовала Собака. Она оскорбленно прижала уши, а ее лапа уменьшилась до нормальных размеров. — Вовсе я не создание этой магии! Я такая же часть Хартии, как ты, только у меня другие качества. Посмотри на мой ошейник! И уж конечно, я не Стилкен и не одна из ее сотен вариантов.
— Что ты знаешь о Стилкен? — спросила Лираэль. Она так и не вошла в кабинет, а заводную мышь держала наготове в руке. — И почему ты именно ее упомянула?
— Я много читаю, — ответила Собака, зевая. Потом она принюхалась, и глаза у нее загорелись. — У тебя там телячья кость?
Лираэль ничего не ответила, но убрала за спину сверток, который держала в левой руке.
— Откуда ты знаешь, что я подумала о Стилкен? И я до сих пор не знаю, не принадлежишь ли ты к ним — или к кому-нибудь еще похуже.
— Потрогай мой ошейник! — возразила Собака, потихоньку продвигаясь вперед и облизываясь. Перспектива поесть явно интересовала ее куда больше, чем разговор.
— Откуда ты знаешь, что я думала о Стилкен? — повторила свой вопрос Лираэль, медленно и четко выговаривая каждое слово. Она подняла телячью кость над головой. Собака задрала голову и завороженно уставилась на сверток. Конечно, создание Свободной магии не могло бы так интересоваться телячьей костью.
— Я догадалась. Похоже, ты очень много думаешь о Стилкен, — ответила Собака, показывая лапой на стопку книг на столе. — Ты изучаешь все, что нужно для того, чтобы связать Стилкен. А еще ты написала слово «Стилкен» четырнадцать раз на той бумажке, которую сожгла. Я прочитала это по отпечаткам на промокашке. И я почуяла твои чары на той двери внизу и Стилкен, которая поджидает за дверью. Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5
|
|