Глава двадцать третья. ЛАТАЛ-МЕРЗОСТЬ

Пятые Ворота были «водопадом наоборот», неким водовзлетом. Река, спрятавшись в невидимой стене, с чудовищной силой взлетала вверх. Между черной лентой, которая кончалась у Пятых Ворот, и этой взлетавшей рекой оставался зазор. Лираэль и Собака уставились на этот провал, и у них перехватило дыхание. Не укладывалось в сознании, что вода, которая должна падать, поднимается снизу вверх. У Лираэль возникло неприятное чувство, что и у нее теперь тоже исчезнет нормальная сила притяжения и она перевернется.

Эти мысли были навеяны осознанием того, что именно так и произойдет, когда она произнесет заклинание Свободной магии на переход через Пятые Ворота. Там не было ни дорожки, ни ступенек — заклинание просто давало уверенность в том, что водовзлет не забросит вас слишком далеко.

— Тебе лучше бы держаться за мой ошейник, хозяйка, — сказала Собака, разглядывая вздымавшийся фонтан. — Заклинание ко мне не относится.

Лираэль вложила меч в ножны и крепко вцепилась в ошейник Собаки. Ее пальцы сразу же ощутили тепло и знакомую радость от соприкосновения со знаками Хартии. Ей вдруг показалось, будто эти знаки — совсем новые, не те, которые она видела тысячу раз, когда прикасалась к ошейнику Собаки. Но сейчас не было времени на подобные размышления.

Изо всех сил прижав Собаку к себе, Лираэль произнесла магические слова, которые должны были перенести их через водопад, снова почувствовав тепло Свободной магии во рту и в носу. Этот жар мог вылечить ее от простуды, подхваченной в Анселстьерре.

Заклинание неспешно начало свою работу, и Лираэль уже подумала было, не повторить ли его. Но тут увидела, как от водовзлета отделился узкий поток воды, который двигался как странное, тонкое, но очень широкое щупальце. Оно, подобно большому шарфу, обернулось вокруг Лираэль и Собаки, не прикасаясь к ним. Затем стало подниматься вверх, подхватив Лираэль и Собаку, которые поднимались вместе с ним.

Подъем продолжался несколько минут. Пятый Предел внизу подернулся дымкой мороси. Водовзлет продолжал вздыматься вверх, но сила, влекущая Лираэль, остановилась, и неожиданно щупальце, взметнувшись, слилось с рекой, выбросив своих «пассажиров» на другую сторону.

Лираэль заморгала, когда ударилась обо что-то твердое, что в обычном понимании могло бы называться крутым обрывом, но здесь обычное понимание было неприменимо. Каким-то образом Лираэль и Собаку перенесло в следующий Предел. В Шестой Предел, где река преобразилась в мелководный бассейн, в котором не было никакого течения. Но зато там было великое множество Мертвых.

Лираэль так остро ощутила их присутствие, что ей показалось, будто кто-то стоит совсем близко, рядом с ней, а может быть, так оно и было. Лираэль немедленно отпустила ошейник Собаки и достала Нейму. Меч зазвенел.

Для Мертвых меч и колокольчики были достаточным предупреждением. Так или иначе, они просто чего-то дожидались в этом месте, и их нужно было заставить двигаться, поскольку у них не было своей воли и они не знали, куда идти. Очень немногие из них решились бы на битву с Жизнью. Одни усмирили свой голод в прошлом, по своей воле или не по своей. Другие почуяли в Лираэль великую искру Жизни, и голод в них проснулся.

Таких голодных было трое.

Лираэль увидела три огромные тени среди апатичных духов. Там, где должны были бы находиться глазницы, у них полыхало пламя. Эти трое загораживали ей дорогу.

И снова «Книга Мертвых» подсказала ей, как справиться с этим препятствием в Шестом Пределе. И, как всегда, рядом была Невоспитанная Собака.

Когда три чудовища двинулись к Лираэль, она достала Саранет и очень аккуратно позвенела им, вложив в это действие всю свою волю, соединив ее с глубоким звуком колокольчика.

Три чудовища слегка оторопели, когда сильный голос Саранета разнесся по Шестому Пределу, и приготовились сражаться с наглым колдуном, стремящимся подчинить их себе.

Затем они захохотали. Этот хохот напоминал шум огромной толпы людей, не понимающей, как реагировать на нечто странное и одновременно смешное. Потому что колдун был столь неопытен, что направил свою волю не на чудовища, а на валявшихся повсюду Ленивых Мертвых.

Продолжая хохотать и стараясь опередить друг друга, Великие Мертвые двинулись вперед. Ведь тот, кто первым овладел бы колдуном, получил бы самую большую часть его Жизни. Ибо Жизнь и сила были единственными полезными вещами в их долгом путешествии из Смерти.

Они даже не заметили нескольких духов, вцепившихся в их ноги-тени и кусавших их колени. Великие просто стряхивали с себя этих духов, как люди отмахиваются от комаров.

Затем все больше и больше духов стало вылезать из воды и обвиваться вокруг трех Великих. Тем пришлось остановиться и отгонять этих Ленивых Мертвых прочь. Они разозлились, им теперь было не до смеха.

Разъяренные Великие Мертвые отвлеклись от Лираэль, поэтому не заметили заклинания Хартии, открывшего их имена, и не увидели, как девушка приблизилась к месту сражения Великих Мертвых с их ленивыми братьями.

Но им поневоле пришлось обратить внимание на Лираэль, когда зазвенел новый колокольчик. Теперь это был Кибет, звеневший совсем близко к чудовищам. Звук его нельзя было игнорировать даже после того, как он замолкал.

— Латал-Мерзость! — приказала Лираэль. — Пришло твое время! Зовут Девятые Ворота, и ты должен уйти за них!

Латал истошно завопил, пока Лираэль произносила эти слова, и в его крике отразилась мука тысячелетий. Латал уже дважды за эти тысячи лет старался пройти в Жизнь. И дважды его снова отгоняли в Смерть ледяным голосом Кибета. И всегда его останавливали у этих Ворот. Теперь уже Латал никогда больше не прогуляется под солнцем, никогда не напьется Жизни из живого тела. Девятые Ворота слишком близки, а приказ так силен, что ослушаться невозможно.

Драбас и Соннир тоже слышали колокольчик и крик Латала, они поняли, что это не какой-то глупый колдун, это — Аборсен. Новая Аборсен, потому что прежнюю они знали и убежали бы от нее. Меч тоже был другим, но они его запомнили, на будущее.

Все еще выкрикивая что-то, Латал поплелся прочь. Младшие Мертвые продолжали суетиться под водой и кусать его за ноги, стараясь вернуть Латал-Мерзость назад. Лираэль пока не двигалась, потому что не хотела оказаться слишком близко к Латалу, когда он будет проходить через Шестые Ворота. Неожиданное течение могло прихватить заодно и ее. Она заметила, как двое других Великих Мертвых быстро уходят в сторону, прокладывая себе дорогу среди мелких духов, клубящихся у их ног.

— Прогнать их, госпожа? — быстро спросила Собака, с отвращением глядя на эти тени. — Прогнать?

— Нет, — решительно возразила Лираэль. — Латал побежден. А эти двое будут защищаться вместе и могут оказаться слишком опасными. Кроме того, у нас нет времени.

Пока она это говорила, Латал внезапно замолк, и Лираэль почувствовала, что течение стало сильнее. Она уперлась ногами, прижавшись к Собаке, стоявшей, как скала. Несколько минут течение было очень сильным, оно пыталось сбить с ног Лираэль, но потом опять замерло. Воды Шестого Предела опять были неподвижны,

И тут же Лираэль двинулась к Шестым Воротам. В отличие от всех других Шестые не находились в каком-то определенном месте. Они время от времени произвольно открывались в любой точке — что уже представляло собой опасность, но могли открыться и где-нибудь вдалеке от Пятого Предела.

На всякий случай Лираэль снова решила покрепче ухватиться за ошейник Собаки, хотя для этого пришлось спрятать меч в ножны. Облизав губы, чтобы их не обожгло жаром Свободной магии, Лираэль произнесла заклинание.

Вода отступила перед заклинанием, образовав круг суши, десяти футов в диаметре, на котором остались стоять Лираэль и Собака. Почва совсем высохла, и круг вдруг стал погружаться под воду, а по всей окружности вырастали стены из воды. Круг погружался все быстрее и быстрее, и наконец вокруг него образовалась стена цилиндрической формы, высотой в триста футов.

Затем со страшным грохотом водяная стена цилиндра рухнула, разлившись во все стороны. И через несколько минут река по-прежнему спокойно омывала ноги Лираэль.

Воздух очистился, и Лираэль увидела, что они стоят в реке, а течение снова пытается утащить их вниз.

Они достигли Седьмого Предела, и Лираэль уже могла увидеть первые из Трех Ворот, обозначавших глубины Смерти. Седьмые Ворота были бесконечно длинной линией красного огня, которая сверхъестественным образом тянулась по воде. Свет этого огня был ярким и тревожным, особенно после серой мглы, сопровождавшей их всю дорогу.

— Мы приближаемся, — сказала Лираэль, и в ее голосе смешались облегчение от того, что они забрались уже так далеко, и опасение из-за того, что им еще предстоит.

Но Собака не слушала свою хозяйку, она смотрела назад, навострив уши. Потом, глянув на Лираэль, сказала:

— Наш преследователь настигает нас, хозяйка. Я думаю — это Хедж! Нам надо спешить!

Глава двадцать четвертая. ЗАГАДОЧНАЯ ИНИЦИАТИВА МОГГЕТА

Ник нашел на земле согнутый гвоздь и, вооружившись им и смутным воспоминанием о том, как работает замок, еще раз попытался войти в бетонное строение, где располагался один из девяти блоков соединения, жизненно важный для всей операции, которую готовили на «Лайтинг-Фарм».

Теперь Ник не слышал ничего, кроме раскатов грома, и не смотрел вверх, потому что молнии были слишком близкими, слишком яркими. То, что находилось в нем, требовало, чтобы он посмотрел вдаль и убедился, что полушария правильно помещены на бронзовые подставки. Но даже если бы Ник хотел подчиниться этому требованию, у него на это не было сил.

Он снова опустился на землю, выронив при этом гвоздь, и начал искать его, хотя понимал, что в этом нет никакого смысла. Но он обязан был что-то делать, пускай даже бесполезное.

Вдруг Ник почувствовал, как что-то коснулось его щеки, и отдернул голову. Но это прикоснулось снова, оно было более влажным, чем туман, и шершавым. Ник чуть приоткрыл глаза — мелькнуло что-то светлое.

Наконец он понял, что это такое. Это был маленький белый кот, который нежно вылизывал его лицо.

— Пошел прочь, кот, — простонал Ник. В раскатах грома голос его был едва слышен. Ник чуть шевельнул рукой и добавил: — Тебя поразит молния!

— Сомневаюсь, — прямо в ухо Нику ответил Моггет. — Я решил, что должен забрать тебя с собой. К сожалению. Ты можешь идти?

Ник отрицательно покачал головой и, к своему удивлению, обнаружил, что плачет. Его удивило появление говорящего кота, но мир рушится, и все может случиться.

— Нет, — прошептал он. — Что-то сидит внутри меня, кот. Оно не позволяет мне уйти отсюда.

— Разрушитель в смятении, — сказал Моггет. Он видел, как второе полушарие погружали на бронзовую подставку и потом на платформу. Обожженные и побитые Мертвые Руки действовали довольно бессмысленно. Зеленые глаза Моггета отражали блеск молний, но он даже не моргал. — Как и Хедж, — добавил кот. Моггет уже провел тщательную разведку и видел колдуна на кладбище. Хедж был покрыт льдом, явно отправился в Смерть за подкреплением.

Ник каким-то образом знал, что это его последний шанс, что этот говорящий кот как-то связан, как и Собака из его снов, с Лираэль и Сэмом. Собрав последние силы, он заставил себя сесть, но и только-то. Юноша был слишком слаб, и полушария находились слишком близко.

Моггет, глядя на него, раздраженно помахивал хвостом.

— Полагаю, лучшее, что я могу сделать, это забрать тебя отсюда, — повторил кот.

— Что? — пробормотал Ник. Он не мог даже представить себе, как коту удастся перенести хотя бы на небольшое расстояние взрослого мужчину, Даже так ослабевшего.

Моггет не ответил, а просто встал на задние лапы. И начал меняться…

Внезапно Ника ослепил яркий свет. Он уже понял, что животное изменяется, но все никак не мог в это поверить. Потому что вместо маленького белого кота перед ним стоял широкоплечий светловолосый человек ростом чуть выше десятилетнего ребенка. У него была очень бледная кожа альбиноса, хотя глаза отнюдь не были красными, а ярко-зелеными, миндалевидными — точно такими, какие были у кота.

Талию мужчины охватывал пояс из красной кожи, к которому был прикреплен крошечный серебряный колокольчик. Затем Ник заметил, что на манжетах белых одежд этого привидения — а как иначе его назвать? — были повязаны широкие ленты, усеянные узором из маленьких серебряных ключей — такие же серебряные ключи Ник видел на плаще Лираэль.

— Теперь, — осторожно произнес Моггет, который чувствовал внутри Ника частицу Разрушителя и понимал, что нужно быть крайне осмотрительным и применить хитрость, когда не хватает сил. — Я собираюсь тебя поднять, и мы с тобой найдем хорошенькое местечко, откуда сможем наблюдать за соединением полушарий.

При упоминании о полушариях Ник ощутил в груди боль, жар страшного пламени. Да, полушария рядом, они дают о себе знать.

— Я должен проследить за работой, — прохрипел он и снова закрыл глаза. Мысль о полушариях пылала в мозгу ярче молний.

— Дело сделано, — прошипел Моггет, затем поднял Ника, стараясь при этом избегать прикосновений к его груди. Альбинос был похож на муравья, который тащит груз, превышающий его собственный вес. — Мы всего лишь найдем место, откуда будет лучше видно, как соединяются полушария.

— Лучше видно… — пробормотал Ник. Это как-то успокоило боль в груди, позволило мыслить самостоятельно.

Ник открыл глаза и встретился со взглядом зеленых глаз своего носильщика. Он не смог бы определить, что они выражали. Был это страх или взволнованное ожидание чего-то?

— Мы должны остановиться! — прошипел Ник, и боль вернулась с такой силой, что он вскрикнул, Крик его потонул в раскатах грома. Моггет ниже наклонил голову, а Ник продолжал шептать: — Я могу показать тебе… ах… отпереть блок соединения… отсоединить главный кабель…

— Слишком поздно, — возразил Моггет и начал пробираться между металлических штырей — улавливателей молний, лавируя так, будто мог предугадать, куда ударит следующий разряд. Позади Моггета и Ника последние уцелевшие рабочие Хеджа соединяли главный кабель с бронзовой колыбелью, в которой покоилось одно из полушарий. Полушария находились на платформах железнодорожного пути, в пятидесяти ярдах одно от другого, и их плоскости были обращены друг на друга. Была непонятно, что приведет в движение платформы и соединит полушария, но ясно, что это должно произойти довольно скоро.

Многие из штырей уже полностью зарядились от молний и передавали силу полушариям. Вокруг железнодорожных платформ проскакивали длинные голубые разряды, и Моггет чувствовал, какой голод гложет Разрушителя, как взволновано древнее существо внутри серебряного металла полусфер.

Альбинос зашагал быстрее, хотя и опасался двигаться слишком быстро, чтобы не насторожить существо, сидящее в Нике. Но молодой человек спокойно лежал у Моггета на руках, одной частью сознания понимая, что поздно что-либо предпринимать, другой — печалясь, что он проиграл.

Скоро стало ясно — Ораннис старается выбраться из своих оков. Молнии окружили полушария, но временами казалось, что какая-то невидимая рука расталкивает их в разные стороны. При этом все больше молний попадало в металлические штыри на склоне. Участились раскаты грома. Если сначала гром гремел по девять раз в минуту, то теперь происходило по девяносто раскатов в минуту. Все пространство «Лайтинг-Фарм» было охвачено непрекращающимся грохотом.

Затем в течение нескольких минут в центре грозы вообще не возникло ни одной молнии. Но полушария осветились новым сильным светом, и каждый раз, оглядываясь, Моггет видел в глубине серебряного металла все более четкие черные тени. Будто они злились, что нечто снаружи мешает им соединиться.

Снова засверкали молнии, гром сотрясал землю. Полушария засветились еще ярче. Завизжав колесами по рельсам, платформы двинулись к месту соединения.

— Полушария соединяются! — закричал Моггет и что есть силы побежал вверх по склону. Он сгорбился, пытаясь защитить свою ношу от злобной энергии, которая взрывалась со всех сторон.

В груди Ника задрожала частичка серебра, которая почувствовала притяжение своего целого. Эта частичка стала вырываться из сердца Ника, чтобы отпраздновать кровавую победу. Но сила, которая влекла ее, еще была недостаточно могучей, к тому же полушария находились довольно далеко… И вместо того чтобы прорываться сквозь мышцы и кости, осколок серебра проник в кровеносную артерию, чтобы освободиться тем же путем, каким он попал в Ника почти год тому назад.

Сэм опустил ладонь, когда Мертвая Рука, корчась, упала, а золотой огонь Хартии пробежал по конечности духа. Огонь полыхнул рядом с деревьями, и они загорелись. Дым от горящих деревьев спиралью поднимался вверх, врываясь в туман, который все катился вниз с хребта.

— Надеюсь, что это сделали мои стрелы, — заметил сержант Эванс. Он выпустил в эту Мертвую Руку несколько серебряных стрел, но они лишь на какое-то время затормозили движение Мертвого. — Дух еще там, — мрачно произнес он. — Хотя тело уже уничтожено.