Однажды мне надоело неёбаное положение, и я решил подойти к проблеме поебки вплотную. Чтобы подстегнуться, я заключил с Яшкой спор.
      - Яшка, поебаться не проблема, - говорил я. - Ни хуя не проблема. Давай спорить, что в течении 2, ну хуй с ним, 3 недель я, блядь, кого-нибудь выебу. На пятерку спорим. Давай даже заключим взаимный спор. Ты со мной тоже поспорь, что кого-нибудь выебешь за 3 недели. То есть засунешь хуй в пизду. И вся любовь. Таким образом, если мы оба просрем или оба выиграем, то никто никому ничего не будет должен. А если один просрет, а другой выиграет, то просравший выплачивает выигравшему червонец. Свой проигрыш и его выигрыш.
      Мы поспорили...
       Объяснения для читателя.Это ясно. Спор-то двойной. Я с ним спорю, что выебу, и он, что выебет. Он просирает, я выигрываю. Я выигрываю - он просирает.
 
 
      Оба тут же приступили к активным действиям. Задача осложнялась извечным советским вопросом - ГДЕ? У меня дома предки, у него тоже. А ебать где-то надо. Причем еще не ясно кого.
      И пошла гонка... Мы с Яшей рванули каждый в своем направлении напролом, ломая кусты и ветки, топоча по опавшим листьям по следу ебова, которое нужно было взять первым.
      Сам факт поебки подтверждался честным словом. Мы знали, что друг друга не обманем. И мы оба вели отчет о проделываемой работе.
      ...Не то чтобы каждый день из этих этапных и судьбоносных мы с утра до ночи бегали - язык на плечо - в поисках пизды. Нет, были дни, когда в отчете появлялись надписи типа "практически ничего не сделано". Или: "Проебал позицию. День пропал".
      И вот под фанфары души в моем отчете на 13-й день появилась запись: "СВЕРШИЛОСЬ... НЕ ЗНАЮ, ЧТО И ПИСАТЬ-ТО. В ОБЩЕМ, ПРОСРАЛ МАКЕЙ".
      Как же это случилось? Сейчас, сейчас, поудобнее сяду и все-все хорошо и подробненько опишу. Бля буду.
      У меня была телефонная тактика: ходить по улицам и снимать баб было некогда, я сидел на аппарате и обзванивал плохо знакомый и незнакомый бабский пол. Яшка же вручную разрабатывал старые связи. Я палил веером, работал по площадям. Он методично бил в одну цель. У Яши была какая-то, с его точки зрения, перспективная в этом плане знакомая. И он решил ее срочно доработать. Она была дура, и у Яши были шансы. Забегая вперед, скажу, что на следующий день после моей победы ему удалось привести эту бабу к себе домой, раздеть до пояса и щупать за сиськи. Штаны ему с бабы снять не удалось, несмотря на все попытки, хотя от трения яшкиными ладонями по сисьскам баба тащилась. Но хуй дала.
      У меня же клюнула некая Оксана. На голый крючок взяла. Здесь необходима предыстория. Ведь кто такая Оксана... О-о, я буду рассказывать в подробностях! Слушайте все, как я поебался, и что этому предшествовало!
      Однажды, когда Яшкины предки по традиции смотались в Литву отдыхать (никто и подумать не мог тогда, что это заграница), я и Саша Суворов по той же традиции приехали к Яшке с ночевкой. У нас, помню, не было выпивки.
      - Может одеколону ебнуть? - усомнился я. - Люди же пьют.
      Микоян тут же достал большой пузырь заграничного одеколона, мы налили 3 маленьких стопочки, добавили "Тройного". Для коктейля, наверное. Сейчас не помню. После добавления "Тройного" на поверхности жидкости появилась белая пена. Из стопок резко разило одеколоном. Некоторое время мы сидели за столом над этими стопками, но выпить так и не решились. Вылили в раковину.
      - Тогда давай сделаем чефир, - выдвинул я новую версию кайфа. - Люди же пьют.
      Мы вбухали в заварной чайник пачку чая и заварили крутым кипятком. Когда заварилось, опять наполнили стопки.
      Я опустил язык в рюмочку.
      - Ф-фу, бля!.. - меня перекосоебило. - Ф-фу, бля, горечь! Хинин! Бля!
      Тем не менее, мы хлопнули по две стопки этой срани.
      Сидим, ждем кайфа... Но он не пришел. Зато мгновенно распухла голова. Рожи раскраснелись, давление повысилось. Башка стала тяжелой. А кайфа не было.
      После игры в карты мужчины пошли спать. В одну комнату, чтоб попиздеть перед сном. Яшка спал на своем диване, Суворов на кровати, а я на раскладушке. И в темноте предсонного пиздежа Суворов рассказал историю про Оксану. Как я теперь понимаю, все он напиздил. Все, кроме телефона и имени. За Суворовым это водится, он большой пиздун и распиздяй. Ему спиздить, что мне два пальца обоссать. А я это запросто. Лучше многих.
      ...Якобы, он обнаружил у себя в институте на парте телефон и имя "Оксана". Якобы ходили слухи по институту, что Ксюша баба блядовитая. Он позвонил, они начали встречаться. И у нее дома он ее выебал.
      Фантазия Суворова не знала лимита. По его словам получалось, что он бросил Ксюше 7 палок, не снимая гандона! Явные враки. Рассказывал он долго, живописно и красочно. Жалко, что я не мог тогда записать его байки, смерть как интересно! С тех пор прошло уже много времени, и я просто запамятовал технические подробности... Оксана-де, здорово возбудилась, увидев в его гандоне сперму первой палки. И так далее...
      Потом он, якобы, ебал ее еще в институтской лаборатории. В общем, я запомнил номер телефона, встал с раскладушки, с понтом поссать, а сам пошел в коридор, вынул из своей сумки ручку и бумажку и записал его (номер) на бумажечку. И, как видите, не зря.
      Я начал еблю со звонка. Перед разговором тщательно подготовился, набросал на бумажке текст, возможные повороты беседы. Ведь главное в разговоре с бабой - натиск, напор. Главное - не останавливаться. Без перерывов вешать лапшу, запарашивать мозги. Понимаете? Ебать мозги все время надо, постоянно. Женщина любит ушами и ими же слушает... Текст должен быть веселым, интересным.
      Несколько подготовленных телефонных звонков - и, наконец, первая встреча на Пушкинской площади. Я очень надеялся на счастливый конец, но тетка мне не понравилась. Капельку полноватая троечница. Неинтересное, постное лицо. Но выбирать не приходилось, цигель-цигель, ай-лю-лю, время поджимало за яйца...
      Я заливался соловьем. Мы брели по Москве, и я свиристел. Нет, я работал! Я отрабатывал спорный червонец не как сумму, а как принцип. Я упорно бежал к цели. Бежал, зная, что с таким же упорством и скоростью идет к своей цели и мой соперник. Нужно было спешить. И нужно было не пережать.
      Я произвел на ее слабый мозг сильное впечатление, да. "Может уже сегодня удасться поебаться?" - в надежде думал я, когда вдруг по ее просьбе мы поехали куда-то по синей ветке метро: "Сейчас пригласит куда-нибудь на пустую хазу, и мы поебемся. Почему бы нам действительно не поебаться?"
      Увы, она не пригласила. Оказывается, я ее просто проводил. Сказала: "Звони после первого сентября". И мы расстались. Срыв! Да еще перерыв на целую неделю! На целую неделю она выключилась из обращения, и мне пришлось крутить другие варианты. Впрочем, впустую. Там все пообломалось, как вы уже знаете.
      ...Я позвонил после первого сентября. Мне было уже нечего терять, кончался срок, и я надавил: мол, давай в субботу встретимся, сходим ко мне, тем более мои предки уехали на дачу и мне, калеке, некому даже яичницу приготовить. Смехуечки, пиздохаханьки.
      Встретились мы опять на Пушке, под памятником засранному белым голубиным говном величайшему арапскому поэту начала Х1Х века. Я ждал ее первой, как мне казалось, определяющей фразы. И она сказала что-то типа "пошли". Я понял так, что гулять, и разочаровался. Ладно, подумал я , дойдем до ближайшего метро, а там сведу вопрос к поездке ко мне домой.
      Мы начали гулять в направлении к Арбату, пиздить, и где-то возле здания ТАСС она вдруг произнесла:
      - Ты, кажется, говорил что-то насчет яичницы.
      А-а-а! Это хорошая фраза! Она движет нас в нужном направлении. После этой многообещающей фразы я еще на километр приблизился к совокуплению, то есть победному проникновению эрегированного члена в чужую пизду!
      Единственное, о чем я теперь жалел, что поехали мы ко мне не с "Пушкинской" - полчаса без пересадок, а с этой ебаной "Арбатской" - хуй знает сколько с 2 пересадками. Такое метро.
      Мы ехали, пиздили, а я мучительно размышлял - выгорит или нет? С одной стороны, конечно, она поехала к одинокому хую на квартиру. С другой - бабы дуры, а бабская душа потемки. Охуенные, причем...
      - Долго еще? - спросила Оксана, когда мы уже шагали от метро к моему дому.
      - Волнуешься? Идем, идем, а конца все не видно...
      - Какого конца?
      Но даже эта ее двусмысленная фраза еще не гарантировала поебки. Так же как наличие пизды еще не гарантия ее доступности.
      В упор не помню, ел ли я тогда яичницу. Ел, наверное, раз по сценарию было запланировано.
      Потом мы сидели на диване, кажется, смотрели какие-то фотографии, и я начал постепенный и упорный нажим - волосы, плечи. Засосы. Целоваться с ее ртом, похожим на слизняка, было неприятно, но ведь не всегда в жизни приходится делать только приятную работу. Много в мире и грязной черновой. Кофту, под которой был только непривлекательный белый лифчик, Ксюша сняла сама, обнажив небольшие жировые складки на боках и прыщ на спине. И то и другое было плохо, но передо мной стояла сверхзадача, святая цель, и я пер к ней, плюя на средства. Так бы я ее ебать, конечно, не стал. Но я уже себе не принадлежал. Я принадлежал теперь народу, ждущему от меня подвига. Тысячи лет, многие поколения героических предков, воинов и первопроходцев, проливавшие кровь за отечество, с тревожным ожиданием смотрели на меня: оправдаю я их былые подвиги или нет. Да, я знаю, предки, теперь наступила моя очередь встать в полный рост на бруствер, вдохнуть полной грудью, не посрамить земли русской.
      А ведь когда ебать не хочется, но надо, может и хуй не встать!
      ...Под черными штанами оказались почему-то еще и колготы, которые мы сняли совместными усилиями. Упал лифчик. Дольше всего оборонялся последний бастион - белые трусера. Впоследствии мне неоднократно приходилось убеждаться, что именно этот редут стоит крепче всего. Баба может без боя сдать юбку, лифчик, колготы, но белые трусера, прикрывающие вход в цитадель, бункер, логово, так сказать, зверя, будут стоять насмерть. И даже не у целок. У всех молодух, кто ссыт залететь. Вроде бы она не против переспать с тобой, лизаться-обниматься, лапаться, отдает тебе на откуп 2 сиськи - бери-не-хочу. Но пизду... Впрочем, скорее всего это правило касается только баб молодых да ранних, а те, что ближе к 30-и, сами ворота отворяют - заезжай. Но по 30-летним бабам у нас Бен специалист. Я же молоденьких драл, от 16 до 25.
      А вы знаете, как хуево оборона трусов отражается на потенции?! Очень хуево. Поэтому юноше, обдумывающему житье, я бы посоветовал начинать ебаться с одинокими 30-летними тетками с широченной пиздищей и богатым опытом,с бабами на пике сексуальной активности. А не этими микрощелками, которым еще романтики сопливой подавай. Джульетты сраные. Наше дело не рожать - сунул, вынул и бежать.
      Девушки! Ебаться лучше без трусов!
      Короче говоря, начиная от склизких поцелуев и до начала коитуса без трусов, в общей сложности я ломал ее 1,5 часа! А ведь это была не глупая целка, это была баба, пережившая искусственные роды и много уже накрутившая на спиздометр. Но она зело мандражировала залететь.
      1,5 часа плюс абсолютное нежелание ебаться - вы представляете, что творилось с моим хуем? Бедняжка был ни жив, ни мертв. Он то падал духом вместе со мной, то вновь загорался надеждой. Я лапал эти толстые дряблые сиськи, до самого последнего момента не зная, выиграю я спор или нет. Сломаю ее на снятие трусов, заставлю ли хуй подняться из последних сил...
      Но я все-таки сделал ее! Правда, учитывая просьбу публики, пришлось провести так называемое прерванное половое сношение с кончиной на пузо.
      Зато после этого началась обычная бабская тряхомудия. Жалобы на тяжелую жизнь, подлеца, который в 15 лет заделал ей беременность, потом попытка самоубийства, искусственные роды, мятежные переживания. Тьфу ты... Хорошо еще слезы не развезла. Между прочим, после траха жалобы на тяжелую жизнь для баб тоже развлечение известное. Поебутся - и давай в слезы. Мне один профессиональный ебарь-проститут рассказывал, что, бывалоча, проебешь бабца, а она в слезы - жизнь свою расписывает. "Это, - сказал он, - морально очень тяжело слушать, даже деньги брать потом как-то неловко. Поэтому я всегда деньги беру заранее". 100-процентная предоплата. (250 рублей - цена середины 1991 года).
      Интересно, вообще говоря, было пообщаться с этим проститутом, он мне рассказал, что очень много встречается баб с извращенными наклонностями. Кто платит, тот и заказывает музыку. Поэтому ему и лобок брили бабы и в жопу свечкой трахали и так далее. Веселые тетки. Теперь этот проститут решил заняться коммерцией, поставлять пизды богатым клиентам.
      Впрочем, я отвлекся. В тот момент, когда я драл Ксюшу, раздался телефонный звонок. Это звонил Баранов. В самый причинный момент! Я быстро сказал ему, что занят, бросил трубку и больше не поднимал ее, несмотря на упорные барановские звонки.
      Это поразительно, но с тех пор Баранов звонил мне во время каждой моей поебки. Если во время ебли раздается телефонный звонок, можете быть уверены - звонит Баранов. Что за еб твою мать? Поразительно просто.
      Несмотря на то, что подтверждением моей победы в споре являлось лишь честное офицерское слово, я на всякий случай попросил Ксюшу расписаться на листке настольного календаря и накропать какую-нибудь записочку. Я имел намерение продемонстрировать эти вещдоки Суворову, раз уж он хорошо знает Ксюшу и не раз драл ее. Но Суворов вещдоки не признал таковыми и более того, не поверил мне, что я еб Ксюшу. Он начал выспрашивать подробности - на каком такси я вез Ксюшу домой, сколько набил счетчик (около 5 рублей), где она живет, есть ли в подъезде телефон-автомат. Короче, выводил меня на чистую воду, подлец...
      А перед самым нашим с Ксюшей уходом из квартиры, опять позвонил Баранов:
      - Ты что там, ебешься что ли? Я слышал какой-то женский смех в трубке.
      - Да. Я сейчас выхожу, примерно через час-полтора буду дома, так что приезжай с ночевкой.
      За последнюю пятерку я отвез Ксюшу домой на тачке, вернулся затемно на метро. У подъезда меня уже ждал Баранов. (Он по наивности думал, что я приведу еще баб, и ему достанется хуй посовать).
      - Ну, рассказывай, - потребовал Баранов.
      Я поднес к носу Баранова 3 пальца левой руки, которые погружал за какой-то надобностью в Ксюшино влагалище:
      - Нюхай! Чем пахнет?
      - Фу! Блядь! - Баранов сморщился и отшатнулся. - Пиздой! Ебаный в рот!
      Дома Баранов с видимым удовольствием лицезрел разгром в виде двух немытых чашек и слегка помятого дивана:
      - Ага! Значит, вот на этом диване все происходило?!
      - На этом.
      - Молодец.
      Мы пошли на кухню, я достал из бара бутылочку и мы славно посидели, отметив такое событие. Клянусь, от этой посиделки я получил большее удовольствие, чем от Ксюши. А если еще учесть, что из выигранного червонца нужно отнять 5 рублей на такси... Да еще червонец тот злополучный Яша отдал мне почти через год. Какой там бизнес!..
      Кстати, через год подобная штука повторилась.После бурной трехпалочной ночи, после обязательных барановских звонков, я отвез маленькую Аню домой, и Баранов опять приехал ко мне лицезреть разгром: пустые рюмки, перевернутую постель. Измочаленная кровать поразила его больше всего. Баранов начал делать неприличные жесты руками, туловищем, показывать различные позы:
      - И так драл, и так, и так... Молодец.
      А с Яшей мы не раз спорили на баб. Однажды он проиграл мне пузырь водяры, купил (еще до Указа) бутылку болгарской черешневой водки, весьма отдающей блевотиной, и мы всей бандой распили ее на солнечной ВДНХ, в открытой столовке, окруженные достижениями нашего народа, среди трудового подвига. Хорошо, блядь, было.
      Вообще, с друзьями посидеть лучше всего. Это понимал даже вечно озабоченный Баранов.
      - Когда-нибудь, лет через 10, - говорил он. - Когда все мы будем солидными женатыми мужиками, не озабоченными сексом, соберемся без этих баб в лесу, на осеннюю охоту, расстелим на желтых листьях покрывало, поставим водочку. И посидим.
      ...Семь лет прошло с окончания института, всего только семь. Значит до осенней охоты - еще 3 года...Ты обещал, Адам.

 
 
      Интересно...
      Запах... Не зря говорят, среди чувственных ассоциативных воздействий - это самое сильное. Он неописуем, как неописуем цвет для дальтоника. Он не держится в памяти, как цвет, слово или образ. Но сразу узнается при появлении. Это так.
      ...Неописуемый запах первого класса. Очень редко он встречается мне. Почти никогда. И всегда пробивает в памяти до семилетнего возраста, до углового класса. Там я учился с первого по третий. Это был запах дешевых учительских духов, которым пропиталось все в классе. И запах этот - эфирная машина времени - забрасывает мои щупальца ощущений туда, в далекое-далекое прошлое из моего сегодняшнего настоящего, о котором тогда, будучи маленьким-маленьким, я и не помышлял.
      Это не просто знание - ага, такой запах был в первом классе. Это весь комплекс, это ощущение себя в "тогда", в первом классе. Солнечный класс, незамечаемый тогда запах, парта с чертиком в левом углу, тетрадь передо мной с написанными детскими буквами, указка, голос Натальи Ивановны. Уходит запах, уходит все. Меркнет. Остается информация: вот, только что было. Но нет уже пронизанности спицами ощущений. Хотя только что я ощетинивался ими.
      Наверное, любому возрасту и этапу в жизни человека должен соответствовать свой доминирующий запах. Все ушло, полустерлось в памяти. И вдруг тебе капнули на ватку из пузырька с надписью "1989 год, август, Сочи, Светлана". Махнули этим белым хлопковым клочочком, и действительно - 1989 год, Сочи, Светлана, шум пенного прибоя, непросыхающие от влажного воздуха плавки, огромные листья, я навожу объектив на резкость, шторм, духота экскурсионного "Икаруса", кукуруза за рубль, дальние горы за спиной, смешной экскурсовод на Рице.
      Специально разработать фирменные запахи в пузырьках. Запахи-коды, запахи-ключи. Я помню, что все самолеты имеют одинаковый запах. Хороший запах. Свежий.
      Вам посылка, месье, помните, 3 года назад вы были на Багамах, в отеле "Флорида"? В этом микроскопическом пузырьке часть вашей жизни, месье, - 3 года назад, отель "Флорида", аргентинское танго, длинноногая блондинка. Как ее звали? Понюхайте, месье, может быть приедете еще раз, прошлое притягивает. (Это фирменный запах нашего отеля, защищен патентом)... Ее звали Катрин... Понимаем, месье, давно прошедшее. Погрузитесь, месье, жизнь проходит, а это крючок, можно вытащить прошлое, отправиться туда, обмануть время. Попробуйте, месье, бесплатно.
      Пузырек от "Люфтганзы".
      Пузырек от...
      На этом можно сделать миллионы. Попрошу отстегнуть за идею...
      Запах акаций, эвкалиптов - это море. Запах гниющих водорослей - студенческая Пицунда. Пряный, тяжелый, смешанный с чем-то, наверное, тоже запах акаций, но чуть другой. Это один вечер в Стрые. 1990. Май. Чудный маленький прикарпатский городок. Мне сказали, что там по дешевке можно купить видак. Я выбил командировку и приехал. Неделю бегал как шальной. Лажа. Пустое. Цены довольно высокие, хотя и чуть ниже, чем в Москве. Всю неделю как угорелый - Львов, Драгобыч, Болехов, Ивано-Франковск - посетил за государственный счет. В поту и горячке.
      Но отдохновеннее всего был тот самый первый вечер, когда, устроившись в гостиницу, пожрав, избавленный от необходимости суетиться, я просто прогулялся по весеннему, теплому, вязкому стрыйскому вечеру. Повдыхал пряный цветущий запах, полюбовался на костелы, узкие улочки, старые дома с проходными подъездами и подворотнями, будто взятыми из фильмов о революционерах конца Х1Х века. Все неспешно сохранилось, и я все время ждал, что из проходного двора вдруг выйдет городовой с селедкой или выбежит революционер с пачкой листовок.
      Из частных окон нахально выглядывали жовто-блакитные, но тогда они казались еще неадекватным и забавным национализмом.

 
 
      А вот Стасик, с коим мы были в Пицунде, он известен как знатный изготовитель домашних спиртосодержащих напитков. Он изготовляет их из всего на что падает его острый глаз, используя при этом все до единой извилины пытливого ума.
      С моей легкой руки его фирменное вино из забродившего варенья, дохлых яблок и всякого гнилья, которое он кучами сваливает в трехлитровые банки, теперь называется стасовкой. Он и сам его так называет. Говорит: