"Не буду подходить к телефону", – решила Мэгги, но трубку взял Тим, и через минуту она услышала его голос:
      – Мама! Звонит бабушка. Она хочет с тобой поговорить.
      Мэгги вздохнула и досадливо поморщилась. Несмотря на то что она написала родителям длинное, на трех страницах письмо, в котором рассказала, каким чудесным образом изменилась ее жизнь, меньше всего сейчас ей хотелось разговаривать с матерью. По ее мнению, та была законченной пессимисткой, во всех событиях всегда видела только отрицательные стороны и обладала удивительной способностью делать из мухи слона. Но Тим уже взял трубку, значит, предстоит долгий разговор с матерью.
      – Привет, мама! – бодро поздоровалась Мэгги и, обернувшись к сыну, смотревшему мультфильмы, попросила: – Сделай, пожалуйста, звук потише.
      – Ну наконец-то, – сказала мать, и Мэгги почудилось, что ее голос заполнил не только телефонную трубку, но и всю квартиру. Такое же ощущение у нее возникало, когда она разговаривала с Джиной. – Я уже собиралась вешать трубку. Почему ты так долго не подходила к телефону?
      – Я была занята, а Тим смотрел мультфильмы.
      – Понятно… Ну что ж, поздравляю тебя с днем рождения, дорогая.
      – Спасибо.
      – Расскажи, как ты поживаешь, – потребовала мать, – а то я все время тревожусь о тебе, особенно после того, как получила последнее письмо.
      – Ты обо мне тревожишься? – изумилась Мэгги.
      – Естественно, – сухо отозвалась мать.
      – Но почему?
      Удивлению Мэгги не было передела. Нет, это только ее мать, впервые за четыре года получив от дочери полное бодрости и оптимизма письмо, может заявлять, что она тревожится за ее судьбу! Неужели она написала что-нибудь лишнее? Мэгги напрягла память, пытаясь вспомнить, что именно она сообщила родителям. Нет, все в порядке… Она восторженно рассказала о поездке на ферму, о знакомстве с замечательными людьми – Джо и Кэрол, родственниками доктора Голдинга…
      – Я дала прочесть письмо твоей сестре Джули, и она согласилась со мной, – ответила мать.
      – В чем? – удивилась Мэгги.
      – В том, что этот, с позволения сказать, доктор… – Мать выделила голосом последнее слово. – Этот доктор очень странно проводит курс лечения. – И сделала многозначительную паузу, очевидно, для того, чтобы Мэгги осознала важность услышанного. – Да… Так вот, мы с Джули крайне обеспокоены тем, что этот психотерапевт использует тебя в своих неблаговидных целях, – продолжала она уже угрожающим тоном. – Такое случается сплошь и рядом, дорогая. Взять хотя бы недавнюю публикацию в журнале "20/20". Там прямо говорится о том, что всякие недостойные люди, присвоившие себе право называться учеными-психотерапевтами, используют молодых и доверчивых женщин для… своих нужд. – И она снова сделала паузу, давая дочери вникнуть в смысл произнесенной ею фразы.
      – Мама, о чем ты говоришь? – возмутилась Мэгги. – Какие нужды? – Она не хотела слышать про глупости, которые пишут в журналах о психотерапевтах. – Этот доктор совсем другой! Он… он очень добрый и порядочный человек.
      На мгновение перед внутренним взором Мэгги промелькнули лицо Джейка, его добродушная улыбка, внимательный, полный сочувствия взгляд голубых глаз… и исчезли, словно испугавшись строгого голоса матери:
      – Мы с Джули очень боимся, как бы ты не совершила серьезную ошибку, Мэгги. – Вздохнув, она добавила: – Опять не совершила.
      Кровь прилила к щекам Мэгги. Так, начинается… Мать никогда напрямую не укоряла ее за то, что она осмелилась родить ребенка без мужа, но и не упускала случая высказать по этому поводу какое-нибудь ехидное замечание.
      – Маргарет, сегодня я опять разговаривала с Бобби Семплом, – сообщила мать. – И он мне признался, что по-прежнему любит тебя и ждет твоего возвращения. Несмотря ни на что.
      – Зачем ты с ним разговаривала? – возмутилась Мэгги. – Разве я просила тебя об этом? Да я даже и думать не хочу о Бобби!
      – Однако вы переписываетесь, – заметила мать.
      – Ну и что?
      – Значит, что-то вас связывает.
      – Но только не то, о чем ты думаешь!
      И зачем она отвечает на его дурацкие письма? Разве Мэгги когда-нибудь всерьез думала о Бобби, как о будущем муже?
      – А вот Бобби постоянно о тебе думает, – словно угадав ее мысли, сказала мать. – Вспоминает тебя, мечтает о будущем.
      – Мама, я тебя очень прошу: предоставь мне право самой распоряжаться собственной жизнью!
      – Знаешь, Маргарет, – задумчиво промолвила мать, – таким молодым и неопытным женщинам, как ты, сложно распознать истинные намерения мужчин, а они очень искусно умеют их маскировать под благородные.
      – Мама, я не люблю Бобби Семпла! – настойчиво произнесла Мэгги. – Не любила и не люблю.
      – Зачастую чувство возникает не сразу, оно формируется постепенно лишь после того, как люди проживут вместе какое-то время и лучше узнают друг друга! – возразила мать.
      – Я не хочу формировать никаких чувств! – бросила Мэгги. – И ждать, когда узнаю человека получше!
      – А как ты относишься к этому доктору? – вдруг строго спросила мать. – Ты его любишь?
      – Не знаю! – в отчаянии выкрикнула Мэгги. – Не знаю! Может быть.
      Прижимая телефонную трубку к уху и продолжая слушать громкий, с требовательными интонациями голос матери, Мэгги внезапно подумала о том, что она знает ответ на этот вопрос. Точнее, знала, и уже давно.
      После разговора с матерью у Мэгги испортилось настроение, не хотелось ни рисовать, ни читать. Но и смотреть на унылый пейзаж за окном тоже надоело. Погода портилась, солнце скрылось за облаками, пошел мелкий моросящий дождик. Выходить в такую погоду на улицу гулять? Никакого желания. Хотя, как однажды с улыбкой ответила миссис Уивер на вопрос Мэгги, зачем она под дождем возится с цветами в саду, "люди – не сахар. От дождя не тают".
      Наверное, она права. Мультфильмы закончились, и теперь Тим играл с котенком, размахивая перед ним яркой ленточкой, которой была обвязана коробочка с медальоном, подаренным миссис Уивер. Мэгги с озабоченным видом присела на диван и стала сосредоточенно думать, чем же ей заняться. Время – половина одиннадцатого утра, а она до сих пор так и не решила, как провести выходной. Привести в порядок квартиру? Неплохая идея. Может быть, уборка отвлечет ее от неприятных мыслей, вызванных недавним разговором с матерью, и поднимет настроение. А через пару часов, возможно, погода улучшится, и они с Тимом выйдут погулять.
      Мэгги встала с дивана и направилась в ванную комнату взять "Аякс" и "Лизол", но в этот момент раздался звонок в дверь, и зазвучал радостный голос Тима:
      – Мама! Иди сюда скорее! Посмотри, кто к нам пришел.
      Мэгги бросилась в коридор и увидела на пороге улыбающегося Джейка. Тим радостно прыгал вокруг него.
      – Мама! К нам приехал Джейк! – повторял он и счастливо смеялся.
      В одной руке Джейк держал горшок с цветком, а в другой – нарядный пакет с эмблемой художественного салона.
      – Тим, нельзя самому открывать дверь, – сказал Джейк, вручая цветок и пакет Мэгги. – Особенно если ты один дома. Больше так не делай. Договорились?
      Удивленная неожиданным визитом, Мэгги смотрела на Джейка широко раскрытыми глазами и не могла произнести ни слова. От волнения сердце ее билось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди. Наконец она опомнилась и смущенно пробормотала:
      – Спасибо за подарки. Вам не следовало…
      – Быть может, я купил не те принадлежности для рисования, какие вам нужны, но я плохо разбираюсь в подобных вещах. Так что заранее прошу меня извинить.
      – Ну что вы! – воскликнула Мэгги, доставая из пакета акварельные краски "Призмаколор", упаковку специальной бумаги для рисования и комплект соболиных кисточек. – Джейк! Большое спасибо! – восхищенно глядя на подарки, промолвила она. – Какие чудесные краски! А кисточки…
      – Поздравляю вас с днем рождения, Мэгги, – улыбаясь, сказал он.
      – Спасибо. А откуда вы узнали, что сегодня у меня день рождения? – удивилась она. – Кто вам сказал?
      Джейк с заговорщическим видом подмигнул Тиму и ответил:
      – У меня есть один хороший друг, он мне и признался, что сегодня вы именинница.
      – Да, вчера я по секрету сообщил Джейку, что у тебя сегодня день рождения, – кивнув, сказал Тим, держа его за руку.
      – Тим, отойди от доктора Голдинга! – строго сказала Мэгги. – И перестань скакать вокруг него. Он уже устал от тебя.
      – Нет, не устал! – мягко возразил Джейк. – Все в порядке, Мэгги. – И в подтверждение своих слов он поднял Тима на руки и стал его подбрасывать вверх и ловить. – Наверное, мне не следовало приезжать к вам, предварительно не позвонив, но у вас постоянно был занят телефон, – немного смущенно произнес он. – А мне не терпелось поздравить вас с днем рождения и вручить подарок.
      – Да, телефон был занят, – кивнула Мэгги, и Джейк заметил, как по ее лицу пробежала тень. – Звонила моя мать, – со вздохом пояснила она.
      – Понятно. – Джейк решил не спрашивать, почему, говоря о матери, Мэгги слегка нахмурилась. – А какие у вас планы на сегодняшний день? – поинтересовался он, опуская Тима и ставя на пол. – Уже решили, как его провести?
      – Нет пока.
      – Тогда у меня предложение: давайте все втроем совершим небольшую прогулку.
      – Давайте! – радостно закричал Тим и подпрыгнул так высоко, что очки слетели с его носа и упали на пол.
      – Тим! Перестань! – одернула его Мэгги.
      Джейк наклонился, поднял очки с пола, осмотрел и подал Тиму.
      – Осторожнее, а то они разобьются, – сказал он и, обращаясь к Мэгги, продолжил: – Я надеялся, что вы согласитесь, поэтому захватил с собой продукты для ленча. Так что о еде не беспокойтесь.
      – А куда мы поедем? – спросила она.
      – Паром перевезет нас на остров Эйнджел, там мы и погуляем. Можем даже взять напрокат велосипеды и покататься, а потом устроим пикник.
      Мэгги смотрела на Джейка, слушала его и взволнованно думала о том, как матери могло прийти в голову, что этот человек пытается соблазнить ее! Джейк… в джинсовом костюме и кожаных ботинках для прогулки, с открытым, добрым лицом и проницательным взглядом… Высокий, сильный, надежный. Прекрасно относящийся к ее сыну. Предлагающий совершить увлекательную прогулку на пароме. Разве он похож на врача, использующего молоденьких пациенток для своих неблаговидных дел? Когда мужчины преследуют подобные цели, они не возят женщин к своим родственникам и не приглашают на прогулки с маленькими детьми. В общем, мать не права. И Джина тоже. Да, доктор Голдинг необычно проводит психотерапевтические сеансы, но разве можно обвинить его в том, что он пользуется доверчивостью женщин? Нет, Мэгги полностью доверяет Джейку и относится к нему так, как никогда не относилась ни к одному мужчине на свете. Даже к Джеффу.
      Мэгги улыбнулась Джейку и сказала:
      – Сейчас мы с Тимом быстро оденемся и через минуту будем готовы.
      В девять утра, когда Джейк только собирался покинуть свой трейлер, он позвонил в справочную и узнал, что на паром, отправляющийся из Сан-Франциско, они с Мэгги и Тимом не успевают. Но можно сесть на паром в Тибероне. Джейку всегда нравилась эта прелестная рыбацкая деревушка, немного севернее Соселито, в округе Мэрии, и он мечтал показать ее Мэгги и Тиму. Джейк был уверен, что она тоже им очень понравится.
      Они отправились тем же маршрутом, что и неделю назад в Клоувер-Крик на ферму Джо, пересекли мост, соединяющий Ричмонд и Сан-Рафаэль, но затем свернули на юг. Их путь пролегал вдоль побережья, мимо зданий, в которых располагались офисы многочисленных фирм, нарядных отелей, холмов, на которых не паслись коровы, а возвышались роскошные особняки. Мэгги с нескрываемым интересом рассматривала автомобильные салоны "мерседес-бенц" и "БМВ", ухоженные площадки для гольфа и тянущиеся вдоль побережья пляжи с чистым светлым песком.
      Наконец они въехали в старинный маленький очень красивый городок с красными черепичными крышами и растущими по обеим сторонам улиц мамонтовыми деревьями и множеством ярких цветов.
      Джейк незаметно наблюдал, с каким интересом Мэгги смотрит по сторонам, и радовался, что пригласил их с Тимом на прогулку. Ему постоянно хотелось возить Мэгги в разные городки, показывать достопримечательности и видеть ее счастливую улыбку и восхищенный взгляд.
      Остановив грузовичок, Джейк помог Тиму и Мэгги выйти, и они направились к деревянному мосту, за которым раскинулось искусственное озеро с бьющим посередине фонтаном.
      – Как здесь красиво! – воскликнула Мэгги, и Джейк улыбнулся, радуясь, что привез ее сюда.
      – Все эти магазинчики… – кивнул он в сторону маленьких сооружений, стоящих по сторонам главной улицы, – раньше были плавучими домами. Потом их вытащили на берег и поставили на фундамент. Местные жители называют их кораблями.
      – Как интересно… – зачарованно протянула Мэгги.
      Джейк подумал, что сейчас она напоминает маленькую девочку, получившую долгожданный подарок к Рождеству.
      Они медленно брели по улице, заглядывая в витрины магазинчиков, рассматривали вывески, и Джейку очень хотелось предложить Мэгги зайти в какой-нибудь из них и выбрать себе подарок, но он, к его большому сожалению, понимал, что делать этого нельзя. Ведь он в глазах Мэгги – психотерапевт, а доктора не должны дарить подарки своим пациентам. Мэгги может неправильно это истолковать. Господи, кто бы знал, как ему надоело играть роль Джейсона Голдинга! Как он устал притворяться, выдавая себя за психотерапевта! Хорошо бы поскорее сбросить эту ненавистную ему маску!
      Вчера он совершил непростительную оплошность, поцеловав Мэгги в губы. Впрочем, Джейк не мог поклясться, что сегодня тоже не поцелует ее. И все же хватит, никаких поцелуев, он должен сыграть свою роль до конца!
      Они медленно дошли до причала, у которого стоял паром, и Тим сразу побежал вниз к воде.
      – Тим, осторожно! Не подходи близко к краю! – взволнованно крикнула Мэгги.
      – Не волнуйтесь, я присмотрю за ним, – сказал Джейк и взял Тима за руку.
      Джейк посадил мальчика к себе на плечи, чтобы ему был лучше виден залив, остров Эйнджел и холмы, покрытые сочной зеленой травой. Легкий ветерок разогнал облака, и яркие лучи солнца заискрились, отражаясь в воде.
      Паром "Бонита" уже ждал пассажиров, Джейк открыл ведущие к трапу маленькие ворота и помог Мэгги и Тиму взойти на палубу. Кроме них, на пароме оказались еще двое – пожилая супружеская пара в теплых толстых свитерах.
      – Готовы к отплытию? – раздался громкий женский голос, и Мэгги, к своему удивлению, увидела молодую женщину, примерно ее возраста, со спутанными рыжими волосами, в яркой зеленой куртке-ветровке, джинсах и кожаных ботинках для прогулки, как у Джейка. Капитаном парома оказалась женщина!
      – Готовы! – за всех пассажиров откликнулся Тим.
      – Вам с маленьким мальчиком лучше сесть впереди, – сказала капитан, обращаясь к Мэгги. – Детям всегда интересно смотреть на воду и на то, как управляют паромом.
      – Спасибо, – улыбнувшись, сказала Мэгги. – Мы непременно так и сделаем.
      Капитан парома, внучка Сэма Макдоно – владельца паромной компании Сан-Франциско "Бординг энд Чоудер-Хаус", не только замечательно справлялась со своими непосредственными обязанностями, но и рассказывала плывущим на остров Эйнджел пяти пассажирам интересные факты. Правда, Джейк в отличие от Мэгги и Тима слушал ее невнимательно. Он давно знал историю о жившей на острове миссис Перлес, которая во время землетрясения 1906 года в течение двадцати часов била в колокол, находящийся на маяке, пока колокол не сломался… Все мысли Джейка были заняты Мэгги Айви, ему очень хотелось взять ее за руку, но он опасался, что она рассердится. Нет, надо подождать, не торопить события.
      Паром медленно причаливал к берегу. Джейк смотрел на невысокие холмы острова, ярко освещенного солнцем, и размышлял о том, что будет, когда курс Мэгги Айви закончится. Он все больше склонялся к мысли, что она чем-то расстроена. Что-то в ней неуловимо изменилось… Казалось, будто Мэгги хочет поговорить с ним о чем-то, но не решается.
      Быть может, ей надоели его визиты, постоянные приглашения на прогулки и пикники, но она стесняется признаться ему в этом? Или Мэгги не испытывает к нему симпатии? По крайней мере не относится к нему так же серьезно, как он к ней. Нет, Джейк решительно отверг эту мысль. Взять хотя бы сегодняшнее утро, когда он без приглашения заявился к ней домой. Как она его встретила? В ее глазах светилась радость! Джейк видел, с каким энтузиазмом Мэгги приняла его приглашение совершить очередную экскурсию. А как был счастлив Тим! Да и сейчас Мэгги с интересом рассматривала приближающийся остров.
      Но что произойдет с их отношениями через неделю? Даже если Джейк не надоел Мэгги и ей нравится проводить с ним время, то как она воспримет его признание, что он обманывал ее целых три недели, выдавая себя за Джейсона Голдинга? Об этом Джейк даже думать боялся.
      Паром причалил, и капитан Макдоно объявила, что пассажиры могут сойти на берег. Джейк помог Мэгги и Тиму спуститься по трапу, предложил взять напрокат велосипеды и совершить экскурсию в иммиграционный центр. Пока они шли к пункту проката, Джейк продолжал незаметно наблюдать за Мэгги, пытаясь разгадать, что творится у нее в душе.
      Они взяли напрокат два велосипеда, и Мэгги с улыбкой призналась:
      – Я давно не каталась на велосипеде. Как бы не упасть!
      – Не волнуйтесь, все будет в порядке! – заверил ее Джейк.
      Он посадил Тима позади себя, и тот крепко обхватил его руками. Ощутив тепло его тела, Джек вдруг почувствовал, что за две недели сильно привязался к мальчику. Он не прочь был общаться с ним, читать книги, отвечать на его бесконечные вопросы… А еще Джейку очень нравилось, что Тим называет его по имени.
      Некоторое время они ехали молча, Мэгги с Тимом с интересом поглядывали по сторонам. Джейку неожиданно вспомнилась Линдси. Она не любила кататься на велосипеде, боялась, что ветер испортит прическу. И в отличие от Мэгги никогда не ходила в шортах и теннисных туфлях, не понимала прелести пикников, была равнодушна к природе…
      В полдень они добрались до иммиграционного центра. Джейк предложил сначала перекусить, а потом уж отправляться на экскурсию. Поставив велосипеды у огромного земляничного дерева, все трое сели на траву и достали продукты, которые захватил Джейк.
      – Жаль, я не догадался взять с собой скатерть! – огорчился он.
      – Ничего, и так все замечательно, – успокоила его Мэгги.
      Они ели очень вкусные сандвичи, виноград и кексы "Хостесс", запивая их фруктовым соком из маленьких пакетиков.
      – Мэгги, еще раз поздравляю вас с днем рождения! – сказал Джейк.
      – Спасибо.
      После еды все умиротворенно затихли, и Джейку страшно захотелось попросить у Мэгги прощения за то, что он две недели обманывал ее, притворяясь психотерапевтом. Прямо сейчас, здесь, в присутствии Тима. И признаться, что о встрече с такой женщиной он мечтал всю жизнь…
      – Никто больше не хочет есть? – спросила наконец Мэгги. – Еще остались сандвичи.
      – Нет, я сыт, – ответил Джейк, глядя ей в лицо.
      – Я тоже! – откликнулся Тим.
      И снова у Джейка возникло ощущение, что Мэгги хочет о чем-то с ним поговорить, но она лишь молча поднялась и стала собирать в пакет оставшуюся еду.
      В иммиграционном центре, куда Джейк, Мэгги и Тим пришли на экскурсию, было сумрачно и сыро. К ним вышел экскурсовод – худощавый, маленького роста азиат – и стал рассказывать, как в недалеком прошлом в поисках лучшей жизни на остров Эйнджел прибывали иммигранты-китайцы. Все внимательно его слушали, а Тим с серьезным видом смотрел по сторонам, то и дело поправляя свои очки.
      – Как на остров Эллис в Нью-Йорке, – шепнула Мэгги Джейку, и он молча кивнул.
      Джейка в отличие от Мэгги и Тима мало интересовали истории экскурсовода о том, как проверяли грамотность иммигрантов и их физическую выносливость. Все его мысли были заняты Мэгги. Он исподтишка наблюдал, с каким волнением она слушает гида, сочувствуя тяжелой участи несчастных китайцев. Но тут экскурсовод пригласил их в маленький музей, и Мэгги последовала за ним. Тим же стал собирать камешки во дворе под присмотром Джейка. Больше всего мальчика сейчас волновал вопрос: почему Макдоно, капитан парома, сказала, что на острове не водятся белки и бурундуки?
      – Джейк, ну как же так? – удивлялся мальчик. – Ведь на острове полно деревьев!
      Спустя какое-то время Джейк с Тимом поспешили за Мэгги в маленький музей, демонстрирующий быт китайцев-иммигрантов. Убогие, с низкими потолками бараки без окон, в каждом – двухъярусные узкие койки без постельного белья, металлический стол и раковина.
      Мэгги остановилась у стены, стала рассматривать начертанные на ней иероглифы, прочла перевод, сделанный уже после того, как бараки превратили в музей, и лицо ее опечалилось.
      – Мэгги, вы чем-то расстроены? – спросил Джейк, подходя к ней и останавливаясь рядом.
      – Да… Я только что прочитала перевод, – качая головой, ответила она. – Бедные люди! Здесь сохранились настоящие поэмы… О том, как китайцы прибывали сюда в надежде на лучшую жизнь, о лишениях, которые им приходилось терпеть, чтобы получить вид на жительство. Об одиночестве в чужой стране, о тоске по родине и оставшимся там семьям. Китайцы ощущали себя здесь узниками и мечтали получить долгожданную свободу.
      Слушая взволнованные слова Мэгги, Джейк снова подумал, что она – очень добрая, принимает близко к сердцу страдания незнакомых людей, покинувших свою страну и не нашедших счастья в чужой. Почему-то в памяти Джейка возник пыльный, задымленный Окленд, его поросшие сорняками тротуары и дворы, рассказ Мэгги о родном штате Джорджия и о Бобби Семпле, ждущем ее возвращения… Повинуясь порыву, Джейк обнял Мэгги за плечи, хотя и поклялся себе, что никогда больше не позволит ничего подобного, а она улыбнулась и положила голову ему на плечо.
      Ощущая ее тепло, Джейк вспоминал их первую встречу, так называемый сеанс психотерапии, распухшее от слез красное лицо Мэгги, ее несчастные глаза… И, не сдержав своих чувств, Джейк вдруг наклонился и поцеловал ее в губы. Они были мягкие, солоноватые на вкус от слезинок, которые Мэгги пролила, жалея несчастных иммигрантов-китайцев.
      – Все хорошо, Мэгги, – еле слышно прошептал он. – Все… будет хорошо.
      Мэгги ничего не ответила, лишь молча кивнула, а Джейк еще крепче прижал ее к себе и внезапно произнес:
      – Мэгги, не уезжайте из Сан-Франциско. – Он нежно коснулся губами ее щеки. – Я не хочу, чтобы вы уезжали. Останьтесь со мной, Мэгги…
      Они возвращались домой поздно вечером. Тим дремал на сиденье между Джейком и Мэгги, но сразу проснулся, когда грузовичок остановился перед "Эмбаркадеро-Армс". Попыток обнять или поцеловать Мэгги Джейк больше не делал. Во-первых, он боялся, что Мэгги удивит его странное поведение, ведь он – ее врач, а не приятель, а во-вторых, его не покидало ощущение, что Мэгги чем-то обеспокоена, но не решается поделиться с ним своими проблемами. А если ей действительно неприятны его объятия и поцелуи и она просто стесняется сказать ему об этом?
      Впрочем, больше всего Джейка волновало иное: что будет, когда закончится курс психотерапии? Как он признается Мэгги, что обманывал ее на протяжении долгого времени, выдавая себя за другого? Какие слова подберет, чтобы убедить Мэгги простить его и… остаться с ним?
      Они вошли в дом, Тим сразу побежал в спальню, посмотреть, чем занимается котенок. Мэгги направилась на кухню, и Джейк последовал за ней. Услышав его шаги, Мэгги обернулась и с улыбкой произнесла:
      – Джейк, спасибо вам за все.
      – За что, Мэгги? – удивленно спросил он.
      – За все! За подарки ко дню рождения, за чудесную прогулку на остров.
      – Я рад, что вам там понравилось.
      Мэгги хотела еще что-то сказать, но передумала и лишь покачала головой. Джейк понимал, что время позднее, ему пора уходить, но так не хотелось оставлять Мэгги! А может, прямо сейчас признаться ей во всем?
      – Мэгги… – неуверенно произнес он. – Да?
      "Но что сказать? Мэгги, я хочу, чтобы вы знали… все, о чем я вам говорил, – правда… Я люблю вас, я мечтаю быть с вами рядом… Я обманывал вас, притворяясь психотерапевтом, но только лишь потому, что искренне хотел вам помочь…"
      Джейк уже открыл было рот, чтобы произнести первую фразу, но в этот момент в гостиной раздались телефонные звонки – очень громкие и настойчивые. Мэгги шагнула к двери, но на мгновение остановилась и, обернувшись, быстро произнесла:
      – Пойду узнаю, кто это так поздно звонит.
      – А мне пора домой, – избегая ее взгляда, пробормотал Джейк, взял свою куртку и побрел в коридор. – Спокойной ночи, – произнес он, открывая дверь. – Надеюсь, во вторник мы увидимся?
      Мэгги молча кивнула и закрыла за ним дверь. Несколько мгновений Джейк стоял и слушал, как она запирает замки и дверную щеколду, а потом, тяжело вздохнув, стал медленно спускаться по старым каменным ступеням.
      Сидя в своем грузовичке, Джейк ни на минуту не переставал думать о Мэгги и представлять, чем они сейчас с Тимом занимаются. Наверное, уже легли спать, устав после долгой прогулки. Вот если бы они с Мэгги познакомились при иных обстоятельствах, а не в офисе этого доктора Голдинга! На улице, в церкви или в банке, где работает Мэгги. Так нет же, угораздило Джейка делать замеры на стенах в кабинете психотерапевта именно в тот момент, когда там появилась Мэгги! А потом началась вся эта ложь…
      Почему Джейк не признался сразу, что он не доктор Голдинг? Ведь он мог бы сказать: я не врач, но хочу вам помочь и надеюсь, мне это удастся. И уж если он по собственной глупости и опутал себя паутиной лжи, как выразилась его мать, то хотя бы не надо было торопиться с поцелуями и объятиями! Ведь теперь, когда Мэгги узнает об обмане, она решит, что Джейк просто использовал ее. Ну и чем же он лучше того парня, Джеффа, который сначала воспользовался доверчивостью юной Мэгги, а потом бросил ее? Ничем.
      Джейк вспомнил реакцию Мэгги на его просьбу не уезжать и остаться с ним: она промолчала, не проронив ни слова. А как ей еще поступать? Бросаться ему на шею? Правильно сделала, что промолчала, ведь она принимает его за врача, хотя теперь, наверное, очень удивляется его странным психотерапевтическим сеансам… Ну и как признаться в обмане?
      Грузовичок свернул в сторону и через несколько минут остановился перед домом. Джейк открыл дверцу, спрыгнул на землю и залюбовался своим домом. Да, они с ребятами потрудились на славу! Дом получился замечательный. Наружная обшивка из кедра, каминная труба выложена речной галькой. Кажется, будто дом стоял здесь всегда, он очень органично вписался в ландшафт.
      Джейк прошелся по просторным комнатам, и его шаги гулким эхом отдались от стен. Вчера провели электричество, завтра маляры придут красить стены, а в понедельник полы застелют коврами.
      Когда Джейк только приступал к строительству, он очень торопился, подгонял свою команду, постоянно просил работать быстрее. Он так надеялся, что в этом доме…
      Джейк горестно вздохнул и, покинув дом, побрел к грузовичку. Забрался в кабину и стал прикидывать, как провести остаток вечера. Возвращаться в трейлер ему не хотелось, и он решил заехать в офис и посмотреть, не оставила ли ему Этельда какое-нибудь сообщение или поручение. Включил мотор и выехал на дорогу, ведущую к Петалуме.
      В офисе, как и предполагал Джейк, было темно и пусто. Пунктуальная Этельда каждое утро приходила в офис ровно в семь и в четыре дня отправлялась домой. Иногда она работала и по выходным, выполняя специальные заказы. Джейк включил свет, подошел к холодильнику и, открыв его, увидел бутылку пепси-колы и пакет молока. Взял кофейник, наполнил водой и поставил варить кофе. На столе лежала папка с надписью "Реконструкция офиса доктора Годдинга", к ней был прикреплен листок розовой бумаги, на котором витиеватым почерком Этельды было написано: "Звонил доктор Голдинг. Хотел поговорить с подрядчиком, но не со мной, а с тобой. Женщина-подрядчик – это выше его понимания, поэтому беседовать со мной он не пожелал…"
      При одном упоминании о докторе Голдинге Джейка передернуло. С некоторых пор он уже не мог слышать это имя и очень сожалел, что они с Этельдой взялись за ремонт в его офисе. Но вместе с тем… если бы не этот заказ, он никогда бы не познакомился с Мэгги Айви. Господи, как все перепуталось и переплелось!
      Джейк налил в чашку горячий кофе, выпил его и несколько минут сидел с задумчивым видом. Настроение было отвратительным, он ощущал себя одиноким и несчастным, хотелось с кем-нибудь поговорить, излить душу. Вот если бы можно было вернуться к Мэгги… Нет, этот вариант исключен. Но есть еще один человек, который непременно выслушает его и даст хороший совет. Джейк порывисто поднялся из-за стола, вышел из офиса и, сев в свой грузовичок, поехал к старшему брату.
      Услышав в телефонной трубке громкий настойчивый голос Джины, Мэгги досадливо поморщилась. Господи, зачем она подошла к телефону! Могла бы догадаться, что только Джина имеет дурацкую привычку звонить поздно вечером, когда люди ложатся спать. А может, и хорошо, что она позвонила, отвлекла Мэгги, которая уже собиралась признаться доктору Голдингу в любви. Прямо на кухне, у окна.
      – Ты соображаешь, что делаешь? – набросилась на нее Джина.
      – А что я делаю? – растерянно спросила Мэгги. – О чем ты говоришь?
      – Я говорю о вашей интрижке с доктором Голдингом! – запальчиво крикнула Джина.
      Ошеломленная Мэгги попыталась возразить, но Джина не дала ей опомниться.
      – И ты еще утверждала, будто ваши отношения не выходят за рамки официальных! – Голос Джины звенел от негодования.
      – Ну… я не знаю, что ты имеешь в виду, – пролепетала Мэгги.
      – А то, что он тебя несколько раз целовал! – торжествующе объявила Джина.
      – Откуда ты знаешь про поцелуи? – быстро спросила Мэгги, тотчас сообразив, что выдала себя.
      – Мне рассказал об этом Тим!
      – Тим? – изумилась Мэгги. – Ты… ты допрашивала моего сына? – возмутилась она. – Как ты посмела?
      – Господи, Мэгги, какая же ты наивная, – со вздохом проговорила Джина. – Совсем как ребенок. – И, помолчав, добавила: – Ну ничего, я выведу этого типа на чистую воду. Очень скоро у него отберут лицензию.