Герои и антигерои русской революции
ModernLib.Net / История / Никольский Алексей / Герои и антигерои русской революции - Чтение
(стр. 10)
Автор:
|
Никольский Алексей |
Жанр:
|
История |
-
Читать книгу полностью
(304 Кб)
- Скачать в формате fb2
(926 Кб)
- Скачать в формате doc
(121 Кб)
- Скачать в формате txt
(115 Кб)
- Скачать в формате html
(921 Кб)
- Страницы:
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
|
|
Ответ прост и ясен. Нам нужно организовать победу. А для этого прежде всего надо сохранить то единство воли и мысли, которое привело нас к победе. Между нами, членами теперешнего кабинета, было очень много острых и важных споров и разногласий. Быть может, скоро эти разногласия станут важными и серьезными. Но сегодня они бледнеют и стушевываются перед той общей и важной задачей, которая еще не разрешена вполне, — перед задачей создать новую народную власть на месте старой, упавшей. Лучше быть едиными в движении к этой цели. Будьте едины в устранении политических споров, быть может и важных, но сегодня могущих еще вырвать из наших рук плоды победы.
Будьте едины и вы, солдаты и офицеры славной и великой русской армии, и помните, что армия сильна своим внутренним единством: потерявшая это единство и раздробленная, она обращается в беспорядочную толпу и всякая горсть вооруженных, организованных людей может взять ее голыми руками. Сохраните же это единство для себя и для нас и покажите, что после того, как мы так легко свергнули всесильную старую власть, — докажите, что первую общественную власть, выдвинутую народом, не так легко будет низвергнуть. (
Шумные и продолжительные рукоплескания). Я знаю, были грехи в прошлом, и отношения старой армии зачастую основывались на крепостном начале. Но теперь даже офицерство слишком хорошо понимает, что надо беречь и уважать в нижнем чине чувство человеческого и гражданского достоинства. А одержавшие победу солдаты также хорошо знают, что довершить ее и сохранить в своих руках они могут только сохранив связь со своим офицерством. (
Шумные продолжительные аплодисменты и возгласы из ряда слушателей).
Я слышу, меня спрашивают: «Кто вас выбрал?» Нас никто не выбирал, ибо, если бы мы стали дожидаться народного избрания, мы не могли бы вырвать власти из рук врага. Пока мы спорили бы о том, кого выбирать, враг успел бы организоваться и победить и вас, и нас. Нас выбрала русская революция. (
Шумные продолжительные аплодисменты). Так посчастливилось, что в минуту, когда ждать было нельзя, нашлась такая кучка людей, которая была достаточно известна народу своим политическим прошлым и против которой не могло быть и тени тех возражений, под ударами которых пала старая власть. Но мы слишком хорошо помним, что сами мы еще недавно защищали начала ответственности власти перед народными избранниками. Мы не сохраним этой власти ни минуты после того, как свободно избранные народом представители скажут нам, что они хотят на наших местах видеть других людей, более заслуживающих их доверия. (
Рукоплескания). Поверьте, господа, власть берется в эти дни не из слабости власти. Это не награда и не удовольствие, а заслуга и жертва. (
Шумные рукоплескания). И как только нам скажут, что жертвы эти больше не нужны народу, мы уйдем с благодарностью за данную нам возможность. Но не отдадим этой власти теперь, когда она нужна, чтобы закрепить победу народа, и когда, упавшая из наших рук, она может достаться только врагу. (
Рукоплескания. Возгласы: «Кто министры?»)
Для народа не может быть тайн. Эту тайну вся Россия узнает через несколько часов, и, конечно, не для того мы стали министрами, чтобы скрыть в тайне свои имена. Я вам скажу их сейчас. Во главе нашего министерства мы поставили человека, имя которого означает организованную русскую общественность (
крики: «Цензовую!»), так непримиримо преследовавшуюся старым правительством. Князь Г. Е. Львов, глава русского земства (
крики: «Цензового!») будет нашим премьером и министром внутренних дел и заместит своего гонителя. Вы говорите: цензовая общественность. Да, но единственная организованная, которая даст потом возможность организоваться и другим слоям общественности. (
Рукоплескания). Но, господа, я счастлив сказать вам, что и общественность нецензовая тоже имеет своего представителя в нашем министерстве. Я только что получил согласие моего товарища А. Ф. Керенского занять пост в первом русском общественном кабинете. (
Бурные рукоплескания). Мы бесконечно рады были отдать в верные руки этого общественного деятеля то министерство, в котором он отдаст справедливое возмездие прислужникам старого режима, всем этим Штюрмерам и Сухомлиновым. (
Рукоплескания). Трусливые герои дней, прошедших навеки, по воле судьбы окажутся во власти не щегловитовской юстиции, а министерства юстиции А. Ф. Керенского. (
Бурные рукоплескания, крики).
Вы хотите знать другие имена? (
Крики: «А Вы?») Мне мои товарищи поручили взять руководство внешней русской политикой. (
Бурные и продолжительные рукоплескания, разрастающиеся в овацию оратору, который кланяется во все стороны.) Быть может, на этом посту я окажусь и слабым министром, но я могу обещать вам, что при мне тайны русского народа не попадут в руки наших врагов. (
Бурные и продолжительные рукоплескания.) Теперь я назову вам имя, которое, я знаю, возбудит здесь возражения. А. И. Гучков был моим политическим врагом (
крики: «Другом!») в течение всей жизни Государственной думы. Но, господа, мы теперь политические друзья, да и к врагу надо быть справедливым, ведь Гучков в третьей Думе приступил к переустройству русской армии, да еще дезорганизованной маньчжурской неудачей. И он положил первый камень той победе, с которой наша обновленная и возрожденная армия выйдет из настоящей великой борьбы. Мы с Гучковым люди разного типа. Я — старый профессор, привыкший читать лекции, а Гучков — человек действий. И вот теперь, когда я в этой зале говорю с вами, Гучков на улицах столицы организует победу. (
Рукоплескания.) Что бы сказали вы, если бы вместо того, чтобы расставлять войска вчера ночью на вокзалах, в которых ожидалось прибытие враждебных перевороту войск, Гучков принял участие в наших политических прениях, а враждебные войска, взявшие вокзал, заняли бы улицы, а потом и этот зал? Что сталось бы тогда с вами и со мной? (
Возгласы одобрения. Крики: «Верно!» Вопрос: «А морской министр?»)
Пост морского министра, пока мы не подыщем достойной кандидатуры, мы тоже оставим в руках Гучкова. Далее, мы дали два места представителям той либеральной группы русской буржуазии, которые первыми в России попытались организовать представительство рабочего класса. (
Аплодисменты. Крики: «Где оно?») Господа, это сделало старое правительство. А. И. Коновалов помог сорганизоваться рабочей группе при Петроградском военно-промышленном комитете, а М. И. Терещенко сделал то же самое относительно Киева. (
Вопросы с места: «Кто Терещенко?») Да, правда, это имя громко звучит на юге России. Россия велика, и трудно везде знать наших лучших людей. (
«А земледелия?») Господа, в эти дни, когда продовольствие армии является серьезным и трудным вопросом, когда старое правительство довело почти до края бездны нашу родину и каждая минута промедления грозит где-нибудь голодным бунтом, которые уже начались, — в такое время мы назначили министром земледелия А. И. Шингарева, которому, мы думаем, обеспечена та общественная поддержка, отсутствие которой обеспечило провал г. Риттиха. (
Бурные и продолжительные аплодисменты. «А пути сообщения?»)
На этот другой важный для нашей родины пост мы выдвинули Н. В. Некрасова, товарища председателя Государственной думы, особенно любимого нашими левыми товарищами. (
Оживленные аплодисменты.) Ну вот, кажется, почти все, что вас может интересовать. (
«А программа?»)
Я очень жалею, что в ответ на этот вопрос не могу прочесть вам бумажку, на которой изложена эта программа. Но дело в том, что единственный экземпляр программы, обсужденной вчера в длинном ночном совещании с представителями Совета рабочих депутатов, находится сейчас на окончательном рассмотрении их. И я надеюсь, что через несколько часов вы об этой программе узнаете. Но, конечно, я могу и сейчас сказать все важнейшие пункты. (
Шум. Громкие крики: «А династия?»)
Вы спрашиваете о династии. Я знаю наперед, что мой ответ не всех вас удовлетворит. Но я его скажу. Старый деспот, доведший Россию до границы гибели, добровольно откажется от престола или будет низложен. (
Аплодисменты.) Власть перейдет к регенту, великому князю Михаилу Александровичу. (
Продолжительные негодующие крики, возгласы: «Да здравствует республика!», «Долой династию!» Жидкие аплодисменты, заглушенные новым взрывом негодования.)
Наследником будет Алексей. (
Крики: «Это старая династия!»)
Да, господа, это старая династия, которой, может быть, не любите вы, а может, не люблю и я. Но дело сейчас не в том, кто сейчас любим. Мы не можем оставить без ответа и без решения вопрос о форме государственного строя. Мы представляем* его себе как парламентскую конституционную монархию. Может быть, другие представляют себе иначе, но теперь, если мы будем об этом спорить, вместо того, чтобы сразу решить, то Россия очутится в состоянии гражданской войны и возродится только разрушенный режим. Этого мы сделать не имеем права ни перед вами, ни перед собой. Однако это не значит, чтобы мы решили вопрос бесконтрольно. В нашей программе вы найдете пункт, согласно которому, как только пройдет опасность и возродится прочный порядок, мы приступим к подготовке созыва Учредительного собрания (
шумные аплодисменты), собранного на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования. Свободно избранное народное представительство решит, кто вернее выразит общее мнение России — мы или наши противники. (
Аплодисменты, шум, крики: «Опубликуйте программу!»)
Эти возгласы напоминают мне о важном вопросе, решить который зависит от Совета рабочих депутатов, в руках которого находится распоряжение типографскими рабочими. Свободная Россия не может обойтись без самого широкого оглашения и обсуждения сведений, в настоящую минуту интересующих всю Россию. Я надеюсь, что завтра же удастся восстановить правильный выход органов прессы, отныне свободной. Господа, я мог бы перечислить и другие пункты программы, но думаю, что те, о которых я упомянул, интересуют вас главным образом, а о других вы узнаете скоро из печати. Я охрип, мне трудно говорить далее, позвольте на этих объяснениях пока остановить мою речь.
Известия Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917. 3 марта. № 4.
Цит. по: Февральская революция 1917 года: Сборник документов и материалов. М., РГГУ, 1996. С. 154–159.
Приложение 7. Выдержки из дневника Государя императора Николая II
Любопытно почитать как всегда лапидарные записи в дневнике Николая II тех самых, критических, революционных времён (в круглых скобках — мои краткие комментарии).
23-го февраля. Четверг
Проснулся в Смоленске в 9Ольга и Алексей заболели корью, а сегодня Татьяна последовала их примеру.
25-го февраля. Суббота.
Встал поздно. Доклад продолжался полтора часа. В 2ёков на происходящее в Петрограде — хотя хлебные бунты идут уже 4 дня. Но внимание! —)
27-го февраля. Понедельник
В Петрограде начались беспорядки несколько дней тому назад; к прискорбию, в них стали принимать участие и войска. Отвратительное чувство быть так далеко и получать отрывочные нехорошие известия! Был недолго у доклада. Днём сделал прогулку по шоссе на Оршу. Погода стояла солнечная. После обеда решил ехать в Ц.[арское] С.[ело] поскорее и в час ночи перебрался в поезд.
28-го февраля. Вторник
Лег спать в 3 ч., т. к. долго говорил с Н. И. Ивановым, кот[орого] посылаю в Петроград с войсками водворить порядок. Спал до 10 час. Ушли из Могилёва в 5 час. утра. Погода была морозная, солнечная. Днём проехали Вязьму, Ржев, а Лихославль в 9 час.
1-го марта. Среда
Ночью повернули с М. Вишеры назад, т. к. Любань и Тосно оказались занятыми восставшими. Поехали на Валдай, Дно и Псков, где остановился на ночь. Видел Рузского. Он, Данилов и Саввич обедали. Гатчина и Луга тоже оказались занятыми. Стыд и позор! Доехать до Царского не удалось. А мысли и чувства всё время там! Как бедной Аликс должно быть тягостно одной переживать все эти события! Помоги нам Господь!
2-го марта. Четверг
Утром пришёл Рузский и прочёл свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, т. к. с ним борется соц[иал]-дем[ократическая] партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в ставку, а Алексеев всем главнокомандующим. К 2 этот шаг. Я согласился. Из ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с кот[орыми] я переговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена и трусость и обман!
(Вот и вся знаменитая эмоция, которая только и смогла исторгнуться из потрясённого Государя. А далее опять —)
3-го марта. Пятница
Спал долго и крепко. Проснулся далеко за Двинском. День стоял солнечный и морозный. Говорил со своими о вчерашнем дне. Читал много о Юлии Цезаре. В 8.20 прибыл в Могилёв. Все чины штаба были на платформе. Принял Алексеева в вагоне. В 9
4-го марта. Суббота
Спал хорошо. В 10 ч. пришёл добрый Алек. Затем пошёл к докладу. К 12 час. поехал на платформу встретить дорогую мам.31mm; text-align: left; line-height: 4.166667mm; color: Black; ''>
Приложение 8. Нота министра иностранных дел Временного российского правительства П. Н. Милюкова от 18 апреля (1 мая) 1917 г. о задачах войны, врученная через российских представителей союзным державам
27 марта сего года временное правительство опубликовало обращение к гражданам, в котором содержится изложение взглядов правительства свободной России на задачи настоящей войны. Министр иностранных дел поручает мне сообщить вам означенный документ и высказать при этом следующие замечания.
Враги наши в последнее время старались внести раздор в междусоюзные отношения, распространяя вздорные слухи, будто Россия готова заключить сепаратный мир с срединными монархиями. Текст прилагаемого документа лучше всего опровергает подобные измышления. Вы усмотрите из него, что высказанные временным правительством общие положения вполне соответствуют тем высоким идеям, которые постоянно высказывались вплоть до самого последнего времени многими выдающимися государственными деятелями союзных стран и которые нашли себе особенно яркое выражение со стороны нашего нового союзника, великой заатлантической республики, в выступлениях ее президента. Правительство старого режима, конечно, не было в состоянии усвоить и разделить эти мысли об освободительном характере войны, о создании прочных основ для мирного сожительства народов, о самоопределении угнетенных национальностей и т. п.
Но Россия освобожденная может в настоящее время заговорить языком, понятным для передовых демократий современного человечества, и она спешит присоединить свой голос к голосам союзников. Проникнутые этим новым духом освобожденной демократии заявления временного правительства, разумеется, не могут подать ни малейшего повода думать, что совершившийся переворот повлек за собой ослабление роли России в общей союзной борьбе. Совершенно напротив, — всенародное стремление довести мировую войну до решительной победы лишь усилилось, благодаря сознанию общей ответственности всех и каждого. Это стремление стало более действительным, будучи сосредоточено на близкой для всех и очевидной задаче — отразить врага, вторгнувшегося в самые пределы нашей родины. Само собой разумеется, как это и сказано в сообщаемом документе, временное правительство, ограждая права нашей родины, будет вполне соблюдать обязательства, принятые в отношении наших союзников. Продолжая питать полную уверенность в победоносном окончании настоящей войны, в полном согласии с союзниками, оно совершенно уверено и в том, что поднятые этой войной вопросы будут разрешены в духе создания прочной основы для длительного мира и что проникнутые одинаковыми стремлениями передовые демократии найдут способ добиться тех гарантий и санкций, которые необходимы для предупреждения новых кровавых столкновений в будущем.
Цит. по: Системная история международных отношений: Под ред. А. Д. Богатурова. М.: Московский рабочий, 2000. Т.2. С.9.
Приложение 9. Ленин «О задачах пролетариата в данной революции»
Приехав только 3 апреля ночью в Петроград, я мог, конечно, лишь от своего имени и с оговорками относительно недостаточной подготовленности выступить на собрании 4 апреля с докладом о задачах революционного пролетариата.
Единственное, что я мог сделать для облегчения работы себе, — и добросовестным оппонентам, — было изготовление письменных тезисов. Я прочел их и передал их текст тов. Церетели. Читал я их очень медленно и дважды: сначала на собрании большевиков, потом на собрании и большевиков и меньшевиков.
Печатаю эти мои личные тезисы, снабженные лишь самыми краткими пояснительными примечаниями, которые гораздо подробнее были развиты в докладе.
Тезисы
1. В нашем отношении к войне, которая со стороны России и при новом правительстве Львова и K° безусловно остается грабительской империалистской войной в силу капиталистического характера этого правительства, недопустимы ни малейшие уступки «революционному оборончеству».
На революционную войну, действительно оправдывающую революционное оборончество, сознательный пролетариат может дать свое согласие лишь при условии: а) перехода власти в руки пролетариата и примыкающих к нему беднейших частей крестьянства; б) при отказе от всех аннексий на деле, а не на словах; в) при полном разрыве на деле со всеми интересами капитала.
Ввиду несомненной добросовестности широких слоев массовых представителей революционного оборончества, признающих войну только по необходимости, а не ради завоеваний, ввиду их обмана буржуазией, надо особенно обстоятельно, настойчиво, терпеливо разъяснять им их ошибку, разъяснять неразрывную связь капитала с империалистской войной, доказывать, что кончить войну истинно демократическим, не насильническим, миром нельзя без свержения капитала.
Организация самой широкой пропаганды этого взгляда в действующей армии.
Братанье.
2. Своеобразие текущего момента в России состоит в переходе от первого этапа революции, давшего власть буржуазии в силу недостаточной сознательности и организованности пролетариата, — ко второму ее этапу, который должен дать власть в руки пролетариата и беднейших слоев крестьянства.
Этот переход характеризуется, с одной стороны, максимумом легальности (Россия сейчас самая свободная страна в мире из всех воюющих стран), с другой стороны, отсутствием насилия над массами и, наконец, доверчиво-бессознательным отношением их к правительству капиталистов, худших врагов мира и социализма.
Это своеобразие требует от нас умения приспособиться к особым условиям партийной работы в среде неслыханно широких, только что проснувшихся к политической жизни, масс пролетариата.
3. Никакой поддержки Временному правительству, разъяснение полной лживости всех его обещаний, особенно относительно отказа от аннексий. Разоблачение, вместо недопустимого, сеющего иллюзии, «требования», чтобы это правительство, правительство капиталистов, перестало быть империалистским.
4. Признание факта, что в большинстве Советов рабочих депутатов наша партия в меньшинстве, и пока в слабом меньшинстве, перед блоком всех мелкобуржуазных оппортунистических, поддавшихся влиянию буржуазии и проводящих ее влияние на пролетариат, элементов от народных социалистов, социалистов-революционеров до ОК (Чхеидзе, Церетели и пр.), Стеклова и пр. и пр.
Разъяснение массам, что С. Р. Д. есть единственно возможная форма революционного правительства и что поэтому нашей задачей, пока это правительство поддается влиянию буржуазии, может явиться лишь терпеливое, систематическое, настойчивое, приспособляющееся особенно к практическим потребностям масс, разъяснение ошибок их тактики.
Пока мы в меньшинстве, мы ведем работу критики и выяснения ошибок, проповедуя в то же время необходимость перехода всей государственной власти к Советам рабочих депутатов, чтобы массы опытом избавились от своих ошибок.
5. Не парламентарная республика, — возвращение к ней от С.Р.Д. было бы шагом назад, — а республика Советов рабочих, батрацких и крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху.
Устранение полиции, армии, чиновничества. [1]
Плата всем чиновникам, при выборности и сменяемости всех их в любое время, не выше средней платы хорошего рабочего.
6. В аграрной программе перенесение центра тяжести на Сов. батр. депутатов.
Конфискация всех помещичьих земель.
Национализация всех земель в стране, распоряжение землею местными Сов. батр. и крест, депутатов. Выделение Советов депутатов от беднейших крестьян. Создание из каждого крупного имения (в размере около 100 дес. до 300 по местным и прочим условиям и по определению местных учреждений) образцового хозяйства под контролем батр. депутатов и на общественный счет.
7. Слияние немедленное всех банков страны в один общенациональный банк и введение контроля над ним со стороны С. Р. Д.
8. Не «введение» социализма, как наша непосредственная задача, а переход тотчас лишь к контролю со стороны С. Р. Д. за общественным производством и распределением продуктов.
9. Партийные задачи:
а) немедленный съезд партии;
б) перемена программы партии, главное:
1) об империализме и империалистской войне,
2) об отношении к государству и наше требование «государства-коммуны» [2],
3) исправление отсталой программы-минимум;
в) перемена названия партии [3].
10. Обновление Интернационала.
Инициатива создания революционного Интернационала, Интернационала против социал-шовинистов и против «центра» [4].
Чтобы читатель понял, почему мне пришлось подчеркнуть особо, как редкое исключение, «случай» добросовестных оппонентов, приглашаю сравнить с этими тезисами следующее возражение господина Гольденберга: Лениным «водружено знамя гражданской войны в среде революционной демократии» (цитировано в «Единстве» г-на Плеханова, № 5).
Не правда ли, перл?
Я пишу, читаю, разжевываю: «ввиду несомненной добросовестности широких слоев массовых представителей революционного оборончества… ввиду их обмана буржуазией, надо особенно обстоятельно, настойчиво, терпеливо разъяснять им их ошибку»…
А господа из буржуазии, называющие себя социал-демократами, не принадлежащие ни к широким слоям, ни к массовым представителям оборончества, с ясным лбом передают мои взгляды, излагают их так: «водружено (!) знамя (!) гражданской войны» (о ней нет ни слова в тезисах, не было ни слова в докладе!) «в среде (!!) революционной демократии»…
Что это такое? Чем это отличается от погромной агитации? от «Русской Воли»?
Я пишу, читаю, разжевываю: «Советы Р. Д. есть единственно возможная форма революционного правительства, и поэтому нашей задачей может явиться лишь терпеливое, систематическое, настойчивое, приспособляющееся особенно к практическим потребностям масс, разъяснение ошибок их тактики»…
А оппоненты известного сорта излагают мои взгляды, как призыв к «гражданской войне в среде революционной демократии»!!
Я нападал на Вр. правительство за то, что оно не назначало ни скорого, ни вообще какого-либо срока созыва Учр. собрания, отделываясь посулами. Я доказывал, что без Советов р. и с. деп. созыв Учр. собрания не обеспечен, успех его невозможен.
Мне приписывают взгляд, будто я против скорейшего созыва Учр. собрания!!!
Я бы назвал это «бредовыми» выражениями, если бы десятилетия политической борьбы не приучили меня смотреть на добросовестность оппонентов, как на редкое исключение.
Г-н Плеханов в своей газете назвал мою речь «бредовой». Очень хорошо, господин Плеханов! Но посмотрите, как вы неуклюжи, неловки и недогадливы в своей полемике. Если я два часа говорил бредовую речь, как же терпели «бред» сотни слушателей? Далее. Зачем ваша газета целый столбец посвящает изложению «бреда»? Некругло, совсем некругло у вас выходит.
Гораздо легче, конечно, кричать, браниться, вопить, чем попытаться рассказать, разъяснить, вспомнить, как рассуждали Маркс и Энгельс в 1871, 1872, 1875 гг. об опыте Парижской Коммуны и о том, какое государство пролетариату нужно?
Бывший марксист г. Плеханов не желает, вероятно, вспоминать о марксизме.
Я цитировал слова Розы Люксембург, назвавшей 4 августа 1914 г. германскую социал-демократию «смердящим трупом». А гг. Плехановы, Гольденберги и K° «обижаются»… за кого? — за германских шовинистов, названных шовинистами!
Запутались бедные русские социал-шовинисты, социалисты на словах, шовинисты на деле.
Примечания
1. Т. е. замена постоянной армии всеобщим вооружением народа.
2. То есть такого государства, прообраз которого дала Парижская Коммуна.
3. Вместо «социал-демократии», официальные вожди которой во всем мире предали социализм, перейдя к буржуазии («оборонцы» и колеблющиеся «каутскианцы»), надо назваться Коммунистической партией.
4. «Центром» называется в международной социал-демократии течение, колеблющееся между шовинистами (=«оборонцами») и интернационалистами, именно: Каутский и K° в Германии, Лонге и K° во Франции, Чхеидзе и K° в России, Турати и K° в Италии, Макдональд и K° в Англии и т. д.
Напечатано 7 (20) апреля 1917 г. в газете «Правда» № 26.
Источник: Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 31. С. 113–118.
Приложение 10. Генерал Деникин о трагедии русского офицерства
Комитет (
Главный комитет офицерского союза — А.Н.), довольно пассивный во время командования генерала Брусилова, действительно принял впоследствии участие в выступлении генерала Корнилова. Но не это обстоятельство повлияло на перемену его направления. Комитет несомненно отражал общее настроение, охватившее тогда командный состав и русское офицерство, настроение, ставшее враждебным Временному правительству. При этом, в офицерской среде не отдавали себе ясного отчета о политических группировках внутри самого правительства, о глухой борьбе между ними, о государственно-охранительной роли в нем многих представителей либеральной демократии, и потому враждебное отношение создалось ко всему правительству в целом.
Бывшие доселе совершенно лояльными, а в большинстве и глубоко доброжелательными, терпевшие скрепя сердце все эксперименты, которые Временное правительство вольно и невольно производило над страной и армией, эти элементы жили одной надеждой на возможность возрождения армии, наступления и победы. Когда же все надежды рухнули, то, не связанное идейно с составом 2-го коалиционного правительства, наоборот, питая к нему полное недоверие, офицерство отшатнулось от Временного правительства, которое, таким образом, потеряло последнюю верную опору.
Этот момент имеет большое историческое значение, дающее ключ к уразумению многих последующих явлений. Русское офицерство — в массе своей глубоко демократичное по своему составу, мировоззрениям и условиям жизни, с невероятной грубостью и цинизмом оттолкнутое революционной демократией и не нашедшее фактической опоры и поддержки в либеральных кругах, близких к правительству, очутилось в трагическом одиночестве. Это одиночество и растерянность служили впоследствии не раз благодарной почвой для сторонних влияний, чуждых традициям офицерского корпуса, и его прежнему политическому облику, — влияний, вызвавших расслоение и как финал братоубийство. Ибо не может быть никаких сомнений в том, что вся сила, вся организация и красных и белых армий покоилась исключительно на личности старого русского офицера.
И если затем, в течение трехлетней борьбы, мы были свидетелями расслоения и отчуждения двух сил русской общественности в противобольшевистском лагере, то первопричину их надо искать не только в политическом расхождении, но и в том каиновом деле в отношении офицерства, которое было совершено революционной демократией, с первых же дней революции.
Источник: Деникин А. И. Очерки русской смуты. Том I. Крушение власти и армии. (Февраль-сентябрь 1917). М., Айрис-пресс. С. 437–438.
•·
Подробная реконструкция этой увлекательной операции осуществлена Александром Солженицыным в «Красном колесе». Не следует думать, что написанное там — литературная фантазия. События весьма надёжно восстанавливаются из источников: большинство действующих лиц оставили воспоминания, из которых путём перекрёстного сравнения и вычленяется реальная информация. Всех интересующихся подробностями операции по поимке царского поезда отсылаю к Узлу третьему «Красного колеса» — четырёхтомному роману «Март Семнадцатого», а конкретнее к его главам 172, 184, 187, 190, 191, 200, 215, 218, 222, 229, 231, 233–235, 239, 240, 242, 247, 248, 263, 268, 275, 280, 281, 285–287, 291. Там вы найдёте всю исчерпывающую информацию, к тому же в ярком литературном изложении. Я не буду касаться в настоящих заметках темы пломбированного вагона и немецких денег в большевистской кассе. Стопроцентных доказательств эта версия/обвинение так и не получила. На смысл же происшедшего не влияет ни эта версия, ни противоположная ей. Смысл же — в том, что большевики так или иначе нашли бы способ вернуться в Россию и успеть ещё сказать своё веское слово в революции (как, например, Троцкий, который и вовсе решил добираться в революцию через Тихий океан и Сибирь — и тоже успел), а также так или иначе нашли бы, чем наполнить партийную кассу. Тут необходимо сделать ещё одно небольшое отступление. Приехав в апреле в Петроград, вмешавшись в революционные события и изменив ход истории, Ленин безусловно оказался героем русской революции. Но при этом необходимо очень чётко понимать, что основные свои заслуги перед революцией, основной свой вклад в ход исторического процесса, в перевод системы «Российская империя» в точку бифуркации он совершил вообще задолго до 1917 года.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11
|
|