Часы показывали начало девятого вечера, а Ирина до сих пор не возвратилась с работы.
      Игорь нервно побарабанил пальцами по газете, которую рассеянно просматривал, лежа на диване.
      Черт возьми, куда она могла запропаститься?
      Вообще-то, Ирина каждый день обычно приходила домой в половине шестого и редко задерживалась в своей библиотеке даже на лишние полчаса – как она говорила, иначе ей не хва– тало времени приготовить нормальный, «человеческий» ужин.
      Да ладно, можно даже обойтись разок и без «человеческо– го» – съел же сегодня Игорь подгоревшую яичницу, и ничего, не умер!
      Впрочем, Бабуся, которая была весьма своеобразным кули– наром, предложила Игорю откушать также ее фирменной тыквен– ной каши на воде – но это было уже слишком!
      И как только можно вообще есть эту оранжевую размазню?
      Игорь чувствовал, что с каждой минутой начинает злиться все больше и больше.
      В конце концов, Ирина могла элементарно позвонить и предупредить, что задерживается.
      Что еще за новости? Где она так долго гуляет?
      Телефон в библиотеке, где работала Ирина, еще два часа назад выдавал длинные гудки.
      И, действительно, Игорь прекрасно знал, что библиотеч– ные дамочки не любили задерживаться среди книжных стеллажей и формуляров даже на лишнюю минуту и разбегались со своей тихой работы сразу же по первому звонку.
      Нет, на работе Ирины точно не было – но тогда где же она?
      Весьма интересный вопросик.
      Игорь решил, что когда Ирина все же вернется домой (должна же она когда-нибудь вернуться?), он имеет полное право с ней вообще не разговаривать, и вовсе не обязан слу– шать ее объяснения и оправдания.
      К черту!
      Он будет точно так же продолжать лежать на диване и в свое удовольствие читать свежие новости.
      Игорь Костиков снова недовольно уставился в газету и пробежал глазами по столбцам криминальной хроники.
      Признаться, лично его во всех изданиях интересовала только криминальная информация, и больше ничего.
      Но в последнее время уголовно наказуемые происшествия, которыми, казалось бы, только что пестрили страницы букваль– но всех столичных, а также местных газет и журналов, были вытеснены предвыборными делами и сопровождающими их сканда– лами.
      Игорь тонко улыбнулся.
      Когда-то Вольтер говорил, что все жанры хороши, кроме скучного.
      Но сейчас можно было сделать определенный вывод, что в России накануне парламентских и президентских выборов на первое место вышли исключительно жанры доноса и компромата, особый способ обливания друг друга словесными помоями.
      Разоблачались тайны чьих-то взносов на кредитных кар– точках и банковских счетах, которые, кстати сказать, при царском режиме считались коммерческими, а главное, нерушимы– ми.
      Выволакивались на свет божий пыльные папки досье на каждого из участников выборов, даже еще только предполагае– мых, где была собрана вся подноготная, и чуть ли ни детские ползунки, которые кандидаты в депутаты носили и пачкали в раннем детстве.
      Создавалось ощущение, что буквально во всех саунах, ба– нях, ночных клубах и даже сортирах ни только столицы, но и других городов России, в том числе и Тарасова, где жил Игорь, были установлены секретные видеокамеры, подслушиваю– щие устройства, глазки, ушки, чуткие усики и прочие приспо– собления, способные в нужный момент уловить в поведении сильных мира сего хоть что-нибудь, подходящее для компрома– та.
      А вдруг кто-нибудь из претендентов на высокий пост по пьянке что-то неосторожно брякнет или опрометчиво пукнет?
      Игорь раздраженно скомкал газету и швырнул ее на пол.
      Нет, может быть, кому-нибудь такое чтение и нравится, но подобная грязища точно не для него.
      Хотя, если признаться, он должен, и даже более того – теперь просто обязан – постоянно интересоваться подобными вещами.
      А вот не получается – с души воротит.
      Увы, в нынешней действительности, в том числе и в де– тективном деле, казалось, не осталось больше ни капли того благородства, которое так привлекало Игоря Костикова в детс– тве, когда он с упоением читал книжки про Шерлока Холмса и доктора Ватсона.
      Хотелось работать – если и не так, то похоже: раскры– вать самые запутанные преступления века, опираясь исключи– тельно на собственный интеллект и владение дедуктивным мето– дом, использовать для этого смекалку, чувство юмора, помощь надежных, верных друзей.
      Этак изящно, непринужденно…
      Да ладно – пусть даже с трудом, как говорится, через тернии.
      Но все же Игорь не был готов к тому, что придется иметь дело с такой кучей навоза, какой является нынешняя крими– нальная жизнь.
      «Нет, дружище, тебе придется погрузиться в кучу дерьма, – безжалостно поправлял Игоря его друг детства Олег Малы– шев, которые сам уже несколько лет работал в уголовном ро– зыске, и имел гороздо больше представления о криминальном мире, чем сам Игорь. – Говорю конкретно, Пижон, что ты со своим характером и аристократическими замашками у нас точно не сможешь – замутит».
      Неужели Малой все-таки оказался прав?
      Игорь достал трубку и не спеша набил ее своим любимым табаком, слегка отдающим вишневыми листьями.
      Когда-то, из чистого любопытства, Игорь попробовал ку– рить трубку, опять-таки бессознательно подражая герою Конан Дойля, но теперь это незаметно сделалось его устойчивой при– вычкой.
      Любые, даже самые дорогие сигареты, которые только мож– но было отыскать в коммерческих магазинах Тарасова, все рав– но имели неуловимый привкус подделки, в то время как табак, которым Игорь запасался во всех своих командировках или дру– гих поездках в Москву или Питер, был неизменно качественным, подлинным – крепким и очень ароматным.
      Игорь попробовал уже английские, голландские, испанские сорта табака – все они были совершенно разными на вкус и даже на нюх, но их объединяло то, что они были настоящими и не имели «совкового» привкуса!
      И потом – с трубкой в зубах, действительно, можно было не спеша обдумывать самые длинные, долгоиграющие мысли и де– ла, тогда как сигарета – пых! пых! – и уже гасла после ка– кой-нибудь внезапной догадки, жадно требуя следующей затяж– ки, заставляя попусту нервничать и суетиться.
      Игорь вспомнил, что этот разговор с Малышевым о сущнос– ти профессии – как следователя из государственных органов, так и частного детектива – произошел за пивом, когда они вместе отмечали успех одного запутанного дела.
      Вообще-то, признаться, это было самое первое дело, ко– торое Игорю удалось раскрыть практически самостоятельно, и потому он мог по праву считаться героем того пивного празд– ника.
      Но если быть еще точнее, ту странную историю про про– павшую персидскую кошку, следы которой неожиданно привели к преступной группировке, занимающейся наркотиком двадцать первого века – так называемой, «ангельской пудрой», Игорю навряд ли удалось бы осилить без неожиданной помощи… Бабу– си.
      Как ни смешно было признаваться, но именно баба Дуся – Бабуся, – с которой Игорь вынужден был делить жилплощадь и которая то и дело мешалась у них с Ириной под ногами – так вот, именно она проявила такие чудеса сообразительности, что всех сумела заткнуть за пояс.
      Конечно, Игорь не слишком распространялся перед Малыше– вым на сей счет, но про себя был по-настоящему восхищен смышленностью и житейской мудростью старушки, признаваясь самому себе, что без ее помощи вряд ли «кошачье дело», кото– рое значилось в его картотеке как самое первое и, на сегод– няшний день, единственное, закончилось бы так успешно.
      Ведь так получилось, что «ангельская пудра» принесла Игорю чертовски большие дивиденды, на которые он первона– чально даже и не рассчитывал.
      И денежное вознаграждение, и даже международный резо– нанс, потому как «припудренных», оказывается, давно уже вы– искивала международная полиция, не предполагая, что они мо– гут объявиться именно в провинциальном российском городе Та– расове, и – что для Костикова тоже было немаловажно – пуб– личное признание Малышевым его, Игоря, детективных талантов.
      В тот вечер, выпив пива столько, что у обоих школьных друзей забулькало в горле, а запах сушеной воблы от рук и вовсе потом не выветривался почти неделю, Игорь признался Малому о своей давней мечте устроить частное детективное агентство на дому, где можно было бы тонко, творчески подхо– дить ко многим запутанным криминальным делам.
      Детали этого разговора теперь уже навеки утрачены в па– мяти – уже на следующее утро Игорь не очень ясно припоминал подробности пивной вечеринки.
      Но все же Игорь помнил, что тогда заплетающимся языком он поведал Малому, что именно ради этой благородной цели – заняться частным сыском – он, собственно говоря, когда-то пошел в юридический институт, и даже, кажется, во всех под– робностях показывал другу свой кабинет, приспособленный для приема клиентов, поясняя на ходу, что название пока что не– зарегистрированного, но все равно уже существующего агент– ства «ИКС» следует расшифровывать, как «Игорь Костиков – сыск», и многое, многое другое.
      Буль-буль, приблизительно в этом же духе…
      Малышев выслушал исповедь Игоря с еле заметной усмеш– кой, зажимая в желтоватых зубах «Приму» – эти рабо– че-крестьянские сигареты он курил не по бедности, а из прин– ципа, считая, что они делаются для «настоящих мужиков».
      А потом спокойно заговорил про «дерьмецо», которое яв– ляется главной составной частью этого самого распрекрасного на свете дела, сыскного, про которое с пьяным красноречием так долго распинался перед ним Игорь.
      Другими словами, расхвалив сначала несомненные детек– тивные способности Игоря, которые для него оказались в неко– тором смысле полной неожиданностью, под конец Малышев посо– ветовал Игорю в частные детективы лучше не соваться, а про– должать спокойно работать в своей юридической консультации, где Игорь Костиков трудился со времени окончания института, имея твердый заработок, нормальный достаток, а порой еще и уважение клиентов.
      Мол, Игорю надо радоваться уже тому, что ему один раз повезло с таким потрясающе необычным делом, как «ангельская пудра», но иметь в виду, что больше таких подарков судьбы может и не приключиться.
      Игорь, разумеется, тогда с другом сильно поспорил, но получалось, что Малой снова оказался прав!
      Со времени «припудренного» дела прошло уже почти два месяца, а ничего любопытного больше на горизонте не появля– лось.
      Игорь по-прежнему ходил на работу в свою юридическую «контору» и даже получил за это время небольшое повышение по службе и денежную премию.
      Но вот, пожалуй, и все события!
      А у себя дома, в комнате, которая задумывалась как ра– бочий кабинет «Игоря Холмса» и офис детективного агентства «Икс», Игорь, как правило, только читал газеты да курил свою любимую трубку, потому что Ирина не выносила табачного дыма, и курить в других комнатах квартиры было категорически зап– рещено. Что же касается Бабуси, то свой нюхательный табак, которым она время от времени «баловалась», она имела дурную привычку рассыпать по всему дому.
      Но что говорить о куреве, когда даже газетное чтение, и то в последнее время стало такого качества, что переварить его порой было совершенно невозможно.
      И Игорь Костиков снова с горечью подумал, что Малышев со всех сторон оказался прав.
      Разумеется, для частного детектива он слишком уж «чис– топлюй»!
      Чересчур любит вокруг себя красивые вещи, вкусный ужин, ценит, так сказать, совершенную форму…
      При мысли об ужине, Игорь начал злиться с новой силой.
      Куда же все-таки сегодня подевалась Ирина?
      Но на смену благородному гневу голодного мужчины, отку– да-то пришла и тревога: может быть, с ней что-нибудь случи– лось?
      Допустим, встретил Ирину какой-нибудь идиот на дороге, и…
      И – дальше что-нибудь из тех случаев, которые с таким смаком описываются журналистами в хронике происшествий.
      Ведь никто из пострадавших тоже не предполагает, что именно с ним может приключиться такая гадость, как нападение маньяка, или наезд пьяного автомобилиста.
      – Баба Дуся, вам Ирина ничего не говорила насчет того, что может сегодня задержаться? – крикнул Игорь, услышав, как в соседней комнате прошуршали шаги Бабуси, которая умела передвигаться по дому почти что неслышно, как старый индеец на боевой тропе.
      – Нет, а что? – с неподдельным интересом заглянула Бабуся в комнату Игоря. – Я думала, ты сам чего-то зна– ешь…
      Вообще-то у Бабуси с Игорем имелась давняя договорен– ность о соблюдении полного территориального нейтралитета.
      Игорь старался не заходить лишний раз в комнату Бабуси, обставленную какой-то допотопной деревенской утварью, даже если та начинала там вовсю громыхать какими-то непонятными железными предметами, или принималась прямо на подоконнике сушить яблоки или грибы.
      В конце-концов, теперь это было ее законное право, и Игорь, как юрист это понимал четко и относился с полным спо– койствием.
      Ведь когда-то родители Игоря разрешили занять ему трех– комнатную квартиру в центре города только с тем условием, что в ней отыщется уголок для Бабуси – вот и пусть теперь живет старушка, как знает.
      Но в свою очередь и Бабуся старалась как можно реже за– ходить в большую комнату, которую занимали Игорь с Ириной, но особенно – в так называемый офис «агентства ИКС».
      После истории с «ангельской пудрой», когда Бабуся узна– ла, что ее «Горяшка» не просто работает юристом, что само по себе вызывало ее невероятное уважение («бумаги перекладыва– ет – и за это деньги гребет!), но к тому же еще занимается и расследованиями, она перестала вытирать даже пыль на компьютере Игоря, полагая, что может случайно „подмахнуть“ в священном, пусть даже и отключенном ящике, что-нибудь важ– ное.
      Признаться, Бабуся не поверила, когда узнала, что этот драндулет с экраном стоит гораздо дороже цветного телевизо– ра, и на всякий случай косилась на него с большим предубеж– дением, как, впрочем, и на все другие вещи в рабочей комнате Игоря, включая его трубки и книги.
      – Ничего я не знаю, – буркнул Игорь, пуская к потолку кольцо черного дыма. – Знал бы – не спрашивал.
      – Эх, Горяшка-Горяшка, – хитро прищурилась Бабуся. – А тебе ведь Иринку-то и поругать как следует нельзя, ежели она вдруг у тебя загуляет…
      – Почему это?
      – А то как же! – пояснила Бабуся. – Как же ты можешь ее поругать, когда она тебе на самом деле – нет никто? Ни– какая и не жена вовсе.
      – Как это – никто? – возмутился Игорь. – Да как так – никто? Ирина мне – как раз жена, я вам уже, баба Дуся, сто раз объяснял. Просто мы живем в гражданском браке, не расписываясь в загсе. Сейчас так принято. На что нам ка– кие-то бумажки?
      – Смотри-ка, как ты интересно рассуждаешь, – укориз– ненно покачала головой Бабуся. – Сам всю жизнь одними бу– мажками только, да законами занимаешься, а как девку узако– нить – так они тебе сразу стали и навовсе не нужны. Крутишь ты, Горяшка, что-то…Ой, вертишь! Смотри, как бы не докру– тился…
      – Мы, кажется, неоднократно договаривались, что вы, баба Дуся, не будете вмешиваться ни в мои служебные, ни тем более в личные дела, – проговорил Игорь, набрав в легкие побольше воздуха, и готовясь к разговору на длинную дистан– цию. – И вы, кажется…
      – Когда кажется – креститься надо, – довольно бесце– ремонно оборвала Игоря на полуслове Бабуся. – А в вашем, Горяшка, случае, лучше – венчаться, если твоя душа казенные печати не приемлет. А то лично я Ирку тоже понять могу: дев– ка молодая, красивая, ей уже, небось, остепениться хочется, а, может, и ребеночка народить, а тут – ни то, и се, ни пя– тое, ни десятое. Вот и не выдержала, решила хвостом виль– нуть…
      – Откуда вы знаете? – пронзительно уставился Игорь на Бабусю.
      – Что я знаю?
      – Ну, что «хвостом вильнуть»? Она вам что-нибудь гово– рила, куда пойдет сегодня? Тогда лучше сразу выкладывайте начистоту, а то…
      – А тут и без разговоров все понятно, – махнула рукой Бабуся. – Как будто я не вижу, как на нее вперивается твой дружок, который из милиции. Прямо так и ширкает по нашей Иринке глазками: туда-сюда, туда-сюда, и чуть ли ни до гола все одежки с нее взглядом сымает…
      – Все понятно. Больше вопросов нет, – процедил Игорь сквозь зубы.
      В какой-то степени Бабуся говорила правду, и это его тем более раздражало.
      Разумеется, Игорь знал, что Малышев вот уже много лет, буквально с институтской скамьи, был к Ирине сильно не рав– нодушен, и даже не пытался этого ни от кого скрывать.
      Но не виноват же Игорь, что Ирина выбрала именно его?
      Да что там скромничать – женщины всегда обращали имен– но на Игоря повышенное внимание из-за его яркой, интересной внешности.
      Высокий, темноволосый, с красивыми, правильными чертами лица, черными большими глазами, высоким лбом…
      Отец Игоря, Анатолий Сергеевич, любил пошутить, что Игорь удался в «какого-то проезжего цыгана», пока в семейном альбоме случайно не отыскалась фотография такого же черноо– кого, бородатого прадеда в строгом, застегнутом на все пуго– вицы, сюртуке.
      Но ничего более подробного о красивом предке в семье Костиковых известно не было.
      Однако ведь Ирина, с которой они вместе жили сначала в прежней однокомнатной квартире, а теперь в новой, втроем с Бабусей, уже имела возможность разглядеть и многое другое, что таилось за благородными, несколько даже романтическими чертами лица Игоря.
      И отнюдь не только все самое лучшее и распрекрасное…
      – И чего ты теперь так нахохлился? – прервала размыш– ления Игоря Бабуся. – Сам ведь знаешь, что я правду говорю. Да и кто другой тебе скажет, если не я, да не мать с отцом, которые слишком уж тебе много воли дали, в рот заглядывают и по шелковой головушке гладят…
      – Вопросов к вам больше нет, – снова повторил Игорь, не желая выслушивать бесконечные бабкины глупости и демонс– тративно хватаясь за газету. – Вы же видите – я работаю.
      Последние слова произвели на Бабусю поистине магическое действие, так как она сразу же закрыла рот и удалилась.
      А Игорь задумался: может быть, и правда, зря он вчера сболтнул Ирине, что вполне понимает голливудских звезд, ко– торые беспрерывно женятся на своих киношных партнершах и на всевозможных, совсем юных топ-моделях? Мол, что в этом тако– го особенного?
      Разумеется, Ирина на это вчера ничего не сказала и лишь молча вздохнула, но, может быть, сегодняшний вечер – и есть ответ ему на ту самую реплику перед экраном телевизора?
      Чтобы немного скрасить ожидание, Игорь решил позвонить Малышеву.
      Конечно, он немного хитрил сам перед собой – ему хоте– лось на всякий случай попытаться что-нибудь вскользь выяс– нить и об Ирине, и о том, не появилось ли у Олега какого-ни– будь интересного, запутанного дела, которое уже поставило следствие в абсолютный тупик, и теперь требует «свежего гла– за».
      Но Малого, как назло, не оказалось дома.
      – Алло, – с готовностью отозвался в трубке голос мамы Олега, которую Игорь знал еще с самого детства, как великую любительницу поговорить – и по телефону, и с глазу на глаз.
      Бывало, Игорю из вежливости приходилось по часу стоять в дверях, выслушивая информацию, которую тут же обрушивала на всякого вошедшего эта разговорчивая, но почему-то одино– кая и ни разу не побывавшая официально замужем женщина – она испытывала настоящий людоедский голод на любого рода об– щение.
      – А Олежки сейчас дома нет, – сказала Маргарита Ва– сильевна, не скрывая радости, что кто-то сам додумался выз– вать ее по телефону на контакт. – Разумеется, Игорек, я сразу тебя узнала. Сегодня Олежка повел девушку в «Избушку». Как – какую? Он говорит, что это самый лучший в Тарасове ресторан. Нет, сама я там не была – какие еще рестораны с моей зарплатой? Ах, ты спрашиваешь, какую девушку? Олежка не сказал мне, как ее зовут– ты же знаешь, в этом вопросе мой лапуля такой скрытный, такой застенчивый. Но я рада, что на– конец-то ему хоть кто-то по-настоящему понравился. Ты спра– шиваешь, из чего я это заключила? Ну, во-первых, согласись, вовсе не каждую девушку он бы стал приглашать в дорогой рес– торан, а только такую, на кого у него имеются серьезные ви– ды. Разве не так? Во-вторых, он сегодня наконец-то стащил с себя эти затрапезные джинсы и по собственному желанию оделся в приличный костюм и даже побрызгался какой-то туалетной во– дичкой – и когда только успел купить? Кстати, как там пожи– вает Ирочка? Что там скрывать – я в свое время переживала, что у них с Олежкой не получилось…
      В общем, чем дольше Игорь слушал щебетание малышевской мамаши, тем отчетливее он понимал, что Малышев с Ириной в тайне от него сегодня пошли в ресторан.
      Вряд ли Малой стал бы так наряжаться и сорить деньгами ради кого-нибудь другого, кроме Ирины.
      Нет, других вариантов быть не могло, это точно.
      Кроме того, теперь Игорь отчетливо вспомнил, что сегод– ня утром Ирина тоже гораздо дольше обычного крутилась перед зеркалом.
      И даже одела на работу какую-то легкомысленную прозрач– ную блузку.
      Зачем, интересно, для работы в библиотеке ей мог пона– добиться такой откровенный прикид?
      Она еще даже лицемерно пригласила Игоря оценить, как се– годня выглядит (все-таки все женщины – коварны!), но ему с утра было некогда заниматься подобными глупостями.
      Кстати, почему ему было некогда?
      Не важно, сейчас Игорь уже не помнил, какая важная мысль плотно занимала утром его воображение, но разве в этом дело?
      Дело в том, что в эти самые минуты ему, дамскому серд– цееду, кажется, вовсю наставляла рога без пяти минут закон– ная жена, танцуя в обнимку где-нибудь в глубине темного зала с его другом детства, и это еще в самом лучшем случае!
      Игорь как никто знал дьявольскую изобретательность и напористость Малышева, когда тому требовалось добиться че– го-нибудь своего.
      Нет, Малому ничего не стоило на один вечер и даже на пару часов снять номер «люкс» гостиницы, заплатив за него как за трое суток, добыть ключи от коттеджа какого-нибудь знакомого мафиозника, где можно сколько хочешь поплескаться с девушкой в личном бассейне или в джакузи, арендовать паро– ход, который катал бы влюбленных по реке ровно столько вре– мени, сколько им понадобилось бы, чтобы вдоволь позаниматься любовью, и все…все, что угодно!
      Да, Малышев был способен на все.
      А Ирина?
      Игорь даже зубами скрипнул, настолько его задевало за живое даже одно только предположение, что именно она являет– ся партнершей этого кривоногого, ухватистого ухажера.
      Впрочем, теперь в голове у Игоря уже вовсю созревал от– ветный план.
      Допустим, отправиться тоже в «Избушку», сесть спокойно в уголке и понаблюдать, как там сейчас воркуют эти голубки.
      А потом спокойно подойти и сказать: «Привет, ребята! Выпить не нальете?»
      Игорь в удовольствием представил, какими пунцовыми пят– нами сразу покроется лицо Ирины, и как криво оскалится при этом Малой.
      Нет, еще лучше будет подойти, небрежно ведя под руку какую-нибудь ошеломительную красотку – ради этого можно да– же позвонить Юлечке, которая работает у них в конторе секре– таршей!
      «Привет, ребята? Развлекаетесь? А мы вот тоже решили проветриться…»
      Или – нет: сначала все-таки подойти одному, а Юлечка пусть до поры до времени сидит в глубине зала за столиком, посасывая через соломинку коктейль, чтобы потом…
      «Привет, ребята!»
      Неизвестно, сколько бы еще Игорь Костиков мысленно уп– ражнялся в своих то скорбных, то в злорадных приветствиях, но вдруг он услышал звук поворачиваемого ключа.
      Явилась – не запылилась! Нагулялись?
      Привет, ребята!
      Игорь тут же забыл о своем первоначальном намерении встретить Ирину, уставясь в книжную или газетную страницу, и не удостаивать ее даже расспросами.
      Нет, ему все же интересно было посмотреть Ирине в ее «честные глазки» именно в тот момент, когда она, как ни в чем ни бывало, заходила в дом…
      Да и парочка вопросов с налета, как говорится, врасп– лох, тоже будет совсем не лишней.
      Но как только Игорь увидел заплаканное, совершенно нес– частное, потерянное лицо Ирины, он тут же забыл обо всех своих коварных планах.
      – Что с тобой, котенок? – тут же бросился он ей навс– тречу. – Что случилось?
      Но Ирина ничего не смогла ответить, а только громко, безутешно заревела.
      Игорь никогда прежде не видел Ирину в таком состоянии и поневоле растерялся.
      На шум голосов из своей комнаты вышла Бабуся и тут же застыла в позе, которая могла бы служить аллегорией вечного горестного недоумения, которое людям, увы, приходится испы– тывать вплоть до глубокой старости.
      – Батюшки, девонька наша, кто же тебя так обидел? – всплеснула руками Бабуся.
      Но Ирина только трясла головой, как партизан на допро– се, и по щекам ее безудержно текли слезы.
      – Пойдем, пойдем, выпьешь водички, или даже лучше во– дочки чекушку – и все спокойно расскажешь, – сказала Бабу– ся и, вцепившись в рукав нарядной блузки Ирины, потянула ее в кухню, где сразу же усадила на табуретку и заставила вы– пить воды.
      – На тебя кто-то напал? – спросил Игорь глухо – его голос заранее осип от ненависти к обидчику.
      Ничего, он эту скотину из-под земли достанет!
      – Нет-нет, – всхлипнула Ирина.
      – Кошелек, что ли, умыкнули? – спросила Бабуся, при– кидывая в уме, какая неприятность лично ее могла бы расстро– ить.
      Но – нет, не до такой же степени, в самом-то деле!
      – Нет, – еле слышно шевельнула бледными, ненакрашен– ными губами Ирина, отрываясь от стакана с водой.
      – Изнасиловали? – спросил Игорь как можно спокойнее, как будто вопрос касался самого обыкновенного, будничного дела.
      Но что поделать! Он просто не мог сейчас этого не спро– сить.
      – Ой, нет, – сама испугалась Ирина и вдруг добавила: – Еще хуже.
      Игорь облегченно про себя вздохнул и подумал: а что, собственно, может быть хуже?
      То, что Ирина была жива, он и сам видел сейчас собс– твенными глазами.
      А все остальное, наверняка, какая-нибудь ерунда, из-за которой не стоило так убиваться.
      Поэтому Игорь сразу же успокоился, и к нему даже стало возвращаться его обычное чувство юмора.
      – Зарплату, что ли, в библиотеке, наконец-то дали за три месяца, и ты ее пересчитала? – спросил он почти весело.
      Ирина посмотрела на него с упреком.
      Она и сама сильно переживала по поводу того, что тех денег, которые платили библиотекарям, ей, признаться, хва– тало на парочку походов на базар.
      Зато в такой день она сама, как говорится, на свои «кровные», или как говорили в библиотеке – «на свои пыль– ные», могла купить Игорю какой-нибудь подарок или выбрать бутылку хорошего вина на ужин.
      Но обсуждать эту тему вслух? Сейчас?
      И на глазах Ирины снова показались слезы, но теперь уже от новой обиды. Так сказать, от обиды номер два.
      Но Игоря пока все же гораздо больше интересовала пер– вая.
      – Где ты была? – спросил он строго, решив попробовать зайти с другой стороны. – Мы тут за тебя все, между прочим, переволновались.
      – На работе, – просто ответила Ирина.
      – Так поздно?
      – Да, там у нас…случилось.
      – Но почему ты хотя бы не позвонила? Не предупредила? Ты что, совсем там потеряла голову из-за своих книжек? – напирал Игорь, начиная буквально полыхать праведным гневом.
      И ведь он был прав: нельзя же так, в конце концов, мо– тать нервы близким людям из-за работы, которая к тому же приносит сущие гроши?
      Его знание психологии Ирины оказалось верным – она сразу же начала оправдываться и объясняться.
      – Наверное, меня теперь выгонят с работы, – понури– вшись, сообщила Ирина.
      – Вот и слава богу… – начал было Игорь, но не стал продолжать, вспомнив, что для Ирины такой оборот стал бы настоящим несчастьем.
      Сколько раз он предлагал ей устроиться в фирму к своим хорошим знакомым на какую-нибудь гуманитарную должность, ти– па секретаря-референта, где хотя бы платили побольше, но Ирина постоянно под разными предлогами отказывалась.
      Впрочем, Игорь догадывался о главной причине всех ее отказов – Ирина просто до одурения любила свою работу в об– ластной научной библиотеке, хотя Игорь и не вполне понимал, что именно там можно было любить.
      Хотя, когда Ирине все же удавалось вытаскивать Игоря на организованные ей выставки, вечера, встречи с разными занят– ными личностями, ему порой приходило в голову, что в профес– сии Ирины все-таки что-то такое есть.
      Кто-то ведь должен даже в нынешней смутной, безумной жизни охранять островки культуры, к которым, оказывается, цеплялось множество читающих, и не только об одном хлебе на– сущном думающих тарасовцев?
      – Я хотел сказать: с какой стати тебя должны выгнать? – поправился Игорь. – Пусть попробуют найти кого-нибудь, чтобы так же…
      – Пропала книга, – сказала Ирина совершенно упавшим голосом.
      – Ну и что с того? – удивился Игорь. – Подумаешь! На то она и библиотека, что одни книги пропадают, новые появля– ются. Я не понимаю, почему такая паника.
      – В моем отделе пропала книга, – пояснила Ирина, де– лая упор на слове «моем». – И не просто книга, а одна из самых ценных в фонде. Мы до ночи разбирались, и директриса, наша Раиса Дмитриевна, сказала, что если я ее не найду, то должна буду из своего кармана заплатить полторы тысячи дол– ларов.
      – Сколько? – переспросил Игорь.
      – Сколько слышал. Дело в том, что эта книга сама по себе раритет – мало того, что она прошлого века, но на ней есть также автограф самого Киплинга.
      – Какого? – удивленно спросил Игорь. – Который про Маугли написал?
      – И не только про Маугли, но сейчас дело не в этом. Эту книгу подарил библиотеке один богатый американский дядь– ка, Дональд Кью, предки которого когда-то жили в Тарасове, а он теперь оказывает городу гуманитарную и всякую другую по– мощь. И стоит эта книжица – о-го-го! Знаешь, Игорь, мне да– же домой идти не хотелось. Представляешь, какие деньги?
      – Да уж, столько у меня сейчас нет, – согласился Игорь. – И, признаться, в ближайшее время не ожидается.
      – Вот видишь, и я о том, – всхлипнула Ирина. – Похо– же, я теперь до конца своей жизни буду работать в своей биб– лиотеке бесплатно, как… раб, как рабыня… а у меня будут эти денежки вычитать.
      – Слушай, я что-то никак в толк не возьму, что же это за книга, если она такие деньжища стоит? – встряла Бабуся. – Что же там за золотые слова должны быть написаны, чтобы каждая буковка-букашечка даже не на рубь тянула, а еще и по– более? Уж не Святое писание ли, случаем?
      – Да нет, античные мифы, баба Дуся. Редкое издание де– вятнадцатого века, уникальный в своем роде перевод. Но самое главное – этот автограф, из-за которого книга считается настоящим раритетом.
      – А это что еще за ботва от редьки? – нахмурилась Ба– буся. – Какие еще мифы?
      – Ну, как вам еще объяснить? Сказки! Понимаете, сказки всякие про богов и героев, которые греки выдумали в глубокой древности.
      – Хорошенькое дело: они выдумали, а ты теперь должна расплачиваться из своего кармана! – всплеснула руками Бабу– ся, и Игорь не смог сдержать улыбки, глядя как старушка не на шутку разгневалась на проклятых древних эллинов с их бе– зудержными, неуемными фантазиями.
      – Все дело в самом издании, – снова терпеливо поясни– ла Ирина. – Книга представляет собой антикварную ценность – это раз. Во-вторых, этот американец, как назло, снова приехал в Тарасов, даже со своим сыном, и завтра в библиоте– ке будет его встреча с читателями. Вот наша Салтычиха, в смысле – Раиса Дмитриевна – вечером и взялась самолично пересмотреть его подарки. Мол, вдруг мистер Кью завтра поже– лает убедиться, что они находятся в полной сохранности? И вот на тебе, как назло, самая дорогая вещь сегодня исчезла! Теперь директриса боится больше всего на сете, что Дональд, узнав про это, может не на шутку разозлиться и забрать назад и все остальные редкие книги, которые уже раньше передал в дар библиотеке. Мало того, он может вообще отказаться от по– ездок в Тарасов, ведь мистер Кью оказывает материальную по– мощь и больницам, и учебным заведениям, и тогда губернатор директрису с должности стопроцентно уберет…
      – Надо же, и все из-за каких-то сказок, – снова с осуждением покачала головой Бабуся.
      – Я ведь вам уже сказала, а вы никак не хотите пони– мать… – в голосе Ирины уже явно послышались истерические интонации. – На этой книге есть личный автограф Киплинга – кажется, именно он приходится каким-то дальним родственником нашему американцу, – а, значит, издание имеет огромную культорологическую ценность… И вообще… Такой дорогой ве– щи у нас в библиотеке никогда раньше не было, и теперь все тычут на меня пальцем. И я чувствую себя настоящей…прес– тупницей. Правда, я ведь теперь и сама тоже так считаю…
      – Послушай, но, может быть, книга уже завтра найдется? – быстро задал вопрос Игорь, видя, что Ирина снова вот-вот может зареветь. – Вон у вас там какие книжные завалы! Тыся– чи!
      – Нет-нет, точно не найдется, – ответила Ирина. – Потому что я одна пока знаю: эту книгу вообще…украли.
      – Но что же ты об этом молчала? – воскликнул Игорь.
      – Нет, я говорю, рассказываю… Вот только в библиоте– ке я пока про это никому, а то вообще… – потерянно проле– петала Ирина, и Игорю сделалось ее по-настоящему жалко.
      Бедняжка и без того проревела весь вечер в своей библи– отеке, забыв обо всем на свете, и даже о том, что нужно поз– вонить домой!
      А он тут тем временем накручивал в уме черт знает что…
      – Вот что, гражданочка, – сказал Игорь спокойно, эта– ким тоном врача-терапевта. – Сейчас вы успокоитесь, умое– тесь. Я даже даю вам минут десять на то, чтобы выпить чаю, но потом я вас жду в своем офисе, где вы, Ирина Батьковна, расскажете мне все про вашу пропавшую книженцию по порядку и как можно подробнее. Я, как хорошо известный в стенах этой квартиры частный сыщик, берусь за это дело и обещаю его рас– путать хотя бы потому, что у мне совершенно не улыбается перспектива платить твоей директрисе из своего кармана пол– торы тысячи баксов…за какую-то старую макулатуру.
      – За какие-то сказки, – добавила Бабуся. – Подума– ешь, своей рукой какой-то писака на странице что-то чиркнул. Эка ценность! Да я так хоть все книги пойду сейчас исчиркаю – и что же, потом людей, что ли, из-за этого грабить? Сказ– ки все это. Михы!
      – Мифы, – привычно поправила Ирина.
      – Да по мне все равно – что ихние мифы, что михы, – ответила Бабуся. – Мне бы нарочно их совали, я бы их и в руки не взяла. Сказала бы – не надо мне этого вашего добра исчирканного, на дух не хочу!
      Ирина с Игорем переглянулись и не выдержали – засмея– лись!
      Они знали, что в свое время Бабуся закончила только три с половиной класса сельской школы. А дальше была война и долгая борьба за элементарное выживание в деревенской глухо– мани, так что читала она еле-еле по слогам и с трудом осили– вала только продуктовые этикетки.

      – Ну что, надеюсь, теперь ты готова рассказать мне все по порядку? – спросил Игорь, когда Ирина села напротив него в кожаное удобное кресло, которое Игорь про себя называл «скамьей потерпевших». – Про свою…подпорченную репутацию?
      После недавнего рева у Ирины еще оставались красными глаза и нос, но в целом она выглядела уже получше.
      Ирина даже положила руки на колени, так что теперь и вовсе была похожа на провинившуюся ученицу.
      – Да, готова, – сказала она твердо.
      – Прежде всего, меня интересует вот что: ты уже сдела– ли заявление в милицию о краже?
      – Нет, что ты, ни в коем случае, – сразу же снова за– волновалась Ирина. – Про это пока никто, кроме меня, не знает. Ну, про то, что книгу именно украли. Пока директриса думает, что она просто пропала, но уже и так готова спустить с меня три шкуры. Ведь именно я являюсь заведующей отдела редких книг и, значит, вся ответственность лежит на мне…
      Последние слова Ирина произнесла с некоторой гордостью.
      Да, она действительно гордилась тем, что работала не просто в библиотеке, а в отделе редких книг, доступ в чи– тальный зал которого имели только самые интеллигентные, об– разованные люди Тарасова, да и то по особому разрешению.
      Таким образом, Ирина была знакома со многими профессо– рами университета, писателями, краеведами и прочими занима– тельными личностями города (которых Игорь про себя называл общим словом «шизики»), так сказать, не сходя со своего ра– бочего места.
      И вот – именно в этом святилище интеллекта и приличия, оказывается, и произошла кража!
      – Ну хорошо, – спокойно сказал Игорь, закуривая свою трубку, которая в глазах Ирины делала его особенно неотрази– мым. – Но я не пойму, почему ты так уверена, что книгу именно украли?
      – А потому…А потому… – замялась несколько Ирина, но потом выпалила. – Потому что я сама отдала книгу вору в руки, хотя не должна была, ни в коем случае не должна была этого делать.
      Игорь насторожился: что-то новенькое!
      Как бы и впрямь не пришлось выкладывать за самовольство Ирины полторы тысячи баксов, если оно действительно зашло чересчур далеко.
      – Объяснитесь подробнее, сударыня, – проговорил он нетерпеливо. – Я ведь не знаю всей вашей библиотечной кух– ни. Почему ты не должна была этого делать?
      – Потому что есть книги, на которых стоит специальный гриф, и они считаются, так сказать, музейными экземплярами, хотя и хранятся в стенах библиотеки…
      – Ну и что?
      – А этот человек так меня просил…так просил…Он сказал, что ему необходимо для работы именно это издание. Я постоянно даю ему для работы очень редкие книги, и эту тоже выдала… И потом, у меня на этот счет есть свои убежде– ния…
      – Какие убеждения? – не понял Игорь.
      – А такие, что все книги на свете – и редкие, и не слишком – созданы для того, чтобы их все-таки читали, и чтобы люди ими пользовались из поколения в поколение, – в упор посмотрела Ирина на Игоря своими светлыми серыми глаза– ми, обрамленными густыми, пушистыми ресницами. – Вот. И главное предназначение любой библиотеки – давать человеку такую возможность, а не запирать на ключ целые отделы, как это делает наша перестраховщица Салтычиха. Нет, ты только представь: у нас книгу, изданную до пятидесятого года, не выдают даже в читальном зале, хотя студенты то и дело пишут на них заявки, и получают отказы. Лишь самые избранные, те, кто имеет пропуск в наш отдел, могут познакомиться с дорево– люционными и послереволюционными изданиями…
      – Ладно, про это ты мне потом расскажешь, – настойчи– во перебил Ирину Игорь. – А сейчас расскажи, что это за ши– зик, над которым ты сжалилась, добренькая моя. Наверное, ка– кой-нибудь смазливый на морду, молоденький профессор, тайно прибаливающий клептоманией?
      – Нет, ты снова о своем, – укоризненно покачала голо– вой Ирина. – Ничего в нем красивого нет. Даже, наоборот, он скорее страшный – худой, в очках, по-моему, у него даже горб начал расти – какой-то переводчик или преподаватель античности. Он у нас частенько сидит, что-то переводит, пе– реписывает. И фамилия у него смешная, так что я ее сразу за– помнила – Загробницкий. Представляешь, как ему живется с такой фамилией?
      Игорь подумал, что, вообще-то его фамилию – Костиков – тоже можно истолковать по-разному.
      Он сейчас не стал напоминать, что если мечты Ирины о за– конном браке сбудутся, она тоже станет не Беляевой, а Кости– ковой.
      Костиковой, выдающей книги Загробницкому.
      Но сейчас Игорь об этих детских глупостях промолчал и лишь еле заметно ухмыльнулся.
      – И что дальше: твой Загробницкий схватил желанную книгу и тут же дал деру? – спросил Игорь.
      – Нет, тогда мы точно сразу же вызвали бы милицию. На– оборот, он меня очень, очень даже тепло поблагодарил и сел на свое привычное место за колонной – читать или как-то с ней работать. Я не поинтересовалась, что он собирается де– лать. Дело было уже после обеда, ближе к вечеру. Я только предупредила, чтобы он обращался с этим изданием как можно осторожнее, и он мне клятвенно пообещал. А потом – исчез! Нет, скажи, ну как, как после этого доверять людям?
      – Интересное дело! У вас что – можно спокойно взять книгу под мышку и выйти на улицу? – удивился Игорь. – Тог– да я удивляюсь, как же у вас вообще всю библиотеку целиком еще до сих пор не вынесли?
      – Ну что ты! – несколько даже обиделась Ирина. – У нас все не так. Читатель должен отдать книгу и получить на– зад свой читательский билет, потом я делаю ему особую отмет– ку в контрольном пропуске, и только тогда…Но этот самый Загробницкий поступил хитро – он просто-напросто подошел к моему столу и выкрал свой читательский билет, а книгу поло– жил за пазуху или еще куда-нибудь – и был таков! Но я толь– ко потом это поняла, когда не нашла его читатательский би– лет, а от самого читателя – и след простыл…
      – Так, значит все-таки украл, – озадаченно вздохнул Игорь. – Разве ты не прячешь все эти…как их там…чита– тельские билеты в сейф или еще в какое-нибудь укромное мес– то?
      – Ой, нет, я сегодня тоже весь вечер думала об этом, – сказала Ирина. – Но у нас никто их сроду особенно не прячет. Эта деревянная коробка стоит прямо у меня на столе, за загородкой, так что, по идее, любой может дотянуться и взять свой билет. Но ничего подобного никогда раньше не бы– ло, так что нам и в голову даже не приходило, что это воз– можно! И потом, самое главное, я даже не видела, когда Заг– робницкий взял свой билет.
      – Не видела?
      – Нет, наверное, он следил из-за своей колонны и выб– рал время, когда я ушла в глубину стеллажей или покурить – всего на минутку…
      – Ты что, на работе куришь? – нахмурился Игорь.
      – Ну, иногда, только когда нервничаю. Когда директриса слишком уж доведет. А сегодня она опять нам пропесочку уст– раивала, накануне приезда Дональда Кью с сыночком, так что настроение у меня было просто отвратное, я как будто заранее предчувствовала, каким будет сегодняшний вечер. Но как же мне теперь быть, а? Ведь вот еще что – получается, что наша Наталья Петровна тоже окажется виноватой, и тогда ее точно выгонят с работы…
      – Какая еще Наталья Петровна?
      – Я тебе много раз про нее рассказывала, только ты ни– когда не слушаешь: наша библиотечная старушка – божий оду– ванчик. Она еще внучку одна воспитывает, так что на свою пенсию точно прожить не может, и директрисса сжалилась – взяла на контроле сидеть, ведь когда-то Наталья Петровна чуть ли ни всей областной культурой заведовала. Так вот, На– талья Петровна тоже со слепу не обратила внимание, что Заг– робницкий на листке контрольного пропуска штемпель подделал, типа нашего – какой мы ставим, отмечая, что у человека на руках нет книжек. Загробницкий такой штемпель при помощи простой стирательной резинки сделал, а Наталья Петровна и внимания не обратила. Понимаешь, я даже больше не из-за себя переживаю, а из-за того, что Наталья Петровна точно больше нигде устроиться не сможет, ведь она над своей работой бук– вально трясется…
      – Любопытно! Получается, что твой шизик умеет не прос– то воровать, но еще и подделывать документы? – спросил Игорь, с интересом глядя на Ирину. – Но как ты, дорогая, поняла, что свой штемпель он поставил именно стирательной резинкой?
      – А потому что я осмотрела то место, где он за колон– ной сидел, а там прямо на столе – вообще-то столы у нас стоят старые, университетские, не известно сколько поколений студентов их чиркало! – так вот, там видно, как он потрени– ровался сначала на крышке стола, прежде чем поставить печать на контрольный листок. Варвар! Ненавижу! Просто ненавижу таких людей – я ему поверила, пошла навстречу, а он сидел, оказывается, высматривал, выглядывал…
      – Ах ты, наивная моя, – спокойно сказал Игорь, видя, что на глазах Ирины вот-вот снова могут появиться предатель– ские слезы. – Ты порой рассуждаешь, как будто тебе всего пять лет от роду, а не двадцать…с хвостиком. А волновать– ся-то, собственно, и нечего: нужно просто найти самим этого самого твоего Угробницкого и вытрясти из него книжку – вот и все дела…
      – Загробницкого, – поправила Ирина, которую библио– течное дело приучила к точности в фамилиях и названиях.
      – Какая разница! У тебя есть его адрес?
      – Да, конечно. Вообще-то адрес пишется на читательском билете – он-то, наверное, думал, что если он билет украл, то все… Но ведь потом адрес все равно переносится в специ– альную регистрационную тетрадь. Вот, я выписала: Загробниц– кий А.И., улица Полевая, дом пять, квартира двенадцать…
      – Уж не ведомо, правдивый ли это адрес или тоже под– ложный, как и печатка, но проверить все рано надо, – неожи– данно подала из комнаты голос Бабуся. – Да и фамилия у вора какая-то уж больно специальная, как будто нарочно для ост– растки выдумана! Но все-таки, чем черти не шутят?
      – Вы что…снова подслушивали? – изумился Игорь.
      Признаться, он никак не мог привыкнуть к врожденной бесцеремонности своей деревенской бабушки, которая являлась его матери родной теткой.
      Например, баба Дуся запросто могла съесть на кухне то, что ей «глянулось», а потом совершенно спокойно заявить: «Коль берешь немножко – то не кража, а дележка», либо вы– дать еще какую-нибудь из своих многочисленных прибауток.
      Или подслушать важный деловой разговор.
      – Да нет, просто я уши забыла пчелиным воском зале– пить, – с готовностью отозвалась Бабуся. – У вас тута дверь открыта, а я цветочки как раз на окне поливаю…
      – Что-то подозрительно долго вы их поливаете, – не хотел униматься Игорь.
      – Так вы же засушили их совсем! Пока водичка маленько просочиться, пока новой плеснешь – а все время уходит…
      – Ладно, Замогильного…или как там его – Загробниц– кого мы все равно отыщем. Вот завтра и найдем, – сделал вы– вод Игорь.
      – А чего тянуть-то резину? – сказала Бабуся. – Сей– час время еще десяти даже нет. Нужно прямо сейчас и ехать, тепленького брать, пока ворюга проклятый не успел еще ка– кой-нибудь канители напутать…
      – Я это и хотел сказать, – сразу же поправился Игорь, который к этому времени так проголодался, что мысли о вкус– ном ужине чуть было окончательно не замутнили его рассудок. – Именно сейчас. На такси у нас получится быстренько смо– таться туда и обратно. Зато кое-что может сразу же прояс– ниться.
      – Ой, спасибо, спасибо, конечно! – тут же с готов– ностью вскочила со своего места Ирина, которая все равно не могла думать совершенно ни о чем, кроме как о пропаже драго– ценной книжки. – Я только одну минутку – глаза подкрашу, а то так ревела, что всю свою косметику смыла…
      Буквально через несколько минут Игорь и Ирина уже сиде– ли в салоне такси, который вез их на самую окраину города, где находилась улица Полевая.
      Этот микрорайон действительно появился в Тарасове сов– сем недавно на месте бывших кукурузных полей, и за короткое время существования уже сделался чуть ли не именем нарица– тельным.