Близнецы - Мы слишком много работаем

      Положив трубку, я вспорхнула с дивана и кинулась в кухню. Там я схватила опешившего, ничего не понимающего Дрюню за руки и закружилась с ним по кухне.
      – Господи, да ты чего? – недоумевал Дрюня.
      – Дрюнечка, Дрюнечка, солнце мое, как ты был прав! – радостно кричала я, кружась по кухне.
      – Я всегда прав! – заявил Мурашов. – Только позволь узнать, в чем на сей раз?
      – Мне позвонила клиентка! Готовая заплатить! Она будет здесь через два часа!
      – Ну вот видишь, что я говорил, – похлопал Дрюня меня по плечу и снова сел на табурет. – А ты вешаться собралась. Вот он, шанс, который тебе судьба дает.
      – Ты что, не понял? Она будет здесь через два часа! – повторила я с нажимом.
      – Ну и что? – пожал плечами Дрюня.
      – Как что? Я провожу сеансы с глазу на глаз. Тем более, что женщина неуверена в себе. Так что твое присутствие здесь абсолютно неадекватно.
      – Ой, как ты любишь заумно выражаться! – поморщился Дрюня, хватая бутылку. – Так бы и сказала – Мурашов, пошел вон! Ты мне на фиг не нужен! Ну, правильно, я же нужен только когда тебе плохо! – Дрюня явно делал вид, что обиделся.
      – Дрюнечка! – я положила руки ему на плечи. – Ну ты же понимаешь, что мне нужно привести себя в порядок, да еще и квартиру убрать! Видишь же, что здесь творится. Сам же говорил, нельзя упускать шанс! Ну что подумает обо мне клиентка, увидев полупьяного психолога в замусоренной квартире? А ты приходи завтра, я тебе все расскажу…
      – Больно мне интересно, – проворчал Дрюня, собираясь уходить.
      Однако я видела, что он уже не обижается. Дрюня подхватил под мышку недопитую бутылку водки и ушел, буркнув, что зайдет на днях.
      Выпроводив его, я заметалась по квартире. Боже мой, когда же я успела довести ее до такого состояния? Так, если вспомнить, когда я убиралась в последний раз… Нет, лучше не вспоминать. У меня, видимо, на нервной почве провалы в памяти.
      Кое-как распихав все разбросанные вещи куда попало, я бросила взгляд на угол, в котором пылились детские игрушки вперемешку с моими учебниками по психологии, старыми рваными носками и пуговицами.
      Поняв, что это мне не разобрать и за день, я просто накинула на этот угол покрывало с кровати из спальни. Мало ли что у меня там хранится! А дверь в спальню я просто закрыла, решив, что сил убираться еще и там у меня просто не хватит.
      И вообще, что она, по всей квартире, что ли, будет шастать?
      Теперь оставалось привести в порядок себя. Я быстро приняла душ, три раза вычистила зубы, набрызгалась дезодорантом, а потом, завернутая в полотенце, прошла в кухню, где у меня в буфете всегда хранился самый термоядерный «Орбит». Разумеется, без сахара.
      Наскоро высушив волосы и одевшись, я осмотрела себя и поняла, что произвожу вполне благоприятное впечатление.
      Тут я вспомнила о пустых бутылках, забаррикадировавших угол в моей кухне, и, схватившись за голову, кинулась туда. Вот это безобразие убрать нужно просто непременно. Или хотя бы замаскировать.
      Я открыла отсек под кухонным окном, но и он уже был забит до отказа пустой посудой.
      «Тебе бы бутылки сдать, – усмехнулась я про себя. – Месяц могла бы жить безбедно!»
      Наскоро запихав бутылки в огромный пакет – самый большой, что нашелся в доме, – я оттащила его на балкон. Мороз стоял жуткий, после душа меня всю трясло, и я очень боялась заболеть.
      Эх, сейчас бы принять хоть капельку бабушкиной вишневой наливки! Лучшее средство ото всех простуд! Но нельзя. Сама понимаю, что нельзя.
      Порадовавшись, что у меня такая сильная воля, я пошла в зал, села перед компьютером, нацепив очки, и обложилась методическими пособиями. Пусть у меня и не «пентиум», а всего лишь старенькая «двойка», но все же компьютер есть компьютер.
      Однако, когда я увидела Светлану Алексеевну, я поняла, что ее не удивишь ни «двойкой», ни «Пентиумом», поскольку у нее дома наверняка стоит по крайней мере третий.
      Звонок раздался ровно в назначенный час – вот уж у кого поучиться пунктуальности, так это у Светланы Алексеевны.
      Я открыла и увидела женщину лет сорока пяти. Это была худенькая, стройненькая блондинка с интеллигентным лицом, одетая по последней моде. Было видно, что одежда вся куплена в дорогих магазинах.
      Я отметила, что у Светланы Алексеевны есть вкус. Никакой вульгарности, кричащести, нарочитой броскости – этакое скромное обаяние буржуазии.
      Сняв норковую шубку и шляпку, Светлана Алексеевна прошла в комнату и остановилась в нерешительности.
      – Пожалуйста, присаживайтесь сюда, – я указала ей на диван и сама села рядом.
      Светлана Алексеевна села, разгладив серую юбку на коленях. Она явно не знала, с чего начать.
      – Я так поняла, что у вас какие-то проблемы, – осторожно начала я.
      – Да, – встрепенулась Светлана Алексеевна. – Не просто проблемы, а… Оленька, я совсем измучилась… Вы позволите мне так вас называть?
      Сидевшая передо мной женщина была старше меня лет на пятнадцать, но держалась очень неуверенно и застенчиво. Я наблюдала за ее жестами, за манерой держаться, и делала выводы.
      Она не знала, куда девать руки, постоянно поправляла прическу, хотя в этом не было никакой нужды.
      – Светлана Алексеевна, вы успокойтесь, – мягко проговорила я. – Вы, я так думаю, впервые пришли за консультацией к психологу?
      – Да, – подтвердила Светлана Алексеевна. – Я не успела вас предупредить, что вас мне рекомендовала одна очень хорошая знакомая. Она была о вас самого лучшего мнения как о психологе и как о человеке…
      – Спасибо, – я почувствовала, что сама начинаю краснеть и смущаться.
      Этого еще не хватало – сейчас мы обе застесняемся и уйдем в себя.
      Но дело в том, что я, несмотря на профессию психолога, сама была такой же, как сидевшая передо мной Светлана Алексеевна Мирошникова – застенчивая и даже порой робкая.
      Вот моя сестра Полина – совсем другое дело. Та целеустремленная, деловая, уверенная в себе и практичная. И все всегда ее мне ставят в пример. Ну, а что поделать, если я родилась совсем другой?
      Нет, конечно, профессия психолога и работа над собой помогли мне избавиться от множества комплексов, сделали более раскрепощенной, но все же по сути я оставалась такой, какой создала меня природа – мягкой, слегка ленивой и распущенной, и даже в чем-то безалаберной.
      Это тем более удивительно, что мы с Полиной близнецы. Никогда бы не подумала, что две внешне абсолютно одинаковые девушки – ну, единственное различие в том, что я ношу очки – могут столь различаться характерами.
      Я быстренько взяла себя в руки, напомнив сама себе, что нахожусь на работе, и сказала:
      – Светлана Алексеевна, не нужно стесняться, Если вы решили обратиться ко мне за помощью, значит, вы на меня рассчитываете. И я непременно вам помогу, но только в том случае, если вы будете до конца откровенны со мной, чтобы я могла полностью вникнуть в проблему и выбрать правильную методику работы с вами. Я гарантирую, что все, о чем вы мне расскажете, останется между нами. Скажите, у вас проблемы на работе или в семье?
      – Да, – Светлана Алексеевна кивнула и сцепила пальцы.
      – В семье… Точнее, с мужем.
      – Я вас очень хорошо понимаю, – продолжала я. – Когда я разводилась с мужем, это был такой кошмар! Так что я прекрасно понимаю, как вы страдаете…
      – Да-да, – подхватила Светлана Алексеевна, она наконец-то почувствовала отклик и поддержку с моей стороны и заговорила:
      – Это действительно кошмар, Оля, хотя ни о каком разводе и речи не идет. Пока во всяком случае. Но я уже… Готовлюсь к этому как к самому худшему. И вообще, у меня депрессия!
      – Не стоит так. Во-первых, вы сами говорили, что о разводе речь пока не идет. Во-вторых, даже если окажется, что развод неизбежен, это не означает самого худшего. Знаете, какой самый лучший способ перестать нервничать из-за ситуации, которую вы изменить не в силах?
      – Нет, – покачала головой Светлана Алексеевна. – Успокоительные таблетки, что ли?
      – Вовсе нет. Хотя в некоторых случаях без них не обойтись. Но сперва еще нужно определить: какого рода у вас депрессия, если она вообще есть – психогенная или эндогенная? При психогенной биохимические препараты вообще не рекомендуются, поскольку проблема никуда не уходит. Но главное – это изменить свое отношение к проблеме, постараться посмотреть на ситуацию другими глазами. Это почти всегда срабатывает. Вот я даже не знаю, в чем суть ваших переживаний, а…
      – Суть моих переживаний состоит в том, – перебила меня Светлана Алексеевна, нервно теребя в руках кружевной платочек, – что мне даже сказать об этом стыдно. Понимаете, я никогда не была в подобной ситуации и теперь совершенно растеряна. Я просто не знаю, что мне делать!
      Господи, да скажет ли она наконец, что у нее произошло такого страшного?
      Светлана Алексеевна краснела, как девочка, словно стесняясь сказать напрямую, что ее тревожит. Потом одним махом выпалила:
      – Дело в том, что мой муж завел любовницу…
      Я вздохнула про себя. Очень распространенная проблема.
      – Почему вы так уверенно говорите об этом?
      – Потому что я знаю! – простонала она. – Мне стыдно признаться, но я следила за ними! И видела ее! Господи, она же совсем девочка, ровесница моей дочери, наверное! Красивая, конечно, что тут скажешь…
      Она снова замолчала, промокая глаза платочком.
      – А ваш муж знает, что вы в курсе его связи?
      – Нет. Хотя он, по-моему, не особенно старается это скрыть. Вот почему я и подумала, что он решил развестись.
      – Это еще не факт, – возразила я. – Расскажите мне о ваших отношениях с мужем. Как вы познакомились, как развивались события, словом, всю эволюцию до сегодняшнего момента.
      – Когда мы познакомились с Василием, – медленно заговорила Светлана Алексеевна, – он был не таким, как сейчас. Не таким уверенным в себе. Тогда у него не было столько денег.
      – А когда это произошло?
      – Пятнадцать лет назад. Мне было тридцать, ему тридцать два. У меня уже было двое детей, и я была вдовой – первый муж умер от разрыва сердца. А Василий был холост. У него… – женщина снова покраснела, – не может быть детей по причине бесплодия. Наверное, поэтому он никогда и не был женат. А тут… Я не думаю, конечно, что он что-то рассчитывал, я уверена, что он любил меня тогда, это было очевидно…
      – А где вы познакомились?
      – О, это можно назвать служебным романом, – улыбнулась она. – Я работала в институте, и он пришел к нам в лабораторию. Я даже была кем-то вроде его начальника. Мы оба подолгу задерживались на работе. Я из-за того, что мне хотелось заработать побольше денег, получить премию – детей-то приходилось одной тянуть. А он… Скорее всего, из-за того, что ему просто некуда было идти. Я же говорю, что он тогда был очень застенчив, у него и друзей-то особенно не было. Он жил со старенькой матерью, это потом она умерла, и мы объединили наши квартиры. Это уже после того, как поженились. А до этого он провожал меня с работы, мы подолгу разговаривали. На работе, конечно, стали перешептываться. И как-то Василий пришел с букетом цветов и предложил мне выйти за него замуж. Честно скажу, я очень долго думала. И серьезно. Напомнила, что у меня двое детей… Он сказал, что это не проблема, а даже наоборот, хорошо. Я спросила, почему хорошо, ведь ему наверняка со временем захочется иметь своего ребенка, а я уже вряд ли решусь на такой подвиг… И тут он рассказал мне о том, что бесплоден. Сказал, что по этой причине не женился ни на одной женщине, не заводил серьезных отношений. А со мной не может поступит иначе, потому что серьезно влюбился. Я подумала и дала согласие. На работе все, конечно, удивлялись: с двумя детьми – и отхватила такого парня! Василий, надо признать, внешне очень привлекательный был. Он и сейчас остался видным мужчиной. А у нас на работе и девочки молоденькие были, так он меня выбрал! Я вскоре даже уволилась оттуда, не выдержала. Сами понимаете – женский коллектив, сплошные сплетни, дрязги, зависть.
      Прямые уколы. а я человек очень ранимый, не могу за себя постоять. Даже теперь, когда мой муж имеет много денег и определенную власть, я не смогла изменить себя.
      – И все эти пятнадцать лет вы прожили счастливо? Никаких прецедентов не было? Я имею в виду измену…
      – Нет-нет! И близко не было! Ну… – она задумалась и неуверенно продолжила:
      – Если только он тщательно скрывал. Но он так хорошо относился ко мне. Я вообще-то сторонница верности в браке, поэтому мне так тяжело. Сама я никогда не изменяла ни первому мужу, ни второму. Ну, ладно, я бы еще могла понять случайную, единичную связь. Ну, было и было, и забыли сразу. А тут… Ведь у него с ней постоянные отношения…
      – А дети как относятся к отчиму?
      – Когда мы поженились, Витя был совсем маленьким, ему три годика всего было. Тут все нормально было. А вот Наташа… Ей тогда было одиннадцать, и она приняла Василия в штыки. Слишком ревновала к умершему отцу. Хотя Василий к детям относился прекрасно, сразу усыновил обоих. Наташа долго отказывалась называть его папой…
      – А сейчас как обстоят дела?
      – Сейчас дети выросли, Вите восемнадцать, Наташе двадцать шесть. Василий по-прежнему относится к ним с любовью, разве что времени меньше уделяет. Но зато он деньги зарабатывает! – словно защищая мужа, воскликнула Светлана Алексеевна. – Пять лет назад Василий, устав от нищеты, занялся бизнесом – ему друг помог. И с тех пор его дела пошли очень хорошо, я даже плакала от счастья, никогда не верила, что мы сможем так обеспеченно жить. И детям ни в чем не отказывает, все им покупает. Витя – тот спокойно к отцу относится, благодарит. А вот Наташа… Все время обижается, все время ей кажется, что Василий дает ей мало. Вечно она злая и недовольная.
      – А Василий как реагирует?
      – Очень спокойно. Он старается не вступать с Наташей в конфликт. Ответит спокойно, но твердо, а она еще больше злится.
      – Она не замужем?
      – Нет, – вздохнула Светлана Алексеевна. – Все как-то не получается. Не везет ей. Сейчас есть вроде жених, да даже не знаю, назовешь ли женихом? И не очень он мне нравится, типичный альфонс. Только я уже не вмешиваюсь, пусть делает что хочет, и так уже все нервы мне вымотала! – Светлана Алексеевна махнула рукой и приготовилась заплакать.
      – Ну, с детьми понятно, – кивнула я. – Теперь вернемся к вашей проблеме. Давайте попробуем сделать вот что…
      Я начала применять одну из старых, проверенных методик, одну из тех, которой пользовалась наиболее часто в подобных ситуациях. Светлана Алексеевна очень увлеклась, и к концу вечера я заметила, что настроение у нее уже не такое упадническое, как вначале, да и уверенности поприбавилось.
      Конечно, требовалась еще серьезная работа, особенно мне хотелось заняться коррекцией личности, но все это впереди, а пока сеанс я считала законченным.
      – Сегодня, когда придете домой, ничего не говорите мужу о том, где вы были.
      – Да он и не спросит! – махнула она рукой. – Он в последнее время приходит далеко за полночь – и сразу спать.
      – Тем лучше, – ответила я. – И держите себя в руках – что бы ни случилось, не подавайте вида, что вам известно о его любовнице. А мы с вами будем работать.
      – Спасибо вам, Оленька! – прочувствованно произнесла Светлана Алексеевна, доставая из изящной сумочки кожаный кошелек.
      – Сколько я вам должна за сеанс?
      – У меня, знаете ли, нет определенной таксы… – засмущалась я.
      – Понятно, понятно, – Светлана Алексеевна полезла в кошелек и вытащила стодолларовую купюру.
      У меня аж глаза округлились – я и не рассчитывала на такую сумму. Хотя понятно, что для такой клиентки – это сущий пустяк.
      Мы еще раз поблагодарили друг друга, и Светлана Алексеевна ушла, пообещав прийти завтра.
      Однако завтра она не пришла. Не пришла она и послезавтра. Зато вместо нее заявилась Полина.
      Она вошла в квартиру, отперев ее своим ключом и даже не позвонив предварительно – ужасная манера, мало ли чем я тут занимаюсь! – разулась в прихожей, швырнув дорожную сумку в угол, и прошла в зал.
      – Привет, – небрежно бросила она, садясь на диван и вытягивая свои стройные ноги.
      Одета Полина была в темно-синий брючный костюм.
      – Ну что тут у тебя? – спросила она, закурив. – Я с соревнований сразу к тебе. Кирилл мне все преподал в своем свете, теперь я хочу послушать тебя.
      Я тут же принялась горячо себя защищать.
      – Ну все понятно, – кивнула сестра, затушивая окурок в пепельнице. – Каждый кулик свое болото хвалит. Короче, все будет нормально, с Кириллом я все утрясу, но имей в виду: не бросишь пить и водиться с Мурашовым, на мою помощь больше не рассчитывай!
      – Полина, он обещал отобрать у меня детей! – заливаясь слезами, проныла я.
      – Кого ты слушаешь! – поморщилась Полина. – Куда он их денет-то? И потом, что значит отобрать? Кто ему без решения суда позволит это сделать?
      – А вдруг он в суд подаст? – шепотом спросила я. – И суд решит, что детям с ним будет лучше – он больше зарабатывает?
      – Какая чушь! – отмахнулась Полина. – Во-первых, ни в какой суд он не подаст. Во-вторых, он сам прекрасно понимает, что ему с детьми не справиться. Он много им времени сейчас уделяет? Деньгами отделывается в основном! Да он забыл, когда их видел в последний раз! Так что перестань загоняться из-за ерунды. Давай-ка лучше поедим, я там продукты купила… – сестра поднялась и пошла к своей сумке.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.