– Не сразу, конечно. Я потребовал доказательств.
      – И она вам их предоставила?
      – Она прислала мне одну контрольку, этого оказалось достаточно.
      – Прислала? Куда же?
      – Ну, мы обговорили, как лучше это сделать… – растерялся мэр, – я дал ей адрес моей знакомой…
      – Понятно. – Валандра невозмутимо выпустила в потолок сизое колечко дыма. – Так что же на этих негативах?
      – Как вам сказать… Это довольно деликатный вопрос…
      – Это я понимаю. Иначе зачем бы вам так срочно понадобилась эта пленка? – Не удержалась от усмешки Вершинина.
      – Мне не до смеха! – одернул ее Юрий Григорьевич, меняясь в лице.
      – Мне тоже, – твердо сказала она. Улыбка слетела с ее лица. Она брезгливо поджала губы. – Давайте начистоту! Пока я не узнаю, что на пленке, я ничем не смогу вам помочь.
      Юрий Григоьевич явно не ожидал такой решительной отповеди.
      – Вы могли бы разговаривать немного полюбезней… – обиделся он.
      – Светские беседы и салонные развлечения, простите, – не мое хобби. В начале нашего разговора я сказала вам, что вы можете полностью довериться мне. Доверие клиентов – один из моих императивов. Никаких недомолвок и недоговоренностей! Вы сами должны понимать: чем больше информации – тем лучше. Я не из полиции нравов, и в мою компетенцию не входит моральная оценка поведения моих клиентов. Если меня интересует та или иная подробность, то лишь в качестве дополнительной возможности прояснить ситуацию.
      – Звучит убедительно. – Юрий Григорьевич взмахнул своими подвижными бровями мима и наморщил лоб.
      – Итак, Юрий Григорьевич, что на негативах?
      – Вы – железная леди, Валентина Андреевна, – вымученно улыбнулся он.
      – Приходится, – пожала она плечами, – здесь не институт благородных девиц, – Валандра улыбнулась уголками губ.
      – Не знаю, как так получилось… Я был на одной закрытой вечеринке в компании определенного рода людей…
      – Из криминальных структур? – прямо спросила Валентина Адреевна, гася сигарету в пепельнице и щурясь от поднимающегося дыма.
      – Я этого не знал…
      «Надо же, какой нежный народец нами руководит – прямо-таки в муках корчатся, а некоторых слов выговорить не могут, как ни стараются!»
      – Значит, кто-то проник на эту вечеринку с целью сфотографировать вас в обществе «людей определенного рода», как вы выразились. Сфотографировать, чтобы иметь возможность оказывать на вас давление… – размышляла вслух Валандра. – Сама я не участвовала в подобных мероприятиях, но все-таки мне с трудом верится, что кто-то мог так изловчиться чтобы, не пользуясь благорасположением или опекой кого-нибудь из, так сказать, официально приглашенных, получить доступ на это сборище.
      Валентина Андреевна с удовлетворением отметила про себя гримасу недовольства, появившуюся на лице мэра при слове «сборище», которое она употребила намеренно.
      – Что вы хотите этим сказать? – Юрий Григорьевич сделал вид, что пропустил это слово мимо ушей.
      «Вот и настало время для дипломатии», – иронично прокомментировала Валандра про себя его реакцию.
      – Только то, что человек, сфотографировавший вас, выполнял работу для одного из гостей, а скорее всего для хозяина. Тот специально провел его на эту тусовку.
      – Что?!
      – А вам самому разве не приходило это в голову?
      – Насколько мне известно, там не было нуждающихся…
      – Юрий Григорьевич, шантажировать можно не только из-за денег. Вы занимаете высокий пост. Очевидно, у кого-то возникло желание путем шантажа чего-то от вас добиться. Может быть, припугнуть…
      – Но как тогда негативы попали к девушке? – Юрий Григорьевич вопросительно воззрился на Вершинину.
      – Скорее всего она их просто-напросто украла. И если укравшая и попытавшаяся шантажировать вас девушка и ваша знакомая, которую, как вы сказали, зарезали, – одно и то же лицо, то вероятней всего, что она пострадала именно из-за этой пленки.
      – Наверное, вы правы. – Черные глазки мэра опять беспокойно забегали.
      – Итак, вы хотите, чтобы я нашла для вас эти негативы?
      – Именно.
      – Кто там запечатлен вместе с вами?
      – Шаров.
      – И все?
      – Этого достаточно, чтобы я потерял свое место.
      – Кто такой этот Шаров?
      – Официально он председатель совета директоров компании «Север-Юг».
      – А неофициально?
      – Я сам не знал этого до определенного момента.
      – Не тяните резину, Юрий Григорьевич.
      – В общем, он один из шести главных криминальных авторитетов в нашей губернии, наряду с Трофимовым, Шуруповым и так далее.
      – И вы хотите сказать, что не знали этого? – недоверчиво посмотрела на него Вершинина.
      – Ей Богу, то есть, честное слово, – скороговоркой выпалил мэр, – впрочем, какая теперь разница! – он уныло опустил голову.
      – Действительно, – согласилась с ним Вершинина, – теперь это не имеет значения.

* * *

      – Так где он познакомился с этой Марией Беспаловой? – Алискер отхлебнул чай.
      – Вообще-то она работает в модельном агентстве «Олл старз». – Вершинина сидела в кабинете за столом и курила, – Дыкин приметил ее на какой-то презентации, шепнул несколько слов своим помощникам, и ночью она уже была в его постели.
      – Все так просто?
      – Я тебе говорю только то, что он сам мне сообщил. Наша задача отделить зерна от плевел.
      – Нас просят о помощи, – возмутился Алискер, – и мы же еще должны думать, что из сказанного ими правда, а что нет.
      – Это не так уж сложно, Алискер, тем более, если учитывать то, сколько он обещал нам заплатить.
      – Сколько же, если не секрет?
      – Двадцать тысяч, плюс расходы.
      – Неплохо, – Мамедов допил чай и поставил чашку на стол.
      – Это только пятая часть того, что он собирался выложить за эти негативы.
      Алискер поднялся и начал прохаживаться по кабинету.
      – Вы говорите – Беспалову зарезали?
      – Да. Выясни, где это случилось. Вообще, разузнай о ней поподробнее. Работа, сослуживцы, друзья, родственники.
      – Не могли ее убить те, у кого она украла негативы?
      – Если это так, то наша задача сильно осложнится. Тебе все понятно? – Вершинина оторвала взгляд от бумаг, лежащих на столе и посмотрела на Алискера.
      – Понятно, – Мамедов кивнул.
      – Тогда действуй. Вечером доложишь.

* * *

      Агентство «Олл старз» арендовало несколько комнат в городском Доме офицеров.
      – Молодой человек, вы к кому? – окликнула Мамедова седая бабулька, голова которой едва выглядывала из-за перегородки, отделявшей вахтерскую от холла.
      Десятое мая было нерабочим днем, и вероятность того, что он кого-то застанет на месте, была ничтожно мала, но Алискер решил все-таки зайти в агентство на свой страх и риск.
      – Мне нужно в «Олл старз», – он улыбнулся и подошел к перегородке, – там есть кто-нибудь?
      – Сегодня выходной, – уклончиво ответила старушка и покосилась на щит, где под стеклом висели ключи от кабинетов.
      – Я по личному вопросу, – Мамедов облокотился на стойку и выжидательно посмотрел на вахтершу.
      – Если тебе к Женьке, можешь пройти, – смягчилась она, – он, похоже, там, неугомонный.
      – Спасибо, – Алискер направился к лестнице, – какой этаж?
      – Третий, комната триста шесть, там у него студия, – уважительно произнесла старушка.
      В Доме офицеров было еще холодней, чем на улице. Шаги Алискера гулко отдавались эхом в пустых коридорах. Взбежав по широкой лестнице на третий этаж, Мамедов не без труда нашел большую, метра три в высоту, филенчатую дверь с номером триста шесть и, постучав, толкнул ее.
      В высоком просторном помещении царил творческий беспорядок. Кругом стояли лампы на подставках и софиты, валялись отрезы однотонной и цветной ткани, огромные открытые зонты висели на ширмах и лежали на паркетном полу. Дополняли картину кубы самых разнообразных размеров: от маленьких, величиной десять на десять сантиметров, до огромных, со стороной почти полтора метра.
      – Есть здесь кто? – негромко спросил Мамедов, делая несколько шагов по студии.
      Никто не отозвался.
      «Вышел, что ли, куда?», – подумал Мамедов и увидел, что большая ширма, отгораживающая угол комнаты, как-то странно подрагивает. Мягко ступая, он подошел к ширме и заглянул за нее. Сразу стало ясно, почему она дрожит. Прижав колени к подбородку на куче цветных тряпок лежал молодой парень в светлых, почти белых джинсах и черной рубашке на выпуск. Его темные волосы длинными прядями спадали на лицо. Парня колотило, как в лихорадке, и дрожь его передавалась на ширму, к которой он прислонился.
      «Замерз, бедный», – подумал Мамедов и подошел поближе.
      – Эй, – он потрогал парня за плечо и тут ему все стало ясно.
      От парня разило перегаром, а за его головой валялась порожняя бутылка «Джонни Уолкера». «Неугомонный», как назвала парня вахтерша, похоже валялся здесь со вчерашнего дня, а может, с ночи. «Неужели в одного вылакал? – Мамедов толкнул бутылку носком ботинка, – здесь ведь больше пол-литра!» Алискер пил редко, но мог себе представить состояние парня. «Если его не похмелить – разговора не получится».
      Он вышел из студи, прикрыв за собой дверь, и спустился вниз.
      – Что, нету Женьки? – окликнула его вахтерша.
      – Да там он, работает, – ответил Мамедов, – я сейчас, только куплю чего-нибудь перекусить.
      Ближайший магазин был в нескольких кварталах, и Мамедову пришлось снова садиться за руль «Нивы». Купив «лекарство» и кусок краковской колбасы, через пятнадцать минут он уже снова входил в Дом офицеров. Предусмотрительно спрятав чекушку в нагрудный карман, с колбасой в руке, он миновал вахтершу и поднялся наверх. Нашел стакан на столике в углу, отвинтил пробку и плеснул в него граммов сто пятьдесят.
      – Евгений, – потряс он «больного» за плечо, – подъем.
      – А-а-а, – протянул тот, не открывая глаз.
      – Вставай, тебе говорят.
      – О-о-о, – Женька на секунду перестал дрожать и схватился за голову.
      – Евгений, – он снова потряс его, – доктор приехал, вставай.
      – Ну-у-у, – сделав неимоверное усилие, Женька сел на своем ложе, обхватив колени руками, но глаза его под длинной модельной челкой оставались закрытыми.
      – Кончай мычать, сейчас лечиться будем.
      Евгений приоткрыл один глаз и уставился на Алискера, покачиваясь из стороны в сторону и не переставая трястись всем телом.
      – Ты кто? – наконец произнес он.
      – Сейчас я для тебя доктор, – Алискер поднял стакан с куба, используемого в качестве стола, и протянул его Евгению, – держи.
      – Что это? – Женька недоверчиво посмотрел на стакан, но все же взял его.
      – Пей, не отравишься.
      Сунув нос в стакан, Евгений потянул воздух ноздрями. Волна отвращения прошла по всему его телу, он открыл рот и тяжело задышал.
      – Давай, давай, – подгонял его Алискер, – как говорит Михал Михалыч, водка в малых дозах полезна в любых количествах.
      Наконец, собравшись с силами, Женька поднес стакан ко рту и маленькими глоточками, сморщившись точно печеное яблоко, влил в себя содержимое стакана.
      – Закусывать будешь? – Алискер показал ему колбасу.
      Женька отрицательно покачал головой и поставил пустой стакан на пол рядом с собой. Он еще дрожал, но щеки его порозовели, в глазах появился здоровый блеск, дыхание стало ровнее.
      – Че ж это я вчера так накушался? – спросил он сам себя, – а-а, после вчерашнего салюта зашли сюда вместе с Наташкой и ее новым приятелем. Че ж это они меня здесь бросили, свиньи! Как пить за мой счет, так – пожалуйста, а как домой меня проводить, так нету никого. Ну ничего, попляшут они у меня! Тебя как зовут, друг? – вскинул он на Мамедова свои карие глаза.
      – Алискер.
      – Слушай, – он прищурился, – у тебя очень неординарная внешность, давай я тебя поснимаю.
      – Давай в другой раз, – улыбнулся Мамедов, – а сейчас я бы хотел тебя кое о чем спросить.
      – Спрашивай, о чем разговор, – Евгений развел руками, – я добро не забываю. Давай только еще грамм по сто, а? Потом пойдем перекусим, я угощаю, там можешь спрашивать о чем угодно.
      – Колбасы не хочешь?
      – Нет, нужно чего-нибудь горяченького.

* * *

      – Гора не идет к Магомету – Магомет идет к горе, – на пороге кабинета Вершининой стоял Мещеряков. Его опухшая, помятая физиономия хранила следы вчерашнего праздничного возлияния. – Можно?
      – Чего ты спрашиваешь? – улыбнулась Вершинина. – Входи, конечно!
      – Ты своего престарелого шефа навестить не хочешь – дай, думаю, на огонек зайду. – Мещеряков водрузил свои тучные ягодицы на кожаное сиденье кресла.
      – Я думала, Миша, ты сегодня на работу не выйдешь, еще денек дома потусуешься, – Вершинина лукаво посмотрела на Мещерякова.
      – Да разве Томка даст спокойно посидеть: то это ей нужно сделать, то – другое. Хотела меня на дачу утянуть! Ну уж нет! Пойду-ка, думаю, я лучше на работу. А ты как, Валентина, отпраздновала? В гордом одиночестве? – Михаил Анатольевич хитро сощурил свои и без того похожие на щелочки глаза.
      – Тебе, Миша, как ты говоришь, Тамара Петровна на нервы действует, а мне – твои намеки, догадки да подковырки!
      С Мещеряковым я когда-то работала в органах. Сидели мы на разных этажах, в разных отделах: я – в аналитическом, он – в оперативном. Организовав фирму «Кайзер», он перетянул и меня, вернее, не перетянул, а спас от безработицы. Ведь к тому времени я «осталась на бобах». Из органов пришлось уволиться, и я пребывала в раздумьях: куда пойти, куда податься? А здесь такой случай! «Кайзер» занимался изготовлением стальных дверей и установкой сигнализации. И вот я возглавила службу безопасности при этой фирме.
      У меня не было причин жаловаться на своего шефа, если не считать его постоянного вмешательства в ход проводимых мной расследований и в мою личную жизнь. Мое положение разведенной женщины не давало ему покоя, и он считал себя просто обязанным помогать мне словом и делом. Он выступал в роли мудрого советчика, когда в кабинетных беседах пытался донести до моего сознания, как это разумно и прекрасно – жить парами. Иногда он брал на себя роль легкомысленной свахи, пытаясь свести меня с некоторыми из своих солидных друзей и приятелей.
      – Да ты, Валентина, не кипятись! Я просто так полюбопытствовал, а ты – с места в карьер! Олег-то не приходил?
      – Звонил. – Нехотя ответила Вершинина.
      – И все? – разочарованно произнес Михаил Анатольевич.
      – В гости набивался. Но у меня были другие планы.
      – Правда? Все-то ты от меня скрываешь! Могла бы и поделиться хоть раз со своим старым другом!
      – Он, естественно, не меня хотел увидеть, а Максима.
      – А как он с Мариной своей поживает? Доволен?
      – Меня это не интересует. Главное – чтоб о сыне почаще вспоминал. Материальная сторона меня не волнует, просто чтоб не забывал, что у него сын подрастает, внимание ему оказывал. Максим его любит!
      – Это понятно, – Мещеряков закурил, – а кто этот твой новый на «ауди»?
      – Ну, шагу не шагнешь, чтобы кто-нибудь не узнал! Приятель. Ты удовлетворен?
      – Удовлетворен. – С обидой произнес Мещеряков. – Ладно, не хочешь о личном, – потер он свой тройной подбородок, – расскажи че у тебя на работе новенького.
      – Расследование начинаю, Миша…
      – А я почему об этом не знаю?
      – Не успела доложить – праздник был. – Усмехнулась Валандра.
      – Когда ж ты успела клиента-то подцепить? – хитро прищурился Мещеряков.
      – Он сюда позвонил, а потом ко мне домой подъехал, – не моргнув глазом, сказала Вершинина.
      – На дому прием ведешь, значит?
      – Клиент, Миша, солидный. Я твоей формулировкой пользуюсь. И дело конфиденциальное. – Вершинина шутливо понизила голос.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.