На выложенном плитками полу лежали четыре трупа, все ужасно обгорелые; одежда, свидетельствующая о принадлежности к Соглашению, почти полностью превратилась в пепел. Было известно, что одна из них женщина, но определить, кто именно, не представлялось возможным.

В углу, словно горшок на плите, булькала яма. Ограждающие ее перила были сломаны, на внутренних стенках запеклась закоптелая субстанция. Текущий по дну ртутный поток уменьшился до размера вялого ручейка. Весь подвал — пол, стены, потолок — выглядел так, словно совсем недавно здесь бушевал пожар. Однако остальная часть дома не пострадала.

— Ничего мы тут не найдем, — сделал вывод Дислейрио. — Все сгорело.

— Боюсь, ты прав, Куинн, — согласился Карр.

Он выглядел бледнее обычного, губы отливали синевой. Дыхание вырывалось с хрипом, даже когда он не двигался. События последних часов не прибавили ему жизненных сил.

— Я вообще не понимаю, что ты надеялся найти. Разгадку того, что здесь произошло. Хотя бы намек на то, что этим беднягам, возможно, удалось-таки добыть хоть какое-то сообщение.

— Ясно одно — чем бы они тут ни занимались, дело обернулось скверно. Что бы они о себе ни воображали, магия основателей им оказалась не по зубам.

Патриций вздохнул.

Может, ты и прав. Хотя желательно было бы выслушать мнение Феникса.

— Если бы мы знали, где он… Давай бросим все это. Не стоит тратить время на то, чего мы даже не понимаем. У нас много других, более неотложных дел.

— Ладно.

— Думаю, нам нужно…

— Тс-с-с!

— Что?

Прозвучал совсем тихий звук, но теперь и Дислейрио его услышал. Это, вне всякого сомнения, был стон, и исходил он от человека, лежащего дальше всех от ямы. Они бросились к нему.

— Боги, — пробормотал Дислейрио, — он жив.

Человек жутко обгорел. То, что осталось от его плоти, приобрело почти черный цвет. Однако опаленные губы подрагивали.

— Наверно, он пытается говорить.

Карр испытывал сильное желание прикоснуться к человеку, утешить его, но понимал, что это лишь усилит боль. Вместо этого он опустил голову как можно ниже к дрожащим губам чародея. Тот снова предпринял попытку что-то сказать.

— О чем речь? — прошептал Дислейрио.

— Не понимаю. Постой!

В горле чародея захрипело, но это был уже предсмертный хрип.

Он ушел. Не представляю, как ему удалось продержаться так долго.

— Может, им двигало желание передать сообщение? Ты расслышал хоть что-нибудь?

Да. Одно слово. “Всплеск”.

— Всплеск? И все? Да.

Ты понимаешь, что это значит?

Боюсь, что нет. Чтобы разобраться в этом, нам очень нужен Феникс или кто-либо другой, владеющий такими же знаниями.

— Ну, здесь мы ничего больше сделать не сможем, Карр. Давай вернемся к неотложным делам.

— Ты прав.

Они закрыли дверь со следами пламени и начали подниматься по лестнице. Каждый шаг давался Карру с таким трудом, словно он внезапно состарился на несколько лет.

В самом большом помещении цокольного этажа находились несколько взволнованных бойцов Сопротивления и Гойтер с измученным, посеревшим лицом. В ответ на ее невысказанный вопрос он покачал головой, медленно подошел к креслу и с тяжким вздохом опустился в него.

— Здесь точно безопасно? — уточнил Дислейрио.

— Ты уже задавал этот вопрос, — устало ответил патриций, — и я могу дать тебе лишь тот же самый ответ. Не знаю. Это одно из самых тайных наших убежищ, поэтому здесь должно быть безопасно. Но как можно что-либо с уверенностью утверждать после того, что произошло сегодня?

— Все упирается в ответ на вопрос: тот, кто предал нас, знал о нем или нет?

— Больше нет сомнений в том, что это предательство? — спросила Гойтер.

— Другого объяснения нет. — Карр пожал плечами. — И это кто-то, знающий о нас очень много.

— Значит, прежде всего нужно позаботиться о новых убежищах, — заявил Дислейрио.

— Гойтер, есть сведения о Таналвах? — спросил Карр.

— Нет, — огорченно ответила она. — И о детях тоже. Молю богов, чтобы с ними все было в порядке.

— А о Серре и Куче?

— Ничего.

— Стольких недостает! Неужели они погибли во время этой резни в гавани?

— Вовсе не обязательно, — отозвался Куинн. — Ясное дело, все, кто смог, тут же попрятались.

— Хотелось бы знать, скольким удалось вырваться? — задумчиво произнесла женщина. — Я имею в виду, из гавани.

— Пока невозможно сказать, — ответил Карр. — Но, боюсь, не многим.

Внезапно в голову Дислейрио пришла одна мысль.

— Как думаешь, в Гэт Тампуре и Ринтарахе происходит то же самое? И в других колониях?

— Вряд ли. Для этого необходимо, чтобы предатель был осведомлен о деятельности Сопротивления не только здесь, но и повсюду. Таких людей чрезвычайно мало, и я лично готов поручиться за них. — Патриций с трудом вдохнул воздух, дрожащая рука потянулась ко лбу.

— С тобой все в порядке? — обеспокоено спросила его помощница.

— Что? Да. Все нормально.

— Ты слишком усердствовал еще до последних событий, — заметила она. — Страшно подумать, как это может отразиться на твоем здоровье. — Далиан Карр одарил ее бледной улыбкой. — Не волнуйся.

— Знаешь, почему я спросил об империях? — заговорил Дислейрио. — Потому что подумал, не могли ли люди из тамошнего Сопротивления тоже перебраться на остров.

— Куда ни кинь, всюду клин, ты не считаешь? Если они оказались там, значит, предательство, от которого пострадало наше движение, носит всеобщий характер. А если нет, то население острова Дайамонд будет ничтожно мало.

— Просто не представляю, что нужно сделать, чтобы после произошедшего собрать и склеить заново все черепки.

— Может, никаких черепков вообще не осталось.

— Что ты имеешь в виду?

— Сам подумай. Урон, который понесло Сопротивление, перечеркнул весь наш план, верно? И в обеих империях теперь, безусловно, догадываются, в чем он состоял. Там, знаешь ли, тоже не тупицы правят. У них наверняка возникнет искушение захватить остров Дайамонд, чтобы раз и навсегда пресечь саму идею создания государства мятежников. Готов поспорить, что остров ожидает вторжение если не Гэт Тампура, то Ринтараха.

— А отражать его будет почти некому.

— Вот именно. Знаешь, я намеревался тебе кое-что как раз сегодня показать. В некотором роде ирония судьбы.

— Что это?

— Будь любезна, передай мне, Гойтер.

— Ты уверен, что это имеет смысл? В свете того, что ты только что сказал?

— Да. Это было задумано как вдохновляющая идея, а теперь станет маленьким памятником разбитым надеждам.

— Если ты настаиваешь.

Гойтер наклонилась и подняла что-то, лежащее на полу рядом с ее креслом. Это оказался сложенный прямоугольный кусок зеленой ткани. Женщина протянула его Карру, он с трудом встал и развернул его так, чтобы все видели. Флаг! На зеленом фоне был вышит скорпион с поднятым жалом, как бы готовящийся нанести удар.

— Совет одобрил это изображение на прошлой неделе, — пояснил патриций, — в качестве эмблемы нового государства. Думаю, суть образа понятна.

— Маленький, но смертоносный, правильно? — одобрил Дислейрио.

— Да. Он означает, что нас, может, и мало, но, собравшись вместе, мы способны… ужалить…

Карр покачнулся, выкатив глаза, хватая ртом воздух, и упал. Флаг накрыл его грудь.

— Боги! — воскликнула Гойтер. — Далиан! Далиан! Делай же что-нибудь, Куинн!

Дислейрио и люди из Сопротивления бросились к Карру, расстегнули воротник камзола. Дислейрио попытался нащупать пульс.

— Найдите целителя! — скомандовал он. — Быстро!

Осень незаметно переходила в зиму.

В рассветном холоде на вершине холма стояли четверо, глядя на океан. Точнее говоря, трое стояли, а четвертый сидел на вогнутой парящей “тарелке”, которую поддерживала магическая энергия.

В маленькую гавань медленно входил корабль.

— Интересно, сколько на нем людей? — спросила Серра.

— Это напомнило мне кое о чем, — сказал Захадиан Даррок. — Я тут произвел некоторые подсчеты. — Он достал из кармана и развернул лист бумаги. — Учитывая тех, кого послали вперед, плюс твой отряд, Рит, и всех, сумевших добраться сюда после того, как возникли волнения, у нас получается две тысячи четыреста шестьдесят семь человек. Не считая моих людей, конечно.

— Это гораздо меньше того, что должно было быть, правда? — спросил Куч.

— Да, — ответил Кэлдасон. — Но и с малым числом можно многого добиться, если у людей есть цель. Те, кто отважился совершить это путешествие, доказали, что она у них есть.

— Ничего не могу поделать с собой, все время думаю об остальных, — призналась Серра. — Таналвах, Карр, Феникс. Кинзел, конечно. Даже Куинн. Хотелось бы знать, как они.

— Надеюсь, все они уцелели. Каждый из них по-своему научился выживать.

— Как и мы, — заметил Куч. Рит улыбнулся.

— Да.

— И еще я все время ломаю голову над тем, кто же нас выдал. — Лицо Серры омрачилось. — Если я когда-нибудь… когда я узнаю, кто это сделал, то с превеликим удовольствием заставлю его заплатить за все.

— Этого может и не случиться, — заметил Даррок. — Опыт подсказывает мне, что иногда лучше не ворошить прошлое. Сосредоточиться на будущем. Попытаться воплотить свои мечты в реальность.

— Не знаю, что и сказать о мечтах. По-моему, мы только что стали свидетелями того, как одна из них умерла. — И все-таки Серра решила оставить грустную тему. — А как насчет твоей мечты, Рит? — Она обхватила его за талию. — Когда ты отправишься вслед за ней?

— Скоро, надеюсь.

— Ну, тогда я поплыву вместе с тобой, что бы там ни было.

— И я тоже! — воскликнул Куч.

— А до тех пор, — заметил Даррок, — похоже, именно этот остров будет вашим домом.

— Не исключено, — кивнул квалочианец. — Хотя, возможно, не все в наших руках.

— Все в наших руках, — возразила Серра. — Мы научимся воплощать свои мечты в жизнь.

Над островом Дайамонд всходило красное, как кровь, солнце.

Примечания