16

ГРАЖДАНЕ Джеселлама, столицы империи Ринтарах, жили весьма упорядоченной жизнью, многие аспекты которой управлялись сверху. Большинство это вполне устраивало — пока они не вступали в конфликт с волей государства, что было гораздо легче сделать, чем многие из них подозревали.

Являясь частью жестко контролируемого общества, средний гражданин рассчитывал на государство в части обеспечения жильем, едой и защитой. Он надеялся, что его роль в управлении страной будет более чем номинальной и, если не будет переходить четко определенные границы дозволенного, в вопросах накопления благосостояния и магии его предоставят самому себе. И уж точно, обычный гражданин не питал надежд ни на какую, даже самую мимолетную встречу с власть предержащими.

Если обычному человеку все же случалось — в виде исключения — получить доступ в окруженные высокими стенами владения своих правителей, он сталкивался там со многими вещами, казавшимися удивительными даже в мире, насквозь пронизанном магией.

Одним из более-менее скромных примеров такого рода чудес был некий потрясающий сад, имевший целый ряд особенностей, которые и делали его совершенно невероятным. Во-первых, в нем росло огромное множество цветов, которые просто не могли цвести в одно и то же время года. Во-вторых, здесь были растения — экзотические, прекрасные, странные, — не знакомые большинству даже опытных садоводов. Еще одна особенность этого поражающего своим изобилием сада состояла в том, что он занимал четко очерченный круглый участок земли, за пределами невидимой разделительной линии которого все сохло и увядало, как и положено в это время года. Казалось, сад накрыт прозрачным куполом, внутри которого господствуют совершенно другие погодные условия.

За садом ухаживал долговязый старик с безупречной кожей и буйной растительностью на голове, хотя и то и другое выглядело неестественно. На коленях, с лопаткой в руке, он, казалось, был в своей стихии. Но горе тому, кто ошибочно принял бы его за слугу. Простая одежда садовника и грязь под ногтями — таков был самый могущественный человек в Ринтарахе, старейшина Фелдерт Джасинт, глава правящего Совета.

Неподалеку от сада стоял флагшток, на котором развевался флаг с гербом Ринтараха: орел с распростертыми крыльями, в обрамлении скрещенных молний. Человек, направлявшийся в сторону удивительного сада, бросил взгляд на этот флаг.

Едва он пересек невидимый барьер, на него обрушилась волна тепла и изысканных запахов.

— Добрый день, брат. — Джасинт поднял взгляд.

— А-а, Рилан. Нечасто я тебя здесь вижу.

— А я думал, что ты, возможно, на встрече, где обсуждается наша стратегия.

Правитель поднялся и стряхнул грязь с рук.

— На подобных собраниях они прекрасно справляются и без меня, — ответил он. — Я предпочитаю проводить время здесь.

— Никогда не понимал, что во всем этом привлекательного, Фелдерт. Ты, похоже, выращиваешь эти растения, даже не прибегая к магии. И не используешь помощь слуг.

— Важно как раз то, что я все делаю сам. Это дает мне возможность подумать.

— И отчасти утолить свою страсть к подлинному творчеству? Учитывая, что в значительной степени этот вид деятельности ушел для нас в область преданий.

— И стал мечтой.

— Пожалуй.

— Еще одна причина, по которой я провожу так много времени здесь в трудах, состоит в том, что это в некотором роде сопереживание с теми, кого мы называем простыми людьми.

— Зачем тебе это нужно? — Рилан удивленно смотрел на брата.

— Потому что они сбились с пути. Или мы. Народ не ценит то, к чему привык. Некоторые осмеливаются даже поднять против нас оружие.

— Как всегда, на такую наглость один ответ — сила.

— Мы притесняем их сильнее, чем когда-либо, и постоянно ужесточаем наказания, но это, похоже, лишь еще больше воспламеняет их. И, как нам известно, Гэт Тампур действует точно так же, с тем же результатом.

— Подумай, насколько хуже была бы ситуация, если бы мы этого не делали. Что ни говори, общество не рухнуло. У нас нет анархии.

— Я все чаще ловлю себя на сочувствии тем, кто считает лучшим выходом просто уничтожить народ, который служит нам, и начать все заново. Именно так поступает природа, готовясь к будущей весне.

Рилан перевел взгляд на сад.

— В отличие от тебя. Здесь всегда одно и то же время года.

— И это как раз то, что мы должны сделать со своими подданными.

— Что ты имеешь в виду, брат?

— В наших интересах впрячь их в ярмо так, чтобы им и вздохнуть было некогда, а не предоставлять, как мы делаем сейчас, все большую и большую свободу действий. Дело дошло до того, что они уже осмеливаются бросать нам вызов.

— У них не хватит человеческих ресурсов, чтобы постоянно поддерживать пламя в топке своей борьбы. Мы выстоим.

— Но это ведь еще не все, верно? Нам нечасто приходилось сталкиваться с таким количеством всяких вроде бы незначительных неприятностей одновременно. Мало все возрастающего сопротивления нашему правлению, существует еще военный вождь со своей экспансией. От посланной нами на север экспедиции пока никаких известий. Это тебя не волнует?

— Как изменился твой настрой! Не так давно ты просто отмахивался от проблем такого рода, как от несущественных.

— Я начинаю думать, что, возможно, был не прав. Я на грани того, чтобы примкнуть к лагерю сомневающихся, Рилан.

— А я по-прежнему придерживаюсь твоей прежней позиции — что в свалившихся на нас неприятностях Гэт Тампур выступает в роли преступника, а не жертвы. Я нисколько не удивлюсь, если выяснится, что за всей этой историей с Зиррейсом тоже стоят они. Борьба между империями продолжается, просто принимает другие формы.

— Что само по себе внушает беспокойство. Не стоит недооценивать силы, которые мы в состоянии выставить против них. Ринтарах ничуть не ослабел. Могущество наших империй несопоставимо.

— И однако, что касается наших собственных мятежников, мы похожи на медведя, который разворотил муравейник. Несмотря на все свое могущество, мы никак не в состоянии избавиться от них.

— Избавимся. Ты снова забываешь, кто мы такие и что за нами стоит.

— Но стоит вспомнить еще об одном, едва ли не самом тревожном осложнении: повреждение сети магических потоков. Напомню, за последние дни было несколько серьезных эпизодов.

— И снова, почему не предположить, что всему виной Гэт Тампур?

— Потому что нам такое не по силам. Это за пределом возможностей, которыми мы располагаем, и нет никаких оснований считать, что они нас обогнали.

— В таком случае, в чем причина?

— Имеются две возможности, и обе вызывают у меня беспокойство. Первая — что существует некая неизвестная, непредвиденная сила, способная губительно воздействовать на магический поток. В некотором отношении это, может быть, худший вариант, поскольку подразумевает что-то, являющееся для нас полной неожиданностью.

— И вторая возможность?

— Боюсь, не исключено, что Кэлдасон начал осознавать свои способности.

— Значит, гром наконец грянул. Эта проклятая ситуация уже слишком давно — настоящее бельмо у нас на глазу. Однако почему он пробудился для восприятия себя именно сейчас? Почему не раньше?

— Кто знает? Важна не причина, а тот факт, что это произошло.

— Ну, во всяком случае, в полной мере осознать свои потенциальные возможности он еще не успел, иначе мы уже были бы в курсе.

— Наверное, но он, по-видимому, прогрессирует. Как любой человек, осваивающий новый навык.

— При всем моем уважении к тебе, Фелдерт, я вижу здесь всего лишь несколько не связанных между собой событий. Головорезы безобразничают на улицах, но это имело место всегда; военный вождь-варвар, последний в длинной веренице мимолетных царьков, и аномалия в сети магических потоков, что тоже, в общем, имеет свои прецеденты. Ничто из всего этого само по себе не представляет для нас угрозы. Повторяю: помни, кто мы такие.

— Возьми! — Фелдерт сорвал красную розу и протянул ее брату. — Нас ждет та же участь — если ты ошибаешься.

Рилан взял цветок и глубоко вдохнул тонкий аромат.

Однако стоило ему мгновение спустя перешагнуть невидимый барьер, как роза почернела и рассыпалась в прах.

Постоянное мерцание магии, исходящее от любой густонаселенной местности, как правило, оказывается сильнее ночной тьмы. Однако в этот вечер оно казалось не таким ярким, как обычно. Возможно, потому, что по случаю холодной погоды на улицах было меньше народу. К тому же дом, на крыше которого сидели Кэлдасон и Серра, находился на краю Валдарра, далеко от вечно бурлящего центра. По всем этим причинам им выпала редкая удача видеть звезды.

— А что твой народ думает о них? — спросила Серра.

— В Квалоче существует несколько версий того, как были созданы звезды.

— Нет какой-то одной, самой распространенной?

— Нет. Квалочианская религия и мифы не вырезаны в камне, как это принято в большинстве других стран. Поэтому существуют различные версии наших легенд.

— И какая из них нравится тебе больше?

— О звездах? Легенда связана с именем Джахона Алпсира. Слышала о нем? — Серра покачала головой. — Он один из квалочианских богов-героев, которые владычествовали еще до рождения мира. В те времена на небе имелись только солнце и луна, поскольку боги считали, что нет нужды в других светилах. И вообще они были слишком заняты, так как вели войну с равной по силе расой демонов. Наградой в этой борьбе должна была стать судьба человеческого рода, иначе говоря, квалочианцев, так утверждает миф. Демоны хотели уничтожить тех немногочисленных мужчин и женщин, которых создали боги; они опасались, что эти новые создания слишком размножатся и станут угрожать их могуществу.

— И что же произошло?

— Ну, на самом деле много чего… Однако кульминация истории наступила, когда Джахон лицом к лицу встретился с лордом всех демонов Паваллом. Их дуэль происходила в небе, что для Джахона было не очень удачно, потому что Павалл, как ночной демон, мог укрываться во мраке и оттуда наносить удары. Тогда Джахон с помощью меча, сделанного, между прочим, изо льда, проткнул дыры в черной вуали, окутывавшей мир. Сквозь эти дыры снаружи проник свет, освещая Павалла, и Джахон убил его. Джахон не стал заделывать дыры, чтобы никакой другой демон не смог укрыться во тьме.

— Замечательная история, хотя и несколько воинственная.

— Да, но это характерно для квалочианцев. Сейчас ее рассказывают редко и всегда — с иронией.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, судя по тому, как теперь идут дела, получается, что победил все-таки Павалл.

— Юмор висельника.

— Не осуждай их. Что за этим стоит? Смейся — чтобы не плакать.

— Это верно не только применительно к квалочианцам, Рит. Хотя в последнее время поводов для смеха мало. Однако давай не будем снова углубляться в историю с Кинзелом. От этого становится совсем грустно.

— Ты выглядела немного подавленной, когда мы уходили с холма. Таналвах что-то сказала?

— Да, но не по поводу Кинзела. Она заговорила об Этни.

— Неужели твоя подруга оказалась столь немилосердной и напомнила тебе о…

— Вообще-то для меня это запретная тема, — призналась Серра, — но иногда воспоминания неожиданно всплывают, например, как тогда в храме. Обычно я справляюсь с ситуацией, хотя нет никакой уверенности, что так будет всегда. Я постоянно прикладываю огромные усилия, чтобы не думать о дочери, а тут Тан взяла и заговорила о ней.

— Признаюсь, есть одна вещь, которая вызывает мое любопытство, — осторожно подбирая слова, начал Кэлдасон. — Это не совсем о твоей дочери, хотя…

— Спрашивай. Если будет слишком больно, я скажу.

— Отец Этни.

— А-а… Так, легкое, поверхностное ранение.

— Можешь послать меня, сказав, что это не мое дело.

— Ничего, все нормально. Собственно, тут и рассказывать особенно нечего. Он был… вроде меня. Ну, отчасти; в основном нет. В смысле, общее между нами было то, что мы занимались одним и тем же делом, только он служил в армии. Обладал изрядным честолюбием и быстро поднимался по служебной лестнице. Принимал участие во многих походах, хорошо зарекомендовал себя. А потом сделал глупость — ввязался в драку в таверне и получил удар ножом. Нет, он не погиб. Сбежал с целительницей, которая лечила его. Она была даже старше меня, но не намного. Этни было лет пять-шесть, когда это произошло. А что касается дочери… Ребенок мешал ему — по крайней мере, так он говорил.

— Прошу прощения.

— Нет нужды извиняться. Я была слишком молода, и устремления у нас были слишком разные. Потребовалось совсем немного времени, чтобы понять — без него мне лучше. Хотя я часто задавалась вопросом, а не сложилась бы судьба Этни иначе, если бы рядом был отец?

— Может, не следовало затевать подобный разговор. Тебе, наверно, тяжело вспоминать.

— Нисколько. Наоборот — расскажешь, и вроде легче, это я уже давно поняла. — Лицо Серры прояснилось. — Давай договоримся. Начиная с этого момента мы можем расспрашивать друг друга о чем угодно. И если кто-то из нас не захочет поддерживать разговор, то прямо так и скажет. Тогда не придется ходить вокруг да около.

— Ладно.

— Хорошо. Теперь о доставке золота.

— Я же сказал, что возьмусь за это.

— Это самая ценная услуга, какую ты в данный момент можешь оказать Сопротивлению, Рит. Кроме того, по-моему, и для тебя самого было бы лучше на время покинуть Беальфу.

— Почему?

— Только не смотри на меня так. Знаю, ты можешь позаботиться о себе, и все же кое-что беспокоит меня. Во-первых, помнишь, как мы нашли папку с твоими документами, когда поджигали архив? Папку с вырванными страницами? Как капитан особого подразделения Службы внешней безопасности, скажу тебе вот что: такие вещи никогда не происходят без указания сверху. Тобой интересуется кто-то очень могущественный; и он не хотел, чтобы содержимое этой папки стало доступно другим. И в первую очередь тебе.

— Должен признаться, меня и самого та история поставила в тупик. Что еще?

— Мелд. Не знаю, связано ли одно с другим, но складывается впечатление, будто ты привлек чье-то нездоровое внимание.

— Ну, как раз в этом нет ничего удивительного. Я официально объявлен вне закона, как тебе известно; именно поэтому я не сомневался, что в архиве должно быть заведено на меня дело.

— Спорю, если бы мы просмотрели абсолютно все папки, твоя оказалась бы единственной, в которой вырваны страницы. Это что-то определенно значит, Рит. Хотя черт меня побери, если я могу догадаться, что именно.

— Не вижу, почему из-за всего этого мне следует покинуть страну. — Кэлдасон пожал плечами. — Ладно, ладно. Так или иначе, вскоре я все равно уберусь отсюда…

— Прекрасно!

— … но я не тот человек, кто, почуяв запах опасности, пускается в бега, Серра. Что бы мне ни грозило.

— Знаю. Это одно из твоих самых привлекательных качеств.

— Спасибо.

— Только не впадай в самодовольство. Непривлекательных качеств у тебя тоже хватает.

Они улыбнулись друг другу. На крыше приподнялся люк, показалась голова.

— Куинн?

Дислейрио направился к ним.

— Есть новости.

— О Кинзеле? — Он кивнул.

— Его собираются судить в самое ближайшее время.

— Уже хорошо, как мне кажется, — сказал Кэлдасон.

— Вовсе нет. Ему не позволят вызвать свидетелей, вообще лишат всякой возможности защищаться. И все произойдет втихомолку, в заседании будет участвовать только судья.

— Показуха, — пробормотала Серра. — Одна видимость правосудия, когда приговор известен заранее.

Дислейрио пожал плечами.

— А чего ты ожидала? Есть и еще новости, которые, мне кажется, должны заинтересовать тебя, Серра.

— Рассказывай.

— Нам стало известно, кто именно прибыл из Гэт Тампура. Твой бывший начальник. Сам комиссар Лаффон.

Кровь отхлынула от лица Серры, на некоторое время она утратила дар речи, а потом прошептала:

— Думаю, у Кинзела нет никаких шансов.

17

— ЧТО ТОЛКУ сидеть здесь? Давай подождем, Рит. Не больше часа.

— Не понимаю, чего ты добиваешься. Здесь и так уже полно людей из Сопротивления.

— Я же объясняла! Не могу я сидеть сложа руки, когда Лаффон здесь.

— Неужели надеешься, что он выйдет оттуда в одиночку?

— Ну, если он сделает это, то умрет, не пройдя и десяти шагов, — заверила Кэлдасона Серра.

— Ладно, подождем еще немного. Однако не знаю, насколько это в самом деле безопасно. Паладины, конечно, ублюдки, но не дураки и постоянно проверяют здания в непосредственной близости от своей штаб-квартиры. Члены Братства уже дважды чудом избежали опасности.

— Если возникнет хоть малейшая угроза, мы тут же скроемся. Обещаю. А пока открой глаза пошире.

Пустой дом, в котором они прятались, стоял почти напротив главных ворот. Серра и Рит засели там сразу после рассвета, и сейчас на улицах начал появляться народ.

— Серра, что, по-твоему, должно произойти? Скорее всего, ничего. Но неужели у тебя не бывает чувства, что ты просто не можешь не предпринять хоть каких-либо действий? Можешь идти. Я побуду тут еще немного…

— Нет. С таким же успехом мы можем быть здесь, как и в любом другом месте. Просто особенно не рассчитывай на успех.

Прошел еще час. Через калитку входили и выходили люди, но все они производили впечатление рядовых служащих. Наконец ворота медленно распахнулись, и территорию штаб-квартиры покинула закрытая карета.

— Может, он там, — сказал Рит, — но проверить это у нас нет никакой возможности.

— Да. — Серра вздохнула. — Наверное, это вообще была глупая идея. Но я… — Она замолчала: что-то привлекло ее внимание.

— Что такое?

— Посмотри, кто вышел из калитки. Видишь? — Он устремил пристальный взгляд в щель между пыльными ставнями.

— Это она, да?

— Вряд ли тут возможна ошибка. Слишком уж она приметная.

Речь шла об атлетически сложенной женщине с белоснежной кожей и коротко стриженными волосами.

— Интересно, что она там делала? Давай проследим за ней? — предложил квалочианец.

— Постой-ка! — Серра достала из кармана два оранжевых кубика размером с игральную кость. — Маскировочные чары.

— О нет! Это обязательно?

— Да. Мелд знает, как ты выглядишь, и меня она тоже видела. Без маскировки она мгновенно обнаружит нас.

— Ненавижу такие штуковины.

— Я тоже от них не в восторге.

Кэлдасон взял кубик с буквой Н; тот, что остался на ладони Серры, был помечен буквой Р.

— Они ведь дорогие. Где ты их достала?

— Ну, подлинные мне не по карману. Это подделка. Учти, они не так надежны, как настоящие.

— Замечательно!

— Нечего иронизировать! Она уходит. — Квалочианец сжал кубик в кулаке и раскрыл ладонь. То, что выглядело как кучка пыли, взметнулось вверх, прямо к его лицу, точно рой крошечных жучков. Они облепили все, кроме глаз и рта, и тут же начали создавать иллюзию. Серра сделала то же самое со своим кубиком, и спустя считанные мгновения внешность обоих претерпела существенные изменения.

— Тебе идет быть брюнеткой, — не удержался Рит, — вот только зеленые глаза…

— Ладно тебе. Пошли скорее!

— А как я выгляжу?

Женщина испустила вздох нетерпения.

— Твои черты теперь не такие резкие. Волосы светлые, с ними все в порядке, но вот борода…

Он машинально провел рукой по подбородку, но, конечно, не обнаружил привычной гладкости.

— Теперь наконец мы можем идти? — раздраженно уточнила Серра.

К тому времени, когда они покинули дом, мелд уже ушла довольно далеко от крепостных ворот. Однако им удалось нагнать ее, и теперь Кэлдасон и Серра следовали на безопасном расстоянии от объекта наблюдения, стараясь выглядеть точно парочка на прогулке. Казалось, никто не обращает на них внимания.

Мелд свернула на многолюдные центральные улицы. Толпа увеличивала шансы Серры и Рита остаться незамеченными, но одновременно и возможность потерять цель своего преследования. Они начали сокращать разрыв.

— Теперь эта проклятая штука вызывает зуд, — пожаловался Рит, с трудом сдерживая желание почесать щеку или лоб.

— У меня то же самое. Терпи.

Они поднялись по одной довольно крутой узкой улочке, спустились по другой, пересекли площадь и оказались на рынке.

— Как думаешь, она просто гуляет или идет куда-то? — спросил Рит.

— По-моему, у нее целеустремленный вид. Давай подойдем еще чуть ближе. — Серра прибавила шаг.

На рынке шла бойкая торговля овощами и фруктами, мясом и рыбой. Прилавки заполняли одежда, обувь, кольчуги, гончарные изделия, плетеные корзины, амулеты и дешевые чары. Продавали тут и всевозможную живность: кроликов, петухов, коз, овец. В толпе сновали целители и гадалки, предлагая свои услуги. Музыканты бренчали на струнных инструментах или дули в рож ки, жонглеры подбрасывали и ловили булавы, уличные шуты веселили публику. Шум стоял ужасный, воздух наполняли тысячи запахов, как приятных, так и вызывавших отвращение.

Здесь неизбежно присутствовали и фантомы. Каждые несколько минут в сопровождении вспышки пламени возникали то симпатичные, то отталкивающие создания, а другие, наоборот, гасли, словно пламя задутой свечи. Повсюду пульсировало что-то вроде больших и малых “воронок” магического излучения.

В толчее рынка возможность затеряться увеличивалась, поэтому Риту и Серре пришлось подойти еще ближе к мелд. Теперь, если бы им пришло в голову сделать такую глупость, они могли бы протянуть руку и коснуться ее плеча.

— А сейчас эта гадость щиплется, — прошептал Рит, касаясь лица.

— Думай о чем-нибудь другом, отвлекись.

Внезапно мелд остановилась и обернулась. Кэлдасон схватил Серру за руку и оттащил в сторону. Они опустили головы, как бы заинтересовавшись дешевыми украшениями. Уголком глаза Рит видел, что мелд смотрит в их сторону; однако спустя мгновение она пошла дальше.

— Как думаешь, она заметила нас? — спросила Серра.

— Не знаю. Но, по крайней мере, не убежала. Пошли.

Они продолжали преследовать ее. Мелд шла легким шагом, время от времени бросая взгляды на разложенные товары, хотя явно не слишком ими интересуясь. Приободрившись, Серра и Рит снова начали сокращать разрыв.

Их отделяло от нее около шести шагов, когда она снова остановилась, резко обернулась и вперила пристальный взгляд в толпу. Ее преследователям не повезло — в этот момент они оказались на расстоянии длины рыночного прилавка.

— Дерьмо, — пробормотала Серра. — Прими незаинтересованный вид.

Мелд сделала неуверенный шаг по направлению к ним, потом пошла быстрее.

— Рит! Твое лицо!

Его щеки, нос и рот как будто потекли. Спустя несколько мгновений глаза и волосы приобрели свой первоначальный цвет, восстановилась форма скул, борода исчезла.

— Дерьмовая подделка! — выругалась Серра, чувствуя, как и ее маскировка исчезает.

Мелд развернулась на пятках и отскочила вправо. Одновременно влево метнулась почти точная ее копия. Фигуры были соединены мерцающей нитью, напоминавшей влажную паутину. Когда они оказались на расстоянии около двух ярдов друг от друга, нить лопнула и обе ее половинки быстро втянулись в тела.

Теперь к Серре и Кэлдасону приближались два врага; все четверо выхватили мечи. Толпа, хотя и очень плотная, поспешно отхлынула от них.

— Этот твой! — Рит кивнул на Африма.

— А эта твоя! — ответила Серра. Афри и Африм бросились вперед.

Афри стремительно атаковала Рита, однако он не уступал ей по части боевых навыков. Мечи со свистом рассекали воздух, со звоном сталкивались; противники отпрыгивали и увертывались.

Если Афри была чрезвычайно подвижна, то Африм отличался недюжинной силой. В первый раз, когда их мечи скрестились, Серра почувствовала сильное напряжение в руке от запястья до плеча и постаралась увернуться от следующего удара. И тут же сама бросилась в атаку, однако противник блокировал удар, а ее рука снова заныла.

Что касается Рита и Афри, то они делали упор не на силу, а на точность. Она то пыталась уколоть его, то размахивала мечом широко и совершенно непредсказуемо. Когда Рит в очередной раз поднырнул под клинок, ее меч перерезал веревку, на которой висела деревянная клетка с цыплятами. Клетка упала и разбилась; птицы пронзительно заверещали, во все стороны полетели перья.

Рит обрушился на мелд, заставив ее отступить, и нанес скользящий удар. Это был всего лишь “металлический поцелуй”, но, стараясь увернуться, она слишком сильно выгнулась назад и потеряла равновесие. Пошатнулась и рухнула на тачку зеленщика, но тут же откатилась в сторону и одним быстрым, гибким движением вскочила на ноги. Из тачки, однако, вывалилось все ее содержимое — целая лавина яблок, цветной капусты и лука; во всех направлениях запрыгали картофелины и апельсины. Кое-кто в толпе ринулся подбирать их, другие давили ногами. Люди поскальзывались и падали, владелец тачки изрыгал проклятия.

Что и говорить — рынок не слишком удачное место для схватки. Вот-вот блюстители закона явятся сюда, точно мухи на мед.

Серра и Африм между тем без устали обменивались ударами. В какой-то момент, используя меч, словно топор, противник со страшной силой рубанул им сверху вниз, едва не разрезав Серру пополам. Она, однако, увернулась, и меч вонзился в деревянную стойку прилавка торговца пивом. Прилавок упал вперед, а вместе с ним полдюжины бочонков. Два из них тут же раскололись, оттуда хлынул янтарный пенящийся напиток. Остальные покатились в толпу, сбили кого-то с ног и породили новые драки.

Серра отступила, напряженно ожидая нового нападения Африма. Однако его дальнейшие действия поставили ее в тупик. Он отшвырнул меч, словно сломанную игрушку, и, пристально глядя на Серру, широко раскрыл рот. На мгновение у женщины возникла совершенно безумная мысль — неужели ее сейчас проткнут языком? — но тут изо рта у двойника вырвался мерцающий красный шар размером с грейпфрут. С быстротой стрелы он полетел к Серре, оставляя за собой пламенеющий след. Едва ли не в самый последний момент она наклонилась, и шар врезался в прилавок с одеждой, затем взорвался, выбросив огромный сгусток пламени.

Для собравшихся вокруг людей это было уже чересчур, и они бросились врассыпную, но слишком сильное давление толпы сзади позволило им отступить всего футов на двадцать. Огонь с горящего прилавка перекинулся на соседний, где торговали сластями. Несколько смельчаков притащили ведра с водой и теперь пытались потушить пожар.

Медленно, превозмогая накатившую усталость, Серра продвигалась в сторону противника. Африм стоял в той же позе, абсолютно спокойно, с невозмутимым выражением лица. Она напряглась для броска, но тут он снова открыл рот и выплюнул еще один огненный шар. Этот летел ниже предыдущего и наверняка угодил бы ей в живот, если бы она не увернулась. Описав дугу, шар ударил в мостовую, рассыпая во все стороны искры, и отлетел прямо в толпу. Возникла паника, так как все старались не оказаться у него на пути.

Между тем дуэль Рита и Афри переместилась таким образом, что огненный шар пролетел всего в нескольких футах от них. Квалочианец решил воспользоваться этим шансом. Обрушив на мелд град ударов, заставивших ее отступить, он метнулся в сторону, описал мечом высокую, широкую дугу и плоской стороной лезвия отбил летящий шар. Действуя чисто инстинктивно — по его представлениям, шар вполне мог взорваться от удара, — Кэлдасон рухнул на землю, а шар просто изменил направление своего движения. Взлетев высоко вверх, он помчался в сторону ряда примыкающих к рынку домов. Все замерли, даже Афри, заворожено следя за его полетом.