ПРЕДЫСТОРИЯ

Этот мир насыщен магией, проникающей во все пласты человеческой культуры; она — в основе технологий и денежного обращения, а также инструмент управления. От того, каким количеством и качеством магии располагает человек, зависит его социальный статус.

Магия способна порождать всевозможных существ, включая людей, которых называют фантомами. Сама же магическая система — не что иное, как наследие давным-давно исчезнувшей расы, известной под названием основателей. Их эра, Время Мечтаний, закончилась еще до начала человеческой истории. Однако причина ее упадка остается тайной.

Сейчас в мире господствуют две соперничающие между собой империи — Ринтарах и Гэт Тампур, примерно равные по военной и магической мощи. Островное государство Беальфа оказалось зажато между ними, словно в тисках. В разные времена оно являлось колонией то одной империи, то другой и в настоящий момент находится под властью Гэт Тампура.

Монарх Беальфы, принц Мелиобар, — марионеточный правитель. Стремясь избежать смерти, которую он считает живым существом, принц без конца путешествует по своему государству в плывущем над землей дворце — огромном и чрезвычайно роскошном. За Мелиобаром следуют тысячи придворных и слуг, и это превращает двор принца в кочующий город.

Жестокость, царящая в обеих империях, породила движение Сопротивления, его многочисленные последователи действуют также на территории протекторатов. Кланы паладинов являются главным инструментом подавления инакомыслящих, активно используемым обеими империями. Они — наемники по сути, пусть и не по названию, руководствующиеся исключительно собственной выгодой. По богатству и влиянию они не уступают высшим имперским чиновникам.

Ненависть объявленного вне закона квалочианца Рита Кэлдасона к паладинам обросла самыми невероятными слухами и подробностями. Квалочианцы — раса воинов, изначально живших на Беальфе, но в настоящее время рассеянных по всему свету. На их долю выпали предательство, массовые бойни и дискриминация. Кэлдасон, как и немногие уцелевшие, целью своей жизни сделал месть. Страдая непонятной болезнью — припадками бешенства и странными видениями, — он пытается излечиться от нее и, хотя с презрением относится к магии, отчаявшись, рассчитывает на помощь чародеев. Однако волшебник, который мог бы ему помочь, убит паладинами, о чем сообщает квалочианцу юный ученик мага, Куч Пиратон. Вначале не расположенный продолжать это знакомство, Кэлдасон постепенно проникается к молодому человеку дружескими чувствами и симпатией.

Среди почитателей погибшего — патриций Далиан Карр, политик, находящийся в оппозиции к колониальному правительству. Карр предлагает Кэлдасону свести его с так называемым Соглашением, тайным орденом чародеев, которые, возможно, сумеют ему помочь. Квалочианец соглашается сопровождать Куча и Карра в Валдарр, самый крупный город Беальфы.

В Меракасе, столице Гэт Тампура, Серра Ардакрис возглавляет особое подразделение Совета внутренней безопасности. Во время очередной операции против банды торговцев порошком одержимости — нелегальным наркотиком — погибает один из людей Серры. К несчастью, юноша принадлежал к знатной и влиятельной семье, так что эта смерть влечет за собой серьезные политические последствия. Серру несправедливо обвиняют в его гибели и оказывают на нее давление, добиваясь публичного признания. Несмотря на грубое обращение, она непреклонна.

Дочь Серры, Этни, умерла в возрасте пятнадцати лет от передозировки порошком одержимости. “Чудесным образом” возвращенная к жизни, она является находящейся в заключении Серре. Однако та распознает в ней грубую магическую подделку, предназначенную для того, чтобы сломить ее дух. И тем не менее появление псевдодочери погружает ее в пучину отчаяния. Из заключения Серру освобождает группа участников Сопротивления. Сбежав от них, она пробирается на корабль. По пути она подслушивает рассказ о военном вожде, Зиррейсе, активно действующем на севере. Соплеменники-варвары называют его Человеком, который упал с солнца.

Несмотря на то что предводитель паладинов Айвэк Басторран и посол Гэт Тампура Анор Талгориан питают друг к другу враждебные чувства, вместе они организуют экспедицию с целью получить более подробные данные о Зиррейсе. У них есть подозрение, что Ринтарах готовится снарядить такую же экспедицию.

Девлор Басторран, племянник и единственный наследник Айвэка, — после смерти дяди именно ему предстоит стать верховным вождем кланов — одержим идеей убить или пленить Рита Кэлдасона. Дядя призывает его к осторожности, объясняя это тем, что в соответствии с некими указаниями в отношении Кэлдасона паладины обязаны следовать определенным правилам, вдаваться в суть которых он пока не имеет права.

Квалочианка Таналвах Лан не знала другой жизни, кроме жалкого существования проститутки в одном из борделей Джеселлама, столицы Ринтараха. Однако все изменилось, когда ее лучшая подруга, тоже проститутка, погибла от руки клиента. Защищаясь, Таналвах нечаянно убивает его. Забрав двух маленьких детей погибшей подруги, она направляется в порт, где на одном из кораблей, отплывающих в Беальфу, ее ждет знакомый капитан.

Кинзел Руканис — один из ведущих теноров империи Гэт Тампур. Пацифист по убеждениям, он тайно поддерживает Сопротивление. Руканис становится невольным свидетелем того, как патрульные преследуют Таналвах и детей в валдаррском порту. На помощь им приходит только что прибывшая в Беальфу Серра Ардакрис — она убивает троих преследователей. Кинзел отводит женщин и детей в одно из безопасных убежищ Сопротивления.

В Валдарр приезжают Рит Кэлдасон, Куч Пиратон и Далиан Карр. Здесь они встречаются с главой Соглашения Фениксом, явившимся им в обличье десятилетней девочки. Искусный чародей, Феникс изучает то немногое, что осталось от знаний основателей; в частности, он использует полученные сведения, чтобы изменять свой облик. Кэлдасон знакомится также с Куинном Дислейрио, входящим в Братство праведного клинка — воинственный орден, долгое время пребывавший в бездействии, а недавно снова возродившийся, чтобы бороться за независимость Беальфы.

Сопротивление, Соглашение и Братство создают союз для борьбы с имперской тиранией, возглавляемый Объединенным революционным советом. Карр признается, что они планируют нечто более радикальное, чем просто революция. Их цель — ни более ни менее как создание независимого государства, выбором будущего местоположения которого они сейчас, в частности, и занимаются.

Постепенно неприятности Кэлдасона открываются его новым знакомым в полном объеме. Он в каком-то смысле бессмертен; то есть его можно убить, но естественная смерть ему, по-видимому, не грозит. Получив ранение, он исцеляется с невероятной быстротой; и к тому же не стареет. Его состояние сохраняется на том уровне, каким оно было во время уничтожения клана, к которому он принадлежал, больше семидесяти лет тому назад. Он понятия не имеет, почему это происходит, а видения и приступы бешенства внушают ему опасения за свой рассудок.

Феникс убежден, что знания основателей — их называют источником — сохранились. Легенда об источнике переплетается с другой, о клепсидре — устройстве, отмеряющем время, оставшееся до всемирного катаклизма. Если эти рассказы соответствуют действительности, источник может снабдить Сопротивление невероятно могущественным оружием в борьбе с империями, а Кэлдасона — так необходимым ему лекарством. Исследования чародеев Соглашения позволили определить возможное местонахождение клепсидры, и Рит намерен добраться до него. Совет обещает снарядить экспедицию, но на это потребуется время.

Феникс также предполагает, что Куч — скрытый искатель, то есть обладает редким природным даром, позволяющим его обладателю отличать магические иллюзии от реальности. Феникс предлагает Кучу развить его дар, и молодой человек соглашается.

Судьбы Рита и Куча тесно переплетаются с судьбами Серры Ардакрис, Кинзела Руканиса, Таналвах Лан и детей, которым Сопротивление предоставило свою защиту. Вскоре Кинзел и Таналвах полюбили друг друга и стали жить вместе, взяв к себе детей. Однако Таналвах очень беспокоит тот факт, что, помогая Сопротивлению, известный певец сильно рискует.

Девлору Басторрану становится известно, что в схватке на пристани были замешаны Кинзел и Таналвах. Он приказывает установить за ними наблюдение, выжидая благоприятного случая.

Сопротивление создает особый оперативный отряд во главе с Кэлдасоном и Серрой, задачей которого является проникнуть в правительственный архив и уничтожить хранящиеся там документы. На одной из полок Кэлдасон обнаруживает папку со своим именем, но все страницы в ней вырваны. Архив уничтожен. Покидая место действия, Кэлдасон сталкивается с Девлором Басторраном. В результате яростной схватки паладин получает серьезное ранение.

Серра прячется в храме и там встречается с Таналвах. Будучи последовательницей богини Ипарратер, Таналвах уговаривает Серру задать вопрос оракулу. Ответ погружает Серру в черную меланхолию.

Упорно добиваясь своей цели, принц Мелиобар придумывает чудовищный план. Он собирается уничтожить все население Беальфы, рассчитывая таким образом найти смерть, которая, как он считает, прячется среди живых людей.

Куч сообщает Кэлдасону, что его тоже начали преследовать видения. Когда он рассказывает их содержание, выясняется, что они видят одно и то же.

Под влиянием тяжелого настроения Серра пытается покончить с собой. Вечером этого дня Далиан Карр сообщает, что место для нового государства найдено…

1

НОЧНОЙ ГОРОД окутывал густой туман, заглушавший все звуки, кроме тех, которые создавали постоянные выбросы магии. Волшебство мерцало и искрилось; повсюду мелькали фантомы, бродили призраки.

Заполнявшая улицы мгла не была помехой для молодого человека. Ежась от осеннего холода, он поднял воротник и поглубже надвинул потрепанную шляпу, из-под которой торчали лишь несколько непокорных светлых прядей.

Он ничего не видел, так как глаза прикрывало некое подобие кожаной маски — две круглые заплаты, крепко связанные между собой и на затылке, под каждой заплатой находилась монета, завернутая в мягкую ткань. В одной руке юноша держал палку, неуверенно нащупывая ею дорогу, а на другую намотал конец поводка, прикрепленного к ошейнику многоножки — существа величиной с большого охотничьего пса. Она перемещалась волнообразными движениями, в унисон перебирая многочисленными тонкими ногами.

Молодого человека снедала тревога. Он предполагал, что забрел в опасный квартал, и потерял всякое представление о времени. Постукивая палкой то слева, то справа по ходу движения, он шел нерешительно, как обычно бывает с теми, кто ослеп недавно. Многоножка то и дело натягивала поводок, обводя своего подопечного вокруг препятствий, ее огромные глаза вглядывались в туман.

Юноша изо всех сил пытался не отставать. Если бы он мог видеть, то заметил бы, что со всех сторон бушует магия; впрочем, в этом не было ничего необычного. Однако другое зрелище могло бы заставить его остановиться — неожиданно появившиеся впереди огни медленно приближались.

Видеть он не мог, но звук услышал. Натянул поводок, заставив многоножку остановиться, замер на месте, прислушиваясь, наклонив голову набок. Да, это был стук сапог по мостовой. Небольшая группа людей шагала в ногу. Чувство беспокойства усилилось, мелькнула мысль спрятаться. Подняв руку к маске, юноша хотел снять ее…

— Эй, ты! Не двигаться!

Лязг обнажаемых клинков усилил впечатление от грубого окрика.

Молодой человек замер, затаив дыхание. Многоножка прижалась к его ногам, точно испуганный кот.

Из вихрящегося желтоватого тумана проступили человеческие фигуры. Первыми шли трое патрульных с фонарями, за ними вышагивал паладин, его алый мундир резко контрастировал с их серой формой. Замыкал процессию чародей, без которого сейчас не обходился ни один патруль, в желтовато-коричневом одеянии и с резным посохом.

— Брось оружие!

Молодой человек понял, что они имеют в виду палку, и выронил ее, стук от падения прозвучал очень громко.

Они настороженно приближались к нему.

— Ты что, не знаешь, что сейчас комендантский час?

Это произнес капитан патруля, долговязый, с грубыми чертами лица. Несмотря на холод, руки до плеч у него были обнажены, и на левой выделялась татуировка — огнедышащий дракон, герб империи Гэт Тампур.

Молодой человек не отвечал.

— Что, языка у тебя тоже нет?

— Прошу прощения, я…

— Ты нарушил комендантский час! — пролаял паладин. — Почему?

Молодой человек обернулся в сторону нового голоса и сглотнул.

— Я… потерял счет времени. Я думал…

— Это не оправдание, — оборвал его патрульный.

— Как и то, что ты слеп, — резко добавил кто-то.

— Но я…

— Неведение не оправдание, — продолжал паладин. — Закон есть закон.

Кто-то ткнул молодого человека под ребра, заставив его вздрогнуть.

— Что ты здесь делаешь?

— Откуда ты? — спросил патрульный, обдавая юношу зловонием дешевого трубочного табака.

— Кто это у тебя на поводке? — продребезжал третий в самое ухо молодого человека.

Под градом вопросов тот поворачивался то туда, то сюда, что-то бормоча в ответ. Капитан уставился на многоножку.

— Откуда у тебя такой дорогой фантом?

— Это подарок… — Юноша лгал.

— С какой стати богатому человеку вообще знаться с таким, как ты?

Ответа не последовало.

— Можешь доказать, что фантом принадлежит тебе? — настаивал паладин.

— Я ведь уже сказал, это…

— Тогда мы выполним свои обязанности.

Паладин кивнул чародею. Тот с важным видом достал богато украшенный нож с длинным лезвием, усиленный заклинаниями, и протянул его рукояткой вперед. Капитан взял нож и мрачным тоном произнес:

— Кто не может доказать, тот не может и владеть.

— Пожалуйста, не… — умолял юноша.

Капитан наклонился и всадил нож в спину волшебного создания.

Панцирь многоножки пошел множеством трещин, из которых хлынул свет. Сначала это были тонкие сверкающие иглы, пронзившие тьму во всех направлениях, но уже спустя мгновенье они превратились в лучи — яркие, как летнее солнце, и такие же ослепительные. Многоножка стала прозрачной: не более чем контур, внутри которого была пустота, а затем превратилась в серебристый дымок, который ярко вспыхнул и через секунду погас.

Фантом исчез. Поводок больше ничто не натягивало, и он повис в руке юноши; ошейник опустел.

Патрульные расхохотались.

— Не нужно было делать этого, — слабо запротестовал молодой человек.

— Ты не объяснил, но какому праву нарушил комендантский час, — сказал паладин. — Мы тебя забираем.

— Пошли! — Капитан грубо схватил юношу за плечо.

— Не пойду! — выпалил тот и попытался стряхнуть руку.

— Ты… что?

— Это же просто ошибка. Я не знал, что нарушаю закон, и…

Патрульный с силой ткнул его кулаком в лицо, и юноша пошатнулся.

— Будешь говорить, только когда тебя спрашивают.

Красный след от удара проступил на щеке слепого, из уголка рта потекла струйка крови. Он съежился, ожидая нового удара.

— И будешь обращаться к нам уважительно, как мы того заслуживаем. — Патрульный снова поднял кулак.

— Убери от него свои грязные руки!

На фоне клубов тумана неожиданно появилась высокая фигура. Ниспадавшие складки плаща делали мужчину похожим на огромного крылатого зверя.

Патрульный мгновенно развернулся лицом к нему.

— Кто ты такой, черт побери? — Забыв о пленнике, все переключили внимание на незнакомца.

— Отойдите в сторону, — велел он ровным, спокойным тоном.

— Проклятье! Кто ты такой, чтобы тут командовать? — прогремел паладин.

— Я сказал — отойдите в сторону.

— Кто ты такой, чтобы шляться по улице во время комендантского часа и мешать работе патруля? — Капитан не мог скрыть изумление, поскольку не привык встречать открытое неповиновение.

— Парень пойдет со мной.

— Вот как? Ну, пока что мы тут командуем. — Подкрепляя свои слова, капитан рубанул воздух ножом чародея. — Если он куда и пойдет, то только с нами. А ты — с ним.

Незнакомец подошел поближе, двигаясь неспешно, почти лениво. Однако теперь, когда на него падал свет фонарей, что-то в его взгляде смутило патрульных.

— Никуда мы с вами не пойдем.

Командир патруля вперил в него яростный взгляд, изучая спокойное, почти задумчивое выражение лица, резковатые черты, красновато-смуглую кожу, длинные блестящие черные волосы, потом презрительно сплюнул.

— Чтобы вы знали, парни, на этот раз у нас славный улов.

Его товарищи снова захохотали, впрочем, на этот раз смех вышел натянутым. Паладин молчал, как и чародей. Сбитый с толку юноша вертел головой из стороны в сторону, пытаясь понять, что происходит.

— Воображает, что может оскорблять знатных особ, — издевательски сказал капитан. — Ну, это ему дорого обойдется.

Незнакомец продолжал идти вперед и остановился, лишь когда кончик вскинутого патрульным ножа коснулся его груди — что, казалось, нимало его не обеспокоило. Их взгляды встретились. Незнакомец не мигал, не двигал ни единым мускулом. У капитана от напряжения побелели костяшки пальцев.

Мимо пролетел рой очень крупных ярких бабочек, казавшихся выкованными из олова. Бьющие по воздуху крылья издавали звук, похожий на слабый писк. Никто не обратил на них внимания.

— Можно уладить дело миром, — сказал незнакомец. — Отдайте мне парнишку, и я вас отпущу.

— Отпустишь нас? — вскипел капитан и сильнее надавил на нож. — Чтобы мы подчинились такому, как ты? Скорее в аду все замерзнет.

— Я могу дать тебе возможность лично проверить, насколько там жарко. — Незнакомец улыбнулся.

Черты лица капитана заметно изменились.

— Кто ты? — почти прошептал он.

— Человек, которому не нравится, когда ему в грудь упирается нож.

Последовало молниеносное движение, такое быстрое и одновременно текучее, что не уследить взглядом, — и нож оказался в руках незнакомца.

Он держал его за лезвие, рукояткой вверх. Оставшись с пустыми руками, капитан ошеломленно уставился на него.

— Думаю, это по праву твоя вещь. — Незнакомец быстрым движением швырнул нож.

Но не в капитана. Нож полетел в сторону чародея. Спустя мгновение тот, вытаращив глаза, потрясенно уставился на торчащий из груди, подрагивающий нож. И рухнул на землю.

Немая сцена мгновенно ожила. Послышались возгласы, бряцание оружия, стук отброшенных фонарей.

— Что такое? — Юноша недоуменно поворачивался из стороны в сторону. — Что происходит?

Незнакомец оттолкнул его в сторону — молодой человек пошатнулся и упал, — затем выхватил из-под плаща два меча, чтобы противостоять надвигавшимся на него патрульным.

Юноша на четвереньках торопливо отполз подальше от звуков бряцающей стали. Натолкнувшись на стену, он съежился, явно стремясь занять как можно меньше места около ее шероховатой поверхности.

Один из патрульных обошел незнакомца, рассчитывая напасть на него сзади, но получил мощный удар локтем, сопровождавшийся треском сломанного носа. Прижав ладони к лицу и пошатываясь, патрульный отступил, а незнакомец даже ни на миг не замедлил темпа борьбы. Сейчас он сражался с капитаном и третьим патрульным. Самый опасный противник, паладин, стоял на коленях рядом с чародеем, пытаясь нащупать на шее у того пульс, но взглядом следя за схваткой.

Гнев подхлестывал капитана, подталкивая действовать опрометчиво, беспорядочно размахивать мечом. Его товарищ вел себя благоразумнее, нанося точно рассчитанные удары. Незнакомец сражался напористо, но хладнокровно, без труда отбиваясь от обоих своих противников.

Переулок освещало феерическое мерцание валявшихся на земле фонарей, они отбрасывали огромные тени на стену, возле которой скорчился юноша, — тени взбешенных великанов, отплясывающие причудливый танец. Потом одна из них замерла.

Ярость на лице командира патруля сменило выражение ужаса. Из его груди торчал меч. Незнакомец тут же вытащил его, высвобождая поток крови. Колени капитана подогнулись, и он упал.

Уцелевший патрульный на мгновение оцепенел, но тут же возобновил яростную атаку. К нему присоединился второй, с перебитым носом, мертвенно-бледный, истекающий кровью. Они рассчитывали одолеть противника одной лишь грубой силой, но тот без труда удерживал их на расстоянии, с необыкновенным проворством увертываясь, отступая и нанося неожиданные удары.

Молодой человек сидел у стены, растопыренными пальцами прикрывая низко опущенную голову. На расстоянии нескольких шагов слева от него виднелось закрытое окно, и вот один из противников незнакомца с грохотом влетел в него, сокрушая деревянные ставни, он застрял, проскочив лишь наполовину, ноги свешивались наружу. Юноша жалобно заскулил. Итак, Сломанный Нос вышел из игры; незнакомец набросился на оставшегося патрульного, словно голодный волк. Блестящий поток крови хлынул на его сапоги, капли обрызгали его плащ.

Незнакомец мгновенно утратил интерес к поверженному патрульному, переключив внимание на паладина, все еще стоявшего на коленях рядом с чародеем. Мгновение они просто глядели друг на друга. Паладин был молод и силен, хорошо одет, с аккуратно постриженными волосами и бородой. Он медленно поднялся и осторожным шагом двинулся вперед, на ходу вытаскивая меч. Мужчина убрал в ножны мечи и выхватил рапиру.

— Зачем? — спросил паладин.

— Так мы будем сражаться на равных.

— Галантность дикаря? — усмехнулся паладин. — Только глупец отказывается от своего преимущества.

— Посмотрим, — ответил незнакомец.

Они одновременно сошлись; лезвия со звоном скрестились и на мгновение замерли. Потом противники отпрянули друг от друга и возобновили дуэль с новой энергией. Обмениваясь жалящими, рубящими ударами, они словно отплясывали ритмичный танец под звон разящей стали. Паладин был опытным бойцом, прошедшим хорошую выучку, — и все же не чета своему противнику.

Конец наступил, когда незнакомец парировал очередной удар и пронзил легкое врага. Тот упал. Ручейки крови потекли в водосток, окрашивая медленно струящуюся воду.

Оглянувшись, незнакомец нашел взглядом скорчившегося у стены юношу; сунул оружие в ножны и подошел к нему.

— Вставай.

Юноша не двигался, только дрожал.

— Поднимайся!

Юноша по-прежнему не шевелился. Мужчина взял его за шиворот и грубо дернул вверх.

— Сними эту свою штуку.

— Нет. Не могу…

Незнакомец толкнул молодого человека к стене.

— Снимай!

— Я не стану…

Маска решительно сорвана, монеты, которые до этого лежали под наглазниками, запрыгали по мостовой.

Юноша стоял, крепко зажмурившись.

— Открой глаза, — приказал незнакомец. — Открой немедленно!

С усилием тот выполнил приказ.

— Ну и как?

Молодой человек замигал, испуганно оглядываясь.

— Нормально… Вроде бы нормально…

— Зря ты это придумал. Глупо, опасно и…

— Зря? Ты же знаешь, что за мной следят. Как, по-твоему…

Рядом послышался стон. Оба повернулись и увидели, что капитан еще дышит. Мужчина вытащил нож.

— Нет! — умоляюще воскликнул юноша. — Разве нельзя просто оставить его?

— Мы не берем пленников. Как и они. Это война. Пока необъявленная, но это не меняет ее сути.

— Знаю.

Незнакомец подошел к умирающему и быстро прикончил его, потом жестом позвал молодого человека за собой.

— Пошли. Не стоит тут задерживаться.

Они углубились в туман. Мимо проплыло существо, похожее на угря, пестрой окраски, с крыльями, слишком маленькими, чтобы летать. Извиваясь, оно оставляло за собой след оранжевых искр.

Кэлдасон спросил, гораздо мягче:

— Как ты себя чувствуешь?

— Мне страшно, — ответил Куч.

2

БЛИЗИЛСЯ РАССВЕТ. Туман сдавал свои позиции.

Валдарр, официальная столица островного государства Беальфа, пробуждался к новому дню. На улицах начали появляться его жители.

Как во всех больших городах, бок о бок соседствовали районы богатых и бедных. Кроме них имелись кварталы ни процветающие, ни нищенствующие — со скромными домами и соответствующей магией.

Через один такой район города быстро ехал закрытый экипаж, влекомый парой черных как смоль коней, с закутанным с головы до ног кучером. Мимо проносились ряды неприметных домов, изредка мелькали лавочки, рядом с которыми с шатких столов продавали дешевые амулеты.

Экипаж остановился, оттуда вышел закутанный в плащ мужчина. Кучер тут же щелкнул кнутом, и экипаж умчался. Дождавшись, пока грохот колес по мостовой смолк, человек в плаще с мрачным видом посмотрел по сторонам и только после этого вошел в распахнутую дверь лавки пекаря.

На деревянных полках, ожидая покупателей, лежали булки, пироги, ватрушки и кренделя. Впрочем, пока ими никто не заинтересовался — в помещении с низким потолком находилась лишь старуха за выщербленным временем деревянным прилавком.

Молча кивнув, мужчина прошел мимо нее, толкнул низкую дверь, затем спустился по каменной лестнице и, оказавшись перед гораздо более внушительной дверью, негромко постучал. Рассмотрев в “глазок”, его впустили.

В лицо ударил теплый воздух, посетитель с удовольствием вдохнул аромат свежего хлеба. Пекарня была длинная, тоже с низким потолком; повсюду стояли мешки с мукой и сахаром, корзины с сушеными фруктами. Вдоль стены, вплотную примыкая к ней, тянулась печь с несколькими духовками. Пекари в белых фартуках плоскими лопатками с длинными ручками подносили к духовкам формы с тестом.

Гостя узнали и приветствовали. Сняв плащ, мужчина небрежно бросил его на скамейку. Внешность у него была запоминающаяся — серебристые длинные волосы, яркие выразительные глаза. Он выглядел старше своих лет — большей частью из-за покроя одежды, сшитой из дорогого сукна.

Пробормотав: “Стар я стал для таких вещей”, он направился к последней из трех огромных духовок и обратился к столпившимся вокруг нее мужчинам:

— Не поможете ли вы мне?..

— Рады стараться, господин.

Старший пекарь, махнув пухлой рукой, подал знак остальным. Вперед вышел один из работников и распахнул дверцу печи, откуда вырвалось ревущее, опаляющее пламя.

Двое мускулистых рабочих, скрестив руки, усадили на них гостя и, поддерживая ему спину, подняли; затем принялись раскачивать туда и обратно, все быстрее и быстрее.

А потом швырнули прямо в печь!

Пламя казалось совершенно реальным, жар опалял. Мужчина едва сдержал крик, хотя и знал, что скоро все закончится.

Миг — и он пролетел сквозь пламя; яркий свет сменился тусклым освещением, иссушающий жар — приятной прохладой. Седовласый приземлился на груду набитых шерстью мешков и теперь тяжело, с хрипом дышал. С этой стороны иллюзия, сквозь которую он прошел, имела вид квадрата в стене, размером с окно; на его поверхности, точно масло на воде, медленно кружились неяркие цветные кляксы. И — никакого пламени.

— Вставай, патриций.

Далиан Карр поднял взгляд и уставился на протянутую мозолистую руку. Над ним, скептически улыбаясь, возвышалась женщина средних лет, хорошо сложенная, с крепким телом и широкими плечами.

— Гойтер…

Карр позволил ей помочь ему. Вставая, он шумно втянул воздух сквозь сомкнутые губы.

— Кости болят. — Это прозвучало как жалоба.

— Вздор! — фыркнула она. — Ты не намного старше меня. Перестань жалеть себя и займись полезным делом; это обычно улучшает настроение.

Высказавшись в столь характерном для нее духе, она развернулась и ушла.

Мужчина не смог сдержать улыбки, глядя, как она торопливо удаляется — наверняка чтобы найти очередную жертву для своих нотаций.

Ей было из кого выбирать. Это убежище оказалось гораздо больше пекарни, которую Карр только что покинул, и представляло собой огромный подвал, располагавшийся под несколькими соседними зданиями. Здесь трудились по крайней мере два десятка людей.

Карр отряхнул одежду — соприкосновение с мешками не прошло бесследно — и с любопытством огляделся.

Часть подвала была отведена под производство зачарованного оружия. За длинными столами сидели мужчины и женщины, все в хлопчатобумажных перчатках — нелишняя предосторожность, если имеешь дело с магической “артиллерией”. Под внимательным присмотром надзирающих чародеев на столах росли груды коконов с миражами, ложных сигнальных ракет, гранат со слепящими огнями. Небольшая группа девушек изготавливала средства защиты от подслушивания, замаскированные под ожерелья и браслеты.

После краткого обмена приветствиями патриций прошел дальше, к стрельбищу. Для проверки магических боеприпасов была выделена специальная зона размером три сотни шагов в длину и тридцать в ширину. Со всех сторон ее окружал защитный экран, практически прозрачный, если не считать еле заметного радужного оттенка, как у мыльных пузырей.

В дальнем конце стрельбища были установлены привязанные к деревянным рамам манекены, похожие на пугал. Когда Далиан Карр подошел поближе, испытатели как раз сделали первые выстрелы.

Мишени поразили мощные энергетические заряды, так что во все стороны полетела солома. Некоторые магические жезлы стреляли липкими эктоилазменными сетями или осыпали манекены ледяными иглами. Ближайший к патрицию испытатель поднес к губам медный рожок и подул в него, однако вместо звуков инструмент выбросил облако мелких крылатых ящериц, жадно разевавших зубастые пасти. Они полетели к манекену и начали раздирать его, расшвыривая во все стороны клочья материи и солому.

Девушка-стрелок в очередной раз направила заостренный черный жезл в сторону мишени, и он извергнул огненные шары. Часть их пролетела мимо цели, и, прежде чем сдетонировать, огненные “яблоки” запрыгали по стрельбищу. Один из шаров отскочил от брусчатки, срикошетил в сторону патриция и ударил в защитный экран прямо напротив его лица. Последовала ослепительная красно-желтая вспышка. Карр инстинктивно отпрянул, хотя знал, что опасность ему не угрожает.