– А вы на них ходили?

– Нет, я тогда была маленькой девочкой. Уже давно никаких балов нет. Его светлость ими не интересуется.

– Папа сказал, что когда он получит наследство, то устроит нам бал… когда мы вырастем.

– Он так сказал? – изумилась Белла.

– Да, вчера, когда мы сюда приехали. Он сказал, что мы станем богатыми и у нас будут новые платья, игрушки и все, все, все.

– Надеюсь, что так и случится. А теперь поднимемся наверх?

Настроение у Беллы совсем упало. Бедняга Джеймс. Ей было его жаль, но выйти за него замуж она не может. Ему не следовало говорить девочкам такие вещи.

Поднявшись по парадной лестнице, они очутились на галерее, которой, казалось, не было конца.

– Здесь находятся спальни хозяев, – сказала Белла и раскрыла первую из дверей.

Они заглянули за пыльные драпировки кровати под балдахином, осмотрели туалетные столики с зеркалами в пятнах и пустые шкафы с открытыми дверцами.

– Здесь для вас нет ничего интересного, – сказала Белла, – но на следующем этаже расположены детская и классная комнаты. Пойдемте посмотрим – может быть, там остались игрушки, в которые вы поиграете.

Классная вызвала у девочек интерес – в ней все осталось в том же виде, как при отце Беллы. Сама Белла не пользовалась этой комнатой, потому что, когда ей начали давать уроки, западное крыло закрыли. Гувернантка занималась с ней в маленькой комнате напротив ее спальни в восточной части дома.

Белла наблюдала, как девочки рассматривали содержимое шкафов. Они нашли книжки с картинками, несколько игрушек-головоломок и грифельных досок, а также глобус. Белла стала показывать им континенты, океаны и города, но они вскоре устали, открыли большой сундук и начали в нем рыться. Белла им не препятствовала. Она ходила по комнате, разглядывая карты и иллюстрации, приколотые к стенам. Вдруг ее взгляд остановился на двух маленьких портретах, висящих рядом. На них были изображены два мальчика в костюмчиках тридцати-сорокалетней давности. На вид им было лет восемь-девять, и они были похожи как две капли воды: – темные волосы, темные озорные глаза, красиво изогнутые брови, как у большинства Хантли. В одном она узнала отца. А кто второй? Беллу это заинтересовало.

Она могла бы спросить деда, но он был не в том расположении духа, чтобы удовлетворить ее любопытство. Скорее всего, это сделает Эллен – уж она-то знает. Вспомнив про мисс Баттерзби, Белла подумала, что, вероятно, она уже уедет в Палгрейв, когда Эллен вернется.

– Мисс Белла, – прервал ее размышления голос Констанции. Девочка держала в руках коробку бирюлек. – Можно мы возьмем это к себе в комнату и поиграем?

– Конечно. – Белла была не очень уверена, что имеет право распоряжаться чужими вещами, но граф наверняка забыл об их существовании. – Отнесите их к миссис Кларк, и она покажет вам, как в них играть.

Они спустились на первый этаж. Девочки стремглав убежали, едва очутившись в знакомом помещении, а Белла заперла дверь и, обернувшись, увидела мисс Баттерзби, входящую в вестибюль.

– Эллен! Как я рада вас видеть. Но как вы добрались? Не пешком же. Почему вы не сказали Роберту, что сегодня возвращаетесь? Мы послали бы за вами карету.

– Джефро Монк ехал в Илай на своей двуколке и довез меня до ворот. – Эллен было уже за шестьдесят. Пухлая и розовощекая, она по сей день сохранила живость. Эллен смотрела на Беллу как на собственную дочь. Так же она относилась и к ее отцу. – Капитан дал мне понять, что я тебе нужна.

– Да, очень нужны. Но он сказал, что ваша сестра недостаточно хорошо себя чувствует для путешествия.

– Она поправляется. С ней побудет наша кузина, поэтому я смогла приехать.

– Я так рада вас видеть. – И Белла расплакалась.

Эллен поставила чемодан на пол и поспешила обнять трясущиеся плечи девушки.

– Любимая моя, что случилось?

– Все плохо. Я никогда не думала, что дедушка может так жестоко поступить.

– Что? Что он сделал? – Она повела Беллу к лестнице. – Ну-ну, вытри глазки. Пойдем к тебе, и ты все расскажешь своей старой Баттерз.

Усевшись у себя в комнате в обнимку с Эллен, Белла, сморкаясь и икая, излила ей душу.

– Все было ужасно унизительно, – сказала она, вытерев слезы платком Эллен. – Я им не нужна, но вы бы видели, как они взвешивали преимущества брака. Я чувствовала себя как корова на рынке.

– Ах, бедняжка моя, какой это был для тебя удар. – Эллен помолчала и заметила: – Но признай: настало время, когда надо подумать о браке.

– Вы считаете, что я должна повиноваться желаниям дедушки? Эллен, как вы можете? Я думала, что уж вы-то меня поймете. Луи предложил мне брак по расчету. По его расчету. Он сказал, что законный наследник – он, и преподнес все так, как будто оказывает мне услугу.

– И ты сразу же ему отказала.

– Конечно, отказала. А Джеймсу нужна прислуга и мать для его девочек… Честно говоря, я решила не принимать ни одного предложения, но боялась, что мой категорический отказ скажется на дедушке. И вот… и вот…

– Что «и вот»? Выкладывай.

– Я придумала план.

– План? – Эллен украдкой улыбнулась. – Что же это за план?

Когда Белла закончила свой рассказ, Эллен уже улыбалась во весь рот, но постаралась, чтобы Белла этого не заметила.

– И капитан Хантли согласился?

– Да. Правда, после небольших уговоров.

– А как ты собираешься довести свой план до конца?

– Не знаю. Мы просто скажем, что не подходим друг другу.

– А потом? Ты думаешь, его светлость про все забудет?

– Он увидит, что я решительно настроена против, и передумает. Мне все равно, кто будет наследником, а что касается меня…

– Граф может так на тебя рассердиться, что оставит без гроша…

– Эллен, он этого никогда не сделает. Он любит меня. Я, кроме этого раза, всегда его слушалась.

Эллен ничего на это не сказала. Граф привык во всем поступать по-своему и, если ему противоречили, мог быть мстительным даже в отношении тех, кого любил. Эллен не хотела, чтобы Белла сама в этом убедилась.

– Но, милочка, рано или поздно ты должна выйти замуж. Каждая женщина хочет иметь мужа и детей, а если ей повезет и попадется богатый и влиятельный джентльмен, то она может считать, что ей повезло вдвойне.

– А вы, Эллен? Разве вам никогда не хотелось выйти замуж?

– У меня не было такой возможности.

– И вы никогда не были влюблены?

– О, это целая история…

– Расскажите.

– Нет, дорогая. Все давно миновало. – Она вдруг улыбнулась. – У меня были дети и без брака. Твой папочка и ты – вот моя семья.

– Сколько лет было папе, когда вы приехали сюда?

– Еще года не исполнилось. Он был такой слабенький, ручки словно палочки, а головка чересчур большая для худенького тельца. Но благодаря моему уходу он вырос сильным и красивым, и все дамы замирали при виде его.

Белла была удивлена. Она помнила отца высоким, широкоплечим, с тяжелыми чертами лица, которое оживляли лишь выразительные глаза и красиво изогнутые брови. У нее самой тоже такие брови. На том портрете в классной он не выглядит хилым. Но, возможно, живописец проявил художественную вольность.

– Раз уж мы заговорили об отце… Сегодня, приведя девочек Джеймса в классную комнату, я увидела два портрета маленьких мальчиков. На одном, я уверена, изображен мой отец, а кто второй?

У Эллен был потрясенный вид.

– Он все еще там? Я считала, что его уничтожили, как и все остальные…

– Уничтожили? Но почему? Кто второй мальчик? Они выглядели как близнецы.

– Ох, милая, не мое это дело – рассказывать тебе о таких вещах…

– Кто же еще мне расскажет? Может, спросить у дедушки?

– Нет. С ним ты об этом не говори.

– Тогда вы расскажите.

– Ты права: один из мальчиков – твой отец. Другой… Ох, не знаю даже, как сказать, чтобы тебя не расстроить… Это Генри, второй сын графа. Он на два года младше твоего отца, но Чарлз, я тебе уже говорила, был мал ростом и очень худенький. Поэтому мальчики выглядели почти одинаково.

– Генри? Я никогда о нем не слышала. Что с ним случилось?

– Он погиб от несчастного случая, когда ему было девять лет. Братья играли в лесу и лазили по деревьям. Генри упал и сломал шею.

– Какой ужас! Но почему уничтожили его портреты?

– Трагедия так повлила на графиню, что она лишилась рассудка. Ей делалось плохо, когда она видела твоего папу, поэтому его старались к ней не подпускать, а все, что было связано с Генри, от нее спрятали.

– Но мой отец потерял брата… разве мать и сын не могли друг друга утешить?

– Чарлз был маленьким и худеньким, зато очень прытким, и за случившееся мать винила его. Она сказала, что, если бы Чарлз не подбивал Генри, тот ни за что не полез бы на дерево, так как боялся высоты.

Рассказ ужаснул Беллу. Неудивительно, что отец был замкнутым и угрюмым: он, должно быть, чувствовал, что его не любят, и, возможно, тоже винил себя. Однажды, когда Белла была совсем маленькой, он посадил ее к себе на колени и сказал, чтобы она никогда не доверялась бессердечным женщинам. Тогда она сразу забыла о сказанном, но теперь ей стало так жаль отца, что собственные беды отошли на задний план.

– А граф? Папа ведь был и его сыном тоже. Он, разумеется, не смотрел сквозь пальцы на то, как графиня с ним обращается?

– Нет, он хорошо относился к мальчику, но мало что мог сделать. Вот почему, как мне кажется, он так старается устроить твою жизнь, моя любимая.

– Когда он мне об этом сказал, то подчеркнул, что должен примириться с прошлым и обеспечить будущее. Как вы считаете, он имел в виду то несчастье?

– Несомненно, моя милая. Итак, ты же видишь, что должна быть осмотрительной. Если граф узнает, что вы с Робертом его обманываете, он очень рассердится.

– Он не узнает. Все закончится вполне естественно после моего сезона дебютантки.

– Зачем было просить капитана? Почему не Луи или даже сэра Эдуарда?

– Я не доверяю Луи. Вы сами сказали, что он распутник и вы бы не хотели, чтобы я появлялась в его обществе.

– Ты права. Значит, Луи отпадает. Но что ты скажешь о сэре Эдуарде? Он подходящий жених по всем статьям, и я уверена, что граф имел в виду именно его.

– Эдуард собирается обручиться с мисс Шарлоттой Меллиш.

– Значит, капитан Хантли был выбран методом исключения. Бедняга! Интересно, он об этом знает? – Эллен усмехнулась.

– Мне нравится Роберт. Он единственный бескорыстный. Знаете, он ведь вообще не хотел приезжать. И он был такой добрый, когда Дымка испугалась толпы и сбросила меня.

– Сбросила тебя? Он мне ничего не сказал.

– Он не хотел, чтобы вы меня бранили. Эллен понимающе посмотрела на свою подопечную.

– А граф принял твой выбор безо всяких уверток?

– Он не мог отказать, так как я поймала его на слове. И он согласился с тем, чтобы мы не давали объявления о помолвке до конца светского сезона.

– Конечно, – пробормотала Эллен. – Он хитрый старый лис.

– Что вы хотите этим сказать?

– Ничего особенного, моя милая. Прости, что выразилась так непочтительно. А теперь я должна распаковать чемодан. Когда вернется капитан Хантли?

– Дня через два-три.

– Вот тогда и посмотрим, что делать.

Ньюмаркет был приблизительно на полпути между Уэстмером и Палгрейвом. Роберт свернул во двор таверны и оставил лошадь конюху. Войдя внутрь, он увидел, что Джордж и Дезмонд уже сидят за столом за обильным обедом.

– Мы решили, что ты не появишься, – сказал Дезмонд, когда Роберт скинул плащ и устало опустился на стул. – Ты говорил, что поездка не займет у тебя больше чем полдня.

– Если бы я не знал, что ты едешь в деревню, то сказал бы, что ты злоупотребил посещением злачных мест, – заметил Джордж, глядя на синяк под глазом Роберта. – Чем ты занимался? Роберт улыбнулся.

– Я слушал приказания двоюродного деда, наблюдал, как ссорятся кузены, не говоря уже о тетушке, которая трезвонила у меня над ухом. Помимо этого я попал в «кроваво-хлебный» бунт… – Он замолчал, едва не упомянув Беллу.

– Ну, теперь ты здесь, – сказал Джордж. – Ешь, и пойдем смотреть на гнедую кобылку, которую я купил. – И он принялся расхваливать свою лошадь. – Мы пустили ее галопом сегодня утром. Она просто летит, правда, Дезмонд?

Дезмонд подтвердил это, но его заинтриговало отсутствие у Роберта большого интереса.

– В чем дело, дружище? Уныние не в твоем духе. Старик не раскошелился?

Они решили, что он ездил к двоюродному деду просить денег, но поездка оказалась безуспешной. Роберт печально усмехнулся.

– Не в этом дело. Боюсь, я должен снова вас покинуть. Еду в Палгрейв.

– А, понятно. Попытай счастья там. Увидимся в городе в конце недели…

В Палгрейв он прибыл очень поздно, когда все уже спали. Роберт поставил лошадь в стойло на конюшне и вошел в дом через заднюю дверь. Он поел на кухне и, сняв сапоги и держа их в руке, прокрался наверх. С матерью он поговорит утром после завтрака. Ее, несомненно, придется убеждать в том, что ему уже пора жениться, так как она знала его отношение к браку…

Он оказался прав. Кое-как объяснив, где он заработал синяк под глазом, Роберт сообщил матери о том, что сделал предложение Белле. Мать молча уставилась на него, не донеся до рта вилку с кусочком ветчины.

Она, как правило, проявляла снисходительность к непредсказуемому поведению своих сыновей, но это заявление превзошло все ее ожидания. Роберта вполне устраивала свободная жизнь, он любил ездить по окрестностям, охотиться на лисиц, участвовать в гонках на двухколесных экипажах и боксировать в клубе Джексона. О женщинах он мало думал. Таким его сделала война, решила мать, но он еще достаточно молод…

– Я сделал предложение Белле, и она его приняла, – повторил он.

– Роберт, ты с ума сошел? На что ты будешь содержать жену? И где вы будете жить?

– О, еще есть масса времени, чтобы об этом подумать, – беспечно ответил он. – Мы не собираемся делать помолвку официальной до конца светского сезона. Пока что это секрет.

– Но почему, Роберт, почему?

Он улыбнулся и повторил матери те же аргументы, которые высказал брату: он не хочет, чтобы думали, будто он сделал это ради наследства. Наследство не имеет отношения к его предложению.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что влюбился в кузену?

– А почему нет?

– Но она еще сущий ребенок и к тому же сидит в деревне взаперти. Как можно ожидать от нее принятия такого серьезного решения? Что говорит дядя по этому поводу? Ты с ним беседовал?

– Да, разумеется. Он полностью меня поддерживает.

– Значит, он еще больший повеса, чем ты. Роберт усмехнулся.

– Тетя Элизабет такого же мнения. Она вне себя от возмущения и считает, что Луи обошли.

Генриетта понимающе улыбнулась.

– Луи ни за что не сделал бы Белле предложение.

– Он таки сделал, но в весьма нелестных выражениях.

– Понятно. А ты решил спасти ее от Луи…

– И от Джеймса.

– Роберт, это недостаточно веская причина, чтобы делать предложение. Ты раскаешься в этом.

– Мама, ты постоянно твердишь, что я должен угомониться, а Белла давно мне нравится. Я к ней очень привязан.

– Когда ты успел так к ней привязаться?

– Когда мы ездили в Уэстмер еще мальчишками, потом – когда я вернулся из армии и останавливался в Уэстмере по пути из Питерборо, а также на похоронах деда.

– Я ее помню – маленькое бессловесное существо в черном.

– Она была удручена всем происходящим. На самом деле она веселая, остроумная и смелая, как лев.

– Таких лестных комплиментов я никогда не слышала. Мне не терпится самой убедиться в ее добродетелях.

– Убедишься, поскольку я сказал ей, что ты пригласишь ее погостить у тебя.

– Конечно, приглашу, но, Роберт, ты забыл, что я переезжаю в Лондон в конце недели?

– Нет, не забыл, но ты могла бы взять ее с собой и вывести в свет. Она будет просто счастлива.

– Устроить ей дебют? Ты это хочешь сказать?

– Да, мама. Пожалуйста, согласись. Ей очень этого хочется.

– А что сказал по этому поводу граф?

– Я ему ничего не говорил. Думаю, будет лучше, если ты сама ее пригласишь. Тебе он не откажет. Напиши, что хочешь получше узнать Беллу.

Генриетта улыбнулась. Значит, они это замыслили лишь для того, чтобы Белла побывала в Лондоне, и к браку ее визит не имеет никакого отношения. Она с облегчением вздохнула. Роберт не такой уж дурачок.

– Прекрасно, но не могла бы она подождать, пока я не устроюсь на Холлес-стрит?

– Видишь ли, мы смогли бы доехать из Уэстмера до Палгрейва за один день, но если ехать прямо в Лондон, то придется ночевать на постоялых дворах, а это неудобно.

– «Мы»? – спросила мать.

– Да, я обещал заехать за ней. Если я привезу ее сюда, она будет под твоим присмотром всю дорогу.

– Почему ты всегда так спешишь? Неужели нельзя остановиться и подумать о последствиях своих действий?

– Если бы ты только видела бедную девочку и то, как на нее давит его светлость, ты бы сама поспешила забрать ее.

Генриетта вздохнула. Она не могла отказать сыну в том, что было в ее силах. Да и на Беллу посмотреть любопытно. Чем она его пленила?

– Хорошо, – согласилась она. – Честно говоря, с ней мне будет веселее.

Белла ехала на Дымке по дороге, ведущей к деревне Уэстмер. Она с трудом коротала время до возвращения Роберта. Дед, судя по всему, ушел в себя, словно истратил все силы на встречу с внучатыми племянниками. Он не желал, чтобы девочки Джеймса жили у него в доме, и не делал из этого секрета. Миссис Кларк приходилось уводить их подальше от его покоев. Она старалась быть полезной и помогала Марте на кухне, поэтому у Беллы оказалось больше свободного времени.

Она попросила, чтобы ей оседлали Дымку, и отправилась погулять. Опасность ей не грозила. В Уэстмере все было мирно, во многом благодаря тому, что граф, несмотря на свою скупость в отношении домашних расходов, не требовал от фермеров слишком большую ренту. Главное – чтобы они платили работникам прилично. Помимо этого, Белла, поощряемая графом, относила в деревню продукты и свою старую одежду. Такое старомодное отношение деда к крестьянам обеспечивало их верность, и Белла не ждала бунта от жителей. Мысли о бунтовщиках напомнили ей о Роберте, о том, как он ее спас, и не только от толпы, но и от деда. Интересно, удалось ли ему договориться со своей мамой?

Белла раздала крестьянам подношения и возвращалась домой. Впереди она увидела согбенную фигуру, бредущую вдоль дороги, и узнала старую женщину из леса. Она несла корзину, в которой лежал один-единственный букетик примул.

– Добрый день, сударыня, – сказала Белла, натягивая поводья.

– О, это вы, мисс. Как поживаете? Белла спрыгнула с лошади.

– Хорошо, благодарю вас. А вы?

– Холод и сырость не для моих старых костей, – сказала она. – Но против возраста нет лекарств.

– У меня есть пирожок с мясом. – Белла вынула пакет из седельной сумки. – Хотите? Его испекли сегодня утром.

– Вы считаете, что я нуждаюсь в благотворительности?

– Нет. – Беллу поразил такой невежливый ответ. – Просто предлагаю по-соседски.

– А разве это не та же благотворительность?

– Извините, в следующий раз я подумаю, прежде чем что-либо предлагать. Хотя случай вряд ли представится, так как я уезжаю в Лондон на светский сезон.

– Да? – Женщину это, кажется, заинтересовало. – Значит, вы в результате сделали выбор.

– Нет. Я решила последовать вашему совету и потянуть время.

– Я слышала другое. Я слышала, что вы приняли предложение капитана Роберта Хантли…

– Кто вам это сказал?

– Птичка. – Старая дама улыбнулась и, вынув из корзинки примулы, отдала их Белле. – Я была на рынке в Илае и кто-то оставил там цветы. Возьмите их как плату за пирог.

Белла засмеялась. Примулы, несомненно, были сорваны в дедовом лесу, но она не стала спорить, а отдала пирог и взяла букет из шишковатых пальцев женщины.

– Остерегайтесь, малышка, – сказала та, сунув пакет в корзину. – Есть люди, которые желают вам зла.

С этими словами она свернула с дороги и скрылась в лесу, а Белла снова села в седло и поехала домой, думая о странной женщине, которая, видно, знала все о том, что происходит в Уэстмер-Холле.

Белла отвела Дымку на конюшню и обнаружила во дворе темно-зеленое ландо и двух новых лошадей, около которых находились незнакомые ей конюх и прыщеватый мальчишка.

– Чьи это лошади? – спросила она Спунера.

– Капитана Хантли, мисс.

Роберт вернулся! Белла едва удержалась, чтобы тут же не побежать к нему. Она поднялась к себе, переоделась в скромное крапчатое муслиновое платье, отделанное розовыми лентами, и только после этого спустилась вниз.

Еще не дойдя до гостиной, Белла услышала радостный визг девочек. Когда она открыла дверь, то увидела Роберта, ползающего по полу на коленях, а девочки сидели у него на спине и изображали наездниц, подгоняющих хлыстом лошадь. Увидев Беллу, он распластался на полу, и девочки упали поверх него.

– Белла, вот и ты. – Он встал, отослал детей к миссис Кларк и поклонился Белле.

Белла тоже ему кивнула, сдерживая смех: волосы у него стояли дыбом, а галстук съехал набок.

– Здравствуй, Роберт. Как дела?

– Хорошо. А как ты? Его светлость тебя не журил?

– Нет, я его почти не видела. Ему мешают дети, и он не выходит из своей комнаты.

Белла почувствовала какую-то напряженность между ними, и это ее удивило, так как раньше ей всегда было с ним легко.

– Жажда его светлости получить наследника не простирается так далеко, чтобы наслаждаться обществом детей?

– Нет. – Белла не хотела, чтобы ей напоминали об основной причине, по которой дедушка решил выдать ее замуж.

– Жаль, – сказал Роберт. – С ними чудесно проводишь время.

– Я помню, как ты с Эдуардом катал меня на спине, когда я была маленькой. – Это напомнило ей об их разнице в возрасте: когда ей было столько лет, сколько сейчас близнецам, Роберт уже был долговязым пятнадцатилетним подростком, а Эдуард поступил в университет.

– Да, мы с тобой тоже так играли. А я и забыл.

– Роберт… – начала было она.

– Ты хочешь узнать, что сказала моя мама?

– Да. Я сойду с ума, если останусь здесь еще хоть на день.

– Значит, не останешься. – Он достал из кармана письмо и передал ей. – Уверен, что это приглашение от мамы погостить.

– Роберт, ты ангел! – Она обхватила его за шею и расцеловала в обе щеки, словно ребенок, получивший угощение. Он поднял было руки к ее плечам, но затем, не зная, как поступить дальше, опустил. Белла вдруг поняла, что смутила его, и, покраснев, сделала шаг назад. – Ой, извини…

Но ему этот жест понравился. Он заулыбался и, протянув руку, погладил ее по щеке пальцем.

– Моя дорогая, ты, как всегда, порывиста. Но ты должна помнить, что мы уже не дети. Общество придет в ужас от подобной смелости, особенно если мы договорились держать в секрете нашу помолвку.

– Я буду помнить. – Белла вообще не знала, как следует вести себя в обществе, поскольку дед не считал нужным объяснять ей это, а опыт мисс Баттерзби был весьма ограничен. Одна надежда на миссис Хантли, которая ее просветит. – Дедушка знает о приглашении?

– Мама написала аналогичное письмо и ему, а я отослал Сильвестра отдать его Вскоре мы узнаем, что он думает по этому поводу.

Они узнали это за обедом. Граф подождал, когда подали палтуса под сливочным соусом, и отпустил Дейзи. У Беллы заколотилось сердце. Она была уверена, что он разгадал их хитрость и ужасно рассердился.

– Ну-с, мисс, – начал граф, – я правильно понял: ты получила приглашение от миссис Хантли нанести ей визит?

– Да, дедушка.

– И тебе хочется погостить у нее?

– Конечно, дедушка. Вполне естественно, что она хочет меня видеть.

– Не понимаю, почему. Она тебя ведь знает. И что я буду без тебя делать?

– Я уверена, что вы обойдетесь без меня. Мисс Батерзби будет вести дом. – Белла решила не обращать внимания на удивление Эллен. – Ей поможет миссис Кларк. Последнюю неделю я совсем не занималась хозяйством, и все шло гладко. Пожалуйста, разрешите мне поехать.

– Но, милочка, – вставила Эллен, – если я остаюсь здесь, то кто будет тебя сопровождать?

Белла об этом не подумала.

– А разве мне кто-то нужен? – спросила она, переведя взгляд с Эллен на деда, затем взглянув на Роберта.

– Конечно, нужен, – сказала Эллен.

– Обеих я вас не отпущу, – заявил граф. – Одна нужна мне здесь.

– Тогда я возьму с собой Дейзи, – твердым голосом произнесла Белла. – Мисс Баттерзби найдет в деревне другую служанку.

Роберт с восторгом наблюдал, как она все уладила, и наградил ее ободряющей улыбкой.

– Мы уедем завтра рано утром. Ты успеешь собраться?

– Да. Я моментально упакую вещи.

– Не сомневаюсь, что ты захочешь покататься верхом, пока будешь жить у мамы, поэтому я привез с собой мальчика-конюха – он поедет на твоей кобылке до Палгрейва. Ехать в дамском седле он категорически отказался, так что придется погрузить твое седло в коляску вместе с багажом.

– Роберт, какой ты предусмотрительный!

Довольный Роберт покраснел, а его светлость криво усмехнулся.

День пролетел в приготовлениях. Дейзи то радовалась, то пугалась: ведь ее произвели в горничные и хозяйка берет ее с собой в Лондон. Багажа у Беллы оказалось немного, и все поместилось в один сундучок и небольшой чемодан.

Роберт, глядя, как конюх укладывает багаж в коляску, подумал, что Белле для светского лондонского сезона понадобится обновить гардероб. Когда они приедут в город, он должен проследить за тем, чтобы она была одета по последней моде. Она очаровательна: наивна, смела и открыто не признает условностей. Успех ей обеспечен. Роберту хотелось, чтобы она забыла то, как с ней обошелся дед, и порадовалась жизни. Это, по крайней мере, она заслужила.

Как ни странно, но его светлость подумал о ее нарядах. Когда Белла, одетая в зеленое хлопчатобумажное дорожное платье, темно-зеленую мантилью и бархатную шляпу с шелковой отделкой горохового цвета, пошла в библиотеку попрощаться с дедом, он поцеловал ее и вручил ей сверток.

– Тебе понадобится новый гардероб… чтобы в свете не судачили, будто я не в состоянии тебя одеть, – проворчал он. – Купи все, что необходимо. Не скупись. И, Изабелла… – он замолчал и посмотрел на нее, явно волнуясь, – развлекайся. И пиши мне. Я должен знать, как ты проводишь время.

Расчувствовавшись, Белла сначала не могла говорить. На глаза навернулись слезы. Она потянулась к деду и поцеловала его в щеку.

– Конечно, я буду писать. Большое спасибо, дедушка. – И, сделав книксен, она вышла из комнаты.

Роберт ждал ее около коляски. Старик появился у дверей и встал около мисс Баттерзби и Джоллиффа. Роберт помог Белле сесть. Она повернулась к провожавшим с сияющим, взволнованным лицом. Роберт забрался в коляску и сел рядом, крикнув кучеру, чтобы ехал. Юный конюх по имени Дэнни взобрался на Дымку, и маленькая кавалькада тронулась в путь. Белла махала рукой, пока ландо не выехало за ворота и дома не стало видно. Вдруг она поняла, что оставляет позади старую жизнь – детство, двух самых любимых людей, дом, деревню – и ее ждет неизведанное будущее.

– Жребий брошен, моя дорогая, – с понимающей улыбкой произнес Роберт.