Как рождаются способности?

 
      Б. П.: В основу умственного развития наших детей положены все те же наши "три кита": богатая для разнообразной деятельности обстановка, большая свобода и самостоятельность детей в занятиях и играх и наша искренняя заинтересованность во всех их делах. Мне и здесь хотелось бы еще раз подчеркнуть, что мы не ставили себе целью научить их всему как можно раньше, мы старались создать условия для развития их способностей - по их возможностям и желаниям.
      Мы не знали и не могли взять на себя смелость определять, что и когда развивается у малышей, и в своих действиях исходили из того простого наблюдения, о котором уже упоминали в первой части книги: с младенцем разговаривают со дня его рождения, когда он еще и не понимает ничего. Наступает момент (для каждого индивидуальный), и малыш скажет первое слово. Если с ним не говорить, то это первое слово может быть не сказано и в год, и в два, и в три. Ну а если по отношению ко всем прочим человеческим способностям поступить так же? Не определять сроки заранее, а просто создать благоприятные условия и посмотреть, как будет развиваться ребенок. В поиске этих условий мы и выработали те самые принципы, о которых я говорил.
      Наблюдая за детьми, мы заметили, что развиваются у них те стороны интеллекта, для которых у нас были условия, опережающие само развитие. Допустим, ребенок еще только начинал говорить, а у него уже были среди прочих вещей и игрушек кубики с буквами, разрезная азбука, пластмассовые, проволочные буквы и цифры.
      Вместе с великим множеством понятий и слов, входящих в эту пору в мозг ребенка, четыре десятка значков, называемых А, Б, В... 1, 2, 3, 4... и т. д., запоминались без всякого труда к полутора-двум годам. А все потому, что мы не делали из этого тайны, не говорили, что "тебе рано", просто называли малышу буквы, как называли прочие предметы: стол, стул, окно, лампа и т. д. И радовались, когда он запоминал, узнавая их в любом тексте.
      Так же было и с математикой (счеты, счетные палочки, цифры, таблица: сотни и тысячи, бусинки на проволоке и пр.), конструированием (всевозможные кубики, мозаика, конструкторы, строительные материалы, инструменты и др.), спортом (спортснаряды в разных сочетаниях в доме и во дворе).
      Самым главным открытием на этом пути было для нас то, что в этих условиях дети очень многое начинали раньше, чем это предписывалось им по медицинским и педагогическим нормам: к трем годам они начинали читать, в четыре - понимали план и чертеж, в пять - решали простые уравнения, с интересом путешествовали по карте мира и т. д. И дело было не только в постижении некоторых школьных премудростей, которыми они легко овладевали до школы (беглое чтение, устный счет, письмо), но и в том, что они при этом становились самостоятельнее, инициативнее, любознательнее, ответственнее - тоже не по годам. Мы их могли оставить дома одних (с 6-7-летним старшим) часа на три-четыре и знали, что ничего не случится. Мы могли спокойно послать семилетнего в Москву (электричка, метро) или одиннадцатилетнего в Горький (он сам брал себе билет, ехал без всякой опеки проводника или кого-либо из взрослых). И все это не делало из них старичков - таких выдумщиков и озорников еще поискать! Но об этом речь еще впереди.
      Сначала мы этому только удивлялись, а затем всерьез заинтересовались проблемой раннего развития детей. Оказалось, что изучением потенциальных возможностей человеческого мозга давно занимается мировая наука и практика. Ученые пришли к выводу, что резервы мозга колоссальны, а используются они в течение жизни человека ничтожно мало, что гениальность - это наиболее полное проявление интеллектуального потенциала, которым обладает любой нормальный человек.
      От чего же зависит реализация этого потенциала? От чего зависит уровень развития способностей? Ответить на этот вопрос - значит найти способ растить таланты, не искать их среди обыкновенных, а растить всех талантливыми людьми. А это позволит избавить школу от неуспевающих и второгодников, детей - от перегрузок, родителей - от бессилия и удобного предрассудка: "Такой уж он у меня уродился". Просто невозможно было не попытаться принять участие в поиске ответа на вопрос, откуда берутся таланты?
      Ну, конечно, мы ни в какой степени не считаем, что нашли способ выращивания вундеркиндов. Вундеркинд - это чудо-ребенок, исключение из правил, пока малообъясненное явление. Я же говорю о другом: как каждого, буквально каждого малыша, родившегося нормальным, вырастить способным и даже талантливым. Ведь это требование времени - научно-технической революции, все возрастающей ответственности человечества за все, что делается на земле, необходимости предвидения и осмысленности каждого шага человека, живущего на нашей планете.
      Л. А.: Я думаю, что ответственность зависит не столько от талантливости, сколько от совестливости. Можно быть сверхталантливым, но при этом корыстным и эгоистичным человеком, живущим по принципу: "После меня хоть потоп..."
      Б. П.: Это наш старый спор, мы к нему - еще вернемся. Я только скажу, что сейчас нужен не только знающий человек, но и творчески осмысливающий свое дело, свое место в жизни, а для этого нужны высокоразвитые творческие способности и умение применять их на практике, в труде, на любом рабочем месте, в любой жизненной ситуации. Как этого добиться?
 

Главное - своевременное начало

 
      Важнейшим условием развития всех способностей я считаю своевременное начало. За этими двумя словами годы наблюдений, размышлений, исследований. Итогом этой работы была "Гипотеза возникновения и развития творческих способностей" (сб. "Социологические и экономические проблемы образования". Новосибирск, "Наука", 1969, с. 78-124). В ней впервые появилось непривычное слово НУВЭРС, составленное из первых букв названия процесса, который происходит в человеческом мозгу: Необратимое Угасание Возможностей Эффективного Развития Способностей. Вся работа представлена в 4-й главе книги, суть же ее заключается в следующем: каждый здоровый ребенок, рождаясь, обладает колоссальными возможностями развития способностей ко всем видам человеческой деятельности. Но эти возможности не остаются неизменными и с возрастом постепенно угасают, слабеют, и чем старше становится человек, тем труднее развивать его способности.
      Вот почему так важно, чтобы условия опережали развитие. Это даст наибольший эффект в развитии, которое будет просто своевременным, а вовсе не "ранним", как считают те, кто называет так развитие наших детей.
      Кстати сказать, мы-то сами теперь считаем развитие наших ребятишек не только не ранним, а запаздывающим во многих отношениях. Ведь условия, которые мы сумели создать, конечно, еще очень далеки от возможного идеала. Это естественно: домашними силами и средствами такую проблему не поднять. Вот несколько примеров. Не смогли мы создать даже удовлетворительных условий для занятий ребят в области изобразительного искусства, биологии, иностранных языков и многого другого. И развитие ребят здесь явно отстает от их возможностей. А теперь нагонять упущенное очень трудно: иностранный язык, например, никто из них толком так и не знает, несмотря на школьные пятерки и четверки. А могли бы знать, если бы кто-нибудь из нас владел иностранным языком и просто говорил на этом языке с детьми со дня рождения, как это делает со своими малышами инженер В. С. Скрипалев. Для Олега Скрипалева изучение английского языка проблемы не составит: он говорит на нем так же, как и на русском, совсем свободно. Итак, условия для развития должны опережать его, подготавливаться заранее. Вот для этого и нужна - все равно: в доме ли, в детском ли учреждении - гораздо более богатая обстановка, чем та, в которой сейчас растут дети во многих семьях.
 

И широкое поле деятельности

 
      Конечно, под богатой обстановкой я понимаю не ковры, хрусталь, польскую мебель и т. п. Все это предназначено для отдыха взрослых, а ребенку от такого богатства пользы мало: полированным миром вещей-недотрог можно лишь любоваться, а делать в нем ничего нельзя. Правда, для ребятишек в возрасте до двух лет даже простое разглядывание предметов и их изображений занимает до 20 процентов всего времени их бодрствования и является важным развивающим фактором. Но чем старше становится ребенок, тем менее его удовлетворяет одно созерцание, и он тянется к каждому предмету рукой и начинает его пробовать сначала "на вкус", потом "на стук", потом на всякое другое его применение. Но ведь хрусталь для этого не годится, а вот если малышу рано попадают в руки карандаши, мел, бумага, клей, ножницы, молоток, картон, краски, пластилин, кубики - все то, чем можно работать (действовать, строить, делать), тем богаче условия его развития.
      Мы рано заметили, что малыши предпочитают манипулировать не игрушками (они им быстро надоедают), а предметами домашнего обихода, которыми пользуются взрослые: кухонной утварью, письменными и швейными принадлежностями, инструментами, приборами... А заметив это, разрешили малышам "войти" в наш взрослый мир и исследовать его неигрушечные свойства и опасности. Мы уже писали в первом разделе книги, как мы начинаем знакомить малышей с этим сложным миром реальных вещей. Того же принципа самостоятельности мы придерживаемся и в дальнейшем, не требуя от малышей "не брать без спроса", но требуя "класть на место". При этом, приветствуя исследовательскую деятельность, мы запрещаем ломать, рвать, портить вещи "просто так" - "со зла" или от нечего делать.
      Доступность вещей не означает, однако, что детям позволено все трогать и брать без разрешения. У нас есть вещи - и их действительно огромное большинство, - которыми дети могут пользоваться в любое время по своему усмотрению. Перечислять их бессмысленно: это все то, что не входит в две запретные категории: чужие и ценные вещи. Под "чужими" понимаются буквально чужие, а кроме того, личные вещи на папином или мамином столе, в дедушкиной комнате, в чьей-то сумке или портфеле, которые неприкосновенны. Эти вещи можно брать только с разрешения. А ценные вещи - на них также налагался, безусловно, строгий запрет - это часы, магнитофон, фотоаппараты, пишущая машинка и т. п., тонкие механизмы, которые ребенок по незнанию может легко испортить. Мы не прятали их от детей, не убирали подальше; но давали понять с первого же знакомства, что эти вещи трогать нельзя. И я не помню случая, чтобы по вине малышей что-нибудь из дорогих вещей вышло из строя, хотя они были всегда доступны, а дети часто оставались с ними наедине.
      Думаю, так получалось потому, что подобных запретных вещей было очень немного и они не были детям совершенно незнакомы. Обычно малыши рассматривали их вместе с кем-нибудь из взрослых или старших, и они переставали быть притягательными своей неизвестностью.
      А главное, у детей нашими стараниями все больше появлялось других интересных, всегда доступных для них вещей, начиная от спортивных снарядов н кончая всевозможными инструментами и строительными материалами, все это помимо обычных игрушек, кукол, которых у детей тоже много. В нашей комнате-мастерской можно резать, клеить, лепить, пилить, забивать гвозди, рубить, колоть, сверлить, точить. Были как-то у нас в гостях целую неделю два брата - двухлетний Витя и шестилетний Дима. Как же они были довольны, что молотки бывают разного роста и гвозди тоже и что доску можно прибивать гвоздями к обрубку бревна на полу. С каким усердием они вколачивали в бедную доску гвозди один за другим, получалось это у них все лучше и лучше. А мы с их мамой - доктором - глядели на "мастеров" и говорили друг другу: "Как же не хватает малышам в современной квартире вот такого настоящего дела!"
      Мы старались идти навстречу любым намерениям детей что-то делать, проявить себя в каком бы то ни было творчестве. Заметили, что малыш любит писать мелом, - сделали из куска линолеума доску; заметили, что его интересует в "Детской энциклопедии" карта, - повесили большую карту полушарий на стенку. Так у нас на стенах появились таблицы сотни и тысячи, буквы печатные и письменные на плакате, на кубиках, измерительные приборы, большие деревянные кирпичи, конструкторы, всевозможные игры и, конечно, книги, множество книг - от сказок и киижек-малышек до энциклопедий и научно-популярной литературы. Вот это-то мы и называем богатой обстановкой. Для ребенка в ней открывается богатое поле деятельности.
      Один профессор, вспоминая свое детство, удивлялся, с какой живостью и точностью он может представить рисунок на обоях в детской и даже форму трещин на белом потолке. Так почему же, недоумевал он, не дать для запоминания "на всю жизнь" таких сгустков человеческих знаний, какими являются географическая карта или таблица Менделеева? Эти первые впечатления могут непроизвольно возбудить интерес к какой-то области знания и даже развить определенные способности ребенка.
      Те, кто знаком с биографией женщины-математика Софьи Ковалевской, могли обратить внимание на такую деталь: стены ее детской были оклеены страницами из математической книги. Но мало кто верит в связь между этими страничками с формулами и чертежами и ярким математическим талантом девочки Сони.
      У нас в семье, видимо, точно так же "сработала" таблица Менделеева, на которую обратил внимание в "Детской энциклопедии" трехлетний Антон. А позже начались дымы, запахи, вспышки, появился конструктор "Юный химик", целая стена в мастерской, забитая химической посудой и химикатами. Потом химико-механический техникум, победа в химической олимпиаде и, наконец, химфак МГУ.
 

Любимые учебные пособия

 
      Этой чуткостью и восприимчивостью детского ума мы постарались воспользоваться и в обучении грамоте, счету, в знакомстве детей с мерами длины, веса, времени, с чертежом, планом и т. д.
      Касса больших (60 миллиметров) письменных букв, согнутых из проволоки, не только позволяла составлять слова-поезда: "МАМА", "АНЯ", "ДОМ", но и обучать составителя поездов письму. Он не догадывался об этом, но, составив "поезд", обязательно "проверял все вагоны", обводя пальчиком все буквы по порядку.
      Дедушке трудно рассмотреть на маленьком термометре за окном, какой сегодня морозец. Ему помогут малыши, Ваня и Люба, - они установят точно такую же температуру на учебном термометре метрового роста, где очень крупные деления и подвижная красно-белая ленточка позволяет установить любую температуру, какая бывает на нашей земле.
      Со стены можно снять и часы с большим циферблатом, в которых часовая стрелка передвигается в 12 раз медленнее минутной, как на настоящих часах, но показать они могут любое время, стоит только малышу покрутить шестеренку сзади. Эта игрушка позволяет ребятишкам на несколько лет раньше сверстников освоить часы и измерение времени.
      Есть у нас "игрушка", которая учит завязывать узлы. На рамке из дюралевых уголков и трубок в верхней половине завязаны образцы: 14 различных узлов, от самых простых до очень сложных вроде альпинистского "узла укорачивания". А в нижней 14 "концов" из капронового шнура позволяют завязывать копии этих узлов, что и взрослым не всегда удается.
      Чтобы малыши познакомились с картой и планом, у нас есть и глобус, и план дома, физическая карта мира и учебная школьная, где рядом с планом местности изображен и ее рисунок. Уже пяти-шестилетние ребятишки с удовольствием находят, где на плане дорога, лес или село, нарисованные на рисунке, или наоборот. А когда научатся читать, то задают друг другу задачи по карте мира и знают не только материки, океаны и моря, но и много государств, столиц, рек и гор и любят совершать путешествия по суше и по морю.
      Даже простая на первый взгляд таблица сотни дает малышам много пищи для размышления и возможности задавать друг другу массу задач. Сначала они просто показывают пальчиком числа и называют их по порядку: кто дальше. И быстро уясняют, что после "двадцать девять" идет не "двадцать десять", а "тридцать", то есть усваивают порядок чисел, а потом начинают сосчитывать разные предметы. Когда все числа уже знакомы, мы даем задачки: кто быстрее найдет число 27? 49? 93? Затем по этой же таблице ребята овладевают сложением, находя, например, сумму чисел, расположенных по вертикали, горизонтали, диагонали. При этом они изобретают разные способы сложения и быстро привыкают к математической терминологии.
      С началами геометрии дети знакомятся по разнообразным геометрическим фигурам, вырезанным из цветной бумаги и приклеенным к стене. Здесь же указаны основные линии фигур и их названия: высота, медиана, диаметр, радиус... И малыши очень рано отличают угол от треугольника, квадрат от ромба, круг от окружности и т. п. А в строительных наборах есть и шары, и цилиндры, и конусы, и пирамиды, и мы называем все эти геометрические тела их "математическим именем".
      В нашей мастерской учебными пособиями фактически служат и измерительные приборы: весы, динамометры, секундомеры, штангенциркули и др..; и разнообразные материалы: от фанеры и жести до всевозможных пластмасс; и разные инструменты для обработки дерева и металлов, в том числе электроинструменты, требующие умения и осторожности в обращении. Наконец, игры. В первую очередь это конструкторы: пластмассовые с крупными деталями для малышей; конструкторы-механики и даже большой электронный конструктор, которым увлекаются старшие.
      Особое место среди всех учебных пособий занимают наши развивающие игры, которые мы назвали "ступеньками творчества". Это игры необычные, они родились в общении с детьми и при их непосредственном участии. В них можно играть уже на втором году жизни, как только малыш начинает различать форму и цвета, и в них же с удовольствием играют подростки и даже взрослые.
 

Что же такое развивающие игры?

 
      При всем своем разнообразии они объединены под общим названием не случайно, все они исходят из общей идеи и обладают одними и теми же характерными особенностями. Лучше всего проследить это на примере. Вот игра "Сложи узор". Шестнадцать ее кубиков окрашены необычно - все шесть граней по-разному. К ним приложены почти сто рисунков с узорами, начиная с простейших, доступных детишкам в полтора-два года и кончая очень сложными, с которыми справится не всякий взрослый. И каждое это усложнение узора малыш должен понять и преодолеть самостоятельно, как бы сделать для себя маленькое открытие.
      Первые узоры могут быть легкими, то есть ниже его возможностей, но, поднимаясь как по лесенке от узора к узору, он подходит и к таким, которые заставляют его напрячься полностью, включить все умственные и волевые способности "на полную мощность". Этот процесс очень радует ребенка - он видит свои успехи, испытывает огромное удовлетворение оттого, что трудно, а получилось, и просит еще.
      Но вот на каком-то узоре малыш остановится - не сумеет его сложить; например, дошел до узора, где нужны двухцветные грани ("домик", "фонарик"). Он крутит кубики и так и сяк - нет, "домик" никак не получается! Значит, он добрался до потолка своих нынешних возможностей. Это критическая точка и для ребенка, и для старшего: подсказывать ни словом, ни жестом нельзя! Можно только утешить огорченного малыша и обязательно обнадежить его: "Еще и еще раз попробуешь - получится!" И когда завтра или через несколько дней, даже недель, наконец преодолена и следующая ступенька, это воспринимается ребенком как большое достижение, возбуждает желание двигаться все дальше и дальше. И это действительно достижение - ребенок самостоятельно решил ту задачу, которая вчера ему не давалась, была ему не под силу.
      И при этом ему никто не подсказывал, не показывал. Он додумался сам, что крыша домика должна получиться из двух кубиков, сложенных особым образом: оказывается, прямой угол может получиться и так! Это целое открытие! А оно влечет за собой сдвиг в пространственном воображении, в умении комбинировать. Сделан пусть крохотный, но шаг в развитии творческих способностей!
      Подобную картину можно наблюдать и во время игры в "Уникуб", в "Кирпичики", "Внимание": те же задания-ступеньки, то же максимальное напряжение интеллектуальных сил, та же радость совершающегося открытия и как результат развитие каких-то сторон творческих способностей ребенка. В основу развивающих игр положены два принципа обучения - это от простого к сложному и "самостоятельно по способностям". Этот союз позволил разрешить в. игре сразу несколько проблем, связанных с развитием творческих способностей.
      Во-первых, развивающие игры могут дать пищу для ума с самого раннего возраста. Во-вторых, их задания-ступеньки всегда создают условия, опережающие развитие способностей. В-третьих, поднимаясь каждый раз самостоятельно до своего потолка, ребенок развивается наиболее успешно.
      В-четвертых, развивающие игры могут быть очень разнообразны по своему содержанию, а кроме того, как и любые игры, не терпят принуждения и создают атмосферу свободного и радостного творчества.
      В-пятых, играя в эти игры со своими детишками, папы и мамы незаметно для себя приобретают очень важное умение - сдерживаться, не мешать ребенку самому размышлять и принимать решения, не делать за него то, что он может и должен сделать сам.
      Первая же попытка ввести развивающие игры даже в небольшой дозе (два-три раза в неделю по полчаса) в практику работы со старшей группой детского сада показала, что темп умственного развития малышей может возрасти почти вдвое. Конечно, игры вовсе не какой-то эликсир талантливости, принимая который "через день по столовой ложке" можно достичь желаемых результатов. Развивающие игры не могут заменить "этих грязных железок" и верстака с инструментами, не могут освободить от необходимости творческого подхода к любым жизненным ситуациям. Это только одно из средств развития способностей, и оно будет тем действеннее и полезнее, чем меньше будет противоречий между принципами, которые легли в основу этих игр, и принципами, на которых строится вся система обращения с детьми в семье.
 

Вместе с детьми

 
      Да, очень нужен для малыша в квартире уголок не только с игрушками, но и со спортснарядами, и с рабочими инструментами, и со строительными материалами. И еще очень важно: в этом уголке должно быть место не для одного, а для двух, трех: для брата, сестры, товарища и для папы или мамы - обязательно и для них тоже, иначе может получиться так: купили, достали, сделали, развесили, установили... а все зря: ребенку скучно. Что же нужно, чтобы ребенок взялся за дело, занимался им увлеченно и добился результатов?
      Это очень важный вопрос, на который мы одно время не могли дать верного ответа. Говорили обычно так: "Главное - создать условия для разнообразных занятий и впустить туда ребенка, предоставив ему максимальную свободу деятельности. А там уж все пойдет само собой". Это заблуждение держалось в нас довольно долго. Мы просто не замечали, не осмысливали собственного большого участия в самых разнообразных делах малышей.
      А заставило нас задуматься об этом одно обстоятельство. У нас появился рояль. Кроме того, я накупил разных музыкальных инструментов: гитару, балалайку, "Мелодику", ксилофон. Нам подарили трехрядную гармонь, губную гармошку. Появились ноты, самоучители, даже настенный плакат - схема клавиатуры рояля. Но все это лежало мертвым грузом, почти не вызывая интереса у малышей. "Почему?" - огорчались мы и не знали, что предпринять: сами-то играть мы не умели. Так прошло два, три, четыре года. Потом старший сын поступил в педучилище, в программе которого обязательны музыкальные занятия. И зазвучал наш старенький рояль. Мы очень радовались Алешиным скромным успехам... Вот тут-то неожиданно и началось повальное увлечение музыкой всех ребят. Эти раньше непонятные для них запятые и точки на пяти линейках вдруг зазвучали разными голосами и стали сливаться в знакомые мелодии. Это было чудо, которое оказалось доступным каждому. За какие-нибудь два-три месяца четверо старших овладели нотной грамотой. Правда, музыкальный слух так и остался у них неразвитым - поздновато, наверное, оказалось, - но младшие "пошли как на дрожжах", даже мелодии несложные стали сочинять.
      Вот тогда-то мы и призадумались: оказывается, обстановка - это еще не все.
      Стали вспоминать. Мастерская у нас была сначала совсем крохотная - 3 квадратных метра, но работали там малыши вместе с папой или с кем-нибудь из старших приятелей. Всегда у нас было так: если мама шьет, обязательно примостится рядышком еще одна "швея"; если папа пишет, то рядом на том же столе, на тех же листах бумаги, с тем же серьезным видом работает еще один "писатель" или "художник". А общая работа или просто даже работа рядом -это обязательно интерес и к процессу труда, и его результатам друг у друга, это повод для разговора, это обмен мнениями и критическими замечаниями, общая радость, когда получилось хорошо у кого-нибудь, короче, это общение в самом лучшем его варианте - в совместной деятельности. При этом и времени не так уж много тратится: ведь отдельных специальных "уроков" мы не проводили.
      Вспомнили еще вот что, очень важное: с самого начала у нас повелось так - мы старались не делать за малыша то, что он сам может сделать, не думать и не решать за него, если он сам может додуматься и решить. Наоборот, мы еще и подсовывали ребятишкам то задачки на сообразительность, которые они очень любят до сих пор; то разные житейские задачи: как перевести через шоссе "невнимательную маму", как не потеряться в зоопарке или что делать, если потеряешься, как найти свое место в театре, как заплатить деньги в кассу и проверить сдачу и т. д. Заранее подобные ситуации мы, конечно, не планировали, но старались не упускать возможности воспользоваться ими, чтобы ребенок сам сообразил, решил, сделал, проявил себя, преодолел боязнь, нерешительность.
      Вообще в любых занятиях детей мы стараемся поощрять творчество, не навязывать своих мнений, а тем более решений, не торопимся обязательно предотвратить ошибку или сразу указать на нее. Ребятишки поэтому редко обращаются с просьбами: "Мам, помоги; пап, покажи!" Даже, наоборот, протестуют: "Не смотри, я еще не сделал" - и пытаются до всего докопаться сами, а нам показывают какой-нибудь конечный результат. В случае неудачи мы стараемся не упрекать, не стыдить, а вот если получилось что-то хорошо, не скупимся на похвалу.
      Л. А.: Тут важно, чтобы получалось действительно хорошо, не кое-как. Надо признаться, бывало у нас - хвалили не всегда по заслугам, и прошло немало времени, пока мы поняли, что это сильно вредит ребятам. Чем? Ну, во-первых, отсюда идут ростки тщеславия, когда в общем-то незаслуженная похвала не смущает, не тяготит, а радует, вызывает удовлетворение. А во-вторых, это приучает к небрежности, к низкому качеству работы, к "тяпляпству", к неумению выкладываться в деле до конца. А зачем выкладываться? И так похвалят! Помню, я долго не могла решиться выразить неудовольствие по поводу наспех сделанных подарков, которые преподносили малыши нам или друг другу к разным праздникам. Беру в руки, в душе огорчаюсь: сделано хуже, чем мог бы, труда и старания вложено немного, но смотрю на сияющие глазенки и не хватает духу поругать или упрекнуть. "Спасибо, - говорю да еще и похвалю: - Молодец, мне очень нравится". Как я сейчас себя за это ругаю! Почему я тогда не вспомнила мудрую сдержанность своего отца, который никогда не выражал восторгов по поводу наших с братом поделок, а всегда оценивал их примерно так: "Ничего, молодцы, но, знаете, вот здесь можно все-таки было и получше сделать". Помню отчетливо: мы выкладывались до последней степени доступного для нас совершенства, чтобы заслужить вот такую его нещедрую похвалу. И научились ценить качество в своей работе, которого так не хватает некоторым из наших ребят.
      Сначала мы не придавали большого значения тому, о чем только что рассказали. Видимо, все складывалось как бы само собой потому, что нам было просто интересно с детьми и мы никогда не оставались равнодушными к тому, что и как они делают, что у них получается. Это был не контроль, не слежение, не опека, не уроки с проверкой, а совершенно искренний интерес к жизни ребятишек, к их разнообразной, кипучей деятельности.
 

Гарантия от перегрузок

 
      "А не чересчур ли такая сплошная да еще интенсивная деятельность? Не перегружен ли мозг ребенка информацией? Не ведет ли это к переутомлению, расстройству сна, раздражительности?" - такие опасения нам высказывают нередко. А мы удивляемся: какая же тут может быть перегрузка, если ребенок занимается по своему желанию тем, что ему интересно, и столько, сколько сам хочет. К тому же известно, что лучший отдых - это перемена занятий, а для наших ребят это не проблема: возможностей для такой перемены очень много. Больше того, возможны сочетания занятий. Доска для мела у нас была рядом со спортивными снарядами, и мы могли, например, наблюдать такую картину: кто-то из малышей пишет примеры на доске, а другой решает их, вися на турнике вниз головой или раскачиваясь на канате. Эти непринужденность, раскованность очень приближались к игровой. Да фактически это и была игра, в которой главное - свобода творчества, свобода проявления своих возможностей, проба своих сил. При этом возникает естественное соревнование: каждому хочется проявить себя как можно лучше: кто точнее решит, кто лучше придумает, кто быстрее сообразит, кто выразительнее прочитает и т. д. В таких условиях, насыщенных радостью, эмоциональным подъемом, стимулировалась большая интенсивность умственного труда, которой никогда не добиться в условиях принудительных занятий.
      И тут, правда, есть свои опасности, которые мы тоже не сразу рассмотрели: соревнование не должно переходить в соперничество, когда желание во что бы то ни стало быть первым порождает зависть, злость, неприязнь к соперникам. Тут уж не до радости и эмоционального подъема. Мы сначала принимали детские слезы как естественную реакцию на неудачу, проявление так называемой "спортивной злости". Однако дело оказалось посложней. Когда я однажды увидела, как "побежденный" готов кинуться в драку с "победителем", какие при этом были и у того и у другого чужие глаза, я ужаснулась: злость-то оказалась далеко не спортивной. К счастью, это понимание пришло к нам не слишком поздно, и мы постарались изо всех сил исправить положение: стали учить малышей радоваться успеху другого так же, как своему.
      Что же касается перегрузки, то, по-моему, она возможна только тогда, когда родители по своему усмотрению будут определять, чем, когда и как должен заниматься их ребенок.