Еще не стих стук конских копыт, когда к Олегу подбежал ребенок.
      – Я знаю, что вы ищете!
      Олег насторожился. Чудеса могут быть разные, могут ходить горы и петь жабы, но мудрых детей просто быть не должно по законам бытия. Да еще таких замурзанных, в лохмотьях, в руке костей разве что для достойной Таргитая игры в бабки.
      – Что я ищу?
      Ребенок указал грязным пальцем на распахнутую дверь дома напротив.
      – Там.
      Спина Мрака удалялась в двух десятках шагов. Если крикнуть, оборотень с его секирой окажется здесь быстрее, чем молния достигает земли.
      Олег перешагнул порог. Там было темно, он успел ощутить сильный запах немытых тел. В тот же миг широкие ладони зажали рот, его ухватили за руки. Олег упал под тяжестью грузных тел. В темноте сопели и наваливались, пока не раздался сильный голос:
      – Довольно. Поднимите.
      С окон сняли мешки. Свет хлынул яркий, в помещении было битком очень толстых и крепко сбитых людей. Не для боя, понял Олег. Тогда бы набрали суше и ловчее. Эти чтобы навалиться, смять весом. Захватить живым.
      Из угла вышел мужчина в дорожном плаще. Глаза были холодными, беспощадными. Сердце Олега похолодело: у человека не было зрачков. Он с отвращением посмотрел на пол, где стонали и корчились трое. Еще четверо опирались о стену. Лица у них были бледные, лица от боли пошли крупными каплями пота. У троих бессильно висели неестественно вывернутые руки, а четвертый не решался опереться на другую ногу.
      – Это ты волхв? – сказал мужчина в плаще неприятным голосом. – Какие же тогда у вас воины?
      – Скоро узнаешь, – выдавил Олег, переводя дыхание.
      Тот смотрел неотрывно, прощупывал взглядом, познавал. Варвар напуган, но его страх особого рода. Этот страх заставляет кровь струиться по жилам с такой скоростью и мощью, что мышцы вздуваются, как сытые удавы. Жилы становятся крепкими, как корни дуба, сердце бьется, как могучий колокол. С такими сражаться опасно. Такой страх помогает видеть опасность. Заставляет двигаться вдвое быстрее, избегать ударов, а свои наносить зверино быстро и точно. Такие редкие люди когда наконец понимают свойства своего страха, сами начинают вызывать его, наслаждаются им, живут с ним, не желают терять. Этот страх придает их жизни остроту и крепость, как пресной пище бедняка перец и сладости.
      – Я не знаю, за чем вы, трое, – проговорил человек без зрачков, – но я хочу знать.
      Олег сказал сумрачно:
      – Для этого надо было хватать?
      – А что, ты сказал бы?
      – Конечно, – ответил Олег убежденно. – Я всех незнакомых считаю друзьями. Друзьями и хорошими людьми. И так до тех пор, пока не докажут обратное.
      – Что ищете? Сокровища, которые оставил в прошлый раз тот варвар, что разграбил два соседних города?
      – Нет. Мы не ищем сокровищ. Нам нужен один человек...
      – Кто?
      – Он мудрец. Только он может ответить на очень важные для нас вопросы бытия...
      Враг покачал головой.
      – Придумай что-нибудь лучше. Трое варваров ищут мудрецами Что можно взять у него?
      От темного человека струилась мощь, против которой Олег чувствовал себя бессильным. Наконец, собравшись с силами, сказал раздавлено:
      – Ладно. Мне в самом деле одному не достать. Но вы должны обещать мне, что я получу свою долю.
      Враг кивнул.
      – Это другой разговор. Где?
      – Это не разговор, – ответил Олег осторожно. – Я скажу, а вам останется лишь перерезать мне глотку?
      Глаза врага стали хищными.
      – Хорошо. Утром поедем к твоему кладу. Но не пытайся меня обмануть. Иначе ты умрешь... только тогда, когда я разрешу палачам оборвать твою жизнь.
      Его отвели не в подвал, как ожидал Олег, а почти на чердак. Правда, стены из массивных гранитных глыб, а единственное окошко забрано толстыми железными прутьями. Судя по блистающему синему небу, он был заключен на вершине башни.
      Он слышал крики несчастных, с которыми уже делали то, что было обещано ему. Выдирали ногти, сдирали кожу – медленно, по лоскутку, чтобы муки длились и длились.
      Похоже, здесь жилище бога, сказал себе с дрожью. Пусть не повелителя стихий, а мелкого, местного. Но все равно магия лесного волхва не поможет. Как и вообще магия.
      Лязгнула дверь. Страж, одноглазый старик, вошел, ковыляя, в руке была миска с едой. Лицо в шрамах, одет в лохмотья, только пояс чего-то стоит, потому что на нем связка ключей.
      – Попался, – проворчал он, – теперь вынесут ногами вперед. Лучше отдай...
      – А ты хоть знаешь, что?
      – Все в Городе наслышаны про сокровища того варвара...
      Старик поставил миску на каменную глыбу, заменяющую стол, поковылял обратно. В коридоре звякало железо, Олег слышал дыхание по крайней мере двух стражей. Не вырваться.
      Он быстро принял решение.
      – Да, – сказал он стражу, – я знаю, где сокровище. Но отдать им все? А потом еще и жизнь?
      Страж ухмыльнулся, показав гнилые зубы.
      – Мне бы ты мог отдать половину.
      – Треть, – сказал Олег, – Мне досталось оно непросто.
      – Согласен, – сказал страж. К удивлению Олега, он с готовностью похлопал по связке ключей. – Я принесу тебе ломик. Если сумеешь дотянуться до решетки, попробуй выломать. Убегать надо через окно. Здесь все равно не пройти, там еще трое, а на выходе ворота сторожит сам хозяин.
      – Когда?
      – Сейчас принесу, – сказал страж. – Твою выдержку собираются проверить сегодня же ночью.
      Он был уже в конце коридора, когда Олег спросил внезапно:
      – А почему ты... решил рискнуть?
      Мороз побежал по коже от безнадежности в голосе изувеченного стража.
      – А что я здесь вижу? Тот же узник. Только в коридорах. А жизнь уходит.
      Когда его шаги затихли, Олег быстро восстановил в памяти все коридоры, по которым его вели, двери, повороты. Стражей многовато, не все из них люди. А магию не применишь...
      Он уже решил, что страж передумал, когда снова послышался лязг. В приоткрытую дверь скользнул ломик, тут же дверь закрылась, слышно было, как лязгнул засов.
      Не тратя времени, Олег разбежался, прыгнул. Трудно, зацепившись одной рукой за край, выламывать прутья, но если сегодня же ночью будут сдирать кожу с живого... Даже Таргитай оторвет задницу от лежанки, а пальцы от сопилки.
      Выломал первый прут, второй, когда в коридоре послышались шаги. Олег насторожился, шаги стража помнил. Шел человек уверенный, властный.
      Он сел, опустил голову. Спиной повернулся к двери. Загремел ключ, заскрипело, он ощутил дуновение воздуха над полом. Кто-то вошел, остановился сзади. Олег не поднимал голову, плечи бессильно опустил, изображая раздавленного, отчаявшегося.
      – Ну, – раздался над ним звучный голос человека, привыкшего повелевать, – у тебя есть возможность, варвар...
      Голос его внезапно изменился. Олег быстро вскочил, одновременно разворачиваясь и напрягая руки. Вытаращенные глаза незнакомца были устремлены в окно, где недоставало двух прутьев. Рот уже открылся для крика, а пальцы нащупали рукоять меча.
      Кулак Олега ударил в живот. Дыхание вылетело со всхлипом, человек сложился пополам. Олег ударил сверху ломиком, услышал хруст. Не дожидаясь пока рухнет и задергает конечностями, прыгнул к окну. Руки ныли, висеть на кончиках пальцев одной и ломать другой только обезьяне легко: у нее задница с кулак.
      Последний прут выскочил, кроша камень, из лунки. Олег подтянулся, плечи уперлись в края. Ощутил отчаяние: не только зад, но и плечи не по-местному широки.
      Потыкался безуспешно, а когда кое-как протиснулся, волосы дыбом. Даже не думал, что так высоко. А падать, судя по всему, вниз головой. На каменные плиты. Даже голова Таргитая не выдержит.
      Обливаясь потом, протиснулся назад. Долго извивался, пробовал так и эдак, наконец сумел вдвинуться ногами вперед. Все равно почти покойник.
      В последний момент, когда потянуло вниз, успел ухватиться за край. Под ногами была бездна. Стиснув зубы, безуспешно царапал стену ногами – ни щели, ни выступа.
      Мокрый от страха, перехватил дрожащими руками, попробовал передвинуться. Пальцы не желали держать его грузное тело, задница тянула вниз, явно желала с этой высоты сесть на каменные плиты двора.
      В желудке похолодело. Он не Мрак, который умеет, и не Таргитай, который не умеет, но не боится. Он – волхв, не его это дело прыгать, бить по голове, скакать по башням, как гордый... горный козел.
      Перебирая руками по карнизу, ощутил наконец под ногами выступ. Еще чуть дальше был край крыши. Дом стоял рядом, а перепрыгнуть...
      Ему показалось, что сзади донесся испуганный крик. Стиснув зубы, прыгнул. В желудке стало холодно, будто летел через ночь с льдиной в желудке. Сердце остановилось, он умер и мертвым падал и падал, пока не ударился всем телом о стену, а скрюченные пальцы ухватились за край крыши.
      В полубессознательном состоянии подтянулся, упал на крышу и лежал, слыша внизу крики. Жизнь начала возвращаться, но чересчур медленно. Со стоном заставил себя подняться, побрел, прячась за толстые каменные трубы.
      Крыша пошла вниз, дальше была пропасть пошире. Он застонал тихонько: это выпало бы лучше Мраку. Даже Таргитаю, простак не знает страха, но волхв и так умирает тысячи раз...
      Уцепившись за край, повис, двинулся вдоль, перебирая руками. На уровне ступней был ряд окон, закрытых ставнями. Доски крепкие, дубовые, а железные прутья вмурованы между каменными глыбами надежно, ветром не сдует...
      Он задержал дыхание, примерился, разжал руки. Сердце замерло, но ухватился за край окна. Сильно дернуло вниз, все-таки лучше, когда с кулак, одной рукой перехватился за железный прут. Мрак бы увидел, мелькнула торопливая мысль. Не поверит, змей...
      Раскачиваясь над пропастью, где на дне мелькали пятна света и слышались крики вперемешку с лаем, начал выдирать прут. Проклятое железо заскрипело, плиты ухватились, не отпускали. Глаза щипало от пота и каменной пыли. Поменял руки, едва не сорвался. Лучше бы человек произошел от обезьяны, а не от волка, подумал с отчаянием. Не его это дело прыгать по крышам, заглядывать в окна...
      Прут поддался с оглушительным визгом. Олег замер, кожа пошла пупырышками размером с орех.
      Тихонько отворил ставни, толкнул створку окна. В комнату светила полная луна, он увидел бедно обставленную комнату, разбросанную постель. Там поднялась и сидела, прижимая к себе легкое одеяло, молодая женщина. Олег не рассмотрел ее в полутьме, видел лишь, что у нее глаза раскрылись, как окна, а рот начал открываться для визга.
      – Тихо, – предупредил он, видя, что уже не успеет зажать ей рот. – Иначе я убью и тебя и всех, кого здесь отыщу.
      Она закрыла рот, потом прошептала:
      – Ты кто?
      – Злой и страшный убийца, – ответил он страшным шепотом. – Но тебя не трону, только выберусь через дверь на улицу.
      Она отодвинулась, когда он проходил мимо кровати. Ее белые руки прижимали к груди одеяло. Олег на цыпочках прокрался через комнату, уши ловили каждый звук с улицы.
      Ее голос был тихий, в нем был еще страх, но было нечто и еще:
      – Этот переполох из-за тебя?.. Даже Ропун носится с криком...
      – Кто этот Ропун?
      – Правая рука самого Пуцрана, а тот служит Маржелю....
      Олег остановился у двери, прислушался. Крики приближались, стражи бежали вверх по лестнице. Олег затравленно огляделся.
      Женщина забыла прижимать одеяло, оно соскользнуло, обнажив зрелую фигуру с крупной, но еще девичьей грудью. Руки ее выглядели сильными.
      – Тебя сейчас схватят... Но ты можешь спрятаться... здесь в постели. Я накрою тебя одеялом. Они увидят, что в комнате никого нет, и уйдут.
      Лестница гремела под торопливыми шагами. Олег ощутил, как та же хищная рука схватила и сжала сердце. Таргитай тут же бы скользнул под одеяло. И все обошлось бы. Таргитаю все, как с гуся вода. Еще и девку бы успел забрюхатить... Мрак бы с ревом ринулся стражам навстречу, смел бы сверху вниз, стоптал бы, как глупых кур, и тоже остался бы цел и невредим.
      Олег подпрыгнул, ухватился за балку и повис, подтянувшись и закинув ноги на покрытое пылью дерево. В лицо обрушилась пыль, в носу защипало. Ленивая девка, подумал он с отвращением, мало пороли. Кто такую возьмет...
      В дверь громко застучали. Женщина испуганно вскрикнула:
      – Кто там?
      Вместо ответа загремело железо. Дверь распахнулась. В комнату вбежали стражи. Впереди был коротенький человек в халате и вязаном колпаке. В руке он сжимал ключ.
      – Кора, не бойся! Они ищут сбежавшего.
      Стражи рассыпались по комнате. Один сразу же ринулся к окну с такой прытью, что едва не вывалился с разбегу, двое других заглядывали под столы, лавки. Человек с ключом пал на брюхо и заглянул под ложе. Ни один не заглянул в постель, где можно бы было в самом деле спрятаться в тепле и мягком, чем висеть, как драный кот на дереве, спасаясь от злых собак.
      Девушка вскрикнула:
      – Дядя, а кого ищут?
      Человек в халате отмахнулся:
      – Какого-то дикого варвара. Он разграбил городок поблизости, убил всех мужчин и обесчестил женщин... А также коз, коров и кур.
      – Всех?
      – Ну, это же варвар, Кора! Сущий зверь. Говорят, они помесь волков с лесными демонами.
      Воины бросились к дверям.
      – Здесь его нет, надо искать на улице... Живо!
      Дверь не успела захлопнуться, как ослабевшие пальцы уже не могли дальше выдерживать помесь волка с лесными демонами. Если бы с обезьяной, у которой с кулак, а так тяжесть неумолимо потащила вниз. Олег с грохотом обрушился на пол, поднял столб пыли, оглушительно чихнул.
      Шаги на лестнице замедлились. Голос окликнул:
      – Кора, у тебя все в порядке?
      – Да, дядя, – откликнулась девушка торопливо, – Это у меня чурбан опрокинулся.
      – Кто?
      – Чурбан, – повторила девушка, глядя на странного гостя.
      – Что за чурбан?
      Она смерила взглядом широкие плечи варвара, ощупала им же мощные пластины груди, похожие на выкованные из светлой меди.
      – Еще не знаю...
      Олег кое-как воздел себя на дрожащих ногах. Шаги удалились и стихли. Он сказал торопливо, отводя глаза от ее наготы:
      – Все-все, не волнуйся. Я уже ухожу.
      – Не спеши, – голос ее был встревоженным, – тебя могут схватить. Они еще носятся вокруг, как осы. А ты еле на ногах... Даже если город был маленький, все-таки всех женщин... Да еще коз, коров и кур...
      Ее глаза были большие и сочувствующие. Она оглядела его с головы до ног, в глазах блестели огоньки. Красные губы чуть приоткрылись. Она осторожно положила ладонь ему на грудь, снизу вверх смотрела в мужественное лицо северного варвара.
      – Пережди...
      Олег заставил себя отстраниться, хотя неведомая сила властно влекла к ней. Тут же подумал, что истолкует его жест как слабость, что-то говорила о каком-то городе и женщинах, на ватных ногах подошел к двери.
      – Прости за вторжение, – сказал он тихо. – Я ничего не хочу от Города. Я только ищу мудреца. Великого мудреца, который живет в этом городе.
      Он прислушался. Крики отдалялись, затихали. Погоня, судя по собачьему лаю, отправилась вниз по улице.
      – А ты еще придешь? – спросила она с надеждой.
      Вместо ответа он на цыпочках пробежал по коридору, едва не кубарем скатился по лестнице. Дверь на улицу была приоткрыта, в щель часто блистал красноватый свет. Лай отдалился, но люди бегали суетливо, мало кто по делу, больше выказывали рвение, значит, как понял Олег, страшный хозяин каменной крепости где-то рядом.
      Он в бессилии топтался за дверью. Когда сзади послышались легкие шаги, он напряг мышцы, изготовившись молниеносно ухватить и свернуть шею одним движением... Девушка ахнула, увидев его перекошенное лицо.
      – Это я!.. Я вспомнила, где слышала об этом мудреце.
      – Ты?
      – А почему нет? – потребовала она. – Волос долог – ум короток? Пусть так. Зато все новости мы, женщины, узнаем первыми.
      – Ну, говори.
      – Я знаю, где живет его друг... Если только у мудрецов бывают друзья. А тот знает, как его найти.
      Олег смотрел настороженно.
      – Если ты скажешь... Я сумею тебе заплатить.
      – Правда?
      – У меня... на постоялом дворе остались деньги.
      – Варвар... Мне не нужны деньги. В нашем Городе настолько скучная жизнь, что даже когда пришел ураган, что погубил сто человек, и то все обрадовались! Если приходит варвар, весь Город стоит на ушах. Я хочу побыть при тебе немного, пока ты... не закончишь свой квест в нашем крае.
      Челюсть у Олега отвисла.
      – А как же... твои родители?
      Кора сказала со вздохом:
      – Варвар, у нас другие обычаи. К тому же я знаю, что меня ждет. Рано или поздно меня, как принято, выдадут замуж... Но любое замужество – это мирак в наших пустынях. Ты видишь роскошные дворцы, пальмы, башни из слоновой кости, караваны верблюдов... Потом исчезает дворец, исчезают пальмы, и ты остаешься с одним-единственным верблюдом... Еще не понял?
      – Что-то смутно улавливаю, – пробормотал Олег, – но это так далеко от меня...
      – Ладно. Объясняю: если возьмешь меня, я отведу тебя к другу мудреца.
      Олег простонал сквозь стиснутые зубы. Почему он не Таргитай? Даже Мрак умеет лучше общаться с этими женщинами. А его, волхва, страшит и пугает все, что непредсказуемо.
      – Ладно, – выдавил он.
      Она прошептала ему жарко на ухо:
      – Стой здесь. Я прокрадусь к стойлу, там твой конь... Нет, твоего лучше не надо. Я возьму другого. Нет, лучше прокрадись на задний двор. Я буду там скоро. Все запомнил?
      Олег кивнул.
      – Да, но мне надо вернуть свой посох и оружие. Встретимся здесь.
      Она прошмыгнула мимо, обдав запахом теплой постели и чего-то неуловимо женского, видимо, опасного, так как у него часто-часто застучало сердце.
      Они провели коней в поводу, зажимая ноздри, потом вскочили в седла и по петляли по улицам, прежде чем выехать за городские ворота. Третьего коня, навьюченного мешками с припасами, вели за собой на длинном поводе. Кора держалась в седле с прирожденной грацией. Олег пугливо косился на ее стройный силуэт, четко выделяющийся на звездном небе и очерченный призрачным лунным светом.
      Она была почти одного роста с ним, но тоньше, с прямой спиной. Очень женственная. она не забывала сладко улыбаться всякий раз, когда его взгляд падал на нее, но в ней чувствовались сила духа, энергия и просто звериная жажда перемен. Она уже сегодня ночью поменяла теплую постель на жесткое седло, только бы видеть новых людей, влезать в чужие передряги. А что ждать от такой неспокойной завтра?
      Луна светила крупная, блестящая как медный таз брадобрея. Копыта сухо стучали по твердой земле, что медленно отдавала накопленное за день тепло. Справа пошли редкие домики, огороды. Олег еще несколько раз свернул, пересек свой собственный след, выехал на другую дорогу.
      – Вон там, – показала она, – маленький городок, его зовут Новоградом. Там поселились те, кто убежал из нашего Вечного. Они зовут наш Старым Городом, Староградом.
      – Преступники?
      Она пожала плечами.
      – Наш Город сперва был городом беглых. Но когда те обзаводятся семьями, стареют, им тоже нужен порядок, закон, власть...
      Переправлялись через реку, он увидел, как в оставленном позади домике распахнулась дверь. Мелькнула голова. Донесся далекий крик, голова исчезла.
      – Проклятие, – сказал он зло, чувство беды возросло. – Откуда он почуял...
      Она оглянулась.
      – Может быть, это кузнец им рассказал...
      – Откуда кузнец мог узнать? – сказал он раздраженно.
      Она посмотрела на него, как он смотрел на Таргитая.
      – Я просила его показать короткую дорогу к Новограду.
      Хоть это рядом, рукой подать, но дорога через пески!
      Ему никогда не приходилось бить женщину, но сейчас пальцы сами сжались в кулак. Он выругался тихо и страшно:
      – Чернобог посадил тебя на голову!.. Я столько петлял, хитрил, чтобы никто не знал, а ты сама рассказала!.. Теперь за нами поскачет целый отряд головорезов.
      Соседнее селение, где она пообещала найти друга мудреца, было даже не селением, а простым оазисом. Они ехали в сторону рассвета. Дорога была твердой, но с двух сторон ветер наметал желтый песок, мелкий как пыль.