– А! – протянул Мрак и звучно хлопнул себя по лбу, словно прибил комара с индюка размером. – Ну тогда это ты защищал ворота нашей крепости в Долине Крови? Помнишь, девы на драконах, яростный клич Боевого Носорога, кровь и пыль под знойным солнцем...
      Снова трое наблюдали мучительную борьбу: слуга даже тощую грудь попытался выпятить, отчего выдвинулся живот. Однако пересилил себя, выдавил с неохотой:
      – Воин, ты все-таки ошибся.
      – А, в самом деле. Ты приносил нам первое. Ох и давно это было!
      Таргитай, насытившись, оглядел завсегдатаев корчмы. Не все едят так же здорово, не у каждого кувшин с вином. Да и одеты многие в лохмотья.
      – Мне бы хотелось получить гору золотых монет, – сказал Таргитай мечтательно. – Я бы раздал всем бедным...
      – А мне бы дал половину? – спросил Олег. – Я бы тоже раздавал.
      – Зачем тебе? – удивился Таргитай. – Не дам!
      – Почему?
      – Трудно самому намечтать гору? Или две?
      Мрак велел принести вина еще, пил, громко причмокивал от удовольствия. Напротив сидел горожанин, кривился, хмурился, вздыхал, наконец бросил раздраженно:
      – Варвар – всегда варвар. Ты мог бы хлебать не так шумно?
      Мрак понимающе кивнул, спросил шепотом:
      – Понял. Вино краденое?
      – Да при чем тут краденое? Не стоит пить, шлепая губами, как верблюд.
      – А-а-а-а, – понял Мрак. – Тогда буду пить, как ты: процеживая сквозь зубы, как осел.
      Когда на столе от поросенка – какой там кабан, судя по остаткам, – и жареной птицы, которую заказал Олег, остались только груды обглоданных косточек, а три кувшина лежали под столом пустые, Мрак довольно рыгнул и отвалился от стола.
      – Малость червячка заморил... Оказывается, диспуты мудрецов – дело стоящее.
      Повар подошел уже опасливо.
      – Три... гм, две с половиной монеты.
      Мрак удивился:
      – Мил-человек, ты продаешь всю корчму? Нам недосуг, возьми одну, но принеси еще поросенка. С яблоками.
      Повар исчез, не взяв монету. Мрак икнул, поковырялся в зубах. Олег съежился, ожидая неприятностей. Он даже не вздрогнул, только еще сильнее втянул голову в плечи, когда от двери раздался могучий голос, похожий на рев разъяренного быка:
      – Где, где это мерзавец?
      Таргитай продолжал обгладывать косточку, а Олег сказал негромко, пересилив себя:
      – Мрак, это ищут тебя.
      – А почему не тебя? – огрызнулся Мрак.
      Таргитай услужливо вмешался:
      – Тогда бы искали шарлатана, жулика, пускателя пыли, мошенника, труса...
      – Таргитай, – произнес Олег медленно и угрожающе.
      – Все-все! Молчу, как рыба об лед.
      За офицером вошли стражи, громко стуча подошвами. Хозяин корчмы кинулся навстречу.
      – Вон те трое варваров не хотят расплачиваться!
      Начальник стражи быстро пошел, гневно раздувая ноздри, к столу, где в ожидании драки набычились и опустили руки на ножи трое чужаков. Самый могучий, черный и злой, раздвинул грудь, тугие шары на широких плечах вздулись. Шея у него была, как ствол старого дуба, битого молниями, исхлестанная ветрами и бурями, в темных глазах плясало злое веселье.
      Второй варвар, с удивительно красной как пламя костра головой кашлянул, осторожно потянулся к Жезлу. А третий подвигал плечами, проверяя, на месте ли меч, хотя о таком оружии ни один мужчина не забудет.
      Начальник остановился, смерил взглядом всех троих. Он был немолод, опытен, видывал всякое, бывал во всяком, людей знал. Умел владеть мечом, знал когда и как вступать в сражение. Потому оглянулся на своих помощников, подумал, кивнул хозяину:
      – Ладно, я заплачу за них.
      – Но...
      – Гости все-таки. Да и что с них взять, если в самом деле страусов ловят так здорово?
      Их комната была под крышей, наверху урчали и шумно топтались голуби, вниз летели перья, шлепались лепешки, как из коров, только чуть меньше. Олег сердился, что глупым урчанием отвлекают: он-де не дурак и не оборотень, дабы спать, как бревно. На самом же деле был слишком возбужден, чтобы заснуть так сразу.
      Внизу в журке и на улицах все так же бурлила жизнь. Не затихала. Те же песни, выкрики, скрип колес и мычание огромных рогатых зверей, впряженных в телеги с высокими колесами.
      Таргитай с криком проснулся. Вскочил весь в холодном поту, сердце билось так, что заболели ребра. Мрак мгновенно оказался рядом, хищные глаза зорко осматривали. комнату, рука потянулась к секире.
      – Что? Где?
      – Сон... – пролепетал Таргитай. – Страшный сон....
      Мрак плюнул, тут же завалился спать. На соседней постели поднялся Олег. Спросил сонно, но с надеждой:
      – Вещий?
      – Еще какой...
      – Ты что видел?
      – Как мы все умираем. Как умирает весь мир!
      Таргитай сел, обхватив руками колени. Его трясло, зубы стучали. Олег набросил ему на плечи душегрейку, Таргитай зябко кутался, его передергивало.
      – Олег, это было так страшно.
      – Что ты видел? – допытывался Олег. – Как видел? – Всмотрелся в бледное лицо. – Ладно, не рассказывай. Знаю.
      Таргитай с недоверием повернулся.
      – Откуда?
      Олег молчал долго, а когда заговорил, лицо было бледнее, чем у Таргитая, а голос стал хриплый и сдавленный, словно рука смерти сжала горло:
      – Ты умирал.... А я умираю каждый раз, когда засыпаю. Я с ужасом вижу, как гаснет свет, как исчезают мир, земля, деревья... Исчезаете вы с Мраком... Потом начинается самое жуткое. Я зависаю в полной тьме, зависаю в пустоте, я вижу и чувствую Ничто... И в этом Ничто начинают исчезать мои ноги, руки, мое тело... Остаюсь только сам я со своими мыслями, чувствами... но и те постепенно блекнут, растворяются, как клочья тумана... Это так страшно, что я начинаю дергаться, возвращаю себе руки и ноги, выныриваю из сна... преддверия смерти!.. Однако, Таргитай, человеку надо спать. И я все-таки засыпаю, измучившись так, что засыпаю раньше, чем коснусь земли.
      Таргитай порывисто обнял и поцеловал молодого волхва. Тот с неудовольствием отстранился, вытер щеку.
      – Ладно, спи. Завтра день непростой. Это не Лес – Город!
      Он лег, натянул одеяло. Таргитай долго сидел, обняв колени. За окном ночь была темная, ни луны, ни звезд. Но он чувствовал за окном движение воздуха, в щели печально стрекотал сверчок. Неужели... неужели все это когда-то исчезнет?
      Рано утром, войдя в конюшню, Мрак долго рассматривал своего коня. Тот стал вроде бы поменьше ростом, брюхо отвисло, как у стельной коровы, стоял обпершись о стенку. Но в то же время это был именно тот конь, который до Рашкании... Где эта Рашкания, забыл спросить.
      Спросил у кузнеца:
      – С моим конем все в порядке?
      Тот прищурился, похлопал по холке, брезгливо вытер пальцы. Те стали черными. Даже Мрак догадался, что коня выкрасили черной ваксой: вороные во всех племенах и народах считаются самыми быстрыми и выносливыми.
      – Гм... Все в порядке с левой задней подковой. Ее еще можно использовать. Если переплавить и перековать на гвозди.
      Мрак почесал в затылке.
      – С конями мне и раньше не везло...
      Кузнец смотрел подозрительно в его рябое некрасивое лицо.
      – А в чем тебе, варвар, везло?
      – Ну, с бабами, к примеру.
      Кузнец с сомнением покачал головой.
      – Врешь. С твоей-то харей?
      – Клянусь! Ради меня одна красавица даже рисковала жизнью.
      – Врешь?
      – Сказала, что скорее бросится в пропасть, чем выйдет за меня.
      Бочком-бочком к нему подошел сгорбленный горожанин. Лицо у него было желтое как лимон, дряблое, хотя был еще в средних годах.
      – Я слыхивал... – сказал он нерешительно, – что с вами лекарь... Я не верю в наших, одни шарлатаны... А вот в лесах, в глуши, в болотах еще остались настоящие лекари-исцелители...
      – Как небо синее, – согласился Мрак. – Я как раз такой лекарь. А в чем твоя беда?
      – Я ужасно страдаю от кашля.
      – Два золотых.
      – А точно поможет?
      – Я же из Леса, – оскорбился Мрак. – Что в городах понимают?
      Горожанин, печально покачивая головой, отсчитал монетки, взял кувшинчик, что протянул Мрак, отбыл. Олег увидел только, что Мрак раздает его лекарские вещи, прибежал разъяренный.
      – Ты что хозяйничаешь?
      – Зарабатываю, – ответил Мрак хладнокровно. – Жрать-то надо? Вон Таргитай совсем исхудал, щек из-за спины не видно.
      – А что ты продал? Боги, это же слабительное! На что он жаловался?
      – На кашель.
      Олег вытаращил глаза.
      – Ты рехнулся?
      Они видели, как прохожий сильно закашлялся, остановился, торопливо выпил из сосуда. Дернулся, согнулся, ухватившись за стену. Лицо его напряглось и застыло. Мрак довольно повернулся к Олегу.
      – Вот видишь? Как рукой сняло. Пусть теперь попробует кашлянуть!
      Плотно позавтракали, а потом, как Мрака ни отговаривали, оборотень взгромоздился на несчастного коня. С пешими считаются меньше, заявил он умудрено, а конный варвар чего-то да стоит.
      Лошадки Олега и Таргитая при дневном свете тоже опустили уши, как под дождем лопухи, полиняли и стали меньше ростом, но все же выглядели лучше вороного жеребца Мрака. Добрый Таргитай на своего залезал осторожненько, боясь задавить несчастное животное.
      За воротами постоялого двора почти сразу оказались в самом центре базара. Таргитай решил было, что вчера в потемках да с голоду не заметил такого изобилия, но Олег покачал головой.
      – Здесь все кочует. Даже базары.
      – Это они нарочно, – заметил Мрак. – Дабы наш Тарх ножки не утрудил.
      – Да я чо? – сказал Таргитай поспешно. – Ежели базар добрый, то я и дальше того угла прошел бы...
      – Куда уж добрее, – сказал Мрак.
      – Еще не базар, а базарчик, – бросил Олег.
      – Базарище, – возразил Таргитай. – А то и базарищище!
      Столы прогибались под гроздьями странных фруктов, овощей. Похоже, никто в Городе не ложился, но все были поутреннему горласты и переполнены энергией. Мрак с трудом пробился сквозь базар на свободную улицу.
      С разных сторон били в бронзовые доски. Не удержи Мрак, Олег уже заспешил бы в местный храм на молитву. В храмах еще слабо горели светильники, окна и входы выглядели темными глубокими пещерами, для Олега исполненными древних тайн. Из храмов доносилоусь слабое пение.
      Утренний воздух не двигался, сохраняя запахи нечистот, аромат свежего хлеба – всю ночь пекли, Город проглотит и вдвое больше. От мясных лавок несло несвежим мясом и свернувшейся кровью. Пахло даже рыбой, хотя невры ни реки, ни ручья вблизи не видели. Мрак предположил, что где-то в загоне чистят и скребут Змея – это от них несет рыбой и тиной, если долго не моются. От мелких харчевен сильно пахло чесноком, перцем, острыми пряностями.
      Таргитай повел носом в сторону угольных жаровень вдоль улицы. Плотным занавесом колыхался чад от подгоревших внутренностей, требухи, сердец и почек – еды бедноты.
      – Ты ж только что ел! – сказал Олег обвиняюще.
      – Это было еще в корчме, – ответил Таргитай обидчиво.
      Они трое резко отличались от городского люда. На них украдкой посматривали мужчины, хмурились, женщины указывали на них детям, а молоденькие девушки старательно перебегали дорогу. Витязь, если витязи бывают в звериных шкурах, был молод, красив. Золотые волосы, перехваченные обручем, падали на плечи, искрились в лучах солнца. Лицо мягкое, румяное, губы по-детски припухлые. Глаза, ярко-синие как небо, смотрели весело, но ощущалось, что во мгновение ока могут становиться синими как отточенная булатная сталь его меча.
      Он был широк в плечах, как все варвары. Спина его была прямая: варвары не приучены кланяться на каждом шагу.
      За ним ехали двое, их почти каждый принимал за оруженосца и лекаря. Оба в таких же волчьих шкурах, лохматые, один с волосами как крыло ворона, другой с подобными догорающему пламени. Черноволосый был дик и страшен, его распирает звериная сила, смотрит угрюмо по сторонам, словно ищет, на кого обрушить кипевшую злобу, а красноголовый задумчив, отрешен от дел обыденных. От него пахло травами, почему и принимали за лекаря, взгляд был отстранен, светел, благостен. Даже дубина, что лежит поперек седла, не выглядит оружием. Опытные горожане замечали искорки на гранях камня, иные с холодком сладкого ужаса узнавали амулет. Красноголовый может оказаться варварским колдуном! А раз так, то он может схлестнуться в единоборстве с магами Вечного Города... Да что может – схлестнется! Разве не для того приехали все трое?
      Мрак, не подозревая, какое внимание они привлекают, сумел заставить коня перейти на рысь, затем пинками и жутким волчьим воем прямо в ухо вогнал в панический галоп. Чего конь не делал, наверное, уже лет сто. А то и не умел вовсе.
      Изгои едва поспевали следом, а оборотень на скаку стоптал разряженного человека. Несчастный только вскрикнул, как придушенный заяц. Мрак не успел пожалеть бедолагу: тот отлетел к стене и грохнулся так, что хрустнули кости, затем мешком рухнул под ноги коня Олега.
      Внезапно конь Мрака остановился как вкопанный. Узду держала жилистая рука, больше похожая на бревно. Рослый бородатый воин – звероватый, угрюмый, здоровенный как стадо быков, хищно смотрел на чужаков налитыми кровью глазами.
      – Кто?.. Откудова? Ты что, не слышал, как я кричал тебе?
      Мрак удивленно вскинул брови.
      – Да? Я думал, кричал кто-то из тех, кого я сбил конем.
      – Вот-вот, – сказал воин густым голосом, больше похожим на рев. – Ты проскакал от базара всего пол улицы, а уже сбил пятерых! Не кажется, что это слишком?
      Мрак почесал в затылке.
      – А сколько можно?
      Воин был, несмотря на утреннюю жару, в тяжелом доспехе, синие как северный лед глаза смотрели обрекающе. Голос был как у лесного зверя:
      – Откуда такие дикие?
      Мрак впервые ощутил, что встретил равного себе. Если не покруче. Оглянулся на изгоев, те пугливо ерзали в седлах.
      – Скажу – не поверишь.
      – А ты скажи! Лучше сам скажи. Да и вообще что-то мне твоя злодейская рожа знакома...
      – Вряд ли, – ответил Мрак вежливо, как учил Олег; сейчас он сам был рад своей вежливости. – Я вообще-то свою рожу всегда ношу при себе.
      – Ну-ну, кто и откуда?
      – Я? Так вот я – гиперборей. Гиперборей, понял?
      Бородатый страж в самом деле вытаращил глаза.
      – Не понял. Откуда, говоришь?
      – Из Светлого Леса.
      Воин хмуро смотрел на пришельцев. Мохнатые как бобры брови так медленно всползали, словно лоб был не в два пальца шириной, а в три.
      – Эт какого такого Светлого... Никакого такого Светлого... А-а! Разве что там, за горой с раздвоенной верхушкой!... Была там такая?
      Мрак вытаращил глаза тоже.
      – Была и есть... Но мы ближе к Реке, ее ворона вброд перейдет, но мы считали ее Рекой, а гора справа.
      – Так ты... невр, что ли?
      Брови воина взобрались на середину лба, зато массивная как ступень храма челюсть отвисла до пояса. Мрак развел руками.
      – Это теперь мы невры. А тогда были – Люди.
      – Люди, – медленно произнес воин. – И мы ту речку считали Рекой... Ишь ты, земляк! Далеко же вас занесло! Ладно, парни. Рад был встретиться, но надо бежать во дворец. А теперь еще и забросить по дороге в тюрьму этого злодея, что так нагло кинулся под копыта твоего коня! Развелось их, вишь... Уже и на коне не проехать...
      Он подхватил мощной дланью несчастного и быстро поволок в ближайший переулок. Мрак обалдело смотрел на кровавый след на тротуаре.
      – Правда правдой, но родня тоже что-то значит. Может быть, надо не правды больше, а родни?
      – Мы и так все родня, – возразил Таргитай горячо. – Род вылепил нас из одного куска глины!
      – Но когда лепил чужих – плевал на руки чаще.
      Они постепенно удалились от площади. Народ встречался чаще. Мрак ухватил за плечо пробегавшего мальчишку.
      – Эй, ребятня все знает. Скажи, где у вас самый великий мудрец?
      Мальчишка как угорь вывернулся из широкой лапищи лесного варвара.
      – У нас один Ристальщик слывет великим мудрецом, да и тот в странствиях.
      Мрак разочарованно покачал головой.
      – Ни черта не знает. Что за народ?
      – В своем городе мудреца не бывает, – пояснил Олег. – Так уж заведено на свете.
      Таргитай просиял.
      – Верно! Вот и нас выперли.
      – Как раз за мудрость, – Сказал Мрак саркастически. – Олег, что-то уже придумал?
      – Он думает, – сказал Таргитай с надеждой. – Вон уже бровями шевелит.
      – Дана говорила, что он один из первых людей. Род сотворил его в первой кучке.
      – Олега?
      – Куда Олегу быть в первой кучке! Аристея!
      – А велика была кучка?
      – У Рода спросишь. Еще могли заметить, что он всех пережил.
      – Кому замечать? Он, поди, и сам не замечает. Не девка.
      – Тогда другое.
      – Что?
      Мрак смотрел с подозрением.
      – Что другое?.. А, обертывается вороном прямо в Городе? Его ж камнями закидают! Ни одна баба за него не пойдет.
      – Ну, расспросим стариков. К тому же спят плохо, а ежели Аристей поленится выйти ночью из Города...
      – Это ты даже с крыльца ленился сойти!.. Теперь вижу, почему Олег не мечет искры направо и налево. Хотя, правда, ему бабы ни к чему... Это тебе в волхвах не выжить, верно?

Глава 8