Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Как стать писателем (2-е изд.)

ModernLib.Net / Русский язык и литература / Никитин Юрий Александрович / Как стать писателем (2-е изд.) - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 4)
Автор: Никитин Юрий Александрович
Жанр: Русский язык и литература

 

 


      У вас есть уникальный шанс обращаться к читающим напрямую. Даже президенты вынуждены действовать через посредников, виднейшие политики участвуют в дурацких шоу, только бы выступить перед камерой и высказать свои взгляды или свое отношение, их втискивают в рамки между клоунами, урезают время, обрывают выступление, а вот у вас уникальная возможность сказать то, что хотите, вы сами выбираете форму изложения, к тому же у вас есть неограниченное время!
      Так пользуйтесь же именно этой победной возможностью, почему такие трусливые прыжки в сторону, как рекламные трюки, громогласные интервью, постоянные попойки на тусовках, собутыльничество с издателями и журналистами? Только слабые и, главное, осознающие свою слабость и ущербность прибегают к подобным нелитературным костылям, а я уже говорил, что слабые и трусливые могут быть хоть в боксе, хоть в хоккее, но не в литературе!
      Да и, кстати о птичках, нерентабельно все это. Неэкономично, говоря современным языком. Когда я тихо и без шума издавал «Трое из Леса», в печати гремели раскрученные и распиаренные имена «талантливых и гениальных», то одного, то другого объявляли отцом русского фэнтези, фантастики, а то и литературы вообще. Их портреты красовались во множестве газет, журналов, эти «талантливые и гениальные» выступали по жвачнику, участвовали во всех дурацких шоу, словно собирались баллотироваться на пост президента или хотя бы в Думу, наперебой раздавали интервью всем и каждому. И… что же? Где они теперь?
      За все эти годы я не дал ни одного интервью, ни разу не выступил по жвачнику, не пил с издателями и не заискивал перед журналистами, в результате чего и сейчас нет ни одной статьи о моем творчестве. Вообще моего имени не существует, а одна из газет, в чью обязанность входит сообщать протокольные данные о выходе книг, убрала мое имя даже из рубрики «Сигнальные экземпляры». Ну и что?
      Коммунистический режим пал, когда такого отношения к писателю было достаточно, чтобы он погиб. Я просто без посредников обращаюсь к самым главным: к чи­тателям, и вот уже в списке самых издаваемых авторов, выше тиражи только у мягкообложечных. А где эти, о которых столько хвалебных рецензий? Ну, в Интернете, понятно, большинство хвалебных отзывов написано самими же авторами, скрывшись под никами, но где их книги? В конце списка?
      Писатель, повторяю, играет сам, без команды. Только слабые сбиваются в стаи, в тусовки, нуждаются в подпитке. Для сильного ничего этого не требуется, а вы сейчас все – сильные. В начале пути слабых вообще нет, слабыми становятся.
 
       Мораль:
      Первый признак слабости – попытка усилить свою литературную позицию нелитературными методами.

Почему писателю зарабатывать нельзя?

      Поэт в России больше, чем поэт… Это, конечно, хорошо, но ставит нас, писателей, несколько в стороне от всех остальных мыслимых и немыслимых профессий. Так уж сложилось, что Россия зародилась, сложилась и создалась как государство с жестким тоталитарным строем. Это было необходимо, иначе бы не выстояла.
      К примеру, более сильная и многочисленная Польша (да-да, более, чем Россия!) с ее демократическим строем раздиралась противоречиями, гражданскими войнами, подвергалась многочисленным оккупациям, и в конце концов ее разделили между собой авторитарные государства, в том числе и возмужавшая при тоталитарном строе Россия. Единственный момент, когда в России на короткий период воцарилась демократия, закончился польским вторжением в Россию, когда взяли Москву и хозяйничали в ней!
      Так вот, при такой авторитарности власти только юродивые, а затем писатели осмеливались «говорить правду». Одних за это расстреливали, других сажали, третьих просто вносили в «черные списки» и не разрешали их пуб­ликовать, а все остальные погавкивали на власть между строк, показывали кукиш в кармане, бунтовали втихую, ибо в арсенале литературы есть такие могучие средства, как иносказания, ирония, намеки и пр., пр. За это их уважали, прощали даже очевидные недостатки литературного стиля, все списывалось на то, что проклятая власть не дает развернуться, проклятые цензоры «вычеркивают самое лучшее».
      Сейчас, когда тоталитарный строй рухнул, а он действительно рухнул, что бы там ни говорили, вроде бы и писателю можно работать «как всем людям», но нет, отношения так быстро не меняются. Даже те ребята, которых крушение прежнего режима застало в пеленках, полагают, видимо услышали от родителей, что зарабатывать могут все, от уборщиц до глав нефтегазов, но… только не писатели. Писатели в массовом сознании по-прежнему остались (должны остаться!) единственной оппозиционной пар­тией.
      Да-да, а все остальные политические партии – это так, для прикола. Богатым деньги девать некуда. Богатые еще и власти захотели. Это несерьезно, а вот писатели – да, это серьезно. Это единственная оппозиция, что во власть не лезет. Честные, значит.
      Так что от писателей по-прежнему ждут. Но чего? Если у них спросите, вам не ответят, растеряются. Но только про писателя можно услышать презрительное: «Да он стал деньги зарабатывать!..» Про остальных так не говорят, потому что всем остальным зарабатывать можно, писателю – нельзя.
      При этом абсолютно не берется в расчет качество литературных произведений, в массовом сознании настоящий писатель должен быть обязательно гонимым и нищим. И обязательно в оппозиции.
      Сошлюсь на собственный пример. Когда вышла «Ярость», изданная за свой счет, ибо ни одно издательство не решалось опубликовать, то я был окружен ореолом мученика, а когда я выгуливал собачку, охраняли добровольные отряды на улице и в скверике, ибо угроз расправиться было многовато. Издавать приходилось малым тиражом (5 тыс. экз.), самому возить бумагу, забирать тираж и развозить в магазины. Прибыли не было, все уходило на следующий тираж, на следующий, на следующий… Работал на энтузиазме, это все знали и приветствовали, это уважали, и перед этим снимали шляпы даже ярые противники.
      Но вот выпустил я «Троецарствие», пошло огромными тиражами, да плюс дополнительные тиражи каждый месяц, сразу же заговорили разочарованно, что Никитин стал зарабатывать… Т.е., когда я писал и публиковал «Ярость», жил на чужой квартире, не вылезал из долгов, иногда собаку нечем было покормить, сидели голодные, тогда я был настоящим писателем, но едва потекли деньги, едва ту же «Ярость» по истечении пяти лет приняли в крупном издательстве и выпустили немалым тиражом, то стал уже не настоящим, а зарабатывающим.
      Наверное, в вашем поколении эта ситуация переломится, отношение изменится, но вам еще придется столкнуться с этим уникальным явлением, так что будьте готовы. Я не даю никаких советов, тут другие критерии, а не умение правильно расставлять буквы, но все же можно предсказать некую тенденцию, что ли. В России с ее мессианством и духовностью литературы всегда был культ бедных и гонимых, а богатство всегда считалось чем-то отвратительным. Нигде, как у нас, с такой серьезностью не приняли притчу про богача и верблюда перед игольным ушком.
      Но в обществе, где зарабатывать можно и честно (Билл Гейтс – самый богатый человек планеты, зарабатывает честно!), отношение к писательскому труду будет меняться. Общественное мнение позволит писателю зарабатывать, даже зарабатывать много, но все же будет от него требовать, хоть иногда, некой оппозиции к власти, режиму, строю или правящей идеологии. Или к царящей морали, в конце концов. Все-таки мы и только мы по-прежнему выражаем волю и стремления народа, а вовсе не избранная власть, не политические партии, не Госдума, не СМИ… не кто-либо еще.
      Во всяком случае, население считает, что «они все» – продажные, а вот писатели – нет. Отдельные иногда продаются режиму или церкви, но писатели в целом – нет. В целом, как писатели, мы все еще пользуемся полным доверием, так что по возможности, не сильно ущемляя свои карманы, давайте все-таки Россию не разочаровывать :-).
 
       Вывод:
      Помните, где живете. Здесь свои критерии слова «писатель».

Такая уж необходимость пиара?

      У любого пиара вообще-то короткие ноги. Вспомните начало нашей фантастики «послеперестроечной»! Какие имена поднимались на щит, какие произведения объявлялись родоначальниками отечественной фэнтези, какие авторы назывались сверхгениями, как их усиленно пиарили во всех средствах информации!.. Никто ни слова о «Троих из Леса», которые были опубликованы на пару лет раньше самых-самых первых «родоначальников»! Ну и что дальше?.. Прошло совсем немного времени, и вся позолота, как сказал бы Андерсен, который не Пол, а Ганс Христиан, стерлась, а под ней, как указал мудрый классик, снова оказалась лишь свиная кожа.
      Усиленно пропиаренные авторы теперь ходят, как… будто над ними постоянно летает большая, ну очень большая стая откормленных ворон размером с крылатых коней. Все этих недолго побывших в классиках спрашивают встревоженно: а почему сейчас не пишете? Ах пишете, но почему тогда так хреново?
      И невдомек, что автор пишет не хреново, а, может быть, даже лучше, но тогда вбили в головы, что это шедевр, а теперь читатель подрос, в голове зародился и, как ни странно, начал развиваться мозг, он впервые начал сам сравнивать с другими произведениями других авторов.
      Не попадайтесь в такие ловушки, не давайте себя в них затягивать и тем более сами в них не лезьте!
      Я проделал интереснейший эксперимент, хотя не представляю человека, который еще решился бы на него, кроме меня, такого вот замечательного, честного и вообще всего из себя. Полностью отказался от всех предложений меня раскручивать, пропагандировать, устраивать со мной встречи работников печати, радио и телевидения, давать интервью, выступать на читательских конференциях, самому продавать книги в книжном магазине, дабы читатели млели от счастья и лучше запоминали автора.
      Единственное место, куда хожу, это раз в год на ВДНХ, на международную книжную ярмарку, куда топаю вот уже лет тридцать подряд. При советской власти туда попасть бывало оч-ч-чень непросто, там встречаюсь с друзьями из Корчмы, после чего толпой идем пить пиво. Посещение выставки всегда было для меня праздником, как читатель, я обожаю бродить среди этого богатства и не стану отказываться от такого счастья лишь потому, что кто-то мне скажет злорадно: а это пиар! Отвечаю, укажите хоть одно мое интервью, в газете или по жвачнику, где я рассказываю о своем таланте, о своих гениальных задумках, о своем хобби, о своих подштанниках.
      А теперь то, к чему это все сказано: все эти годы мой рейтинг неуклонно поднимался. Сейчас я – самый издаваемый писатель в жанре фантастики. Да и вообще в литературе, если брать, конечно, книги в переплете. Писатели с малоформатными книжками в мягкой обложке, естественно, другая категория. Точнее, самый раскупаемый, я там ниже привожу таблицу, составленную на основании данных от торгующих организаций.
      Ну и что, помог пиар, черный или белый, тем нещастным, что вкладывали в него все силы?
 
       Вывод:
      Пишите ярко, интересно, и читатель будет ваш, даже если все средства СМИ будут вас игнорировать.

И все-таки наша профессия – сверхважная

      Не знаю, надо ли говорить вот так вначале и в лоб нудные, хоть и очень правильные слова о сверхважности роли писателя. Ведь большинство все же обращается к писательству в стандартной надежде сменить свою постылую работу на более приятную, приличную, высокооплачиваемую, дающую больше возможностей. В том числе и тщеславное желание увидеть свое имя в печати.
      Однако же стоит помнить, что нет на свете такой другой профессии, которая включала в себя настолько широкий спектр возможностей. От людей, создающих миры, перекраивающих цивилизацию, как Будда, Иисус, Мухаммад, Томас Мор, до занимающихся микроскопической работой по прививанию у детей любви к природе, как делал Бианки, или Барто – к жизни.
      Но не следует считать, что гиганты делали гигантскую работу, а лилипуты – лилипутскую: «Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу. Все равно его не брошу, потому что он хороший» – это такая же гигантская работа, ибо воспитывает ребенка в глубочайшей нравственности, ведь рациональнее бросить этого самого мишку и потребовать купить другого, как уже делает современный ребенок. Но такой ребенок, который не бросает мишку только потому, что ему оторвали лапу, вырастая во взрослого, не предаст, не бросит супруга лишь на том основании, что тот стал инвалидом…
      Вообще создатели нашего мира даже Господа Бога сделали писателем: «В Начале было Слово…» И пусть вас не смущает, что писателями я называю тех, кто не писал вовсе, а, скажем, проповедовал: ведь не отказывать же Гомеру в писательстве на том основании, что был слепой и неграмотный? Как и создателям былин, дум и баллад – мастерам устного творчества? Да и сейчас мы уже не пишем, а печатаем, стучим по клавишам.
      Писателями зачастую становятся те, кто знает или полагает, что знает, как перестроить мир, чтобы все жили хорошо и счастливо, но сам не хотел бы заниматься этой нудной и довольно грязноватой работой. Вот он и пишет свои литературные труды, а потом находятся такие энергичные ребята, как Ленин, Мао, Че Гевара, Хоттаб, что берутся воплощать их литературные миры в жизнь.
      Вовремя прочитанная книга – огромная удача, сказал однажды Павленко. Она способна изменить жизнь, как не изменит ее лучший друг или наставник.
 
       Вывод:
      Вы в самом деле можете изменить мир!

Можно ли писать вдвоем-втроем?

      Понимаю, что обидю чертову кучу народа, но скажу честно, что работать вдвоем, втроем или коллективом хорошо, скажем, при рытье канав, но не в творчестве. Литература – сугубо интимное дело, глубоко личное, не могут два человека в унисон думать одно и то же и чувствовать одно и то же. Но если думают хоть чуточку по-разному, у них и краски разные. Вы можете себе представить Толстого, работающего с кем-то в соавторстве? А Пушкина?.. Шекспира?.. Достоевского?.. Булгакова?..
      Вам этого никто не скажет, потому что не хотят наживать врагов в лице бойких ребят, работающих в соавторстве или время от времени сбегающихся в тандемы или триремы, но мне-то это все по фигу, я и раньше с ними не общался, весь из себя свободный художник, а сейчас мне тем более не фиг с их мнением считаться, мне важнее вдолбить в крепкие головы начинающих, что литература – дело интимное.
      Когда пишут двое или больше – это уже несколько иное, чем литература. Или, скажем иначе, литература зарабатывания. Чистого зарабатывания. Ничего в этом нет дурного, наоборот, это престижная и почетная профессия, и все бы хорошо, если бы вот такие умелые и деловитые ремесленники не начинали корчить из себя духовных гуру и не вещали… тьфу, опять, о духовном. Ну кто-нить скажет, что это такое?
      Еще раз: если рассказ или роман пишут двое, уже понятно: работают деловые люди, овладевшие ремеслом. Они могут написать даже изящнее, чем искренний и талантливый автор-одиночка, не овладевший основами литературной грамоты, но их изящество всегда будет лишено души.
      Нет, я не говорю, что ни в коем случае не надо писать в соавторстве. Боже сохрани, если у вас не получается в одиночку, вы уже перепробовали все способы, готовы бросить совсем это дело, то что ж… литература, как и всякое дело, держится не на плечах двух-трех гигантов, а усилиями сотен добросовестных, умелых, интеллигентных и знающих свое дело писателей. В том числе и умельцев, объединивших усилия.
      И все же литература – процесс интимный. Соавторство – нонсенс! Повторюсь, это канаву можно копать совместными усилиями, научную работу писать вместе, но ни в коем случае не создавать литературное произведение.
      Так что прежде, чем прибегать к вот такому сотрудничеству, вы должны окончательно прийти в отчаяние и твердо – очень твердо! – увериться в том, что в одиночку уже ни за что и никогда. Но и потом, работая с кем-то в паре, прикидывайте, не набрались ли уже сил, чтобы снова попробовать в одиночку?
      Литература – дело интимное! Чужих не терпит. А для литературного процесса всякий – чужой.

Часть 2

Насчет раскрутки, рекламы, интервью и мелькания на телеэкранах

      Да, многие будут по-прежнему уверять, что это необходимо молодому автору, что без этого он никуда и ничего и никак.
      Но сейчас уже прошло какое-то время со времен перестройки, накопился и опыт, и даже статистический мате­риал, а у вас перед глазами наглядные примеры. Вы все видели очень бойких ребят, что заполняли своими пространными интервью газетные полосы, вещали о себе и своих творческих планах с экрана жвачника, рассказывали по радио и при каждой возможности устраивали встречи с читателями. Конечно же, они и сейчас не пропускают ни одного съезда фантастов, даже будь это на Чукотке в яранге, чтобы показаться, засветиться, укрепить, наладить, заручиться, напомнить…
      О своем брезгливом отношении к этим нелитературным трюкам я уже говорил. Но дело не только в брезгливости, давайте все-таки определимся: кто вы и чего добиваетесь. Если стремитесь стать писателем, то прежде всего должны им стать, т.е. написать несколько очень сильных книг, завоевать аудиторию без всяких костылей в виде тусовочных литературных премий, над которыми только полный идиот не ржет во все горло, без раскрутки и рекламы, а уж потом…
      Да-да, все это должно быть потом, когда укрепитесь как писатель, а на съезды будете ездить с чувством собственного достоинства, а не как пугливый заяц: пнут – не пнут, пустят – не пустят, выгонят – не выгонят?
      Теперь, по прошествии десятка лет, вы видите, что те яркие «звезды», которые так блистали с экранов жвачников и полос газет, раздавали интервью и громогласно рассказывали о своих далекоидущих творческих планах, потихоньку спились в компаниях себе подобных на этих росконах, потускнели, стали меньше ростом, голоса стали тоньше, еще тоньше, а кое-кто и вовсе умолк.
      Я не хочу сказать, что все они серость и бездари, вовсе нет: но у человека всего двадцать четыре часа в сутках и какая-то часть энергии, отпущенная на каждые сутки. На что потратишь, то и получишь. Как в том анекдоте про ограниченную порцию крови, которой хватает только на одну голову. Будешь заниматься литературой и только литературой – станешь писателем, будешь росконщиком и специалистом по раскрутке себя любимого, станешь… ну, понятно кем.
      Теперь выбирать легче: посмотрите на этих из первого послесоветского поколения, увлекшихся раскруткой, пытавшихся заменить напряженную работу писателя над текстом лихими пиаровскими акциями. Вы увидите, насколько зело опасен этот с виду легкий и быстрый путь к успеху.
      Т.е. сначала напишите ряд книг, завоюйте расположение читателей, именно читателей, а не тусовщиков, что обвешают вас смешными премиями и титулами, а уж потом… да, потом можно и на съезды, на экраны жвачников, на страницы газет и журналов.
      В записную книжку:
      Сперва продукт, потом – рекламу.

О пользе дополнительных стимулов

      Они не просто полезны, они порой необходимы. Не только порой, что это я начал смягчать и смягчаться, того и гляди – общечеловечусь, пингвинов поеду спасать, они необходимы всегда! Писать книги могло бы, как я уже говорил, гораздо больше народу, чем пишет. Как я уже говорил, среди непишущих, хотя и рожденных быть великими писателями, остались те, у кого недостаточно отваги или наглости ненужное зачеркнуть, чтобы решиться сменять тихое безбедное место бюджетного работника на полную неожиданностей, порой очень неприятных, жизнь писателя. Но, кроме них, немало и тех, кто даже попробовал, убедился, что может, даже получил неплохие гонорары – и все-таки уже не пишет.
      Я не стану называть многих видных авторов, чьи имена гремели в эпоху советской власти, чьими книгами зачитывалось все население, я их обычно склоняю, как жулье, что паразитировало на самой власти, либо восхваляя ее, либо фрондируя, хотя на самом деле, конечно, не всегда так просто. Многие просто получили «все-все», а дальше писать вроде бы не из-за чего: бабки сшиб, счет в банке есть, славу имел, его слава тоже имела, все достигнуто, теперь можно только ходить на телестудию и рассказывать, как его угнетала советская власть.
      В самом деле серьезно, и чтобы предотвратить ваш преждевременный выход в тираж… в житейском смысле это значит не такое радостное явление, как в книжном деле, вам нужно позаботиться о постоянно появляющейся новой морковке. Хоть вы уже начали получать хорошие гонорары, но еще не доказали тупой Люське, что вы – гений, а не этот ее Вован (вариант – не доказали Петру Васильевичу, что вы не только красивая, но и умная), вы не доказали, что сильнейший – все-таки вы, а не то надутое ничтожество, которого восхваляют газеты.
      Опасность серьезнее, чем могут себе представить неписатели. Ведь вы ходите на работу потому, что обязаны появляться во столько-то времени и отсиживать от такого-то времени. Если не придете или даже опоздаете – будут неприятности. А писатель ни от кого не зависит. Он может и бросить писать на какое-то время, никто не заметит. Даже издатель. Читатели – тем более, ибо ранее написанная книга только-только вышла, а новую никто не ждет скоро. Вот и появляется соблазн просто побездельничать.
      Но если у вас душа горит обидой на Люську, то вы бездельничать не будете. Напишете роман, чтобы она увидела, какого классного парня потеряла, а заодно получите толстую пачку жабьих шкурок. К тому времени все перегорит, Люська забыта, но роман-то остался!
      И снова надо искать то, что заставит работать. Уже не за деньги, мы не жадные, на самом деле нам надо мало, это только на халяву не отказались бы получить миллиард, а вот заработать… мол, не в деньгах счастье. Зато счастье может быть, к примеру, в самом соперничестве.
 
       Вывод:
      Ищите дополнительные стимулы. Любые! Трудно заставить себя работать, когда нет начальника. Но – надо.

Еще одна брехня. Но живучая, сволочь

      Конечно же, брехня, что какому-то автору по фигу тиражи, что за тиражами он не гонится, что тиражи – признак ширпотреба и что он предпочитает крохотный тираж своей элитной книжки, чем… дальше следуют имена пе­чально известных детективщиков.
      Это все иллюстрация к басне Эзопа о лисе и винограде. Нет такого автора, который не мечтал бы о тиражах. Который не мечтал бы, чтобы его книгу читали в с е. Это противоестественно – писать и не стремиться занять место выше, чем оно есть в данный момент. Но никто не признается, что не получается: у писателей самолюбие – ой-ой! Тысячи объяснений, почему автор вот прям-таки сам избегает популярности. Хотя насчет популярности еще верить можно, я сам живой пример, за все эти годы не дал ни одного интервью, не засветился ни разу по жвачнику, но это другое дело, такая популярность – в самом деле мишура, она не в русле собственно литературы, а вот тиражи… о, это и есть то, ради чего живем!
      Тиражи позволяют не просто получать высокие гонорары, мы ж не на Западе, где литература – коммерция, а книги – товар, мы в России, где писатель всегда выше, чем просто писатель, он – пророк, трибун, мессия, идеолог, создатель веры, учения, моды… А как легче всего, если не через большие тиражи, навязать… хорошо-хорошо, убедить читающего принять ваши единственно верные взгляды?
      Что бы и как бы убедительно ни говорили о высокой роли литературы, но ее главная и единственная цель – воздействовать на читающего, делать его лучше. Как и все, собственно, что делает человек: наука, техника, медицина, философия, искусство, спорт…
      Повторяю, воздействовать. А воздействовать вы сможете, только если у вас будут большие тиражи, если вас будут читать, перечитывать, рекомендовать прочесть знакомым. Только это и есть критерий, а вовсе не смешные литпремии, которые в кружках своих людей раздают друг другу. Не катит даже вариант перекрестного опыления по-демократьи: мы здесь переведем и опубликуем как гения всех времен и народов вашего голландского Васю ван дер Пупкина, а вы опубликуйте нашего, чтоб у нас был козырь – Вася Пупкин издан в самой Голландии (про тираж умолчим, самим смешно), а мы погоним волну, что наших публикуют и на Западе, подумать только!
      Увы, этот козырь сработает на сознание совсем уж дебила, который не знает, что сейчас издать книжку – раз плюнуть: напишите любой бред, сверстайте на компе и отпечатайте на свои деньги. Тем тиражом, на сколько денег хватит. Хоть здесь, хоть в Голландии, хоть в Юсе. Типографиям все равно, что печатать, все примут, лишь бы оплачено. Желательно вперед.
      Так что главный критерий – тираж. И допечатки тиража. И если какой-то умник начнет доказывать, что в вашем произведении нет сюжета, нет образов или ни к черту, хреновая композиция, слабая архитектоника (а что это? До сих пор не знаю), серый суконный язык, в то время как у Арнольда Пупкина все это прекрасно и замечательно, вы молча ткните такого умничающего в ваши тиражи и тиражи Васи, ставшего Арнольдом или Генри Джоном. Если и это не убедит, тогда смело можете считать, что языком этого критика молотят совсем уж нелитературные мотивы.
      Когда есть ориентиры, стыдно сбиваться на боковые дорожки!

Национальные особенности русской литературы

      Вам придется учитывать национальную особенность, что у нас и отношение к литературе «не как у людей». Т.е. мы спокойно смотрим на зарабатывающего слесаря, инженера, бизнесмена, спортсмена, ученого, изобретателя. Так же спокойно воспринимаем, как уже говорил, что Стивен Кинг, к примеру, за каждую книгу получает по девять миллионов долларов. Но едва какой-то писатель в нашей стране позволит себе написать не одну книгу в год, а две или три, сразу же слышим отовсюду разочарованное: ах, он зарабатывает!
      Т.е. у нас зарабатывать могут все, кроме писателей. Писатели же массовым сознанием выделены в особую категорию людей, что должны подвижнически, а значит – бескорыстно и с ущербом для здоровья, семьи и прочего ­нести в массу Великие Истины. И не важно, что любые истины, что выдает писатель, будут тут же осмеяны и растоптаны этими же читающими. Все равно к писателю остается то же самое требование, что предъявлялось с момента зарождения литературы на Руси: нести Откровения, Поучения, Наставления, Пророчества, Указывать Путь…
      Для развлекаловки, для отдыха и просто для удовольствия и приятного чтения у нас есть те же стивены кинги, а вот отечественный писатель должон нести в массы Истины. Согласитесь, очень лестное мнение о нашей литературе, лестные требования к нашим писателям, но… из-за него отечественный писатель оказывается одной ногой в западном мире, другой – в нашем. В западном просто: там на книгу смотрят, как на булочку, майку или обувь, т.е. на товар. И понимают, что на доброкачественном товаре производитель должен зарабатывать.
      У нас на книгах зарабатывать все еще стыдно. Нехорошо. Кощунственно. Кто начинает на книгах зарабатывать больше, чем на хлеб и воду, сразу становится изгоем не только в глазах высоколобой литературной элиты, но даже во мнении самих читателей. Т.е. покупают и читают охотно, но говорят вслух: да, но это же не N, книги которого не покупают и не читают, зато слыхали фамилию и видели его пиар по жвачнику.
      Так что у вас хреновое положение, и если не стальные нервы, то сразу лучше в бизнес, бизнес, там легче.
      Да, если на Западе литература – это чисто коммерческое явление, там от автора требуется только умение хорошо писать, то у нас от автора требуется все же в первую очередь, чтобы он был «умным». Неким учителем по жизни, давал ответы на вечные вопросы. Если этого не делает, а просто пишет, хорошо пишет, его книги идут на улет, то те же читающие, что охотно раскупают его книги, все же презрительно называют его… халтурщиком.
      Учитывать… и все же идти своим путем!

В литературе всего два пути

      В литературном деле вообще-то есть два пути… только два: писать, как пишется, а затем проталкивать, пробивать и т.д., и второй путь – писать хорошо, в этом случае рукопись пробьется сама. Казалось бы, преимущества второго пути очевидны, но все же 99,99% идет по первому пути. Т.е. пишут, а потом обивают пороги издательств, ищут рекомендации, выискивают лазейки, пропихивают, втюхивают, всобачивают…
      Я, скажу сразу, избрал второй путь еще тогда, вначале. Тогда это было невероятно трудно, ибо у рычага сидели люди, что распоряжались не своей бумагой, не своими деньгами. Их запросто можно было купить бутылкой коньяка или частью гонорара. Сейчас же, когда в издательстве человек издает книгу на свои деньги, он внимательно смотрит на то, что издает. И другу Васе, что по старой памяти пришел с бутылкой, говорит: «Вася, друг! Я сам поставлю тебе две бутылки, но теперь лучше отнеси свою рукопись моему конкуренту».
      Этим объясняется феномен, что со дня перестройки мгновенно перестали печататься те бойкие ребята, что гордо ходили в диссидентах, которым «не давали печататься», но у которых тиражи всегда были преогромные, которые за счет государства ездили по всем странам и курортам. Стало заметно, что это всего лишь люди, которые умели приспособиться под тот строй. Умели «пробиться». Сейчас же – свобода! Сейчас наконец-то стала важна сама рукопись, а не цвет партийного билета или знание, к кому прийти с какой бутылкой.
      Так что в этой книге не ищите рекомендаций, как пристроить рукопись. Здесь перечень приемов, как сделать ее такой, чтобы сама пробивала любые стены, давала тиражи, повышенные гонорары, славу, популярность – а чего стыдиться? Любой труд должен быть оплачен. Полагаете, что я занимаюсь всеми своими тридцатью романами? Да на фиг мне это? Я их написал однажды, а теперь сами переиздаются из года в год, всякий раз принося гонорары. А я спокойно пишу следующий, не скитаясь по издательствам, не обивая пороги, не проталкивая, не пропихивая… Вот этому я и стараюсь научить в этой книге. А сперва вот стараюсь убедить, что этот путь – лучший :-). А убеждать приходится, ибо вспомните про цифру 99,99%!

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5