Ты прости меня за грубость мою,

За отсутствие гламура в строке,

И за то, что я к тебе пристаю,

Нарушая вековой этикет.

Я нарочно подливаю в огонь

Слов солёных и мечты дерзкой спирт,

Чтоб нарушить летаргический сон,

Сон сознания, что в коконе спит.

Кокон глянца поглощает весь мир,

Не давая проявляться душе,

И гламурный нарисованный сыр

Кокон глянца превращает в клише.

И старается себе подчинить

Мир наивный и святую тебя,

Чтоб порвать ту вертикальную нить,

Что меня к тебе пришила, любя.

Но я знаю, что в тебе навсегда

Ненормальный мой останется драйв,

Потому, что я сумею отдать

Амазонке постижения кайф,

Кайф Любви, что нестандартной тобой

Будет понят и принят до дна…

Мы с тобою нашей тайной игрой

Мирозданье приведём в мир Огня,

В мир Огня, что вне догматов горит,

Пробуждая в людях сущность Творца,

Я хочу тебя Мечтой напоить

Нестерильным Словом Бога-Отца.

Ты прости меня за грубость мою,

За отсутствие гламура в строке,

Я ведь к сердцу твоему пристаю,

Хоть меж ног твоих

Свершаю

Пике.

Когда-нибудь, когда ты повзрослеешь,

Когда пройдут гламурные мечты,

В сознании своём ты свет взлелеешь

И вспомнишь сумасбродства Джигурды.

Он так любил твою неповторимость,

Горизонтальность дерзкую твою,

И пробуждал божественность, невинность

И святость нежной бездны на краю.

Он так любил в тебе твоё молчанье,

Когда глаза в глаза в немой тиши,

Где ласка взгляда музыкой звучала,

Таинственной прелюдией души.

И симфонический оркестр небесной сферы

Тебе был подчинён в нагой ночи…

А он любил тебя, любил без меры,

Любил и любит просто – без причин…

Когда-нибудь ты точно повзрослеешь,

Тогда пройдут гламурные мечты,

И ты душой своей меня взлелеешь

Целуя сердцем фаллос Джигурды.

Да ты душой пизды мой мир взлелеешь,

Целуя Хуй духовный Джигурды.

P. S.

Просто… Просто

Земной шар для меня – это остров.

Я – Робинзон на нём, а ты —

Ты – моя Пятница… пятница

И все остальные дни недели.

И мне некуда пятиться,

Я в самом деле

Еле-еле сдерживаю себя,

Чтоб не кричать любя:

Я… я… я не могу без тебя!

Ну вот и свершилось, ну вот и сбылось —

Ты мне подарила ночь властной любви…

Как будто собаке желанную кость

Швырнула, смеясь, и шепнула: «Бери.

Бери и владей царским телом моим,

Посмотрим, какой ты в постели боец,

Но сердце своё мы тебе не дадим,

Довольно в коллекции битых сердец.

Привык ты, что женщины душу свою

Тебе раскрывают и дарят всегда,

Но я не из тех – тело я отдаю,

А сердце и душу тебе не отдам…»

И правда – такой ненормальной ночи

Не знал я – не ведал, что может быть так,

Что дева не стонет в любви, не кричит,

Но делает всё, чтоб продолжился акт.

И смотрит в глаза нежно-дерзким огнём,

Улыбкой Джоконды заводит меня

И в сердце моём учиняет погром,

При этом себя не давая пленять,

Но мять позволяя и жёстко любить,

И тело даёт в Камасутре вертеть,

И огненный сок разрешает мне пить,

При этом всё глубже маня в бездны сеть.

Сеть плена твоих повелительных чар

Меня спеленала, наверно, навек,

И я как безумный влюблённый Икар

С тобой совершаю разбойный побег —

Побег из иллюзий любви, где сироп

И джем наваждений мешают вершить

Всё то, что хочу растворить я у стоп,

Божественных стоп, чтоб огню не остыть.

Чтоб губы твои в драйве акта ловить

И, чуть поостыв, снова храм твой ласкать,

Чтоб не оборвать вертикальную нить,

И… пробудить в деве божию мать…

И так до утра меж расставленных ног

Я нежным огнём в окружении льда

Пытался усилить космический ток,

Чтоб невероятной девчонке отдать.

Отдать и зачать в теле духом святым

Энергию и милосердье Христа…

Я думал – мы с девой мгновенно взлетим,

А вышло по жизни немного не так…

Когда нас нагих обессилил рассвет,

Мы нежно глядели друг другу в глаза,

И мне показалось – сердца тет-а-тет

Хотели нам сказку Любви рассказать

Про то, как свершилось, про то, как сбылось,

Про то, как ты в плен возжелала попасть,

И тело твоё мне в объятья сдалось,

И вольной душой ты до дна отдалась…

Я вместо тебя стон дарю небесам,

Совсем не стыдясь задыхаться и млеть,

От глаз властных в бездне Любви воскресать

И мантры молитв в честь твою

Богу петь.

Я как будто под гипнозом от зелёных глаз,

Может, завтра будет проза – только не сейчас…

Здесь в уютном мирозданьи, рядышком с тобой

Я ловлю твоё дыханье и прошу: Постой.

Погоди, моя принцесса, я тобою пьян,

Дай прийти в себя от стресса – чуть ослабь капкан,

От твоих пастЭльных стонов и постельных ласк

Задыхаюсь я, и тонет мой любви баркас.

Ты, как волны океана, бытиё моё

Гасишь девственной Нирваной за один приём,

И мой окрылённый парус укрощён тобой,

Я меж ног твоих качаюсь и шепчу: Постой.

Погоди играться в прятки, обожги меня,

Ты легла на две лопатки, так поддай огня,

От твоих постельных стонов и пастЭльных ласк

Задыхаюсь я, и тонет мой любви баркас.

Погоди, моя малютка, бегать от огня,

Кто завёлся не на шутку, тех нельзя унять,

Я как будто под гипнозом от зелёных глаз,

Может, завтра будет проза —

Только не сейчас.

P. S.

От глаз твоих тащусь, кайфую, прусь,

Когда меж ног твоих хуйчёнышем

Ласкаюсь.

Разум душу не ебёт,

Разум душу губит,

А ебёт её лишь тот,

Кто Христа голубит.

Кто зачать Его готов

У души во чреве,

Кто гирлянду из хуёв

В рот не тычет деве.

Кто даёт ей выбрать всё,

Что она захочет,

Кто её мечту просёк,

И в неё не дрочит.

Ни в неё, ни на неё,

Но елдой с любовью

Входит в душу и ебёт,

Не вредя здоровью.

И душа, раскрыв свою

Райскую вагину,

Отдаётся, и поют

Ангелы ей в спину:

Разум душу не ебёт,

Разум душу губит,

А ебёт её лишь тот,

Кто Христа голубит.

Кто, в отличии от всей

Еботни бездушной,

Хуем делает детей

Небесам послушных.

Чтобы девы на земле,

Вспоминая душу,

Духу делали минет,

А не шли в порнуху.

Чтобы люди не еблись,

Как коты натужно,

Но чтоб в ебле вознеслись

И пропели дружно:

Разум душу не ебёт,

Разум душу губит,

А ебёт её лишь тот,

Кто Христа голубит.

Мне неважно, что пока что в тебе

Я проснулся не полностью весь,

Но недолго мне осталось терпеть,

Чтоб услышать долгожданную весть,

Пробуждённую твоей новизной

И ночами, где тобой был любим,

И в которых ты наполнилась мной,

Подарив мне тайны женских глубин.

Я желаю быть желанным до дна,

Быть желаю я единственным там,

Где тебя хотят все узнать,

Чтоб иметь… желанный доступ твой Храм.

Чтоб в тебя, как я, святую войти…

Но они не понимают одно,

Что душе твоей бездонной претит

Порошковое цинизма вино.

Я желаю быть желанным тобой,

Я желаю быть единственным тем,

Кто не ходит за тобою гурьбой,

Кто нарушит ход логических схем,

По которым ты пытаешься жить

И которые вставляют тебя,

Но я буду душу девы любить,

Несмотря на то что телом распят.

Несмотря на то, что в тебе

Я проснулся не полностью весь,

Мне недолго здесь осталось терпеть,

Чтоб услышать долгожданную весть,

Пробужденную твоей новизной

И ночами, где тобой был любим

И в которых ты наполнилась мной,

Подарив мне тайны женских глубин.

Я ем французский йогурт по утрам,

И кофе наливает мне принцесса,

Приеду расскажу всем пацанам

Преимущество германского прогресса.

Хотя прогресс здесь, право, не при чём,

Да и Германия, конечно, не отсюда,

Целую я принцессино плечо

И ощущаю истинное чудо.

И пусть сегодня это был Вольсбург,

А завтра мы фланируем по Прадо,

Я заграницу видел бы в гробу,

Но ведь моей девчонке здесь быть надо.

Её Европа любит за полёт,

За масть крутую греческой богини.

Когда она скользит лаская лёд,

Стоят буржуи варежки разинув.

И быть с принцессою мечтают тэт-а-тэт,

И постигать скольженье камасутры,

И чтоб она им делала… омлет,

И кофе наливала чтобы утром.

Но их мечтам пришёл большой кандей,

Поскольку выбор сделала богиня,

Я говорю: Любимая, налей,

Налей Любви, и пусть Она не стынет.

Пусть будет путь лежать через Мадрид,

Через Париж, Нью-Йорк иль через

Пензу,

Через Тюмень и Барнаул, но не остыть,

Пусть не остыть влеченью сердца

к сердцу.

Мне пофиг йогурт, пофиг зарубеж,

Но я хочу, чтоб ты, царица, вечно

Меня любила и чтоб не исчез

Миг утра, где мы кофе пьём беспечно,

Где я целую голое плечо

И пью Огонь духовной Камасутры

И мы скользим вдвоём Любви лучом,

Чтоб каждый кайф поймал

Такого утра!

P. S.

Поскольку край Любви живёт без края,

А дно бездонно, но знакомо мне,

К нему взлетал не только я во сне,

В нём наяву живу, уйдя из рая.

Я смог стать здесь наполненным Тобою

Ласкать Твои пиздонные глаза

И знать, что всё, что могут мне сказать,

Ничтожно пред моей к Тебе Любовью.

Я завис с тобой в давакхане,

Что по-русски значит в раю,

И, тоскуя по вертикали,

Я лелею наивность твою,

Ту наивность, в которой блаженство

И Нирвана находит приют,

Я с тобой инкарнируюсь в детство,

Постигая глубинную суть.

Суть Любви, у которой нет правил,

Кроме правила делать Любовь,

Чтобы ею бездонною править,

Умножая её вновь и вновь.

Я завис с тобой в давакхане,

Что по-русски значит в раю,

И космической вертикалью

Я ныряю в пиздонность твою.

P. S.

Обнажённые «па» весны

На снежнобелой постели

Обнажённые «па» Огня

Среди бесснежной зимы.

Неизбежно встретились мы

В нежной земной колыбели,

Чтоб заснеженность душ пленять

Еблей святой Любви.

Пишу тебе я, Аввэ, из Вольсбурга,

Отель пять звёзд, и я здесь как в раю,

Свою богиню я ебу, как будто урка,

Которому пизду раз в год дают.

Ебу не так, как сачковал когда-то,

Ебу принцессу несколько раз в день,

А мой «пацан» со стойкостью солдата

Вновь просится в любимую пиздень.

То ласково и нежно, то с надрывом,

То буйствуя, то кротко замерев,

Семь дней подряд ебусь без перерыва

И холку ей треплю, как будто лев.

И видя, как по телу статуэтки

Бегут оргазменного кайфа мураши,

Я с мантрой и молитвой хуем метким

Хочу её Огнём насквозь прошить.

Чтоб слиться с ней тотально безгранично

И духом Истины ей душу напоить.

Я понял, Аввэ, можно быть циничным,

Но в еблю святость Бога привносить.

И возносить хвалу и славу Небу,

Которое в глазах любимой ждёт,

Когда любимый, кем бы он бы не был,

Елдой Творца в пизду Души войдёт.

P. S.

Буддой буду ль я, выйду ль в Свет,

Будешь ты со мной иль с другим,

Но мы вместе из века в век

В сердце Бога Любовь творим.

Можно жить во дворце и в Любви,

Можно жить во дворце и в несчастьи,

Можно золотом душу травить

И загадить её жаждой власти.

Можно бедным быть и не скулить

И ласкать небо в собственном сердце,

Можно бога в беде не хулить,

Можно бога узреть в иноверце.

Можно денег иметь до хрена,

Но не знать, что такое Нирвана,

И не ведать, что сердцем обнять

Можно шарик земной и не спьяну,

А по трезвому вечность вместить

В повседневной земной круговерти,

Можно Будду в себе разбудить

И Христа, если в это поверите.

Можно всё, зная собственный «вес»,

И везде быть Собою и Богом,

Осознав, что любимой paes – yes —

Это в космос прямая дорога.

Можно жить где угодно в Любви,

Но у каждого есть точка света,

Где он скажет себе: Се Ля Ви,

Я – Любовь – I am Love

Я – есмь ЭТО…

ЭТО —

воплощение Света,

ЭТО —

Земли и Неба Мечта.

А пить, быть может, можно и похлеще,

Ноль семь вдвоём, конечно, не предел.

И литр мы смогли бы, но есть вещи

Серьёзней и гораздо поважней.

Ну, например, сходить на распродажу

Иль сауну с принцессой посетить,

А после сауны я, конечно, вмажу

За то, чтоб литр нам с богинею не пить.

Поскольку норма наша лишь поллитра,

Хотя ноль семь совсем не беспредел,

Но лишних двести грамм тускнят палитру,

Палитру жизни где всё вэри вэл.

Где мы вдвоём с принцессой, словно боги,

Сосём нектар божественной Любви

И запиваем водкой, чтоб в дороге

Замёрзнуть наши души не могли!

P. S.

Я прирос к твоей пизде навеки,

Если не на веки, то на век,

Если не на век – тысячелетье

Будешь видеть хуй мой

Между век.

– Ты помнишь первый поцелуй?

– Я помню твой… укус.

– Ты помнишь, как вошёл мой хуй?

– Его я помню… вкус.

А я запомнил твой оргазм

И ёжика меж ног,

И беспредел зелёных глаз,

Который ночь поджёг.

С тех пор мой мозг горит огнём

Твоей святой Пиз-ды,

А в Ней мой Жизни Водоём,

А в Нём Душа —

То есть Ты.

Она мне так нежно сказала:

Хотелось бы меньше хуёв,

Меня – говорит, – мой родной

заебало

Количество матерных слов.

Ответил я тоже не грубо:

Пиздуся моя, потерпи,

И будет духовный мой Хуй,

словно Будда

Христовой Любовью

Светить.

Я собою любуюсь,

смотря на тебя,

Понимая, как я совершенен,

Если из миллионов

смазливых ребят

Выбран я быть твоим украшеньем,

А вернее, твоим обрамлением быть,

Бриллиант властных глаз оттеняя,

И тебя, божью деву, разбойно любить,

Свет родной темноты постигая.

Я согласен быть демоном в чьих-то глазах,

Но ни ханжеству и ни гламуру

Не отдам на закланье святость в наших сердцах,

Я свой хуй положил на цензуру

И собою любуюсь, смотря на тебя,

Понимая, как я совершенен,

Если я – это ты, если ты – это я,

Если мы – всей Любви

Воплощенье.

Мы бездонный источник чудес,

Что в подарок нам отданы свыше,

Ты пиздонный источник, а крышей

Будет нам небосвод из надежд.

P. S.

Твои слова живут в моём сознаньи,

В душе моей живут как божество,

И в радости нагих твоих признаний

Мне шепчут распустившейся листвой:

«Люблю тебя… люблю… тебя…»

По Леону еду я на велосипеде,

Рядом бусинка моя тоже лихо едет,

Лихо – в смысле не боясь ни машин, ни ветра,

Мы налаживаем связь авангарда с ретро.

Чтобы знала молодёжь опыт поколений,