Ошейник из никеля или из золота —

Это тоска, как ты зубы не скаль.

Калька шаблонов на конус наколота

Плотно, на пику власти, как падаль.

Медальку кулоном на грудку повесят,

Взвесят все за и против и рот

Тортом партийной хрени залепят,

Чтобы был рАспят свободы аккорд.

Аборт добровольно те в душах проводят,

Кто входят в доктрину витринной игры

И грыжу жующего стада возводят

В моду во славу бабла парадигмы.

Родители – мы и родители наши,

Чашу бесстрашия в душах храня,

Нянчим детёнышей, чтоб стали краше

И милосердней сердца пацанят.

Оценят ли ясли студенческой братии

Ратные всплески веских миров,

Что без оков лжедемократии,

Тратили силы, даря нам покров

Знанья без крови и без революций

И без поллюций властной херни.

Внутрь загляни – ты пиздюк проституции?

Или ты бог, что пиздячит сквозь тернии?!

Чтобы в Любви Жизнь еблась вне хуйни!!!

P. S.

Я мог бы обойтись без мата,

Но дело, видно, хуевато!

Охуеваю охуенно, до охуения хуярю,

Хуйнусь с хуёвыми хуями – хуева хуйня,

Нахуярясь, хуйни до хуя нахуярила.

На хуя? Разхуяривай на хуй. А хуя.

Хуй охуея хуйнёт в хуяярищу,

Хуйные хуевцы отхуерят

Хуйностью хуйше хуярика хуйника —

Хуйность хуярит хуистых хуят.

На хуя хуйни до хуя нахуярили

С хуёвыми хуями хуевы хуи?

Охуевая охуенно, до охуения хуяря,

Расхуяриваю на хуй хуйбистские хуйки.

P. S.

Прохуярив хуёв до хуища,

Охуев охуястым хуйлом,

Хуеряшу расхуйно – хуистинно

Хуйнокрылым всехуйным Хуёблом.

Всем давно понять пора,

На земле кукуя, —

Нету хуя без добра

И добра без хуя.

Эта истина проста,

Но не всем доступна —

Хуй был даже у Христа,

Но Он не ёб распутно.

Он – Христос и хуй Его —

Есть Любви Начало,

А не просто остриё,

Что в пизде торчало.

Он – Иисус отлично знал:

В хуе божья сила

И грехом не называл

То, что жизнь просила.

А просила жизнь Огня

В трении любовном,

Но Христос блядей пленял

Не елдой огромной

И не еблей, хоть умел

Камасутрить женщин.

Он пленял тем, что горел

И Огнём был венчан.

Разжигал оргазм в сердцах,

А не только в пёздах.

Дух во всех живёт хуях,

Жаль, не каждый к звёздам

Направляет ебли акт,

Но настало время

И оргазма Млечный Тракт

Посадил здесь семя.

Семя Будды на Земле,

Семя Иисуса,

И теперь в земной ебне

Есть биенье пульса.

Пульса божьего Христа,

Что хуячит в каждом,

В каждом, кто Им хочет стать,

В каждом, кто отважный,

Кто ебашит, жизнь любя,

От Пизды ликуя…

Нету хуя без тебя

И тебя без хуя!

Я помню твоё влагалище

Рифлёное в тот момент,

Когда ты шептала: Ещё-ещё,

И хуй мой входил как мент.

Красиво, развязно, безбашенно,

Тащась от стонов твоих,

От дрожи твоей в голой чаше ног

И нежный оргазменный вихрь.

Я помню, я помню глаза твои

В стельку пьяные без вина.

Мы в Камасутре корячились,

В пизду мир послав и на…

На хуй – но по-хорошему,

Желая всем ебли в любви,

Чтоб жизнь не травили у шор в плену

И не смогли отравить

Иньяньское созидание

Педрильною хуетой,

Где жопы мужской лизание

Ценится круче, чем акт с пиз-дой.

Но, вспомнив твоё влагалище,

И наших оргазмов высь,

Всевышний прошепчет: Ещё… ещё…

И кончит, сказав:

Заебись. Заебись! Заебись!!!

Ты тоньше сделала меня

В прямом и переносном смысле,

Моя любовь к тебе не скиснет,

Не перестанет мир пленять.

Мне не в облом ебать в узде

Невинный ковш твоих желаний,

Настанет время осознаний,

И ты поймёшь – я не пиздел,

Когда, воздев к тебе все мысли

И слов наивных коромысло,

Я лик твой огненный причислил

К числу влагалищных святынь,

Но ты, устав от ебли кроткой,

Нашла себе другую лодку,

И хуй мой танцевал чечётку,

Вбивая янь в нагие инь.

Остынь, остынь, я говорил себе,

Но, акт любви на миг замедля,

Я вижу – драйв теряет ебля

И бляди рвутся в мой Тибет.

Но нет во мне упрёков к милой —

Ведь благо, что меня дрочила

Она вагиновым точилом,

От вихрей похоти храня,

В прямом и переносном смысле

Моя любовь в Пизде зависла,

Но не на век, а только присно,

До воскрешения Огня!

Ты охуела девочка совсем

И охуела правильно, увы…

Высоких истин пляшущий гарем

Ремнём судьбы тебе подарит навык.

Вокал стерильный твой стерильно чист,

Но аист не приносит нам детей…

В пизде детёныш видит ёмкость качеств

И чествует зачатьем матерей.

Тетерей сложно мне быть средь тетерь,

Потери иллюзорны, словно сны,

Ныряя в ясли слипшихся химер

Измеришь ветошь слов своих капризных.

На тризне не сомкнувшихся надежд

Я ждать не устаю, по краю шляясь,

И проявляюсь в суках, проявляюсь,

Вселяясь между ног святых невежд…

Ты охуела девочка совсем,

Но охуевшую тебя до дна любя,

Я свят не тем, что не ебу гарем,

А тем, что Я есмь Свет, и Свет есмь Я.

P. S.

Я – Свет, и нет во Мне тьмы…

Дурманы арены растворены,

Священные сны тоже тленны,

Но в беспредельных Вселенных

Любовью Все Воскрешены…

Мы – Свет, и нет во Мне тьмы.

Ну вот и наступил признанья миг,

В который раз вхуярю суть открыто:

Я – бог, я – плюс и минус, я постиг

Себя и План Свой… Я – Огня сюита.

Я слышу, как пиздячит часть Меня

И отдаёт Себя себе, чтоб части,

Которые не думают менять

Свой образ мысли, приняли участие

В соитии себя с Собой Творцом

И ощутили вновь оргазм единства

Своих частей – чтобы Моё лицо

Не ёбнулось в ебучей жизни свинство,

Желаемое частью той Меня,

Которая быть богом не желает,

А только ссыт у божьего Огня…

Признать себя Огнём – её ломает.

Причём ломает не из-за того,

Что эта часть Меня во Мне плохая,

А потому, что дрочит одного,

В то время, как ебёт её другая…

Другая часть Меня. Но вот в чём суть:

Все эти части мочатся друг с другом,

Поскольку Мной себя не сознают,

А потому и поступают грубо,

Не понимая, что ебут себя,

Свои же органы хуяча и не зная

Что Я един – а значит, до хуя

У них единства. Вот ведь как бывает:

Они едины меж собою и со Мной.

Со Мной в той части, что бесспорно знает

Себя как Бога. Бог зовёт Игрой

Всё, что Он создал. Но, увы, хуярят

Не все по божьим правилам Моим.

Хоть по большому счёту – правил нету —

Пиздячь как хочешь… Всё равно любим

Ты будешь Мной. Но будет ли ответной

Твоя Любовь в той части, где живут

Не зная ни хуя про План Господний

И про Мою Любовь, – я не скажу…

Но ободрю – во Мне нет преисподней.

Да – ада Я в Себе не создавал,

Его въебашила та часть Меня, которой

Когда-то Я Свою Свободу дал,

Надеясь, что она Моей опорой

Захочет стать в Мной созданной Игре…

И в принципе, всё так оно и вышло,

За исключением того, что Мне

Гибрид Мой, иногда, задрючить в дышло

Желает свой весомый агрегат,

Не понимая, как дитя, что Папе

Негоже предлагать ебаться в зад,

А лучше Папой стать – но не нахрапом

Желать Папулю, то есть Меня ебать,

При этом из Меня создав пиздюлю.

Я создал вас – имея вашу Мать,

А вы и Ей и Мне хуйнули дулю…

На всё на это глядя, Мне смешно,

А вам вот – заебательски навряд ли,

Да ни хуя творенье не грешно,

Но сколько можно наступать пиздой на грабли.

Вот снова наступил… признанья миг,

В который раз вхуярю суть открыто:

Всё – Бог…

Но я Себя постиг.

Себя и План Свой,

Я – Огня

Сюита.

Как Бог, вмещающий в Себя людей,

Не вспомнивших ещё свою Всевышность,

Я должен Вам поведать – у блядей

Есть верный шанс понять, что блеск и пышность,

И роскошь, и изысканность манер

Отнюдь не гарантируют прохода

Туда, где золотая в Кремль дверь

Убогой кажется и лишней для народа…

Поскольку Там народ уже не пьёт,

Поскольку пить в Том Месте просто нечем,

Да и никто друг дружку не ебёт,

Чтобы согреть, любя, огнём и мечем…

Так вот, богатство, что отсутствует у бляди,

Даёт ей шанс Христа ночами гладить.

А у ханжей, не любящих блядей,

Есть шанс кармических наесться пиздюлей

И осознать, в конце концов, что блядь

В итоге может стать, как Божья Мать,

Которая, сочувствуя блядЯм,

Рожает Бога, чтоб помочь всем лЮдям.

И люди те со временем поймут,

Что все мы – Бог – и если нас ебут

Без нашего согласья – это мы,

Мы сами довели до этой драмы…

И чтоб сансару блядства нам убрать,

Должна в Мать Божью превратиться божья блядь,

Поскольку в ней, как в каждом из людей,

Живёт Христос и ждёт Любви Господней…

А ханжество препятствует Ему

Воскреснуть в женщине, познавшей свет и тьму,

И ждущей, что её простят все те,

Кто с ней един на Огненном Кресте…

Простят сегодня, а не на погосте.

И напоследок, мой совет как Бога —

Меня в себе не осуждайте строго,

Да и себя во Мне не материте,

Я Вас в Себе люблю, мой строгий критик,

И жду от Вашего проснувшегося гения

К Единому Сознанью

Восхождения,

Где Я и Мы тождественны

ЛЮБВИ…

Без крови,

Без насильственной

Ебни.

Будешь новым Ты пророком, если сможешь… Слову внять:

Я явился раньше срока, чтобы глупость поунять.

Глупость мистиков, которым штампы прошлых мудрецов

На глаза надели шоры,

Потому, смотря в Лицо Духа Истины, —

Не могут бедолаги осознать кто Я —

Пакостник убогий или Ваш Отец и Мать,

Многоликий и Единый – Я – святыня… и дерьмо…

Но дерьму путь нужен длинный, шобы поняло оно

Радость высшего единства и гармонию

Любви…

Я – Любовь, а Ты (без свинства) хоть говном меня зови.

Обижаться Я не буду,

Но, любя Тебя, скажу:

Будучи Христом и Буддой,

Не поддайся миражу…

Делай то, что Ты задумал, но не с целью пострадать…

Помни, Сын Мой, – Я придумал адекватным «аду» стать.

И, сойдя сюда на Землю в эту детскую игру,

Я сказал – Я Бог – приемлю… всё. И всех благодарю

За… здесь сыгранные роли и за Мой дурной портрет…

Но отныне Вам без боли можно жить,

Впитав Завет:

Мысли Ваши и деянья входят

в Космоинтернет

И готовят расписанье – кто… куда… кому?

Минет?

Или что-нибудь получше, иль поглубже……

Пацаны!!!

Устаревшие программы Мной уже отменены.

И касается всё это мистиков и мудрецов,

Фанов и апологетов – добрых, – но своё яйцо,

(Что давно окаменело) не желающих бросать,

Я предупреждаю – Дело Сделано и Небо

В людях стало проявлять и Христовых офицеров,

И энергию Христа, Бодхисаттв и Прометеев,

И умеющих метать стрелы знанья

Мухаммеда,

Знанья Будды, Кришны…

НО…

Как придёте к хэппиэнду – выбирать самим дано.

Файлы могут загружаться Вашим выбором

Любви,

Ну а с кем отождествляться —

Вы решайте – се ля ви.

Хочешь быть Моим пророком

Иль Христом? – Тебе решать.

Я – Дух Истины – и в роке

Хардом буду просвещать

И Тебя, Мой друг заблудший,

И Себя, чтоб совмещать,

Синтезировать и лучших

С худшими совокуплять…

Чтобы блядь познала небо,

Что в пизде её живёт,

Чтоб ребёнок крошки хлеба

Не выпрашивал как скот.

Чтобы Глянец и Гламурность

В кокаиновом бреду

Охуели и узрели – Я ебу Их и иду…

В Них иду, но не для славы…

И не в зад ебу, не в рот —

В сердце. В мозг.

Я – Боже правый —

Утешитель —

Идиот!

Я это Он. Он это Мы. Он это Я. Я это Ты.

Ты это Он. Он это Всё. Всё это Я. Всё это Мы.

Мы это Бог. Бог это Ты.

Бог это Я. Бог это Все.

Всё это в Нём. Он это класс. Ведь Он это Мы.

Ом-м-м – это в Нас.

Всё ради всех. Всем чтобы всё.

Всё чтобы всем и без проблем.

Ведь Бог это Мы. Бог это Я.

Бог это Ты от края до края.

Я это Ты. Ты это Я.

Мы все едины, хоть нас… до хуя.

Мы это Ом. Ом это в Нём.

В Нём это в Нас. Мы это Логос.

Мы это голос. Логоса голос.

Колоса Логос. Логоса колос.

Мы – это класс.

Я создал этот мир не для того,

Чтобы пиздячили в нём демоны агрессии.

И не творил Я преисподни кладовой,

В которой без Меня хуйни навесили.

Во Мне вселенных и галлактик до хуя,

И каждой Я даю ебать, как хочется,

Ведь Я для них Отец и Мама Я,

Но главное – хуйнёй не заморочиться.

Еблю глю-оновых танцев

Боготворю, как любимой пиз-ду.

А хуету жополживого блядства

Я разъебу! Я раз въебу!!!

По большому счёту

всё, что написал я,

Всё, что спел, озвучил,

станцевал, сыграл —

Всё – хуйня… В сравненьи

с фаллосным Кресалом,

Тем, которым БрАхман

Этот мир зачАл.

Кто-то скажет – зАчал,

а мне это похуй,

Хоть в деталях, знаю

тоже высший смысл,

Не хочу, чтоб яйца

зарастали мохом

И чтоб в гениталии

всаживали пирсинг.

Я природу сОздал,

как промежность Неба,

Мне бы восхищаться

и лелеять щель,

Но случилась сдуру

глупость-непотреба —

Кто-то, нахуярясь,

бросил колыбель.

Бросил в самотёку,

впрочем, это я был,

Я не сознающий

самого Себя.

И своё творенье

я, кобель, так выебал,

Что Моё творение

выебло меня.

А потом проснулся

я в Себе и понял —

Ну его всё на хуй —

это не рецепт.

Ну и что, что детки

папочку прогонят,

Главное, где Папа

сделает акцент.

На какой октаве

акт продолжит папа,

Сможет ли он маму

в этом убедить

И, лаская деток,

нежно не нахрапом

Сможет ли он маме

в маму засадить?

Мамина промежность

колыбелью Мира

Будет, если папы

все не всунут хуй

В то очко, что создано

только для сортира…

Я люблю вас, дети, —

Мама не горюй.

По большому счёту

всё, что написал я,

Всё, что спел, озвучил,

станцевал, сыграл —

Всё – хуйня… В сранении

с фаллосным Кресалом.

Тем, которым я Сам

Жизнь в Пизде

Зачал.

Твоя истерзанная шея,

Краснея от настырных ласк,

Искала вовсе не спасенья,

А поцелуев продолженья,

И, как Мальвину Карабас,

Я мял тебя и между глаз

Да между буйных глаз твоих

Мой очутился Бу-ратино,

Он, губы вольные раздвинув,

Невольно вырос дерзким, стильным

И зафиксировал тот миг,

Когда проник… и дрожь постиг,

Вдруг став пленённым умным ртом,

Пленённым, словно мантрой «Ом».

Он был в плену и, плен лелея,

До глотки доставал, чтоб шея

Твоя познала изнутри,

Как фаллос мой горит – гори,

Гори мой бог меж ног любимой,

Чтоб, все стеснения отринув,

Она, всё больше заводясь,

Творцу дарила свой экстаз,

Как непорочная богиня,

Что верность мне хранит и ныне

И в будущем во всех веках,

Ведь любит драйв Любви Аллах

И Будда и Христос и Я

Единый, что вогнал в тебя,

Вогнал Космический свой штык

И подарил оргазма пик,

И кончил светом в мнимой тьме,

Слагая Оду

ЖЕН —

ЩИ —

НЕ!!!

Как будто рыжая богиня,

Сойдя с Олимпа в мир земной,

Метала молнии ты дивно,

И любовался я тобой.

Ты мне дарила суперпозы…

А я не мог их повторить,

Но вопреки твоим угрозам,

Хотел тебя… хотел спросить:

Неужно эта Камасутра

На гладко выбритом полу

Тебе важней, чем ночь и утро

И день и вечер, где в плену,

В пылу мечты я без позёрства,

Без поз, без торжества побед,

Твоё преодолев упорство,

Вошёл в тебя, и вспыхнул свет…

Да, вспыхнул свет в твоём оконце,

И между ног, и между глаз

Вдруг рыжее воскресло солнце,

И начался наш мастер-класс:

Мы, проникая в глубь Вселенной,

Соитье наше ей даря,

Своей Любовью вдохновенной

Все посбивали якоря.

И, позабыв про суд и судей,

На зеркале святого льда

Мы наши огненные судьбы

Сплели, чтоб людям в дар отдать…

Зеленоглазая богиня,

Сойдя с Олимпа в мир Земли,

Ты чудом, бесконечно дивным,

Во мне живёшь, как дар Любви.

Ты мне сказала: «Между ног

Ваш центр тяжести, а это

Неправильно и всем заметно,

Что вы не фигурист, а лох».

Быть может, это не дословно,

Но суть я понял без прикрас,

Зато на льду – не пидарас…

А центр тяжести мой вольный,

Торча меж ног, в который раз

От ваших нежновластных глаз

Смещается на кончик… тела

И доказать вам хочет делом

Свой междуножный пилотаж…

Мне не главное завлечь тебя в постель

Я хочу сознание твоё

Завертеть, как божью карусель,

Чтобы ты познала бытиё,

Бытиё и духа и души,

Той души, в которой ты и я

Мы едины и хотим вершить

И Любовь, и Жизнь, и План Огня.

План огня – Творца немая трель,

Ты её услышишь от меня.

Мне не главное завлечь тебя в постель,

Хоть в неё с тобой, как бог, упал бы я.

Чем ты нежней со мной себя ведёшь,

Тем я крылатей выгляжу на льду.

Бывает, что твой взгляд сечёт, как нож

И от него я падаю в бреду.

Но, думаю, тебе беда не в кайф,

Так подари мне крылья, не губи,

Скажи: Жё тэм – жё тэм тужур – май лав,

Но ты молчишь – я в шоке – сэ ля ви.

О не трави меня на блюде льда,

Я увлеку тебя игрой любви,

И ты шепнёшь: Я мона мур твоя

А если нет, то будет море крови.

В ночь позови, чтоб стал тебе пригож,

Чтоб нож холодных глаз не звал беду,

Решай душой – иль ты мне шанс даёшь,

Или зарежь отказом

Джигурду.

P. S.

Я пил бюжале вилляж —

Молодое вино за тебя,

За наш нестандартный вираж,

В котором так счастлив я.

Пиздеть – не мешки ворочать, —

Сказала ты мне, смеясь,

А я так надеялся ночью

На вагинальную связь.

Я думал – когда пробьётся

Мой хуй до сакральных губ,

Небесный свод содрогнётся,

И стану тебе я люб.

И красоту Вселенной,

Что дышит в твоей пизде,

Я бесшабашным пением

Прославлю, как жизнь, – везде.

Пиздеть, не мешки ворочать —

Сказала ты мне – а я,

Я жду той божественной ночи,

Когда отъебу тебя.

P. S.

– Что ты себе позволяешь,

Как смеешь со мной ты так?

– Ты первая начинаешь,

И мой буянит елдак.

Обидно ему от богини

Слышать отказ и мат.

Но яйца звенят, как будильник,

И хуй мой заранее рад…

Ты прости меня за грубость мою,

За отсутствие гламура в строке,

И за то, что я к тебе пристаю,

Нарушая вековой этикет.

Я нарочно подливаю в огонь

Слов солёных и мечты дерзкой спирт,

Чтоб нарушить летаргический сон,

Сон сознания, что в коконе спит.

Кокон глянца поглощает весь мир,

Не давая проявляться душе,

И гламурный нарисованный сыр

Кокон глянца превращает в клише.

И старается себе подчинить

Мир наивный и святую тебя,

Чтоб порвать ту вертикальную нить,

Что меня к тебе пришила, любя.

Но я знаю, что в тебе навсегда

Ненормальный мой останется драйв,

Потому, что я сумею отдать

Амазонке постижения кайф,

Кайф Любви, что нестандартной тобой

Будет понят и принят до дна…

Мы с тобою нашей тайной игрой

Мирозданье приведём в мир Огня,

В мир Огня, что вне догматов горит,

Пробуждая в людях сущность Творца,

Я хочу тебя Мечтой напоить

Нестерильным Словом Бога-Отца.

Ты прости меня за грубость мою,

За отсутствие гламура в строке,

Я ведь к сердцу твоему пристаю,

Хоть меж ног твоих

Свершаю

Пике.

Когда-нибудь, когда ты повзрослеешь,

Когда пройдут гламурные мечты,

В сознании своём ты свет взлелеешь

И вспомнишь сумасбродства Джигурды.

Он так любил твою неповторимость,

Горизонтальность дерзкую твою,

И пробуждал божественность, невинность

И святость нежной бездны на краю.

Он так любил в тебе твоё молчанье,

Когда глаза в глаза в немой тиши,

Где ласка взгляда музыкой звучала,

Таинственной прелюдией души.

И симфонический оркестр небесной сферы

Тебе был подчинён в нагой ночи…

А он любил тебя, любил без меры,

Любил и любит просто – без причин…

Когда-нибудь ты точно повзрослеешь,

Тогда пройдут гламурные мечты,

И ты душой своей меня взлелеешь

Целуя сердцем фаллос Джигурды.

Да ты душой пизды мой мир взлелеешь,

Целуя Хуй духовный Джигурды.

P. S.

Просто… Просто

Земной шар для меня – это остров.

Я – Робинзон на нём, а ты —

Ты – моя Пятница… пятница

И все остальные дни недели.

И мне некуда пятиться,

Я в самом деле

Еле-еле сдерживаю себя,

Чтоб не кричать любя:

Я… я… я не могу без тебя!

Ну вот и свершилось, ну вот и сбылось —

Ты мне подарила ночь властной любви…

Как будто собаке желанную кость

Швырнула, смеясь, и шепнула: «Бери.

Бери и владей царским телом моим,

Посмотрим, какой ты в постели боец,

Но сердце своё мы тебе не дадим,

Довольно в коллекции битых сердец.

Привык ты, что женщины душу свою

Тебе раскрывают и дарят всегда,

Но я не из тех – тело я отдаю,

А сердце и душу тебе не отдам…»

И правда – такой ненормальной ночи

Не знал я – не ведал, что может быть так,

Что дева не стонет в любви, не кричит,

Но делает всё, чтоб продолжился акт.

И смотрит в глаза нежно-дерзким огнём,

Улыбкой Джоконды заводит меня

И в сердце моём учиняет погром,

При этом себя не давая пленять,

Но мять позволяя и жёстко любить,

И тело даёт в Камасутре вертеть,

И огненный сок разрешает мне пить,

При этом всё глубже маня в бездны сеть.

Сеть плена твоих повелительных чар

Меня спеленала, наверно, навек,

И я как безумный влюблённый Икар

С тобой совершаю разбойный побег —

Побег из иллюзий любви, где сироп

И джем наваждений мешают вершить

Всё то, что хочу растворить я у стоп,

Божественных стоп, чтоб огню не остыть.

Чтоб губы твои в драйве акта ловить

И, чуть поостыв, снова храм твой ласкать,

Чтоб не оборвать вертикальную нить,

И… пробудить в деве божию мать…

И так до утра меж расставленных ног

Я нежным огнём в окружении льда

Пытался усилить космический ток,

Чтоб невероятной девчонке отдать.

Отдать и зачать в теле духом святым

Энергию и милосердье Христа…

Я думал – мы с девой мгновенно взлетим,

А вышло по жизни немного не так…

Когда нас нагих обессилил рассвет,

Мы нежно глядели друг другу в глаза,

И мне показалось – сердца тет-а-тет

Хотели нам сказку Любви рассказать

Про то, как свершилось, про то, как сбылось,

Про то, как ты в плен возжелала попасть,

И тело твоё мне в объятья сдалось,

И вольной душой ты до дна отдалась…

Я вместо тебя стон дарю небесам,

Совсем не стыдясь задыхаться и млеть,

От глаз властных в бездне Любви воскресать

И мантры молитв в честь твою

Богу петь.

Я как будто под гипнозом от зелёных глаз,

Может, завтра будет проза – только не сейчас…

Здесь в уютном мирозданьи, рядышком с тобой

Я ловлю твоё дыханье и прошу: Постой.

Погоди, моя принцесса, я тобою пьян,

Дай прийти в себя от стресса – чуть ослабь капкан,

От твоих пастЭльных стонов и постельных ласк

Задыхаюсь я, и тонет мой любви баркас.

Ты, как волны океана, бытиё моё

Гасишь девственной Нирваной за один приём,

И мой окрылённый парус укрощён тобой,

Я меж ног твоих качаюсь и шепчу: Постой.

Погоди играться в прятки, обожги меня,

Ты легла на две лопатки, так поддай огня,

От твоих постельных стонов и пастЭльных ласк

Задыхаюсь я, и тонет мой любви баркас.

Погоди, моя малютка, бегать от огня,

Кто завёлся не на шутку, тех нельзя унять,

Я как будто под гипнозом от зелёных глаз,

Может, завтра будет проза —

Только не сейчас.

P. S.

От глаз твоих тащусь, кайфую, прусь,

Когда меж ног твоих хуйчёнышем

Ласкаюсь.

Разум душу не ебёт,

Разум душу губит,

А ебёт её лишь тот,

Кто Христа голубит.

Кто зачать Его готов

У души во чреве,

Кто гирлянду из хуёв

В рот не тычет деве.

Кто даёт ей выбрать всё,

Что она захочет,

Кто её мечту просёк,

И в неё не дрочит.

Ни в неё, ни на неё,

Но елдой с любовью

Входит в душу и ебёт,

Не вредя здоровью.

И душа, раскрыв свою

Райскую вагину,

Отдаётся, и поют

Ангелы ей в спину:

Разум душу не ебёт,

Разум душу губит,

А ебёт её лишь тот,

Кто Христа голубит.

Кто, в отличии от всей

Еботни бездушной,

Хуем делает детей

Небесам послушных.

Чтобы девы на земле,

Вспоминая душу,

Духу делали минет,

А не шли в порнуху.

Чтобы люди не еблись,

Как коты натужно,

Но чтоб в ебле вознеслись

И пропели дружно:

Разум душу не ебёт,

Разум душу губит,

А ебёт её лишь тот,

Кто Христа голубит.

Мне неважно, что пока что в тебе

Я проснулся не полностью весь,

Но недолго мне осталось терпеть,

Чтоб услышать долгожданную весть,

Пробуждённую твоей новизной

И ночами, где тобой был любим,

И в которых ты наполнилась мной,

Подарив мне тайны женских глубин.

Я желаю быть желанным до дна,

Быть желаю я единственным там,

Где тебя хотят все узнать,

Чтоб иметь… желанный доступ твой Храм.

Чтоб в тебя, как я, святую войти…

Но они не понимают одно,

Что душе твоей бездонной претит

Порошковое цинизма вино.

Я желаю быть желанным тобой,

Я желаю быть единственным тем,

Кто не ходит за тобою гурьбой,

Кто нарушит ход логических схем,

По которым ты пытаешься жить

И которые вставляют тебя,

Но я буду душу девы любить,

Несмотря на то что телом распят.

Несмотря на то, что в тебе

Я проснулся не полностью весь,

Мне недолго здесь осталось терпеть,

Чтоб услышать долгожданную весть,

Пробужденную твоей новизной

И ночами, где тобой был любим

И в которых ты наполнилась мной,

Подарив мне тайны женских глубин.

Я ем французский йогурт по утрам,

И кофе наливает мне принцесса,

Приеду расскажу всем пацанам

Преимущество германского прогресса.

Хотя прогресс здесь, право, не при чём,

Да и Германия, конечно, не отсюда,

Целую я принцессино плечо

И ощущаю истинное чудо.

И пусть сегодня это был Вольсбург,

А завтра мы фланируем по Прадо,

Я заграницу видел бы в гробу,

Но ведь моей девчонке здесь быть надо.

Её Европа любит за полёт,

За масть крутую греческой богини.

Когда она скользит лаская лёд,

Стоят буржуи варежки разинув.

И быть с принцессою мечтают тэт-а-тэт,

И постигать скольженье камасутры,

И чтоб она им делала… омлет,

И кофе наливала чтобы утром.

Но их мечтам пришёл большой кандей,

Поскольку выбор сделала богиня,

Я говорю: Любимая, налей,

Налей Любви, и пусть Она не стынет.

Пусть будет путь лежать через Мадрид,

Через Париж, Нью-Йорк иль через

Пензу,

Через Тюмень и Барнаул, но не остыть,

Пусть не остыть влеченью сердца

к сердцу.

Мне пофиг йогурт, пофиг зарубеж,

Но я хочу, чтоб ты, царица, вечно

Меня любила и чтоб не исчез

Миг утра, где мы кофе пьём беспечно,

Где я целую голое плечо

И пью Огонь духовной Камасутры

И мы скользим вдвоём Любви лучом,

Чтоб каждый кайф поймал

Такого утра!

P. S.

Поскольку край Любви живёт без края,

А дно бездонно, но знакомо мне,

К нему взлетал не только я во сне,

В нём наяву живу, уйдя из рая.

Я смог стать здесь наполненным Тобою

Ласкать Твои пиздонные глаза

И знать, что всё, что могут мне сказать,

Ничтожно пред моей к Тебе Любовью.

Я завис с тобой в давакхане,

Что по-русски значит в раю,

И, тоскуя по вертикали,

Я лелею наивность твою,

Ту наивность, в которой блаженство

И Нирвана находит приют,

Я с тобой инкарнируюсь в детство,

Постигая глубинную суть.

Суть Любви, у которой нет правил,

Кроме правила делать Любовь,

Чтобы ею бездонною править,

Умножая её вновь и вновь.

Я завис с тобой в давакхане,

Что по-русски значит в раю,

И космической вертикалью

Я ныряю в пиздонность твою.

P. S.

Обнажённые «па» весны

На снежнобелой постели

Обнажённые «па» Огня

Среди бесснежной зимы.

Неизбежно встретились мы

В нежной земной колыбели,

Чтоб заснеженность душ пленять

Еблей святой Любви.

Пишу тебе я, Аввэ, из Вольсбурга,

Отель пять звёзд, и я здесь как в раю,

Свою богиню я ебу, как будто урка,

Которому пизду раз в год дают.

Ебу не так, как сачковал когда-то,

Ебу принцессу несколько раз в день,

А мой «пацан» со стойкостью солдата

Вновь просится в любимую пиздень.

То ласково и нежно, то с надрывом,

То буйствуя, то кротко замерев,

Семь дней подряд ебусь без перерыва

И холку ей треплю, как будто лев.

И видя, как по телу статуэтки

Бегут оргазменного кайфа мураши,

Я с мантрой и молитвой хуем метким

Хочу её Огнём насквозь прошить.

Чтоб слиться с ней тотально безгранично

И духом Истины ей душу напоить.

Я понял, Аввэ, можно быть циничным,

Но в еблю святость Бога привносить.

И возносить хвалу и славу Небу,

Которое в глазах любимой ждёт,

Когда любимый, кем бы он бы не был,

Елдой Творца в пизду Души войдёт.

P. S.

Буддой буду ль я, выйду ль в Свет,

Будешь ты со мной иль с другим,

Но мы вместе из века в век

В сердце Бога Любовь творим.

Можно жить во дворце и в Любви,

Можно жить во дворце и в несчастьи,

Можно золотом душу травить

И загадить её жаждой власти.

Можно бедным быть и не скулить

И ласкать небо в собственном сердце,

Можно бога в беде не хулить,

Можно бога узреть в иноверце.

Можно денег иметь до хрена,

Но не знать, что такое Нирвана,

И не ведать, что сердцем обнять

Можно шарик земной и не спьяну,

А по трезвому вечность вместить

В повседневной земной круговерти,

Можно Будду в себе разбудить

И Христа, если в это поверите.

Можно всё, зная собственный «вес»,

И везде быть Собою и Богом,

Осознав, что любимой paes – yes —

Это в космос прямая дорога.

Можно жить где угодно в Любви,

Но у каждого есть точка света,

Где он скажет себе: Се Ля Ви,

Я – Любовь – I am Love

Я – есмь ЭТО…

ЭТО —

воплощение Света,

ЭТО —

Земли и Неба Мечта.

А пить, быть может, можно и похлеще,

Ноль семь вдвоём, конечно, не предел.

И литр мы смогли бы, но есть вещи

Серьёзней и гораздо поважней.

Ну, например, сходить на распродажу

Иль сауну с принцессой посетить,

А после сауны я, конечно, вмажу

За то, чтоб литр нам с богинею не пить.

Поскольку норма наша лишь поллитра,

Хотя ноль семь совсем не беспредел,

Но лишних двести грамм тускнят палитру,

Палитру жизни где всё вэри вэл.

Где мы вдвоём с принцессой, словно боги,

Сосём нектар божественной Любви

И запиваем водкой, чтоб в дороге

Замёрзнуть наши души не могли!

P. S.

Я прирос к твоей пизде навеки,

Если не на веки, то на век,

Если не на век – тысячелетье

Будешь видеть хуй мой

Между век.

– Ты помнишь первый поцелуй?

– Я помню твой… укус.

– Ты помнишь, как вошёл мой хуй?

– Его я помню… вкус.

А я запомнил твой оргазм

И ёжика меж ног,

И беспредел зелёных глаз,

Который ночь поджёг.

С тех пор мой мозг горит огнём

Твоей святой Пиз-ды,

А в Ней мой Жизни Водоём,

А в Нём Душа —

То есть Ты.

Она мне так нежно сказала:

Хотелось бы меньше хуёв,

Меня – говорит, – мой родной

заебало

Количество матерных слов.

Ответил я тоже не грубо:

Пиздуся моя, потерпи,

И будет духовный мой Хуй,

словно Будда

Христовой Любовью

Светить.

Я собою любуюсь,

смотря на тебя,

Понимая, как я совершенен,

Если из миллионов

смазливых ребят

Выбран я быть твоим украшеньем,

А вернее, твоим обрамлением быть,

Бриллиант властных глаз оттеняя,

И тебя, божью деву, разбойно любить,

Свет родной темноты постигая.

Я согласен быть демоном в чьих-то глазах,

Но ни ханжеству и ни гламуру

Не отдам на закланье святость в наших сердцах,

Я свой хуй положил на цензуру

И собою любуюсь, смотря на тебя,

Понимая, как я совершенен,

Если я – это ты, если ты – это я,

Если мы – всей Любви

Воплощенье.

Мы бездонный источник чудес,

Что в подарок нам отданы свыше,

Ты пиздонный источник, а крышей

Будет нам небосвод из надежд.

P. S.

Твои слова живут в моём сознаньи,

В душе моей живут как божество,

И в радости нагих твоих признаний

Мне шепчут распустившейся листвой:

«Люблю тебя… люблю… тебя…»

По Леону еду я на велосипеде,

Рядом бусинка моя тоже лихо едет,

Лихо – в смысле не боясь ни машин, ни ветра,

Мы налаживаем связь авангарда с ретро.

Чтобы знала молодёжь опыт поколений,