4. Учитывая перспективу возможного судебного разбирательства, оформить в установленном порядке санкции на прослушивание телефонных разговоров Р. Ненашева, а также лиц, которых он привлечет для помощи в розысках отца.
      5. В зависимости от развития событий материалы, компрометирующие У. Дейтона, можно будет использовать как открыто, так и негласно.
      Подполковник Русаков В. Ф."
      Денис Грязнов. 25 марта
      С утра позвонил Гордеев и попросил Дениса подъехать к нему в контору.
      - Выяснил что-нибудь любопытное? - осведомился Денис, едва переступив порог гордеевского кабинета на Таганской. - Про Лесникова, про Ненашева, про Волгина или про духи?
      - Про духи. "Линор Леру" продаются в Москве в пяти парфюмерных салонах, флакон стоит от пятисот баксов - дорого, но не эксклюзивно. Осталось убедиться, что пахло именно ими, пока запах из памяти не улетучился. Вот так. Я ночью долго думал над этими духами. Корнилова, если она достаточно рисковая дама, могла здорово не опасаться: запах к делу не пришьешь. По поводу запахов в суде принимаются во внимание только заключения экспертов-парфюмеров, а мои слова или показания горничной ничего не весят.
      - Значит, подозреваешь Корнилову, - протянул Денис. - Фактов, как я понимаю, нет, только психологические построения. Ну, все равно поделись.
      - Что рассказывать? Я уже успел наведаться в мотель. Там, естественно, только и разговоров что об убийстве. Действующие лица все перезнакомились и вместе завтракали, в том числе курьер и коммивояжер, это он всех обзвонил и уговорил собраться. Остальные постояльцы их активно сторонятся. По ходу завтрака все высказывали свои версии, сошлись на том, что убийца один из них. В вину арестованного чеченца никто не верит, считают, что он попался под горячую руку.
      - И еще говорят, что если не один из них, то Корнилова? Почему не Щукина или, например, не Андреев? Кстати, Корнилова тоже с ними завтракала?
      - Нет, суббота же, что ей на работе делать? И ничего такого остальные про нее не говорят. Ей я позвонил, у нее опять мигрень. Еще она мне по собственной инициативе рассказала, что вчера согласовывала наше участие в расследовании с Отаром Гагуа, знаешь, кто это? Бывший спортсмен, большой крестный отец.
      - Знаю.
      - И еще она от тебя без ума: "Такой обходительный детектив", я изо всех сил язык прикусывал, чтобы не заржать…
      - И поэтому ты ее заподозрил?
      - Нет, не поэтому.
      - А почему?
      - Ну, понимаешь, сформулировать обвинение, не имея на руках фактов, я не могу, но точно тебе говорю: не нравится мне эта экзальтированная особа, вся она какая-то насквозь фальшивая. И что самое интересное, о том, что Ненашев мертв, мы фактически узнали от нее. Сказал ей об этом Лесников или она это сама придумала - неизвестно. И теперь этого уже не проверить. Может, она точно знает о гибели Ненашева, но боится прямо об этом сказать?
      - Но она же назвала тебе Лесникова до того, как его убили, или, по-твоему, она сама его и убила? Только ради того, чтобы нельзя было проверить, говорил он что-то о Ненашеве или не говорил?
      Роберт Ненашев. 25 марта
      Константин Эдуардович стремительно влетел на кухню. Анжела, нервно позвякивая посудой, готовила завтрак.
      - Доброе утро, детка. - Волгин похлопал ее пониже спины и плюхнулся на стул. - Как наши дела?
      - Мигрень. - Анжела мученически вздохнула: - Как подумаю, что сегодня опять беседовать со следователем, просто в дрожь бросает.
      - Да, кстати, ты же мне так и не рассказала вчера, что там у вас стряслось? Убийство какое-то, так я понял?
      - Убийство, - еще раз вздохнула Анжела.
      - Что, прямо в "Лесном" или где-то рядом?
      - Прямо в "Лесном". Мало того, в том номере, который точно под моим кабинетом. А еще адвокат какой-то приходил. Гордеев, кажется. Приятный такой молодой человек, и частный сыщик при нем тоже приятный. Их Димины родственники наняли, наверное, те, что в Германии.
      - Да? - удивился Волгин. - И что же адвокат?
      - Хотел посмотреть бумаги, которые в офисе остались. Спрашивал, не было ли денег у него с собой больших. Про сейф спрашивал. В общем, тот же шарик только в профиль. Милиции я все это уже рассказывала и показывала, а толку никакого.
      - Надеюсь, ты не обольщаешься насчет способностей этого "приятного" адвоката? - усмехнулся Волгин.
      - Да не переживай, не сказала я ему ничего лишнего. Все как договорились. Сейф был заперт. Я вызывала специалиста, чтобы открыл. Потому что не знала комбинацию. Но он оказался совсем пустым. - Анжела рассказывала нервно и сбивчиво, попутно сражаясь с тостером, который нагло заглотил кусочек хлеба и никак не хотел его выплевывать. Наконец, отчаявшись, она выключила тостер и занялась изготовлением апельсинового сока. - О чемодане я, конечно, ничего ему не сказала.
      - Вот и умница. - Волгин облегченно вздохнул.
      - Может, ты мне все-таки объяснишь, что в нем было такого секретного, что даже мне нельзя посмотреть?
      - Я тебе уже говорил, но могу повторить еще раз. Дмитрий собирался начать совершенно новый бизнес, и в том дипломате была вся документация по этому новому проекту. И он сам лично просил меня в случае чего забрать этот дипломат и спрятать от греха подальше.
      - Но какой бизнес, какой проект? Костя, ну мне же интересно.
      - Меньше знаешь, детка, крепче спишь, - философски заметил Константин Эдуардович. - Найдется Дмитрий, он сам тебе все расскажет.
      - Кстати, надо бы объяснить Роберту наши с тобой отношения, а то подумает невесть что.
      - Конечно, конечно! Я сам ему все объясню…
      - О чем это вы? - Роберт стоял в дверях и пальцами растирал виски, пытаясь унять головную боль.
      - Отоспался, герой, проходи. Завтракать будем. - Волгин заботливо усадил Роберта за стол.
      - Доброе утро, Бобби. - Анжела вытряхнула в раковину содержимое соковыжималки. Борьба с апельсинами завершилась сегодня не в ее пользу.
      - Так что вы хотели мне объяснить? - Роберт налил кофе. Попробовал - отвратительно. Отодвинул чашку, взялся чистить банан.
      - Вчера ко мне заходил Гордеев, адвокат. - Анжела, присев на краешек стула, закурила. - Его, кажется, нанял твой дедушка, так вот он просил тебя позвонить, а лучше заехать.
      - Хорошо.
      - Но поговорить мы хотели с тобой не об этом. - Константин Эдуардович, раздумывая, прошелся по кухне.
      Кухня была довольно большая, но узкая, и, видимо, для придания объема одну стену сделали зеркальной. Волгин взглянул на свое отражение и невольно залюбовался. Внешность абсолютно соответствовала положению, занимаемому им в обществе. Статный пятидесятилетний "настоящий полковник" с благородной сединой в уже слегка поредевших волосах. Как всегда, до синевы выбрит и безукоризненно одет: горчичного цвета фланелевый костюм, бежевая рубашка, темно-бордовый шелковый галстук с замысловатым золотым узором, мягкие кожаные туфли. Смахнув с лацкана воображаемую пылинку, он встал перед Робертом и, отчего-то смутившись, произнес:
      - Роберт, у тебя, наверное, мог возникнуть вопрос: в каком качестве я бываю в этом доме? Возможно, наши взаимоотношения с Анжеликой могли показаться тебе не вполне адекватными или, грубо говоря, слишком интимными…
      Вообще- то Роберт никакими такими вопросами не задавался и никакой интимности пока не заметил, но столь торжественное предисловие его насторожило. Он отложил банан, от которого так и не успел откусить. В воздухе повисла одна из тех долгих и неприятных пауз, которые могут выдержать только не в меру уверенные в себе люди или мазохисты. Первой не выдержала Анжела.
      - Что за таинственность ты тут развел?! - укоризненно воскликнула она. - Мальчик еще подумает невесть что. Короче, Бобби, мы с Константином Эдуардовичем в недалеком прошлом состояли в законном браке. Но все это уже позади, мы остались добрыми друзьями, а с твоим отцом собирались пожениться. И поженились бы, если бы не эта трагедия.
      - Ну, а мы с отцом твоим дружим вообще с незапамятных времен, - добавил Волгин. - Лет тридцать уже, наверное. Так что можешь считать меня другом дома, а это, кстати, дает тебе полное право загружать меня своими проблемами и трудностями. Договорились? Больше никаких недомолвок между нами не будет?
      Роберт вежливо кивнул, так и не сообразив, зачем его так долго уговаривают, что ничего между ними нет, если на самом деле ничего нет? В конце концов, ревновать за отца и вместо отца он не собирается, а если эта "платоническая дружба" стала причиной его исчезновения, тем лучше. Значит, он объявится, как только получит достаточные основания послать Анжелу подальше или, наоборот, убедится в своих и ее чувствах - отец со своими женщинами еще и не такое выделывал.
      - В общих чертах все понятно. - Роберт поднялся. - Я, пожалуй, съезжу пока к Гордееву.
      - Вот держи. - Волгин протянул ему ключи от машины. - Перед подъездом стоит вишневый "форд", документы в бардачке, я на тебя оформил доверенность. Там же все телефоны, по которым ты в любое время можешь найти меня или Анжелу, держи нас в курсе.
      - И будь осторожен, Бобби, не дай бог и с тобой что-то случится! - Анжела ринулась ему на грудь, но Роберт очень мягко, но настойчиво отстранился.
      В своей комнате вынул из шкафа сумку, которую так и не успел распаковать, и вышел из квартиры с твердым намерением без особой нужды сюда не возвращаться.
      За рулем он целиком отдался чувству скорости, оживленное движение требовало внимания и полной сосредоточенности, не оставляя места для посторонних мыслей и головной боли. Час бесцельной езды по незнакомому городу, наперегонки с самим собой, пробудил в Роберте зверский аппетит и жажду действия. Перекусив в пиццерии, он решил навестить Гордеева, попутно соображая, где бы ему остановиться на пару дней.
      Гостиницы наводили на него тоску, кроме того, на нечто пятизвездочное просто не было денег, а изучать местные трущобы и полутрущобы - не было желания. Друзей в Москве у него, естественно, не было, а родственники… Ну, в принципе можно попробовать.
      Роберт взглянул на часы - половина десятого. Поскольку сегодня суббота, пять к одному, что Игорь еще валяется в постели и наверняка проваляется еще как минимум час. Как раз хватит времени на официальные визиты. Роберт широко улыбнулся и подмигнул сам себе в зеркальце заднего вида. Настроение сразу улучшилось. Здорово все-таки, когда есть люди, одно воспоминание о которых помогает избавиться от бледной немочи и оргбессилия. Тем более когда этот человек твой родной брат. Родной, правда, только по отцу, но это, в конце концов, не так уж и важно. А то, что общались они в своей жизни всего две недели, когда Игорь приезжал к отцу в Нью-Йорк, не имеет значения. Чтобы разобраться в человеке, и двух недель вполне достаточно.
      На перекрестке Роберт остановился на красный свет. На тротуаре у обменного пункта хохотали две странного вида девчонки, пытаясь сложить мятые зеленые бумажки в аккуратную пачечку. Им было лет по четырнадцать. У одной в ушах торчало штук двадцать сережек, а на куртке во всю спину красовалась надпись: "Женщина без мужчины - что рыба без мотоцикла!" Другая щеголяла ядовито-зеленой шевелюрой, ниспадающей на не менее ядовитый алый лайковый плащ. Глядя на них, Роберт почему-то подумал об Анжеле.
      Мимо на полной скорости пронесся черный "БМВ". Из окна высунулся мужчина в маске с короткоствольным автоматом и полоснул очередью над головой у незадачливых хохотушек. От неожиданности те присели, а упавшие доллары подхватил порыв ветра. Машина понеслась по улице, отчаянно вихляя, задний номерной знак был заляпан грязью.
      Из разбитой витрины осторожно высунулся перепуганный молодой человек и, проводив взглядом удаляющийся "БМВ", длинно и смачно выругался. А девушки, убедившись, что опасность миновала, не долго думая, бросились ловить свои деньги.
      Роберт оторопело наблюдал за происходящим. Никакой милиции, даже любопытные прохожие не остановились поглазеть на разгромленный киоск. Неужели здесь такие перестрелки настолько привычны и обыденны?
      Зажегся зеленый, и водитель стоящей сзади машины начал нервно сигналить. Еще раз осмотревшись и убедившись, что пострадавшие отделались легким испугом, Роберт нажал газ.
      Роберт Ненашев. 25 марта
      - Роберт Дмитриевич, я полагаю? - Адвокат энергично пожал руку Роберта. - Гордеев Юрий Петрович. Зная вашу американскую нелюбовь к отчествам, можно просто Юрий, или просто мистер Гордеев. А это Денис Грязнов, его частное детективное агентство окажет нам оперативную помощь. Располагайтесь, рассказывайте, спрашивайте, в общем, чувствуйте себя как дома.
      Роберт уселся в предложенное ему кресло:
      - Вам что-нибудь уже удалось узнать?
      - Практически ничего, - ответил Гордеев. - Я, собственно, занялся этим делом только два дня назад, а Дениса привлек вообще только вчера, так что похвастать пока нечем.
      - Мы бы вас хотели послушать, Роберт Дмитриевич, - сказал Грязнов. - Расскажите нам об отце, что он был за человек, какие у него были привычки, склонности, странности, особые приметы. Какой образ жизни он вел, без чего не мог обойтись, каких женщин любил?…
      - И зачем вам такие подробности?
      - Затем, что самые простейшие его контакты милиция все-таки, наверное, отработала и никаких следов не нашла, значит, нужно, Роберт Дмитриевич, копать глубже, а для этого нам нужно и знать больше.
      - Хорошо, я попробую, - вынужден был согласиться Роберт. - Кстати, можно без отчества, можно на "ты", а друзья зовут меня Скат. Так вот, женщин он любит всяких, но особенно длинноногих брюнеток, обойтись не может без машины, пешком не ходит даже в магазин за углом, образ жизни, ну не знаю, работает много. Странностей я за ним не замечал, склонности… к расчету и сложному планированию - любит многоходовые комбинации, главная привычка - есть яйца на завтрак, в любом виде, но яйца, особые приметы: правая нога у него неправильно срослась после перелома, это даже без рентгена заметно, и еще он постоянно носит перстень и кулон с монограммами "МЕЧ". Эти вещички подарил ему мой дед, в смысле его тесть. МЕЧ - это инициалы деда: Чернявский Михаил Евгеньевич.
      - Н-да, негусто, - подытожил Денис.
      Роберт только пожал плечами. Он шел к Гордееву со смешанным чувством подозрительности и в то же время надежды. С одной стороны, он никак не мог преодолеть априорное недоверие к адвокату, нанятому матерью, которой он практически не знал и о которой отец и бабушка никогда не сказали ни одного доброго слова. Отец называл ее похотливой и взбалмошной, говорил, что замуж за него она вышла исключительно из корыстных соображений, что никогда его не любила, что сильно не хотела детей и что отвратительно относилась к Роберту, даже регулярно избивала его, пока отец не развелся и не отсудил сына себе. Никаких этих издевательств Роберт не помнил. Мать в его памяти осталась смутным образом очень-очень молодой и вечно грустной женщины, которая много курила и никогда не смеялась. Но отцу он верил - какой смысл ему было обманывать? И тем не менее, когда отец пропал, мать первая позвонила Роберту и предложила помощь. Причем тут уж ее вряд ли можно было заподозрить в какой-то корысти, ибо не надеялась же она, в самом деле, на наследство в случае его смерти?
      И все- таки ее тревога за отца вполне могла оказаться изощренным лицемерием, и тогда нанятый ею адвокат будет только морочить голову Роберту и не помогать, а, наоборот, мешать ему в поисках отца. Но, с другой стороны, если за всем этим не кроются никакие ее коварные планы, то адвокат толковый и удачливый может оказаться крайне полезен. Ибо в этой насквозь коррумпированной стране милиция уже напрочь забыла, чем она должна заниматься и кому должна служить.
      Первый взгляд на Гордеева недоверия Роберта не развеял, но и не укрепил. Держался адвокат подчеркнуто дружелюбно, казалось, сразу проникся к Роберту симпатией и сочувствием. Но это, в конце концов, его работа, если б он смотрел волком и посылал подальше всех, кто ему чем-то не понравился, он растерял бы всех клиентов. А, судя по довольно скромной обстановке кабинета, их и так было немного.
      Зато Денис Грязнов был прост и понятен. А поскольку именно он и его сотрудники будут непосредственно вести поиски, достаточно держаться к нему поближе и по возможности избавиться от адвокатского посредничества. Тогда, во-первых, сложно будет от него что-то утаить, а во-вторых, если работать сыщики будут только для виду, это сразу станет ясно.
      - А когда ты в последний раз его видел? - продолжал Денис задавать вопросы.
      - Полгода назад он приезжал в Нью-Йорк. Приезжал на две недели, но дома был, наверное, всего дня три. Летал в Даллас, говорил, что хочет купить какие-то американские технологии, чтобы расширить свой бензиновый бизнес.
      - И купил?
      - Не знаю, наверное.
      - А как вы в принципе общались? Письма писали, звонили друг другу?
      - Отец звонил, но не часто. Иногда раз в месяц, просто сказать, что перевел деньги, иногда два-три раза в месяц, когда бабушка болела, например.
      - И много он посылал вам денег? - поинтересовался Гордеев. - Извини, конечно, за нескромный вопрос.
      - Немного, - отрезал Роберт. - Но нам хватало.
      - И в последний раз он когда звонил? - уточнил Денис.
      - В начале марта, пятого или шестого.
      - То есть за четыре-пять дней до того, как пропал. Ничего необычного не говорил? Не предупреждал, что может исчезнуть на недельку-другую, или, может быть, на что-то жаловался, или, наоборот, радостью какой-то делился, нет?
      - Не знаю, разговаривала с ним бабушка, совсем недолго, и ничего экстраординарного, насколько я понимаю, в этом разговоре не было и необычного тоже. Предупредил, что перевел деньги, справился о здоровье, и все.
      - Ясно. - Денис в задумчивости забарабанил пальцами по столу.
      - Что ясно? - не понял Роберт.
      - Ничего. - Он, казалось, был разочарован, явно ждал от разговора большего. - Ты хочешь, чтобы мы тебе помогли найти отца, так? Ты уверен, что не можешь больше ничего нам рассказать?
      - Абсолютно уверен, я сам давно уже ничего не знаю, с тех пор как он в Москве. Ни о его делах, ни о личной жизни, вообще ни о чем.
      - Постой, - удивился Денис, - ты что же, летел через океан только ради того, чтобы прийти в милицию и сказать: граждане, вы плохо работаете? Как ты собирался разыскивать человека в незнакомом городе, в чужой стране, не имея ни друзей, ни знакомых и к тому же ничего о нем не зная, кроме имени?
      - Ну, во-первых, я собирался поговорить с братом.
      - Здесь, в Москве?
      - Да, здесь, в Москве, его зовут Игорь Ненашев. Он мне брат, правда, только по отцу, в смысле он от первого брака. Но отец с ним часто общался, отношения у них были вполне замечательные, Игорь и в Нью-Йорк к нам приезжал. Так вот, я рассчитывал выяснить у него все подробности, а потом с ним или без него, но начать наконец что-то делать. Потому что у меня сложилось впечатление, будто всем глубоко плевать: был человек - хорошо, нет человека - тоже нормально.
      - Ты не прав, - не захотел соглашаться Денис, - кто-то же сообщил тебе об исчезновении, значит, не всем плевать. Кстати, а кто это был, Игорь?
      - Нет, я потом с ним созванивался, он не посылал ту телеграмму.
      - Телеграмму?
      - Да, мне тоже это показалось странным, можно же позвонить…
      - Телеграмма была без подписи?
      - Без. Текст, насколько я помню, следующий: "Дмитрий исчез. Возможно, случилось непоправимое. Примите меры. Ему нужна ваша помощь".
      - Странный текст, - заметил Гордеев. - Если с ним случилось непоправимое, то зачем помощь? Или непоправимое случилось с кем-то или с чем-то другим?
      - Не знаю. Мы с бабушкой вначале решили, что это чей-то глупый розыгрыш, перезвонили отцу, и его подруга сказала, что все это правда, что отца никто не видел уже несколько дней. А потом позвонила из Мюнхена моя мать, им прислали точно такую же телеграмму и сообщили наш телефон в Нью-Йорке.
      - И какого числа это было? - спросил Денис.
      - Семнадцатого. А исчез он десятого.
      - Значит, через неделю. Слушай, Роберт, а сам твой отец не мог… - Грязнов немного смутился. - Ты уж извини за такое предположение, но мы должны учитывать все варианты. Короче, сам он не мог послать эту телеграмму? Попал в сложную ситуацию, бизнес есть бизнес, задолжал кому-то или его подставили с какой-нибудь сделкой, кредиторы давят, он скрывается, срочно нужны большие деньги…
      - Но у нас нет денег, - возразил Роберт. - Отец, перебравшись в Москву, снял с нашего счета все и вложил здесь в дело.
      - А у твоей матери? Они, кстати, разведены?
      - Разведены. А насколько она богата, я не знаю. Да и по поводу гонорара за ваши услуги…
      - Пока ты нам еще ничего не должен, - успокоил Гордеев. - Твой дедушка заплатил аванс, и мы его еще не отработали.
      Роберт подумал, что, пожалуй, поздновато дедушка сделал ему первый в жизни подарок, но решил, по крайней мере пока, от него не отказываться, ибо денег у него было катастрофически мало, а поиски могли затянуться на неопределенный срок.
      - Только я хочу быть в курсе всего, что вы выясните, и по возможности участвовать во всем, что вы решите предпринять.
      - Без проблем, - согласился Денис. - А кроме Игоря кого из знакомых отца ты еще собирался расспрашивать?
      - Анжелу - его нынешнюю пассию, а еще есть, оказывается, такой Волгин, полковник милиции. Я о его существовании до вчерашнего дня не подозревал, но он сам меня нашел и доложился, что держит руку на пульсе и всегда готов помочь.
 
 

ОПЕРАТИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ

 
      "25.03.2000 г.
      Срочно. Секретно.
      Начальнику 13-го особого отдела УФСБ
      по Москве и Московской области.
      Дело № 18/686
 
 

РАПОРТ

 
      Поводом для прибытия Роберта Ненашева в Москву с целью розысков отца послужила анонимная телеграмма, отправленная 17.03.2000 из Москвы с Центрального телеграфа. Аналогичная телеграмма была отправлена в Мюнхен по адресу второй жены Дмитрия Ненашева, матери Р. Ненашева, Юлии Чернявской. Чернявская, используя связи своего отца, в прошлом следователя Мосгорпрокуратуры и впоследствии члена Московской городской коллегии адвокатов, для содействия Р. Ненашеву в его поисках наняла в Москве адвоката - Гордеева Юрия Петровича. Гордеев привлек к делу частное детективное агентство "Глория", возглавляемое Грязновым Денисом Андреевичем. Следует обратить внимание на тот факт, что Д. А. Грязнов является племянником начальника МУРа В. И. Грязнова, а в последнее время, как известно, в связи с рядом кадровых перемещений в МВД и руководстве Московского городского УВД отношения между МУРом и мэрией крайне обострились.
      В свете сказанного представляется возможной следующая версия: исчезновение Д. Ненашева, прилет в Москву Р. Ненашева и привлечение к поискам детективного агентства "Глория" - заранее спланированная У. Дейтоном многоходовая комбинация с целью физического устранения В. М. Пирожкова.
      Учитывая сложность ситуации, прошу выдать санкцию на проведение спецмероприятий по выявлению связи между В. И. Грязновым и У. Дейтоном.
      Подполковник Русаков В. Ф."
      ЧДА "Глория". 25 марта
      Пока Денис общался с Робертом, все уже собрались. Сева Голованов и Николай Щербак гоняли чаи и травили байки, Макс самозабвенно ковырялся в потрохах компьютера.
      - Граждане сотрудники, у нас есть работа, - прервал Денис на полуслове очередную сальную историю в исполнении Голованова.
      - А она хорошенькая? - справился Щербак. - Клиентка в смысле.
      - Двадцать лет, светлые волосы, рост где-то 185, широкие плечи, осиная талия… - перечислял Денис, а Щербак с Головановым восторженно переглядывались, уже чего-то там предвкушая, - длинные ноги, большие серые глаза, короткая бородка и тоненький такой бумажничек.
      - Тьфу ты! - досадливо поморщился Сева. - Пацан, что ли? Да еще и нищий?
      - На работе надо делом заниматься, - веско заметил Макс, выныривая из недр системного блока. - А шуры-муры разводить в нерабочее время и не с клиентами.
      - Вот! - Денис многозначительно поднял указательный палец. - Истину человек глаголет, а вам лишь бы зубоскалить да за юбками бегать.
      - Ну, а делать что придется? Может, хоть поводить молоденькую, хорошенькую? - озвучил последнюю надежду Щербак.
      - Или поискать кого среди молоденьких, хорошеньких? - поддержал Голованов.
      - Значит, так, - жестом прервал беспредметный спор коллег Денис. - Дела у нас как бы два: во-первых, нужно отыскать без вести пропавшего бизнесмена Ненашева Дмитрия Федоровича, во-вторых, прояснить обстоятельства убийства некоего Лесникова Сергея Сергеича, почившего от пистолетного выстрела в мотеле, принадлежавшем пропавшему Ненашеву. По первому делу клиентом выступает сын Ненашева Роберт, второе дело пока беспризорное, но есть мнение, что Лесникова убили за то, что он слишком много знал об исчезновении Ненашева.
      Денис вкратце обрисовал коллегам все, что уже знал сам и предложил высказываться:
      - Соображения есть?
      - Ну, по Лесникову, хоть и занимаются им следственные органы, надо отрабатывать весь джентльменский набор, - откликнулся Голованов.
      - Согласен, - кивнул Денис. - Давай-ка ты, Сева, этим и займись. Найди подход к следователю и оперативникам, которые этим расследованием заняты. А чтобы создать себе рабочее настроение, можешь начать с девочек, которые Лесникова развлекали. А теперь на предмет Ненашева. Похитили его, я думаю, вряд ли, уже две недели - и никаких требований…
      - Значит, замочили, - закончил мысль Щербак.
      - Или сбежал, - предположил Макс.
      - Будем определять круг знакомств Ненашева, его деловых партнеров, причины, по которым он мог смотаться или за что его могли убрать, - сказал Денис.
      - Я могу прошерстить базы данных статуправления, проверить учредительные документы, выяснить его партнеров и соучредителей, если таковые имеются, - предложил Макс.
      - А мне, значит, идти в народ, выяснять, не было ли на его бензоколонки и мотели наездов? - спросил Щербак.
      Денис на этом вовсе не настаивал.
      - Хочешь, можешь шагать в офис, заговаривать мигрень у его сожительницы.
      - Нет уж. - Щербак отрицательно замотал головой. - Я уж лучше на свежем воздухе поработаю.
      - Немногочисленных ненашевских родственников и общение с органами по Лесникову, пожалуй, возьму на себя, - решил Денис. - Скажем, сегодня часиков в шесть подведем первые итоги.
      Роберт Ненашев. 25 марта
      За время недолгого общения Скат успел кое-как изучить привычки родственника, потому терзал дверной звонок долго и настойчиво. Наконец замок щелкнул, и в дверях появился широко зевающий Игорь. Роберт сделал серьезное лицо и, решительно шагнув в квартиру, произнес скрипучим тенором:
      - Киллера вызывали?
      Заспанное, небритое лицо Игоря расплылось в широкой улыбке:
      - Братишка! Слушай, а как у вас на загнивающем диком западе борются с похмельем?
      Роберт похлопал его по небритой щеке и сокрушенно покачал головой:
      - Не на жизнь, а на смерть.
      - Ладно, милости прошу к нашему шалашу. Сейчас очеловечусь - кофе пить будем. - Игорь поковылял в душ, а Роберт принялся разглядывать "шалаш" брата.
      Квартира была достаточно маленькая, по американским меркам: всего одна комната квадратов на тридцать. Вообще, у Роберта сложилось впечатление, что в России то ли строить не умеют, то ли это национальная идея такая, что жить надо в тесноте. Вон и у отца тоже жалкие четыре комнаты, если гости придут, и развернуться негде. В Нью-Йорке у них был домик, очень-очень скромный, по тамошним меркам. А все же два этажа и все такое.
      Зато обстановка у Игоря была вполне уютная - много всякой травы: пальмы там, лианы, кактусы-фикусы, много мягкой мебели, а при ней низкие столики, в данный момент заставленные разнокалиберными бокалами и стаканами, свидетельствовавшими о бурной и продолжительной вчерашней попойке хозяина, видимо, в большой компании.
      Роберт порылся в стопке компакт-дисков и, не найдя ничего для души, в ожидании завершения процесса очеловечивания уселся в классное пещерообразное кресло.
      Игорь, приобретший после душа вполне цивилизованный вид, пулей влетел в комнату. Великолепные рыжие кудри, изумрудно-зеленые глаза, большие очки в золотой оправе, под рубашкой уже угадывается небольшое брюшко, и все это: и глаза, и очки, и даже брюшко - так и лучится навстречу Роберту. Смотреть - одно удовольствие.
      Освободив один из столиков от грязной посуды путем перемещения ее на соседние, Игорь сервировал его с изяществом заправского официанта, но кофе снова оказался жидким и безвкусным. Не везло сегодня Роберту на кофе.
      - Без кофеина? - поморщился он.
      - Может, тебе еще и кокаину добавить?! Здоровье беречь надо! Кстати, о здоровье… - Он открыл бар и, изучив солидный набор бутылок, остановил свой выбор на коньяке "Багратион". Плеснул понемногу в большие рюмки: - За отца. Хороший он у нас мужик, понимающий. - Выпили. - Ты, кстати, из-за него и приехал? Надолго думаешь задержаться?
      - Пока не найдем, - усмехнулся Роберт. - Ты о себе-то расскажи, чем занят, и вообще.
      Игорь пожал плечами:
      - Что рассказывать? У отца и тружусь, коммерческим директором.
      - Ну и как?
      - А как все у нас… - Игорь лениво махнул рукой. - В России все через задницу и бизнес также. Работаешь, работаешь… Короче, Гоголя читал? У России три беды - три "Д": дураки, дороги, деньги.
      - Разве Гоголь про деньги что-то говорил?
      - Неужели читал?! - поразился Игорь. - Это потому он не говорил, что они у него были, а то бы обязательно сказал.
      - А что, у нынешних ваших бизнесменов их нет?
      - Есть, почему же. Только здесь наблюдается уже другая патология. И ее уже другой классик охарактеризовал как ССС - секс, садизм, снобизм, на эти вещи и уходят, даже не уходят, а утекают почти все их деньги. Но беседовать на эту тему можно долго и нудно. Давай-ка лучше скорректируем наши планы и, не забывая о священном сыновнем долге, постараемся тем не менее получить от жизни максимум удовольствия.